Восемь Драконов и Серебряная Змея

Глава 33 Северный дракон наблюдает вознесение в небесные сады, и получает предсказание будущего

А Чжу, шествующая по улицам небольшого города Яньпин, глядела так довольно и гордо, будто выстроила этот самый городок своими руками. Счастливая улыбка не сходила с ее лица, невольно притягивая взгляды многих прохожих мужского пола. Левая ладошка девушки, узкая и изящная, крепко сжимала руку идущего рядом Цяо Фэна, и ничто сейчас не могло заставить ее разомкнуть свои тонкие пальцы.

Глава Клана Нищих смотрел по сторонам с безмятежным довольством. Взгляд его карих глаз то и дело останавливался на лице подруги, отчего губы мужчины неизменно изгибались в мечтательной улыбке — искренняя радость А Чжу мало кого бы оставила равнодушным. Вчера вечером, прежде чем отойти ко сну, они переговорили о самых разных вещах: например, что поездка к родителям Цяо Фэна состоится в самом скором времени, а благоприятный для свадьбы день просто обязан совпасть с днем прибытия двоих влюбленных на гору Шаоши — место обитания престарелых супругов Цяо. Также, А Чжу с радостью согласилась немедленно переселиться в Сянъян, на подворье главы Клана Нищих, и беспечно отмахнулась от вопроса о пожитках, оставленных в поместье Мужунов. На взволнованный вопрос Цяо Фэна о тяготах и лишениях постоянных странствий, неизбежных для воина Клана Нищих, девушка пригрозила навьючить на любимого побольше предметов домашнего обихода, чтобы создавать для него уют на привалах и ночевках. Вчерашний день завершился в полном обоюдном согласии и гармонии, а сегодняшний — начался ими же. Сейчас, Цяо Фэн с подругой направлялись к ближайшей гостинице, с твердым намерением вкусно поесть, и хорошо отдохнуть перед дальней дорогой. Глава Клана Нищих собирался вернуться на сянъянское подворье, намеренный закончить лечение в родных стенах, и не желая надолго оставлять насущные дела клана без внимания.

По мере их продвижения к городской площади, что в разные дни бывала ярмарочной или рыночной, а также, местом собраний, и, порой, лобным местом, число прохожих на улицах все увеличивалось. Вскоре, мужчине и девушке пришлось протискиваться сквозь густеющую толпу. Теперь уже и Цяо Фэн ухватился покрепче за руку А Чжу, стремясь не потерять ее в окружающем шуме, толкотне, и неразберихе.

Пробившись сквозь очередное скопление народу, глава Клана Нищих с подругой неожиданно выбрались из столпотворения, и остановились на самой его границе, наблюдая причину, побудившую яньпинских горожан выбраться на улицы. Оная причина выглядела как невысокий, круглолицый мужчина в черном чиновничьем халате, с самодовольным видом озирающий собравшийся народ. Чиновник был не один — с дюжину судейских приставов в неизменной красно-черной форме, вооруженных длинными бамбуковыми колотушками, окружали его, ограждая свое начальство от напирающих зевак грозными окриками и тычками палок. Худощавый старичок в простой одежде — не иначе, слуга чиновника, — также вносил свою скромную долю в окружающий шум и гам, во все горло увещевая народ.

— Вам ни к чему толпиться так близко, добрые граждане и гости Яньпина! — восклицал он. — Вознесение нашего милостивого градоначальника, господина Вань Ху, будет заметно издалека! Если же вы подойдете слишком близко — пеняйте на себя: пламя от огненных стрел[1] не разбирает правых и виноватых!

— Вознесение? — заинтересовалась А Чжу. — Давай посмотрим, брат Цяо! Не каждый день выпадет увидеть подобное!

— Почему бы и нет? — пожал плечами мужчина. — Только вот, встанем мы подальше — если в этом вознесении замешаны огненные стрелы, близко к нему лучше не подходить.

Еще немного потолкавшись в толпе, окружающей площадь, они устроились у дверей одной из закрытых лавок, взойдя на ее порог. Оттуда, их глазам открылась колесница того самого вознесения, выглядящая самым обычным деревянным стулом, рядом с которым прохаживался чиновник. К подлокотникам стула были привязаны шнуры двух больших воздушных змеев, а под его сидением виднелось множество коротких толстых трубок. Указав на них подруге, Цяо Фэн предположил в этих трубках упомянутые огненные стрелы, а когда А Чжу попросила подробностей, пересказал ей то немногое, что знал о порохе, и порожденных им военных новшествах. Выслушав мужчину, девушка воззрилась на летающий стул с новым интересом.

Тем временем, в толпе нашлись достаточно любопытные зеваки, начавшие задавать самые разные вопросы как друг другу, так и горластому слуге. Тот был совсем не против просветить горожан о намерениях своего начальства, и от увещеваний легко перешел к восхвалениям.

— Господин наш Вань Ху, которого небо щедро одарило не только великодушием, но и острейшим умом, денно и нощно трудится на благо Яньпина! — громогласно повествовал он. — Всем вам известно о его усилиях по постройке дамб и оросительных каналов, благодаря которым урожаи наших добрых крестьян многократно умножились! Возведенные под его руководством мосты соединяют город в самых удобных местах, а водяное колесо, поставленное по его приказу на реке Хоусинцзя, вращает жернова мельниц, и двигает пилы столярных мастерских!..

А Чжу выслушивала все это с удивлением и интересом, Цяо Фэн же невольно преисполнился подозрения. Ему показалось странным, что столь деятельный и мудрый чиновник прозябает в горном захолустье на северных окраинах, и он поневоле засомневался в правдивости хвалебных речей старого слуги. Тем временем, удобное местечко, облюбованное главой Клана Нищих и его подругой, попалось на глаза нескольким горожанам, и те, вежливо раскланявшись с Цяо Фэном и А Чжу, присоединились к ним на пороге закрытой лавки.

— Скажите мне, уважаемые, — обратился глава нищих к новоприбывшим, — действительно ли ваш градоначальник совершил все эти славные деяния?

— Это Вань Ху-то? — непочтительно фыркнул пожилой усатый крестьянин в бурой наголовной повязке. — Куда ему, он самый обычный взяточник и вор. Не верьте ни единому слову его слуги-проходимца, господин странствующий воин — старый Жэнь Дахуа горазд сочинять.

— Ну, по правде говоря, не везде он и сочиняет, — вступился за старика круглолицый мужчина в белом фартуке и колпаке. — Свояк моей второй тетушки работает в канцелярии помощником письмоноши, и знает обо всех делах, упомянутых старым Жэнем. Запруды с каналами и правда есть, но они остались еще со времен вэйской династии и ее военных поселений. В прошлом году, их подновили и очистили. Водяное колесо на Хоусинцзя поставлено, но вращает оно что-то лишь весной, в половодье — тяжеловато оказалось для нашей мелкой речушки. Вот про мосты он целиком и полностью прав — мудрый господин Вань построил уже четыре, и исправно взимает пошлину за проход по ним, — рассказчик насмешливо заулыбался.

— Ха! Пошлины — мелочь! — высказался грузный мужчина с мозолистыми руками и широкими плечами молотобойца. — Твой тетушкин свояк — мелкая сошка, пробавляющаяся слухами, А Юнь. Мой уважаемый двоюродный брат Ли Цзысюн — третий младший писец канцелярии, и уж ему-то известно все о нашем дражайшем градоначальнике! Измышления старика Жэня — ничто по сравнению с отчетами, которые господин Вань шлет в столицу. Если принимать их на веру, Вань Ху давно превзошел по заслугам Оуян Сю, судью Ди Жэньцзе, и Чжугэ Кунмина[2] вместе взятых. В его докладах, водяное колесо на Хоусинцзя превращается в десяток водяных мельниц, исправно работающих и в мороз, и в засуху, а древние вэйские запруды — чуть ли не в срытые до основания местные горы, и распаханные на их месте поля. Под это дело, он клянчит у столичного казначейства деньги, и тратит их на ценности, которыми заваливает свой особняк. Вань Ху до сих пор не сместили только потому, что всех столичных инспекторов он осыпает подарками так, что тем приходится нанимать носильщиков, уезжая из города.

— Чушь это все, Ли Эр, — заявил тощий и лохматый мужчина в грязном рубище. Цяо Фэн бросил на него любопытный взгляд, пытаясь опознать ветвь клана, к которой принадлежал заговоривший, и его положение в ней, но похоже, этот нищий был самым обычным уличным попрошайкой.

— Откуда какому-то третьему младшему писцу знать начальственные секреты? — продолжал оборванец. — Выдумывает твой братец, да как бы не хуже, чем Жэнь Дахуа. Вань Ху врет в своих отчетах не больше других, а подарки господам из столицы — самое обычное дело. Господина Ваня не смещают, потому что мало какой чиновник согласится ехать в наши горы, даже градоначальником.

Горожане продолжили сплетничать и препираться, напрочь забыв о Цяо Фэне и его вопросе, и самозабвенно перемывая косточки местному правителю. Сам глава Клана Нищих лишь рассеянно улыбался болтовне зевак. Приобняв А Чжу за плечи, и получив в ответ ее нежный взгляд, он вновь обратил внимание на собирающегося возноситься Вань Ху. Слуга последнего, тем временем, заканчивал свою хвалебную речь.

— … И вот, мудрый господин Вань, осененный небесным вдохновением, придумал чудесную машину, что позволит ему воспарить, словно феникс, к самому престолу Нефритового Императора, — заливался соловьем старый Жэнь Дахуа. — Там, он представит властелину божеств и бессмертных скромный отчет о своих трудах во благо жителей Яньпина, и испросит у него благословений для всех нас! После, он воссядет у подножия трона правителя небес, и продолжит чиновничий труд уже в небесной канцелярии.

— А не взорвется? — раздался из толпы сомневающийся возглас.

— Конечно же, нет! — возмущенно отверг этот домысел слуга. — Наш господин тщательно продумал каждую часть своей летной машины! Этот стул сработан из прочнейшего мореного дуба — сброшенный с третьего этажа, он даже не треснул! Сорок семь огненных стрел, закупленных в Лояне, сделаны одним из лучших тамошних мастеров, знатоком огневых припасов, и способны поднять в воздух водяного буйвола! Когда внутреннее пламя огненных стрел иссякнет, воздушные змеи из крепчайшего сычуаньского шелка наполнятся ветром, и повлекут машину моего господина, подобно корабельным парусам, — переведя дух, он продолжил:

— Сегодня утром, господин Вань принес жертвы предкам, и устроил гадание в даосском и буддистском храмах нашего города. Все знамения — благоприятны, и начинание моего господина, без сомнения, удастся.

— Дахуа, — прервал его нетерпеливый голос чиновника. — Пора начинать. Действуй.

— Повинуюсь, господин Вань, — ответил старик, низко кланяясь.

Вань Ху торжественно взгромоздился на свой летучий стул, и принялся лениво обмахиваться веером. Его слуга, тем временем, подошел ближе, и извлек из-за пазухи зажигалку — тлеющий трут в пенале из бамбука. Раздув пламя в скрытом бамбуковой трубочкой угольке, он наклонился к торчащему из-под стула пучку фитилей, и ловко затеплил их все. Стоило огнепроводным шнурам заняться, Жэнь Дахуа с неожиданным проворством отбежал подальше, остановившись в передних рядах толпы. Судейские приставы также сдали назад, сторонясь готовых к полету огненных стрел. Потянулись долгие мгновения напряженного ожидания.

Наконец, фитили догорели. Клубы густого белого дыма дружно вырвались из-под сидения стула, и заволокли тот пятачок земли, на котором расположилась летучая машина Вань Ху. Горожане возмущенно зароптали — дымовая завеса скрыла от них самую интересную часть предстоящего зрелища. Люди старательно вглядывались в белесую дымную муть, увлеченно обмениваясь предположениями о происходящем за ней, а некоторые и вовсе начали подбираться ближе, пользуясь тем, что судейские отвлеклись.

Мощный взрыв сотряс стены ближайших домов, и заставил передние ряды зевак хлопнуться на седалища. Дым мгновенно развеялся, и пораженным взглядам наблюдателей открылась совершенно пустая площадь, без единого следа Вань Ху и его летательного стула. Старый Жэнь Дахуа, поспешно приковылявший поближе, радостно захлопал в ладоши.

— Воистину, мудрость моего господина не знает равных! — возгласил он. — Как вы все можете видеть, уважаемые сограждане, его замысел удался. Наш градоначальник, несомненно, на пути к нефритовому престолу божеств, если уже не достиг его. В ближайшие дни, Яньпин ожидают неисчислимые благословения, щедрым потоком льющиеся с небес!

Горожане понемногу начали расходиться, обмениваясь удивленными и восхищенными замечаниями. Сплетники, делившие порожек лавки с Цяо Фэном и А Чжу, также удалились, не прекращая молоть языками — на сей раз, они обсуждали чудесный полет Вань Ху. Вскоре, глава Клана Нищих и его подруга остались в одиночестве.

— Как ты думаешь, брат Цяо, этот чинуша и вправду вознесся на небеса? — с любопытством спросила девушка. Цяо Фэн, задумчиво нахмурясь, потянулся к макушке, и извлек из волос некий предмет, на поверку оказавшийся вырванным с корнем большим пальцем, который плотно облегало широкое кольцо из зеленого нефрита. А Чжу брезгливо наморщила носик при виде кусочка мертвой плоти.

— Вознестись-то он вознесся, — с отрешенным видом промолвил мужчина. — Возможно, он даже достиг трона Нефритового Императора. И причиной тому, несомненно, был стул с прикрепленными к нему огненными стрелами. Вот только, не думаю, что все прошло именно так, как задумывал Вань Ху, — повертев в руках оторванный палец, он отложил его на перила порога лавки. — Пойдем, А Чжу. Все городские лодыри и бездельники сейчас потащатся в гостиницы и закусочные, чтобы за чашкой вина обсудить своего взорвавшегося… то есть, вознесшегося градоначальника. Нужно поспешить, чтобы и нам досталось хоть что-то, — девушка, хихикнув, согласно кивнула.

Полет Вань Ху

Догадка Цяо Фэна оказалась верной — все близлежащие едальни оказались забиты возбужденно гомонящими горожанами. Обсуждение невероятного события, взбаламутившего тихую яньпинскую глушь, лишь набирало обороты — любопытство местных жителей все разгоралось, подогреваемое вином и хвастовством счастливчиков, наблюдавших полет Вань Ху из первых рядов. Взмыленные подавальщики сбивались с ног, разнося блюда и напитки, а владельцы харчевен потирали руки и расплывались в улыбках, довольные нежданными барышами.

Главе Клана Нищих и его возлюбленной посчастливилось отыскать свободные места в скромной закусочной под открытым небом, чей веселый и расторопный владелец, казалось, умудрялся быть в нескольких местах одновременно. Вот и сейчас, внимательно выслушав заказы Цяо Фэна и А Чжу, этот моложавый, наголо бритый мужчина исчез, словно призрак, чтобы вмиг явиться вновь, нагруженный кувшином вина, чайником, и чашками. Расставив напитки на столе, хозяин закусочной снова испарился, чтобы явиться из ниоткуда у стола очередного посетителя.

Цяо Фэн, легким движением сорвав запечатывающую кувшин промасленную бумагу, привычно наполнил винные чаши до краев — себе и подруге, — и, с улыбкой пригласив девушку угоститься, залпом осушил свою пиалу. А Чжу, с сомнением посмотрев на любимого, попыталась последовать его примеру. Храбро глотнув крепкого рисового вина, она закашляла, держась за обожженное горло. Мужчина бросил на нее обеспокоенный взгляд.

— Я не очень-то хороша в питии, брат Цяо, — виновато улыбаясь, призналась девушка. — Боюсь, я не смогу составить тебе компанию. Может, лучше попробуем местного чаю?

— Хорошо, — глава нищих без единого сомнения отставил винную чашу. — Если ты не можешь пить, не стану и я, — наполняя чашки из чайника, он спросил, понимающе глядя на подругу:

— На самом деле, ты печешься о моей ране, не так ли? И, из-за этого, хочешь отвратить меня от горячительного?

— Ничего подобного, — с видом оскорбленной гордости отозвалась А Чжу, но тут же блеснула озорной улыбкой. — Ну, разве что, совсем немножко.

— Тебе незачем хитрить со мной, — добродушно улыбаясь, промолвил Цяо Фэн. — Особенно, заботясь о моем здоровье, — задумчиво любуясь подругой, он добавил:

— Уже с десяток лет, никто не беспокоился обо мне. Я и думать забыл, на что это похоже. Спасибо тебе за твою заботу… жена, — растроганно улыбаясь, А Чжу завладела его ладонью, и крепко сжала ее. Мужчина ответил бережным пожатием ее тонких пальчиков. Его мечтательный взгляд, надолго задержавшись на лице подруги, вдруг скользнул за ее спину, и густые брови Цяо Фэна изогнулись в насмешливом прищуре.

— Раз уж с выпивкой не задалось, развлечемся по-другому, — весело улыбаясь, промолвил он. — Погляди-ка, А Чжу, — он кивнул в сторону улицы, и девушка с заинтересованным видом обернулась.

Внимание главы нищих привлек древнего вида старец. Седой, как лунь, косматый и длиннобородый, одетый в некогда белые одежды, несущие следы небрежной штопки и нечастой стирки, он выглядел бы опустившимся школяром, подавшимся в нищие, если бы не выражение его морщинистого, строгих черт лица. Старик глядел с безмятежностью древней каменной статуи, и это спокойствие придавало его облику мудрую величавость, делая старца похожим на сошедшего с облаков бессмертного, или, по меньшей мере, познавшего тайны мироздания даоса. Он стоял, облокотясь на стену одного из прилегающих к улице домов, и опирался на бамбуковое древко старого флага. Выцветшие иероглифы на белой поверхности знамени гласили: «предсказания и чтение лиц».

— Эй, старик! — воскликнул Цяо Фэн, и приглашающе махнул рукой. — Иди к нам! — предсказатель остановил безмятежный взгляд на зовущем его мужчине, и легкими шагами двинулся к его столику.

— Господин, госпожа, — он поприветствовал мужчину и девушку церемонными поклонами, сгибая спину легко, словно подвижный юноша. В его голосе, сильном, но доверительно негромком, совсем не слышалось старческой хрипотцы. — Чем старый Ли может услужить вам?

— Не желаешь ли вина? — радушно предложил Цяо Фэн.

— Благодарю вас, господин, но я слишком стар для горячительного, — вежливо ответил старик. — Бродяжническая жизнь заставляет меня бережно относиться к своему здоровью.

— Слышали бы тебя мои младшие, — рассмеялся глава Клана Нищих. — Клянусь небом, прирастая годами, они лишь проявляют больше усердия в поглощении выпивки. Ну да ладно. Покажи нам свое искусство, уважаемый Ли. Какая судьба ждет меня и мою спутницу? — старик, внимательно оглядев лицо Цяо Фэна, недовольно нахмурился.

— Боюсь, мое предсказание не порадует вас, господин, — сумрачно ответил он. — Ежели я перескажу вам то, что вижу, следуя канонам чтения лиц, то неминуемо вызову ваш гнев.

— Если ты волнуешься о деньгах, я могу заплатить вперед, — не смутился глава нищих. Видя непреклонный взгляд старца по фамилии Ли, он нетерпеливо добавил:

— Ну же, старик, хватит набивать себе цену. Я желаю оплатить твой труд, так позволь же мне сделать это. Сколько с меня за предсказание? — Ли тяжело вздохнул.

— Я вовсе не пытаюсь облапошить вас, господин, — мрачно промолвил он. — Не жадность ведет мною, но осторожность. Услышав о будущем, что я вижу в чертах вашего лица, вы впадете в ярость. Я — стар и немощен, и не смогу защитить себя от гнева столь могучего воина.

— Клянусь именем моей семьи, что не причиню тебе вреда, сколь бы нелестным ни было твое прорицание, — небрежно отмахнулся от его слов Цяо Фэн. — Довольно упираться, старый Ли. Поведай нам о наших судьбах.

— Что ж, если вы настаиваете, хорошо, — с недовольством ответил старец. Его взгляд вновь обрел ту величавую безмятежность, что придавала старому Ли сходство с познавшим истину мудрецом. Тщательно осмотрев лицо главы нищих, он заговорил, и в его голосе звучала потусторонняя сила, не позволяющая усомниться в сказанном.

— Тяжелый подбородок и широкие скулы говорят о вашем мужестве и прямодушии, господин, а форма носа и глаз — о бесхитростной доверчивости, — говорил он. — Но эта доверчивость принесет вам многие несчастья, о чем ясно говорит черная тень на вашем лбу. По вашему цвету волос и форме ушей можно понять, что вы рождены далеко отсюда. Морщины у глаз и рта, а также форма губ, говорят о несдержанности и вспыльчивости. Вот вам мое предсказание: ближайшие из ваших доверенных людей раскроют тайну вашего рождения, и разгласят ее на весь подлунный мир, из-за чего, множество несчастий постигнет вас. Своими руками, вы убьете многих из тех, кого ныне считаете друзьями, и будете вынуждены бежать и скрываться в дальних странах. Привязанности и любовь не принесут вам счастья — дорогие вам люди отвернутся от вас, те же, кого вы полюбите, перенесут неисчислимые страдания! — голос старого Ли гремел тревожным набатом, и с каждым его звуком, лицо главы Клана Нищих все больше наливалось дурной кровью. — И даже ваша жена, — старик на мгновение обратил взгляд на А Чжу, — погибнет от вашей же руки, и очень скоро!

— Что-о-о⁈ — взревел Цяо Фэн, вскакивая на ноги. — Что ты сказал, негодный жулик⁈ — обычно спокойное лицо мужчины исказилось в гримасе бешеной ярости.

— Спасибо, господин Ли, — зачастила А Чжу, поспешно вставая и вклиниваясь между рассвирепевшим мужчиной, и старым предсказателем. — Вот ваша плата, удачной вам дороги!

Она сунула старику в руку связку монет, и подталкивая его в спину, направила прочь от их с Цяо Фэном столика. Следом, она подбежала к мужчине, что, пылая злобой, надвигался на старца, и сжала его в крепких объятиях, разворачивая спиной к старому Ли. Мало-помалу, шумное дыхание Цяо Фэна успокоилось, и напряжение оставило его мышцы. А Чжу, облегченно выдохнув, расслабилась, и устало оперлась на возлюбленного — удержать его стоило девушке многих сил.

— Этот старый мошенник совсем рехнулся, — тяжело бросил мужчина. — Говорить такое мне!..

— Ты прав, брат Цяо, старик Ли — именно мошенник, — успокаивающе заговорила А Чжу, упреждая новую вспышку ярости. — Бесчестный лжец и жулик, выманивающий деньги у доверчивых простаков. Все чтецы лиц — шарлатаны, а их предсказания — бессмысленная чушь, выдумки, и обман. Не стоит волноваться о нем, и о чепухе, что ему вздумалось болтать.

— Верно, А Чжу, — вздохнул мужчина. — Верно, моя любимая жена. Я не должен был принимать его бредни близко к сердцу. Ясно, как день — его выдумки никогда не сбудутся.

— Быть может, тебе стоит успокоить сердце вином? — участливо предложила А Чжу, разжимая объятия. — Пара чашек никак тебе не повредит, и поможет отогнать ненужную злость.

— И снова ты заботишься обо мне, — благодарно улыбнулся Цяо Фэн. Они прошли обратно к столу, и сели. — Нет. Я не стану отступать от принятого решения. Обойдусь без вина — твое присутствие гонит прочь недобрые чувства, и наполняет меня счастьем.

— Спасибо, милый муж, — растроганно ответила девушка.

Тем временем, хозяин закусочной вновь соткался из воздуха у их стола, нагруженный подносом с горячими блюдами. В несколько мгновений расставив на столе миски и плошки, он дружелюбно пожелал мужчине и девушке приятного аппетита, и бесследно исчез, вмиг перенесшись обеспечивать едой следующего посетителя. А Чжу немедленно принялась накладывать овощи и мясо в миску Цяо Фэна.

— Что, если предсказание старого Ли было бы истинным? — с задумчивой грустью спросил он подругу, отрешенно глядя на ее хлопоты. — Что, если тебе и вправду грозила бы скорая смерть от моих рук? Пошла бы ты со мной тогда? — рука девушки, сжимающая палочки для еды, замерла над миской с мелко нарубленным жареным мясом.

— Мне плевать на предсказания, судьбу, богов, и волю небес, — с сердечной искренностью промолвила А Чжу. — Что бы из этого ни стояло между нами — мне все равно. Я буду с тобой до конца, брат Цяо, когда бы этот конец ни наступил.

— Он наступит через сотню лет, не раньше, — убежденно ответил ей мужчина. — Мы с тобой еще понянчим наших внуков, назло всяким старым выдумщикам, — девушка с улыбкой кивнула.

— Давай-ка и я поухаживаю за тобой, — спохватился мужчина, видя пустой рис в миске А Чжу, и щедро наложенные вкусности — в своей. Взявшись за палочки, он потянулся к плошке с овощами, не заметив взгляда подруги, наполненного нежной грустью.

Примечания

[1] Огненными стрелами («хо цзянь») в древнем Китае называли пороховые ракеты.

[2] Заслуженные чиновники из разных эпох — Северной Сун (для героев повествования — современность), Тан, и Троецарствия.