Белая Длань

Глава 98. Под вой ветра

Конец 2 г. от В.А.

Предместье Орлиного гнезда.

Эдмунд окинул взглядом окрестности самого высокого замка Вестероса и медленно вдохнул пронзающий лёгкие морозный воздух. Дорога к резиденции Арренов, где укрылся Бейлиш и его сторонники дался андалам крайне тяжело. С наступлением зимы узкую и крутую дорогу, ведущую к замку, практически полностью замело. Несколько десятков человек уже поплатились жизнью в ходе завершающей части их похода. Мало того элефантерию и даже обычные фуражные повозки пришлось отправить обратно к Лунным вратам уже на исходе первого дня. Как оказалось он слишком сильно недооценил один единственный проход к заветному Орлиному гнезду, отчего многие его планы пришлось менять буквально на ходу.

Пускай в его армии и находились уроженцы Долины помимо Корбрея, чья смерть и сейчас лежала на плечах короля тяжким грузом, но нынче возражать Гарденеру никто не смел, отчего и случился подобного рода казус. Так уж сложилось, что его траурный и мрачный настрой отталкивал от него даже самых храбрых представителей воинства. Нет, его не презирали и не ненавидели, а скорее его авторитет, как правителя и полководца стал настолько высок, что любой приказ люди воспринимали, как нечто само собой разумеющиеся. Это было странно и отчасти непонятно, но удобно, и вот это как раз таки и удручало. В очередной раз выжив там, где другие не смогли, он ещё больше закрепил славу бессмертного и непобедимого избранника Семерых. Сейчас Эдмунду и вовсе начало казаться, что и за человека его мало кто принимает. Скорее за какого-то небожителя, не иначе.

Сам он себя таковым не считал. Мог ли небожитель потерять единственного близкого ему друга и товарища, дав ему пожертвовать ради него жизнью? Навряд ли. В некоторой степени это открыло Гарденеру глаза на то, что каким бы сильным он не стал, как бы далеко не продвинулся на своём пути, но смерть возьмёт своё. Вот только придёт она вовсе не за ним, если верить давно услышанному пророчеству. Сделав подобные выводы, он окончательно отгородился от людей. Можно сказать, что обезличил себя. Рано или поздно, но те единственные кто видел в нём человека всё равно отправятся на тот свет, как бы он не старался. И даже святая вода способная избавить смертных от старения не была панацеей, что лишь доказало его падение.

В общем, если смерть Корбрея и не сломала его, но зато надломила там, где делать этого не стоило. Если люди и даже боги хотят видеть в нём идеального правителя, то пускай, он будет им. В любом случае в его жизни, как оказалось, было не так уж и много вещей, за которую её стоило ценить. Возможно, сей личностный кризис могла решить семья, о возрождении которой он мечтал с первых дней после своего возрождения, но до той поры было ещё пару лет, пока все угрозы его правлению и Вестеросу не будут изничтожены на корню. Дело осталось за малым – разгромить остатки Альянса Северных королевств и остановить вторжение ходоков за Стену.

А для этого ему нужен был лояльный и замиренный Север, с надёжным ставленником коим должен был выступить Джон Гардстарк, бывший Сноу. Было лестно, когда молодой северянин решил взять имя созвучное с его родом, пускай истинный смысл, вкладываемый в данное наименование, и был несколько иным. Ещё более ироничной ситуация становилась, если знать о истинном происхождении парня, однако раскрывать его Эдмунд намерен не был до самого конца. Кровь Таргариенов продолжит жить, но жить в забвении своего величия, что было, пожалуй, даже более жестоко, чем если бы он извёл его на корню. Хотя, как, конечно, на это посмотреть.

Так или иначе, но инструкции, которые он послал к лорду Флоренту были просты и лаконичны. О взятии Риверрана он узнал благодаря Лисе, что прибыла на следующий день после его возвращения. Время оказалось подгадано весьма хорошо и даже его исчезновение не смогло испортить выверенный чередой побед ход военной кампании. Хотя, конечно, ему было бы интересно узнать, как отреагировали бы вассалы на его долгое исчезновение, но с огнём играть не стоило. Особенно сейчас, когда слишком многое стояло на кону. Потому-то он и поостерегся лишний раз с этим затягивать, как и путаться меж землями Долины Арренов без карты и проводника. Так что возвратился он сам, без посторонней помощи и благодаря собственной смекалке. Методом проб и ошибок, но он всё же смог соорудить из корней и лиан канатный лифт, что и вознёс его к Лунным вратам под недовольное ржание Камрита.

Там его встретили верные воины и гвардейцы, что всё-таки смогли занять Лунные врата даже в его отсутствие. Затем была траурная церемония с закрытым гробом, ибо лицо, как и тело верного друга пришли в абсолютную негодность. Несколько дней после этого слились для него в один вплоть до момента отправки ящика с останками и Благословенной Леди прямиком в Хайгарден. Пленённые защитники крепости пытались что-то там возражать по поводу нарушенных устоев и традиций, но Эдмунд их всех проигнорировал. Клинок принадлежал Лину согласно завещанию его отца, а после перековки и подавно. Что же до тела, то Дом Сердец уже давно перестал быть для друга домом и хоронить его там стало бы для Гарденера предательством, если не кощунством. Особенно с учётом того, как относились друг к другу родные братья после раздела наследия.

Далее он занялся расследованием собственного покушения. Узнал он не так, чтобы много, но, чтобы сделать всё наверняка и не упустить ни одной детали в этом вопросе королю пришлось замарать руки там, где в обычные время он никогда бы себе такого не позволил. О пытках и допросах Эдмунд знал мало, но зато ведал о собственной магии и человеческом организме весьма и весьма многое. Свой сросшийся с растениями бок он старался никому не показывать, но и лечить не собирался. Слишком полезным оказалось иметь под рукой источник хищных растений, питаемых его энергией и кровью. Возможно, таким образом он даже переходил некую грань, но морально-этические вопросы волновали монарха в последнюю очередь.

Хватало менее часа на то, чтобы пленники запевали обо всём, что знали соловьём без каких бы то ни было рукоприкладств или психологического давления. Человеку хватало и того, что своими тонкими отростками и жалами маленький побег цветочка присоединялся через кожу прямиком к нервной системе, а дальше от Гарденера требовалось немногое – следить за тем, чтобы пленники не скончались во время допроса от болевого шока. Это было жестоко, сказали бы многие, и были бы правы. Однако, в данным случае Эдмунд считал эту жестокость полностью оправданной, тем более что на произвол судьбы после допроса он никого не оставлял и тщательно лечил, не упуская из виду и ментальное состояние. Мало кто мог похвастаться столь внимательным и милостивым отношением к врагам, особенно в этом мире.

Так король и узнал, что в рядах защитников затесалась группа фанатиков во главе с наёмником, которые исчезли из крепости, как только дело было сделано. Всё это явно было дело рук Бейлиша, имевшего в своё время как доступ к дикому огню, наёмникам и даже к Вольным городам откуда и можно было набрать фанатиков Р’глора. И всё же что-то подсказывало Эдмунду, что в данном вопросе всё не могло быть столь просто. Правда иных источников информации у него уже не имелось, так что пришлось возложить всю ответственность за катастрофу на плечи Пересмешника. Тому и так уже считай был подписан смертный приговор, но в этой ситуации это лишь развязало королю руки для того, чтобы использовать всё, что только можно для совершения правосудия. И пускай его осудят, возможно даже проклянут, но его враги средь смертных должны раз и навсегда убедиться в том, что иметь его во врагах крайне паршивая идея и самое последнее дело.

- Ветер… - глухо произнёс Гарденер стоя перед короткой дорогой, ведущей к белостенному Орлиному гнезду. – Крейн, передай, чтобы все надели повязки. – обратился король к новому главе гвардии, худощавому рыцарю с местным аналогом эспаньолки русого цвета на лице.

- Как прикажете, ваше величество. – кивнул Пармен, а затем обернулся и громко крикнул к нескольким сотням гвардейцев, растянувшихся в тонкую дорожку по одному человеку, стоящую позади них. – Надеть повязки! Готовность одна минута!

Казалось, что можно было сделать с такой группой пехотинцев перед замком, что был выстроен таким образом, чтобы и не знать осады? Да в общем-то ничего. По каменной тропе, что вела к замку на этом отрезке не могла проехать даже старая кляча, не то, что осадное орудие. Несколько недель их воинство редело до состояния меньше тысячи бойцов, но не от потерь, а от банальной невозможности прокормить и обеспечить их безопасность на таком отрезки пути, больше напоминающем отвесную скалу, чем полноценную дорогу. Осадные орудия пришлось оставить уже у Каменного замка, одного из трёх мелких крепостей, в качестве финального рубежа обороны Долины. Тот, кто это выдумал был психом. Гениальным, но всё же психом. Ибо ни одна армия мира не могла бы преодолеть столько препятствий и уж тем более взять Орлиное гнездо в осаду.

Сама троица крепостей не была чем-то непроходимым, она скорее служила заставами, что завершали процесс стачивания вражеского воинства. Хотя, пожалуй, андальское воинство было первым, что прошло весь этот пусть за всю его историю. Каменный замок имел две башни, шипованные стены, да железные ворота, которые воинство преодолело за пару дней благодаря наличию осадных орудий и вмешательству короля. Из-за сильного ветра стрелы в них не летели, зато активно попадали камни, пущенные с этих самых стен. Снежный замок был и того меньше, имея в своём распоряжении лишь одну башню, да деревянную пристройку. Тут Гарденер мелочится и терять время не стал, сбросив её к подножью, что пусть и с трудом, но у него всё же получилось.

Последним, но не по значению был замок Небесный. По сути, не крепость, а одна стена в форме полумесяца из диких камней без раствора, что примёрзли к боку горы. Камни эти покрыты изморозью, ветер ревёт подобно какому-то мифическому исполину, дорога к нему узка настолько, что даже мулы, который в армии не было и в помине едва пройдут по ней, при этом оба края этой дороге отвесные скалы. В самих же стенах замка сложены камни и валуны, которые способны при сбросе вызвать лавину и похоронить по собой любого врага. В общем это был ад для любого полководца. Чистой воды издевательства, ибо безусловно к тому времени от его войска не должно было остаться ничего кроме горстки пехотинцев, ибо никто другой добраться до Небесного замка уже не сможет.

Эдмунд же смотрел на эту преграду без всякого страха и интереса. Гарнизон был мал, пускай и опасен. Это и позволило ему применить то, что он собирался сделать с Орлиным гнездом без всяких угрызений совести. На такой высоте, под гнётом безжизненного снежного ветра, даже под светом луны он бы вряд ли смог повалить строение рода Арренов, но теперь его идеалы претерпели изменения. Не полностью, но достаточно для того, чтобы не оглядываться назад. К тому же он уже всё для себя решил. Да и кто отныне посмеет осудить его, если единственный человек, мнение которого для него было важно, находился за многие сотни километров в Цитадели? Особенно, когда тот мог разве что похвалить своего ученика за столь изящный способ применения собственных сил.

- Готово, сир. Все надели повязки. – спустя мгновение отозвался ему Крейн, чьё лицо, как и у всех остальных гвардейцев было скрыто плотной тканевой повязкой из собственного же плаща.

- Отлично. На всякий случай пусть держат наготове святую воду. Мало ли. – посоветовал монарх, который и сам не побрезговал подобного рода способом защиты.

Его рука коснулась занесённой снегом каменной тропы, а точнее ступени. Последней каменной ступени, что отделяла его от непоправимого действа. Он не зря отозвал Гардстарка на Север, зная, что рано или поздно слухи о произошедшем определённо дойдут до него, но к тому моменту король был уверен, что сумеет замести следы и придумать что-то вполне удобоваримое для юного бывшего бастарда. Если же тот всё же не внемлет голосу разума, то у него всегда имелись на примете Мандерли. Канал с лордом Виманом уже давно был налажен, пускай всегда и находился в качестве козырной карты против Севера. В любом случае молодую Сансу Старк, находящуюся в замке было немного жаль. Девочка не заслужила своей судьбы и была лишь пешкой в чужой игре. Вряд ли Бейлиш оставил её в покое после заключения. Гарденеру хотелось думать, что таким образом он по крайней мере сможет избавить ту от боли, которой была наполнена вся её судьба.

Выдох. Вдох. Энергия бьёт через край. Возносится к безразличной каменной породе. Ищет редкие очаге жизни. Находит. Взывает к ним, изменяет их. Дальше борьба. Борьба жизни против хладного могильного камня. Магии уходит куда как больше, чем когда бы то ни было. И всё же победа. Одна из многих. Сквозь снег прорастает малый бутон. Напитывается тусклыми лучами солнца. Мерзнет от холода, но борется только лишь для того, чтобы бутон разбух под огромным давлением до состояния перезрелого фрукта. Вслед за ним появляется ещё один. Ещё и ещё. Пока каменная тропа не становится усеяна этими ярко-пурпурными бутонами, коих набралось не одна сотня. Энергии почти не остаётся, но дать пойти крови король не позволяет. Успокаивается и поднимается на ноги.

- Ха. – вновь тяжело выдыхает король. За его спиной молча ожидают несколько сотен верных гвардейцев из числа ветеранов. Они не осудят, не предадут. Большинство из них, по крайней мере. Они верны Семерым и рыцарским идеалам, но всё же для них он на первом месте. Избранник Семерых, благословенный и непогрешимый короля. Для них его решение не может быть ошибочным. Не может быть жестоким или неправильным. Для них его воля закон. Для тела, разума и даже для души.

Как это мерзко.

Под стон завывающего ветра сотни бутонов взрываются, но нет от них разрушений. Они лопаются подобно надувным шарам, но не оставляют за собой видимых следов. Тот, кто увидел бы эту сцену впервые не смог бы ничего понять, но присутствующие понимают, ведь сталкиваются с этой сценой во второй раз, пускай и не в таких масштабах. Понимают и принимают. Как данность. Как необходимость, на которую пошёл их безгрешный король. В отличие от всех остальных они не в праве судить или осуждать. Они дали клятву и вверили ему свои судьбы и сердца.

Как это мерзко.

Под повязкой король усмехается. Эта улыбка не гнусная, не торжественная и даже не печальная. Она попросту кривая. Его глаза холодны. За звучанием ветра не слышно ничего и никому. Включая верных ему гвардейцев. Но он слышит. Ощущает. Переживает, словно на самом себе. Почти как наяву видит забившихся в агонии обитателей крепости. Сотни мужчин, десятки женщин. Молодые и старые. Виновные и невинные. Все равны перед неминуемой гибелью. Возможно, они ожидали, что он отступит. Поймёт, что даже осадой крепость ему не взять, а потому проиграет в первые в жизни. Но разве мог он проиграть? После этого пути мог ли он оступиться сейчас? Поддавшись жалости и милосердию? Остаться человеком, а не правителем своего времени и своей эпохи? Что же, в этот момент ответ и так был понятен.

Он бы его осудил. Не дал совершить задуманное. Возможно, предложил бы иной способ. Некую тайную тропу, ведущую в замок или что-то подобное. Что-то, что мог знать только он. Достать козырь из рукава, как и подобает тому, кто не раз спасал ему жизнь. Но его нет. А значит никто не может помешать ему. Бесцветный ядовитые споры не знают жалости. Не разбирают друзей и врагов. Не заботятся о моральных дилеммах. Они ищут только возможность жить. Подхваченные ветром. Тянутся к живому человеческому теплу, но направляет их именно создатель. Хозяин, чья руки уже давно не белы, а цвета запёкшейся крови. А ведь так легко отвернуться и обмануться, но Эдмунд знал правду. Неведомый уже давно подготовил для него отдельное пекло, подобно другим величайшим героям прошлого.

- Закончили. – прокомментировал король, приоткрывшиеся ворота неприступной крепости. Закономерный и ожидаемый им итог.

По каменистой тропе, не разбирая дороги брела группа людей, под снежной пеленой разглядеть их лица было невозможно. Отдавая дань их выдержке и храбростей, он выдвинулся им навстречу. В условиях хаоса немногие смогли бы понять, что несёт за собой смерть, но они поняли, а потому ринулись к спасению, наружу. И всё же не успели, да и не смогли бы. Почти все лёгкие уже были выкашляны, а сердце отбивало безумный такт, в своём последнем танго. Один из них и вовсе бросился вниз с обрыва, возможно желая избавиться от боли, а может быть и вовсе не способный видеть куда идёт.

- Кха… Аэээх. – пытался в последний раз вдохнуть воздух человек с лопнувшими капиллярами глаз, хватаясь за своё, горящее огнём горло. Но не смог, не сумел. Последнее, что тот перед собой увидел перед тем, как замертво упасть на заснеженный камень, лишь безразличный взгляд человека в дорогих доспехах, который прошёл мимо него даже не обернувшись. Прямиком в замок, что стал всего лишь огромным склепом.

Величественным, но всё же склепом.