Бои за столицу шли нещадно. Просторцы прорывались к Красному замку по Хлебной улице, беря переулок за переулком, поворот за поворотом и квартал за кварталом. Особо сильное сопротивление естественно пришлось на местность, что за Божьими вратами. Совсем рядом с ними как раз располагались Западные казармы, так что до окончательной победы Гарденера было ещё далёко. Тем не менее, ведомые своим королём Рыцари Белой Длани смогли оказать достаточную поддержку основным силами, чтобы прорвать к площади Сапожника, располагавшейся чуть дальше.
В это же время из-за провала обороны и переброски большего количества войск к месту прорыва лорду Медоузу удалось взять Львиные врата и двинуться к септе Бейлора. Это стало командой для иерарха и ордена Сынов Воина, чтобы самим принять участие в освобождения Королевской гавани от власти Ланнистеров. Жители, ведомые призывами жрецов, высыпали на улицу, забрасывая наёмников и стражу камнями, а также тем, что только могло попасться под руку. Проще говоря с этой минуты в столице, начался самый настоящий хаос, остановить который могло только чудо в лице поражения просторских сил. Но затем вслед за остальными удалось пробиться к Старым воротам и открыть их, тем самым ставя жирный крест на любой попытке львов выйти из воды сухими.
В преддверии собственного неминуемого поражения слуги Ланнистеров дрались с отчаяньем и неистовством загнанного в угол льва, подобного тому, что был изображён на их гербе. Они использовали всё, что могли, лишь бы задержать наступление просторцев. Для них не составило труда использовать женщин и детей жителей города, как живой щит. Всем им хотелось жить, но подобную наглость, что противоречила всем традициям рыцарского учения Семерых, воины Простора не могли спустить с рук. Подобные действия становились для них всё равно, что красным флагом, который приговаривал нечестивцев к немедленной смерти. Без пощады, без жалости. Слово короля и те взгляды, что он разделял, стали для солдат священными, а потому те даже разбоем брезговали, пусть некоторым и приходилось переступать через себя.
Так или иначе, но остановить продвижение захватчиков Ланнистеры не смогли, лишь задержать. Однако, даже своевременная задержка могла дать возможной львиному семейству сбежать из города, как некогда сделали Таргариены. Подобного нельзя было допустить. Изначально планировалось, что подобную возможность заблокирует по морю флот Редвина, но тот пока так и не объявился, а потому пришлось спешно менять планы и распылять силы на блокировку порта и Грязных ворот, чем и занялся Медоуз после получения поддержки Сынов Воина, двинувшись к ним по Стальной улице и как можно скорее. В остальном же тень поражения нависла над могучим десницей и его внуком-королём, как никогда раньше.
Не стоило гадать, где могли укрыться потомки Ланна Умного. Теперь только Красный замок и его стены стояли между окончательной победой Эдмунда и поражением золотых львов. Забавно, но уже третий по счёту противник Гарденера имел одним из своих главных цветов на гербе золотой. Сначала Тиреллы и их роза, затем Грейджои с их кракеном, а теперь и львы Ланнистеров. Будто бы сама судьба приговорила его, как божьего избранника, сражаться с теми, кто поставил на пьедестал презренный золотой металл, а не традиции и справедливость человеческие. Что ж, хронисты со временем вполне могут заметить подобную тенденцию, а если нет, то Эдмунд им с удовольствием подскажет. Подобного рода идея уж очень импонировала ему и было бы неплохо добавить что-то в легенду от собственного имени.
Наконец первые рубежи обороны наёмником и Красных плащей внутри городских стен были взяты. Солдаты Ланнистеров спешно отступали или пытались скрыться меж домов, дабы залечь на дно и пережить сегодняшний день. К их сожалению, доведённая до праведного гнева толпа горожан ни за какие деньги не была готова укрывать у себя врагов. Потому вскоре дело дошло не только до погрома и сопротивления, но и до настоящего самосуда. Как-никак найти подходящее для смертоубийства оружие в эпоху Средневековья было легче лёгкого. Так что нечто подобное не стало для просторцев или самого Эдмунда чем-то из ряда вон выходящим. Наоборот, при разработке плана осады города король очень рассчитывал на помощь изнутри, даже если и слегка запоздалую.
Сам Гарденер в боях участия практически не принимал. Он шёл точно вперёд, не оглядываясь и не сомневаясь, подобно маяку Хайтауэров он и его гвардия были светом, что разгоняла тьму невежества и варварства среди прогнивших улиц греховного города. Никто не мог к ним приблизиться или остановить гордую поступь короля Простора, что пришёл сюда ради соблюдения исконно праведного закона. И, что, несомненно, это не могло не произвести впечатления на всех, кто наблюдал эту картину. Освобождённые жители столицы опускались на колени перед процессией и осеняли себя семиконечным знаменем веры Семерых, и это в то время, как Королевская гавань продолжала бурлить котлом смерти и смятения. Чудны и непонятны мысли толпы, но на то она и является главным источником хаоса и потрясений во все времена.
Дабы закрепить свой успех и ещё больше подняться в глазах жителей Эдмунд сделал то, что уже давно не делал. Небольшое усилие с его стороны и на залитой кровью и телами Хлебной дороге начали распускаться совершенно белые цветы, как под копытами красующегося Камрита, так и устилая поступь слегка удивлённых гвардейцев. На это действие своего короля Корбрей подарил ему насмешливый взгляд, словно осуждая Эдмунда в том, что тот решил покрасоваться на потеху толпе. Гарденер же в ответ лишь едва уловимо пожал плечами. Кровь и смерть сопутствовали ему на пути уже очень долгое время. Возможно, он очерствел, но не воспользоваться появившейся возможностью было бы глупо.
Прошёл уже час с того момента, как просторское воинство ворвалось в город. За это время больше половины столицы было очищено от ланнистерских войск. Вслед за взятием Западных казарм у Божьих врат были взяты и Восточные у Драконьих, что соседствовали со Старыми воротами. Лорд Рокстон с успехом смог использовать полученное входе этого преимущество и занял бывшее Драконье логово, что стояло на холме Рейнис, тем самым пробиваясь к Блошиному концу. Медоуз же также не отставал и сумел предупредить любой возможный побег из столицы по воде, заблокировав порт и Речные ворота. Таким образом к нынешнему моменту Ланнистеры контролировали примерно только треть города вблизи Красного замка. При самой хорошей оценке их власть теперь не распространялась дальше перекрёстка между Хлебной, Сестринской и Грязной улицами.
Теперь шансов сбежать или выиграть в этом противостоянии у династии львов точно не осталось. Это начали понимать и наёмники, выписанные из Вольных городов на золото с шахт Западных земель, так что совсем скоро началось то, что на Земле называлось переобуванием. Жизнь наёмникам была дороже золота, особенно того, что им уже было не увидеть. Бросать оружие они не стали, но начали делать робкие попытки встать на сторону захватчиком. Сначала в одном месте города, а затем в другой, происходили различные стычки. Единство Ланнистеров рассыпалось, как карточный домик. Гарденер не стал мешать бывшим соратникам резать друг друга, так что тех наёмников, что решили сменил сторону, он приказал не трогать, но при случае забрать оружие, когда дело будет окончательно решено.
Где точно находился Тайвин Ланнистер, в башне Десницы или в зале Малого совета, было не ясно. Однако Эдмунду думалось, что Старый Лев никак не мог не знать о наступившей катастрофе. Гарденер всё ждал и ждал, готовясь к тому, что могучий верховный лорд Запада вытащит из рукава очередной туз, но этот момент так и не наступал. Устав ждать, король Простора приказал закрепить успех и решительно отбросить последние верные Ланнистерам войска к холму Эйгона. Воинство Простора бурной рекой стала втаптывать разобщённые и морально уставшие отряды защитников города в грязь. Казалось, на тот момент всё было кончена. Его виктория была безоговорочный. Теперь Ланнистеру придётся сделать всё, чтобы сохранить наследие его семьи и вымолить у Хайгардена милости. Это было благоразумно. Это было в духе Старого Льва. Но, к сожалению, похоже не только он один принимал решения в столице.
Как только войска Простора соединились у Красного замка Гарденер почувствовал странную тревогу. Приступ уже начался, и Небесная башня вот-вот была готова пасть, ознаменовав полное и безоговорочное поражение дома львов. Эдмунд внимательно наблюдал за этой картиной и готовился войти в Красный замок, как полновластный властитель и завоеватель города. Мысль о том, что Эйгон переворачивается в своём гробу от того, что некогда уничтоженный им дом королей Простора сейчас был готов уничтожить всё так тщательно созданное им наследие, приятно грело душу мужчины. Однако, уже в следующее мгновение Камрит встал на дыбы, и только чудо помогло королю удержаться в седле.
- Что с тобой, друг? – удивлённо спросил у товарища Эдмунд.
Внезапно королю передалось беспокойство верного приятеля, точно такое же, какое испытывал, и он сам. Камрит развернулся и не слушая никого и ничего, даже своего хозяина, бросился прочь с холма Эйгона. Гвардейцы немедленно бросились за ним вслед, как и Флорент которому пришлось оторваться от столь желанной картины падения Красного замка. Удивительно, но это действие спасло многих из них, и при этом забрало жизней ещё больше, чем кому-либо хотелось. В процессе Эдмунд пытался понять в чём же дело и хоть как-то успокоить своего скакуна, но всё было напрасно. И только когда в спину королю ударили жар и осколки камней он понял, что верный друг спас ему жизнь, считай уже, что во второй раз.
Земля содрогнулась и над столицей зажегся ярким пламенем столб света и огня, прямо на том месте, где ещё недавно стоял Красный замок. Оглушительный взрыв прошёлся по всему улицам и ушёл на многие километры вглубь Королевских земель. Только скорый побег Камрита спас Гарденера от участи быть погребённым под завалами расплавленного камня и изумрудного неестественного огня, что разросся и едва не поглотил собой весь холм Эйгона. Благодаря не слишком широкой дороге, ведущей к замку, большая часть просторского воинства осталась живой и невредимой, но по сравнению с самим штурмом города, возникшие в ходе этого происшествия потери можно было считать колоссальными.
С замершим и тревожным сердцем, стоя у подножия раскуроченного взрывом холма, Гарденер обернулся назад. Взгляд его был прикован к эпицентру произошедшей катастрофы. О том сколько жизней унёс с собой взрыв оставалось только гадать. Даже поспешившие за своим королём гвардейцы не смогли избежать коварной участи. Разлетевшимися обломками лишь по самым скромным подсчётам убило на месте около двух сотен Рыцарей Грааля. Прямо на месте, точным ударом, не давая возможности исцелиться, ведь никакие запасы святой воды не могут излечить смерть. В очередной раз львы доказали этому миру свою гордость и ушли на своих условиях. Не на коленях, но стоя.
Естественно, совершить подобный непростительный акт мог кто угодно, но не Тайвин Ланнистер. Десница ценил жизнь своей семьи и наследие, которое она олицетворяла. Даже ради того, чтобы победить он бы никогда не пошёл на такое. Возможно ли, что львиное семейство покинуло столицу загодя? Возможно, но в таком случае им бы более не было места куда податься. Взятие столицы ознаменовало их проигрыш, не смотря на всё своё богатство у короны были долги, а Железный трон не имел союзников. Да и какой мог быть король на Железном троне без этого самого трона? Нет, Старый Лев ни за что бы не оставил столицу в данный момент. Да и куда он мог отплыть? В Вольные города? Долину или Дорн? Спорно, крайне спорно.
Куча идей и мыслей проносилось в голове Гарденера, но на самом деле он уже знал ответ на свои вопросы, просто не хотел в него верить. В Красном замке был один человек облечённый достаточной властью, чтобы пойти на что-то такое ради того, дабы не достаться врагам. Точнее то была единственная женщина с этой самой властью. Небезызвестная королева-регент, Серсея Ланнистер, дочь Тайвина и мать короля Джоффри Баратеона. Только её гордость могла затмить все доводы разума, что не раз было показано в оригинальной истории. У неё был доступ к запасам дикого огня и знакомство с гильдией пиромантов, а вместе с тем мотив. Правда в своё время она пыталась ограничится лишь отравлением своих отпрысков, но никак не полномасштабным поджогом. Правда в этот раз здесь находился её отец и десница, что мог в любой момент вмешаться в это дело внимательно наблюдая за своими внуками.
Тогда возникал резонный вопрос, а как он мог допустить нечто подобное? Что ж, даже великие могут ошибаться, особенно когда давали доступ к стратегическому оружию всем кому не лень. В столице к тому времени скопилось достаточное количество наёмников, чтобы за звонкую монету и в строжайшей тайне оказать услугу дочери нанимателя. Пока десница готовится держать оборону, королева-регент готовится к страшнейшему и ужасающему акту самоубийства, чтобы в случае чего забрать с собой всех недругов и не оказаться на справедливом суде за своим многочисленные прегрешения. Просто и со вкусом, но пока что доказательств на руках Гарденера не имелось, да и как теперь вообще узнать правду, когда все, кто мог дать хоть какие-нибудь ответы буквально отправились в пекло?
- Ваше величество, - позвал его Корбрей, что, к счастью, остался цел и невредим несмотря на всё произошедшее. – У вас кровь. – указал рыцарь Долины.
- Что? – несколько потеряно отозвался Гарденер, пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чём-то кроме места огненного буйства. В ушах по-прежнему продолжало звенеть – Ах, да. – прикоснулся король к своему затылку.
Только сейчас он заметил, что чувствовал в теле дикую слабость. Это не было похоже на то, что происходит после использования его сил, да и к тому же никой боли он не ощущал. На поверку вся его ладонь окрасилась в багровый цвет, который Эдмунд даже сперва не смог узнать. Гарденер успел забыть, когда в последний раз получал ранение в бою или подобным образом. Даже на тренировках с магией и мечом ранения стали редким гостями, а тут было что-то новенькое. Фигура просторского монарха, восседающего на верном скакуне, серьёзно подкосилась, вызывая беспокойство окружавших его гвардейцев, однако Эдмунду всё же удалось удержаться в седле, крепко схватившись за поводья.
- Скорее, сир, пейте. – передал Корбрей ему собственный бурдюк со святой водой, чтобы оказать первую помощь его ранениям. Судя по всему, в процессе пострадала не только голова, но даже на спине стали ощущаться первые очаги боли.
Сглотнув тёплую от окружающего их жара святую воду Эдмунд смог наконец-то начать соображать. Столб пламени постепенно оседал, как пыль и запах сожжённого железа напополам с человеческим мясом. Не будь король сейчас на людях то непременно опорожнил свой желудок, но верные гвардейцы, лорды, да и собственно весь свет просторского воинства ожидал от него хоть каких-то слов в ответ на произошедшее. Столь долгожданная виктория разом превратился во пшик. Кого теперь предавать суду? Кого винить в злодеяниях и злоключениях? Чью голову выставлять на потеху толпе? Столько вопросов и все желали услышать на них ответ.
- Кхм, спасибо, Лин. – приглушённым голосом обратился Эдмунд к верному гвардейцу, возвращая тому бурдюк. Корбрей лишь покорно кивнул, но при этом продолжил смотреть на него с беспокойством. Раны уже начали постепенно затягиваться, а кровь остановилась, но не это вызывало беспокойство рыцаря. На деле же Эдмунду ещё не приходилось оказываться в подобной ситуации и всё же просторский король уже знал, что он скажет своим людям. – Выкованный в пламени дракона. В нём же и сожжённый. – произнёс Гарденер, начав медленно, но верно повышать голос, чтобы его слова мог услышать каждый из его поданных и собравшийся перед холмом житель столицы.
- Железного трона больше нет! Он пал, как и то королевство, что олицетворял! Уничтожен теми, кто поклялся его защищать, но на деле использовавшийся ради собственной праздности, жадности и гордыни! – выпрямился король, игнорируя остатки боли. Голос и фигура его полностью приковали к себе взгляд людей, ведь монарх вещал, смотря в лицо катастрофе. – И вместе с тем пал этот город! Он погряз в грехе и был очищен тем же пламенем и кровью на которых был построен! Такова воля Семерых, что подвергли своей каре нечестивцев! И пусть каждому будет уроком, что заветы богов должны быть непоколебимы и каждый, кто намерен попрать их, присвоить власть мирскую и божественную, будет предан справедливому суду! Не руками людей, но властью богов! – ничего умнее, чем ссылаться в данной ситуацией на имя своих бывших покровителей Гарденер не придумал. Да и что сказать? Заявить о победе? Это было бы как никогда смешно. Все эти люди ждали его, как избранника Семерых и он будет им говорить то, что они хотят услышать. Истинные причины и мотивы устроивших взрыв людей их мало интересовали. – Именем своим и волей богов я объявляю о роспуске Семи Королевств! Ибо так должно! – и так, под вздохи и замирания толпы, Эдмунд окончил свою импровизированную речь. Отныне в Вестеросе снова наступила эпоха нескольких королей, но надолго ли?