Время Рыцарей (СИ)

Глава 38. Главный секрет Великого Ворона

Джек и Льюис, определив время жизни чернокнижника Штейна, находили все больше источников информации о нем. Обрывочной и местами противоречивой: приходилось сопоставлять высказывания разных людей по годам, а то и месяцам. Настоящим кладезем стала переписка некоей богатой хозяйки доходных домов с первой наместницей города. Женщина яро ругала Штейна и надеялась на бесстрашного стражника Альвара, который наконец разберется с гнусным злодеем.

— Заметь, она еще не зовет его Прекрасным Принцем, — сказал Льюис, изучая письмо, — а вот Штейн уже «чудовище, что нападает на людей». Он прилетел и сжег один из доходных домов мадам Лузилье прямо у нее на глазах. Что за бессмысленная жестокость!

— А может вполне осмысленная, — предположил Джек, — Штейн жаждал власти над городом и избрал метод запугивания. Вот тут сказано, что его Вороны были настоящей бандой: устраивали беспорядки, грабили лавки, избивали людей. У них были постоянные столкновения со стражниками и различными бойцами. Люди сопротивлялись ему. Наместница наняла группу наемников, чтобы разобраться с Воронами, и те выполнили свою задачу, хоть и сильно пострадали. Но этого хватило ненадолго: уже через год Штейн сколотил новый отряд Воронов и опять натравил их на город. Откуда он взял почти два десятка человек для этого?

— Если это было Время Воронов, то за год проклятье должно было пасть на пятнадцать человек. Вполне себе банда, если они все были подходящего возраста и агрессивности.

— Постой, почему пятнадцать? Откуда ты это взял?

— Мне рассказал мой друг-Ворон, — помолчав, ответил Льюис, — проклятье срабатывает само, без Великого Ворона. Но когда он есть, ежегодное количество проклятых увеличивается. Пятнадцать — во Время Воронов, десять во Время Рыцарей, пять — во Время Принца.

— Но сейчас это не работает, — сказал Джек, — Агата упоминала, что после нее новых Воронов не проклинали, да и до нее были только пастор Браун и Уильям Бломфилд.

— Да, но мы говорим о чернокнижнике Штейне. Его явно устраивало большое количество проклятых в городе.

— А нынешнего Великого Ворона не устраивает?

— Видимо так, — ровным голосом ответил Льюис, — давай вернемся к письмам. Их нужно расположить в хронологическом порядке, при том, что дат мадам Лузилье не писала. Ищи разные мелочи: время года, упоминания праздников. И, конечно, логические связки.

Джек закусил губу. Его жгло любопытство.

Великий Ворон умел проклинать людей, и Штейн делал это, чтобы набрать себе из них новую банду. Но нынешний его преемник не пользовался этим методом, за редким исключением. Про «Врагов Воронов» Джеку давно объяснили: они представляли собой угрозу, их осуждал даже Нил, а остановить как-то требовалось. Великий Ворон остановил толпу хитростью и впечатляющей речью, в результате никто, кроме зачинщиков, не пострадал. Да и те жили свободно и вольготно, а не сидели в тюрьме, куда их хотел отправить Нил. Можно сказать, что нынешний Великий Ворон действовал довольно милосердно.

Но кем он был? Каким? Что вообще о нем было известно? Он умный, тихий, скрытный. Не нападает первым, дурит Рыцарям головы и никого не трогает. Вороны любят его. Нил ненавидит. Горожане при нем живут мирно.

И никто никогда не видел его лица.

Оно и к лучшему, но Джеку было страшно интересно хоть одним глазком взглянуть на него. А еще лучше — поговорить, разумеется, не сообщая, что он — Трусливый Принц. Нет, нет, Трусливый Принц за городом, а он — Джек Гудман, студент-философ и торговец. Он безобидный, его можно не опасаться и не нужно ему вредить.

Джек понимал, что этой авантюре не суждено сбыться, ведь рубить головы он никому не станет, а иного варианта встречи с Великим Вороном у него не было. Лучше забыть об этом и вернуться к изучению проклятья вместе с Льюисом.

Он вчитался в строки старого письма:

«Поверить не могу, что мы уже полтора года живем в этом аду. Мне удалось уехать к сестре на три месяца, но потом я снова вернулась, позабыв обо всем! Этот чернокнижник морочит нам головы своей темной магией. Люди боятся выходить из дома после того, как стали находить мертвецов. Мало этим Воронам громить город и жечь дома, теперь они еще и людей убивают, высасывая до смерти! Зря Альвар их тогда отпустил, ой зря! Помнишь, стражники объединились с твоими наемниками и устроили крупную облаву на черноволосых мерзавцев? Мы тогда все вздохнули с облегчением: остался один Штейн, а его бандитов вот-вот казнят. Они еще скулили, что он заколдовал и заставил их это делать. А потом вдруг начали умирать один за другим, отказываясь от пищи. Глупцы! И зачем Альвар их выпустил? Доброе у него сердце, даже чересчур. Выжившие ведь вновь принялись разбойничать, так что Альвара выгнали из стражи за дело. Но он не сдается. Считает, что их можно расколдовать, если разобраться со Штейном. Приходил ко мне, расспрашивал об этом чудовище. Я выложила все, что знала, но я ведь ему не мать, а всего лишь квартирная хозяйка. Да и кто может знать, что на уме у безумца?».

«Жанна, следи за Ксенией повнимательнее: я узнала, что твоя дочь встречается с Принцем Альваром и его Рыцарями и оказывает им всяческую поддержку. Это небезопасно, Великий Ворон может напасть на них в любой момент. Она пострадает, если встанет у него на пути. Принц Альвар снял жилье у меня, и ему постоянно приносят записочки слуги твоего дома. Я было заподозрила между ними роман, но Ксения издевательски зовет его «Ваше Высочество» и делает перед ним глубокий реверанс, хотя он просил ее прекратить раз пять. Альвар злится на это, его смущает новое прозвище, поэтому Ксения его и дразнит. Рыцари смеются над ними. Но что взять с наемницы, охотника и бродяги? Отвечая на твой прошлый вопрос: нет, конечно же, никто из них не Ворон, это глупые сплетни. Люди теперь боятся всех черноволосых. Но дабы не волновать горожан, они все побрили головы, даже Альвар, хотя уж его-то никто не подозревал! Но он вроде как хотел их поддержать таким образом. Ксения сказала, что они все идиоты, но это даже хорошо: умные бы не полезли бодаться с могущественным чернокнижником. Они с Альваром снова спорили. Он едва ее выносит. Так что нет, у него роман с кем угодно, но не с ней. Присмотрись к Анне с Марией, возможно, Ксения прикрывает кого-то из сестер. И, прости за откровенность, но тебе нужно что-то сделать с ее характером. Она не красавица, вечно куда-то встревает, да еще и людей доводит до белого каления. За кого ты выдашь ее замуж при таких условиях?».

«Штейн окончательно спятил. Я могла бы догадаться, что он врет насчет службы тебе. Теперь он повадился нападать на одиноких девушек. Все ограничивается насильными объятиями, а одну он, вроде как, поцеловал. Всем им после нападений становилось плохо. Наши парни отловили его и избили: вот тебе и могучий чародей! Наколдовал себе когти и кого-то поцарапал, а потом и крылья, чтобы сбежать. Правильно я его выгнала. Ничтожество. Так и не отдал долг за жилье».

Джек удивленно перечитал письмо и показал его Льюису.

— Что-то они резко перестали его бояться.

— Действительно, странно, — нахмурился Льюис, — он сжигал дома, разрушал город и убивал людей, а мадам Лузилье будто забыла об этом. Разве что…

— Разве что?

— Это более раннее письмо, — медленно ответил Льюис, — здесь нет на это намеков, но «полтора года ада» должны были с чего-то начаться. Правда, непонятно, почему Штейн не использовал свою огромную магическую силу против нападавших? Он ведь добывал ее, чтобы захватить власть над городом.

— Может, еще не получил?

— Получил: тут упоминаются крылья и когти. Штейн уже был Великим Вороном. Давай поищем еще подобные «странные» письма. У меня тоже есть одно.

Он протянул его Джеку и тот принялся за чтение.

«Штейн тот еще паршивый жилец: не платит уже третий месяц! Давно его собиралась выгнать, но он все пыжился и намекал, что выполняет важное задание, за которое ему заплатят чистым золотом. Я верила: маг же! Уж эти-то точно платежеспособны! Да и боязно как-то связываться: недавно Штейн поругался с соседями и пообещал их всех проклясть. Они мигом притихли, а я наблюдаю за ними: проклял или нет? И что он с ними мог сделать? Бородавок по всему телу пустить? Удачи лишить? Ну не извести же, в самом деле? Подожду пока. Штейн обещал заплатить в следующем месяце».

— Она очень странно представляет себе проклятье, — заметил Джек. — Это что же получается: Великий Ворон снимал у нее жилье? А как же убежище Воронов?

— Видимо, его еще не было. Штейн ведь создал его для защиты от Принца Альвара. Не стражника, а того, кто был для него реальной угрозой.

— Ладно, давай читать дальше.

«Победили! Они победили проклятого Штейна! Мы свободны! У Альвара шрам на пол-лица, тяжелый взгляд, а с бритой головой он теперь сам напоминает бандита, но он — наш Прекрасный Принц! Все женщины города его будут! Бродяга Гай потерял два пальца и не сможет больше быть музыкантом, но ты бы знала, Жанна, кем он оказался на самом деле! Об этом в следующем письме, а лучше при личной встрече! Наемница Рамона спасла мне жизнь, и я больше ни одного худого слова о ней не скажу. Пусть курит и сквернословит сколько захочет, я ей пепельницу новую подарю. А охотник Дидье, представляешь, выжил! Десятки Воронов с городской стены перестрелял, они на него бросались как озверевшие, зато Штейна больше никто не охранял, и Альвар сумел до него добраться! И, прошу тебя, уйми свое любопытство: неважно кто (и сколько) из них Вороны, теперь они все — герои, Рыцари Принца Альвара. Не виноваты же они в том, что мерзавец Штейн их проклял? Они ненавидели его не меньше, чем мы. Другие крылатые бандиты выжили и укрылись в убежище. Они утратили магию Штейна и больше не опасны.

Дружеский совет: поскорее выдай Ксению замуж. Да хоть за Уильяма Рокли. Я была слепой как курица. Девчонка влюблена в Альвара по уши. Она бегала в горящем городе, носила ему и Рыцарям воду, еду, лекарства, передавая новости и его распоряжения. И как не убили дуреху? А час назад они с Альваром тихо о чем-то шептались, и она плакала. Он ее утешал. У нее нет шансов на его любовь, уж больно наша девочка злая и едкая, но Принц Альвар — порядочный человек и не станет играть ее чувствами. Выдай Ксению замуж, пока можешь. В браке она быстро его забудет».

— Слушай, тут сказано, что Рыцари Принца Альвара были Воронами! — изумился Джек. — Непонятно только, все или один-два. Но как это возможно? Разве светлые и темные силы не должны конфликтовать внутри них?

Льюис задумался.

— Я мало знаю о силах Рыцарей, но раз это было возможно, значит, магического конфликта не было. Кроме того, магия Воронов не темная, хоть и выглядит зловеще. Она нейтральна.

— В смысле? Проклятье — это явно темная магия, она превращает людей в слуг Великого Ворона и насылает на них страшный голод. Все признаки на лицо.

Льюис кивнул.

— Однако сама их магия, как и чары Великого Ворона — это просто набор заклинаний: волшебные крылья, волшебные когти, волшебное пламя. Как их использовать — вопрос морали. Когтями можно убить, а можно почистить картошку. Темная магия требует жертвоприношений, вытягивает силы из хозяина, сводя его с ума или убивая. Ничего этого с Воронами не происходит. Значит, она нейтральная и может сочетаться с другой. Если так подумать, то силы Рыцарей не такие уж светлые: они ими убивают вообще-то. Что для настоящей светлой магии недопустимо: она направлена на лечение, благословение, создание волшебных артефактов или существ и… разрушение проклятий.

Джек вскинулся.

— То есть, будь магия Прекрасного Принца по-настоящему светлой, он смог бы уничтожить проклятье и расколдовать Воронов?

— Выходит, что так, — Льюис помолчал, — при таких условиях я бы сам пошел к нему в Рыцари. Но это явно невозможно.

— Почему? А если попробовать? — азартно спросил Джек.

Льюис тяжело вздохнул.

— Если Принц Альвар взял в защитники своих «врагов», то он наверняка пытался их расколдовать. Если бы это сработало, Прекрасному Принцу не потребовалось бы отрубать Великому Ворону голову в принципе. Он бы его просто расколдовал и посадил в тюрьму.

Джек замолк. Вспомнил доспехи и оружие Нила, Руди и Гийома. Свой собственный меч. Все верно, это была магия для битвы, а не для спасения.

А жаль. Какая была шикарная идея!

Он взял очередное письмо мадам Лузилье и продолжил читать:

«У этого Штейна не все дома. А такой приличный с виду юноша! Куда-то уезжал, теперь вот вернулся и чудит: то ему волосы кто-то красит, то птицы его преследуют, то отраву в еду подсыпают. Причем в разных тавернах. К доктору не идет, хотя ясно, что подхватил какую-то хворь, и нужно лечить скорее, а не выдумывать глупостей. Он вначале ел за троих, а теперь его от всего тошнит. Хотя с волосами и правда странно: они чернеют прядями, будто в чернила их обмакивают. Ничем не смываются. Сам он их что ли красит? Теперь вот начал бредить каким-то черным замком, которого в городе отродясь не было. Надеюсь, это не заразно».

«Выставила Штейна. Надоел со своими чудачествами и долгами. Предусмотрительно позвала пару стражников, чтобы усмирили его, если будет буянить. Но это не потребовалось: одной внушительной фигуры капитана Альвара Гарсиа хватило, чтобы этот истерик сник и не спорил. Что-то он совсем сдал: осунулся, похудел, и все волосы черные. Как бы не помер под забором, меня тогда весь город начнет осуждать. Капитан Гарсиа тоже это заметил и предложил проводить его к доктору, но Штейн отказался. Сказал, что пойдет в свой волшебный замок. Спятил, бедолага. Не будь он таким противным пустозвоном, я бы его пожалела, но теперь только вздохнула с облегчением. И бог с ними с долгами. А деньги у паршивца есть, я сама видела. Найдет где снять угол».

«Да ни черта он не сдох. Отъелся, ожил и летает по городу на колдовских крыльях, вопя, что он — Великий Ворон, самый могучий маг на свете, и что мы все должны ему подчиняться, если не хотим с ним поссориться. Правда, потом этот «могучий маг» врезался на лету в городскую стену, упал и сломал ногу. Хотя Ксения, утверждает, что стукнулся он не о стену, а выше, но выше же ничего нет! Тот стражник, Альвар Гарсиа, помог ему добраться до доктора и даже заплатил за прием. Какой добрый человек! А сам на медведя похож: здоровый, косматый, небритый, кажется, что очень неуклюжий, но это обманчивое впечатление. Ксению с городской стены он снял очень ловко, хоть она на самый край влезла. Не уронил ни ее, ни ее очки, ни книжку. Она тебе рассказала, кого честила «тупым мужланом» и «здоровенным дуболомом»? Да, его. Поблагодарить, конечно, стоит, но не слишком усердствуй, ничего особенного он не сделал. Лучше объясни, что она не прыгать оттуда собралась, а искала, обо что Штейн стукнулся. А то Альвар Гарсиа вечно лезет не в свое дело: папашу Труди все же посадил, а ей нашел новую семью. И мужа Либби за решетку отправил, хоть она и забрала заявление о побоях. Боюсь, у этого стражника хватит наглости полезть даже в дом наместницы города, если он решит, что ты обижаешь Ксению. Хотя ему хватило бы получаса беседы с ней, чтобы понять, кто тут кого обижает. Люблю я нашу маленькую язвочку, Жанна, ох люблю! Передавай ей привет от крестной».

— Так, я перестал понимать, что происходит, — озадачено сказал Джек, — этот Штейн был каким-то жалким придурком. Как он создал столь мощное и сложное проклятье, что триста лет портит жизнь всем горожанам? И тут опять нет ни слова о том, кто наделил Принца Альвара магией. Где наш светлый маг? Может, его и не было?

Льюис не ответил. Он прочитал все письма, затем принялся раскладывать их друг за другом, как пасьянс. Иногда менял расположение. Наконец остановился и перечитал их в определенном порядке.

— И что это за черный замок, которым он бредил? — продолжил Джек.

— Убежище Воронов, — безучастно ответил Льюис.

— Ого, целый замок? В нашем городе? Ни разу не видел.

— Его видят только Вороны.

— Это тебе друг рассказал?

Льюис внезапно вскочил и треснул по столу кулаками. Сгорбился, пряча лицо под черными волосами. Его плечи затряслись.

— Тупик! Опять тупик!

— Эй, ты чего? Успокойся, сейчас разберемся, — встревожился Джек, осторожно касаясь его спины.

Льюис булькающее рассмеялся и вскинул голову. Его темные глаза казались совершенно безумными.

— Я уже разобрался, Джек! Все не так! Штейн не был создателем проклятья Воронов, он сам не понимал, что происходит! Он — просто первая жертва! Мы ничего не узнали, мы торчим все там же! В центре непонятно как проклятого города!

— Может, Штейн провел какой-то магический ритуал, не зная, насколько серьезными будут последствия?

— Тогда, этот ритуал придумал кто-то другой! Возможно, даже за пределами города, раз Штейн уезжал! Но как только он начал превращаться в Великого Ворона, пришло и все остальное: черные волосы, купол, птицы! Я думал, это — дело рук светлого мага, но оно просто появилось, как и убежище Воронов! Штейн его не создавал! Что за чары он притащил в город? Почему они до сих пор не развеялись? За счет чего оно держится так долго? И как у слабосильного пустозвона вообще хватило магии сотворить проклятье, накрывшее разом целый город?

— Слушай, ну зачем так переживать-то? Мы тебе набрали материала на десять магистерских, пиши хоть всю жизнь!

Льюис посмотрел на Джека так, словно вообще не понимал, о чем тот говорит. Затем помотал головой.

— Ничего я не пишу! Я бы прямо сейчас сжег все свои черновики, продал бы дьяволу душу, принес любую жертву, лишь бы узнать, откуда взялось проклятье Воронов и как его снять! Я давно уже не историк, не философ, у меня единственная цель в жизни: остановить все это, но я не могу даже узнать, почему оно началось! Десять лет жизни насмарку. И черт с ним, но как мне спасти Воронов? Я — такое же бездарное, бесполезное ничтожество, как Штейн! Ничего не могу, ни с силой, ни с поддержкой!

— Льюис, успокойся! — Джек схватил его за плечи и встряхнул. — Ты хочешь снять проклятье Воронов? Почему ты раньше об этом не говорил?

— А толку?

— Но у Воронов же все хорошо, зачем так о них волноваться?

Льюис зашипел, словно Джек наступил ему на больную мозоль.

— У них сейчас все хорошо! А раньше было плохо! Ты про Принца Ричарда что-нибудь слышал?

— Слышал, — ответил Джек, начиная понимать, — он убивал всех Воронов без разбора.

— Вот именно! Один агрессивный Принц — и город будет залит кровью! Слава Трусливому Принцу, он разумный, я на него уже молиться готов! Но перемирие с ним хрупкое как мыльный пузырь! Нил Янг жаждет битвы и однажды добьется ее. Я видел ужасные вещи, Джек. Я не могу позволить им повториться. Многие мои друзья — Вороны. Проклятье нужно снять, а я не могу! Я до сих пор не знаю как, и они уже не верят мне. Я бесполезен.

— Ты не бесполезен, — твердо ответил Джек, — и я тебя уверяю, Нил ничего не сделает, пока Трусливый Принц не войдет в город. Не ему сражаться с Великим Вороном. Он — не Принц Нил, он — Рыцарь, и не ему решать будет битва или нет. Что же до проклятья, я знаю, что делать.

— Что? — безнадежно спросил Льюис.

Кажется, он не верил уже ни во что.

— Мы наймем мага, и он нам его снимет.

— Подожди, что? — недоуменно переспросил Льюис.

Джек улыбнулся.

— Я — философ и торговец. Ты — историк, философ и кто-то еще, очень богатый и важный. Магия — не наша с тобой специальность. Давай наймем того, кто разбирается в проклятьях. Светлого мага, который умеет их снимать. Моя семья как-то обращалась к магу. Я напишу им, расспрошу обо всем и найму самого сильного и опытного, чтобы расколдовал город. Если не выходит сделать это самим, значит, пора менять подход.

Лицо Льюиса посветлело. Он крепко обнял Джека и уткнулся лицом ему в плечо.

— Ты дьявол? Где расписаться кровью? — глухо спросил он.

— Эй, я — твой лучший друг, а не дьявол! — неловко отшутился Джек, обнимая его в ответ и похлопывая по спине. — Не переживай, мы снимем проклятье Воронов вместе. У этой сказки будет счастливый конец.

— Спасибо тебе. И спасибо тому доброму богу, что послал мне тебя.

Джек всегда считал себя благоразумным человеком, умеющим учиться на своих ошибках. Один раз он влез не в свое дело и огреб неприятностей на годы вперед. Было очевидно, что повторять подобного не следовало.

Так зачем же он согласился расспросить Солону Винтер о Великом Вороне?

Нил пришел к нему с просьбой, и Джек взялся ее выполнить, хотя лучшее, что он мог сделать — это держаться от своего противника подальше.

Но он не смог удержаться от соблазна хоть что-то узнать о нем. Это было все равно как смотреть в глубокую, мутную воду, ощущая слабое желание прыгнуть, притом что плавать Джек так и не научился. Великий Ворон скрывался во тьме, а Трусливый Принц шел к нему в логово.

Был ли это Сольвейн Винтер, как предполагал Нил? Если так, то завеса тайны уже была сорвана, и нужно лишь подтвердить это, поболтав с его матерью. Джек вспоминал его: красивого, утонченного, воспитанного и демонстрирующего легкую неприязнь к тому, кто нацелился на его девушку. И это было странно, потому что Агата утверждала, что Великий Ворон — ее начальник и никогда к ней не приставал. К Сольвейну она льнула сама, а тот охотно раскрывал ей объятия и бросал колкие взгляды на соперника. Хотя Джек на его месте тоже пришел бы лично, чтобы успокоить подружку и разузнать о неприятных обвинениях в свой адрес.

О втором кандидате было неизвестно ничего, кроме того, что он был черноволосым студентом и жильцом госпожи Винтер. Скудновато, не с чем работать. Ладно, вытянет, что сможет. Итак, кем же ему представиться? Торговцем? Студентом в поисках жилья? А может, Вороном?

Представляться не пришлось никем: в небольшом чистеньком саду за столиком пили чай госпожа Винтер и Льюис.

— Привет, Джек, — тепло улыбнулся он, — какой приятный сюрприз. Госпожа Солона, позвольте представить вам моего дорогого друга, Джека Гудмана. Он — будущий философ, торговец, владелец лавок «Хорошие вещи для хороших людей».

— Рад знакомству, — ослепительно улыбнулся Джек.

— И я рада. Друзья Льюиса — мои друзья, — ответила госпожа Винтер, — садитесь с нами. Вы Ворон или будете вишневый пирог?

— Буду. Это им столь восхитительно пахнет? Я, честно говоря, на аромат и пришел, думал, тут самая роскошная булочная города.

Госпожа Винтер рассмеялась и ушла в дом.

— Что ты здесь делаешь? — безмятежно спросил его Льюис.

— Ищу Великого Ворона, — азартно зашептал Джек, — помоги мне разговорить хозяйку, и мы узнаем, кто он!

Льюис выслушал его и помрачнел.

— Этот упертый болван еще и горожан в это втягивает? Господи, он бесит меня все сильнее с каждым годом.

— Пусть так, но разве тебе неинтересно узнать о Великом Вороне? Ведь он-то должен знать о проклятии больше нас с тобой.

— С чего ты взял?

— Как с чего? Он может проклинать Воронов, но не делает этого. А вдруг каждый Великий Ворон получает тайные знания о проклятье? Нам бы его расспросить об этом, чтобы светлому магу было проще расколдовать город!

— Вишневый пирог и чай, — с улыбкой сообщила вернувшаяся госпожа Винтер, ставя поднос на стол, — любимая еда моего дорогого Льюиса.

Тот мягко улыбнулся ей и встал.

— Госпожа Солона, можно вас на минуточку? Джек, угощайся, это лучший вишневый пирог в нашем городе.

Они ушли, а Джек откусил кусок и принялся прикидывать, какие вопросы задавать. Вначале, конечно, стоило поболтать минут десять. Пообещать скидку в лавках, расспросить о предпочтениях в покупках госпожи Винтер. Потом аккуратно перевести тему на Сольвейна и Агату, представившись их другом. Интересно, будет ли Льюис ему помогать?

Их не было минут пять, и, хотя пирог был чудесный, Джек успел заскучать.

Госпожа Винтер вышла с корзинкой в руках.

— Простите, я совсем забыла, что обещала зайти к подруге, — пробормотала она, — угощайтесь, пожалуйста. Мне пора.

В ее глазах сквозила опаска, и Джек едва не застонал.

— Давайте я вас провожу! Вы бывали в моей лавке? Новому покупателю любая вещь в подарок! — отчаянно сказал он, но госпожа Винтер покачала головой и покинула сад.

Льюис сел за стол и взял остывшую чашку чая.

— Ты предупредил ее, — рассердился Джек, — и все мне испортил! Зачем?

— Видишь вон те цветочки? Розовые?

— Вижу. И что?

— Там лежало тело Принца Ричарда с дырой в груди. Ближе к дому — Рутгер Янг с сожженной черным пламенем головой. В центре — тела двух Воронов-бойцов, изрубленных Рыцарями. Сами Рыцари пали в полуметре от нас: одному разорвали горло когтями, второму отрубили голову, и она укатилась куда-то к калитке. За калиткой был труп Ворона с отсеченной рукой. Госпожа Солона видела не все эти смерти, но ей хватило. Иногда ей снятся кошмары о том дне. Не заставляй ее вспоминать их. Это бесчеловечно.

Льюис говорил холодно и отстраненно.

Джек сглотнул.

— Я только хотел спросить о Сольвейне Винтере.

— Ах, Сольвейн. Единственный, любимый сын госпожи Солоны. Его дважды чуть не убили в собственном доме. Он умолял Принца Ричарда пощадить его мать за то, что та молила пощадить его. Принц Ричард великодушно согласился. А потом принялся душить ее, приговаривая, что она продалась злу. Думаешь, она хочет об этом говорить? Сольвейн — не Великий Ворон, он был проклят раньше. Еще что-нибудь хочешь узнать?

Джек потряс головой.

— Хочу. Откуда ты знаешь столько подробностей? Она тебе это рассказывала?

— Нет. Я был здесь тогда. Я — тот студент, жилец госпожи Солоны. Но Нил Янг ошибся. Великий Ворон — это третий человек. Родственник госпожи Солоны. Но не ее сын.

— И ты все это видел? Эту бойню?

— Да. Она мне иногда до сих пор снится, — Льюис закрыл глаза. — Предсмертные крики. Запах крови. Мольбы госпожи Солоны и Сольвейна. И безжалостные убийцы, сотворившие все это, но твердящие о своем благородстве и милосердии.

— А где был ты?

— В доме. Прятался, — безучастно ответил Льюис.

Похоже, ему было стыдно, что он не посмел вмешаться и защитить хозяйку. Не потому ли он так отчаянно пытался снять проклятье с Воронов? Искупить свой страх и свою слабость.

— Ты не виноват. Я тоже тот еще трус, — неловко подбодрил его Джек.

— Трусы дольше живут, — невесело усмехнулся Льюис, — хоть и не всегда. Спрашивай еще.

— Великий Ворон. Расскажи мне о нем все, что знаешь.

— А потом ты пойдешь к Нилу Янгу и натравишь его на того, кто просто пытался спастись? Изволь. Великий Ворон был таким же трусом, как мы с тобой. Он на коленях молил Принца Ричарда пощадить его. Клялся, что не демон. Дрожал, в ужасе глядя на избиение госпожи Солоны и на изрубленные тела своих защитников-Воронов. Они умерли, чтобы спасти его, а он не мог спастись, потому что был слабее любого из четырех убийц, пришедших в тот день за его головой.

Джеку поплохело. Все это один в один напоминало историю Великого Ворона Бена Брукса. Принц Ричард просто приходил и убивал тех, на кого пало проклятье. Могучий воин против обычных горожан. Не щадящий ни женщин, ни детей, даже если они не были Воронами.

Белая Мразь.

Неудивительно, что Льюис был до смерти напуган.

— Как же он победил?

Льюис помолчал, формулируя мысли:

— Принцу Ричарду было скучно. Он устроил представление из казни врага: пощадил нескольких Воронов, включая Сольвейна, в качестве зрителей и подначивал его сразиться. Снял доспехи, уверенный в своей силе. А потом отвлекся, потому что госпожа Солона схватила его за руку, умоляя о пощаде для… своего родственника. Он взбесился и принялся душить ее. В этот момент Великий Ворон бросился на него. Нельзя бояться вечно. В какой-то момент страх исчезает и остается только жгучее желание выжить и спасти близкого человека.

Льюис тяжело вздохнул и как-то буднично закончил:

— А потом Рейвен перебил оставшихся Рыцарей, сжег тела и увел Великого Ворона в убежище.

— В одиночку?!

— Это Рейвен. Он самый сильный Ворон в городе. Проклятье сделало из него яростного бойца, отрезав от нормальной человеческой жизни. До сих пор не понимаю, как Трусливый Принц выжил. Хочешь умереть качественно и с гарантией — Рейвен это устроит. Чтобы напасть на него, нужно быть самоубийцей.

Джек содрогнулся. Вспомнил, как Рейвен пытался его тогда прикончить, а потом ворвался в участок и едва не узнал. Господи, ему чуть не пришел конец! Как Нил мог дружить с этим опасным типом?!

Льюис внимательно смотрел на него.

— Джек, я прошу тебя, не помогай больше Нилу Янгу. Если он найдет Великого Ворона, то Трусливый Принц войдет в город и начнет убивать.

— Не начнет. Он не такой, как Принц Ричард.

— Давай не будем проверять. Дождемся мага, он снимет проклятье, и все это наконец закончится. Спасем город без жертв.

— Ты прав. Так и сделаем, — Джек задумался, стоит ли сообщать об этом Нилу, но решил не торопить события. Вот приедет маг, тогда Нил и узнает.

Тогда что рассказать ему?

Что Великий Ворон — родственник Солоны Винтер, защищал ее и себя. Он — не злодей, а жертва Принца Ричарда. Нил поймет и наконец успокоится. Так, а что он вообще узнал об этом человеке?

— Этот родственник жил здесь?

— Нет. Он просто часто навещал госпожу Солону. Джек, обещай, что больше ее не потревожишь. На ее долю и так выпало много испытаний. Спрашивай меня о чем хочешь, но не заставляй ее проходить через этот ужас снова.

— Ладно-ладно. Что я, злодей какой-то? — проворчал Джек.

Льюис рассмеялся.

— Ты — точно нет. А если нанятый тобой маг расколдует город, ты станешь настоящим героем. Тебя все будут любить, узнавать на улицах, а красивые девушки засыплют цветами и расцелуют. И закричат: «Мы тебя любим, Джек! Ты — наш спаситель!».

Джек расхохотался.

Льюис слишком много знал о его желаниях.

Они попрощались, и Джек бодро направился к Нилу. Правда, с каждым шагом он все больше вспоминал подробности беседы и мрачнел. Что же за ужасы творились в этом милом городке раньше? Он спокойно читал об Альваре и Штейне, о Джозефе Победителе и Микаэле Артисте, даже о Принце Ричарде и Бене Бруксе выслушал без трепета. Это будто случилось совсем давно. Но то, что Льюис оказался свидетелем бойни, пробрало его до костей. Кровавая тьма дышала в затылок, стоя в полушаге от него. Посмей Льюис вмешаться, и у Джека не было бы лучшего друга, как не стало брата у Вильи Брукс. Принц Ричард убил бы его.

А Нил, порядочный, справедливый, доблестный стражник, был одержим убийством Великого Ворона, который просто хотел выжить.

Проклятье отравляло город как чума. Мутило разум, извращало гордость и честь, чернило героев и губило невинных. Настоящая темная магия. Его нужно было снять во что бы то ни стало.

Интересно, а как отреагирует на это Великий Ворон? Не попробует ли им с Льюисом помешать?

Джек споткнулся.

Соседи Солоны Винтер ничего не говорили о ее родственнике. Они смутно запомнили Льюиса, хорошо помнили Сольвейна, но ни один не обмолвился о третьем человеке.

И почему вороны сидели на ее доме, ведь должны были следовать за ним и указывать на его дом? Льюис же сказал, что Великий Ворон лишь навещал родственницу, а не жил вместе с ней.

Тогда как Принц Ричард нашел его? Он ориентировался по воронам, те выдавали Великого Ворона. Так был убит Бен Брукс.

Великий Ворон должен был жить в этом доме, а не изредка его посещать. Иначе что Рыцари с Принцем, что Вороны метались бы по всему городу между местами, где он бывал. А они пришли туда, где он действительно находился, причем в одно время.

Что-то в словах Льюиса не сходилось.

Джек передернул плечами и выкинул это из головы. Потом обдумает. Вначале нужно было объяснить Нилу, что Великий Ворон невиновен, и убивать его нельзя.