«Персефона». Дорога в ад 2

Глава 65 «Король Георг»

«Король Георг», один из флагманов Армады Севера, был прекрасен: четырёхреакторный, с мощными щитами и светочастотными орудиями, способными устроить ядерную зиму на планете и побольше Меркурия.

Йенские верфи имперского Севера традиционно делали самые лучшие корабли. И большим упущением было поставлять таковые на мятежный Юг.

Логистика, будь она проклята. Большие корабли строят годами. А ещё десять лет назад казалось, что распад на Южную и Северную части Империи — просто невозможен. И вот доигрались.

Если бы не проклятая «Персефона», оснащённая ничуть не хуже «Короля Георга», спецгруппа Северной эскадры раздавила бы неуклюжие суда экзотов и ушла от трусливых «белых шаров».

Впрочем, даже учитывая мощь единственного достойного корабля южан, преимущество Севера казалось абсолютным. Но всё вдруг пошло не так.

Генерал Армады Имре Санчос (это он, а не заместитель министра Долгин руководил боевой операцией), знал, что «белая» группировка хаттов настроена пацифистски и скорее всего не вмешается, а экзоты — так и вообще готовы были сбежать после первого же выстрела.

Если бы не этот отбитый мутант, капитан Пайел… Он же — Варен или Верен? Чтоб он вообще провалился в Бездну!

Долгин струсил, когда понял, что мальчишка пойдёт до конца. Репутация у него соответствующая, а в неустойчивой зоне Меркурия серьёзный выброс антивещества мог уничтожить не только крейсера спецэскадры, но аномалию, на которую сделало ставку командование.

Но почему Долгин не отдал приказ отступать, а бежал на Меркурий один? Мозги у него, что ли, заклинило от страха?

И что думает теперь этот отморозок, капитан «Пайел»? Что Долгин рискнул скрыться и отсидеться в раскалённой атмосфере Меркурия? Решил угробить экипаж и корабль, чтобы не сдаваться? Или мальчишка догадался, что Меркурий — совсем не ловушка, а гиперпространственный туннель, ведущий в другую систему?

Генерал нервно прошёлся по рубке, разглядывая окаменевшие плечи капитана «Короля Георга», мокрую от пота лысину начальника службы связи и нахально-прямую спину особиста, молча сидевших у подковообразного пульта.

Эти трое полагали, что хуже быть уже не может. Но Санчос-то знал — это только начало.

Он делал вид, что торчит в рубке и дышит капитану в спину, лишь потому что ждёт ответа на пояснения, которые отправил в ответ на акт о капитуляции. Но на самом деле генерал пристально следил за Меркурием.

Поначалу «Персефона» не проявляла к нему какого-то особенного интереса. Шлюпки пару раз попытались нырнуть за взбесившейся товаркой, но скоро оставили эти попытки.

Меркурий выглядел хуже бездны: сумасшедшая температура, импульсная буря в верхних слоях огненной атмосферы, аномальные пятна изменённой реальности — чем не ад?

Но прошло совсем немного времени, и крейсер со странным для имперского корабля названием неожиданно поменял диспозицию. Завис над Меркурием. Стал «приглядываться» к раскалённым облакам. Что он хотел там увидеть?

«Персефона»… Это же дань какой-то модной голографической постановке? Как вообще можно было дать крейсеру такое странное имя?

Генерал посмотрел на часы. Уже тридцать восемь минут прошло с его сообщения. А капитан «Пайел» даже не почесался ответить. Чем же он занят?

Связист не к месту развернул вдруг над картиной звёздного неба какие-то свои построения, и Санчос рявкнул на него:

— Уберите!

На орбите Меркурия происходило что-то странное. «Персефона» выписывала аккуратные петли, а россыпь огоньков над её главным ангаром показывала, что судно готовится к сбросу шлюпок или оборудования.

Генерал велел увеличить фрагмент проекции, но всё равно ничего не понял.

— Что они делают? — спросил он капитана.

— Кажется, выпускают зонды. Вот только… — капитан задумался и уставился на симуляцию того же куска пространства.

— Что — только? — не выдержал паузы генерал.

— Зонды, похоже… аналоговые. «Сет-7» или ещё младше. Это дикое старьё, господин генерал. Непонятно, зачем они это делают? Зонд сгорает в атмосфере Меркурия за считанные минуты. Может, эти — им просто не жалко? Зондируют, где можно нырнуть поглубже?

— Седьмая линия «Сетов» — очень устойчива к температуре, — тихо-тихо подсказал капитану связист. — Она будет долго отдавать сигнал, особенно если это действительно довоенное старьё и сигнал — аналоговый. Нужно только его чем-то выловить, не всякий приёмник сгодится.

— И чего же они там ловят? — генерал Армады Имре Санчос ощутил, что злится.

— Видимо, свою шлюпку, — предположил капитан. — Модуль может рассылать направленные сигналы, буквально нащупывая крупные препятствия. Вдруг она ещё держится в атмосфере?

— Как глубоко можно погрузить зонд? — лицо генерала ничего не выражало, и это было плохим знаком. Санчос постепенно выходил из себя.

Капитан обернулся к связисту:

— Вы работали раньше с такими, Ванди? Далеко их можно спустить?

— Как повезёт, — ответил тот осторожно. — Может быть, на единицу или две…

— Так глубоко? — неприятно удивился Санчос.

— Но в них и ломаться нечему, господин генерал, — связист говорил тихо, но неожиданно уверенно. — Там обшивка и датчик. Очень простой, почти механический. Аналоговый сигнал основан на квантовом механизме запутывания. Зонд плавится, а сигнал всё равно идёт, пока не выгорит внутренняя камера. Её можно дополнительно усилить, чтобы…

— Это же всё рано ничего не даст! — генерал не сумел сдержать раздражения, и голос его сорвался. — Шлюпка погибла! Коридор Меркурия непроходим для шлюпки!

— Но это шлюпка самой последней модификации, — напомнил капитан «Короля Георга». — Псевдоживая обшивка… Её испытывали отдельно, не в связке со щитами. Магнитные вылетели, конечно, но домагнитка сколько-то держит. А вдруг всё в сумме может дать дополнительную защиту?

— Испытания показали, что шлюпка не может пройти коридор! — Санчоса бесили умники-теоретики с их «а вдруг». — Нет — значит, нет! И нечего тут рассуждать!

Он уставился на Меркурий, с шумом втягивая носом воздух. Точно такой же «умник» забавлялся сейчас на орбите. Шлюпку ему не найти, но как бы он не накопал что-то опасное! Пара единиц, и можно будет засечь аномальное «мерцание»…

— И тем не менее, «Персефона» продолжает зондировать атмосферу, а значит — мы чего-то не понимаем, генерал! — Особист, полковник внешней службы контроля, поднялся и уставился на Санчоса мутными на выкате глазами.

Этот нахальный и мерзкий тип подчинялся непосредственно военному министру Херригу и не боялся лезть со своим мнением.

— Вы зря велели сбросить выкладки службы связи, — продолжал он. — Похоже, связь у «Персефоны» уже имеется, это нас они продолжают глушить. К сожалению, врагу известны основные параметры имперских систем связи, и сделать мы тут ничего не можем. Но вот… Вот эта кривая… — полковник потыкал в пульт. — Верните! — велел он связисту. — Подозрительно похожа на разговор по «долгой» связи. Им что-то сообщили, это понятно? И после они начали поиски!

— Ты спятил? — раздражённо прорычал Санчос. Полковник всегда бесил его. Особенно тем, что отделаться от него было нельзя. — Что им могли сообщить? Кто?

— Посмотрите на кривую, господин генерал, — вежливо, но настойчиво попросил особист. — И вот на эти сгустки, похожие на помехи — они так и гуляют между кораблями. Они явно обмениваться импульсными сигналами. И, возможно, слышат «большую галактику».

Генерал выругался и стал тереть ноющие виски.

Его люди много работали над тем, чтобы никакой «долгой» связи в системе Кога установить было невозможно. Но связист не врал: кривая сигнала и в самом деле выглядела подозрительно. Особенно на фоне импульсных вспышек.

— Откуда здесь вообще взялся этот сумасшедший «капитан Пайел»! — пробурчал генерал.

Он понимал, что вопрос бессмысленный, но ему нужна была пауза, чтобы подумать.

— Вы хотели сказать — капитан Верен? — уточнил особист.

— Да кто бы знал, что он вообще такое! Обгорелая башка с хаттской начинкой! Кадавр! Мутировавшая мразь!

— Может быть, позвать нашего э-э… консультанта? — предложил особист. — Такие кадавры — интерес хаттских учёных…

— Нет. Пусть сидит тихо, — мотнул головой генерал. — Возможно, э-э… консультант и его… подчинённые нам ещё пригодятся, когда мы вынудим мерзавца-капитана соблюдать принятый на флоте порядок. «Пайел» должен лично явиться на флагман группы крейсеров, от которых требует сдачи. Тогда мы его и «проконсультируем».

Генерал издал хекающий смешок.

— А что, если капитан не явится? — особист развернул над спецбраслетом блокнот и занёс туда распоряжение генерала.

— Если я сказал — должен явиться, значит, должен! — разозлился Санчос. — Чего ты взялся мне тут перечить? Где старпом?

— На нижней палубе, господин генерал, — быстро пояснил капитан.

— Сюда его! Нужна ещё одна голова. Попробуем организовать какую-нибудь хитрость на случай непробиваемой тупости «капитана Пайела».

— Хм… — осклабился особист. — А что если мы попробуем пообещать «голове капитана» торжественную сдачу, как и положено по уставу? Напишем, что подготовили её в большом ангаре. Все наши люди принесут торжественно клятву и прочая ерунда. А поскольку их почти три тысячи человек, то явиться придётся ему…

Генерал Санчос одобрительно закивал: ну наконец-то хоть какая-то польза от этого полковника.

— Действуйте немедленно! — разрешил он. — Нам нужно поторопиться. Крейсер заместителя министра Долгина уже на орбите, и мы должны прорываться к нему. Возьмём в заложники этого «капитана», хатты с «Инжеста» начнут атаку, их сейчас никто не принимает всерьёз, они же «подбиты»… А мы рванём к Меркурию.

— Господин генерал, взгляните! — перебил капитан. Всё это время он внимательно наблюдал за «Персефоной». — Кажется, она начинает разгон! Неужели южане решили нырять за своей шлюпкой?

— А что если капитану сообщили, что Долгин уже на орбите? — предположил настырный особист.

— Это невозможно! — отрезал генерал. — Маяк у Дайяра не просто выведен из строя, он транслирует специально записанную на этот случай последовательность сигналов. Окрестности планеты посещаются только туристами. Если там и объявится какой-то случайный корт, «иглы» устранят его раньше, чем он начнёт долбиться в маяк.

Капитан «Короля Георга» однако не разделил его оптимизма.

— Сколько длился разговор по долгой связи? — уточнил он.

— Около двадцати минут, — отозвался связист.

— Это же — бешеные эрго! — нахмурился генерал. — О чём можно так долго болтать? — он мрачно уставился на связиста.

— Думаю, капитан Пайел отчитывался о проведённой операции, — не растерялся связист. — Ему было что рассказать про схватку у Меркурия.

— То есть этот бешеный Дьюп уже знает, что у Меркурия обнаружены корабли эскадры Севера? — взревел генерал Санчос.

— Вполне возможно, — спокойно кивнул особист. — Но раньше, чем через двое суток — помощь к южанам не подойдёт. Мы успеем выполнить приказ.

— Дурак! — буркнул Санчос. — Это неважно. Важно, что договорённости по Коге нарушены, и у лендслера развязаны руки. Южане могут сейчас напасть на Ириус или Гарт, где хватает южного населения, а оборона держится на честном слове!

Он всем телом обернулся к связисту:

— Набери капитана Пайела! Я отзываю предыдущее сообщение. Мы готовы принять все его условия. Сейчас же и безоговорочно. Мы требуем, чтобы он принял нашу капитуляцию, как это положено по уставу! Немедленно! — генерал коснулся пульта и сам сообщил в машинное отделение: — Осмотрите двигатели, они должны быть готовы к форсированному разгону!

— Возьмём в заложники капитана и будем прыгать, генерал? — усмехнулся особист.

— Нужно действовать быстро, — не поддержал его улыбки Санчос. — Южане могут нарушить договор о перемирии на границах, пользуясь прецедентом у Коги. Нам нужно немедленно заходить им в тыл.

— Несмотря на то, что силы наши подорваны? — нахмурился капитан «Короля Георга». — У нас всего четыре крейсера, не считая Долгина и «Инжеста».

— Нас поддержат Архат и южная станция «Касание», — ухмыльнулся особист. — Шпионы донесли, что Архат держится.

— А «Касание»? — спросил капитан.

Особист развёл руками.

Генерал Армады Имре Санчос засопел, но промолчал. По станции донесения были противоречивые: то ли она ещё держалась, то ли сдалась, решив сохранить жизни своих людей.

— Готовьтесь! — буркнул он. — Нужно рискнуть. Господин заместитель министра не поймёт и не простит нам промедления.

— «Инжест» не сможет прыгнуть за нами, — напомнил капитан.

— Дай понять Первому Ведущему, что они остаются на орбите прикрывать нас. Если погибнут — то во славу великого Проекта!

Особист оскалился:

— Эти хатты — как дети. Они верят в какой-то Проект…

— Их и создавали на основе детских мозгов, — пояснил генерал. — Перед самой войной был открыт переход Клаузевица. Необратимая функциональная перестройка мозга в возрасте 7–8 лет. Именно она оказалась тормозом для оцифровки сознания. Взрослый мозг терял необходимую пластичность и не мог уже принимать нейромодели, как следующую ступень преобразований. Оцифровка калечит взрослый мозг, а вот дети имеют необходимую нейропластичность. К сожалению, эту задачу так и не удалось решить.

— Да, если бы было время на эксперименты, мы бы щеголяли сейчас металлическими телами… — покивал особист. — Тогда не пришлось бы моделировать мозг через тончайшие срезы. Не нужно было бы убивать этих щенков. Не было бы войны…

— Люди не могут не воевать, — пожал плечами генерал Санчос. — Мы просто нашли бы другие причины. Война — часть нашего мира, нашего предназначения, нашего генетического кода…

— Господин генерал, «Персефона» не обращает внимания на запросы, — перебил связист.

— Они слышат нас?

— Должны.

— Ничего не понимаю, — нахмурился Санчос. — Капитан прислал акт о капитуляции. Он обязан выйти на связь, чтобы…

— Господин генерал, нас запрашивают с экзотского корабля, по поводу акта о капитуляции!

— С экзотского? Это с которого старья — слева или справа? — пошутил особист. — Может, пальнуть в них разок?

— Учтите, что два трусливых экзота так и висят под защитой «белых шаров», — напомнил капитан. — Мы не знаем, чего от них ждать…

— Это я вижу сам, не слепой! — огрызнулся полковник. — Но экзотам-то чего от нас надо?

— С нами хотят говорить с «Лазара» по поводу акта о капитуляции по поручению капитана Пайела, — пояснил связист.

— Бред какой-то…

Генерал подошёл к пульту и положил ладонь на упругий гелиопластик, принимая сигнал. Спросил, не дожидаясь, пока сформируется голоизображение.

— В чём дело, «Лазар»? Говорить я буду только с капитаном Пайелом. Вы недостаточно компетентны и не том звании, чтобы…

— Капитан занят и не может уделить вам время, господин… командующий остатками североимперского флота… — Голос был язвительным, а лицо — моложавым и отвратительно холёным.

Санчос отшатнулся от пульта, увидев пронзительно-голубые глаза говорившего! Это был настоящий ядовитый высокопоставленный экзот!

Генерал бросил растерянный взгляд на особиста, но только взгляд: мышцы шеи налились свинцом и не повиновались ему, а руки бессильно обвисли.

«Лазар» не был кораблём, принадлежащим знатному человеку! Как такое могло случиться, что там оказался высокопоставленный истник⁈

— Что происходит? — Генерал глазами пытался показать особисту, что нужно включить в рубке фильтры для голоса и видеоизображения.

Однако показывать было уже некому: и особист, и капитан, и связист — обмякли в своих ложементах.

— Не нужно лишних движений, генерал, — приветливо улыбнулся экзот. — И никому не рекомендую ничего трогать на пульте. Не бойтесь, если бы мне нужно было убить вас — вы уже бились бы на полу в судорогах. Но капитан Пайел попросил меня оказать вам честь и принять вашу капитуляцию. Я — действующий регент дома Аметиста Эльген Реге Линнервальд.

— Ш-што вы тут делаете? — просипел генерал, его собственные мышцы давили ему же на горло.

— У меня имеется личный интерес в этой миссии. Я готов быть вежливым, но мне бы не хотелось, чтобы вы сбежали, генерал. Вы же размышляете о побеге, верно? Это не хорошо.

— Я-а… — начал генерал, багровея и задыхаясь.

— И собаки Станислава Хэда с подбитого судна вам не помогут тоже, — продолжал улыбаться экзот. — Наши союзники уже готовы к зачистке.

— Кто вас уполномочил к переговорам? — кое-как прошипел генерал. Он один мог говорить.

— Вы можете обращаться ко мне на ты, — улыбнулся Линнервальд. — Мы не различаем ваших странных «вы» и «ты». Я — один, одного здесь достаточно. Переговоров не будет. Вы готовы подписать акт о капитуляции?

— Вы… Ты прибудешь для подписания на «Короля Георга»? — выдавил генерал.

— Вы подготовили мне ловушку? — весело поинтересовался Линнервальд. — Это не хорошо. Боюсь, в таком случае придётся прибыть вам.

— Она прыгает… «Персефона»… — прошептал капитан и закашлялся.

— Да, — кивнул Линнервальд. — «Персефона» намерена вернуть пропавшую шлюпку. Ценность каждого из наших пилотов — безмерна!

— Да вы поубивали своих пилотов столько!.. — Генерал повысил голос и тоже зашёлся в кашле.

— Вы просто мало информированы о современных методах ведения войны, — снисходительно улыбнулся Линнервальд, ласково глядя на его мучения. — Позже, когда вам наденут наручники, я, возможно, расскажу вам, что сегодня происходило на самом деле… Нет!

Экзот сменил интонацию, и связист выпал из ложемента на пол, схватившись за горло.

— Я предупреждал, что не нужно ничего трогать на пульте, — спокойно пояснил Линнервальд.

— Проклятый мутант! — прохрипел генерал сквозь кашель. — В бою-то вы трусили!

— У каждого здесь — своя миссия, — пожал плечами Линнервальд. — Но капитан Пайел много сделал для нашего Дома, и потому я взял на себя обязанности амбрадастера.

— К-кого?

— Это человек, который принимает акт о капитуляции. Вы готовы отправиться на «Лазар»?

— По уставу это вы должны прибыть…

— Я выше вас по положению, генерал. Даже по ВАШЕМУ уставу прибыть ко мне должны вы. Сколько вам потребуется времени?

— Мы вылетаем… — прошипел генерал, ощущая, как горло слегка отпускает.

И тут же его сжало с новой силой, совершенно не давая дышать! Вопрос стоял: задохнуться или согласиться. И он выбрал согласие.

— … Немедленно!

— Это отлично, — кивнул Линнервальд. — Не забудьте взять с собой капитанов всех уцелевших кораблей.

— Всех? — прошипел Санчос в ярости. — Хорошо, я возьму их всех!