«Персефона». Дорога в ад 2

Глава 36 Орбита Сцелуса. Пожар на швейной фабрике

— Итон! — заорал Рэм.

Но маячок пилота погас, а с ним рухнул и весь боевой чат над спецбраслетом.

Эфир тоже молчал, словно все друзья вдруг исчезли, и Рэм Эффри Стоун, почти мальчишка, без году неделя первый пилот, остался один против смертельной хаттской «иглы».

И только навигационная машина неутомимо чертила треки пяти боевых шлюпок из замолчавшей шестёрки Эмора.

Парни всё ещё куда-то неслись. Бо — так и вообще устремился точно в лоб этой проклятой «игле». С непривычным молчанием и привычной ювелирной точностью разумной машины.

Рэм ощутил, что он остался один во Вселенной.

Он выкрутил передатчик на максимум, и в ушах зашумело от свиста помех.

Вдруг накатили какие-то странные звуки. То его кто-то звал — тихо-тихо, издалека. То плакал — почти не слышно, на самой периферии сознания.

Рэм прислушался: голоса были отдалённо похожи на родительские.

Потом залаяла собака, и он сосредоточился на этом опознанном звуке. Перед глазами поплыли знакомые образы: эйнитская община на Кьясне, река, кладбище…

Однако звонкий голос Амаль, что-то вроде: «Ты же не попрощался!» — вдребезги разбил зарождающуюся картинку.

Амаль не могла его упрекать. Эйнитские женщины воспитаны так, что мужчинам претензий не предъявляют. У них достаточно своих важных дел.

«Не попрощался — твои проблемы, а я — всегда с тобой. У тебя в сердце», — так говорила Рэму Амаль.

Ну а родителям — он и вовсе не был ничего не должен. Они погибли не по его вине.

Они любили его со всеми недостатками, оставили огромное наследство. Они спасли его той ссорой, которая поздно вечером выгнала из дома 16-летнего пацана. Он ушёл, а они превратились в пепел.

«Те, кто тебя любит, спасают тебя даже своими глупыми, злыми, необдуманными поступками», — так говорит Дерен, а он разбирается в людях.

Он научил Рэма не обращать внимания на горячность слов, а размышлять над делами. Ну вот, например, отец. Он часто ругал непутёвого сына. Но он же оставил ему всё своё небольшое, а теперь — вполне уже среднее торговое дело.

Именно Рэм Эффри Стоун был записан наследником отцовских плантаций йилана на экзотианской Асконе.

А значит — отец видел в шестнадцатилетнем отморозке будущего главу семьи.

И Рэм — не посрамит его памяти, а имя будет вспоминать с молитвой и благодарностью.

Мама верила в Ноя* и его ковчег, который увёз праведников с погрязшей в грехах Земли. Она учила Рэма молитвам.

Она говорила: «Ной отринул дары развращённого рода людей. Он собрал нас на свой корабль и нашёл нам спасение. Благословен ты, Спаситель, сотворивший меня человеком и давший мне разум!»

Парень и сам не понял, что шепчет эти слова вслух.

И голоса пошелестели ещё и… исчезли. И Рэм тут же позабыл про них — не до этого. Ему нужно было как-то сориентироваться в ситуации, когда никто из твоей боевой шестёрки не отвечает, а задачу всё-таки нужно решать.

Требовалось отвлечь «иглу» и дать «Мирному» уйти в прокол.

Рэм ещё раз внимательно посмотрел на треки шлюпок на навигационном экране. Траектории были такими, словно его друзья просто летели, куда глаза глядят. Хорошо, если живы.

А противник — вот он. Хаттская тварь. Длинная золотистая «игла». И она всё ближе.

«Мирному» надо бы драпать от неё, а он почему-то снижает скорость. Что если и с его пилотами творится неладное?

Рэм вспомнил последние слова Итона. Потом — странные голоса, доносившиеся из его собственного динамика.

Что же это за хэдова дрянь? Не могла же она оболванить парней? А Бо?

Время поджимало, но Рэм всё-таки вывел траекторию шлюпки Бо на отдельный малый экран, пытаясь сообразить: друг что-то задумал или действует на автомате? Ведь машину нельзя одурманить? Или… можно?

Курс был проложен идеально, да. Но ведь, по сути, Бо, отличавшийся виртуозностью в маневрах, гнал сейчас шлюпку, словно безрукие «деревянные» новички. Пилил в лобовую и не пытался даже форсировать скорость. А значит…

Рэм дёрнул рукой над пультом, проверяя возможности разгона в текущих гравитационных условиях. Всё-таки Сцелус — тяжёленькая планета. И это влияет на порог ускорения, который могут обеспечить пилоту компенсаторы.

Без них рабочий предел человека — всего-то пара десятков g. Хотя можно прокатиться и при сорока, если недолго.

Антивещество позволит ускориться ещё больше, но тогда пилоту придётся туго.

Зато, отключив компенсаторы ускорения, Рэм сумел бы обогнать шлюпку Бо. Эмор показывал, как это делается. И показывал, сколько кровищи натекло у него потом из носа и из ушей.

Ничего. Подумаешь. Главное — не сдохнуть от перегрузки, пока шлюпка ещё способна стрелять. А там — хоть яблони не расти.

Нужно сделать так. Сесть на хвост шлюпке Бо, затаиться за ней, и обогнать, когда «игла» выйдет на линию удара.

Это ещё секунд восемьдесят навскидку. Вот тогда надо вынырнуть и плюнуть «игле» в рыло светочастотным. Выжать всю батарею. Полный заряд. Чего уж тут экономить?

«Игла» ведь, зараз, нарочно не стреляет по Бо. Наверное, думает, что с ним всё кончено. С его волей. На других пилотов ей наплевать, а Бо она тянет к себе.

Захватить решила? Как бы не так, гадина! Щас ты огребёшь!

Но рывок будет зачётным, ага… Кислородику бы надо принять про запас, пока ещё время тикает.

Рэм выровнял шлюпку и пристроился другу в тыл, прячась за его щитами. Начал дышать кислородом, насыщая кровь и успокаивая сознание.

Ничего. Один рывок в… (он посмотрел на расчёты навигационной машины)…В 42 g он выдержит и без компенсаторов. И выстрелить сможет.

Даже если светочастотный удар не причинит «игле» особенного вреда, с курса её снесёт, если правильно рассчитать угол удара относительно орбиты Сцелуса. Бо тогда пролетит мимо «иглы», а «Мирный» получит отсрочку.

Хэд… Надо же будет не только обогнать Бо, но ещё и маневрировать! 42 g — это без разворота… Скверно.

А если «игла» сама плюнет в Рэма?

Так это и хорошо! Её же дёрнет этой стрельбой! А потом «игла» погонится за Рэмом и сойдёт с курса!

А там уже можно и в догонялки! У такой махины есть слепые зоны в ближнем бою! Главное, чтобы перегрузками не раздавило!

Рэм ещё вдохнул кислорода. Прислушался: вдруг кто-то из своих всё-таки выйдет на связь? Или хотя бы с «Мирного»? С «Персефоны»?

Но в эфире свистело и булькало. Мало того — он снова различил голоса!

Шум, оказывается, и не оставлял Рэма. Он пытался завладеть его вниманием, превратиться в знакомое. Просто парень не замечал его, прокручивая в уме фигуры боя.

Вот оно, значит, как… Шум… В капитанской что-то говорили про опасность низкочастотного шума даже для хаттов…

Какая она подлая, ловушка Изменённых земель! Мало «иглы» — ещё и это…

А «игла»? А что, если она сама продуцирует эту дрянь?

Рэм в последний раз глубоко вздохнул.

Ему было хорошо, как и всегда в бою. Адреналин постепенно затапливал мозг, сердце билось быстрее и с какой-то особенной радостью.

Её омрачало только одно. Раньше рядом всегда были друзья, а сейчас помощи ждать неоткуда. Даже если «Персефона» развернулась и идёт к Сцелусу, она появится на орбите через минуты, а счёт шёл на секунды.

«Игла» понимала: Бо не собирается стрелять. Она сближалась нагло, уверенно, и навигатор шлюпки Рэма успел даже обсчитать её породистый нос.

4… 3… 2…

Рэм вырубил компенсаторы и вылетел навстречу «игле», обгоняя шлюпку Бо, когда до контакта с обшивкой хаттского корабля оставалось 14 секунд!

Выстрел!

Свет — режущий, раскалённый полыхнул, ослепляя и его самого. Он забыл отключить датчики светового потока, вынесенные на обшивку, и теперь навигационная машина силилась передать на экраны полыхнувший светочастотный удар!

У «иглы», казалось, не было никаких шансов. Но… комок плазмы прошёл мимо хаттского корабля!

Скользнул по его щитам — «игла» успела сместиться на тридцать градусов!

Какая шустрая хэдова тварь!

Тело Рэма налилось свинцом. Не чувствуя отяжелевших рук и ничего не слыша из-за стука крови в висках, он всё-таки вошёл в разворот. И вовремя!

«Игла» плюнула в ответ, и датчики на обшивке шлюпки выгорели, не ослепив на этот раз пилота.

Рэм успел изменить курс, и щиты удержали жуткий удар, прошедший по касательной, а комок плазмы безвредно унёсся в пустоту.

Вот только потом случилось что-то немыслимое. Пылающий комок отразился, казалось, от самой черноты Вселенной, подставившей ему ладони.

Рэм видел: он покатился, как солнышко по орбите вокруг «иглы», отразился ещё раз, ещё, ещё и… ударил хаттскому кораблю в длинный бок!

Даже у среднетоннажных судов щиты запаздывают на таких скоростях. «Игла» была слишком длинной, чтобы они успели её защитить…

Она не взорвалась — потекла и зафонтанировала, сплавляясь в один огромный металлический комок…

— Так тебе, гадина! — заорал Рэм, ощущая наконец, как перегрузки рвут его мышцы, а рот заливает тёплое и солёное.

Компенсаторы! Хэд… Да!

Собрав все силы, он сумел включить компенсаторы ускорения, и благостная невесомость приняла его тело.

Из носа тоже закапало. Рэм сорвал дыхательную маску, чтобы не захлебнуться кровью, и красные шарики крошечными планетами поплыли вокруг его головы.

На экране навигатора вдруг появились точки помех, ломая изображение.

— … Стоун, хэдова мать! Рэмка! Отключи связь! Выруби всю внешку! Всё общение — в боевых чатах! Слышишь меня? — раздался вдруг из передатчика знакомый голос.

А навигационная машина словно сдурела, ломая одну картинку пространства за другой, но всё равно не успевая подстроиться к меняющимся событиям.

Наконец, она нарисовала несущуюся на шлюпку Рэма «иглу». А рядом с ней… Что? Что это за комок с дикой температурной кривой? Это же и есть подбитая «игла»!

Рэм не сразу понял, что на него несётся уже другая «Игла». Это ещё один хаттский корабль спешит на помощь погибающей твари. А эфир… Его снова заполняют знакомые голоса пилотов!

Дерен! Неджел!

Он теперь не один! Вокруг «иглы» снуют шлюпки!

— Да что тут у вас? Швейная фабрика, что ли? — выкрикнул Неджел. — Рэм, ты слышишь меня, ташип?

— Рэмка, ты цел?

— Дерен! — выдохнул Рэм.

— Слышишь? Вырубай связь! Чат!

Шум бешено завизжал, искажая голоса пилотов, и Рэм отключил связь.

Боевой чат не работал — и маячков в нем не было. Но раз Дерен сказал…

Из носа хлынуло прямо на браслет, затягивая обзор кровавой мутью. Невесомость — друг пилота, но не в таких ситуациях.

Рэм зажмурился, привычным движением ладони над пультом включил «пылесос», чтобы очистить воздух от кровавых капель. И попытался наощупь перезагрузить боевой чат.

С третьего раза вышло. Когда он догадался отрубить дэп, который тоже давал линейное фоновое подключение к этим странным шумам.

Та же связь — потому и маячки вылетели! Хэдов дэп! Говорил Дерен — не включай в бою ничего лишнего!

Чат очнулся, и маячки замигали. Шесть штук. Всё это были шлюпки, пришедшие Рэму на помощь с «Персефоны». Свои — недостающие пять — так и не появились.

Изображение чата было мутным, перегруженным. Лента сообщений висела. А голосовой⁈

— Дерен! — заорал Рэм, переходя в голосовой режим.

— Тихо, — тут же отозвался старший. — Всё в порядке. Проваливайся 12/33/надир. Осмотрись. Надо добить вторую «иглу». Парни — «карусель»!

Шлюпки закрутились, мерцая силовыми щитами. Рэм моргнул — в глаза, как песка насыпали, во рту было солёно и гадко.

Но Дерен был прав — вторую «иглу» надо отправить к первой.

— Мочи её!

— В хвост, парни! Сади ей в хост!

Шлюпки, словно гигантская карусель с лошадками и музыкой, понеслись на «иглу». Или это у Рэма двоилось перед глазами и звенело в ушах?

Он с удивлением отметил в чате не только маячки Неджела и Дерена, пилотов вне рейтинга, асов, но новичка Леера, двух вторых пилотов, нелетающего уже ветерана Туссекса.

Бред какой-то. Но всё же — свои!

А где Бо? И этот хэдов «Мирный»?

Шлюпка с Бо продолжала нестись тем же, единожды заданным курсом. Рэм просто увёл с его дороги «иглу».

А вот «Мирный» постепенно терял скорость. Решил залечь на орбите в дрейф? Додумался, поздравляю.

— Дерен? — окликнул Рэм. — Разведка произведена. К работе готов.

— Ситуация 7.12, — чётко произнёс старший. — Встраивайся. «Карусель» плюс «компас». Помнишь?

— Так точно! — отозвался Рэм.

Адреналин хлынул в него, заглушая боль и тяжесть в руках. Щас вторая «игла» получит. Щас у неё будет… пожар на швейной фабрике!

Ощущая поддержку других пилотов, Рэм перестал осознавать ситуацию, как опасную. Теперь командовал Дерен, и тело, позабыв про перегрузки и боль, отзывалось ликованием.

Куда там сексу, когда ты летишь и знаешь, куда стрелять!

«Игла» начала рыскать. Она поняла, что ей сейчас сделают больно и нехорошо. Тварь засуетилась, резко меняя курс. Но было поздно.

Навигационный экран дёрнулся и захватил крупную помеху. Потом вторую!

К орбите на всех парах неслось «Кольцо Соломона»! А следом за ним — «Персефона»!

— Попалась, тварь! — прошептал Рэм. — Вот теперь ты точно попалась!

Капитан Пайел сидел в навигаторской. Как ни крути — экраны там были лучше.

Навигаторская, как коршун нависала над рапортом. И пространство моделировалось прямо над ним, словно ты и вправду видишь перед собою космос.

— Жалко, что захватить «иглу» мы не сможем, — посетовал Млич. — Придётся валить. Что же у неё внутри, а?

Сощурившись, как кот, он следил за шлюпками, хороводившими «иглу».

Они то вращались вокруг неё гигантским мигающим колесом, то рассыпались искрами.

— Момент подлавливают, — кивнул капитан. — У Дерена не нервы — канаты. Стрелял пока только Рэмка. Накопители у всех под завязку. Как там наши экстренные? Ловит уже машина? И что со связью опять за дрянь?

Млич отточенным жестом изменил масштаб, чтобы взглянуть на пять потерявших управление шлюпок шестёрки Эмора.

— Как только подойдём достаточно близко, проверьте системы жизнеобеспечения! — велел он навигационной группе. — Живы там наши? Закладывайте дугу на 15/92/зенит! Попробуем взять шлюпку Итона на луч, она ближе всех. Вот же хаттское отродье!

На пульте загорелся вызов связистов.

— Чего там у вас? — спросил капитан.

— Господин капитан, — прорезался связист. — Дерен приказал отключить связь. Всю внешку. Если нужен — вызывать по боевому чату.

— Ну давай по боевому. Выводи на пульт. Слышишь его?

— Так точно, господин капитан. Только с помехами. В секторе вообще какие-то дикие помехи — аж свистит.

— Это ничего. Давай его сюда!

Капитан сначала услышал треск. Потом далёкий голос Дерена.

— Вальтер, ну что там? — спросил он. — Что с Эмором и группой?

— Низкочастотный шум, господин капитан. Воздействие похоже на психомашину, но, думаю, наши живы.

— А Рэмка?

— А Рэмка в норме. Остальных отрубило начисто. Видимо, даже Бо получил по своим теуритовым. Думаю, это и есть тот «шум», о котором предупреждал Азерт. Только тут у нас не дикие, а вполне домашние хатты!

*Ной — десятый и последний из допотопных патриархов в прямой линии от Адама. Его имя и жизнь тесно связаны со страшным событием, истребившим тогдашний мир — со всемирным потопом. Ламех при рождении сына назвал его Ноем, сказав при этом: Он утешит нас в работе нашей и во трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь (Бог)(Быт. V, 29).