Восемь Драконов и Серебряная Змея

Глава 47 Рассказывающая о том, как дракон юга проявлял гордыню, а молодой дракон юго-запада наслаждался гостеприимством

Мужун Фу, Глава Вольных Странников, принимал глав и старших всех школ и сект, откликнувшихся на призыв Клана Нищих, в пиршественной зале Места Встречи Героев, когда двери залы распахнулись, и внутрь вошли две пары юношей и девушек. Мужчины, беседовавшие с наследником Мужунов — Сыма Вэй и Дулин-цзы, главы даосских сект Цинчэн и Пэнлай, — озадаченно умолкли, когда четверка нежданных гостей прошествовала ближе к месту хозяина — столику на возвышении, за которым сейчас сидел Мужун Фу и его ближайшие соратники. Оба вошедших юноши на первый взгляд были похожи, как братья: одетые в схожие белые халаты, они носили подобные друг другу прически — узел черных волос, сколотый на макушке, — и были близки по возрасту. Но при этом, они вели себя настолько непохоже, что все их внешнее сходство терялось за этими различиями. Один из новоприбывших, опоясанный длинным мечом, и чуть менее длинноволосый, был спокоен и расслаблен. По пути к хозяйскому месту, он вежливо раскланивался с многими из присутствующих, и дружелюбно кивал остальным. Его спутник, идущий чуть впереди, вел себя много более скованно, и в его улыбке проглядывали стеснение и нервозность. Сопровождавшие их девы и вовсе были разными, как день и ночь — одна, в красном халате, тонкой черной вуали, и шляпке-полумесяце, двигалась с легкостью бывалой воительницы, вторая же неловко придерживала подол своего одеяния из розового шелка, и ступала с неуклюжестью человека, непривычного к долгой пешей ходьбе.

Дойдя до столика, за которым сидел Мужун Фу, идущий первым юноша напрягся, молча озирая наследника семьи Мужун. Последний не торопился начинать разговор, сверля новоприбывших недовольным взглядом. Неловкое молчание прервал голос одного из гостей — юного мечника.

— Господин Бао! — радостно воскликнул он, вежливо кланяясь в сторону воинов семьи Мужун. — Встретить вас снова — отрада для моей души, и приятная неожиданность! С вечной занятостью вашего старшего срочными делами, я удивлен, что вы нашли время присесть за этот стол, — он с ехидной улыбкой кивнул на почетное место, за которым сидели наследник Мужунов с товарищами.

— Господин Инь, — весело прищурился грузный пожилой мужчина, к которому обратился юноша. Он ненадолго привстал, кланяясь в ответ. — Верно, вам, из-за юношеской неопытности, неведомо, что за столы садятся не только для того, чтобы предаваться возлияниям и увеселению желудка. Ничего — такой недостаток, как невежество, может и пройти со временем.

— Перечисляя те важные занятия, которым предаются во время застолий, вы забыли про объятия красавиц, — с широкой улыбкой ответил новоприбывший. — Но это понятно — в вашем почтенном возрасте, подобные объятия будут, разве что, отеческими, — оба шутника рассмеялись, ничуть не обиженные друг на друга.

— Клянусь небом, господин Бао, не работай вы на Мужун Фу, я обязательно предложил бы вам присоединиться ко мне, — дружелюбно поведал юный мечник. — К сожалению, вы вряд ли захотите оставить своего именитого старшего ради малоизвестной секты.

— Не будь вы женаты, господин Инь, я обязательно познакомил бы вас с моей дочерью, — вернул любезность мужчина, и добавил с преувеличенным интересом:

— Или же вы и девица, что стоит рядом с вами, не связаны узами брака, и моя Лян-эр все еще может надеяться на ваше внимание?

— Похоже, с вами в молодости случалось немало романтических приключений, господин Бао, — со смехом ответил юноша. — В том числе, и путешествия в обществе самых разных девиц. В этом я вам, увы, не ровня: Ваньцин — моя любимая и единственная жена, — их обмен колкостями прервал Мужун Фу, громко прочистив горло.

— Господин Мужун! — с нарочитым удивлением повернулся к нему юный мечник. — Не ожидал увидеть вас здесь. Неужто Место Встречи Героев сменило владельца? Или… — он деланно округлил глаза. — Все это время, я ошибался, и ваше поместье находилось здесь, в Гунсяне? Ведь, по словам уважаемого господина Бао, именно в обиталище Мужунов с радостью примут любого вольного странника! — Бао Бутун, не удержавшись, прыснул, но тут же умолк под раздраженным взглядом Мужун Фу, пряча улыбку в бороде.

— Ю Цзюй уступил моему старшему почетное место, как Главе Вольных Странников, — холодно промолвил Дэн Байчуань, сидящий по правую руку от наследника семьи Мужун. — Было бы разумным и тебе проявлять к нему побольше уважения, Серебряная Змея.

— Верно, что-то сильно изменилось на реках и озерах за то время, что мы с женой гостили в Да Ли, — с преувеличенной задумчивостью нахмурился Инь Шэчи. — Не иначе, Главу Вольных Странников нынче выбирают за острый ум. Или же, за благородное происхождение. Или и вовсе за осторожность и благоразумие? Как бы то ни было, примите мой поклон, господин Мужун, — согнулся он в поясе. — Уверен, с вашим водительством, странствующие воины Поднебесной воспарят к новым высотам, — его уважительный тон и серьезное выражение лица, с которыми были сказаны последние слова, выглядели почти настоящими.

— Что ты делаешь в обществе этих двоих, Юйянь? — бесстрастно обратился к одной из новоприбывших девушек Мужун Фу, оставив без внимания насмешки Шэчи. — После того, как ты сбежала из Ласточкиного Гнезда две недели назад, я места себе не находил от беспокойства. Юным девам опасно путешествовать в одиночку.

— Конечно же, ты беспокоился: сгинь я в пути, ты не смог бы воспользоваться мною, чтобы добраться до наследства мамы, — в голосе Ван Юйянь прозвучал ледяной холод. — Побереги свои лживые слова для кого другого, Мужун Фу. Я слушала их долгие годы, и, клянусь небом, с меня хватит.

— Я… не понимаю, о чем ты говоришь, двоюродная сестра, — с запинкой ответил наследник Мужунов. — Если что-то, сказанное или сделанное мною, обидело тебя, я готов обсудить…

— Не трудись, — безразлично прервала его девушка. — Лей свою ложь в другие уши. Я здесь лишь потому, что хочу сопровождать Дуань Юя. Разговаривать с тобой пришли другие, — она кивнула на своих спутников. Мужун Фу какое-то время молчал, с нечитаемым выражением лица глядя на двоих юношей в белом.

— Зачем вы здесь? — наконец, заговорил он. — Царство Да Ли не может вмешиваться в дела Сун, а секта Сяояо враждует с уважаемым Кланом Нищих. Для вас обоих будет лучше покинуть это собрание, во избежание неприятностей.

— Я и мои спутники представляем здесь не Да Ли, но семью Дуань, и ее друзей, — медленно проговорил Дуань Юй. Юноша обращался к наследнику Мужунов с заметной неохотой, а в его голосе был слышен отзвук глухой враждебности. — Цяо Фэн попросил мою семью о помощи, и она ответила. Дуани помнят свои корни, и не собираются отказываться от них из-за того, что прошли какие-то несколько сотен лет.

— Ладно, — с закаменевшим лицом ответил Мужун Фу. — Но секта Сяояо не имеет к Дуаням никакого отношения, и приглашений от Клана Нищих не получала. У тебя нет причин находиться здесь, Серебряная Змея — твое присутствие лишь внесет разлад в наши ряды.

— Хочешь цепляться за формальности, точно скудоумный начетчик, Мужун Фу? — с недовольством поинтересовалась Му Ваньцин. — Хорошо же. Я — дочь Дуань Чжэнчуня. Шэчи — мой муж. Приглашение Цяо Фэна, посланное в Да Ли, относится к нам не меньше, чем к любому из Дуаней.

— Кто бы ни был твоим отцом, злодейка, тебе здесь не рады! — раздался громкий голос от одного из гостевых столиков. Старый знакомый Шэчи и его жены, Цюань Гуаньцин, поднялся со своего стула, и гордо выпрямился, уставив руки в бока. — Подлым убийцам не место среди воинов праведных сект и школ! Убирайся отсюда вместе со своим мерзавцем-мужем, или мы вышвырнем вас силой!

— Значит, Цяо Фэн все-таки не казнил тебя, бородатый глупец, — насмешливо ответила девушка. — Уж кто бы говорил о подлых убийцах. Ну же, попробуй вышвырнуть меня силой. Мне и меча не понадобится, чтобы задать трепку неудачнику вроде тебя, — старейшина ветви Дачжи зло сжал губы, но не двинулся с места.

— Любимая жена, — успокаивающе заговорил Инь Шэчи. — Уважаемые собратья. Прошу, дайте мне сказать несколько слов. Глава Вольных Странников задал мне и братцу Юю очень важный вопрос, на который я все же хотел бы ответить, и вопрос этот — зачем мы здесь. Мы прибыли в Место Встречи Героев не для того, чтобы ссориться с другими гостями, не для того, чтобы вспоминать былые обиды, и не того, чтобы цепляться за разногласия. Я, моя жена, и наша родня — мы все здесь, чтобы защитить Сун от вторжения. Я уверен, другие уважаемые гости братьев Ю прибыли сюда с теми же намерениями. В это тяжкое время, когда тучи скорого вторжения вновь сгущаются на границах нашей родины, все мы — союзники, ведь войска Ляо не станут разбирать между сектами, кланами, и школами. Для киданей, каждый ханец — враг. Стоит ли нам плодить врагов, ссорясь между собой, и помогая чужеземным недругам своими распрями? В прошлое вторжение, нам с Кланом Нищих удалось на время оставить разногласия. Почему бы не сделать это снова?

— Потому, что негодяям, вроде тебя, нет веры! — с неожиданным ожесточением рявкнул Цюань Гуаньцин. — Ты — лицемерная тварь с устами Будды и сердцем змеи[1]! Именно из-за опасности, что несут кидани, мы должны держать ряды воинов праведного пути чистыми от коварных злодеев, вроде тебя и твоей жены! Братья, вперед! — вскричал он, обращаясь к воинам Клана Нищих, сидевшим с ним за одним столом. Короткий посох старейшины взметнулся, указывая на Инь Шэчи. Нищие повскакивали на ноги, хватаясь за оружие.

— Ты, верно, не понял чего-то, брат Гуаньцин, — раздался от входа негромкий голос.

Услышав эти слова, товарищи Цюань Гуаньцина поспешно убрали свои посохи и дубинки, с пристыженным видом поворачиваясь к двери. В ее открытом проеме показался Цяо Фэн, неспешно входящий внутрь. Бледный и похудевший, он тяжело опирался на руку А Чжу, но глаза его по-прежнему глядели с железной уверенностью.

— Или, быть может, ты забыл мой приказ о том, что воинам клана запрещается преследовать других ханьцев во время войны? — продолжал он на ходу. — Шэчи и его жена не похожи на киданей. Но я готов простить тебе этот прискорбный миг опрометчивости — все мы совершаем ошибки. Главное — не повторять их, верно? — с намеком спросил он старейшину Дачжи. Тот, прикрыв глаза, склонил голову.

— Клан Нищих не станет отвращать союзников, известных своей честностью и бескорыстием, из-за личных ссор, — подойдя ближе к месту хозяина, обратился глава нищих к Мужун Фу. — Нам, подданным Сына Неба, следует сплотиться пред лицом вторжения опасного врага, а не устраивать бессмысленные свары. Можно лишь приветствовать помощь таких умелых воинов, как супруги Инь, — наследник Мужунов коротко кивнул, сохраняя бесстрастный вид. Цяо Фэн, кивнув в ответ, повернулся к четверке молодых людей.

— Я надеялся увидеть тебя здесь, Шэчи, как и вас, госпожа Инь, — тепло промолвил он. — Отрадно видеть, что вы по-прежнему усердны в защите родины, и согласны мириться с… недоразумениями, вроде того, что едва не произошло сегодня. Братец Юй, юная госпожа Ван, — он дружески кивнул юному далисцу с подругой, и те в ответ поприветствовали его и А Чжу.

— Ты нездоров, брат Цяо? — нахмурился Инь Шэчи. — Я и не думал, что рана, нанесенная мной, окажется настолько тяжела. Мне следовало быть осторожнее во время нашего поединка.

— Та рана давно исцелилась, — безмятежно ответил глава нищих. — Кидани охотились за моей жизнью, и их лазутчице удалось отравить меня. Знаменитый Сюэ Мухуа занимается моим лечением, и вскоре, я должен выздороветь.

— Рад слышать, — успокоенно кивнул юноша, и весело добавил:

— И очень рад видеть, что у вас с сестрицей А Чжу все сложилось наилучшим образом, — он с понимающим видом указал на сомкнутые руки мужчины и девушки. Последняя, поначалу смотревшая на юного мечника с толикой недовольства, немного оттаяла, и кивнула в ответ. — Свадьба уже состоялась, или мы с женой ещё имеем возможность получить приглашения?

— Я и А Чжу — муж и жена, — добродушно улыбнулся Цяо Фэн. — Признаю — мы с ней немного торопились с женитьбой. Жизнь вольного странника и главы клана не всегда оставляет время для празднеств.

— Раз так, мои поздравления молодожёнам, — Шэчи отвесил каждому из супругов церемонный поклон. Те ответили вежливыми кивками. — Однако же, покушения киданей на тебя, брат Цяо, вызывают опасение. Они вовсе не неожиданны, нет — наоборот, даже странно, что ляосцы только сейчас попытались убрать того, кто стеной вставал на пути их былых вторжений. Их подсылы, должно быть, весьма упорны, раз сумели ранить тебя столь тяжело — помощь лучшего из целителей Поднебесной не потребовалась бы для пустяка. Сколько уже было попыток забрать твою жизнь?

— Три, — ответила вместо мужа А Чжу. — Первой был предательский удар отравленным ножом, от которого брат Цяо неделю провалялся в беспамятстве. Некая киданьская девка попыталась соблазнить моего мужа, и, потерпев неудачу, решила убить его ядом. Вторым был сильный воин, пришедший за жизнью Цяо Фэна вместе с целой толпой вольных странников из малоизвестных сект. Нам с мужем едва удалось спастись от засады этого злодея по дороге в Место Встречи Героев. Недавно, он попытался снова, напав на поместье братьев Ю во главе своих прихвостней. Его атака стоила жизни многим добрым людям.

— Не думаю, что ляосцы остановятся на этом, — задумчиво пробормотал Инь Шэчи. — Уловка с использованием красавицы, и нападение сильного войска. Есть еще много способов устранить неугодного — к примеру, тайный убийца, скрывающийся в ночи, стрелок, прячущийся в толпе или на крышах домов, либо же и вовсе, сильный поединщик, — на последних словах, Цяо Фэн смущенно хмыкнул, и отвел глаза. Шэчи и не заметил этого.

— Прошу, брат Цяо, будь осторожнее, — отрешенно добавил он. — Ты все еще слаб, и слишком уязвим для убийц, что могут придти за твоей головой. Достаточно ли людей охраняют твои комнаты во время сна?

— Жилье моих братьев расположено через стену от моего, — ответил глава нищих, — а у дверей моей спальни стоят часовые. Не беспокойся, Шэчи — я без сомнений доверю свою жизнь воинам моего клана.

— Надеюсь, это доверие оправдается, — юноша на миг задержал взгляд на подчеркнуто спокойном Цюань Гуаньцине, вновь усевшемся на свое место. — Но довольно мне отрывать тебя от так нужного раненому отдыха. Я благодарен за твою сегодняшнюю помощь, но не хочу пустыми разговорами мешать твоему выздоровлению.

— И то верно, муж мой, — ворчливо прервала А Чжу хотевшего что-то возразить Цяо Фэна. — Тебе давно пора принимать лекарство и пищу. Пойдем скорее в наши комнаты. Берегите себя, братец Шэчи, сестрица Вань. Рада была увидеть вас, сестрица Юйянь, братец Юй, — раскланявшись с прибывшей из Да Ли четверкой, супруги Цяо удалились.

— Я бы, скорее, пожелала удачи ляоским убийцам, — негромко и отстраненно заметила Му Ваньцин. — Жизни десятерых Цяо Фэнов не стоят для меня одной твоей, дорогой муж.

— Давай не будем об этом, жена моя, — примирительно ответил ей Шэчи. — Пойдем-ка лучше повидаем давних знакомцев и боевых товарищей. Братец Юй, хочешь, мы представим тебя и Юйянь здешним хозяевам, братьям Ю? — Дуань Юй ответил согласием, и четверо молодых людей зашагали по залу, порой задерживаясь рядом с теми или иными знакомыми для дружеской беседы.

Придя на поклон к Мужун Фу следующим утром, гости из Да Ли с удивлением обнаружили лишь полупустую обеденную залу, на почетном месте которой сидели, как им и полагалось, два брата Ю, и некий незнакомый юноша, видом схожий со старшим из братьев. Подойдя к ним, Инь Шэчи с сопровождающими обменялись с хозяевами поместья вежливыми приветствиями, и юный мечник озадаченно поинтересовался, куда же исчез Глава Вольных Странников.

— Господин Мужун отправился обратно в Ласточкино Гнездо, — не менее удивленно ответил Ю Цзюй. — Разве тебе не сообщили об этом, брат Шэчи? Вчера вечером, он раздал последние указания главам праведных сект и школ, назначил время и место встречи на северной границе Сун, и отбыл. Его соратники заверили нас, что их старший переговорил со всеми и каждым из тех, кто был приглашен.

— Похоже, знаменитый Мужун Фу, Глава Вольных Странников, не посчитал ни меня, ни моих родичей и друзей достойными внимания, — с неприкрытым раздражением отметил Дуань Юй. — Верно, нефритовый лист и золотая ветвь[2] вроде него не может опускаться до общения с какими-то бродягами с южных окраин, и считает зазорным даже отдавать им приказы.

— Не стоит огорчаться из-за этого, юный господин Дуань, — с добродушным прищуром промолвил Хуа Хэгэнь. — Всяк солдат подтвердит: излишнее внимание командования несет подчиненным лишь трудности и невзгоды.

— Отлично сказано, господин Хуа, — засмеялся Шэчи. — Смотри на это так, братец: Мужун Фу, в мудрости своей, посчитал, что мы сами достойны определять свой путь, и помогать великой Сун так, как считаем нужным. И мы, конечно же, оправдаем надежды нашего дальновидного Главы Вольных Странников, прекрасно обойдясь без его приказов, — дружески хлопнув шурина по плечу, он обратился к братьям Ю:

— Когда и где пройдет общий сбор у северных границ? Верно, опять в Яньмыньгуане?

— Совсем неподалеку от него, — ответил Ю Цзи. — Правительственные войска отстроили укрепленный лагерь близ деревни Шицзяхэ, и спешно собирают там силы. Генерал Хань Гочжун решил, что солдатам ни к чему тесниться всем вместе в стенах крепости, и расположил их так, чтобы один лагерь мог придти на помощь другому, случись что. Господин Мужун приказал всем собраться в Шицзяхэ через две недели.

— Времени у нас предостаточно, — заметил Ба Тяньши. Далиский министр народа, худощавый, длиннорукий, и жилистый, с непринужденным видом опирался на верное копье, и заинтересованно оглядывался по сторонам. — Жаль, его все же не хватит, чтобы всласть побродить по Срединной Равнине — милостью Будды, множество замечательных и любопытных вещей встретились мне на ханьской земле, и, как я знаю, она таит еще многие диковины. Было бы здорово повидать стольный Бяньцзин, древний Лоян, или даже родину нашего Шэчи: по его словам, Ваньчэн — настоящая сокровищница юга Срединной Равнины.

— Быть может, нам удастся сделать это на обратном пути, — с улыбкой ответил на это Фань Хуа. Занимающий при дворе Дуань Чжэнмина должность министра работ, этот крупный мужчина явно не забрасывал воинские тренировки, и упражнения с достаточно сложным в освоении оружием — булавой-метеором. Шириной плеч далиский министр лишь самую малость уступал могучему Цяо Фэну, а его широкие ладони, казалось, могли без труда ломать железные подковы. Но, несмотря на свою внешнюю грозность, Фань Хуа неизменно глядел на мир спокойно и доброжелательно.

— Когда мы прогоним ляоских злодеев, у нас будет время заглянуть во все эти интересные местечки, и во многие другие, — добавил он. — Вопрос в том, чем мы займемся все то время, что осталось до встречи в Шицзяхэ? Что на это скажут наши доблестные командиры?

— Позвольте мне высказать небольшую просьбу, господа, — вмешался в разговор Ю Цзюй. — Вы — первые из жителей дружественного царства, что посетили Место Встречи Героев. Прошу вас, задержитесь на пару дней, чтобы мы могли выказать вам положенное гостеприимство. Я с моими братом и сыном будем рады побеседовать с вами о новостях с рек и озер великой Сун, как и о делах вашей родины. Обществу супругов Инь мы будем рады не меньше. Да, поздоровайся с гостями, Таньчжи, — обратился он к сидящему рядом с ним юноше.

— Рад видеть вас здесь, друзья и старшие, — вежливо промолвил юный наследник семьи Ю, вставая и кланяясь. — Познакомиться со столь опытными и могучими воинами — счастье для меня, — его круглое лицо и вправду озарилось по-детски искренней радостью.

— Что скажете, друзья и родичи? — спросил спутников Инь Шэчи, когда все ответили на приветствие Ю Таньчжи. — Погостим у семьи Ю?

— Здесь шумно и тесно, — глубокомысленно высказалась Ван Юйянь. — А еще, я недавно вступила в лошадиный навоз — внутренний двор за малым не устлан им. Но все же, усадьба братьев Ю — донельзя любопытное место, а его гости — необычны и интересны. Я за то, чтобы остаться.

— Вот слова, идущие из уст дракона и клюва феникса, — промолвил Шэчи, смеясь. — Сам великий Чэнь Кунчжан[3] не выразился бы лучше. Ну что, друзья, остаемся? — прочие гости из Да Ли с улыбками высказали свое согласие.

Примечания

[1] Уста Будды и сердце змеи — поговорка-чэнъюй, означающая лицемерие.

[2] Нефритовый лист и золотая ветвь — метафора, означающая благородное происхождение.

[3] Кунчжан — второе имя Чэнь Линя, ученого, поэта, и чиновника, жившего в эпоху Троецарствия. В истории, Чэнь Линь отметился крайне ругательной и оскорбительной прокламацией в адрес канцлера Цао Цао.