Поместье Кларенс (Айви)

Глава 5

— Я разочарована. — Элора вошла в гардеробную Кассии, в то время как ее соседка лихорадочно срывала одежду с вешалок.

Кассия подпрыгнула.

— Ты меня напугала.

Элора наклонилась к открытому чемодану на полу и вытащила хлопчатобумажную футболку, повесив ее на вешалку.

— Эй, не надо…

Нахмурившись, она заставила свою соседку замолчать.

— Ты позволяешь ей победить.

— Я…

— Слабачка?

Руки Кассии сжались в кулаки на бедрах.

— Это не сработает.

— Что не сработает? — Элора взяла пару потертых джинс-бойфрендов и сложила их пополам. — Ты живешь в комнате, за которую большинство девушек в твоей ситуации убили бы. У тебя здесь есть одна из лучших шеф-поваров на Восточном побережье, готовая приготовить блюда на скорую руку, когда ты пожелаешь. Тебе не нужно убираться. Тебе не нужно стирать. Что именно не сработает?

— Айви. — Губы Кассии скривились. — Она стерва.

— Я предупреждала тебя об этом с самого начала. Смирись с этим.

— Я ухожу. — Она выхватила джинсы из рук Элоры.

— Из-за потасовки в фойе? А я-то думала, что у тебя толстая кожа. Это очень разочаровывает.

Элора сегодня вернулась домой с занятий через задний вход после того, как припарковалась в своем гараже. Акустика в доме была просто потрясающей для подслушивания. Из коридора она слышала весь разговор между Кассией и Айви.

После того, как Кассия убежала наверх, Элора почти скрылась в своей комнате. Но любопытство заставило ее подняться на второй этаж.

— Почему тебя это волнует? — спросила Кассия.

В ответ Элора вышла из шкафа и присела на край кровати.

Как и ожидалось, Кассия последовала за ней.

— Не похоже, что тебе нужна моя арендная плата, чтобы скинуться на интернет.

— Мне все равно, — сказала Элора. Если бы Кассия покинула поместье, жизнь продолжалась бы своим чередом. — Но я думаю, что тебе нет. Я думаю, в глубине души ты ненавидишь то, что Айви побеждает.

Кассия сдулась прямо на глазах, плетясь к стулу в углу. Она не просто села на сиденье, она свернулась калачиком, прижав колени к груди и так сильно отодвинувшись от высокой спинки, что казалось, будто она пытается раствориться в жаккардовой обивке.

— Какова твоя история? — спросила Элора. Потому что, о, там была история. Она знала достаточно людей с секретами, чтобы распознать, когда человек скрывает что-то пикантное.

— Я на мели, — сказала Кассия.

— Это не твоя история.

Она встретилась взглядом с Элорой.

— Нет, но это ее часть.

Судьба Кассии ее не касалась. Никому из других соседок она не уделяла столько времени и внимания. Почему Кассия? Что же такого было в этом человеке, что так сильно ее заинтриговало?

Что бы это ни было, она обнаружила, что помогает. Снова.

— Есть девушка, которая работает в отделе финансовой помощи, — сказала Элора. — В «Астоне» предлагается не так много стипендий, но они есть. Как правило, они сопровождаются требованием, чтобы у студента была совместная учебная работа. Айви знает эту девушку и использует ее для получения информации.

— Это незаконно.

— Нет, это рычаг воздействия. — Рано или поздно Кассии придется узнать, что «Астон» не такой, как весь остальной мир. — На втором курсе Айви пошла на вечеринку. Она поймала девушку, пытавшуюся украсть что-то из украшений хозяина. И вместо того, чтобы сдать ее полиции, Айви сделала то, что у Айви получается лучше всего. Она шантажировала ее. Молчание Айви в обмен на информацию.

Кассия выпрямилась.

— Типа выписки с моего банковского счета.

Элора кивнула.

— Айви — это иллюзия. Помни об этом. Она конкретна в том, что говорит, а что нет. Она позволит тебе сделать вывод, что она все знает, хотя на самом деле это не так. Но в большинстве случаев этого достаточно. Либо люди проболтаются и расскажут правду. Или убегут. Как бы то ни было, она выигрывает.

— Почему ты с ней дружишь?

Элора повела плечом.

— Твое определение дружбы сильно отличается от моего.

— Очевидно, — пробормотала она.

Правда заключалась в том, что Айви была не единственным человеком, живущим в Поместье Кларенс, которому нравилось иметь рычаги влияния. Элора знала об Айви все, что только можно было знать. И если Айви когда-нибудь отвернется от нее, месть Элоры будет сладкой и быстрой.

— Я больше не буду этого делать. — Элора встала и разгладила перед своего комбинезона цвета экрю (прим. ред.: экрю — бледно-серо-жёлтый или светло-серо-жёлто-коричневый цвет, цвет неотбелённого шёлка или льна). — В следующий раз, когда ты решишь съехать, я помашу тебе на прощание. Так что не будь дурой, Кассия. Ты на мели. Это очень дешевая аренда в Астоне. Если, конечно, ты не хочешь жить в своем ржавом автомобиле.

Кассия вздохнула.

— Нет.

Они обе знали, что Элора была права.

— Подожди, — окликнула Кассия, когда Элора направилась к двери.

Она повернулась, приподняв брови.

— Зачем ты это делаешь? Зачем убеждать меня остаться?

— Потому что Айви — моя лучшая подруга, и ей нравится иметь игрушку.

— Так ты хочешь, чтобы она играла со мной? Это что, какое-то извращенное развлечение для тебя?

— Да. — Элора одарила ее лукавой усмешкой. — Я хочу, чтобы ты взъерошила ее драгоценные перышки. И пока ты будешь это делать, я буду сидеть в первом ряду.

Кассия искоса взглянула на нее.

— Это, эм… немного странно.

— Ты даже не представляешь, — с этим прощальным комментарием она покинула свою соседку, чтобы та продолжила убирать свою одежду.

Вернувшись в свой офис, Элора обнаружила, что почтовый ящик пуст. Точно так же, как это было, когда она проверяла его два часа назад. Она не ожидала ответов за одну ночь, но ожидание в течение последних десяти дней было мучительным.

Колледж не обеспечивал необходимого отвлечения внимания. Начало семестра выдалось не таким суматошным, как она надеялась. Ее занятия по управлению бизнесом были интересными, но не отнимали много времени. Ее преподаватели, казалось, расслаблялись в течение года, вместо того чтобы заваливать своих студентов заданиями.

Единственный раз, когда она почувствовала хоть какое-то облегчение от хаоса в своей голове, была ночь с Зейном. Но она и ее испортила, не так ли?

От одной только мысли о нем у нее внутри все переворачивалось. Желание, смешанное с сожалением и виной. Она не хотела его разозлить. Она просто была честна.

Им нужно было поговорить. Чтобы разрядить обстановку после их ссоры. Но она давала ему время остыть. Было ли достаточно десяти дней?

Должно быть достаточно. Она вскочила со стула, бросилась в свою спальню за ключами от машины и сумочкой, затем побежала в гараж и села в свою машину.

От такой суматохи у нее чуть голова не взорвалась. Если все, что она могла сделать, это дождаться, пока ее детектив выполнит свою работу, тогда она могла бы, по крайней мере, разорвать эту дистанцию с Зейном.

Путь к «Измене» был извилистым. Ее сердцебиение, казалось, утраивалось по мере того, как она приближалась к клубу. Зейн был так зол. Так… обижен. Его реакция полностью застала ее врасплох, но он уже должен был успокоиться. Продумал все до конца.

И, возможно, он этого не осознавал, но она оказывала ему услугу.

Прежде чем она была готова, она прибыла в клуб и припарковалась на небольшой стоянке за зданием, отведенной для сотрудников. Она припарковала свой черный «БМВ» рядом с «Астон Мартином» Зейна. Затем она собралась с духом и направилась к заднему входу, набирая код, который он дал ей много лет назад, чтобы отпереть дверь.

Было странно приходить в «Измену», когда над головой сияло солнце. Это была не первая поездка Элоры до наступления темноты, но и дневные визиты не входили у нее в привычку. Она не могла позволить себе превратить Зейна в привычку.

Она осторожно закрыла за собой дверь клуба, не дав ей захлопнуться. При включенном освещении промышленный дизайн был более очевиден, чем ночью, когда неоновые огни отвлекали внимание. От стальных перил до бетонных полов и открытых воздуховодов на потолках, «Измена» была монохромной мечтой о строгих линиях и чистой архитектуре.

Запах отбеливателя витал в воздухе от того места, где мужчина мыл танцпол. Звон бутылок и женский смех эхом разносились по открытым пространствам.

Томми стояла за стойкой бара и доставала горячие стаканы из посудомоечной машины, от которой шел пар. Ее светлые волосы были собраны в беспорядочный узел. Облегающий ее фигуру топ на бретелях был украшен принтом «Измены» на ее пышной груди. Поставив последний бокал, она оперлась локтями о стойку и улыбнулась мужчине, сидевшему на табурете напротив нее. Она продемонстрировала ему пышную ложбинку между грудей, чтобы он оценил.

Они вдвоем создавали настолько идеальную картину, что Элора остановилась, наблюдая издалека.

Ослепительная улыбка Томми и соблазнительные изгибы. Его широкие плечи сотрясались от смеха, этого глубокого, беззаботного звука, которым он редко одаривал Элору.

Неужели он уже трахнул ее? Неужели Зейн уложил Томми на диван в своем кабинете после того, как Элора ушла той ночью?

При виде их вместе у Элоры защемило сердце, но она отогнала эту боль прочь. Прием, который она оттачивала годами. Она спрятала свои ревнивые чувства в самые темные уголки своей души и напустила на себя безразличный вид.

Они с самого начала решили — никаких правил. Никаких ожиданий. Никаких вопросов.

Никаких обязательств.

Приблизившись, Элора привлекла внимание Томми. Барменша выпрямилась, ее улыбка погасла, когда она перевела взгляд на Зейна. Они обменялись взглядами, затем Томми нахмурилась и отошла в противоположный конец бара.

Зейн не повернулся, когда Элора скользнула на табурет рядом с ним.

— Мы закрыты.

— Даже для меня? — Она обвела взглядом его профиль, от морщинки на лбу вниз по прямой линии носа к заросшему щетиной подбородку.

— Что ты здесь делаешь? — голос у него был низкий, баритон такой же ровный и насыщенный, как его самая дорогая бутылка скотча.

— Я пришла посмотреть, злишься ли ты все еще на меня.

Он повернулся в ее сторону, его ярко-голубые глаза вспыхнули. Затем он поднялся со своего места, его длинные ноги преодолели расстояние до лестницы, ведущей в его кабинет.

Все еще злится.

— Черт. — Она вздохнула и последовала за ним. Может быть, ей следовало подождать двадцать дней, а не десять.

Много лет назад Элора, возможно, подумала бы, что Зейн уходит от нее. Но она поняла, что он просто переводил разговор в другое русло. Зейн не вел личных бесед в общественных местах.

Добравшись до его кабинета, она закрыла за собой дверь. В отличие от клуба, его кабинет был теплым, с насыщенными тонами кожи и дерева. Ряды книжных полок за его столом создавали впечатление библиотеки. Карамельные диваны были плюшевыми и слишком маленькими, чтобы вместить мужчину его комплекции.

Он стоял в центре помещения, расставив длинные ноги и уперев кулаки в узкие бедра.

— Не злись. — Она преодолела расстояние между ними, ее руки обвились вокруг его талии, чтобы нырнуть в карманы его джинсов. Она приподнялась на цыпочки, надеясь на поцелуй, но он был ростом шесть футов три дюйма (прим. ред.: примерно 191 см.), и, если он не наклонится ей навстречу, она ни за что не дотянется до его губ.

Челюсти Зейна сжались, затем он высвободился из ее объятий.

— Нет.

— Ты говоришь мне «нет»? Из-за глупой ссоры. Ты никогда не говоришь мне «нет».

— Сегодня говорю. — Он провел рукой по лицу, щетина царапнула ладонь. — Я устал.

— От меня?

— От извращенных маленьких интрижек. От того дерьма, которое напоминает мне о моих родителях. От непринужденности и мелких играх.

Ее сердце ушло в пятки.

— Это был всего лишь ужин.

— Именно так. — Он скрестил руки на груди, его татуированные бицепсы натянули ткань футболки. — Это был просто гребаный ужин, Элора.

В ту субботу, когда она пришла с Айви в «Измену», Зейну потребовалось не более пятнадцати минут, чтобы извиниться и покинуть компанию своей сестры. Он поприветствовал нескольких своих гостей, остановившись, чтобы пожать им руки по пути в свой кабинет.

К тому времени, когда Элора допила свой первый бокал шампанского и ускользнула, чтобы присоединиться к нему, он уже снял рубашку. Они жестко и быстро трахнулись на его столе, а затем не торопясь провели второй раунд на диване.

Оба предмета мебели насмехались над ней сегодня днем. Она никогда раньше не видела его таким. Таким удрученным. Таким решительным. Но она знала Зейна достаточно хорошо, чтобы понимать: когда он принимал решение, то не колебался.

Нет. Этого не происходило. Собирался ли он покончить с ними? Неужели у них уже была последняя ночь? Она не наслаждалась ей. Она не запечатлевала в памяти каждую секунду.

В ту субботу, после того как они вместе приняли душ в роскошной ванной комнате офиса, Элора ожидала, что вечер закончится, но, когда она направилась к двери, Зейн остановил ее. И пригласил на свидание.

Когда она отказалась, напомнив ему, что они не из тех, кто встречается, он разозлился и выбежал, оставив ее одну. Она прождала час, но он так и не вернулся, поэтому в конце концов вызвала машину и вышла через служебный вход.

Тот самый, по которому она проходила сегодня.

Ее код сработал. Может быть, он просто ждал, когда все закончится, прежде чем сменить номер.

— Мы договорились, — сказала она. — С самого начала.

— Да. — Он кивнул. — Я знаю. Но этого больше недостаточно.

Секса было недостаточно. Ее было недостаточно.

Они спали вместе уже три года. Это началось однажды вечером на первом курсе. Приходить в «Измену» в восемнадцать лет было опасно. В ту ночь они с Айви тоже вошли через задний вход, и попали в самую гущу драки.

Зейн разрешил приходить до тех пор, пока они обещали оставаться в его гостиной, и если они захотят потанцевать, то вышибала всегда будет рядом.

Айви отправилась на танцпол, в то время как Элора осталась в гостиной.

Несмотря на то, что она дружила с Айви, казалось, всю свою жизнь, Элора не знала Зейна с юности. Будучи на девять лет старше, он давно уехал из дома Кларенсов к тому времени, когда Элора стала достаточно взрослой, чтобы обращать внимание на мальчиков. Он был просто лицом на фотографиях в рамках.

Но в тот вечер на первом курсе, один взгляд на него лично, и она была загипнотизирована. Прошло три года, а она все еще была под его чарами. Теперь, после стольких лет, от него захватывало дух еще больше.

Зейн и Элора оба согласились, что будет лучше сохранить их отношения в секрете. В конце концов, это был всего лишь секс. Не было никакого смысла втягивать Айви или их семьи в это уравнение.

Может быть, если бы он с самого начала пригласил ее на ужин, она смогла бы согласиться.

Но теперь… было слишком поздно.

Она просто ждала подтверждения, но в глубине души Элора знала правду.

Он устал от извращенных интрижек? Это было все, что она могла предложить. За одной хреновой ситуацией следует следующая. Потому что, когда дело касалось семей Кларенс и Мальдонадо, «облажались» было преуменьшением.

— Мне тридцать лет, Эл. — Плечи Зейна поникли, когда он провел рукой по волосам. — Я проводил ночь за ночью в этом клубе, наблюдая, как снова и снова разыгрывается одна и та же сцена. Я устал. Я хочу большего.

Большего. Простое, наводящее ужас слово из восьми букв. Она не могла дать ему большего.

Сукин сын. Они согласились. Много лет назад они договорились. Пошел он к черту за то, что изменил правила. Трахните его за то, что он заставил ее влюбиться.

Ни один мужчина не сравнится с Зейном. Ни один мужчина никогда не привлекал ее внимания. Может быть, они и договорились не устанавливать никаких правил, никаких ожиданий, но она даже не думала о другом мужчине. Зачем ей это?

Он был у нее в руках.

А теперь она потеряла его.

Ее сердце разбилось. У нее перехватило горло, когда она попыталась вдохнуть, несмотря на жжение в носу. К черту его. Она повернулась, расправив плечи, и направилась к двери.

— Элора.

Она остановилась, положив руку на дверную ручку, и оглянулась через плечо. По выражению его красивого лица она поняла, что сейчас произойдет.

— Мы покончили с этим.

Боже, какой же она была глупой. Другого исхода никогда не было. С самого начала им было суждено сгореть. Тогда она просто не знала этого. Она не видела того, что было прямо перед ее лицом.

Небесно-голубые глаза. Прямой нос. Полные губы. Форма его лица. Зейн был похож на своего отца. Как и Эдвин. Как и Айви.

Очевидно, все дети Дэвида Кларенса были похожи на своего отца.

Она должна была это предвидеть.

Элора вздернула подбородок. Возможно, он и разбил ей сердце, но Зейн даже не подозревал, что держит его в своих руках. Она никогда не позволяла ему увидеть, насколько сильно он ей небезразличен. Она никогда не теряла бдительности, даже ради него.

— Ты ждешь, что я буду спорить? — спросила она ровным голосом. Она сломается позже, когда останется одна.

Он вздрогнул. Она ненавидела себя за то, что он вздрогнул.

— Я думаю, что нет.

Не сказав больше ни слова, она вышла из его кабинета. Она не спешила на главный этаж. Она не бросилась через клуб к выходу. Каждый шаг был выверен. Она была воплощением хладнокровия и собранности.

Зейн не сводил с нее глаз, пока она пересекала парковку к своей машине. Окна из его кабинета были единственными в «Измене». В последний раз, когда она посещала клуб днем, он видел, как она уходила. Она оглянулась через плечо и послала ему воздушный поцелуй.

Не сегодня.

Сегодня она двигалась целеустремленно, как женщина, уходящая от ошибки.

Вибрация двигателя поколебала ее самообладание, когда она отъезжала. Она проехала три квартала, прежде чем в ее глазах появилось столько слез, что она едва могла видеть. Элора загнала свой «БМВ» на пустую стоянку, затем закрыла лицо руками и заплакала.

К черту его.

К черту эти маленькие извращенные интрижки.