Поместье Кларенс (Айви)

Глава 40

У Айви раскалывалась голова. Она занималась часами, и ее мозг чувствовал себя так, словно она билась головой о кирпичную стену.

Был только вторник недели перед экзаменами, а она уже была мертва. Но у нее не было другого выбора, кроме как двигаться вперед. Если она собиралась поступать в магистратуру, ей нужны были безупречные оценки в выпускном году.

Поэтому она перевернула страницу своего учебника, зевая, когда читала первый абзац, и набрасывая заметки из отрывка о последних днях существования СССР. Ее профессор любил указывать даты в своих тестах, и она ожидала, что выпускной экзамен будет усеян вопросами о хронологии определенных событий.

Она как раз заканчивала читать главу, когда в дверь ее кабинета постучали. Айви подняла глаза, ожидая увидеть Джеффа, но вместо него это был Майкл. Черт. Как он проскользнул мимо ее дворецкого?

— Привет. — Расслышал ли он фальшивую радость в ее голосе?

— Привет. — Майкл вошел, обогнул ее стол и приблизил свое лицо к ее. Не настолько близко, чтобы дотронуться, но достаточно близко, чтобы она поняла, чего он ожидает.

Поцелуй.

Она приподнялась немного, прижимаясь губами к его губам. Ей стоило большого труда сохранить улыбку и не поморщиться, когда она отстранилась.

Какое бы влечение раньше она ни испытывала к Майклу, оно все больше угасало с каждым из этих вынужденных поцелуев, которые никогда не выходили за рамки целомудренного прикосновения губ. И, к счастью, он не настаивал на сексе. Пока. Хотя часы уже тикали. Она все еще не придумала, что сказать и как отвергнуть его.

Неужели именно так ее мать относилась к ее отцу? Обязанная? Чувствуя себя в ловушке?

Потому что после Дня благодарения, после той дурацкой поездки в дом Кэрол Кеннеди, Айви была обязана. Она оказалась в ловушке.

Когда Майкл спросил ее о подслушанном разговоре, она пообещала рассказать ему эту историю. Просто… не сейчас.

Это было чертово чудо, что он с тех пор не спрашивал об этом. Хотя это был Майкл. В списке людей, которым Айви доверяла, Майкла не было даже в сноске на странице. То, что он не спрашивал ее, не означало, что он не искал информацию где-то еще.

Подробности аварии были скрыты. Ее отец позаботился о том, чтобы защитить имя своей дочери — и, следовательно, свое собственное. Айви было всего семнадцать, когда умер Кристофер. Через месяц был ее день рождения, и тогда, возможно, было бы не так просто сохранить в тайне подробности аварии.

Но как бы то ни было, он потратил деньги на решение ее проблемы. Его состояние скрывало ее секреты.

Папа заплатил Кэрол Кеннеди смехотворно большую сумму денег, чтобы она не подала в суд на их семью. Газеты сообщили о катастрофе, но имя Айви так и не было обнародовано; без сомнения, этим репортерам дали конверт с наличными.

Но это не означало, что она была в безопасности. Ее бывшие одноклассники из старшей школы могли начать строить догадки, если их достаточно подтолкнуть.

За исключением Элоры и членов ее семьи, никто в старшей школе «Астона» не знал всей правды. И все же ей не нужно было, чтобы Майкл задавал вопросы и раскапывал старые секреты. Если бы она могла просто продолжать тянуть время — притворяться, — в конце концов Майкл мог бы потерять к ней интерес.

После Дня благодарения Айви стала выдавать желаемое за действительное.

Ей хотелось, чтобы Майкл исчез. Ей хотелось, чтобы отсрочка от электронных писем Кэрол длилась вечно. Ей хотелось Тейта.

Одна только мысль о нем заставляла ее сердце сжиматься.

Она действительно все испортила, не так ли? Сначала этот трюк в машине, когда она трахалась с ним, как с ничего не значащим парнем. А потом вся та чушь, которую она извергла в больнице.

— Айви. — Майкл щелкнул пальцами перед ее лицом.

Ее губы начали кривиться, но она остановила их прежде, чем ее недовольство смогло выскользнуть на свободу. Она изобразила слащавую улыбку.

— Что?

— Я спросил, что ты сегодня делаешь.

— О, извини. — Она потерла виски. — Занимаюсь. У меня так много работы, и я борюсь с невыносимой головной болью. Кажется, у меня начинаются месячные.

Он съежился.

Да!

— А ты чем сегодня займешься? — спросила она. — Хочешь поужинать попозже?

— Э-э, не сегодня.

Айви мысленно сжала кулаки. Она выиграла себе неделю, симулируя месячные. Потому что, теперь Майкл знал, что сегодня вечером он ничего не получит и уйдет через пять, четыре, три, два…

— Я направляюсь в библиотеку, чтобы встретиться с учебной группой, — сказал он. — Просто хотел зайти и посмотреть, что ты делаешь.

— Я рада, что ты это сделал, — солгала она, поворачиваясь, чтобы запечатлеть еще один скромный поцелуй в уголке его рта. — Увидимся позже?

— Конечно. — Он вздернул подбородок и направился к двери.

Она подождала, пока он уйдет, затем вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Черт.

У Айви не было времени на Майкла. У нее на носу были тесты, а после окончания семестра ей нужно будет придумать, как отделить свою жизнь от отца.

Адвокат. Ей нужен был хороший адвокат. Но единственные адвокаты, которых она знала, в настоящее время работали у папы.

Может быть, Зейн мог бы помочь.

Она не навещала его на прошлой неделе не потому, что ей было все равно, а потому, что он был в хороших руках Элоры. Но пришло время привести все в движение, взять под контроль ее будущее, так что, она надеялась, они не будут возражать против вторжения.

Айви встала со стула и направилась в свою спальню, заглянув в ванную, чтобы принять две таблетки Тайленола, прежде чем подойти к шкафу за пальто и сапогами. Затем она вышла за дверь и поехала в район, где жил Зейн, где припарковалась рядом с «БМВ» Элоры.

Учитывая толстый слой инея на лобовом стекле машины ее лучшей подруги, она не покидала этого места целую неделю.

Здание было заперто, поэтому она нажала кнопку звонка. Ее дыхание белым облаком клубилось вокруг нее, пока она ждала. Затем раздался щелчок отпирающейся двери, и либо Зейн, либо Элора увидели ее на видеокамере.

Элора ждала наверху лестницы, держа открытой дверь лофта.

— Привет.

— Привет. — Айви улыбнулась Элоре, радуясь, что на ее щеках появился румянец, а из глаз исчезла пустота. — Ты выглядишь счастливой.

Элора оглянулась через плечо туда, где в глубоком кресле сидел Зейн.

— Я счастлива.

— Мне следовало сначала позвонить.

— Ты никогда не звонишь первой. — Ее подруга усмехнулась, когда они вошли в лофт. — И не стучишь.

— Верно. — Айви посвятит себя тому, чтобы изменить некоторые вредные привычки. Но не все.

Она сняла пальто, повесив его на крючок, прежде чем снять сапоги. Затем обняла Элору. Крепко. Так крепко, что это, должно быть, удивило ее подругу, потому что она напряглась.

— Я рада, что ты здесь.

Элора расслабилась.

— Я тоже.

Айви отпустила ее, затем подошла к креслу брата и наклонилась, чтобы обнять его так же крепко.

— Привет.

— Привет. — Зейн обнял ее здоровой рукой. — Ты в порядке?

— Не совсем. Я, эм… — Она вздохнула, говоря Зейну то, чего никогда не говорила ему раньше. — Мне бы не помешала твоя помощь.

Тейт однажды сказал ей, что Зейн не знает, что с ней делать. И велел показать ему, кто она такая. Концепция все еще звучала расплывчато, но с каждым шагом, который она делала в правильном направлении, туман рассеивался еще немного.

— Что тебе нужно? — спросил он.

Она отпустила его и подошла к дивану, забившись в угол.

— Я собираюсь пойти в душ, — сказала Элора, подходя к Зейну для поцелуя. — Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, детка. Я в порядке.

Элора одарила Айви улыбкой, затем ускользнула, предоставив ей побыть наедине с братом.

— Ты дерьмово выглядишь, — сказал он. Это не было оскорблением. В его голосе слышалось беспокойство. Потому что из них двоих она была человеком, находящимся в упадке. Может, у него и были гипсы, но цвет его лица был таким же свежим и оживленным, как у Элоры.

Айви, с другой стороны, в последнее время почти ничего не ела. Ее волосы были грязными, и эта головная боль высасывала из нее энергию. Она также не побеспокоилась о макияже, еще одном средстве в ее арсенале, наряду с фальшивыми месячными, чтобы держать Майкла на расстоянии вытянутой руки.

— Я чувствую себя дерьмово, — призналась она.

— Хочешь поговорить об этом?

— Да. — Затем последовал поток словесной рвоты.

Она рассказала ему о том, как папа отклонил ее заявление в Смитсоновский институт. О ссоре на День благодарения из-за ее степени магистра. Об прохождении стажировки за поместье.

— Он тебе его не отдаст, — сказал Зейн. — Он знает, что ты хочешь поместье, так что всегда будет подвох. Еще одно препятствие, которое тебе предстоит перепрыгнуть. И этого никогда не будет достаточно.

— Этого я и боялась, — пробормотала она.

— Он сделал то же самое со мной. У него был пентхаус на Манхэттене. Он брал меня с собой несколько раз, когда я учился в старших классах, и сопровождал в его деловых поездках. Это было потрясающее место. Вид на Центральный парк. Прямо в центре ряда миллиардеров. Сказал мне, что он будет моим после того, как я закончу «Астон». Подарок.

— У тебя нет пентхауса на Манхэттене.

Он покачал головой.

— У меня нет пентхауса на Манхэттене.

— Что он хотел, чтобы ты делал за него?

— Выполнял его приказы. Работал на компанию. Шел по его стопам. По стопам дедушки. Чтобы я стал им.

— Значит, это безнадежно. — Поместье ускользало из ее рук. Начнем с того, что его там никогда не было.

— Это всего лишь поместье, Айви.

— Это мой дом, — прошептала она. — Но на данный момент я готова отказаться от него и сказать папе, чтобы он шел к черту. Есть какие-нибудь советы?

— Несколько. — Зейн усмехнулся. — Вы с Эдвином сможете сравнить свои впечатления. Он собирается сделать то же самое.

— Подожди. Что? — Глаза Айви вылезли из орбит. — Эдвин не собирается работать на папу?

— Нет. Он так же устал от манипуляций Кларенсов, как и ты.

— Вау. — В следующий раз ей нужно будет заехать к Эдвину. — Предполагается, что мы получим наши трастовые фонды, когда нам исполнится тридцать. Ты думаешь, это действительно произойдет?

Зейн грустно улыбнулся ей.

— Я не знаю. Папа был недоволен, когда я действовал за его спиной. С тех пор он сильно изменился.

— Я догадалась, — пробормотала она.

— Эдвин разговаривает с моими адвокатами. Ты должна сделать то же самое. На всякий случай. По крайней мере, у вас обоих должна быть команда на вашей стороне, чтобы сражаться, когда — а не если — папа решит изменить условия.

— Ты думаешь, он полностью лишит нас трастов?

— Ты вообще знаешь его?

Айви наморщила нос. Да. Она довольно хорошо знала своего отца. Этот мудак сделал бы все возможное, чтобы надуть своих собственных детей, если бы они пренебрегли им.

— Я думаю, мне тоже нужно узнать имя твоего адвоката.

— Конечно.

— Почему наши родители такие отстойные?

Зейн ухмыльнулся.

— Если ты хочешь углубиться в это, нам понадобится вся ночь.

На ее губах заиграла улыбка.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Шум воды в ванной прекратился.

— У меня такое чувство, что я потеряла соседку, не так ли?

— Мы еще не обсуждали это, но да, — кивнул Зейн. — Теперь она моя соседка.

Айви почувствовала укол грусти, смешанный с радостью за свою подругу и брата. Это был конец пути. Может быть, ей не хотелось бы плакать, если бы она знала, по какому пути идти дальше.

— Я, пожалуй, пойду.

— Ты могла бы остаться на ужин.

— В другой раз. Скажи Элоре, что я ей позвоню. — Айви встала и подошла к его креслу, еще раз обняла его и поцеловала в щеку. — Пока.

— Увидимся. — Он помахал рукой и проследил, как она надела пальто и сапоги, а затем выскользнула за дверь.

Айви ожидала, что после этого разговора ей станет легче, но ее шаги тяжело застучали вниз по лестнице. Хотя было приятно получить помощь от брата, знать, что Эдвин находится в таком же положении, как и она, она не добилась никакого реального прогресса. Во всяком случае, Зейн только подтвердил ее опасения.

Папа больше заботился о деньгах и контроле, чем о своих детях. Она сомневалась, что это когда-нибудь изменится.

Но это были всего лишь деньги, верно? Это был просто дом.

На банковских счетах Айви было достаточно денег, чтобы получить ученую степень. Может быть, Зейн сдаст ей лофт в этом районе после того, как она переедет из поместья. Может быть, она смогла бы повторно подать заявление в Смитсоновский институт после окончания учебы, и у них нашлось бы для нее место.

Принятие желаемого за действительное.

Она вышла на улицу с ключами в руке как раз в тот момент, когда до ее слуха донесся женский смех. По тротуару шла пара. Она дважды моргнула. Ее сердце сжалось, как виноградина, превращающаяся в изюмину под палящим летним солнцем.

Тейт шел рука об руку с Эллисон гребаной Уинстон.

Ее щеки порозовели, а рот был растянут в улыбке. На ней была черная шапочка, но густые блестящие пряди ее длинных каштановых волос ниспадали на плечи.

Тейт ухмыльнулся, когда заговорил с ней, его губы были слишком близко к ее уху.

Эллисон снова рассмеялась, и Айви почувствовала, как нож в ее позвоночнике вонзился глубже.

Эллисон гребаная Уинстон.

Айви с трудом отвела взгляд и заставила себя дойти до своего «Мерседеса». Она щелкнула замками и распахнула дверцу со стороны водителя. Но она ничего не могла с собой поделать и посмотрев поверх крыши машины обнаружила пару потрясающе красивых темных глаз, ожидающих ее.

Улыбка Тейта погасла.

Эллисон проследила за его взглядом и, увидев Айви, приосанилась. Эта сука прихорашивалась, крепче прижимаясь к руке Тейта. Это никак не могло быть совпадением.

Ярость Айви ожила и прогнала печаль. Она выпрямилась, и ее стервозное поведение вернулось на место. Это было великолепное чувство.

— О, Тейт. — Айви прищелкнула языком. — Если ты планируешь посетить квартиру Зейна, возможно, тебе стоит подумать о том, чтобы оставить мусор на обочине. Элора наверху, и она сторонница того, чтобы люди-отбросы не появлялись в ее доме.

У Эллисон отвисла челюсть.

Челюсть Тейта сжалась.

Прежде чем кто-либо из них успел ответить, Айви помахала им пальцем, скользнула в свою машину и уехала ко всем чертям.

— Из всех гребаных женщин. — Руки Айви сжимали руль, пока она ехала домой.

Ладно, значит, он двинулся дальше. Она ожидала этого. Может быть, не так скоро, но это было неизбежно. Но с Эллисон? Что случилось с тем разговором, который они собирались провести, а?

— Ублюдок, — она произнесла это слово, но не имела его в виду. Айви знала, кто здесь виноват.

Хотя это не спасло бы Эллисон от ее презрения. Она сжала челюсть при одной мысли об имени этой женщины.

Эллисон видела, как Тейт танцевал с Айви. Это было в ту ночь, когда Айви и Тейт встретились в «Измене». Должно быть, именно по этой причине Эллисон попала в кадр. Не то чтобы Тейт не был привлекательной кандидатурой. Возможно, если бы она не знала Эллисон так хорошо, то не заподозрила бы, что все это было уловкой, чтобы отомстить Айви. Эллисон стремилась отомстить еще со средней школы.

Со времен Кристофера.

Ее гнев сменился, эмоции выплеснулись наружу, и горячие, яростные слезы потекли по щекам Айви, пока она вела машину.

Тейт и Эллисон.

Ее желудок скрутило.

Частью привлекательности Майкла всегда было то, что Эллисон была без ума от него. Первый раз, когда Айви переспала с ним, это было после того, как она заметила, как Эллисон заискивала перед ним на вечеринке Сигмы. Но неужели Эллисон отказалась от своей погони? Никогда.

Майкл спал с ними обеими. И это было совсем не больно. Это злило ее, но не причинило боли.

Но Тейт…

Рыдание вырвалось из ее груди, громкое и прерывистое, наполненное годами разочарования и боли.

Из-за Тейта было больно. Видеть их вместе было больно.

Почти так же сильно, как узнать, что Кристофер переспал с Эллисон. В ночь аварии он сказал ей, что трахал Эллисон несколько месяцев, хотя обещал Айви весь мир. И одновременно с этим он превращал ее жизнь в ад.

Кристофер был с Эллисон.

Кристофер и Эллисон.

Тейт и Эллисон.

Айви не была уверена, что было больнее.

Поражение легло на ее плечи. Ее отец победил. А теперь еще и Эллисон.

Может быть, несколько недель назад она бы сопротивлялась. Но сегодня ей ничего не оставалось, как плакать. Итак, Айви плакала, радуясь, что Элоры не было в поместье, когда она вошла в дверь. Кассия, скорее всего, была занята учебой или Эдвином, поэтому Айви ушла в свой кабинет, закрыв за собой дверь.

Ящик письменного стола притягивал ее как магнит. Она приоткрыла его, вынимая таблетку. Невинный маленький белый квадратик, который заставит всю боль уйти прочь. Айви оцепенеет. Все, что ей нужно было сделать, это принять его.

Айви скучала по оцепенению.