Время Рыцарей (СИ)

Глава 18. Будни Принца

Джек пришел на свою первую тренировку в качестве Прекрасного Принца. Склад, который Гийом предложил использовать, оказался пустым, просторным помещением, все окна которого были забиты досками. Гийом открыл одно из них, чтобы они не задохнулись, и расставил тренировочные манекены, прихваченные из участка стражи.

— Готово! Можем начинать.

Все это время он двигался, не снимая светлых блестящих доспехов, которые ему необычайно шли. Джек вспомнил легенду о Рыцаре-лебеде и подумал, что Гийом, с его изяществом, вполне бы подошел на эту роль. Арбалет у него тоже был изящным, сделанным из какого-то светлого металла, с великолепной узорной резьбой.

— Дорогая штука, — одобрительно заметил Джек, — я бы оценил его в две-три сотни золотых.

— Это оружие Рыцаря! — оскорбился Гийом. — Оно бесценно!

— Не думаю, что его можно продать, — заметил Нил, тоже «надевая» светлые доспехи, — это все — магия Прекрасного Принца. Она не будет существовать отдельно от тебя.

Он взвесил на ладони один из своих кинжалов и метнул в мишень. Попал в самый центр, а затем повел ладонью, и кинжал моментально очутился у него в руке.

— Ого! Как ты это сделал? — глаза у Гийома загорелись.

— Не знаю, — Нил помедлил с ответом, — будто кто-то направил мою руку, показывая этот прием. Кстати, у твоего арбалета нет болтов.

— Что? Погоди, ты прав, — Гийом задумался и вдруг вскинул пустой арбалет, прицеливаясь в один из манекенов.

Сверкнула серебристая молния, и голова манекена разлетелась на кусочки.

Гийом просиял.

— Ему не нужны болты! Он стреляет магией!

— Отлично. Только будь осторожен и не целься больше в голову, — приказал Нил, — многие Вороны будут нападать на нас не по своей воле, а по приказу их хозяина. Мы не должны убивать невинных.

— Понял тебя. Клинки проверять будем?

— Давай.

Джек с интересом наблюдал за их тренировочным боем. У Нила был длинный одноручный меч, у Гийома — короткий. Около минуты они сражались, потом Нил поднял руку, и Гийом остановился.

— Баланс отличный, проблем нет. А у тебя?

— Тоже.

— Закончим на этом. Тренироваться с боевым оружием не стоит.

Рудольф хмыкнул и погладил свой внушительный цеп.

— Я таким же воевал в юности. При должной сноровке никто подойти не сможет. А ну-ка, разойдись!

Джек, Нил и Гийом отступили, а Руди раскрутил цеп и швырнул шипастый шар вперед. Цепь растянулась на несколько метров, а потом легко втянулась обратно.

Джек присвистнул.

— Оно так и должно работать?

— Обычный цеп так не делает, — Руди почесал в затылке, — но волшебному-то что помешает? Нил, а у всех Рыцарей было такое же оружие? Твой дядя чем сражался?

— Длинным мечом, — голос Нила стал суше и холоднее, — и плотной золотой сферой. Она напоминала магический шар, но была настолько тяжелой, что я и в двенадцать лет не мог ее поднять. Дядя же метал ее с необычайной легкостью.

— А у остальных что было?

— Других Рыцарей я не видел.

— О, так Нил у нас — потомственный Рыцарь? — заулыбался Джек. — Дядя тобой гордится, да?

— Наверняка, — коротко ответил тот.

— А где он сейчас?

— Убит Великим Вороном семь с половиной лет назад.

Джек смутился.

— Извини. Он, наверное, был хорошим человеком.

— Не был. Но все, что я знаю о Рыцарях и наших способностях, рассказывал мне он. Доспехи защитят нас от чернильного пламени, а оружие не затупится и не сломается во время боя. Но дядя настаивал, что всегда нужно брать с собой и обычные клинки, не полагаясь на одну только магию.

— Зачем? — спросил Джек.

— Если ты погибнешь, мы моментально потеряем твои дары и останемся беззащитны.

Джек сглотнул. Гийом и Руди согласно кивнули.

— Давай посмотрим и твои силы, Принц.

Джеку уже не очень этого хотелось, но он послушно «надел» собственные сияющие доспехи и длинный белый плащ. Меч был не тяжелым, но почему-то держать одной рукой его было неудобно.

— Он двуручный, — определил Нил, — берись обеими руками и вложи побольше силы в удар. Попробуй с тем чучелом.

Джек подошел, размахнулся и ударил, представляя себя могучим героем, отрубающим злодею голову.

Чучело развалилось на две части: Джек промахнулся по шее и срезал «плечи» вместе с шеей и головой. Это было легко, словно отрезать горячим ножом кусок масла.

— Ребята, вы видели? Я обрел огромную силу! — восторгу Джека не было предела.

Да так он с легкостью всех Воронов победит!

— Молодец! Попробуй еще, — посоветовал Нил.

Джек порубил на кусочки все, до чего смог дотянуться. Белый плащ развевался за его спиной, светлые доспехи сияли, красивые девушки кидали цветы ему под ноги и кричали: «Мы тебя любим, Принц Джек!», а многочисленная родня с гордостью рассказывала о том, что в семье торговцев родился могучий герой! А позади шли его верные Рыцари, готовые исполнить любой приказ и склонившиеся перед его величием!

— По-моему, он косой, — недоуменно заметил Гийом, — удары как-то странно наносит.

— Не косой, а слабосильный, — возразил Руди, — его заносит, и меч бьет куда попало.

— Довольно, — осадил их Нил, — способности меча мы выяснили, Принц Джек: он легко разрубит все, что угодно. Теперь нужно научить тебя драться. Снимай доспехи. Начнем с разминки. Сделай двадцать кругов по складу, потом по сорок наклонов в разные стороны. Затем возьмешь деревянный меч и приступим к тренировке.

— Но зачем? Если у меня волшебный клинок, я без труда справлюсь с Великим Вороном, — попытался поспорить Джек, но Нил был неумолим.

— У вас одинаковый размер магической силы, но мы не знаем его боевых навыков. Ты должен превзойти его: от этого будет зависеть твоя жизнь.

— А бегать по складу зачем?

— Чтобы повысить твою выносливость. Приступай.

К концу пробежки Джек весь взмок и потребовал перерыв. Нил дал ему три минуты, потом заставил наклоняться. Когда дело дошло до тренировки с деревянным мечом, Джек едва не умер от скуки: Нил заставлял его отрабатывать одно защитное движение раз двести! Но когда принялся проверять усвоен ли урок, оказалось, что Джек постоянно не успевает среагировать, и Нил легко пробивает его защиту.

— Ты слишком сильно бьешь! — возмутился Джек. — Ты это специально?

— Нет. Тебе необходимо отработать прием получше.

— Не с тобой! Пусть Гийом мне поможет.

Нил кротко вздохнул и кивнул.

— Как пожелаешь.

Но изящный, худощавый Гийом неожиданно бил сильнее и быстрее Нила.

— Не спи, защищайся, — твердил он, — будь я врагом, ты уже был бы мертв! Шевелись!

— Я шевелюсь!

— Как жук, опрокинутый на спину! Твои движения бесполезны!

— Сам ты бесполезный! Ты меня избить что ли решил? Руди, иди ко мне! Ты тут единственный нормальный человек! Только бей помедленнее и не так сильно.

Тот хмыкнул. Затем подошел и с черепашьей скоростью тюкнул Джека в подставленный меч. Повторил, замедлившись раза в два. Зевнул. На третьем «ударе» Руди промахнулся, засмотревшись на откровенно ржущего Гийома и нахмурившегося Нила.

— Ты что делаешь? — сощурился Джек.

— Прощаюсь с тобой, — спокойно ответил Руди, — этот прием должен защищать твою грудь. Продолжай в том же духе, и Великий Ворон вырвет тебе сердце. Если, конечно, по твоей просьбе, он не замедлится и не будет ласковым, как я сейчас.

Джек сглотнул.

— Мне надо отдохнуть.

Он ушел в дальнюю часть склада и уселся на пустой ящик. Обхватил голову руками.

Во что он влез? Зачем? Может попробовать еще раз сбежать из города?

Нил что-то негромко сказал Гийому с Руди, а потом подошел к нему.

— Мне нужно больше отдыха, — угрюмо огрызнулся Джек.

— Я знаю. Не переживай. Тебя не учили раньше сражаться?

— Нет. Я из семьи богатых торговцев. Нас всегда защищали другие.

— Значит, это лишь первая твоя тренировка. Не все приходит сразу. Но пройдет время, и ты покажешь нам свою мощь. Я научу тебя драться, и ты станешь самым умелым воином нашего города.

— А если Великий Ворон и правда вырвет мне сердце?

— Не вырвет. Мы будем рядом и не допустим этого.

Джека слегка отпустило.

— Обещаешь?

— Обещаю. А теперь пойдем отрабатывать прием, который в будущем спасет тебе жизнь, — Нил ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Ладно, выложусь по полной, — Джек улыбнулся ему в ответ.

Если бы он знал, что Нил настоит на ежедневных тренировках, он бы ни за что этого не сделал. Несколько недель подряд Нил таскал его на склад утром, днем или вечером и гонял до изнеможения. Если Нил был занят, то его тренировали Руди и Гийом. Синяки и мозоли на теле множились, руки тряслись, как у пьянчуги, а желание плюнуть на все росло с невероятной скоростью.

Он все-таки был плохим Прекрасным Принцем. И не оставлял мысли подкупить Великого Ворона, чтобы тот просто забыл о его существовании.

Студентом он тоже был так себе: из-за долгого пропуска у Джека возникли проблемы с учебой. Он никак не мог наверстать пропущенное и просто утонул в десятках эссе, которые должен был написать. Потом он наполовину завалил сессию: публичные диспуты Джек вытянул за счет хорошо подвешенного языка, а вот письменные экзамены утянули его на дно. Пришлось раскошеливаться на взятки. Золото выручило его, но все не написанные эссе требовалось закончить и сдать. Вдобавок господин Ларге добил его, решив дать «полезный» совет:

— Молодой человек, философия — это не ваше. Вы — практик до мозга костей. Вы не сможете погружаться в экзистенциальные глубины и проводить мысленные эксперименты, вам обязательно требуется четкий итог, которого в философии не бывает. Не тратьте зря свое время и родительские средства, займитесь чем-то другим.

Джек ничего не ответил. Он и без того находился в подавленном настроении. Ко всему прочему, у него почти закончились деньги. Можно было написать родителям, но после слов господина Ларге Джек принципиально нанялся на службу в лавку, чтобы заработать самостоятельно. К тому же это позволило сократить количество тренировок до трех в неделю: Нил был недоволен, но признал, что, умирая голодной смертью, Джек вряд ли спасет город.

Лавка была в ужасном состоянии: товары лежали годами, покрытые пылью, некоторые сожрала моль, а покупатели обходили неприметное местечко стороной. Да и наняли Джека, пока старик-владелец лавки, не залечит сломанную ногу. Джек пришел в ужас и взялся приводить лавку в порядок. Отмыл, выкинул испорченные вещи, нанял художника, чтобы тот нарисовал яркую вывеску, а сам встал снаружи, зазывая покупателей. В лавках семьи Гудман это делали разные люди, но Джеку пришлось работать в одиночку. За две недели он распродал остатки товаров и пришел к хозяину за новыми.

Тот был в полной растерянности:

— Да нет у меня других! Откуда их брать? Я продавал барахло, полученное в наследство! А теперь что? Лавку закрывать?

— Зачем закрывать? А продай мне ее в рассрочку, за процент от прибыли?

— Чего?

Джек улыбнулся и объяснил. Старик махнул рукой:

— Ладно, все равно там ничего больше нет. Так значит, ты сам будешь торговать, а мне деньги с выручки платить? Пойдет. Делай что хочешь.

И Джек сделал.

Для начала он написал письма семье и ненавязчиво напомнил, что скоро у него день рождения, и в подарок он желает несколько ящиков разного, не скоропортящегося товара. Через пару недель ему прислали целый караван, полный ящиков, бочек и бутылок: родня стремилась перещеголять друг друга и очистить склады от того, что не удалось продать. Джек хмыкнул и принялся за дело. Торговать он умел чем угодно, и вскоре деньги полились тонким, но стабильным ручейком. Он нанял в лавку парочку студентов, освободив себе время, правда, Нилу говорить об этом не спешил. Ему требовался отдых от изнурительных тренировок.

Джек снова чувствовал себя бодро и уверенно.

Денег на новые взятки преподавателям он заработал, эссе ему написали более способные однокурсники, но на этом Джек остановился и задумался. Он мог бы пойти легким путем и просто купить себе диплом философа, но какой в этом смысл? Он ведь действительно любил философию и хотел найти свой путь к счастью. Деньги решали сиюминутные проблемы, но не делали его счастливым.

Нет, так быстро он не сдастся. И неважно, что первый год учебы оказался неудачным: у него впереди целое лето на то, чтобы разобраться во всех хитростях избранной им науки.

Джек отправился в библиотеку: изучать пропущенные темы.

Реальность оказалась жестока. Он снова ничего не понимал. Каждое слово в отдельности что-то значило, но вместе они превращались в море, которое Джек, захлебываясь, пытался выпить, но вместо этого тонул в нем. В конце концов он сдался и принялся биться головой о толстенный том «Философии Гейдеггера», тихонько подвывая от тоски.

— Могу я попросить вас вести себя немного тише? Если бы не ваши волосы, библиотекарь давно бы вас выгнал, — сказал кто-то над его головой.

— Извините, — уныло вздохнул Джек, — я буду умирать потише. А что у меня с волосами?

Он запустил пальцы в густые, мелкие кудри. Мама в детстве ласково звала его Барашком, и раньше он не видел в этом ничего обидного. А теперь пришлось смириться: баран, как он есть. Абсолютно безмозглый.

— Вы приезжий? Не знаете, что значит черный цвет волос в этом городе?

Джек помотал головой, а потом сообразил и расхохотался.

— Он меня за Ворона принял? Ничего себе!

— Мое терпение лопнуло, — рявкнул библиотекарь, явно его услышавший, — берите книгу с собой и читайте где угодно, но не здесь! Вы мешаете достойным людям заниматься исследованиями!

На последней фразе его голос стал елейным, и библиотекарь посмотрел на человека, попросившего Джека о тишине. Это был приятный молодой мужчина с темными глазами и волосами. Джек наметанным глазом определил богатого человека: его одежда была пошита из дорогих тканей, туфли с пряжками выглядели совсем новыми, а руки были гладкими и холеными. На нем не было ни одного украшения, но пуговицы и запонки стоили не меньше колец и серег Джека. Они были одеты примерно на одну сумму, пусть и в очень разной манере: Джек все еще радовал себя яркими цветами, а «достойный человек» предпочитал неприметные серые и синие оттенки.

А потом Джеку все-таки пришлось уйти, потому что библиотекарь настаивал. Он вышел на улицу и обернулся. Недавний собеседник последовал за ним.

— «Гейдеггер» и в самом деле убивает, — кивнул он на книгу в руках Джека, — говорят, его изучают на первом курсе, чтобы сломить слабых духом историков и философов.

— Не дождутся, — ухмыльнулся Джек, — а ты с какого курса?

— Я уже не учусь.

— Поздравляю. Нашел свой путь к счастью?

— Пожалуй, да, — тот на мгновение задумался, — если достигну цели, буду счастлив всю оставшуюся жизнь.

— Везучий. Что тебе поставили за эту нудятину?

— Высший балл. Господин Ларге сказал, что давно не встречал такого одаренного студента. Помочь с заданием? Я невольно подставил тебя: если бы библиотекарь продолжал считать тебя Вороном, то не посмел бы выгнать.

— Было бы неплохо, — оживился Джек, — пойдем в парк, погодка сегодня замечательная. Кстати, давай познакомимся. Меня зовут Джек. И я не Ворон, можешь не беспокоиться.

Собеседник рассмеялся и поправил такие же черные волосы, как у Джека.

— Льюис Клемонт. И мне уж точно нечего бояться.

— Тоже так попадал?

— А как же. Когда я учился, у нас было принято красить хотя бы одну прядь в другой цвет, чтобы показать, что мы люди. Теперь не заставляют?

— Нет. А ты местный или приезжий, как и я?

— Я из Рейнпорта.

До парка они дошли уже приятелями. Льюис оказался хорошо образованным человеком и интересным собеседником. «Гейдеггера» он объяснил Джеку за три минуты «на пальцах», после чего они перескочили на другие темы по философии. Многие его тезисы Джек поспешил записать: они вполне могли стать основами его будущих эссе. Льюис не возражал против этого.

— Давно я не проводил время вот так, — он подставил лицо солнечным лучам и прикрыл глаза, — обсуждая философию и ни о чем не беспокоясь. Хоть немного отдохну от проблем.

— У тебя их много?

Льюис махнул рукой.

— Да так, текущие трудности. Я справляюсь.

— А я вот нет, — пожаловался Джек, — почему-то то, что мне нравится делать, и то, что у меня получается — это разные вещи. Я чувствую себя бестолковым бараном.

— Если ты про учебу, то это пройдет. Втянешься. И вовсе ты не бестолковый, а очень даже сообразительный. Хотя, быть может, ты совершил неверный выбор и пожимаешь его плоды.

Джек вздрогнул. Почему-то вспомнилась не философия, а безуспешные тренировки на складе. Это все — результат его неверного выбора?

— Ты всегда так людей подбадриваешь?

— Извини, — Льюис улыбнулся, — но в философии принято рассуждать, разбирая ситуацию с разных сторон. В жизни же мы каждый день совершаем сотни выборов, и любая мелочь может стать спасением или погибелью. Я тоже занимаюсь не тем, чем хотел, но я привык к этому.

— Твоя служба делает тебя несчастным? Вызывает отторжение и нежелание ею заниматься? — спросил его Джек.

Завтра он снова должен был идти на тренировку с Нилом, и настроение от этого портилось уже сегодня.

— Нет. Но так было не всегда. Поначалу я был именно что несчастен и думал, что моя жизнь кончена.

— Так как из этого состояния ты пришел к нынешнему? — настойчиво спросил Джек. — Ты выглядишь уверенным в себе и счастливым. Значит, доволен своей жизнью.

Льюис задумался прежде чем ответить.

— Я чувствую себя уверенно, потому что сейчас у меня все под контролем. Жизнь не несет меня куда попало, как раньше. Я управляю ею и знаю, что буду делать в будущем. Пусть немного, но я продвинулся к намеченной цели.

— Контроль, да? — с сомнением произнес Джек. — Но это же огромная ответственность и постоянное напряжение, разве нет?

— Когда избавляешься от ответственности, хорошо только в первое время. А потом замечаешь, что другие люди заняли твое место и решают за тебя. А ты подчиняешься, даже если в корне не согласен с их методами. Но ты — не я, и не факт, что мой путь к счастью тебе поможет.

Они оба замолчали. Джек обдумывал его слова. Правильно ли было отдавать контроль Нилу? Но тот был куда сильнее, опытнее и явно знал, что делать, чтобы выжить и победить Великого Ворона. В одиночку Джек с этим не справится. Ему нужны Рыцари-телохранители, иначе его убьют.

Он встряхнул головой и потянулся. В чудесный солнечный денек, да еще и в интересной компании думать об этом совсем не хотелось. Лучше уж вести беседы на философские темы с Льюисом.

— Может, пойдем перекусим? — предложил он. — Я проголодался.

— Я не брал с собой денег.

— Ерунда, я угощаю. Пойдем, тут рядом есть местечко с отличной кухней. Ты любишь мясо? Они его отменно готовят.

Льюис задумался.

— А сколько сейчас времени? О, уже довольно поздно. Спасибо за приятное общество, Джек, но мне пора идти.

— Так подожди-ка! — тот поспешил его остановить. — Ты — мой спаситель от Гейдеггера и хочешь сбежать? Я против, мне еще потребуется твоя помощь. Давай я найму тебя репетитором по философии? Готов платить целый золотой за занятие.

Льюис рассмеялся.

— Щедро. Но я не преподаватель.

— Неважно. Объясняешь ты все равно лучше господина Ларге. Я заработал денег на взятки к следующей сессии, но лучше заплачу их тебе: будешь помогать мне с написанием эссе и прочей домашней работой. А я тебе — с веселым времяпрепровождением. Как тебе предложение?

Льюис помолчал. Затем в его глазах зажегся озорной огонек.

Он кивнул.

— Пожалуй, я не против. Это будет интересным опытом. Да и философию я очень люблю. Денег не надо.

— Надо, — возразил Джек, — за деньги люди трудятся куда ответственнее и не пропадают без предупреждения. Предлагаю следующее занятие устроить завтра, здесь же. Ты свободен в три часа?

— Да.

— Отлично. Вот, держи оплату вперед и обязательно приходи. Уверен, мы станем хорошими друзьями.

— Ты всегда друзьям платишь деньги? — хмыкнул Льюис. — А вдруг я — мошенник и просто исчезну с твоим золотом?

— Не исчезнешь, — уверенно ответил Джек.

— Почему это?

— Человек, раскусивший Гейдеггера, не может не понимать, что куда выгоднее получить десять золотых за десять занятий, чем один — за одно. Когда мне что-то нужно, я это покупаю. А сейчас мне нужны твои услуги как репетитора.

Льюис покатал золотую монету в ладони.

— Гейдеггер сказал бы, что деньги — прах, ведь на них не купишь ни искренней любви, ни настоящей дружбы, ни здоровья. А один мой друг заметил, что жизнь дороже золота, и потому никто не станет за него рисковать. Но они оба оказались неправы. Глупо отказываться от столь выгодного предложения. Мне будет приятно учить тебя философии, Джек. И я рад, что мы с тобой познакомились.

— А уж я как рад! Увидимся завтра!

— Непременно.

Они распрощались, и Льюис ушел. Джек довольно улыбнулся. Он больше не был бестолковым бараном, подружился с приятным человеком и решил проблему с учебой. И все за один день. Осталось только найти себе возлюбленную. У Принцев ведь должны быть принцессы? Он определенно соскучился по женскому обществу.

Джек весело рассмеялся.

Он чувствовал себя совершенно счастливым.