Поместье Кларенс (Айви)

Глава 33

Дрожь Айви прекратилась благодаря трахнувшему ее в машине Тейту. А когда приступ паники прошел, у нее появилось огромное эмоциональное пространство, доступное для проявления ярости.

Она прошествовала в комнату ожидания, сжав руки в кулаки, и остановилась перед креслом Миры.

— Уходи.

— Айви, — прошипела ее мать. — Мне жаль, Мира. Мы все немного на взводе.

Папа оторвался от своего телефона, бросив на Айви хмурый взгляд.

— Все в порядке. — Улыбка Миры была такой же фальшивой, как и много лет назад. — Я понимаю. Но я тут подумала… По дороге сюда я проезжала мимо пекарни в нескольких кварталах отсюда. Как насчет того, чтобы я пошла и захватила нам всем чего-нибудь свеженького?

— Это было бы чудесно. — Мама похлопала Миру по руке. Руке с обручальным кольцом. Тем самым обручальным кольцом, которое Зейн подарил Мире много лет назад. Какого черта она снова надела его? Что, черт возьми, происходит?

— Дэвид, ты все еще любишь шоколадные круассаны? — спросила Мира.

Папа мягко улыбнулся ей.

— Ты помнишь.

— Конечно. — Мира встала, собирая свою сумочку. Она протиснулась мимо Айви, затем остановилась рядом с Тейтом, который стоял рядом с Эдвином у дальней стены. — Хочешь чего-нибудь?

— Кофе, — сказал он. — Нужна помощь?

Зрение Айви затуманилось красным. Тейту было уютно с Мирой? Черт возьми, нет.

— Нет, я справлюсь. — Мира посмотрела на Эдвина. — Могу я тебе что-нибудь принести?

Эдвин покачал головой с отсутствующим выражением лица. Мира ему тоже не нравилась, просто он не был так откровенен в своем презрении, как Айви.

Она подождала, пока Мира выйдет из комнаты, прежде чем последовать за ней. Шаги эхом отдавались позади нее, но она не обернулась, чтобы посмотреть, кто последовал за ней. Если бы это был Эдвин, он мог бы поддержать ее. Если бы это был Тейт, что ж… он бы воочию увидел уродливые цвета Айви.

Мира направилась к лифтам, остановившись перед дверями, за которыми только что исчезла Элора.

Это было неправильно. Здесь должна была быть Элора, а не Мира. Элора должна быть первой в очереди за обновлениями, а не Мира. Элора должна была носить его кольцо. Не. Чертова. Мира.

О чем, черт возьми, думал Зейн, снова затевая это дерьмо? Мира была ядовита, как отбеливатель.

Айви не могла припомнить случая, когда Зейн приводил Миру к ним домой на праздничное мероприятие, когда они вдвоем не оказывались в комнате и не ссорились. Мира была слишком похожа на их мать, озабоченная внешностью вместо того, чтобы быть честной и настоящей.

Однажды, когда Айви училась в старшей школе, Эдвин спросил Зейна, какую следующую татуировку он собирается сделать. Прежде чем он успел ответить, Мира шикнула на него, сказав, что тело Зейна теперь ее храм и татуировок больше не будет.

— Забудь о пекарне, — сказала Айви, останавливаясь рядом с Мирой. — Просто уходи.

Они были примерно одного роста, поэтому, когда Мира повернулась к ней лицом, их взгляды встретились.

— Я здесь из-за Зейна.

— Ты уверена, что он хочет тебя?

Она подняла левую руку, пошевелив безымянным пальцем.

— В чем дело, Айви? Беспокоишься за свою подругу? Я знаю все о романе Зейна с этой девчонкой. Но она ведь не носит кольца, не так ли? Нравится тебе это или нет, но я здесь.

— Боже, ты такая сука.

— Когда это необходимо. — Мира пожала плечами, когда лифт звякнул. — Скоро вернусь.

— Я ненавижу ее. — Айви кипела, когда лифт уносил Миру прочь. Она развернулась, чуть не столкнувшись с Тейтом. — Как она вообще узнала, что он здесь?

Тейт вздохнул.

— Я позвонил ей.

— Что? — челюсть Айви отвисла.

Он поднял руки.

— Она проводила время с Зейном. Она имела право знать.

— Черта с два она имела.

— У них есть история, Айви. Нравится тебе это или нет. В конечном счете, это выбор Зейна.

— И Зейн делает неправильный выбор. — Она вскинула руки в воздух.

Тейт потянулся к ней, кончики его пальцев коснулись ее руки, когда он попытался притянуть ее к себе, но она вырвалась из его объятий и помчалась по коридору.

— Айви.

Она проигнорировала его, ускоряя шаги, пока не заметила дверь на лестничную клетку. Прежде чем Тейт успел остановить ее, она распахнула дверь и побежала наверх. Выше, выше, выше. Она бежала до тех пор, пока у нее не начали гореть ноги и больше не осталось ступенек. Затем она повернулась и пошла вниз.

Она спустилась по лестнице на второй этаж и повернула налево, не заботясь о том, куда идет. Она миновала указатели, указывающие на отделение неотложной помощи, и еще один — на кафетерий. Дойдя до другой лестничной клетки, она поднялась на третий этаж и пошла на четвертый. Затем на пятый. Затем снова на четвертый. Вверх-вниз, взад-вперед. Она шла и в итоге заблудилась в лабиринте коридоров и лестниц.

Но ничто в ее исследованиях не меняло одного простого факта.

Айви чертовски ненавидела больницы.

Она ненавидела бежевые стены и глянцевые полы. Она ненавидела, что медсестры всегда ободряюще улыбались тебе, когда проходили мимо, как будто не были уверены, хорошие новости ты получишь или плохие, поэтому предполагали худшее. Она ненавидела, что запах смерти витал под любыми чистящими средствами, которые они использовали для маскировки больных и уничтожения микробов.

Она ненавидела каждый дюйм этого места, и не было никакого способа сбежать отсюда. Не сегодня. До тех пор, пока они не узнают, все ли будет в порядке с Зейном.

К тому времени, как она оказалась на седьмом этаже, ее желудок свело судорогой от голода. В кармане у нее зазвонил телефон. Она проигнорировала их обоих и продолжила идти.

Вот только туфли, которые она надела вчера, предназначались не для больницы. Они натирали ей пятки, и к тому времени, когда она вернулась в комнату ожидания, чтобы присоединиться к своей семье, на ее коже начали появляться волдыри.

— Где ты была? — Челюсть Эдвина сжалась, когда она подошла и встала рядом с ним.

— Гуляла. — В комнате никого не было, кроме них двоих. — Где все?

— Пришел врач и сказал им, что они могут навестить Зейна.

Ее сердце дрогнуло.

— С ним все в порядке?

— Ему стало лучше. Значительно. Если так пойдет и дальше, они разбудят его сегодня ночью.

— Слава богу. — Все тело Айви обмякло.

— Эдвин? — Они оба обернулись на голос матери. — Ты можешь войти.

Он прошел мимо нее, наклонившись, чтобы поцеловать маму в щеку, прежде чем уйти.

— Как он? — спросила ее Айви.

— Выглядит ужасно. Но лучше. Я не знаю. Когда твой отец выйдет, ты сможешь зайти следующей.

— Где Тейт и Мира? — Она не смогла скрыть раздражения при упоминании имени этой сучки.

— Они ушли. — Мама вздохнула, подходя к стулу и плюхаясь на сиденье. — Где ты была?

— Просто прогуливалась. Мне нужна была смена обстановки.

Мама ущипнула себя за переносицу.

— Меня тошнит от этой комнаты. От этого запаха.

— Меня тоже, — пробормотала Айви.

— Меня тошнит от того, что мои дети попадают в больницу.

Айви напряглась.

— Как будто это вина Зейна?

— Я говорила ему, что мне не нравится этот мотоцикл. — Мама нахмурилась.

Боже, ее мать. Айви не ожидала, что мир в их семье продлится долго. Но она ожидала, что он переживет этот день. Очевидно, нет. Ничто в их солидарности не было постоянным. В тот момент, когда Зейну стало чуть лучше, они вернулись к своим старым привычкам.

Совсем как раньше.

— Тогда, полагаю, в последнем инциденте с больницей тоже есть моя вина, верно?

Мама подняла голову, ее глаза были холодны. Ушла женщина, которая была пронизана страхом за своего ребенка.

— Чья же это была вина, если не твоя?

Айви вздрогнула. Черт возьми. Ей не следовало так реагировать, но она была слишком резкой. Слишком уставшей. Слишком встревоженной.

А ее мать всегда была особенно жестока, когда они оставались вдвоем. Когда рядом не было ни папы, ни Эдвина, ни Зейна, мама проводила своим языком по горлу Айви, как ножом.

— Что ж, мне жаль, что твои дети — такая обуза. — Айви усмехнулась. — Хотя, я думаю, мы приковали тебя к папе, так что, по крайней мере, у тебя есть его деньги.

Мама, более опытная в отражении оскорблений, даже не моргнула.

— А ты думаешь, что свободна от его цепей, дорогая?

Черт бы ее побрал. Айви была так же привязана к Дэвиду Кларенсу, как и его жена. Они обе это знали. Они одинаково ненавидели это. Мать и дочь, такие похожие в обстоятельствах, что Айви захотелось стукнуть кулаком в стену.

Вместо этого она нанесла своей маме еще один словесный удар.

— Наличие детей не помешало ему изменять, не так ли?

— Прекрати, Айви. — Мамины губы сжались. — Сегодня не тот день, чтобы затевать ссору.

Она открыла рот, готовая возразить, но это было именно то, что она делала. Может быть, именно поэтому мама тоже высказала свои замечания.

Так похожи, что раздражает.

Ее рука снова начала дрожать. Вскоре дрожь снова поглотит ее тело. Айви нужна была другая отдушина. Секс с Тейтом был освобождением, но при таких потрясениях его было недостаточно.

Мама потянулась за своей сумочкой от Шанель, лежащей под сиденьем, и положила ее себе на колени. Она расстегнула молнию, и до слуха Айви донесся звон таблеток.

Этот звук был радостным. Ужасающим.

Мамина рука замерла над сумочкой, как будто она только что поняла, что Айви сидит рядом с ней.

— Давай, — пробормотала Айви, взмахнув запястьем. — Ты же знаешь, что он тебе нужен.

Это было чудо, что она не глотала таблетки в течение нескольких часов.

Но вместо того, чтобы открыть эту бутылочку, мама застегнула молнию на своей сумочке и швырнула ее на свободный стул рядом с собой, прежде чем выбежать из комнаты ожидания.

Оставив Айви одну.

С этой сумочкой.

Часы на стене тикали, пока она сидела там, ее нервы напрягались с каждым щелчком секундной стрелки. Ее колени начали подпрыгивать. Дрожь передалась ее пальцам, лежащим на коленях.

Айви должна была убраться к чертовой матери из этой больницы. Как только она увидит Зейна, она уйдет. Она скажет своим родителям, что ей нужен перерыв. Пойдет домой. Съест что-нибудь. Пробежит десять миль на беговой дорожке. Избавится от этой беспокойной энергии и будет дышать воздухом, который не будет напоминать ей о прошлом.

Потом она сможет вернуться отдохнувшей и контролирующей себя.

Дрожь только усилилась.

— Черт. — Айви сжала руки в кулаки и, вскочив со стула, выбежала из комнаты ожидания. Она завернула за угол, не понимая, куда идет, — и врезалась в мужчину.

Тейт.

— Полегче. — Его руки обхватили ее за плечи, поддерживая. — Ты в порядке?

— Нет, я не в порядке. — И, черт возьми, ее тошнило от его беспокойства. Это было слишком реально. Слишком искренне. Слишком сострадательно. Она не хотела и не заслуживала такого сострадания. Она не хотела, чтобы он задавал вопросы. Волновался из-за причин, по которым она собиралась вырвать свои собственные чертовы волосы. Итак, сегодня она выбрала насилие.

— Где Мира?

— Внизу. Она зашла в сувенирный магазин, чтобы купить что-нибудь твоей матери.

— Конечно, она это сделала, — невозмутимо ответила Айви.

— Она пытается помочь.

Это было последней каплей. Тот факт, что он защищает эту женщину заставил Айви огрызнуться.

— Уходи. Возьми с собой Миру. Никому из вас здесь не место.

Он упер свои руки в бедра.

— Скажи это еще раз.

— Уходи.

— Нет.

Боже, ну почему он должен был быть таким упрямым? Что ж, Айви тоже была упрямой, поэтому она ударила по самому больному.

— Ранее, в твоей машине, было весело. Но если ты остаешься здесь в надежде на повторение, этого не произойдет.

Ноздри Тейта раздулись.

— Что, черт возьми, происходит, Айви?

Она повела плечом, изучая свои ногти, как будто этот разговор надоел ей. На самом деле боль в груди не позволяла ей встретиться с его шоколадным взглядом. Потому что он раскусил бы ее чушь. Он бы увидел, что она изо всех сил старается держать его на расстоянии.

Он бы увидел, что она напугана.

Что боялась того, что произойдет, если она позволит ему заботиться о себе. Если она впустит его.

— Мне нужно было отвлечься. — Ей потребовалась каждая капля силы, чтобы сохранить ровный тон. Отдаленный. — Ты выполнил свою задачу. Оставаться — это немного жалко, тебе не кажется?

Из глубины его груди вырвалось рычание. Он стоял неподвижно. Его пристальный взгляд скользил по ее лицу, пока она продолжала изучать свои ногти. Затем он наклонился ближе, так низко, что его нос коснулся ее носа.

— Сегодня. Я дам тебе сегодняшний день. Но мы еще не закончили. Отнюдь нет. И мы обсудим это. Скоро.

У нее перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось, когда он прошел мимо нее в комнату ожидания.

Она не позволила себе обернуться. Она не позволила себе сломаться. Она не позволила себе умолять его обнять ее. Вместо этого она на трясущихся ногах направилась в туалет и закрылась внутри.

Дрожь снова пробрала ее до костей, когда она стояла у раковины. Она не могла дышать. Не могла ясно видеть. Ее рука нырнула в карман, пальцы шарили по нему, пока она не достала таблетку, которую украла из сумочки своей матери.

Невинный маленький белый квадратик лежал у нее на ладони.

Нет, Айви.

В другом туалете она пообещала себе, что больше так не поступит. Что она не станет ее матерью. Что она не позволит чему-то такому маленькому стать ее опорой.

Что Кристофер не выиграет.

Но Кристофера здесь не было, не так ли? И сегодня она уже проиграла.

Айви включила воду, желая, чтобы дрожь прекратилась.

И уставилась на эту маленькую таблетку.

Она была белой. Но ее уродливые грани соответствовали ее собственным.