Поместье Кларенс (Айви)

Глава 14

— Что, черт возьми, происходит? — спросила Айви.

Руки Зейна были сжаты в кулаки по бокам, как будто он был в нескольких секундах от того, чтобы пробить дыру в стене.

Лицо Элоры было бледным, и она плакала. Она выглядела расстроенной, когда вошла на кухню и обнаружила ожидающих ее Зейна и Тейта. Но чем бы Элора не была расстроена она никогда не плакала.

Что бы ни беспокоило Элору, это беспокоило ее уже несколько недель. Вся эта поездка была планом Айви, чтобы заставить свою подругу довериться ей. За исключением того, что, переводя взгляд с брата на лучшую подругу, Айви поняла, что, возможно, теперь ей не нужно признание Элоры.

Может быть, она только что поняла.

Элора и Зейн.

Щелк. Кусочки мысленной головоломки сложились воедино, и Айви подавила смешок. Конечно. Элора и Зейн. Как она могла пропустить это? Но теперь, когда она увидела их, все обрело смысл.

В большинстве ночей, когда они отправлялись в «Измену», Элора исчезала. Как и Зейн. Элора никогда не ходила на свидания и не проявляла никакого интереса ни к одному из парней в «Астоне».

Зейна, одного из самых завидных холостяков Бостона, редко видели под руку с женщиной. Айви думала, что субботние вечера, которые он проводил в своем офисе, были вызваны его преданностью делу. Но он прятал Элору, не так ли?

Как долго это продолжалось?

Прежде чем она успела спросить, Зейн скрестил руки на груди с убийственным выражением лица.

— Мы только что говорили о «Клубе 27».

Лжец.

— Здесь нечего обсуждать.

— Что произошло в «Клубе 27»? — спросила Элора.

Айви отмахнулась от нее.

— Как я уже сказала, небольшое происшествие.

— Парень прижал тебя к твоей машине и ударил, Айви, — рявкнул Зейн.

— Что? — ахнула Элора. — Когда это было?

— Несколько недель назад. — Айви осмотрела свой маникюр, изображая безразличие.

Это была не та тема, которую она хотела обсуждать, вот почему она не сказала Элоре после того, как это случилось. Вместо этого она на день спряталась в своей комнате, чтобы убедиться, что опухоль спала, а затем использовала свой арсенал дорогой косметики, чтобы скрыть оставшиеся улики.

К счастью, Эдвин больше не поднимал эту тему, и, если не считать звонка Зейну, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, ей удалось вообще избежать этой темы.

— Что касается меня, то все кончено, и я больше не буду говорить об этом, — сказала Айви. В прошлый раз, когда она была в таком же положении игнорирование и уклонение от вопросов сработали, так что она собиралась использовать эту тактику снова. — Этот засранец получил по заслугам, — сказала она Элоре. — Он ударил меня, а Тейт избил его до полусмерти. Конец истории.

— Тейт. — Элора указала на пол. — Этот Тейт?

Она кивнула.

— Он случайно оказался там.

— Это еще не конец истории, Айви. — Зейн покачал головой. — Тебе нужно держаться подальше от «Клуба 27». Вам обеим. Там небезопасно.

— Неважно. Я закрываю эту тему. — Она развернулась и вышла из комнаты, направляясь к лестнице. Послышались шаги, ее брат следовал за ней по пятам. — Итак. Ты и Элора?

У него дернулась челюсть.

— Забудь об этом, Айви.

Этого не произойдет. Она хотела получить ответы.

Айви добралась до нижней ступеньки и направилась на кухню, ей нужен был бокал вина. В холодильнике стояла бутылка «Шардоне», поэтому она нашла электрическую открывалку и налила себе бокал.

Все это время ее брат сердито смотрел на нее со стула рядом с кухонным островком.

— Оно вкусное, — сказала она после первого глотка. — Хочешь немного?

— Нет.

— А пиво? — Она указала на бутылку, которую он оставил на стойке.

— Нет.

— Ты сварливый.

— Вот что происходит, когда я вхожу в дверь своего дома и обнаруживаю незваных гостей.

Она закатила глаза.

— Ты сказал, что мне всегда будут рады. Кроме того, ты должен быть рад, что я привезла Элору. Так вот почему ты приехал? Она сказала тебе, что мы будем здесь?

— Прекрати. — Он поднял руку, затем ущипнул себя за переносицу. — Пожалуйста.

— Как давно ты спишь с моей лучшей подругой?

— Айви. — Предупреждение в его тоне было до жути похоже на их отца. — Больше ни слова. Ты меня поняла?

Она сделала большой глоток вина.

— Что ты сделал, чтобы заставить ее плакать?

— Айви. — Он хлопнул ладонью по стойке, затем вскочил со стула. — Это не твое гребаное дело, и я не буду повторять тебе снова. Оставь это в покое. И не приставай к Элоре по этому поводу, поняла меня?

Чем старше Зейн становился, тем больше напоминал ей папу.

— Я поняла тебя, — пробормотала она, как ребенок, которого только что отругали.

В этом была проблема ее отношений с Зейном. Он был на девять лет старше и во многих отношениях больше походил на дядю, чем на брата.

У Зейна и Айви с детства не было совместных шуток. Они не были близки благодаря общим учителям в школе или общим друзьям. К тому времени, когда она перешла в пятый класс, он съехал из дома и поступил в «Астон».

К тому же то, что она была девушкой, означало, что у них было очень мало общего. В то время как он встречался с Эдвином в баре, чтобы посмотреть футбольный или баскетбольный матч, единственным общим интересом, который был у них с Зейном, была «Измена».

И, по-видимому, Элора.

— Она моя лучшая подруга, — сказала Айви. — Если ты разобьешь ей сердце…

— К черту все это. — Он выбежал из комнаты прежде, чем она успела произнести свою угрозу.

Ее брат исчез в коридоре, который вел в главную комнату, только для того, чтобы появиться через несколько секунд с спортивной сумкой в одной руке. У нее отвисла челюсть, когда он распахнул входную дверь и вышел наружу.

Хлопок закрывающейся двери эхом разнесся по коттеджу.

— Зейн только что ушел? — спросил Тейт, заходя на кухню.

— Э-э… — Ее взгляд был прикован к двери. Неужели Айви была настолько плоха, что ее брат не выдержал бы и выходных под одной крышей с ней? Не считая ее походов в «Измену», она могла по пальцам одной руки пересчитать выходные, которые они провели вместе.

Три поездки в Аспен на семейные лыжные выходные с родителями. Зейн и Эдвин вместе катались по склонам, в то время как Айви выбрала спа-салон. Единственный раз, когда она разговаривала со своим братом во время тех каникул, был напряженный семейный ужин.

Два других уик-энда прошли в поместье ее родителей за городом, когда Айви училась в средней школе. Зейн приезжал домой из «Астона» на редкие выходные и снова проводил большую часть своего времени с Эдвином.

К тому времени, когда она начала учиться в старшей школе, он приезжал домой только на День благодарения, Рождество и на их с Эдвином день рождения. Зейн оставался на ужин, а потом уходил.

Айви не знала его любимого цвета. Она не знала, какое вино он любит — красное или белое. Она не знала, была ли у него какая-нибудь пищевая аллергия или что означали его татуировки.

Так не должно было быть.

Зейн был ее старшим братом, и она хотела, чтобы он был рад проводить время вместе. Она хотела, чтобы он знал, почему ей нравится зеленый цвет и что он был не единственным ребенком Кларенсов, которому осточертела чушь их родителей. Но в эти выходные они не продвинулись ни на шаг к братско-сестринской дружбе, не так ли?

— Я предполагаю, что он не вернется, — сказал Тейт.

Она вздохнула.

— Не сомневаюсь в этом.

— Черт. — Тейт фыркнул и подошел к шкафчикам, открывая и закрывая дверцы, пока не нашел свой собственный бокал для вина. Затем звон ударившейся бутылки о бокал наполнил комнату, пока он наливал.

Айви стряхнула с себя оцепенение, отвела взгляд от двери и подняла его к потолку.

Она была лишь частью причины, по которой Зейн убежал из коттеджа. Элора была другой. Тем не менее, его отказ задел ее, и она смягчила боль вином, осушив свой бокал и протянув его Тейту, чтобы он снова наполнил его.

Он подчинился, затем отхлебнул из своего.

— Тебе не следовало уходить из клуба одной в ту ночь.

Фантастика. Она не только была здесь, в коттедже, с угрюмой, эмоциональной Элорой — версией своей подруги, которую она не узнавала, — но теперь, когда Зейн ушел, она оказалась в ловушке с Тейтом.

Тейтом, который пытался занять место Зейна в качестве ее брата. Тейтом, который был раздражающе привлекателен в своих джинсах и облегающей рубашке «Хенли».

— Я осознаю свою ошибку. Избавь меня от нотаций.

Он нахмурился. Мужчины не должны выглядеть такими красивыми, когда раздражены.

Пуговицы на воротнике его рубашки были расстегнуты, открывая ложбинку у горла. Облегающий хлопок подчеркивал сексуальную линию его ключиц и широкие мускулистые плечи. Его темные волосы вились на затылке, и у нее возникло странное желание намотать прядь на пальцы.

Взгляд Тейта был таким же бесстыдным, как и ее собственный. На ней были джинсы-бойфренды и струящийся свитер, перекинутый через плечо. Его пристальный взгляд блуждал по ее обнаженной коже, пока эти шоколадные глаза не добрались до ее губ.

Его язык высунулся, облизнув нижнюю губу, когда он без колебаний уставился на Айви. Не было никакой застенчивости, как у парней в кампусе. Никаких игр, как с Майклом. Никакой жесткости.

Тейт уставился на Айви так, как мужчина смотрит на женщину, которую он желает. Женщину, на которую он твердо намеревался претендовать.

Ее сердце бешено заколотилось. Температура на кухне резко подскочила. Он отхлебнул вина, но его глаза не отрывались от нее. Его внимание было приковано исключительно к ней.

Первой не выдержала Айви, опустив взгляд на свой бокал, прежде чем сделать еще один большой глоток. Этот ублюдок снова выводил ее из себя, как в ту ночь, когда она встретила его в «Измене».

Если Элора собирается прятаться в своей спальне наверху, а Айви остаться с Тейтом, она собиралась очень, очень сильно напиться. Поэтому она допила свой бокал вина, затем протянула руку за новой порцией.

Ей потребовалось всего две бутылки вина, чтобы выполнить свою миссию. К тому времени, когда в дверь позвонила доставка еды из местного итальянского ресторана, она была в блаженном возбуждении.

— Вот. — Тейт поставил миску с пастой на кофейный столик. — Съешь это.

— У меня нет вилки.

Он протянул ей прибор, словно сотворил его из воздуха.

— Я собираюсь отнести тарелку Элоре.

Ее подруга еще не выходила из спальни.

— О-о-о. Это мило.

Тейт усмехнулся.

— Пять минут назад ты сказал мне, что я придурок.

— Потому что ты оборвал меня. — Она кивнула на стакан воды, который он принес вместо наполненного бокала для вина во время своего последнего похода на кухню.

— Ешь. — Он ухмыльнулся и исчез.

Она взяла миску, поставила ее себе на колени и села на диван, скрестив ноги. Где-то между первой и второй бутылками Айви и Тейт перешли из кухни в гостиную.

Пока она бездельничала на одном конце дивана, он сидел на противоположном, небрежно закинув лодыжку на колено, слушал ее речь и смотрел, как она пьет. Его собственный бокал стоял на крайнем столике, наполовину наполненный «Каберне», которое она выбрала после «Шардоне».

Айви накрутила лапшу на вилку и отправила в рот. Продолжая жевать, она поняла, что больше не опирается на подлокотник. Каким-то образом, пока они болтали об «Астоне» и ее занятиях, она придвигалась все ближе и ближе к его концу дивана.

Она не могла заставить себя встать с центральной подушки, поэтому ела, ожидая, пока его шаги не возобновятся и он не вернется на свое место.

Рука Тейта легла на спинку дивана, и кончики его пальцев коснулись кончиков ее волос.

— Элора просила пожелать тебе спокойной ночи.

— Она не спустится?

Он покачал головой.

— Нет.

Айви вздохнула.

— Ты знал о них? Об Элоре и Зейне?

— Да. Хотя, судя по всему знали не многие.

— Не многие?

— Есть причина, по которой Элора заперлась в своей спальне, а Зейн улетел обратно в Бостон.

Щелк. Еще один кусочек головоломки.

— Они расстались.

Тейт пожал плечами, потянувшись за своим вином.

— Я не знаю подробностей. Да я и не спрашивал.

Айви ссутулилась, ковыряясь в своей еде.

— А я спросила и до сих пор не знаю подробностей. Она ведет себя странно, но не говорит мне, в чем дело.

— Она кажется замкнутым человеком.

— Так и есть. Но причина, по которой она мне не говорит, в том, что она мне не доверяет, — алкоголь развязал ей язык.

Тейт поднял миску с ее колен и, выхватив вилку у нее из рук, начал есть из нее сам.

Трезвая Айви сердито посмотрела бы на него за то, что он стащил ее еду. Пьяная Айви изучала изгиб его челюсти, пока он жевал, завидуя этой проклятой вилке, которая попадала в его рот.

— Это мой ужин, — в ее протесте не было порицания.

Он пожал плечами, беря еще кусочек.

— Можешь взять немного из моей порции.

— Хорошо. — Она глубже вжалась в диван, прислонившись к спинке, желая, чтобы его рука все еще была там.

Тейт потянулся к кофейному столику, чтобы подать ей стакан с водой.

— Выпей это.

Она повиновалась, когда он взял еще кусочек. Затем он поменял ее воду на миску.

— Ешь. — Он кивнул на макароны.

— Ты такой властный.

— Если ты думаешь, что это я так командую, — он наклонился ближе, его взгляд упал на ее губы, — ты еще ничего не видела.

У нее перехватило дыхание.

Рука Тейта нашла ее руку, но вместо того, чтобы забрать у нее вилку, он заставил ее пальцы сжать ее крепче.

— Ешь, Айви.

Затем он ушел на кухню, оставив ее одну на диване с бьющимся пульсом между ног.

Пока он накладывал себе еду, она гадала, как это она снова попала под его чары. Должна ли она отодвинуться и пересесть? Может быть, он поест один на кухне.

Но он вернулся к ней, тепло его скульптурного тела передалось ей, когда он опустился на свое место со своим собственным ужином.

— Как ты думаешь, почему Элора тебе не доверяет?

Она повела плечом.

— Просто потому что. Никто этого не делает.

— Почему?

— Я не знаю, — солгала она.

Тейт откусил кусочек от заказанного им блюда, пенне помодоро, изучая ее, пока жевал. Как будто он мог видеть ложь, витающую в воздухе.

Она точно знала, почему люди ей не доверяют. Она этого не допускала. И точно так же не доверяла другим. Айви не могла сказать, что даже Элора была исключением. Хотя ее подруга знала о ее прошлом, Айви всегда держала Элору на расстоянии.

Ее стервозное отношение было защитой. Защитой, которую она усовершенствовала со времен Кристофера.

До Кристофера Айви была другим человеком. До того, как они сломали друг друга.

— Может быть, это из-за проблем с папой, — поддразнила она. Она слишком много выпила, и, если он продолжит смотреть на нее вот так пристально, она действительно может сказать ему правду. И последним человеком, о котором она хотела говорить сегодня вечером или в любой другой вечер, был Кристофер.

— Проблемы с папой. — Тейт приподнял бровь.

— Ты встречался с ними? С моими родителями?

Он кивнул.

— Один раз. В колледже.

— Мне жаль.

Тейт рассмеялся и откусил еще кусочек, на его мягких губах появилась улыбка.

— Мой отец — ходок, а мать — наркоманка, — сказала она ему. — Хотя мама такая же распутница, но она умеет скрывать это лучше, чем он. Они ужасные люди, но у них есть деньги, а это значит, что они продолжают оставаться ужасными людьми.

Айви пожалела о своих словах в тот момент, когда они прозвучали. Она не была так жестоко честна уже, ну… много лет. Особенно о ее семье. Они были испорчены, но они были ее семьей.

— Эй. — Он подтолкнул ее локтем. — Я знаю о твоих родителях.

— Нельзя было говорить о них. Не так.

— Я ничего не скажу.

Она поверила ему.

— Почему с тобой так легко разговаривать?

— Потому что ты пьяна.

Нет, дело было не в вине. Она бесчисленное количество раз оказывалась рядом с Майклом после пары бутылок вина и никогда так с ним не разговаривала.

— Тейт? — прошептала она.

— Айви.

Она встретила его ошеломляющий взгляд.

— Я не хочу быть похожей на своих родителей.

Он взял ее миску и вместе со своей отставил ее в сторону. Затем он повернулся к ней лицом, взяв пальцем за подбородок.

— Тогда не стоит.

— Может быть, уже слишком поздно.

Его большой палец погладил ее подбородок.

— Почему ты так говоришь?

— Зейн не рассказывал тебе обо мне?

— Нет.

За это она любила своего старшего брата. Потому что, может, они и не были близки, но он всегда будет защищать ее, верно? Как и Эдвин. Ее близнец всегда старался компенсировать недостатки их родителей.

— Как ты думаешь, есть какие-то грехи, которые ты не сможешь отмолить? — спросила она.

Палец Тейта замер.

— О чем ты говоришь?

О том факте, что она убила человека.

— Чисто гипотетически, — солгала она.

Он брал руку с ее подбородка, чтобы провести по волосам на виске.

— Я не знаю, детка.

— Я ненавижу, когда меня называют «деткой», — она прильнула к его ладони. Хотя, когда это слетело с его губ, она совсем не возражала.

— Что ж, — его голос был насыщенным, глубоким и таким чертовски близким. — Мне нравится называть тебя «деткой».

Она изучала его лицо, запоминая детали, которые ей хотелось бы увидеть в своих сегодняшних снах. Переносицу. Форму губ. Выпуклость его адамова яблока. Щетину на его лице. Никогда в своей жизни Айви не видела более красивого мужчину.

— Айви, — в голосе Тейта звучала боль. — Не смотри на меня так, если не хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

— Что, если я хочу, чтобы ты меня поцеловал?

Он наклонился, его губы оказались совсем рядом с ее собственными.

Она закрыла глаза, у нее перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось. Поцелуй меня.

Затем диван затрясся. Ее глаза резко открылись. Тейт вскочил на ноги, тарелки звякнули, когда он начал собирать их со стола.

— И это все? — У Айви отвисла челюсть. Он что, черт возьми, шутит?

Тейт уставился на нее сверху вниз, выражение его лица было жестким, а тело напряженным. Низкое рычание вырвалось из его груди. Если судить по выпуклости за его застежкой-молнией, то он не остался совсем равнодушным.

— Да, именно так. Когда у тебя прояснится голова, найди меня. Задай мне этот вопрос еще раз.

Не говоря больше ни слова, он подошел к спинке дивана и остановился, чтобы склониться над ее головой. Его губы коснулись ее лба, затем он широкими шагами направился на кухню.

Она слушала, как он моет посуду и убирает остатки еды.

И когда дверь в его спальню закрылась, она плюхнулась на диван, устремив взгляд в потолок, и улыбка расплылась по ее лицу.

Завтра.

Она попросит его поцеловать ее завтра.

Вот только, когда она проснулась на диване, укрытая бархатным покрывалом, она обыскала весь дом.

Тейт исчез.