Время Рыцарей (СИ)

Глава 43. Катастрофа

Ясным солнечным днем Льюис вышел на балкон с чашкой чая и интересной книгой, надеясь провести пару часов в мире и покое. Настроение у него было чудесное. Джек уже получил ответ от родных, и у них был целый список могущественных светлых магов и чародеек с их краткими характеристиками. При следующей встрече они собирались отобрать трех кандидатов и связаться с ними с просьбой снять с города проклятье.

А сейчас он мог немного отдохнуть.

Льюис оглядел двор. Бойцов на нем сегодня не было, а ближе к воротам пятеро Воронов сбились в кучу и что-то обсуждали. Льюис пожал плечами и сел читать.

— Извините! Молодой человек! Помогите, пожалуйста!

— Это вы мне? — удивился Льюис, поднимая голову.

— Вам! Тут же никого больше нет, — крикнул пожилой мужчина, — словно вымерли все! Нас направили сюда. Мы можем здесь остановиться?

Льюис попытался припомнить его имя, но не смог. Перевел взгляд на остальных, пытаясь найти кого-то знакомого. Он знал многих своих подданных, но среди них были и те, с кем он не общался, узнавая только в лицо.

Эти Вороны были ему незнакомы. Ни один.

В руках у них были сумки и мешки.

Льюис немедленно слетел с балкона и приземлился в трех шагах от них. Женщины испуганно закричали. Мужчины шарахнулись в стороны.

— М-мы должно б-быть ошиблись, — испуганно заблеял тот, что к нему обращался, — можно, мы пойдем?

— Подождите. Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Кто направил вас сюда?

— Хозяйка дома. Мы приезжие, из Силвербриджа. Снимали жилье, платили исправно. Но вчера у нас волосы почернели, и хозяйка нас выгнала. Сказала, что мы должны жить с Воронами. Что сами поймем, куда идти. Мы и пришли сюда. Благородный господин, не гневайтесь, если мы ошиблись. Мы сейчас же уйдем.

Льюис подавил вспыхнувший гнев.

Пятеро! Явно семья! Кто из этих идиотов опять потерял проклятое серебро? Сольвейн? Или Рейвен с Шарлоттой?

— Отдайте мне ваше серебро, — приказал он.

— Тогда нас отпустят живыми? — сглотнул мужчина, а пожилая женщина поспешно принялась выгребать из мешка какие-то кольца и серьги.

— Вот, возьмите, только отпустите нас!

— А куда же нам тогда идти? — жалобно спросила миловидная женщина лет сорока. Она чем-то напоминала госпожу Солону. — Меня с работы выгнали, как волосы увидели! Но я здорова и не заразна! Я стирать могу и стряпать! Господин, вам нужны слуги?

— Фанни, ты спятила?

— Я есть хочу! Это же замок, тут всяко люди требуются! Господин, я за детьми смотреть могу и полы мыть, шью хорошо, с людьми лажу, ни с кем не ссорюсь! Только накормите меня!

У Льюиса сердце разрывалось от боли.

Они даже не понимали, что произошло. Не знали, что прокляты.

К его ногам сложили небольшую кучку серебра. Среди чистого блеска он углядел пять черных, словно уголь, вещиц и забрал их.

— Больше мне не требуется, — тихо сказал он, — вы пришли туда, куда надо. Я принимаю вас всех. Теперь вы — мои подданные. Будете жить в замке. Забота о вас — моя обязанность.

— Почему? — настороженно спросил пожилой мужчина.

— Потому что вы прокляты и стали Воронами. Резко чернеющие волосы и постоянный голод — признак проклятья. Вас будут бояться в городе. Все проклятые живут здесь и подчиняются мне. Я — ваш господин.

Пожилая женщина перекрестилась и забормотала молитву. Молодая заплакала.

— Дураки чертовы! Говорила же, нужно в Силвербридже остаться! Нет, больше денег захотелось, сюда притащились!

— Господин, а когда нас накормят? — спросила Фанни жадно. — Я отработаю, но уж больно есть хочется.

— Ты совсем не можешь терпеть?

— Совсем! Я что угодно сделаю, только накормите!

— Фанни, да уймись ты! — резко рявкнул мужчина средних лет. — Можешь ты потерпеть! Мы же терпим!

Льюис бросил мрачный взгляд на солнечный день вокруг. До вечера было далеко.

— У тебя первой почернели волосы, так?

— Да, господин. Уже неделю как.

— Я сейчас что-нибудь придумаю.

Он оглянулся и увидел, как в ворота заходят Кристина и Бернард.

Отлично.

— Кристина! Иди сюда, быстро!

Та подбежала, подхватив юбки.

— Да, повелитель?

— У нас новенькие. Проводи их в замок, найди им комнаты и покажи, что где. Фанни, ты останься здесь.

Новые Вороны ушли вместе с Кристиной, постоянно тревожно оглядываясь на Фанни. Та тоже нервничала, но голод рвался из ее глаз, задвигая все остальное. Льюис вспомнил свой первый день в убежище и как сожрал бродягу под деревом. Она не сможет терпеть дольше.

— Повелитель, у нас проблема, — сообщил подошедший Бернард.

— Что еще случилось? — устало спросил Льюис, поворачиваясь к нему, и застыл.

За спиной Бернарда стояли трое помятых и побитых забулдыг.

Все черноволосые.

— Эти убогие стали Воронами и притащились в кабак заливать горе, — мрачно объяснил Бернард, — а потом от голода вцепились в своего собутыльника. Выхлестали его, как бутылку браги, чуть не до смерти. Еле отбил дурака.

Льюис взбесился. Еще трое! Да кто так сглупил?! Он их всех накажет, растяпы чертовы! Восемь проклятых вещей упустили! Надо было самому ходить!

— Посетители это видели?

— Видели, но не поняли, что случилось. Решили, что драка, стали подбадривать, кто-то кулаками махать полез, кто-то сбежал. В кабаке такое не редкость, а главное развлечение. Мы с Расселом всех утихомирили, а высосанного отнесли в подсобку, отлежаться. Кристина нажарила ему картошки с луком и шкварками. Сказала, это помогает после нападения Воронов.

— Он точно живой?

— Когда я уходил, был жив.

Льюис рвано вздохнул.

— Отдайте мне потемневшее серебро, — приказал он, но забулдыги не пошевелились.

— Нет у нас ничего, господин хороший, пустые карманы!

— Они им расплачивались за выпивку, — вспомнил Бернард, — женской брошкой, гребешком и вот, нож неплохой отдали.

Он протянул Льюису точную копию ножа Рейвена. Тот забрал его, ощущая, как земля уходит у него из-под ног. Господи, ведь любой нашедший проклятое серебро легко мог заложить его, подарить или расплатиться им! Его было не отследить!

— Господин, вы обещали меня накормить, — жалобно напомнила о себе Фанни, — я не могу больше, я умираю!

— Сейчас! Бернард, отведи Фанни в кабак, найди там кого победнее и тихонько предложи накормить ее, за выпивку и серебро из выручки. Но не потемневшее, его мне вечером принесешь! Только осторожно, не выдай, что ты сам Ворон! Соври, что это твоя сестра.

— Понял, повелитель.

— Фанни, ты запомнила дорогу сюда?

— А чего ее запоминать, замок же издалека видно! — простонала Фанни. — Я дойду, не заблужусь! Можно уже идти?

— Идите.

— Прочь с дороги! — зарычала Фанни, расталкивая забулдыг. — А то вас сожру, ушлепки! А ты чего застыл? Веди быстро в кабак, раз господин приказал!

Она схватила Бернарда за руку и потащила за собой. Тот зашипел и вырвался. На его запястье кровоточили пять алых царапин. Лицо Фанни было голодным, злым и диким, как у Рейвена когда-то. Зрачки расширились, делая радужку черной.

Льюис растерялся.

— Мы что, опоздали? Она хоть дойдет до кабака?

Бернард усмехнулся и слизнул кровь с царапин.

— Дойдет. Но может сожрать кого-то по дороге. Давненько я не видел настолько голодных женщин.

— Проследи, чтобы этого не произошло. И проводи ее обратно в замок!

Бернард кивнул.

— Давай, крошка, побежали. На меня даже не смотри: я невкусный и не человек. А тебе теперь только людей есть.

— А этих можно? — хрипло спросила Фанни. — Они же бесполезные. Служить не смогут. А я полезная, я все сделаю! Можно их?

Пьянчуги попятились.

— Мы тебя сами сожрем, сумасшедшая! Мы — Вороны, нас бояться надо!

Но как только она шагнула к ним и протянула руку, увенчанную черными когтями, забулдыги дружно заорали и бросились бежать.

Бернард расхохотался и раскрыл крылья. Подхватил Фанни на руки.

— Все, детка, полетели в кабак, пока повелитель не рассердился! А вы трое в замок идите и сидите тихо! А то Рыцарям вас сдам.

Вороны разбежались, оставив Льюиса посреди пустого двора.

Он сжал зубы. А затем развернулся к замку, применил заклинание громкого голоса и крикнул:

— Рейвен! Шарлотта! Агата! Сольвейн! Ко мне в кабинет, живо!

— Кто потерял проклятые вещи?! Почему мне не сообщили? — гневно отчитывал он их. — И где Агата?

— В гостях у Сюзанны, — ответил Сольвейн, — и не смотри на меня так, я ничего не терял.

— Я тоже, — пожал плечами Рейвен, — среди новичков есть кто-то толковый, кого можно взять в бойцы?

— Нет, — зло ответил Льюис.

— Жаль.

Шарлотта молчала, наморщив лоб.

Льюис глубоко вздохнул.

— Шарлотта, если это твоя вина, то надо было признаться, а не скрывать до последнего.

— Я ни в чем не виновата, — сухо ответила Шарлотта, — Льюис, не мог бы ты объяснить нам, как мы могли это сделать, если три недели назад ты лично показывал Агате десять собранных нами проклятых вещей и объяснял, как отличить их от обычного серебра?

Льюис остановился.

Он совсем забыл об этом.

До конца года оставался месяц, и все давно уже было выловлено. С началом Времени Рыцарей количество проклятых вещей сократилось с пятнадцати до десяти, и в некоторых старых местах они больше не появлялись. Но он все равно приказал их посещать на всякий случай. Льюис решил, что его подданные просто поленились это делать, и небрежность вновь привела к трагедии.

Но как тогда это получилось?

Шарлотта взглянула на почерневшее серебро, разложенное на столе.

— Это точно оно. Вещи те же самые. Но у нас на пять штук больше. Льюис, ты случайно не убил Трусливого Принца? Если наступило Время Воронов, то это все объясняет.

Рейвен вскинулся.

— Серьезно? А почему меня не позвал? Я бы подстраховал тебя. И посмотрел бы на это.

Его голос звучал почти обиженно.

— Никого я не убивал, — возмутился Льюис, — Шарлотта, как ты себе это представляешь? Как можно случайно вырвать кому-то сердце?

— Я верю в твой ум и фантазию, — фыркнула она.

— Ладно, я прошу прощения, что накричал на вас, — смущенно ответил Льюис, — но я все еще не понимаю, что происходит.

— А вещей-то не пять, а шесть, — заметил Сольвейн, вытаскивая крохотное колечко из-под брошки, — значит, проклятых шесть?

— Нет, — ответил Льюис, — их вообще восемь! Сегодня пришли трое пьянчуг и семья из пяти человек. Просто здесь не все серебро.

— Восемь плюс десять будет восемнадцать, — подсчитал Рейвен, — это невозможно, даже во Время Воронов.

— Может, мы ошиблись, и первые десять — не проклятое серебро? — неуверенно спросил Сольвейн. — Хотя я брал его из отмеченных точек, как обычно.

— И я, — подтвердила Шарлотта, нахмурившись, — да не могли мы ошибиться, мы почти десять лет эту дрянь собираем! Разбуди меня ночью, я тебе перечислю список предметов и как они выглядят!

Льюис потер виски.

Творилось что-то невообразимое.

На балкон шумно приземлилась Агата и бросилась к нему.

— Повелитель, беда! Сюзанну хотели проклясть! Я отобрала у нее проклятую вещь!

Льюис тупо уставился на серебряный кулон в ее руках. В его хранилище таких были десятки.

— Девятнадцать, — тихо сказал Сольвейн.

— Сюзанна не пострадала? — очнулся Льюис. — Где она его нашла?

— Нет, я тут же выхватила кулон из ее рук, — Агата была растрепана и тяжело дышала, — он не успел почернеть. Ей принесла посылку колдунья Каллисто!

— Что еще за колдунья?

— Вы что, в цирке не были? О ней весь город говорит! Красноволосая колдунья с далекого острова, она творит магию на представлениях!

— Кристина о ней рассказывала, — вспомнила Шарлотта, — но я думала, это просто цирковой образ. Все фокусники и гадалки представляются кем-то значимым. Так она что, настоящая колдунья?

— Конечно! Она жуткая и странная, лицо богомолье…

— Это как?

— Сверху широкое, снизу узкое, острое, — принялась объяснять Агата, — как у богомола. Но при этом очень красивое. Оно будто само наколдованное, а настоящее лицо она за ним скрывает. Но дело в другом! Я пока летела, увидела ее в толпе. Она в лавку заходила, «Хорошие вещи для хороших людей». Это лавка Джека! А у нее в руках коробочка была, как та, что она Сюзанне вручила! Я хотела тут же за ней бежать, но когда попыталась приземлиться, люди закричали и в стороны шарахнулись. А стражники, наоборот, ко мне рванули. Оружием трясли, ругались. Я испугалась и полетела к вам.

Льюис содрогнулся.

Не дай бог проклятая вещь попадет к Джеку!

— Агата, немедленно беги в ту лавку, скажи, что посылка доставлена по ошибке и забери ее. Любой ценой! Выкупи, вымани, можешь моим именем припугнуть, только осторожно! — приказал он. — Шарлотта, иди в цирк, поищи там эту колдунью и узнай, откуда у нее проклятое серебро! Сольвейн, Рейвен — отправляйтесь в город, ищите его на отмеченных точках и не только! Смотрите под ноги, заходите в лавки, глядите в оба!

Они разошлись, спеша исполнить его приказы.

Льюис рухнул в кресло, сгорбился и запустил пальцы в волосы.

Что это за колдунья Каллисто? Зачем она распространяла проклятые вещи? Откуда взяла их? Сколько уже успела разнести? Одну Джеку, одну Сюзанне — а не нарочно ли? Она что, пыталась проклясть его друзей? Но что он ей сделал? Может, она дочь Принца Ричарда или кого-то из Рыцарей, убитых Рейвеном? И приехала в город ради мести?

Восемь невинных людей проклято из-за него.

Так, спокойно. Нужно найти Каллисто и поговорить с ней. Продумать план решения проблемы. Они как-нибудь договорятся. Он подкупит ее… черт, золота почти не осталось! Тогда постарается воззвать к ее совести, объяснит, что месть не даст ей облегчения. Расскажет об ужасах проклятья и как не хотел никого убивать. Найдет подход. Справится. Главное, чтобы больше никто не пострадал.

Минуты летели незаметно. Льюис успокоился, погрузившись в планирование дальнейших действий. Набрасывал варианты диалогов. Прикидывал другие причины и мотивы колдуньи Каллисто. Ничего, им главное поговорить и все решится.

Он вызвал Кристину и узнал, что новых Воронов уже успокоили и познакомили с остальными. Правда, их голод рос. Сытой и бодрой была только вернувшаяся Фанни. Она пришла вместе с Бернардом и старательно оправдывалась за нападение на пьянчуг, клянясь, что ничего подобного с ней раньше не происходило и обычно люди ее любят. И она вполне может служить в кабаке, если новый господин ей позволит. Там требовалась еще одна подавальщица: Кристина с Маргаритой явно не справлялись вдвоем. Бернард, занесший проклятое серебро, подтвердил это, чему-то довольно усмехаясь. Льюис отправил Фанни отдыхать, пообещав решить этот вопрос позже.

Вернулись Сольвейн и Рейвен. С пустыми руками: проклятого серебра нигде не было. Похоже, цирковая колдунья собрала все до них.

— Агату не видели? — хмуро спросил Льюис. — Ее слишком долго нет.

— Нет. Льюис, я полечу поищу ее, — встревожился Сольвейн, — вдруг ее стражники арестовали?

— За что? Она никому ничего не сделала.

— Кто знает. Если больше нет распоряжений, то я полетел за ней.

— Лети, — вздохнул Льюис.

Рейвен вертел в пальцах кончик своей длинной косы.

— Я собрал всех бойцов в убежище. Оставил только одного на воротах, чтобы следить, не войдет ли Прекрасный Принц в город. Бернарду тоже велел остаться здесь, он может пригодиться.

— Зачем?

— Над нами будто сгущаются тучи, — Рейвен бросил взгляд в окно, на закатное солнце и ясное небо, — я чую неприятности. Мы будем рядом и немедленно исполним любой твой приказ.

— Я поговорю с Каллисто, и все образуется.

— При мне. Не хватало еще, чтобы она тебя заколдовала.

Льюис хмыкнул.

— Я — Великий Ворон. Единственная угроза мне — Трусливый Принц, а он за городом.

Рейвен нервно передернул плечами.

— Принцы не бывают трусливыми.

— Но этот именно такой.

— Нет. Он затаился и что-то готовит. Что если эта колдунья с ним в сговоре? Они попытаются тебя выманить или усыпить, чтобы доставить к нему в беспомощном состоянии.

— Хорошо, будешь присутствовать при разговоре, только молча.

— Еще оставим охрану у двери и на балконе. И в соседней комнате. Чтобы она не знала о ней.

— Ты перебарщиваешь. Мы даже не знаем, действительно ли она колдунья или просто циркачка.

— Зато знаем, что твоя жизнь бесценна, и ты не должен пострадать.

Льюис улыбнулся. Некоторые вещи неизменны, и одной из них была готовность Рейвена всегда оставаться рядом и защищать его.

Это успокаивало.

Раздался шум крыльев. На балкон влетела Шарлотта, подбежала к столу и высыпала груду проклятых вещей. Все еще серебряных и не потемневших.

— Ты нашла их! Умница! — обрадовался Льюис. — Удалось договориться с Каллисто?

— Нет, — выдохнула Шарлотта и обернулась к нему. — Льюис, у нас очень большие проблемы!

Глаза ее были полны гнева и страха. Рейвен поспешил ее обнять.

— Что случилось?

— В цирке целый сундук проклятого серебра! Огромный! Его раздают как призы в лотерее! Та самая колдунья, Каллисто! Я попыталась выкупить его, но она лишь посмеялась надо мной и предложила выиграть. Я спустила все деньги, потом развела каких-то бедолаг, чтобы они выигрывали его для меня, — Шарлотта облизала пересохшие губы, — пообещала поцелуй тому, что добудет мне больше всех вещей. Мы привлекли очень много внимания. У меня были шансы забрать все, были! Но Каллисто это не понравилось. Она закрыла лотерею и увела людей на представление. Сундук куда-то унесли, а меня выпроводили. Льюис, если не забрать сундук, у нас будет сотня проклятых, а не восемь!

Льюис оцепенел. Страшная догадка ледяной змеей скользнула за шиворот и обвила его шею.

— Сколько цирк уже в городе?

— Неделю, вроде.

— Верно. Фанни безумно оголодала за этот срок, но не пришла сюда, не зная, что это необходимо, — мертвым голосом сказал Льюис. Дышать ему становилось все труднее. — Я тоже попал в убежище только через неделю. Всегда был черноволосым и не понял, что со мной случилось. Большинство горожан, получив проклятье, пытаются отсидеться дома, а не спешат сюда.

Шарлотта охнула. Она поняла.

Рейвен недоуменно нахмурился.

— Ты о чем это? И куда ты собрался?

— Забирать своих Воронов, — бесцветно ответил Льюис, чувствуя, как его начинает трясти, — у нас не восемь проклятых, Рейвен. Восемь — это лишь те, кто дошел до убежища.

Льюис раскрыл крылья и полетел в город. На лице возникла белая птичья маска, но он не стал ее снимать. Еще не успело стемнеть, и его могли узнать.

Разумеется, его узнали и без того. Нечасто Великий Ворон посещал город днем.

Люди, задрав головы, глядели на него. Кто-то поспешил спрятаться в здания, другие просто смотрели с любопытством и ждали, что он им скажет.

Льюис использовал заклинание усиливающее голос, и глухо приказал:

— Всем Воронам немедленно вернуться в убежище. Всем проклятым, кто увидел у себя внезапно почерневшие волосы, я приказываю пойти в мой черный замок. Сейчас же!

Его должны были услышать все. Иначе магический приказ бы не сработал.

Захлопали двери. Где-то начали кричать.

Льюис, оцепенев, наблюдал, как на улицы выходят его проклятые подданные. Мужчины и женщины всех возрастов. Неловко, медленно ковыляющие старики. Дети. За двумя совсем маленькими гналась кричащая мать, но они продолжали бежать вперед, хоть и рыдали, зовя ее.

Десятки черных голов. Нет, больше. Их было не меньше сотни. И еще больше — перепуганных родных, пытавшихся остановить их. Мужья и жены, родители и дети, друзья и любовники — все пытались удержать самых дорогих людей, что у них были. Сохранить, спрятать, защитить от магии Льюиса. Вся эта людская река стремилась к убежищу.

Но лишь часть сможет до него добраться. Вороны. Остальные не пройдут магическую защиту. Сойдут с ума от страха и бросятся назад. Но весь город будет знать, где находится убежище Воронов. Нилу Янгу доложат об этом тут же.

Льюису казалось, что он попал в свой самый страшный кошмар и никак не мог проснуться. Все рушилось и рассыпалось в его руках. Он больше не контролировал проклятье. Оно вырвалось и поражало тех, кого хотело и сколько хотело. Но люди решат, что это он во всем виноват, и возненавидят его. Толпы проклятых захотят есть, а сокровищница почти опустела. Вороний голод терпеть невозможно. Даже если он запрет подданных в убежище, они начнут умирать от голода и будут молить разрешить им нападать на людей. Добровольцы придут в парк за золотом, а будут растерзаны голодной толпой нечисти. И никто никогда больше не поверит Воронам.

Все, чего он добился за десять лет, исчезло в один день.

Ледяной ужас сжал горло и вспыхнул, пожираемый ненавистью, горячей, как черное пламя. Только одного человека Льюис ненавидел настолько сильно. И всего один миг.

Принца Ричарда, когда вырывал ему сердце.

Льюис ринулся назад, в убежище.

— Рейвен! Немедленно лети ко мне! — крикнул он.

Они едва не столкнулись в темнеющем небе над замком.

— Что прикажешь, повелитель?

— Бери бойцов и достаньте мне сундук с проклятым серебром! Выбейте силой, если не захотят отдавать! Переверните весь цирк, проверьте, есть ли там еще. И, — Льюис выплюнул эти слова, словно они жгли ему губы, — притащите мне эту проклятую циркачку!