Время Рыцарей (СИ)

Глава 8. Ночной визит

Агата была опустошена. Ее мучили голод и резь в животе, но от любой еды тошнило. Боль уходила только, когда мама ее обнимала. Но после этого ей самой становилось плохо. Отец смотрел на Агату с ужасом, а когда она подходила к нему, сильно напрягался, будто бы она могла ему что-то сделать.

— Господи, ну за что? — плакала мама. — Мы же никогда не помогали Нилу Янгу и не хулили Великого Ворона! За что он нас наказал?

— Может, это предупреждение? — отвел глаза отец.

— О чем? Зачем нас предупреждать, мы — никто!

— Не нам. Жаку. Он где-то оступился, и Великий Ворон показал, что ждет Сюзанну, если он не будет сговорчивым.

— Не может быть! Нашу дочь не могли проклясть из-за этого!

Агата молчала. Она точно знала, что причина в другом. Великому Ворону незачем было мараться об нее. То, что он мог проклинать своих врагов, не значило, что все Вороны ими были. Большинство получало свое проклятие заслуженно.

Мама и папа не знали, что их дочь — чудовище.

Она желала зла подруге, ненавидела ее и получила по заслугам. Все дурное, чем она хотела испачкать Сюзанну, прилипло к ней самой. Агата — плохой человек, поэтому и проклята. Все кончено. Теперь ей не поступить на службу, никогда не встретиться с Сольвейном и даже из дома нельзя выйти. Ее волосы почернели, и сама она подурнела, становясь той, кем всегда была: завистливой, злобной дурнушкой.

Родители постоянно пытались что-то придумать, обсуждали, как объяснить ее исчезновение соседям. Сейчас Агата «болела», но вечно так продолжаться не могло. Окна всегда были плотно зашторены, но это тоже привлекало внимание. И наместник уже спрашивал о ней.

Во время одного из таких обсуждений они все сидели на кухне. Вечер был душный, и отец открыл окно. Плотная занавеска внезапно зашевелилась и отодвинулась в сторону.

Под их окном стоял человек.

— Добрый вечер. Простите за беспокойство, но дело не терпит отлагательств. Здравствуй, Агата. Я — Сольвейн. Помнишь меня?

Он был еще прекраснее, чем раньше: ослиная шкура больше не скрывала его идеального лица. Длинные черные волосы лежали волосок к волоску и были собраны в простую прическу. Светлая кожа будто бы немного светилась в темноте, а руки были ухоженными и изящными.

Неземное создание. И он нашел ее сам!

— Да! — Агата бросилась к окну. — Конечно, помню! Прости, что я не пришла на встречу.

— Не страшно, — Сольвейн грустно взглянул на нее. — Я потерял свой кулон. Он у тебя, так ведь?

Агата стянула его с шеи и протянула ему. Со стыдом заметила, что кулон в чем-то испачкан, но Сольвейн, к счастью, не обратил на это внимания.

— Молодой человек, вы кто такой? — отец нахмурился. — Уже слишком поздно для визитов. Агата болеет, она не будет с вами разговаривать.

Агата помертвела. Сольвейн еще не заметил ее черные волосы, но теперь-то точно поймет! Она — уродина!

— Я — Сольвейн Винтер. Ворон. Поэт. И слуга Великого Ворона.

— Что он велел нам передать? — хрипло спросил отец.

— Он пришел за Агатой. Сейчас он стоит на вашем пороге.

В кухне стало тихо-тихо. Мама побледнела и схватила отца за руку. Тот сжал ее.

Агата застыла от ужаса.

Ее проклятье сбывалось в точном соответствии ее же словам: она проклята, и за ней пришел Великий Ворон. Ее запрут и будут жрать, пока не постареет, как она желала того Сюзанне!

Нет, минуточку, она же теперь Воронесса. Ее не могут съесть, она сама теперь должна питаться людьми. Но тогда зачем Великий Ворон пришел к ней домой?

Сольвейн кашлянул.

— Лучше вам открыть дверь и впустить его. Он не в духе и долго ждать не будет.

— Господи! — всхлипнула мама, и Агата словно очнулась ото сна.

Нельзя было тянуть, иначе гнев Великого Ворона обрушится на них всех. Это она виновата, а не мама с папой. Агата собрала в кулак всю свою волю и направилась к двери.

— Я открою.

Первым, что она увидела, был жуткий белый птичий череп. Пустые черные глазницы заставили Агату ощутить себя мышью, которая вот-вот окажется в чужих когтях. Свита за спиной Великого Ворона не прибавляла спокойствия: все они были вооружены и выглядели угрожающе.

— Доброй ночи. Я могу войти? — голос у хозяина города оказался неожиданно мягким и спокойным.

Агата сглотнула и почтительно поклонилась.

— Прошу вас.

Зачем-то вспомнились уроки этикета. Они учили, как вести себя с достоинством в любых ситуациях, при этом никого не оскорбив и не ударив в грязь лицом. Главу по приему высоких гостей Агата помнила довольно хорошо.

— Добро пожаловать в дом Милнов, — дрогнувшим голосом начала она, — мы рады приветствовать вас. Присаживайтесь. Могу я предложить вам чай или прохладительные напитки?

Великий Ворон повернулся к ней.

— Благодарю вас. Воды, если можно. Сольвейн, войди в дом.

Тот подчинился. Агата подала Великому Ворону воду, и он присел на указанный ею стул.

— Простите за поздний визит, но времени ждать до утра у нас нет. Этой ночью в городе появился Прекрасный Принц. Это не Нил Янг, и мы не знаем, чего от него ждать. Агата Милн должна немедленно отправиться с нами в убежище Воронов.

— Нет! — закричала мама и упала на колени. — Пощадите! Я что угодно сделаю, только не отбирайте у меня дочь!

— Мне очень жаль, но она должна пойти с нами, — спокойно ответил Великий Ворон, — встаньте, пожалуйста.

Отец опустился на колени рядом с мамой и поднял ее на ноги. Крепко обнял, и она уткнулась лицом ему в грудь.

Сольвейн заговорил мягко и успокаивающе:

— Госпожа Милн, Агате опасно оставаться здесь. Новый Прекрасный Принц может прийти сюда, чтобы убить ее, а с нею и вас. Принц Ричард никого не щадил. Ни Воронов, ни их родных.

Агата тихо охнула. Снова все идет, как она говорила! «Чтоб тебе Принц голову срубил!». Только вот голову отрубят ей самой, а не Сюзанне.

Отец тяжело вздохнул.

— Можно узнать, за что наша дочь была проклята? Чем мы вас рассердили?

— Ничем. Мне очень жаль. Проклятье Агаты — результат трагической случайности. Я ее не проклинал.

— Это не было предупреждением Жаку де Брисару? Его дочь не проклянут?

Агате вдруг стало невыносимо обидно. Отец даже сейчас думал о своей службе, и судьба Сюзанны волновала его больше сломанной жизни дочери. Уже поставил на ней крест и хотел выгадать что-то, предупредив наместника?

— Нет. Она тут ни при чем.

Великий Ворон попытался отпить из чашки, но вместо этого «клюнул» ту маской, намочив клюв. Досадливо, совершенно по-человечески вздохнул.

Агата хихикнула и замерла, когда птичий череп повернулся к ней.

Дура!

— Согласен, ужасно нелепая и неудобная вещь. Но приходится носить, это часть моей парадной формы, — заметил Великий Ворон миролюбиво, — служба требует.

— А кем вы служите? — опешила Агата.

— Великим Вороном и главным злодеем города. Кто же признает меня в нем, если я не буду выглядеть соответственно?

Агату вдруг отпустило. Страх исчез.

Великий Ворон был человеком, таким же, как она. И так же вынужден был терпеть свою службу, хотя явно не слишком ее любил.

— Я бы с удовольствием продолжил этот разговор, но нам надо спешить, — Великий Ворон встал и отставил чашку, — госпожа Агата, собирайтесь, прощайтесь и идемте со мной. Все Вороны, с нынешней ночи и пока мы не разберемся с Прекрасным Принцем, должны укрыться в убежище.

— Что Агату там ждет? — резко спросил отец.

— Ничего дурного. Я забочусь о своих подданных. Она будет питаться в парках, как и все остальные, навещать вас, когда будет безопасно, и следовать установленным мною правилам. Сольвейн проследит за ней и поможет устроиться на новом месте. Будет сопровождать везде и оберегать.

Сольвейн кивнул, и Агата оживилась. Пусть она проклята, но у нее появился новый шанс понравится ему! И не придется больше развлекать Сюзанну. Наместник не допустит Воронессу до своей драгоценной дочери. Опостылевшая служба окончена.

Ее настроение улучшилось.

— Папа, мама, я пойду с ними, — твердо сказала она, — Вороны должны жить в убежище. Таковы правила нашего города, и их следует соблюдать. Мам, помоги мне собраться. Пойдем.

Мама вытерла слезы, но последовала за ней. За те десять минут, что они собирались, она несколько раз поцеловала Агату, обняла и попросила быть осторожнее.

— Я буду в порядке, — успокаивала ее Агата, — я умею служить. Сольвейн мой друг, он поможет и расскажет, как не вызвать гнев Великого Ворона. А когда Принца убьют, я буду вас навещать.

— А если не убьют?

— Ты что, мам? Этот Великий Ворон уже убил Принца Ричарда и его Рыцарей! Уж он-то умеет убивать. Все, я пошла.

Отец стоял понурый. Агата подошла и чмокнула его в щеку.

— Увидимся, пап.

Он неожиданно крепко ее обнял.

— Дай-то бог. Береги себя.

— Ты тоже.

Вороны покинули дом. Агата никогда не выходила на улицу так поздно: ночных гуляк почти не осталось, и улицы были пусты. Охрана разделилась: двое пошли впереди и сзади, двое взлетели, один шел сбоку.

— Наконец-то! И почему нельзя было послать Сольвейна за девчонкой? — проворчал он. — Глупый риск.

— Потому что я так решил. Жизнь Агаты я ему не доверю.

Сольвейн поморщился, но ничего не ответил. Он забрал ее сумку и понес сам. Почему-то он был очень молчалив сегодня. Не шутил, не улыбался ей, как раньше.

Агата завертела головой.

— А где Великий Ворон? — растерянно спросила она.

Никого в птичьей маске и устрашающем темном одеянии рядом не было.

— Я здесь, — ответил один из Воронов и подошел к ней. Он выглядел совершенно обыкновенно. — Мы постараемся не привлекать внимание, когда пойдем до убежища. Я не думаю, что Принц сразу ринется убивать, но лучше быть осторожнее. Можете взять меня за руку. Сделаем вид, что просто гуляем.

Агата последовала приказу и с любопытством принялась его рассматривать. Великий Ворон совершенно не смотрелся злодеем, и его прежняя шутка теперь звучала как правда: в нем невозможно было признать его же самого. Приятный молодой мужчина, аккуратно одетый и причесанный, выглядящий абсолютно безобидно. Чиновник или служащий магистрата — так Агата определила бы его статус.

— Вы можете называть меня господин Льюис. Или повелитель, но это необязательно.

— Как пожелаете, — Агата почтительно склонила голову, — я буду рада служить вам. Я многое умею. Меня готовили на службу в магистрат.

Он помолчал.

— Я поищу для вас занятие. Я понимаю, вам сейчас будет тяжело, но это пройдет. Вы привыкнете. Если будут какие-то проблемы, обязательно сообщите мне. Теперь я отвечаю за вашу жизнь, и она будет комфортной.

Агата польщено заулыбалась. По телу разлилось тепло.

Она — особенная, раз за ней пришел сам Великий Ворон. Он дорожил ее жизнью и принял ее к себе. Она будет служить настоящему хозяину города! А если хорошо проявит себя, то станет его доверенной помощницей!

И никакой больше Сюзанны.

— Мне жаль, что проклятье отняло у вас вашу прежнюю жизнь, — сказал Великий Ворон.

— А мне нет. Я думаю, новая будет намного интереснее, — воодушевленно ответила Агата.

Она шла по пустым улицам под руку со сказочным властелином тьмы и чувствовала себя совершенно счастливой. Проклятье распахнуло дверь золотой клетки, и Агата вырвалась на свободу. И ни отец, ни наместник, не могли загнать ее обратно.