Поместье Кларенс (Айви)

Глава 36

Свет от ноутбука Айви был единственным источником света в ее кабинете. Каждый раз, когда она нажимала на сенсорную панель, ее руки приобретали синий оттенок.

Твое место в тюрьме.

Последняя строка электронного письма на экране была такой же, как и две предыдущие. Повторяющиеся, но от этого не менее впечатляющие.

Может быть, Айви действительно было место в тюрьме. Может быть, ее следовало бы запереть за решеткой, где она никому не смогла бы причинить вреда.

Рядом с ней стояла полупустая бутылка каберне. Рядом с ней лежала белая таблетка, которую она украла из сумочки своей матери.

Айви не приняла ее в больнице. Но и в унитаз не спустила. Вместо этого она хранила таблетку в ящике стола. Сегодня вечером она сама собой вернулась к ней в руку.

Она снова наполнила свой бокал вином, сделала большой глоток, затем открыла следующее электронное письмо, просматривая оскорбления.

Ты сука. Ты украла моего сына. Гнить тебе в аду.

Это сообщение было особенно неприятным, поэтому она перешла к следующему. И такому же болезненному.

Прошло много времени, с Хэллоуина и инцидента с Купером Кеннеди, с тех пор как Айви ушла в запой, перечитывая электронные письма. Сегодня вечером слова роились в ее голове. Тысяча шершней, каждый из которых больно жалил.

Почему она не могла удалить их? Почему она продолжала читать новые сообщения, которые присылались раз в неделю? Все, что ей нужно было сделать, это нажать на значок блокировки. Одно легкое касание ее пальца, и все закончится. Удалить виртуальную папку, и боль прекратится.

Только вот ни черта не прекратиться. Этому не было конца.

Потому что боль не имела никакого отношения к электронным письмам. Боль не проходила, что бы Айви ни читала в темноте ночи, поэтому она перешла к следующему электронному письму, затем к следующему.

Несколько злобных слов от женщины на другом конце города были ничем по сравнению с отвращением к себе и чувством вины, которые Айви заперла внутри.

Еще одно электронное письмо, и она отправится спать. Еще одно электронное письмо, и она заснет. Надеясь, что это поможет ей забыть о сегодняшнем ужасном ужине в честь Дня благодарения и о катастрофе, постигшей ее семью.

Но сначала еще одно электронное письмо.

Она сделала глоток вина, затем нажала на следующее электронное письмо. Она успела прочитать половину, когда на ее телефоне зазвенело сообщение.

Это Тейт? Пожалуйста, пусть это будет Тейт.

Она не получала от него вестей уже десять дней. Ни разу с тех пор, как она отослала его в больнице.

Я дам тебе сегодняшний день. Но мы еще не закончили. И мы обсудим это.

Как много нужно было обсудить.

Айви могла винить только себя. Она сильно надавила. Но, как бы глупо это ни было, она надеялась, что он окажется достаточно сильным, чтобы выдержать это. Что, как бы сильно она ни толкала, он не сдвинется с места.

Когда она открыла свой телефон, ее сердце упало. Сообщение от Майкла.

Не Тейт Леджер. Черт.

Она не могла винить его. Такой мужчина мог бы заполучить любую женщину, какую пожелает. Зачем связываться с такой девушкой, как Айви? Испорченной. Эгоистичной. И, учитывая ее одержимость этими электронными письмами, очевидно, мазохистской.

Ты дома?

Она напечатала свой ответ на сообщение Майкла.

Да

Тогда открой свою дверь

Год назад, черт возьми, два месяца назад это привело бы Айви в восторг. Вот только Майкл потерял свою привлекательность. Его очарование потускнело по сравнению с темноволосым мужчиной, который покорил ее сердце.

Вздохнув, она закрыла свою электронную почту и встала, направляясь вниз, чтобы открыть дверь.

— Привет.

— Привет. — Он грустно улыбнулся ей. — Ты в спешке ушла с ужина.

Она пожала плечами, когда он вошел внутрь.

Бамфорды были сегодня вечером на вечеринке в честь Дня благодарения у ее родителей. Отец Майкла и ее отец, вероятно, заперлись в папином кабинете, пили виски и хвастались сексуальными наклонностями своей последней любовницы. Их матери, скорее всего, обменивались таблетками и обсуждали свои последние посещения медицинского центра.

— Поссорилась со своим отцом? — спросил он.

— Да. Ты слышал?

— Довольно сложно было этого не сделать.

Она поморщилась. Чертовски здорово.

Итак, вся званая вечеринка слышала, как она назвала своего отца мудаком-манипулятором. Не то чтобы это была неправда. Вот только слишком много лет ее учили — мать и ее собственный опыт, — что всякий раз, когда ты выводишь Дэвида Кларенса из себя, он отвечает тем же.

Завтра она ожидала увидеть в своем почтовом ящике электронное письмо другого типа. Сообщение от ее отца, напоминающее ей вести себя прилично. Напоминающее ей о том, что было поставлено на карту.

Поместье Кларенсов.

Она оглядела фойе, чувствуя комок в горле. Может быть, ей стоит начать прощаться с этим местом прямо сейчас.

— Я обречена.

— Или… тебе нужно просто извиниться перед своим отцом. Пресмыкаться. Загладить свою вину.

— Я не смогу извиниться. — Она покачала головой. — Он зашел слишком далеко.

Сегодня вечером, после ужина из пяти блюд, отец отвел ее в сторону для лекции, которая закончилась тем, что она выбежала за дверь.

После того как он расстроил ее карьерные планы в Смитсоновском институте, Айви решила попробовать зайти с другой стороны. Вместо того чтобы идти работать в его компанию, она решила, что продолжит учиться. В конце концов, у большинства ученых-историков за плечами были годы высшего образования, прежде чем они начинали работать или становились профессорами.

В прошлом месяце Айви потратила часть своего свободного времени на изучение магистерских программ в «Астоне». Она поговорила со своими любимыми профессорами и, получив их восторженную поддержку, подала заявление.

Каким-то образом папа пронюхал об этом. Очевидно, Айви недооценила его интерес к ее будущему.

Сегодня вечером он сказал ей, что если она поступит на любую магистерскую программу, кроме МДА (прим. ред.: МДА — Магистр Делового Администрирования), то может попрощаться с поместьем.

— Я не хочу такой жизни, какой он хочет для меня, — призналась она.

Майкл шагнул ближе, заключая ее в объятия.

— Это всего лишь работа, Айви. Неужели работать на него действительно так плохо?

Да.

Она не ожидала, что Майкл поймет. По правде говоря, Эдвин тоже не понимал. Каждый из них был готов работать на своих отцов. Каждый из них был готов потратить время на то, чтобы получить то, что ждало его за ближайшим горизонтом.

Наследие.

И Майкл, и Эдвин были готовы унаследовать империи своих отцов.

Для Айви же годы корпоративного однообразия стали бы пыткой. Эдвин бы не зачах под тяжестью совещаний, электронных таблиц, финансовых прогнозов и стресса, связанного с тем, что он женщина в мире мужчин.

— Я думаю… — Ее тело прижалось к телу Майкла. Она расслабилась в его объятиях не потому, что жаждала его объятий, а потому, что сегодня вечером они были единственными доступными. Это, и она была пьяна. — Я думаю, что сдамся.

— Это не будет длиться вечно. Кроме того, в конечном итоге тебе это может понравиться.

Майкл неправильно понял ее. Она не собиралась отказываться от получения степени магистра или работы в музее. Она отказывалась от этого дома.

У Айви не было ни единого шанса переубедить отца, поэтому она попрощается с поместьем. Она расстанется с Франсэс и Джеффом. Она расстанется с домом.

Но не сейчас.

Не сегодня.

Она поиграет в папину игру еще один семестр, а после выпуска пошлет его к черту. Может быть, Зейн поделится несколькими советами о том, как это сделать.

Чувство вины, скользкое и густое, как ил, заползло ей под кожу. Ей следовало съездить в больницу сегодня вечером. Ей следовало встретиться лицом к лицу со своими собственными страхами и поужинать со своими братьями.

Вместо этого она не только поссорилась с папой, но и накричала на Эдвина.

Эдвин возвращался домой из больницы, когда она позвонила ему, кипя от злости. И вместо того, чтобы просто высказаться об их отце, она зашла слишком далеко. Она обвинила его в ссоре, потому что его не было на ужине, чтобы выступить в роли буфера.

Это была полная чушь. Они оба это знали.

Эдвин повесил трубку, но вместо того, чтобы поехать домой и подождать, пока Айви извинится — она сделала бы это утром, — он приехал в поместье. Он въехал в ворота всего через несколько секунд после того, как она набрала код, чтобы открыть их.

Ее брат не был скор на гнев, но в последнее время он был раздражителен, в основном из-за ситуации с Зейном. Их спор в фойе, возможно, продолжался бы целый час, если бы Айви не поймала Кассию за подслушиванием.

Айви выпрямилась, высвобождаясь из объятий Майкла.

— Твоя подруга Кассия вывела меня из себя сегодня вечером.

— Ты узнала о ней и своем брате?

— Я… — Колесики в ее голове со скрежетом остановились. — Что?

Майкл выгнул бровь.

— Ты не знала?

Кассия и Эдвин.

Нет, она даже не догадывалась. Может быть, ей следовало бы догадаться, потому что они оба проводили очень много времени в библиотеке. Так вот почему он пришел сюда сегодня вечером? Не ради Айви, а ради Кассии?

Элора и Зейн скрывали от нее свои отношения.

Теперь Эдвин.

В другую ночь это могло бы привести Айви в ярость. Она бы ворвалась в спальню Кассии и наказала бы свою соседку своего рода испытанием. Айви ясно дала понять, не так ли? Держись подальше от ее братьев.

Но пока Айви искала эту ярость, вспышку гнева, она ничего не нашла.

У ее братьев тоже были от нее секреты.

Черт, она так устала.

В первую очередь от самой себя.

Айви так чертовски надоела сама себе. Неудивительно, что единственным человеком, который был с ней сегодня вечером, был Майкл.

Он больше не был тем мужчиной, которого она хотела. Но, может быть, он был единственным, кого она заслуживала.

Если только…

Она не изменится.

Может быть, она заслужит такого мужчину, как Тейт, если изменится. Могла ли она?

Когда-то она была другой, не так ли? Айви всегда потакала своим желаниям. В конце концов, она была Кларенс. Но она не была… жестокой. Ее подлая жилка проявилась после Кристофера. Может быть, он взрастил то, что всегда было скрыто внутри нее. Или, может быть, его собственная жестокость передалась Айви в ночь аварии.

Авария. Все началось с аварии.

Чтобы покончить с этим, возможно, ей нужно было вернуться. Вернуться к той ночи. Последовать совету Майкла и извиниться, только не перед ее отцом.

— Ты можешь отвести меня кое-куда? — спросила Айви. Если бы не вино, она бы сама села за руль.

— Я подумал, что мы могли бы остаться здесь. — Он подошел ближе, его пальцы коснулись ее ключицы, чтобы убрать прядь волос с ее лица. Его голос тоже понизился, стал страстным и соблазнительным.

— Позже, — солгала она. После того, как она сделает то, что ей нужно, она отправит его восвояси. Но он был здесь, а Рой был дома, наслаждаясь Днем благодарения со своей семьей. Она не стала бы вызывать своего водителя, только не сегодня вечером. — Пожалуйста?

Майкл вздохнул и кивнул.

— Хорошо.

— Сейчас вернусь. — Она взлетела по лестнице, ее шаги были неровными, когда она трусцой бежала по коридору. Она оделась ко сну перед тем, как отправиться в свой офис читать те электронные письма, поэтому поспешила к шкафу, чтобы сменить пижамные шорты на леггинсы и натянуть толстовку поверх майки. Обутая в теннисные туфли и с телефоном в руке, она сбежала вниз по лестнице.

Айви не стала задерживаться в фойе, вместо этого она вышла на улицу и направилась к машине Майкла. Она продолжала двигаться, пока у нее не сдали нервы. Пристегнувшись на пассажирском сиденье, она оперлась на руки, чтобы скрыть их дрожь.

Майкл стиснул зубы, его раздражение было таким же зреющим, как дешевый одеколон, когда он сел за руль и выехал из поместья.

— Куда мы направляемся?

Айви набрала адрес на своем телефоне, затем позволила роботизированному голосу подсказать ему дорогу.

— На другой конец города, — пробормотал он. — Господи.

Она проигнорировала его, сосредоточившись на том, что скажет, когда они приедут. Было поздно, уже больше девяти. Вероятно, слишком поздно, и речь не только о времени. Этот визит в целом был запоздалым.

Извините. Если бы единственным словом, которое ей удалось выдавить, было «Извините», она бы сочла эту поездку успешной. Она закрыла глаза, расслабляясь на сиденье, пока Майкл вел машину, и повторяла «Извините» снова и снова.

Извините. Я правда сожалею.

Машина набрала скорость, слишком быстро, заставляя ее еще глубже вжаться в кожаную обивку спины. Она открыла глаза и наклонилась, чтобы взглянуть на спидометр.

Ей не нужно было видеть цифру, чтобы понять, что он перешел все границы дозволенного. Ее сердце упало.

— Ты не мог бы притормозить?

— Все в порядке.

— Ты превышаешь скорость. — Слишком. Слишком сильно.

— Ты где-то видишь копов? — Он кивнул на ветровое стекло и пустынные улицы за ним.

Айви почувствовала, что приступ паники подступает все ближе, готовый наброситься.

— Майкл, пожалуйста, притормози.

Он бросил на нее свирепый взгляд, так и не убрав ногу с педали газа.

Поверните налево на следующем светофоре.

Указания GPS должны были помочь ей. Вот только Майкл едва притормозил, когда загорелся зеленый свет, и когда они повернули, Айви схватилась за ручку двери, затаив дыхание, а ее тело начало дрожать.

— Притормози, — взмолилась она.

Майкл что-то проворчал. Она не могла расслышать этого из-за шума крови в ушах.

— Пожалуйста. — Она закрыла глаза.

— Расслабься, Айви.

— Притормози! — закричала она.

— Господи.

Машина замедлила ход, тело Айви сильно прижалось к ремню безопасности, когда Майкл нажал на тормоз. И она резко выдохнула. В голове у нее пульсировало, а конечности дрожали. Но ей удалось выдавить из себя сдавленное:

— Спасибо.

— Какого хрена, Айви?

Она не ответила. Она не открывала глаз. Она позволила GPS заполнить тишину, пока он не просигналил об их прибытии и Майкл не притормозил у обочины. В тот момент, когда колеса остановились, она вылетела с пассажирского сиденья, жадно вдыхая холодный ночной воздух.

Майкл открыл свою дверцу, но она подняла руку, останавливая его.

— Что?

— Мне нужно пойти одной.

— Куда пойти? Что происходит? Где мы, черт возьми, находимся?

Они находились в красивом, тихом районе с улицами и дворами, утопающими в зелени деревьев. Даже без листьев их ветви загораживали свет над ее головой.

Айви обернулась и уставилась на кирпичный дом. За годы, прошедшие с тех пор, как она была здесь, дом ничуть не изменился. Кусты, росшие вдоль тротуара, были гуще, но в остальном это было все равно что сделать шаг назад во времени.

Как часто она парковалась именно на этом месте? Как часто она взбегала по ступенькам крыльца? Как часто она входила в эту парадную дверь?

Айви потеряла свою девственность в этом доме. Она многое потеряла за этими кирпичными стенами.

— Я вернусь, — сказала она, переходя тротуар и оставляя Майкла позади.

Внутри горел свет, отбрасывая слабый отблеск в темноту. Слабые фонарики на крыльце освещали ступеньки.

К тому времени, когда она добралась до двери и подняла палец, чтобы нажать на звонок, в животе у нее все перевернулось. Ужин грозил выйти наружу. Но она проглотила это, ожидая, пока за резной дверью не раздадутся шаги.

За встроенным окном мелькнуло лицо. Затем дверь распахнулась, и ее встретило знакомое лицо. Старое. Уставшее. Но знакомое.

— Убирайся к черту с моей собственности, — вскипела женщина.

— Мне жаль, — извинение сорвалось с языка Айви. Облегчение смешалось с адреналином, и теперь она не будет беспокоиться о том, что Майкл поведет машину на обратном пути домой. Как только ее пристегнут ремнем безопасности, она сломается.

— Тебе жаль? — Кэрол Кеннеди усмехнулась. — Ты убила моего сына, и все, что ты говоришь это то, что тебе жаль.

Это был несчастный случай. Айви не позволила оправданию сорваться с ее губ. Кэрол не нуждалась в оправданиях.

Ей нужен был ее ребенок.

— Уходи. — Кэрол отступила назад и захлопнула дверь перед носом Айви.

Воздух вырвался из легких Айви. У нее закружилась голова.

Она сделала это. Она извинилась. Прекратятся ли теперь электронные письма Кэрол? Хотела ли Айви, чтобы они прекратились?

Ей потребовались последние остатки сил, чтобы разлепить ноги. Колени Айви задрожали, когда она повернулась и зашаркала к лестнице. Затем она подняла глаза.

И обнаружила Майкла, ожидающего на тротуаре. Судя по ухмылке на его лице, он слышал всю стычку с Кэрол.

— Что ж, это было интересно.

Блять.