Время Рыцарей (СИ)

Глава 3. Стража и стражники

Придя на службу утром, Нил поздоровался и первым делом спросил, не было ли ночью Воронов.

— Были, командир Янг, — отрапортовала дежурная стражница Дора, — Курт приходил, принес двух побитых бандитов, по одному на плечо. И пастор Браун с ним. Пока мы оформляли показания жертвы, он читал бандитам проповедь и просил их позаботиться о своей душе. Когда закончили с бумагами, оба уже рыдали и клялись постричься в монахи, когда выйдут из тюрьмы. Пастор обещал их там навещать.

Нил хмыкнул. Похоже, бедолагам было не скрыться от настырного проповедника даже в камере. Жестокое наказание для парочки глупцов. Он бы такое не назначил.

Пастор Браун Нилу не нравился: еще живы были воспоминания о заваренной им каше и погубленных людях. Тогда Нилу так и не удалось достучаться до него: пастор презирал его и обвинял в трусости. Он был неприятным человеком, но его стойкость заслуживала уважения. Оказаться среди тех, кого призывал убивать — такой судьбы не пожелаешь даже врагу. Великий Ворон проклял его и издевательски «пощадил», демонстрируя окружающим, что ждет тех, кто встанет у него на пути: рабство и жизнь в вечном страхе. Многие считали, что пастор Браун после этого потеряет рассудок и сломается, но тот неожиданно выстоял. Познакомившись с Воронами, он наконец понял, что они — такие же люди, как и все остальные, и раскаялся. Теперь он замаливал грехи и старался творить добрые дела: например, уговорил одного из Воронов-бойцов сопровождать пойманных бандитов до участка, а не бросать на улице, беспокоясь об их здоровье. Это немного облегчало работу городской стражи. Пастора и его смирного друга уже привыкли видеть в участке, хотя к остальным Воронам стражники относились с заметной опаской.

Нил понимал, что последствия речей пастора Брауна будут аукаться горожанам еще долго, но упорно готов был объяснять каждому, что Вороны — проклятые люди, а не нечисть. Единственный, кто заслуживал смерти — их коварный хозяин, Великий Ворон. Остальные были жертвами его гнусного колдовства и заслуживали сочувствия, а не злобы.

Нил поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника стражи. Прошло немало времени с тех пор, как он занял этот пост, но Нилу все равно было непривычно садиться за стол господина Отто и пользоваться его печатью. Однако насколько же легче было распоряжаться всем самому, а не ждать приказа от ленивого начальника! Нил любил свою работу, он чувствовал себя на своем месте и знал, что и как делать, чтобы городская стража работала четко и слаженно. Подчиненные любили его. Как-то повелось, что они звали его «командир Янг», а не «господин Янг», подчеркивая его воинское прошлое и готовность лично вести стражников в бой. При этом большинство офицеров обращались к нему по имени: все они были его друзьями и помнили Нила еще новичком.

Утро начиналось с отчетов, так что в кабинете Нила уже ждали. Его заместитель и правая рука, капитан Гийом Лассар, что-то рассказывал, а лейтенанты Томас Маер, Марк Эванс и сержант снабжения Сэм Боунс покатывались со смеху.

Весь новый офицерский состав был назначен Нилом после разгрома мятежных «Врагов Воронов». Томас и Марк проявили себя как ответственные, решительные и неглупые люди, отлично справившись с проблемами в трудное для города время. Сэм продолжал трудиться в снабжении, и ему Нил просто повысил жалованье, не желая убирать оттуда, где Сэм справлялся лучше всего.

Гийом получил желанные капитанские нашивки и должность заместителя, которая при господине Отто отсутствовала. Идея ввести ее принадлежала самому Гийому, и себя же он выдвинул в качестве главного кандидата. Подготовил убедительную речь, со множеством аргументов «за», но Нил ее так и не услышал: сразу согласился и назначил Гийома на должность. Он знал, на кого мог положиться, и понимал, что в случае его гибели только Гийом не даст городской страже вновь скатиться до уровня бестолковых бездельников. Они много лет совместно занимались ее укреплением и оба вложили души в результат.

Награда выдавалась по заслугам, и Гийом Лассар свое место полностью заслужил.

Гийом тогда нервно рассмеялся, но спорить, разумеется, не стал. И сейчас чувствовал себя как рыба в воде, наслаждаясь успешно сделанной карьерой.

— Расскажите и мне этот веселый анекдот, — попросил Нил, пожимая руки всем по очереди, — доброе утро.

— Утречка, Нил, — ухмыльнулся Гийом. — Анри снова отличился.

— Уже весело. Жалобы от горожан есть?

— А как же! На твоем столе.

Нил взял бумагу и вчитался: так, «довел до обморока» — ерунда, извинится; «опрокинул стол и побил посуду» — посильно, стража оплатит, хотя Сэм давно требовал, чтобы Анри платил за свои выходки из собственного кармана. «Вместе с неустановленной горожанкой избил двух человек» — ничего себе!

— А горожанка там откуда? Он что, был на свидании?

Стражники вновь расхохотались.

— На задании. Наш Анри двух Воронов одолел и арестовал, — улыбнулся Томас.

— Что? Так, давайте сначала. Где сам Анри?

— Внизу, отчет тебе пишет.

— Томас, сходи за ним, пожалуйста. Гийом, вкратце, суть дела?

— К Анри попали три заявления об ограблении, причем грабителями были Вороны. Вместо того, чтобы немедленно сообщить тебе, Анри взялся за расследование сам. Он обнаружил, что Вороны ненастоящие: это была маскировка. Вот Анри и выманил хитрецов на живца.

— Свою девушку, что ли, позвал? Это она ему помогла с задержанием?

— У Анри нет девушки. Пришлось звать твоего секретаря.

— Поля Ферье? Но он же парень, — изумился Нил, — мы об одном человеке говорим? Новичок, худой такой, совсем невысокого роста?

— Он самый. Анри его обрядил в платье, накрасил и отправил бродить по ночным улицам, а сам шел по пятам. Они могли подцепить кого угодно: от настоящего Ворона до какого-нибудь извращенца, но ухитрились поймать кого надо! Удача Анри меня просто поражает. Всегда найдет куда влипнуть, — весело фыркнул Гийом. — Правда, псевдо-Ворон, поняв, что это ловушка, тут же бросился бежать. Анри с Полем кинулись за ним, по дороге снесли уличный стол у трактира, напугали почтенную даму до обморока, а когда догнали, подоспел сообщник бандита. Анри парень крепкий, но против двоих ему было нелегко, так что Поль принялся бить их сумочкой по головам. Учитывая, что в сумочке была дубинка, о которой он благополучно забыл, победа осталась за силами добра и справедливости. А пока дрались, кто-то позвал наш патруль, и всю честную компанию загребли в участок.

Нил вздохнул. С Анри вечно было так: неделя выговор, неделя награда за отвагу. Слишком уж он был порывистый и пылкий. Потому и не сделал карьеру: Нилу пришлось бы повышать-понижать его несколько раз в месяц. Впрочем, самого Анри это не волновало: он считал, что настоящим героям ни слава, ни карьера не нужны.

— Он снова порвал форму в клочья, — пожаловался Сэм, — получает новую каждый месяц, при нормальной изношенности раз в три года. По миру нас скоро пустит. Пусть платит за нее сам! Может, хоть это научит его бережнее относиться к вещам?

— И не надейся, — хмыкнул Гийом, — деньги его не волнуют. Даже если штрафовать его на все жалованье, Анри продолжит служить стражником. Это его призвание.

— Может, попрочнее форму шить? — предложил Марк. — Странно, что она так легко у него рвется.

— Вот именно, ни с кем больше такого не случается! Значит, с формой все в порядке, это с Анри проблемы! Нил, сделай с этим что-нибудь!

— Подожди, я думаю. Вначале похвалить его за раскрытое дело, а потом ругать за самовольные действия или наоборот? — ответил Нил.

— Я отругаю, ты похвалишь, — предложил Гийом, — добрый начальник, злой заместитель, все как положено.

— Думаешь, он купится? — спросил Сэм.

— Легко. Анри верит всему, что Гийом ему говорит, — ровным тоном заметил Марк.

Повисла тишина. Все моментально поняли, на что он намекает: во «Врагах Воронов» в свое время состояла половина стражников, и большинство из них уговорил Гийом, мстящий Нилу за нанесенную обиду. Сэм и Марк его не послушали, Анри же помчался по дурному пути с тем же пылом, что и по правильному. В его случае дошло до оскорблений и драк с Марком, чья возлюбленная стала Воронессой.

Ситуация была скверная, но Нил умел прощать и не собирался ворошить прошлое. Ошибки совершали все. Главное, он сумел переубедить своих стражников, и все они покинули «Врагов Воронов» еще до того, как Нил разобрался с ними. И оказали ему в этом немалую помощь.

Гийом закусил губу и встревожено покосился на него. Они помирились довольно быстро и больше не обсуждали те события. Гийом явно предпочел бы, чтобы о его проступке все поскорее забыли.

— Кто старое помянет, тому глаз вон, — спокойно сказал Нил, — у вас все еще конфликт с Анри, Марк?

— Нет. Теперь он слушает тебя, а ты дурного не посоветуешь.

— Хорошо. Есть срочные новости?

— Только текущие дела.

— Тогда я хочу поговорить с этими ложными Воронами. Но вначале с Анри.

— Да черт с ней, с формой, сделаем двойной слой, — неожиданно миролюбиво сказал Сэм, — или можно обязать Анри носить плотный поддоспешник поверх. И форму сохраним, и его дурную голову.

— Он в нем спечется, у нас же постоянно тепло, — Гийом с охотой подхватил тему, — может легкую кольчугу пусть носит?

— Как вариант. Еще можно попробовать…

Стражники продолжили обсуждать проблему, и Марк предлагал не меньше решений, чем другие. Пусть он не забыл случившегося, отпускать обиды он умел: с Томасом они вполне поладили, хотя Томас тоже не избежал влияния пастора Брауна.

Нил одобрительно улыбнулся. Его стражники были разными по характеру людьми, но умели отбрасывать противоречия, ради общей цели.

Даже те, что обожали строить из себя героев.

Анри был потрепан, но сиял, как начищенная монета. Отчитывался он с явным удовольствием.

— …и тут я понял, что «Вороны» нападают только на блондинов, а почему? Да явно боятся на настоящего нарваться! Крашеные, небось! Поискал среди приезжих, среди воронопоклонников и понял: надо выманивать! Купил парик, платье у сестры одолжил, но по мне-то сразу видно, что я стражник, даже накрашенным меня никто бы за женщину не принял. И тут я вспомнил о Поле! Он хорошенький, волосы до плеч, ресницы длинные и руки маленькие, ну не разглядят же в темноте, что парень! А так-то он смелый, восхищается тобой и тоже хочет быть героем. Сразу согласился мне помочь!

— То-то я смотрю, у меня документы кучей на столе свалены, — заметил Нил, — ради твоей авантюры он прогулял службу. Ты на него дурно влияешь.

— Ничего и не дурно! — возразил Анри. — Его рабочий день только начался, успеет разобрать бумажки. Поль отлично справился со своей ролью приманки! Косу ему заплели, цветов вставили, накрасили, так его даже наши ребята не узнали! Подумали, что потерпевшая, стали водички предлагать и присесть на стул!

— Теперь у Поля прозвище Дива, а у Анри — Дамский угодник, — ухмыльнулся Гийом, — хотя, по-хорошему, вас обоих стоило бы наказать за сокрытие важной информации и самовольные действия. Сколько можно нарушать правила?

— Да ну тебя! Мы же их поймали! И никаких проблем с настоящими Воронами не было. Нил, скажи ему, чтобы не ворчал, он как в начальники пробился, так тут же в зануду превратился. Будто не с ним мы ленивого старика Отто дурили и тайком бандитов из-под носа у Воронов уводили. Тогда-то он первый побежал правила нарушать, потому что ты его позвал!

Сэм и Томас засмеялись. Гийом фыркнул и закатил глаза.

Нил встряхнул головой.

— Анри, ты провел хорошее расследование, но после нужно было доложить одному из офицеров и получить от меня разрешение на проведение операции, а не делать все в одиночку и подвергать опасности гражданское лицо. Где Поль?

— Прячется. Его Гийом запугал, мол, ты будешь в гневе на такое самоуправство и самолично его выпорешь.

— Выпорю? — Нил выразительно взглянул на Гийома.

— Я немного увлекся, — развел руками тот, — кто ж знал, что он поверит.

— Хотя очевидно, что ты просто строго скажешь: «Ты сделал правильное дело, Поль, но больше никогда так не делай», — Анри сдвинул брови и заговорил преувеличенно серьезно, изображая Нила. Судя по сдержанным смешкам, примерно таким ребята его и видели. — Кстати, если кто пойдет в покойницкую и увидит под простыней шевеление, не бойтесь, это Поль. Ждет, когда Нил остынет.

Тут захохотали все, даже Гийом.

Нил улыбнулся.

— Позовите его сюда, пока не замерз. Анри, ты молодец, но что мешало тебе получить разрешение? Неужели ты думал, что я проигнорирую столь важное дело?

— Ты сам учил нас не тратить время на глупости, когда люди в опасности. Я и не тратил.

— Выучил на свою голову. Где эти «Вороны»?

— Уже в камере. Привести?

— Вначале Поля, потом их.

Юный секретарь заходил к нему на негнущихся ногах, зато выходил с горящими глазами и широкой улыбкой. Нил мягко пожурил его, потом поблагодарил за отвагу и разрешил в свободное время тренироваться на площадке вместе с Анри. Для стражника парень все-таки был слишком хрупким и слабым, но разве можно было не поддержать стремление очистить город от бандитов? Правда, бумагами все равно пришлось заниматься самому: Поль все еще был одет и накрашен как девушка, и Нил отправил его домой, переодеться и отоспаться после бурной ночи.

Допрос «Воронов» оставил больше вопросов, чем дал ответов: оба они утверждали, что кто-то подсказал им идею притвориться «нечистью», чтобы их не искали, но кто именно — не помнили. Врали? Или был кто-то третий, куда более умный и расчетливый, использовавший дураков втемную? Идея казалась слишком продуманной для двух безработных бездельников, решивших разжиться золотом с помощью грабежа. Это было их первое дело, и они не отличались особым умом. И сколько таких «Воронов» еще бродит по городу, нападая на одиноких горожанок? Но кто же мог пойти на такой риск? Притворяться Вороном в городе, где совсем недавно были серьезные гонения на них, закончившиеся двойным убийством? Так себе затея. А если Великий Ворон узнает и рассердится на самозванцев, те вполне могут пополнить число его рабов и стать теми, кем притворялись.

Нужно было узнать, что о ситуации думали настоящие Вороны.

Значит, требовалось встретиться с Рейвеном.

На следующее утро Нил оставил ему записку в оконной раме собственного дома: это был их способ связи. На подоконнике лежал уголек: обычно Рейвен царапал ответ на бумаге Нила, а если не было места — на самом доме. Он вообще не любил писать, отвечал всегда кратко и предпочитал явиться для ответа лично. Появлялся когда хочет и где хочет, всегда влезая в окна. Нил вообще не помнил, чтобы старый друг при нем пользовался дверью. Каждый его приход был сюрпризом, иногда приятным, иногда нет. Но все же Нил был рад его видеть. Они собирали свою разрушенную дружбу из осколков, медленно и мучительно, но главное — вместе, больше не отворачиваясь друг от друга. Как бы трудно это теперь ни было, Нил поклялся вернуть все, как раньше.

Он не бросит Дирка в рабстве. И никогда не предаст.

Он простил его.

А вот своего дядю простить не смог. Глупо было сердиться на мертвеца, тот не имел шанса оправдаться, но Нила охватывал гнев каждый раз, когда он вспоминал Рутгера Янга: Рыцаря и убийцу, бесстрашного защитника города и полного подлеца, уничтожившего дружбу Нила и Рейвена на долгие годы. И это было не самым страшным из его прегрешений. Убийство невинных людей нельзя было прощать. Как дядя Рутгер мог так опуститься? Почему не понял, что творит зло? Ведь именно он научил Нила чести и порядочности!

Нил в очередной раз запретил себе об этом думать. Он не узнает ответа на этот вопрос. Да и некогда ему размышлять, нужно было действовать: он должен убить Великого Ворона, освободить Дирка и других Воронов из рабства и дать городу мирную жизнь, в которой никто не будет вредить ни горожанам, ни проклятым людям. Осталось только стать Прекрасным Принцем — и он добьется всех своих целей.

Время Воронов почти закончилось. Скоро все изменится.

Великий Ворон будет уничтожен.

Этому коварному ублюдку придется выйти на бой, даже если вызов ему снова бросит стражник.