Восемь Драконов и Серебряная Змея

Глава 43 Рассказывающая о том, как северная змея не пожалела яда для своей жертвы

Оперев локти на лакированную столешницу красного дерева, Цяо Фэн с вежливым видом выслушивал продолжительную и полную славословий речь господина Тай Бао, содержателя одного из крупнейших сянъянских домов удовольствий. Господин Тай принимал уважаемого гостя в своих комнатах — богато обставленных и украшенных так, что что от окружающей его разноцветно-золоченой мишуры у Цяо Фэна рябило в глазах. Тем не менее, глава Клана Нищих не показывал недовольства ни крикливо-пышным окружением, ни угодливыми словами его владельца. Выражение доброжелательного внимания прочно закрепилось на его лице, и держалось там со стойкостью, достойной какого-нибудь героического отряда пехоты, отражающего натиск превосходящих сил врага.

С нежданным приходом околовоенных забот, сянъянское подворье главы нищих порядком опустело. Часть старейшин разъехались к своим ветвям клана, а остальные проводили дни и ночи в отведенных им трудах. Ма Даюань и вовсе сорвался в Юньнань, прихватив немалый отряд младших — лично руководить выполнением своего плана с продовольственной помощью войскам. По его словам, старейшина Ма рассчитывал отовариться на крупных куньчжоуских рынках, и там же снарядить караваны, охраняемые воинами клана. Из всех высокопоставленных нищих, без дела не остался никто, но так уж получилось, что одни справлялись со своими заботами быстрее других.

Цяо Фэн всегда был прилежен и усерден в делах — ни ежедневные обязанности главы, ни тренировки в воинском искусстве не отнимали у него много времени. Подготовка к войне, как ни странно, мало прибавила к его каждодневным заботам — прожив полжизни рядом со старшими Клана Нищих, его нынешний глава успел изучить их сильные и слабые стороны, и знал, какие задачи может поручить каждому из них. Из-за этого, надзор и вмешательство главы в дела старейшин требовались очень редко — те, по большести, справлялись сами. Все это привело к тому, что в трудовые предвоенные дни, Цяо Фэн оказался наименее занятым из верхушки клана.

Не желая сидеть без дела, пока его подчинённые работают, глава нищих взял на себя некоторые заботы, что ранее были обязанностью старейшин. Казначей Чжан Цюаньсян, ответственный, помимо прочего, за сянъянскую зону влияния клана, сейчас был занят тысячей дел одновременно, и каждое из них было первостепенно важным. Видя его загруженность, Цяо Фэн, ничтоже сумняшеся, освободил казначея от бремени общения с купцами, землевладельцами, и предпринимателями Сянъяна, что платили Клану Нищих за защиту, и взял эти дела на себя. Он не чурался подобной работы — слава с известностью не заслонили в нем памяти о собственном низком происхождении. Общаясь что с бедняком, что с вельможей, глава Клана Нищих держался с одинаковым спокойным достоинством, и был неизменно приветлив.

Сейчас, впрочем, его терпение подверглось тяжкому вызову — льстивая болтовня Тай Бао могла и бессмертного вывести из себя.

— … Конечно же, я выполню свои обещания до конца! Все положенные выплаты будут внесены в срок, и ни единого медного гроша не будет утаено — я лично пересчитаю каждую связку монет! Покровительство знаменитого Клана Нищих, и лично его доблестного главы, подобно защите небесного воинства Нефритового Императора, и, уверяю вас, я ценю его нисколько не меньше! Ваше появление в моем скромном «Приюте цветущих пионов» — великая честь для меня! Я буду рассказывать детям и внукам о том, как сам Цяо Фэн, первый под небесами, глава крупнейшего и славнейшего из вольных братств Поднебесной, осенил своим присутствием этим стены!.. — Тай Бао, наконец, иссяк, но лишь из-за того, что тощему и длинному мужчине не хватило воздуха для очередного восхваления.

— Благодарю вас за добрые слова, господин Тай, — с дружелюбным видом ответил Цяо Фэн. — Надеюсь, мое посещение не будет понятно неправильно — с самого заключения договора о защите между вами и предыдущим главой, вы неизменно поддерживали наш клан. Я здесь не за тем, чтобы пересматривать соглашение, или же, боги упаси, требовать чего-то. В неопытности своей, я всего лишь назначил подчинённым больше дел, чем себе, — он вежливо улыбнулся, и Тай Бао с готовностью рассыпался в льстивом хохотке.

— Только поэтому, с вами беседую я, а не уважаемый старейшина Чжан, — продолжил глава нищих, едва лишь смех его собеседника умолк. — Но, прежде чем мы с вами распрощаемся, я хотел бы сказать вам несколько слов — не как глава Клана Нищих, но как простой странник. Буду честен: близятся тяжкие времена. Не так давно, мои младшие принесли недобрую весть с северных границ, где киданьские разбойники вновь замышляют зло. Вскоре, все воины моего клана выступят навстречу врагу, дабы не допустить его на земли Сун. Деньги, что поступают от вас и прочих друзей клана, тратятся на военные нужды, и ни на что другое. Не сочтите мои слова принуждением, но, пожертвуй вы Клану Нищих чуть больше оговоренной платы, я и мои младшие были бы вам безмерно благодарны. Если же времена тяжелы, прибыли низки, и ваши закрома опустели, не беспокойтесь о моей просьбе: ваша поддержка и без того ценна, — он устремил на собеседника спокойный взгляд. Тот ошарашенно хлопал глазами.

— Это… ну… хм… — покряхтев и помявшись, Тай Бао все же опомнился. Его костистое лицо, словно состоящее из острых углов, загорелось искренним пылом.

— Я — верный подданный Сына Неба, — заявил он, без былой угодливости в голосе. — Вам, господин Цяо, незачем было просить о помощи — узнав о грядущей войне, я с радостью оказал бы ее. Все мои накопления за прошлый год, что не были пущены в дело, будут отправлены Клану Нищих, — он коротко поклонился, и Цяо Фэн с невольным уважением кивнул в ответ.

— Вот только… — говорливый и любезный предприниматель внезапно смутился, впервые за их разговор. Глава нищих удивлённо приподнял брови. — Раз уж вы здесь, господин Цяо… не могли бы вы выполнить мою скромную просьбу? — стесненно договорил он. Увидев кивок Цяо Фэна, приглашающий его продолжать, Тай Бао несколько приободрился.

— Не так давно, я приобрёл новую девушку, — заговорил он, и в его голос вкрались масляные нотки. — Клянусь небом, в ней словно соединились красота Си-ши, и высокоученость Уянь[1]! Она — настоящая жемчужина моего дома удовольствий, и ее приобретение — большая удача для меня, но… — он опять засмущался, — узнав, что поблизости проживает сам Цяо Фэн, лучший воин севера, она вбила себе в голову, что обязана повидать вас, — Тай Бао с неловкостью развел руками. — Негодница отказывается есть, пить, и принимать посетителей! Прошу вас, господин Цяо, — с умоляющим видом протянул он, — побеседуйте с ней. Разумеется, я не возьму с вас ни гроша за этот разговор, — в его глазах виднелась искренняя надежда.

— С меня — нет, — добродушно усмехнулся глава нищих. — Резчику по дереву, что соорудит для вас вывеску с надписью «дом удовольствий, который посещает Цяо Фэн», вы и вовсе заплатите. Свои деньги вы будете получать с тех, кто потянется в «Приют цветущих пионов», привлеченные этой вывеской и сопутствующими слухами.

— Я вовсе не хотел воспользоваться вашим добрым именем, или как-то бросить тень на него, — запротестовал Тай Бао, к удивлению главы Клана Нищих — вполне искренне. — Сяо-Нань и вправду отказывается видеть кого-либо, кроме вас. Я прошу вас только лишь о кратком разговоре с ней, и ничего более. Но, если моя просьба вам в тягость… — тяжко вздохнув, он с грустным видом умолк.

— Отчего же, — задумчиво ответил Цяо Фэн. — После вашей бескорыстной помощи, я чувствую себя должным вам, и не против помочь в ответ. Но учтите, — его безмятежный голос не изменился ни на йоту. — Если обо мне и моем присутствии здесь пойдут сплетни, я вернусь, и камня на камне не оставлю от вашего дома удовольствий.

— Будьте уверены, я лично вколочу в прислугу понимание ценности молчания! — горячо заверил его Тай Бао, ничуть не испугавшись угрозы. Наоборот, на угловатом лице мужчины проступило нескрываемое облегчение. — Если вас не затруднит, господин Цяо, давайте закончим с этим поскорее. Я могу провести вас через черный ход, не показываясь на глаза посетителям, — Цяо Фэн, пожав плечами, поднялся из-за стола.

Они покинули комнаты владельца через неприметную боковую дверь, прошли мимо кухни, исходящей аппетитными ароматами, и разминулись с угрюмым уборщиком, нагруженным метлой и шваброй. Блюститель чистоты удостоил двоих мужчин мимолётнейшим из взглядов, и оставил без капли внимания Тай Бао, состроившего свою самую грозную мину. Затем, Цяо Фэн и его провожатый поднялись на второй этаж, где Тай Бао, указав одну из дверей, без звука испарился. Глава Клана Нищих вежливо постучал, и, дождавшись приглашения, вошел.

Его глазам предстала вполне обычная комната дорогого дома удовольствий: широкая кровать, скрытая полупрозрачным пологом, несколько бумажных фонарей, бросающих алые отсветы на украшающие стены пейзажи, широкая расписная ширма, отгораживающая один из углов, и стол с чайным прибором на нем, стоящий в середине комнаты. Сидевшая за столом девушка немедленно поднялась на ноги, стоило входной двери раскрыться.

— Кто вы, господин? — спросила она с легким беспокойством, но без страха. — В этой комнате ждут лишь одного мужчину.

Девушка, встретившая Цяо Фэна

Цяо Фэн невольно залюбовался ей, стройной и изящной, словно дикая лань. Девушка носила свои золотые гребень и заколку, что удерживали ее угольно-черные волосы в замысловатой прическе, с привычным небрежением, но мужчина не мог отделаться от мысли, что ей много лучше подошли бы украшения попроще. Приглядевшись, он понял, почему: ни благородная белизна кожи Сяо-Нань, ни безупречно наложенный макияж, ни расшитый шелк платья не могли скрыть ее чужеземные черты. Чуть вытянутый нос, плавная округлость подбородка, и большие, необычной формы глаза ясно указывали на текущую в жилах юной красавицы северную кровь. Поймав эту мысль за хвост, Цяо Фэн довольно улыбнулся: совсем нетрудно было представить стоящую напротив него девицу в шубке из волчьего меха, и соболевой шапочке.

— Мне сказали, что вы дожидаетесь Цяо Фэна, юная госпожа, — с легкой улыбкой промолвил он. — Ума не приложу, чем вас привлек этот неотесанный простолюдин, — девушка ожгла его быстрым взглядом карих очей, и тут же чарующе улыбнулась.

— Я могла бы поведать вам с десяток легенд, сочиненных о Цяо Фэне, — ее голос приобрел вкрадчивую глубину, — но их и так знают все. Скажу вам лишь одно, незнакомый господин: за выигранными поединками стоят сила и воинское умение, а за победами над армиями — ум и проницательность. Доблестный воин может стяжать славу на реках и озерах, но лишь мудрый и справедливый муж станет главой крупнейшего из вольных братств. Любой несмышленый юнец может подарить женщине несколько дней или недель веселья, но сделать ее счастливой на всю жизнь способен только мужчина, что тверд духом и остер умом. Так ли удивительно для меня — хотеть счастья не мимолетного, но длительного? — ее полные губы вновь раздвинулись в ласковой улыбке, обнажая безупречную белизну зубов.

— Вы считаете Цяо Фэна умным? — насмешливо прищурился мужина. — Те самые легенды, которые известны всем, говорят четко и ясно: своих успехов он добился благодаря телесной силе и боевому искусству, но никак не уму.

— Верно, мы с вами слышали разные легенды, господин, — весело засмеялась девушка. — Дважды, Цяо Фэн отражал нападение армии Ляо. В первый раз, он совершил свой подвиг за малым не в одиночку, а во второй, ему помогала лишь горстка вольных странников. И, в обоих случаях, сила и боевое искусство были лишь малой частью его победы. Чжан Сюню не нужно было искусно стрелять из лука, чтобы сразить Инь Цзыци, чье войско, увидев смерть командира, пустилось в бегство. То, что Цяо Фэн самолично схватил главаря ляоских разбойников, заставив их разбежаться, умножает славу его деяния, но, по сути своей, оно остается победой ума и военной хитрости, а не грубой силы.

— В этом вы, быть может, и правы, — кивнул мужчина, чуть улыбнувшись. — Однако же, все знают, что пост главы Клана Нищих достался Цяо Фэну не за какие-то заслуги, а в наследство от учителя. Старый глава умер бездетным, и передал Шест, Побивающий Собак, ближайшему человеку — своему ученику.

— Для смотрящего на внешнюю мнимость, все выглядит именно так, — ответила девушка. Согласно склонив голову, она бросила на собеседника лукавый взгляд из-под длинных ресниц. — Но стоит заглянуть немного глубже, и истина раскроется. Славный Ван Цзяньтун, Бородатый Мечник, называл старейшину Ма Даюаня братом, и прожил две трети жизни бок о бок с четырьмя великими старейшинами, деля с ними кусок хлеба и глоток воды. Могла ли его братская любовь к этим пятерым славным мужам быть слабее привязанности к ученику, которого он знал полтора десятка лет? Нет, Цяо Фэн получил пост главы клана вовсе не из-за родственных связей, но делом доказав, что нет никого лучше него. Это подтверждается тем, что все старейшины Клана Нищих уважают своего главу, и беспрекословно подчиняются ему, хоть он и младше большинства из них по возрасту.

— Может, вы правы, а может, и нет, — безмятежно пожал плечами мужчина. — Но почему вы считаете, что обретете счастье с Цяо Фэном? Весь город знает, что он недавно женился.

— Я не прошу многого, господин Цяо, — жарко прошептала девушка, шагнув ближе. — Дайте мне лишь возможность доказать, что я могу быть вам полезна. Хлеб куртизанки горек, и даже судьба простой прислужницы слаще его. Что проку во всех прочитанных мною книгах, если мне не с кем обсудить их? Каков смысл моих знаний, если их некуда применить? Праздные вельможи и купцы-толстосумы, что приходят сюда, видят лишь мою внешность, — ладони девушки коснулись ее щек, и скользнули ниже, огладив ее гибкий стан. — Заглянуть глубже им не под силу. Я не прошу от вас многого, — повторив эти слова, она подошла вплотную, и заглянула Цяо Фэну в глаза. Яркий румянец расцветил ее белые щеки, а тонкие ноздри девушки трепетали в такт частому дыханию, вздымающему грудь. — Вы уже испытали меня, не став называть своего имени. Разве, разгадав вашу загадку, я не показала, что достойна хотя бы малой толики вашего внимания? Останьтесь со мной на вечер, или даже на час. Разделим пищу, и насладимся дружеской беседой. Я с удовольствием сыграла бы с вами в шахматы или облавные шашки — даже если вам незнакомы эти игры, я уверена, вы легко освоите их, ведь ваши деяния показывают глубокое понимание стратегии. Мы могли бы обсудить классические труды по военному искусству, и великие битвы прошлого — даже если вам неведома их мудрость, вы уже понимаете ее суть. Прошу вас, господин Цяо, не откажите мне, — она умоляюще воззрилась на мужчину. Тот какое-то время молчал, не отвечая.

Еще каких-то пару недель назад, прекрасные глаза Сяо-Нань разожгли бы в сердце Цяо Фэна жаркую страсть, а ее несомненный ум затеплил бы в нем огонь любопытства. Но сегодня, глава Клана Нищих видел перед собой лишь ненужное отвлечение.

— Я — простой нищий, — ответил он с вежливой улыбкой. — Деньги редко водятся в моих карманах, а вот заботы о клане неизменно лежат на моих плечах тяжким грузом. Я не смог бы ни посещать ваши комнаты сколько-нибудь часто, ни выкупить вас. Вы обманываетесь, видя во мне мудреца: моих побед я достиг, опираясь на друзей и соратников. Увы, я не могу подарить вам счастье, юная госпожа Сяо-Нань. Остаться с вами сегодня я тоже не могу — дома, меня ждут дела и жена. Не провожайте меня, — коротко кивнув, он повернулся к двери.

— Могу ли я надеяться на новую встречу с вами? — догнал его у дверей робкий вопрос девушки.

— Всякое случается под небесами, — расплывчато ответил мужчина, и вышел за дверь.

Покинув стены дома удовольствий, он с недовольством бросил взгляд на клонящееся к горизонту солнце: дела «Приюта цветущих пионов» отняли у Цяо Фэна слишком много из того времени, что он мог бы провести с женой. Мысли об А Чжу постепенно изгнали из сердца мужчины раздражение, и вернули улыбку на его уста. Подумав, глава Клана Нищих решил, что часть дел клана может подождать до завтра, а вечер в обществе любимой — нет.

Оставшись в одиночестве, девушка, которую называли Сяо-Нань, какое-то время задумчиво смотрела на дверь, закрывшуюся за главой Клана Нищих. Стоило лишь Цяо Фэну уйти, как мольба и томление утекли из ее глаз быстрее, чем вода — из крупноячеистой сети, сменившись расчетливым довольством. Неожиданное появление главы нищих стало для нее истинным подарком небес — она так и так собиралась искать встречи с ним, и своим внезапным посещением «Приюта цветущих пионов» Цяо Фэн сохранил ей время и силы. Пусть их разговор не завершился ничем путным, она все же добилась одной из своих целей — познакомиться с главой Клана Нищих, и узнать его чуть лучше. Лицо девушки вновь посетила улыбка, но на сей раз, в ней было не больше очарования, чем в оскале готового к прыжку хищника.

— Уф-ф, кажется, все, господин Цяо, — невысокий круглолицый мужчина утер пот с высокого лба рукавом халата, и уселся на ближайший ящик. Тот, один из многих подобных ему, виднелся в полумраке большого склада неясной серой глыбой — слишком много сухого дерева находилось вокруг, и освещающие помещение лампы были тусклы и немногочисленны.

— Да, этого должно быть достаточно, — согласился Цяо Фэн, с трудом сдерживая зевоту. Долгий день порядком истощил как его силы, так и терпение, но глава нищих старался не показывать усталость. — Когда вы сможете доставить оговоренное, господин Юй?

— Завтра, конечно же, — с готовностью ответил его собеседник. — Для этого мне потребуется… хм-м… — он погрузился в раздумья, потирая блестящую лысину.

Сегодняшним вечером, Цяо Фэн внял настойчивым просьбам Люй Чжана, старейшины, ответственного за новичков, о закупке тренировочного оружия, и, заодно, боевых шестов и посохов попроще. Во исполнение этих просьб, он заглянул к Юй Тяньтану, крупному торговцу всем, что делалось из дерева, и поделился с ним своей нуждой. Тот был не против помочь уважаемому главе Клана Нищих, но честно предупредил о сомнительном качестве последней партии нужного товара. Цяо Фэн, не желая ждать новых поступлений, решил двинуться на склады, и лично осмотреть оный товар. Он собирался решить на месте, что из имеющегося у Юй Тяньтана подойдёт для тренировок младших, и вооружения тех из них, что победнее, а что сгодится лишь на растопку печей. Это занятие отняло у него, и у торговца Юя, остаток светлого времени, а также, немалую долю сил и нервов.

— Пожалуй, я смогу ненадолго отложить доставку мебели в дом господина Лу, — решительно произнес Юй Тяньтан. — Ещё, можно задержать плотогонов, что сплавляются по реке Ханьшуй — они как раз прибудут завтра, ранним утром. Так, я смогу найти достаточно носильщиков. Да, господин Цяо, можете не спешить с платой — свободных денег, что я мог бы пожертвовать на борьбу с киданями, у меня нет, так позвольте мне помочь Клану Нищих хотя бы трудом моих людей.

— Благодарю вас, господин Юй, — церемонно поклонился Цяо Фэн. — Ваша искренность согревает мне душу.

— Не стоит, господин Цяо, — мужчина расплылся в широкой и на редкость добродушной улыбке. — Я всего лишь скромный торговец. Не защищай мое дело вы и ваши младшие, меня бы уже не было на свете. Помощь вам — не только полезное деяние на благо великой Сун, но и простая благодарность.

— Как бы то ни было, спасибо вам, — невольно улыбнулся в ответ глава нищих. — Время позднее, и я достаточно задержал вас. Нам обоим пора домой.

— Передайте мое уважение госпоже Цяо, — склонил голову в вежливом кивке торговец Юй, и с лёгким недовольством добавил:

— Ах да, ещё одно. За доставку товаров отвечает мой младший брат. Прошу вас, если А Хай начнет намекать на подарки, в награду за хорошую работу, или ещё за что-то — откажите ему. Мой бестолковый братец совершенно не понимает требований времени, и чрезмерно любит деньги. Отец так и не сумел выбить из него эту глупость.

— Хорошо, господин Юй, — с лёгкой усмешкой ответил Цяо Фэн, и попрощался:

— Берегите себя.

— Удачной дороги, господин Цяо, — вновь поклонился торговец.

Покинув склады Юй Тяньтана, глава Клана Нищих двинулся домой, шагая сквозь полумрак городских улиц. Совсем неподалеку раздался звон гонга, и протяжный голос ночного обходчика возвестил, что наступает час Крысы[2]. Цяо Фэн ускорил шаг: его подворье располагалось на самой окраине города, и, чтобы получить так нужные часы ночного сна, ему требовалось побыстрее добраться до дома.

Продвигаясь через окраинные трущобы, глава нищих невольно притормозил, услышав нечто необычное даже для одного из наименее приятных мест в Сянъяне: женский голос, громко зовущий на помощь. Цяо Фэн с подозрением прищурился — по сей день, он пребывал в твердой уверенности, что его младшие накрепко вбили в головы даже самых твердолобых буянов и сорвиголов уважение к законам в пределах городской черты. Но вот, женский крик зазвучал вновь, отражаясь от стен лачуг сянъянской бедноты, и развеивая остатки сомнений. Раздражённо скривившись, мужчина поспешил на голос. Глупцам, посмевшим творить зло на земле Клана Нищих, предстояло ощутить на себе гнев его главы.

Вскоре, неяркий свет луны — единственный источник ночного освещения в сянъянских трущобах, — выхватил из ночной тьмы неведомых злоумышленников. Один из них выкручивал руки невысокого роста девушке в длинном плаще, что-то говоря ей; его соучастники собрались вокруг, подзуживая своего заводилу злорадными выкриками. Их жертва вырывалась, отчаянно, но безуспешно.

От очередного резкого движения девушки, капюшон свалился с ее головы, и Цяо Фэн узнал фигурную заколку, блеснувшую золотом в свете луны. Ночным злодеям попалась его недавняя знакомица, куртизанка Сяо-Нань. При виде золота, бандиты загомонили вдвое радостнее, и к девушке потянулись ещё несколько пар рук.

Сияющий сгусток ци врезался прямо в лицо мужчине, удерживающему девушку, за малым не обезглавив негодяя. Его голова откинулась назад неестественно далеко, словно ночной разбойник решил заглянуть себе за спину, не поворачиваясь, и ради этого превзошел все пределы человеческой гибкости. Мертвое тело не успело упасть, как Цяо Фэн вновь атаковал, быстро и неотразимо. Его рукопашная техника прошила воздух извивом гибкого драконьего тела, и ударила с мощью разъяренного мифического чудовища, повергнув наземь всех бандитов во мгновение ока.

— С вами все в порядке, юная госпожа? — громко осведомился Цяо Фэн, спешно шагая в сторону девушки.

— Господин Цяо! — с радостным облегчением воскликнула та. — Вы спасли меня! Я… я сделала большую глупость, задержавшись допоздна…

Её сбивчивая речь прервалась болезненным криком — один из разбойников, доселе скрывавшийся в тени близлежащей бедняцкой хибары, метнулся к девушке, и ухватил ее за шиворот. Острие ножа сверкнуло, вознесенное вверх, и резко опустилось.

— Сяо-Нань! — вскричал Цяо Фэн с нешуточным беспокойством. Он не испытывал привязанности к этой случайной знакомой, но вред, нанесенный невинной душе, не мог оставить его безучастным.

Полыхающий мощью столб света ударил в злодея с ножом, и отшвырнул его прочь. Ночного разбойника смяло, словно тряпичную куклу: обозленный глава Клана Нищих применил свое боевое искусство в полную силу.

Подбежав к лежащей девушке, Цяо Фэн опустился рядом с ней на колени. Широко раскрытые глаза Сяо-Нань блестели в лунном свете; бессильно распростершись на земле, она часто дышала, судорожно хватая воздух ртом, и кривилась от боли.

— Где рана? — требовательно спросил Цяо Фэн.

— Спина, — прошептала девушка. — За левым плечом.

Глава нищих рванул край своей рубахи, отрывая кусок полотна, и наклонился к лежащей, намереваясь, для начала, остановить кровь. Ранение, описанное Сяо-Нань, могло оказаться очень серьезным, и Цяо Фэн спешил, как мог, пытаясь спасти чужую жизнь.

Вдруг, резкая боль пронзила бок мужчины. Ее вспышка словно заставила кровь, текущую в жилах Цяо Фэна, загореться, подробно сухой траве от неосторожной искры, и растечься по всему телу иссушающим жаром. Силы вмиг оставили мужчину, и он рухнул лицом вниз, рядом с той, кого так усердно спасал. А в следующий миг, к нему склонилось лицо девушки, известной ему, как Сяо-Нань. Пышущая довольством, она не показывала ни следа тех боли и страха, что наполняли ее черты какие-то мгновения назад.

— Ты отверг мои объятия, Цяо Фэн, так отведай же моего яду, — напевно промолвила она, отбрасывая в сторону нож. Былая чистота ее речи сменилась резким чужеземным говором, не оставляющим сомнений — эта девушка была вовсе не плодом необычной любви между жителями двух враждебных стран, или же несчастным дитем войны, но чистокровной уроженкой Ляо.

— Я знала, что благородство подведет тебя, — злорадствуя, продолжила она. — Ты устоял перед женскими чарами, но «красавица, держащаяся за рану[3]», не оставила равнодушным такого доблестного…

Цяо Фэн не слушал ее. Вместе с пониманием, что именно произошло с ним, ярость наполнила мужчину, ярость, запылавшая много жарче сжигающего его силы яда. Руки Цяо Фэна, длинные и сильные, потянулись вверх, и ухватили девушку за лицо. Она не успела сделать ничего, и даже испуганный крик умер на устах северянки, когда ее шея хрустнула от резкого рывка. Киданьская шпионка сломанной куклой повалилась рядом со своей жертвой, уставившись в чужое небо мертвыми глазами. Цяо Фэн же с трудом поднялся на ноги, и побрел в сторону дома.

Примечания

[1] Си-ши («госпожа с запада») — одна из «Четырех Красавиц» (четырех красивейших женщин древнего Китая), жившая в эпоху Весен и Осеней. Была подарена правителю царства У, и тот, увлекшись ей, совсем забросил государственные дела. Уянь — ее антипод, одна из «Четырех Уродин». Обладала отталкивающей внешностью, что компенсировала острым умом — в личной беседе, настолько впечатлила правителя царства Ци своими знаниями и рассудительностью, что тот, наплевав на все ее уродство, взял Уянь в жены.

[2] Час Крысы — время с 23:00 по 01:00.

[3] «Красавица, держащаяся за рану», или «Си-ши, держащаяся за сердце» — китайская версия западного damsel in distress, т.е. женщина в беде.