«Персефона». Дорога в ад 2

Эпилог

«Персефона»

«Персефона» готовилась к старту: она сворачивала нутро, сгоняя жилые отсеки в центральную часть корабля. Земля-землёй — а домой всем хотелось уже давно.

У Меркурия пришлось проторчать два месяца. Ждали, пока новый договор утвердит пограничные меры со стороны Севера, Юга, Содружества и хаттов Гамбарской группы, которые вошли в договор совершенно официально. Видимо, такова была плата за незапланированную «зачистку».

С Землёй вышло всё, как сказал командующий. Территорию звезды Кога (Солнца) вновь объявили закрытой. Никому не были нужны проблемы с праматерью.

Скандал с нападением северян через аномалию Меркурий-Дайяр южане согласились замять, взамен сумели отжать у Северной Империи две планеты с преимущественно «южным» населением. Вернули и большую часть заложников — военных-южан, оказавшихся на Севере во время разлома Империи на Север и Юг.

Экипаж «Персефоны» считал дни до возвращения. И как только к Сцелусу вышли патрульные корабли родного южного крыла, капитан дал отмашку. И тут же заурчали реакторы, и у «Персефоны» начали округляться бока — для старта нужна обтекаемая форма.

Экзоты — «Лазар» и «Мирный» — тоже висели всё это время возле Меркурия. Истомились — почище имперцев, и на разгон решили идти первыми.

«Мирный», торопясь, скользнул мимо «Персефоны», едва не скребанув щитами её ещё не прикрытый бок.

— Эй, на «Мирном»! Вы там охренели, что ли? — заорал дежурный навигатор и, пользуясь отсутствием товарищей, выругался, вставляя в пайсак и алайский новые звучные словечки.

Обшивка «Мирного» зафонтанировала вдруг облачками замерзающего пара. Это означало, что он начал набор скорости, а воздушные лифты в его нутре всё ещё ходили по обычному графику.

— Тлять! Эпитэ, а мате! На «Мирном», мать вашу Тёмную! Лифты сверните, зомоящеры!

Но навигатор «Персефоны» напрасно пытался урезонить криворуких союзников. «Мирный», словно не слыша, всё набирал скорость.

— Ох, и намучаемся мы с ними, — сказал сам себе навигатор, — если, не дай Бездна, и вправду придётся объединяться.

Зашипела шлюзовая дверь, и в почти пустой в навигационный зал вошёл Рэмка.

Ему было скучно — Дерена Линнервальд попросил увезти на Аскону наследников, а Бо, после долгих уговоров, согласился поговорить с Хагеном и отправился на корабль-матку на одном из хаттских шаров.

— Садись-садись, — улыбнулся дежурный навигатор. — Я тут один пока, старт штатный. Даже напарник в столовку ушёл. Я ж тебе обещал дать порулить? Раз уж экзоты с работающими лифтами стартуют — хуже не нарулишь. Вот сюда падай, напротив.

Рэму уже приходилось рулить в навигаторской, правда вот таким же не совсем законным манером. Он уселся напротив дежурного навигатора, протянул руку над пультом, примериваясь.

«Персефона» едва заметно вздрогнула. Огромный крейсер слушался одной-единственной человеческой руки, даже ещё не очень умелой.

— Щиты! — шепнул навигатор. — Проверь компоновку отсеков и выпускай щиты!

Локье

Эрцог Локьё знал — как ни умён алгоритм, он анализирует мёртвые данные, а живое сложнее. И подготовленные машиной планы, столкнувшись с реальностью, разбиваются, как армия хаттов и северян разбилась об имперский Юг.

Вот и эрцог сегодня планировал отдыхать после длительной и сложной работы в комиссии по согласованию условий мира между Югом и Севером. Но день не задался.

Сначала — авария в оранжерее, потом вдруг пришёл вызов от Линнервальда. У наследников закончилось каникулярное время, и зануда-регент решил, что их нужно срочно отвезти на Аскону. Обоих. Оказывается, Лесу — он обучался прямо на корабле дяди — захотелось посмотреть университет, который выбрал Эберхард.

Локьё не возражал — пусть смотрит. Захочет учиться на Асконе — пожалуйста. Главное — у парня прошёл подсознательный страх перед изменённым пространством. Будет теперь сходить с ума по шлюпкам, как Эберхард. Мальчишки…

Эрцог Локьё не стал бы в пожарном порядке отправлять парней на учёбу. Успеют ещё. Он не привык торопить время.

Понимал — всякое малое действие закладывает свою тончайшую нить. И когда этих нитей становится слишком много — они и превращаются во вселенскую паутину. И это их узлы и линии меняют реальность.

Вот и теперь — нити накопились, мир изменился. Вселенная пошла по иному пути.

Но по какому, понять бы сейчас? Её алгоритмы — сложнее любых машинных сетей. Ни хаттам, ни даже истником не дано понять до конца, что нами движет на самом деле?

Терминал ожил, сигналя, что поступил вызов от Линнервальда. Чего опять? Они же только что говорили?

Эрцог провёл рукой над пультом, активируя его и принимая вызов.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Ты знаешь, что я отправил с наследниками Дерена? — спросил регент, пряча улыбку.

— Думаю, они уже долетели до Асконы, — кивнул Локьё.

— Дерен ещё не знает, но я выторговал ему отпуск у капитана! Две недели на Асконе!

Услышав в голосе Линнервальда торжество, эрцог Локьё нахмурился.

— Ты всё ещё не оставил мыслей сменить наследника? — спросил он. — Думаешь, Совет примет Дерена?

— Примет! — расплылся в улыбке Линнервальд. — Я уже наводил справки!

— А Эберхард?

Линнервальд немного смутился.

— Знаешь, Аний, он хороший мальчишка. Мы даже, вроде, нашли здесь общий язык, но Вальтер Дерен… Я не знаю более достойного кандидата. Он… Он становится взрослым. Ему уже сейчас по силам управлять Домом!

— Забудь, — перебил эрцог, прищурившись.

— Почему? — удивился Линнервальд.

— Ты видел его глаза?

Линнервальд, зажмурился, вспоминая лицо Дерена, и похолодел.

То, что он принял за раскрытие дара — было ещё и затягивающим, как в омут, отчаяньем ищущего. Неужели?..

А эти глаза… Они меняли цвет и глубину, как Солнце, движущееся от рассвета к закату. Слишком глубокие, слишком многоцветные…

— М… множественный источник? — выдавил регент.

— Да, — кивнул Локье. — Твой Дерен — сын всех камней. Он имеет право сам выбрать себе Дом. Или построить новый. Не мешай ему, Реге. Из Эберхарда вырастет хороший наследник дома Аметиста. Парень тоже подрос. Они дружны с Лесом. И наши с тобой Дома — снова будут объединены крепкими узами.

— А его дядя? — поморщился Линнервальд.

— Ингвас Имэ? — понимающе кивнул Локьё. — Ну это — хотя бы знакомый и проверенный враг. И, кстати, готовый сражаться за Содружество. Такой уж бардак у него в голове.

— Но как же ты догадался? — расстроенно покачал головой Линнервальд. — Ведь ты видел Дерена всего один раз, мельком! Я должен был сам разглядеть, но опять ничего не сумел…

— А ты знаешь, чем отличается рациональное мышление от мышления истника? — усмехнулся Локьё. — Пока одни размышляют, другие — преисполнены истиной. Мне хватило и одного взгляда. К тому же решение-то ты принял правильное. Дерену этого и не хватает — провести пару недель на Асконе.

— Почему? — спросил Линнервальд.

Но Локьё уже попрощался кивком и выключил пульт.

Дерен

Вальтер Дерен рассчитал всё правильно: таможенный сканер не сумел вычислить утопленный под спецбраслетом алайский мозговой имплант.

Садиться на Аскону пришлось официальным путём. В систему вошли на шлюпке, пришвартовались к орбитальному космопорту. И уже оттуда на арендованном катере спустились на планету.

Передав управляющему поместья целую банду: двух наследников — Эберхарда и Леса, и шестерых ребятишек с Земли, которых Линнервальд обещал пристроить в хороший пансионат, Дерен распрощался со всеми и отправился в центр города.

Ему было немного неловко — Кирш и Ашшесть даже на забор залезли, так им не хотелось терять последнюю связь с «Персефоной», где остались вырастившие их стаэры.

К удивлению Дерена, в экипаж стаэры влились легко. Вений нашёл общий язык с Келли, Белок — с Дарамом, они чем-то сосредоточенно занимались в биолаборатории, развёрнутой хаттом на «Персефоне». Третий стаэр сдружился с библиотекарем.

В конце концов капитан, поначалу активно пытавшийся сплавить куда-нибудь земных мужиков, махнул рукой — пусть пока остаются на корабле.

Вот только ребятишкам было не объяснить, что для них варианта остаться нет. Не война — нужно учиться, узнавать мир и, наверное, иногда выпрашиваться в гости на боевой крейсер. Вот же ещё морока.

Дерен ускорил шаг, сверившись с расписанием. Имплант обновил базу данных ещё на орбите и нужное расписание выдал по первому же запросу. Занятия в университете заканчивались в два.

Пилот добрался до внушительного белого здания, сел на мягкую лавочку напротив входа с парой десятков крутых каменных ступеней.

Нужно было выяснить уже, наконец, что в голове у наследницы? Уж больно странно они расстались. Одно дело, если ребёнок придумал себе приключение, и совсем другое, если Дерен нечаянно ранил юное сердце.

Что же она себе напридумывала? Он улетел, даже не попрощавшись. Что сейчас будет? Детские обиды? Выверенный обучением политес?

Прошло минут десять. Студенты — молоденькие и постарше — входили и выходили. Дерен даже не пытался их разглядывать, он знал, что Сайко заметит сразу.

Когда девушка вышла из дверей и ступила на крутую каменную лестницу, он поднял голову. Улыбнулся: за Сайко следовала пожилая компаньонка с пёстрым зонтиком.

Дерен встал со скамейки и сделал пару шагов навстречу.

Увидев его, Сайко вскрикнула и бросилась вниз, перепрыгивая через крутые ступеньки. И он рванулся, чтобы подхватить её.

Успел. И Сайко, спрыгнув, повисла у Дерена на шее. Сердечко её стучало часто-часто, как у зайчонка.

— Леди Сайко! Что вы делаете⁈ — компаньонка спешила за ней, балансируя зонтиком. — Остановитесь немедленно! Это — посторонний мужчина!

— Он не посторонний! — выдохнула Сайко. — Это мой наставник, Вальтер Дерен!

Дерен ещё одну долгую секунду стоял и слушал, как стучит её сердце. Потом аккуратно поставил девушку и протянул компаньонке руку.

— Осторожно, это очень крутая лестница, — сказал он. — Я сам не знал, насколько крутая.