Время Рыцарей (СИ)

Глава 33. Герои и убийцы

Нил, Рудольф и Гийом приближались к бедному домишке, в котором, по словам Гийома, был убит «промежуточный» Великий Ворон.

— Я расспросил могильщиков, и они вспомнили это место. Отсюда они забирали останки более двадцати Воронов. И в тот же день город праздновал убийство очередного Великого Ворона. Его звали Бен Брукс, и он жил здесь. Теперь тут живет его родственница, безумная старуха, вечно бросающаяся на соседей с руганью.

— Отличная работа, — похвалил его Нил.

— Я тоже хорош в опросе горожан, — довольно ответил Гийом, поглядывая на Рудольфа, — можешь не сомневаться, я найду все, что потребуется.

— Нил, а мы здесь с тобой были, — удивленно заметил Рудольф, — я этот чертов забор помню: я помогал пастору Брауну его красить. А вон и сарай, который ты чинил!

— Верно. Пастор Браун и Курт помогали хозяйке. Вот она, во дворе. Пойдемте.

Они подошли к неопрятной пожилой женщине, поздоровались и представились. Реакция была быстрой и неожиданной: женщина дико заорала и швырнула в них корзинку с зеленью, которую собирала с небольшого огорода.

— Убийцы! Мрази! Сволочи! Будьте вы прокляты!

— И правда, сумасшедшая, — неодобрительно заметил Рудольф, — стоит ли ее расспрашивать? Она нам такого нагородит, что и в кошмаре не приснится.

— Но других вариантов у нас нет.

— Вилья! Курт! Идите скорее сюда! — надрывалась та.

Дверь дома распахнулась и во двор выскочили двое: первым был Курт, второй — пухленькая молодая женщина с кудрявыми светлыми волосами. Лицо у нее было простоватое, а вот фигура радовала взгляд приятными округлостями. Рудольф одобрительно присвистнул.

— Мама, что случилось?

— Рыцари! Опять Рыцари! Хватай мальчишек и беги! Нет, лучше спрячь, чтобы их не нашли!

— Мам, Колин и Эндрю с утра ушли на рыбалку, их дома нет, — ласково сказала Вилья, — с чего ты взяла, что это Рыцари? На них форма стражников. Не волнуйся так.

— Но это правда Рыцари, — подтвердил Курт, — господин Янг и господин Рудольф. Здравствуйте.

— День добрый.

Дочь хозяйки изменилась в лице.

— Господи! Курт, беги, они за тобой! О нас не волнуйся! Чего стоишь? Тебя убьют, дурак! Беги!

— Госпожа, мы не убиваем Воронов, — сказал Нил, — и никому здесь не причиним вреда. Мы пришли просто поговорить.

— Ложь! — заорала старуха. — Они — убийцы!

— Госпожа Брукс, мы у вас уже были, — терпеливо ответил Нил, — помогали Воронам чинить ваш сарай и красить забор.

Та замерла, а потом внезапно четко сказала:

— Вилья, неси топор.

— Зачем?

— Порубим к чертям забор и сарай. Никогда здесь не будут принимать помощь убийц. Никогда! Неси топор!

— Мы пришли расспросить о смерти вашего родственника Бена Брукса, Великого Ворона, — продолжил Нил, сохраняя спокойствие, — как только вы расскажете об этом, мы тут же уйдем.

Вилья Брукс закусила губу и нахмурилась. Затем приняла решение:

— Мама, иди в дом. Не надо ничего рубить: забор ставили Курт и пастор Браун. Они обидятся, если ты уничтожишь их труд. Я поговорю с Рыцарями.

— Тебя убьют, — жалобно сказала та, — доченька моя единственная! Тебе надо уехать из города.

— В прошлый раз не убили. И никуда я больше не поеду. Иди, выпей лекарство, что я сделала. Курт не даст меня в обиду.

— Не дам, — подтвердил тот, — я умею драться, госпожа Брукс. Не бойтесь.

Старуха что-то забормотала, но Вилья увела ее в дом.

— Она всегда так себя ведет? — спросил Гийом.

— Нет, обычно госпожа Брукс спокойнее, — ответил Курт, — а как Вилья вернулась, так еще и в хорошем настроении все время.

— А тебя они не боятся? — хмыкнул Рудольф.

— Нет. Я же им помогаю.

Вилья вернулась и встала рядом с Куртом, напряженная, как тетива лука. Гийом встряхнул светлыми волосами и заулыбался ей. Обычно он нравился женщинам и попытался использовать свое обаяние, чтобы ее разговорить:

— Всегда приятно видеть таких заботливых детей. Вы очень милы и добры, госпожа. Еще и сами делаете лекарства. Вы — доктор?

— Аптекарь. Буду торговать мазями и настойками, когда получу разрешение от магистрата, — хмуро ответила та, даже не взглянув в его сторону.

— Я могу помочь вам с этим, — участливо предложил Нил, — если вы расскажете нам все о Бене Бруксе.

Вилья покосилась на него.

— Я и так вам все расскажу, чтобы вы ушли и не возвращались. Бен Брукс — мой отец и Великий Ворон. Вроде бы.

— Вроде бы?

— Так сказал Принц Ричард. После папиной смерти продлилось Время Принца. Значит, он был им. Но мы знаем лишь, что папа был проклят. И что ему отрубили голову, а потом воткнули на пику на городской площади, — безучастно ответила Вилья, — что вы еще хотели узнать?

— Вы видели его смерть своими глазами?

— Да.

Нил коротко вздохнул. Заговорил так мягко и сочувственно, как только мог:

— Госпожа, я понимаю, что вы пережили страшное горе. Смерть отца — тяжелая потеря. Я знаю, что Принц Ричард и его Рыцари творили страшные вещи и осуждаю их за это. Но мы — не такие. Ни один невинный Ворон не пострадает от наших мечей. Вы всегда сможете обратиться за помощью. Но нам нужно знать, как все произошло. В подробностях. Пожалуйста, помогите нам.

Вилья молчала. Курт кашлянул и коснулся ее руки.

— Они правду говорят. Никто еще не пострадал от господина Рудольфа. А господин Янг повесил тех, кто убил Ворона. Они честные люди. А вот третьего Рыцаря я не знаю.

— Это Гийом, он мой стражник, а не Рыцарь, — быстро сказал Нил, — Рыцарь Джек несет службу в другом месте. Но за Гийома я ручаюсь: он тоже честный человек.

Вилья рвано вздохнула.

— Хорошо, я расскажу. Но вы добудьте мне разрешение от магистрата. Не могу пробиться сквозь толпы просителей. Сделаете?

— Обязательно. Скажите, как Принц Ричард понял, что ваш отец — Великий Ворон?

— Из-за птиц. Наш двор заполнили вороны и никак не хотели улетать. Я их гоняла, а они возвращались. Папе становилось все хуже: волосы чернели, есть хотел страшно и мучился от боли в животе. Мама готовила много еды, но он не насыщался ею. А потом…

Она сглотнула.

— …потом пришли Рыцари. Выбили дверь и выволокли отца наружу. Принц Ричард обвинил его в том, что он — чудовище и вновь погрузит город во тьму. Но папа был совсем не такой! Он лавочником был, торговал чаем и травами! Учил нас с Гаретом собирать их. Он был в ужасе и молил о пощаде. Мы тоже молили: я, мама и Гарет.

— Кто такой Гарет?

— Мой брат. Ему было семнадцать тогда, — Вилья сжала зубы, — а мне — тринадцать. Принц Ричард не слушал нас. Он злился и требовал, чтобы папа прекратил притворяться и явил свой настоящий облик. Хотел, чтобы тот сразился с ним. Нелепость! Папа и мухи не обидел бы, к тому же, носил очки. Куда ему драться с Принцем Ричардом? Но тот не унимался. А Гарет… вот он вечно лез в драку. Вспыльчивый был, часто хулиганил. Не знаю, что на него нашло. Пытался папу спасти, наверное. Дурак! Ой, дурак!

Вилья всхлипнула и уткнулась Курту в плечо. Тот неловко обнял ее.

Нил прикрыл глаза. Он знал, что услышит дальше.

— Гарет бросился на Принца Ричарда?

— Да. Тот убил его и тут же снес папе голову. Забрал ее и пошел прочь, вместе с Рыцарями. Мама закричала и стала кататься по земле. Все причитала: «Пусть голову вернет, как же его хоронить без головы?!». А я совсем ничего не соображала. Тоже подумала, как без головы-то хоронить? Бросилась за ними, хотела умолять, чтобы ее вернули. Выскочила за ворота, но они уже далеко ушли. А там…

Она содрогнулась и побелела. Вцепилась в Курта.

— Я не поняла, как это получилось. Отовсюду выскочили Вороны. Мужчины и женщины, с оружием и злыми лицами. Меня окружили и схватили. «Кто в доме проклят? Говори! Он еще там?». Я так испугалась! Их главарь был настоящий разбойник: смуглый, бородатый, с длинной косой и шрамом на лбу! Я сказала, что папа мертв, а Принц Ричард уже ушел. Главарь рассердился: «Не успели, чтоб его! А, к черту, сожрем девку и назад, в убежище». Кто-то сказал: «Элдрик запретил есть детей», но тот разбойник оскалился: «Взрослая уже! Жрите и бегом отсюда!». Я думала, мне конец. И у мамы никого больше не останется.

Вилья глубоко вздохнула, успокаиваясь.

— А потом в Воронов передо мной врезался золотой шар. Они бросились врассыпную, а рядом со мной появился Рутгер Янг и оттолкнул за спину. Крикнул: «Генри, отгони их подальше от девочки!». Генри Вуд хлестал серебряной плетью, ломая Воронам шеи и обжигая их. А когда они оказались достаточно далеко, Рутгер Янг встал передо мной и уткнул мою голову себе в грудь. Приказал закрыть глаза и не открывать без разрешения. Но уши-то я не затыкала. Вороны так кричали! А потом все стихло. Принц Ричард убил их за несколько секунд. Рутгер Янг отвел меня к маме и велел не покидать двор, пока тела не уберут, — Вилья сжалась, — они убили моего отца и брата. Но спасли мне жизнь. Все в один день.

Нил молчал. Сквозь образ безжалостного убийцы, равнодушно допустившего гибель подростка, проступили знакомые черты. Уходя, дядя Рутгер обернулся, увидел Воронов издали и немедленно бросился назад. Защитить ребенка, сберечь ее разум от страшного зрелища, а потом в целости вернуть матери: это было единственно правильным поступком, Нил и сам действовал бы так же. Рыцарь не мог поступить иначе. Они все вернулись, чтобы спасти дочь Великого Ворона, даже Принц Ричард. Прервали торжество, чтобы выполнить свой долг.

Как же в них это сочеталось: чудовищная жестокость и благородство защитников города? Почему одних горожан они так легко убивали, а за других готовы были биться до конца?

Нил смирился, что его дядя оказался подлецом, а не героем.

Признать, что подлец тоже был способен на героизм, было в разы тяжелее.

— Почему вы остались в городе? — не выдержал Гийом. — Почему не уехали?

— Мы пытались! — сердито ответила Вилья. — Думаете, нам с мамой хотелось здесь оставаться? От нас все шарахались, сожгли сарай и постоянно мазали забор нечистотами. Мы каждое утро выходили за городские ворота, но опять возвращались. Забывали и вспоминали, забывали и вспоминали. Мама сходила с ума от этого и от страха за меня. Наконец, четыре года спустя, она убедила меня выйти замуж за моряка, что был проездом в нашем городе, и я уехала с ним. Она заклинала, чтобы я никогда не возвращалась, но когда приезжала навестить, напротив, просила бывать дома почаще. В Лихтпорте мы обе не помнили, что случилось с папой и Гаретом. Неделю назад я вернулась домой с двумя детьми, без гроша в кармане и снова все вспомнила. Из этого города не вырваться, я и не буду больше пытаться. Маме полегчало, хотя все соседи считают ее сумасшедшей старой ведьмой. Но хоть оставили в покое наконец. Пастор Браун и Курт присматривали за ней, а теперь Курт мастерит моим детям кровати, чтобы им было где спать. Мир не без добрых людей. Даже если и проклятых.

— Спасибо вам за откровенность, — тихо сказал Нил, — мы больше вас не побеспокоим. Разрешение от магистрата я передам с одним из стражников.

Они ушли. Гийом нервно хмурился.

— Я все понимаю, кроме одного: зачем Принц Ричард убил того мальчишку? Мог бы отогнать его или оглушить. Это же горожанин, а не Ворон. Зачем его убивать?

— Под горячую руку попался. Жаль паренька, но при определенной удаче он мог прикончить Принца Ричарда, так что тот защищался, — объяснил Рудольф.

— Хулиган? Великого воина?

— Я и не такое видел. Одного из моих товарищей крестьянин вилами прибил, а другого ножом в пьяной драке пырнули. Хотя оба прошли через огонь и воду и были закаленными бойцами. Сильные могут быть убиты слабыми, если замешкаются и подставятся под удар.

— Принца Ричарда мог убить только Великий Ворон, — поправил его Нил, — магия города не позволила бы иного. Скорее всего, он действовал по привычке. Тело отреагировало быстрее разума.

Наверняка, в этом и было дело. Принц Ричард слишком привык к нападениям Воронов и просто не рассчитал силу. Любой нападавший виделся смертельной угрозой.

Но почему дядя Рутгер и Генри Вуд не оттащили Гарета Брукса? Ведь могли бы обойтись одной жертвой, а не двумя!

— Но хоть девчушку спасли, — сказал Рудольф. — Вороны все-таки сволочи и нужно держать их в узде. А то начнут нападать, как раньше.

Гийом встряхнул головой, будто выгоняя из нее неприятные мысли:

— Итак, что мы узнали? Что на дом Великого Ворона садятся птицы и не улетают. Так Принц Ричард обнаружил Великого Ворона Бена Брукса…

— Не думаю, что его стоит так называть, — хмуро возразил Нил, — этот несчастный человек был проклят и убит, не совершив ни единого злодейства. Он был жертвой проклятья, как и остальные Вороны.

— Как скажешь, — согласился Гийом, — но сейчас важнее другое. В последние несколько дней перед исчезновением Принц Ричард и его Рыцари искали Великого Ворона. Значит, где-то в городе, девять лет назад, был еще один дом, засаженный птицами. Его увидели горожане и сообщили Принцу Ричарду.

— А потом они пошли в тот дом и были убиты, — медленно произнес Нил, — их там ждали бойцы, а приманкой послужил сам Великий Ворон.

— И нам нужно найти этот дом. Раз о нем сообщили Принцу Ричарду, значит, кто-то в городе видел это место. Найдем его и сорвем маску с лица Великого Ворона.

— Нил, ты сильно занят?

— Не очень, — ответил тот, проглядывая и подписывая график патрулей стражи, принесенный Томасом, — дай мне минуту. Присядь пока.

Гийом молча запер дверь и сел. Он выглядел бледным и мял в руках какие-то бумаги.

— Все, я закончил. Что случилось?

— Мне стало интересно, оформляла ли стража отчет о гибели Бена и Гарета Бруксов. С первым все ясно, он Ворон, но что насчет второго? Стража обязана проверять все насильственные смерти. Я нашел нужный отчет и не только его.

Гийом сглотнул и протянул Нилу пачку бумаги.

— Это лишь малая часть. Принц Ричард и его Рыцари ходили по домам и убивали Воронов и тех, кто пытался их защитить. А потом приходила стража, составляла отчет и несла господину Отто на подпись. Он все знал! Один из них составлял Марк, я пошел к нему и такое услышал! Это было нормой, просто молодых стражников до этого не допускали, вот я и не успел столкнуться с этим. Нил, они убивали невинных людей и Воронов, которые никого не трогали! А старик Отто покрывал это!

Нил молча пролистал отчеты. Они ничем не отличались от обычных, кроме крохотной детали: рядом с именем жертвы стояло имя убийцы.

«Джон Мастерс, Ворон. Убит Рыцарем Рутгером Янгом».

«Жанна Дилье, Воронесса. Кароль Дилье. Садовник. Убиты Рыцарями Йоханом Калле и Альбертом Питерсом».

«Ганс Нойманн. Стражник. Убит Принцем Ричардом. Шарлотта Нойманн. Воронесса. В бегах».

Нил вздрогнул.

— Насчет последнего отчета…

— Да! Они и стражников убивали, и им ничего за это не было! — Гийом схватился за голову. — Знаешь, что еще я обнаружил? До Принца Ричарда Рыцарям не разрешалось убивать горожан. Только Воронов! Ленивый старик Отто подал прошение об этом, а наместник его подписал! Эти старые дерьмоеды разрешили убивать людей, и Рыцари убивали, просто потому что им за это не грозила виселица! Вышло как с «Врагами Воронов»: были обычные горожане, а потом хлебнули власти и убили не только того Ворона, но и его подружку! Как можно было такое разрешать? Что у них в головах, опилки с навозом?! А ведь наместник до сих пор занимает свой пост!

Гийом задыхался. Правда о Рыцарях оказалась для него чудовищной. Он с трудом принял «случайную жертву», Гарета Брукса, но когда понял, что таких жертв было множество, пришел в ужас. Несмотря на все его ошибки, интриги и хитрости, Гийом был идеалистом. Честным стражником, который делил мир на белое и черное, порядочных людей и бандитов, Рыцарей и Воронов. Его жизнь была благополучной, лишенной подлости, жестокости и несправедливости. Он никогда никого не убивал, твердо зная, что убийство — это преступление и должно караться по закону. Поэтому моментально отрекся от «Врагов Воронов», когда те совершили двойное убийство, и арестовал бывших «приятелей» без угрызений совести.

Они перешли на темную сторону, а Гийом всегда оставался на светлой.

А теперь светлая сторона потемнела от грязи и крови.

Нил же получил ответ на свой вопрос. Принц Ричард разрешил своим Рыцарям убивать, и они убивали. Вначале вынужденно: трактирщиков-отравителей, подкупленных Великим Вороном, стражников вроде Ганса Нойманна, представлявших угрозу жизни. Потом были случайные смерти, вроде Гарета Брукса. И постоянные убийства Воронов, многие из которых молили о пощаде. А ведь были еще и товарищи, погибшие во время охоты на Принца.

Кровь и смерть, смерть и кровь — и так много лет подряд.

Рыцари ожесточились и перестали ценить жизни, свои ли, чужие ли. Но крепко держались за изначальную цель: защиту города и службу Прекрасному Принцу.

Это все была его вина. Он позволил им замараться вместо того, чтобы остановить их. Но он же спас город от Элдрика. Почему, черт побери, Принц Ричард так уперся в то, что Вороны — нелюди? Как можно было не заметить обратного за столько лет?

И как объяснить все это Гийому, не поощрив подобное поведение, но и не сломив его боевой дух окончательно?

Нил сжал его плечо.

— Успокойся. Это тяжело, но придется принять. Это прошлое, которое никогда не повторится. Я был о господине Отто лучшего мнения: он казался мне безобидным, добродушным пьянчугой, хоть и развалил стражу своей ленью. Не знаю, чем он руководствовался, издавая такое распоряжение. Наместника же точно запугали: он постоянно находился под давлением Прекрасного Принца и Великого Ворона. Его предшественников убили за неподчинение. А закон и правда отвратителен. Займемся его отменой после победы над Великим Вороном.

— Нил, там в большей части отчетов имя твоего дяди, — тихо сказал Гийом.

— Я знаю.

— Откуда?

— Дирк рассказал. Я долго не хотел верить и убеждал себя, что дядя Рутгер не мог так поступать. Но пришлось взглянуть правде в глаза. Прошлые защитники города были безжалостными убийцами.

— Но ведь Прекрасный Принц и его Рыцари должны быть другими, — растерянно сказал Гийом. Глаза у него были совершенно дикие. — Отец мне столько о них рассказывал: об их смелости и благородстве, об отчаянной борьбе с Великим Вороном Элдриком, о защите людей! Когда ты только появился и принялся патрулировать город в одиночку, огребая от Воронов, я вначале посмеивался, а потом понял: черт побери, да! Так и рождаются герои! Таким должен быть Прекрасный Принц: волевым, сильным, бесстрашным! За тобой любой пойдет! Почему же настоящий Принц оказался полным ублюдком, а благородный герой может стать лишь Рыцарем?

— Потому что жизнь сложнее детских сказок, — вздохнул Нил, — она бывает несправедливой и запутанной, а ошибки в ней неизбежны. Но эти люди, какими бы они ни были, действительно спасли город от безжалостного тирана Элдрика. Об этом забывать не стоит. Но и о чести — тоже. Никогда не убивай невинных, Гийом, и трижды подумай прежде чем убить кого-либо. Иначе ты сумеешь оправдать любую смерть, как делали это прежние Рыцари.

Тот откинулся на спинку стула и рвано вздохнул. Он понемногу успокаивался.

— Мне будет проще, чем им. Если начну сомневаться, то просто приду к тебе. Ты-то всегда знаешь, как поступить правильно, и остановишь меня, если я сверну не туда, — Гийом слабо улыбнулся, — с тобой мы обязательно победим, Нил. И не перепутаем добро со злом.

Нил улыбнулся ему в ответ, а сам подумал, что Гийом слишком сильно в него верит. Как и Рудольф, он готов слепо следовать за ним. Но что если Нил выбрал не ту дорогу? Кто остановит его и не позволит повторить судьбу дяди Рутгера?

Когда в жизни Нила все становилось паршиво, судьба посылала ему Рейвена, будто говоря: «Посмотри на него и не ной. Попробуй пожить в рабстве, проклятым и лишенным всего, а потом рассказывай, какая у тебя тяжелая жизнь». Рейвен при всем этом ухитрялся не падать духом и устаивал Нилу «приключения», как в детстве.

В этот раз он ждал его на небольшом мосту, через который Нил каждый день шел на службу. Сидел ровно посредине, широко раскрыв крылья. Смотрел на облака, безмятежно насвистывая какой-то веселый мотивчик, но горожане все равно резко сворачивали и шли к другой переправе. Тем, кто оказывался посмелее, Рейвен широко улыбался, глядя в упор. Взгляд у него был жутковатый, и люди не решались проверять, что скрывается за дружелюбием явно голодного Ворона.

— Доброе утро, Нил, — улыбнулся он, заметив друга.

— Доброе. Что ты тут делаешь?

— Играю в «тролля на мосту», но никто не принимает вызов.

— Еще бы, — рассмеялся Нил.

«Тролль на мосту» был игрой их детства. Один ребенок «охранял» мост, другие пытались прорваться. Можно было хитрить и отвлекать, сговариваться и даже драться, но проигравший сам превращался в «тролля», и мост сторожили уже двое. Так что драка была не лучшим способом выиграть.

— Сыграешь со мной?

— Увы, мне пора на службу.

— Придется добираться вплавь, — лениво заметил Рейвен, вставая на ноги, — по мосту пройдешь, только если победишь.

— Ты окончательно впал в детство? — хмыкнул Нил.

— У меня с пятнадцати лет его не было. Когда еще развлекаться, если не в мирное время?

Мирное.

Ворон и Рыцарь играли в драку вместо того, чтобы резать друг друга, травить и похищать близких людей.

Почему город под властью лживого паука стал настолько мирным и безмятежным?

Нил яростно прогнал неприятные мысли. Это не было заслугой Великого Ворона, просто нынешние Рыцари и Вороны были порядочными людьми. Их дружба с Дирком открывала пути к мирному решению проблем.

— Ты говорил с Агатой Милн?

— Да. Как я и думал, ты ошибся. Никто ее не мучает.

— Я хочу услышать это от нее.

— Услышишь. Она придет, когда освободится.

Нил вздохнул с облегчением. После долгих размышлений он заметил, что вся история с обвинением несколько странная: конечно, Великий Ворон был способен на любое злодейство, но откуда об этом стало известно Сюзанне де Брисар? Он забыл спросить это у нее. И что за человек был с ней? Просто случайный прохожий, проводивший плачущую девушку в участок стражи? Но то, как он настойчиво требовал вмешательства Прекрасного Принца, Нилу не понравилось. Кто он вообще такой?

— Дирк, ты видел в городе карлика?

— Кого?

— Карлика. Человека ростом с ребенка, но с длинной седой бородой до земли.

Рейвен недоуменно посмотрел на него.

— Нет. Карлики же выдумка.

— Что?

— Их не существует, Нил, — снисходительно пояснил Рейвен, — волшебные карлики выманивают младенцев у родителей и похищают девиц в детских сказках. Я видел изображение в книге, которую повелитель заставлял меня читать. Он потом объяснил, что это сказка, и карлика, который требовал угадывать его имя, на самом деле никогда не было.

Нил растерялся.

— Нет, я имел в виду настоящего карлика, которого видел в городе.

Рейвен хмыкнул.

— Ты не двигаешься.

— А?

— Если ты взялся заговаривать мне зубы, то нужно продвигаться по шажку, а не стоять на месте.

Нил фыркнул.

— Я и не думал с тобой играть. Мне ничто не помешает найти другой мост.

— Конечно, — невинно согласился Рейвен, — за две улицы отсюда. Горожане дружно идут туда, и ты можешь пойти вместе с ними.

Нил подозрительно сощурился.

В чем был подвох? Другой мост сломан? Но в городе десяток мостов, уж по какому-то Нил дойдет до работы.

Если только Рейвен не полетит за ним и не «захватит» любой мост, которым он воспользуется. Судя по азартно поблескивающим глазам, Рейвен не собирался отступать, пока не получит желаемого.

— Ладно, — хмыкнул Нил, — я выбираю драку. Врукопашную, без магии и когтей. Когда выиграю, ты дашь мне пройти.

— Договорились, — Рейвен расплылся в довольной улыбке.

Нил бросил взгляд на реку, а потом атаковал. Без оружия Рейвен дрался неплохо, но это явно была не его стихия: он постоянно невольно выпускал и втягивал когти и больше развлекался, чем искал слабые места в чужой защите. Нил оттеснил его к широким перилам, затем легко вскочил на них. Рейвен мгновенно последовал за ним. Один удачный захват, бросок — и Нил скинул его в реку.

— Я победил, — бодро сообщил он всплывшему Рейвену, — поработай над блоками и захватами, они у тебя никакие. Плавать-то умеешь?

— Умею!

— Тогда я пошел на службу, — сказал Нил, спрыгивая с перил и проходя по мосту, — надеюсь, ты доволен.

Рейвен фыркнул, а затем вдруг взвился в воздух и резко взмахнул крыльями, обливая Нила с ног до головы.

— Теперь — очень! Спасибо за тренировку! Хорошего тебе дня, Нил!

— Ах ты, зараза! Мне переодеваться придется, я же на службу опоздаю!

— Жизнь тяжела и несправедлива! — расхохотался Рейвен и умчался прочь.

Нил убрал мокрые волосы с лица и рассмеялся.

Пусть это останется главной несправедливостью в его жизни.

Он развернулся и пошел домой, прикидывая, стоит ли объяснять Гийому причину опоздания или сделать вид, что он был занят чем-то крайне важным и серьезным.