«Персефона». Дорога в ад 2

Глава 51 «Персефона». Меркурий

У дежурных (они же палубные) — ранг на крейсере самый низкий. Однако знают они иной раз побольше сержантов по личному составу. Если умеют молчать и допущены до дежурств в капитанской.

Леон молчать умел в совершенстве. Он мог налить капитану йилан или принести орехов, ориентируясь только на изменившийся тон голоса или сдвинутые брови. Мог часами внимать заунывному бурчанию капитана Келли, когда тот оставался на хозяйстве один и затевал глобальную профилактику всего и вся. Мог изображать полную невозмутимость, наблюдая, как генерал Мерис ругает кэпа, на чём Вселенная зиждется, а тот только закатывает глаза и подсказывает разъярённому начальству нецензурные фразы на алайском или пайсаке.

Однако сегодня, увидев капитана Пайела, изгвазданного до самых ушей чем-то жирным и чёрным, не выдержал и Леон.

— Это что? — спросил он, уставившись на начальство совершенно не по уставу. — Мазут?

Капитан задумчиво вытер щёку тыльной стороной запястья и уставился на грязную руку.

— А что, есть какие-то сомнения? — удивился он.

— А откуда на вас столько мазута?

— Из двигательного отсека, откуда ещё? — кэп пожал плечами и направился к ложементу.

Леон в первую секунду оторопел, а потом бросился наперерез. Комбинезон кэпа из синего стал черным, а ботинки!..

Капитан был крупнее, сильнее и надвигался с неумолимостью автопогрузчика.

Дежурный попятился, но отступать было некуда. И тогда он собственным телом закрыл белоснежную кожу капитанского ложемента.

Капитан непонимающе остановился.

— Леон, ты чего?

И тут же командная панель возмущённо запиликала, сообщая что уровень радиации в помещении превышен на 18 %.

— А радиация откуда? — ошарашенно спросил Леон.

— Ну откуда на крейсере, где есть ядерный реактор, радиация? — удивился капитан. — А ну, брысь! Ты чего тут встал?

— В-вы лазили в реактор? — уточнил Леон, врастая в пупырчатый корабельный пол и растопыривая руки. — И грязь эта на вас — тоже из реактора?

— Не, реактор чистый, — капитан попробовал отряхнуть с комбинезона мазут, но не преуспел. — Решётка только, зараза… Кое-как залезли с Келли.

Кэп завертел головой. Леон вытащил из кармашка в подлокотнике влажную салфетку в индивидуальной упаковке и протянул.

Капитан взял, открыл. Задумчиво буркнул:

— Давай-ка всю пачку!

Леон нехотя покинул свой пост. Сунулся к хозяйственной нише за упаковкой салфеток.

К счастью, капитан, кажется, осознал, насколько он грязный, и к ложементу больше не лез.

— Келли сам реактор замуровал, чтобы керпи туда не шастали, — пояснил он, раздербанивая салфетки. — Решётку приварил как надо, пришлось лазером резать.

Он протёр руки и лицо, потом попытался почистить комбинезон, хмыкнул, не удовлетворившись результатом.

— А побольше салфетки у нас есть? И дезактиватор в аварийном шкафу должен висеть, от ядерной пыли. Тащи сюда, а то пищит и пищит!

Счётчик всё ещё исходил возмущёнными трелями, и Леон стал рыться во всех нишах подряд, лихорадочно вспоминая, к какому типу оборудования относится противорадиационный дезактиватор?

— Да в аварийном, я сказал! — рявкнул кэп. — Чего ты сегодня тупишь?

«Так свихнёшься же с вами!» — подумал Леон.

Но на этот раз уже сумел промолчать.

Обрызгав капитана гелем, который обволакивал и нейтрализовывал радиоактивные пылинки, Леон успокоил счётчик.

Часть мазута тоже обволоклась гелем, дегидрировалась и осыпалась на пол.

Капитан стал почище, но вид его всё ещё вызывал большие сомнения.

— А может, вам лучше в душ? — осторожно спросил Леон.

В установившейся тишине стало слышно, как гудят маршевые двигатели и мерно взрёвывает реактор. Обычно они не производили столько шума.

Может, неполадка какая-то? Вот капитан и лазил, он же во всё любит вникать сам.

Леон достал плед и ловко застелил ложемент. Сходил в санузел, принёс полотенца, плюхнул их на плавающий столик.

— Ты у меня кто по званию? — ехидно прищурился капитан.

Он сосредоточенно разворачивал над браслетом изображение обеих палуб крейсера, но не заметить полотенец под самым носом просто не мог.

— С-сержант, — растерялся Леон, чуя неладное уже в самих интонациях вдруг успокоившегося начальства.

— Я тебя повышаю! — ухмыльнулся кэп. — До капитана очевидность. Китель мы тебе потом поменяем… — он помедлил и рявкнул: — Совет собирай, живо! Распоряжается он тут, керпи, эпитэ, а мате!

Леон сразу всё понял. Это состояние капитанского духа ему было знакомо отлично.

Вместо ответа, он кинулся к своему месту, плюхнулся в ложемент и стал писать членам совета.

— А Дерен где? — спросил кэп, внимательно изучая вторую, техническую палубу «Персефоны».

Он стоял в опасной близости от ложемента.

— На «Лазаре», господин капитан, где же ещё? — удивился Леон. — Нам сообщили бы из ангара, если бы он прилетел.

Капитан недоверчиво хмыкнул. Он видел маячок Дерена на «Персефоне».

Дописав, Леон тут же вскочил. Вспомнил, что большие салфетки у него тоже есть, в хозкаюте, где хранилась всякая всячина.

Если закрыть подлокотники капитанского ложемента салфетками — то, может, и ничего… Пусть посидит…

Леон быстро шагнул к двери, протянул к мембране растопыренную ладонь.

Дверь, опережая его движение, открылась, и вошёл… Дерен.

Чистенький такой. Но счётчик на командной панели опять залился встревоженными трелями.

Дерен, впрочем, сам нашёл баллончик дезактиватора, побрызгал одежду и магнитные ботинки.

— А Дерен фонит, потому что он тоже, в реакторе был, да? — потрясённо спросил Леон. — А вообще — откуда он взялся? С «Лазара»?

— Точно повышу! — осклабился капитан, разворачивая голограмму техпалубы к Дерену. — Минуя очерёдность. До адмирала ясен хрен! Ты всех позвал?

Леон закивал.

— Ну, а теперь — брысь отсюда!

Дежурный выскочил из капитанской как ошпаренный, но краем глаза успел заметить, что капитан-таки усаживается в ложемент.

Всё! Теперь точно придётся подлокотники менять! А ведь на прошлой неделе обновили и подголовник, и подлокотники! Это же с него начхоз шкуру спустит!

«Нужно срочно искать какое-то средство, удаляющее с кожи мазут!» — решил Леон и поехал в лифте на нижнюю палубу, к техникам.

Они — мастера на все руки, вот только чем потом проставляться, а? Персиковым компотом?

— Получилось? — спросил Дерен капитана, когда они остались вдвоём.

— Ну, а чего там сложного? — удивился тот. — С «Росстани» скинули частотную карту «шума». Мы с Келли подкрутили форсунки и в маршевых, и маневровых, чтобы струя задевала далтитовый обод. В основном, в маневровых, у Меркурия перейдём на них. Опасного в этом ничего нет, далтит выдержит, но звук выходит противный. Думаешь, поможет?

— Почти уверен. Расшифровать и обезвредить «шум» мы не успеваем, а вот внести в него помехи — можем. Карта шума станет нечитаемой для сознаний тех, кто на крейсерах, или, как минимум, распадётся на фрагменты. Но тем и плоха психопрограмма, что по кускам она не работает.

Ввалился Келли — красный и свежепомытый.

Следом за ним вошли Млич и Гарман. Вопросов задавать не стали, хотя капитан был по уши в мазуте, а в каюте висел стойкий запах дезактиватора. Видимо, капитан Келли успел их просветить по дороге: куда они с кэпом лазили и зачем.

— А Дерен, зараза, чистый! — удивился Гарман. — И как он шватранулся, я не засёк!

— Аристокра-ат, — протянул Млич. — Я как-то видел, как он в магнитный привод лазил. Хоть бы вспотел, а ты — маз-у-ут!

— Шумовые помехи нам помогут на крейсере! — сказал капитан, резко обрывая веселье. — А с пилотами — что будем делать?

— Мы уже отбираем самых устойчивых! — доложил Гарман, сразу подобравшись. — Кое-какую аналитику Дарам успел накопить, но стопроцентной уверенности нет. Есть идея — посадить в шлюпки старичков из десанта.

— Чтобы по башке врезали в случае чего? — не удивился капитан. — Ну, тоже решение. А где Рос?

— Общается с хаттскими разведчиками. Надо понять, что будем делать, если «дикие» поймали экзотских наследничков и выкатят нам ультиматум?

— Что думаешь? — капитан повернул голову и уставился на Дерена.

Тот сдвинул брови, а глаза из карих стали стальными, с ним такое бывало.

— Думаю, если и поймали, то главное, чтобы не северяне. Хатты, что «дикие», что домашние, не знают этим олухам цены. Если и начнут торговаться — как-то переиграем. Север — другое дело. И готовиться надо к Северу.

— А ты уверен, что у Меркурия орудуют именно северяне? — нахмурился капитан. — Может, тебе показалось? Линнервальд — тоже видит это на паутине?

— Это понятно уже и без паутины, — дёрнул плечом Дерен. — Нас заметили. Хатты спелись с Империей. И тоже ищут у Меркурия оружие. Они понимают, зачем мы туда идём и готовят нам засаду.

— Не успеют, — осклабился Млич. — Не сообразят, что мы решимся попереть вот так, на досветовой по изгаженному аномалиями пространству.

Капитан кивнул и снова уставился на голоразвёртку второй палубы. Он пытался оценить, готова ли «Персефона» к схватке, и где может быть слабое место?

— Странно всё это, — вздохнул Гарман. — Похоже, что северяне тоже мечутся по солнечной системе вслепую. Ладно наш бедный Юг, который всегда обделяли техникой и информацией. Но почему на Севере Империи не сохранилось ничего про это проклятое оружие? Кто его применил? Не в единственном же экземпляре оно там запрятано?

— А вот это — загадка, — кивнул капитан. — И нам предстоит её разгадать теми силами, что имеем, включая два экзотских крейсера — «Лазар» и «Мирный», чтобы их дакхи съело. Я отправил запрос Мерису с просьбой двинуть за нами группу поддержки. Но на положительный ответ не рассчитывайте, это я так, для порядка.

Вошёл Дарам. Он закончил отбор и явился, чтобы отчитаться.

— Что с Бо? — с порога спросил он у Дерена. — Хаген сообщил мне, чтобы я глаз с него не спускал. Что он опять натворил?

— Да вроде бы Бо как раз молодец, — удивился Дерен. — Это он сообразил, что скрывается за «шумом». Я склонялся к тому, что «шум» — низкочастотная пугалка. Программа, воздействующая сразу на живой и механический разум — гораздо опаснее.

— Хаген что-то предпримет по этому поводу? — стал апеллировать к Дараму Млич. — Должен же он нам как-то помочь?

Дарам пожал плечами — он не нашёл времени на переговоры с Хагеном. Все обещания уже были даны, что ещё?

— Хаген подтвердил, что нас встретят на подходе к Земле все силы, которые есть в системе Кога у Гамбарской группы, — пояснил Дерен. — К сожалению, их не так много, как нам бы хотелось. Вот.

Он развернул с браслета схему, присланную Бо.

— У Хагена в районе Земли были, в основном, научные корабли. — Дерен нашёл на схеме Меркурий и расширил этот фрагмент. — Он готов отдать нам все, но толку от них мало. А боевых судов, вроде «Кольца Соломона», там всего два. Они прикроют нас на самом опасном участке… Вот здесь, на орбите Меркурия…

Взвизгнула, расширяясь, дверная мембрана, и Дерен замолчал.

Вошёл Рос — злой и сосредоточенный. Как только корабли перешли на рискованную околосветовую скорость, он подобрался, словно грантская охотничья, почуявшая псевдомедведя.

Скорость, близкая к скорости света…

Недостижимая когда-то мечта. И всё ещё очень опасная.

Обычно крейсеры идут на одной десятой от световой, эту скорость и называют крейсерской. Так у них нет риска не вписаться в манёвр или вылететь в непросчитанную зону Метью, как это бывало на заре космоплавания.

На крейсерской скорости, равной одной десятой скорости света, от Сцелуса до Земли было около сорока часов пути со всеми разгонами и перестроениями. На световой — около часа, если учитывать и время разгона.

Пилоты со стажем чуяли скорость кожей. От Роса уже пугающе пахло адреналином и, кажется, даже кровью.

— Чего там по наследникам решили? — спросил кэп.

— На «Росстани» уверены, что они в лапах у собак или «диких». Иначе бы уже наследили в системе.

— Ясно… — выдавил капитан. — Будем исходить из того, что они в плену. — Он посмотрел на Роса с прищуром: — Смени на рапорте Неджела!

Пилот коротко кивнул.

Он рвался в бой, но капитан решил, что его ярость больше пригодится в командном зале «Персефоны». Ему виднее, на то он и капитан.

На пульте зажегся маячок сообщения, и оно тут же развернулось в голосовой шарик. Такую связь предпочитали союзные людям хатты Гамбарской группы.

— В районе Меркурия замечены эгидрофы, — раздался механический голос. — Они вышли из аномальной зоны. Восемь эгидрофов на базе астероидов до 10 единиц в радиусе. Опасность критическая. Ожидаем распоряжений.

— Наблюдайте! — отдал приказ капитан. — Докладывать в режиме реального времени.

Шарик закрутился, подрос и сформировал экран. Чёрный — но это и было «лицо» искусственного разума хаттского корабля.

— Гарман — на вторую палубу! — продолжал командовать кэп. — В случае паники в техотсеках — поднимаешь старичков из десанта. Келли — к турелям. Дерен возглавит дежурную группу пилотов. Я — в навигаторскую с Мличем. По местам, парни!

Он посмотрел на браслет — прошло сорок три минуты. Они неслись, как сумасшедшие.

Только бы карты Хагена не подвели. На такой скорости любая неучтённая помеха — слишком опасна. А «Персефона» тут не одна, а с экзотским прицепом.

Старший сержант Сайсен Айим — был одним из ветеранов десанта, прошедших с капитаном огонь и воду.

Медные трубы не проходил, так они ему и не грозили. Огромный десантник был мучительно скромен.

Когда ему велели взять ещё четверых бойцов и спуститься в малый навигационный зал для контроля и поддержания порядка, он не захлопал глазами только потому, что вообще не имел привычки реагировать на жизнь слишком бурно.

Выдал привычное: «Слушаюсь», направился к лифту и только там удивился приказу. Поддерживать порядок в навигаторской ему ещё не приходилось.

Своих парней он поднял на первую палубу через браслет. Они взлетели вверх без лишних размышлений и уже томились около навигаторской, ожидая приказа. Все — проверенные «старички». Крепкие, спокойные и ответственные.

Айим кивнул на дверь и сбросил им обычную команду: «Охрана с ведением».

Только на этот раз охранять нужно было не безмозглого штатского, а младший состав навигаторской группы. Причём главными сегодня в малом навигационном зале были именно бойцы Айима.

Удивления они не выказывали — приказ шёл от самого капитана. Значит, так надо — было написано на их загорелых лицах.

Едва вошли в зал — красивый, имитирующий пространство по ходу движения крейсера — как двигатели засвистели и зашкворчали натужно. В навигаторской это никого не смутило, и бойцы решили, что всё идёт как надо.

Зал был высоченным. Где-то под потолком сидел на балкончике главный навигатор «Персефоны» Ивэн Млич, но основная работа шла здесь, за кольцеобразным столом с дыркой для голопроэктора.

Над дыркой висела карта какой-то звёздной системы.

Поразмыслив, Айим решил, что это система Кога-2, её запретная часть. А значит, одна из планет на проекции — Земля.

Пульт-кольцо мог бы вместить две дюжины навигаторов, но сейчас за ним работало ровно двенадцать, полная смена. И только двенадцать пультов перед ними было активировано, остальные — заглушены.

Айим уселся перед заглушенным пультом — так он видел все охраняемые объекты и сохранял подвижность, имея возможность перепрыгнуть на другую сторону кольца. Его парни взяли зал под наблюдение, рассредоточившись по нему.

Навигаторы не обращали внимания на десантников. Они были заняты своими делами. Дёргали туда-сюда карту, переговаривались на техническом сленге с обслугой ангаров и турелей, готовясь по команде выпускать шлюпки.

Кога-2, то есть Солнце — всё приближалась. Это была имитация, но такая реалистичная, что Айиму стало вдруг не по себе.

Он словно бы прыгал на Солнце — так оно неслось навстречу.

— Вон они! — крикнул вдруг один из навигаторов, сержант Матиас Кершек, весёлый и рыжий.

Карта дёрнулась и приблизила ближайшую к Солнцу планету.

Айим выдохнул — стремительное приближение Солнца оказалось иллюзией. Оно не отражало истиной скорости крейсера. А вот у первой от Коги планеты что-то происходило.

Пока было заметно только движение — трассеры скоростей, дёргающие карту. Но навигационная машина стремительно обсчитывала сектор, прорисовывая его.

Массивные округлые тела она обсчитала первыми, и на голопроекции возникли неуклюжие корабли, похожие на куски астероидов.

— Эгидрофы, — прошептал рыжий. — Это они! Восемь штук!

— А вот это что? Скорость просто бешеная. Металл… Но это — не метеорное тело!

— Вижу «иглу»! — определил другой навигатор, опережая растерявшегося соседа. — Внимание, вижу хаттскую «иглу»!

Айим подался вперёд: хаттская игла… Он читал в детстве про корабли хаттской войны. У любого пацана оружие в голове оседает в первую очередь.

Иглы были быстры, смертоносны и…

В воздухе повисло гудение — тревожное, пугающее.

Айим вдруг ощутил себя в каком-то другом бою. Он завертел головой, не узнавая навигаторов.

Такие молодые чужие парни. У них были слишком быстрые переменчивые лица.

Кто они? Почему они здесь, в навигаторской? Они захватили «Персефону»?

Айим подобрался. Выход в такой ситуации был один: вскочить на стол и стрелять по энерговводам!

При удаче уже на четвёртом выстреле весь зал превратится в плазму!