Гарри Поттер и Кольцо Согласия

Глава 19. На улицах Лондона

Вечер прошел великолепно. В маленькой квартирке, расположившейся над магазином, Гарри, наконец, усадили за стол и накормили. Близнецы наказали ему не высовывать носа из кухоньки и умчались вниз. Вскоре шум внизу начал затихать, магазин закрывался. Гарри, осоловело сидевший за столом — плотный ужин и дневные приключения притомили его — вздрогнул, когда в кухню ворвался Фред.

— Ну, давай, рассказывай, с чего это ты поднял переполох? — он отхватил толстый кусок ветчины, бухнул его на хлеб, залил сверху каким-то соусом и начал жевать.

— Знаешь, так сразу и не объяснить, — начал Гарри, но в это время в кухню влетел Джордж, позванивая большой связкой ключей.

— Эге! Уже рассказываешь? Обожди меня.

Гарри задумался. О чем же можно рассказать близнецам? О том, как раздражала его опека окружающих? Или о хоркруксах? (Гарри даже хмыкнул про себя, тут же пожалев, что рядом нет Рона с Гермионой, с которыми за прошедшие три недели у него так и не нашлось времени обсудить проблему их поиска).

— Да ладно, ты, не тушуйся! Мы же помним, что у тебя в долгу! — оборвал его размышления Фред.

Гарри расслабился. Да, он правильно сделал. Здесь были все свои.

Ближе к ночи Джордж вошел в камин. Фред и Гарри напряженно ожидали его. Минут через сорок он вернулся.

— Ну, чего пригорюнились? Больше жизни! Все хорошо!

На его плечи была возложена сложная миссия — оповестить членов Ордена о том, что с Гарри все в порядке и не привлечь при этом внимания к его местонахождению. И с этой задачей он справился блестяще. Вскоре они уже шагали по едва освещаемым улицам магловского Лондона — понимая, что оставаться у них Гарри опасно, Фред договорился с Гилдероем Мэйтом, одним из продавцов, происходящем их магловской семьи и жившем после окончания Хогвартса у родителей, о том, что Гарри переночует у него дома.

Встреча была горячей — хоть он и попал в семью маглов, но, к его удивлению, это была очень дружная семья, в которой и родители, и дети знали обо всем, что происходило в волшебном мире. Гарри вспомнил семейство Дурслей и поразился, насколько большим оказалось различие. Семейство Мэйтов оказалось таким же дружным, как Уизли, разве что детей было всего трое — у Гилдероя была маленькая сестренка, которой едва исполнилось десять лет, и брат, который этим летом поступал в колледж. Сам Гилдерой окончил Хогвартс четыре года назад и хорошо помнил Гарри, к сожалению, без взаимности — его Гарри вспомнить не смог, на первом-втором году обучения он с трудом распознавал гриффиндорских старшекурсников, что уж говорить о других факультетах (Гилдерой учился в Хаффелпуфе, поэтому единственное, что мог вспомнить Гарри, это то, что звали его так же, как профессора Локхарда, который — благодаря сломанной палочке Рона и собственному заклинанию — лишился памяти и уже который год лечился в госпитале святого Мунго).

Проснувшись утром, Гарри припомнил вчерашний день и поразился, как он успел сдружиться с семейством Мэйтов всего за несколько часов. Словно подтверждая его мысли, где-то над головой ухнула Хедвиг. Повернув голову, Гарри увидел, что она сидит на книжной полке, с явно довольным видом. Вчера она прилетела в дом Мэйтов буквально через несколько минут после того, как туда шумной компанией ввалились Гарри с близнецами, и вызвала восторженный переполох. Дети накормили ее до отвала, за это она позволила погладить ее по голове — видно хозяева пришлись по душе не только ее хозяину.

Между тем нужно было думать, что делать дальше. Миссис Мэйт, узнав о том, что его разыскивают, предложила переодеться и загримироваться. Гарри с тоской припомнил Наземникуса Флетчера, который тоже преображался, чтобы посещать «Кабанью голову», кабак Альберфольда в Хогсминде. Через два часа Гарри взглянул на себя в зеркало, к которому его торжественно подвела миссис Мэйт, и поразился. Своими остались разве что глаза. Не очень ровно осветленные волосы казались пучком соломы. Мама Гилдероя разделила их на пробор и с помощью каких-то цветных резинок связала в два смешно торчащих хвостика. Длинная челка полностью скрыла шрам. Кофта с рюшами была заправлена в девичьи брюки, зеленые, широкие и едва прикрывавшие щиколотки. На ногах — свободные сандалии. Губы намазаны светлой помадой — удивительно дурацкое ощущение, как будто на губах застыл бараний жир. «Ну, не так противно», признался сам себе Гарри. Нет, не Гарри. Перед зеркалом стояла угловатая девушка, изумленно оглядывающая себя.

— Нет, детка, так не пойдет! Девушки двигаются мягче!

Еще через пару часов, после ленча, немного свыкшийся со своей новой внешностью Гарри, шагнул с крыльца гостеприимного дома Мэйтов и зашагал по улице. Несмотря на то, что четкого плана у него не было, а приютившая его семья предлагала остаться у них на любое время, он все же решил пройтись. Во-первых, нужно было привыкнуть к своей новой внешности, а, точнее, попытаться выработать новую походку, не забыть о дурацкой сумочке, болтавшейся у него на плече. Миссис Мэйт надавала ему кучу советов, запомнить которые было просто невозможно. Например, ноги. Ну почему он не может просто шагать по тротуару? Нет, зачем-то нужно сдвигать ближе колени, пытаться идти мелкими шажками, а не привычной размашистой походкой…

Гарри так увлекся контролем за своей походкой, что не заметил, как из-за угла показалась фигура какого-то мужчины.

— Идиотка, смотри куда идешь!

С изумлением узнав голос, Гарри поднял глаза: перед ним стоял дядя Вернон — с красным от гнева лицом, запыхавшийся от быстрой ходьбы, в костюме, который явно нуждался в утюге, и с пачкой газет подмышкой.

— Я не хотел, — начал Гарри, но вдруг понял, что ему бы надо было изменить голос. Но было поздно.

— Ты… Ты… — маленькие глазки дяди Вернона превратились в щелки он повернулся, и, вглядываясь племяннику в лицо, ухватил его за локоть. — Что ты здесь делаешь? Да еще в таком… таком виде?

Гарри с досадой понял, что дядюшка его узнал.

— Отпустите меня, — взвизгнул Гарри, пытаясь вырвать руку. Но дядя слишком хорошо знал своего племянника, чтобы выпустить его.

— Что же это такое делается! Как вам не стыдно! Приставать к девушке прямо на улице!

Старая визгливая леди уперла конец своего зонтика в грудь Вернона Дурсля.

— Не мешайся, старая перечница! Это мой племянник… племянница! Без тебя разберусь, что мне с ним… с ней делать! — злобно взревел дядя Вернон.

— Нет, вы только посмотрите! — призывала дама, обращаясь к прохожим, которых, похоже, ничуть не занимала эта троица.

Дама не выдержала и ударила зонтиком мистера Дурсля по руке. Тот взвыл и на мгновение ослабил хватку. Гарри вырывал локоть из рук дяди Вернона и отскочил в сторону.

— Стой, стой, негодяй! Гарри! Кому я сказал? — отмахиваясь от настырной дамы, Вернон Дурсль бросился в погоню за племянником. Дама безнадежно отстала.

Гарри повернул за угол, нырнул в какую-то подворотню, но быстро понял, что ошибся — дядюшка уже нагонял его, а выхода не было: он очутился в замкнутом дворе. Еще секунда и цепкие пальцы дяди Вернона уже вцепились в его плечо.

— А ну, рассказывай, куда ты смылся? Наделал переполоху! — грозно ревел дядюшка.

— А вы? Оказывается вы ловкач! — рассерженно отбивался Гарри.

— У меня есть дела! Со страховкой надо утрясти, не понимаешь?

Гарри повезло, что именно в этот момент он взглянул в лицо дяди. Пышущее гневом, оно нависало над подростком багровым облаком. И вдруг что-то изменилось. По глазам мелькнула какая-то тень, взгляд на мгновенье расфокусировался, затем в нем появилась какая-то новая мысль. В следующее мгновенье Гарри почувствовал, что на него накатила волна эйфории, все стало вдруг легким и простым, вырываться и бежать не было никакой необходимости…

«Это заклятье Империус!» — вдруг понял Гарри и, вспоминая долгие занятия с Лже-Грюмом, попробовал вытолкнуть чужую волю из своего сознания.

«Покорность, спокойствие, безмятежность», — чужой голос в мозгу звучал громко, отчетливо, уверенно. Гарри сосредоточился и изо всех сил постарался вытолкнуть голос из головы. Однако как только это удалось, он почувствовал, как на его горле смыкаются толстые пальцы дяди Вернона.

— Задушить, конечно задушить, — радостно хрипел Вернон Дурсль, все сильнее стискивая пальцы.

Задыхаясь от ужаса, Гарри выхватил из кармана свою волшебную палочку и прохрипел:

— Инсендио!

Дядя Вернон отскочил от племянника, и начал дуть на обожженные пальцы. Затем покачнулся, неуверенно переступил с ноги на ногу, и снова кинулся на мальчика.

— Импедимента!

Не добежав до племянника двух шагов, дядя Вернон вдруг окаменел и по инерции упал вперед. Гарри подхватил его и опустил на землю. Однако долго заниматься дядюшкой у него не было времени. Он вновь почувствовал, как кто-то пытается снова влезть в его мысли.

— Протего! Протего! Протего! — яростно завопил Гарри, беспорядочно тыкая палочкой в разные стороны. Враг, скорее всего, был под мантией-невидимкой.

Тут его осенило, что он и сам может воспользоваться тем же способом. Крутанувшись на месте и послав еще несколько заклятий в разные стороны, он выхватил из этой чудовищно неудобно дамской сумки, которая по-прежнему болталась у него на плече, свою мантию, но надеть не успел — его настигло обездвиживающее заклятье. Он замер на мгновенье, а затем рухнул на спину.

— Антигравити Мист! — послышался вдруг знакомый голос.

Гарри почувствовал, как тело его стало невесомым и он взмыл в воздух, но почти сразу рухнул обратно. По тому, как тело среагировало на падение, он понял, что обездвиживающее заклятие уже не действует. Быстро вскочив на ноги, Гарри оглянулся. Посреди двора, боком к нему, стоял Рубеус Хагрид, лесничий и Хранитель Ключей Хогвартса, учитель по уходу за магическими существами. В вытянутой руке он держал волшебную палочку. Гарри проследил взглядом, куда она направлена и увидел парящую в воздухе фигуру в белом плаще — внизу, на земле лежала упавшая с него мантия-невидимка. Подбежав к ней, Гарри поднял тонкую, воздушную, отливающую серебром ткань и быстро отскочил в сторону.

— Хагрид! Ты как здесь оказался?

— Мимо шел, — сквозь зубы процедил великан. Действие заклинания внезапно прервалось и на то место, где только что стоял Гарри, тяжело рухнуло тело Пожирателя.

— Ферула! — выкрикнул Гарри, ткнув палочкой в упавшего врага.

Он перепутал заклинание. Вместо связывающих веревок, грудная клетка Пожирателя вдруг оказалась туго запеленутой. С одного конца повязки торчал кусок доски, упиравшийся в скрытую маской челюсть лежащего.

— Экий ты неловкий, — хохотнул Хагрид и, наконец, запаковал поверженного врага в кокон из толстых веревок и обернулся к по-прежнему лежащему посреди двора Вернону Дурслю. — Ну и куда их теперь?

Гарри растерянно оглянулся. Они находились посреди пустынного двора, дом выглядел необитаемым и заброшенным. Несмотря на радость от встречи с другом, Гарри испытывал двоякое чувство: хотелось убежать отсюда как можно дальше и одновременно хотелось кинуться к Хагриду, почувствовать его надежные руки и защиту. В голове шевельнулась неприятная мысль: «не так уж хороша свобода, когда ты совсем один».

— Сообщить бы кому-нибудь об этом типе, да мотать отсюда, — задумчиво произнес Хагрид. — Да и твоего родственника бы куда пристроить…

Внезапно Гарри вспомнил, как Тонкс учила их передавать информацию с помощью Патронуса. Он поднял палочку и, сосредоточившись, выдохнул:

— Эспекто Патронум!

Из кончика палочки вылетел огромный олень. Хагрид уважительно замер перед ним. Олень медленно обежал вокруг Гарри, затем вдруг стал стремительно уменьшаться в размерах, неуверенно косясь на хозяина, и вдруг метнулся в сторону и исчез.

— Кому сообщение-то? — спросил Хагрид, глядя вслед улетевшему Патронусу.

— Мистеру Уизли, — ответил Гарри.

— Ну и правильно. Давай, пойдем отсюда. Скоро авроры налетят. Не хочешь ведь, чтобы тебя прихватили…

Они сидели в самом темном углу магловского кафе. Гарри заказал себе маленькую чашку крепкого кофе и пару пирожных, а для Хагрида выбрал сочный бифштекс, большую тарелку салата с тунцом и кружку пива. Поедая принесенную еду, Хагрид выслушивал историю о похождениях Гарри, о произошедшем в Норе, а затем в госпитале.

— Я б тебя и не признал, коли не вопли твои. «Протего! Протего!», — ухмыльнулся в бороду Хагрид. — Вбегаю, вижу, какая-то девица палочкой машет, словно от комаров отмахивается. А рядом этот толстяк лежит, дядя твой, значит. Ну я и дошло до меня, что переоделся ты… Забавно…

О себе он сказал лишь, что был занят по делам Ордена и только что вернулся в страну. Гарри понял, что, скорее всего, Хагрид опять путешествовал к великанам, но говорить об этом явно не хочет.

— А откуда у тебя палочка? — полюбопытствовал он.

— Оливандера работа. Пятнадцать дюймов. Дуб и сердце дракона, — Хагрид нежно погладил палочку, которая в его огромной лапе, казалось, была не больше карандаша. — Мне ж разрешили теперь иметь палочку. Дамблдор постарался… После похорон его я письмо получил, из Министерства, значит, что по ходатайству Дамблдора с меня сняты все обвинения и запрет на колдовство… Великий человек… был…

Глаза великана затуманились и он, шмыгнув носом полез в карман за платком.

У Гарри шевельнулась какая-то мысль, но ухватить ее он не успел. В кафе быстрым шагом вошел Артур Уизли и направился к ним.

— Ага, хорошо, что я тебя нашел, Хагрид… Здравствуйте, — вежливо поздоровался он, заметив Гарри. — Артур Уизли… Хагрид, познакомь меня с юной особой…

Хагрид и Гарри расхохотались. Мистер Уизли недоуменно присмотрелся к девушке и внезапно прикрыл рот рукой:

— А… это ты, Гарри?

Теперь смеялись уже все трое. Немногочисленные посетители кафе начали оглядываться на них. Артур присел за столик и, понизив голос, сказал:

— Слава Мерлину, что я тебя нашел, Гарри. Хорошо, что научился Патронуса посылать. Получил я твое сообщение и сразу кинулся в тот двор. Дядя твой бродил по нему, словно не понимал, куда попал. Отправил я его в Юлу, хоть и непросто это было… Ну да ладно. Я потом авроров вызвал, чтобы того Пожирателя забрали. Так что давай выбираться отсюда, твоими поисками занята половина авроров Министерства…

Хагрид тоскливо вздохнул, поглядывая на недоеденные блюда. Гарри взглянул на него, затем вытащил из сумочки свою мантию и набросил на себя.

— А, мантия у тебя! Это хорошо. Тогда можно будет немного посидеть здесь, — мистер Уизли тревожно оглянулся по сторонам.

Никто вроде не заметил, что сидящий за угловым столиком подросток исчез. Артур тоже заказал себе салат и минеральную воду. Гарри из-под мантии выложил на стол магловские деньги, которые ему одолжили братья Уизли. Взрослые было запротестовали, но потом затихли, вспомнив, что канты и сикели здесь вряд ли примут, а других денег у них все равно нет.

Меньше чем через час Гарри уже вывалился из камина в доме Альберфольда. За ним последовал Хагрид. Мистер Уизли вернулся на работу, поручив Хагриду доставить мальчика в Юлу.

И вот теперь, неожиданно найденный Хагридом Гарри, в сопровождении своих друзей, вступил на землю Университета Дамфрис. Оживленной в их компании была, пожалуй, лишь Гермиона, но оживление ее не могло расшевелить остальных, потому что она без устали твердила об экзаменах, до которых Гарри с Роном не было никакого дела, но которые внушали тихий ужас Невиллу. Понять, что чувствуют Джинни с Луной, не представлялось возможным, хотя для них экзамены были гораздо более важными, чем для шестикурсников. Луна, как всегда находилась мыслями очень далеко отсюда, Джинни же ничем не выдавала, что экзамены волнуют ее больше, чем что-либо еще. Она так и не расшевелилась, по-прежнему не впуская никого в свои мысли.

Им шестерым выделили один домик, что в первую минуту вызвало недоумение — Луна Лавгуд была с другого факультета. Но уставшая волшебница, распределявшая их, пояснила:

— Нет у нас никакого деления по факультетам. И по курсам. Люди селятся вместе, если хотят. А если не понравится, то могут и разъехаться. Но у вас такого шанса нет. Все места уже заняты, если хотели жить врозь, надо было приезжать раньше.

Ничего против шестерка друзей не имела, поэтому, взяв ключи и карту, они отправились искать свое новое жилище.

Небольшой двухэтажный домик затерялся среди деревьев позади замка и ребята не сразу нашли нужную тропинку. На первом этаже они обнаружили спальню и гостиную, на втором — еще одну спальню и комнату для занятий. В каждой спальне было по три кровати, возле которых стояли большие тумбочки, скорее похожие на низкий комод, шкаф с тремя широкими дверцами, большое зеркало возле двери и небольшой круглый столик на высокой ножке, разместившийся возле окна. Посоветовавшись, ребята заняли нижний этаж, а на верхний занесли вещи девушек — тем, похоже, было все равно, где жить.

На столик около окна Невилл тут же водрузил свой драгоценный кактус — Мимбулус Мимблетонию. На тумбочки Рон и Гарри поставили пустые клетки — Хедвиг и Пиг добирались до Университета своим ходом.

Едва ребята начали распаковывать вещи, как на дорожке раздались шаги.

— Эй, молодежь, либо вы немедленно идете на ужин, либо останетесь голодными! — прокричал в распахнутое окно гостиной чей-то веселый голос.

Рон выбежал из спальни и влетел в гостиную. В окно заглядывала незнакомая девушка, возрастом примерно как Флер.

— А куда идти? — спросил у нее Рон.

— Обойдите замок, — девушка махнула рукой, показывая направление. — Увидите там большой зал, соединенный с замком галереей. Можете войти прямо с улицы.

Она взмахнула рукой и исчезла в кустах.

— Ну, кто там? — поинтересовался Гарри, когда Рон вернулся в спальню.

— Есть зовут…

Ужин прошел довольно напряженно. Рон сокрушался, что не узнал имени девушки и кто она такая. Гермиона судорожно повторяла заклинания, от которых предметы сервировки постоянно срывались с места и ускользали от рук голодных подростков. Гарри оглядывал зал и своих друзей, пытаясь разобраться в своих чувствах: рад он или нет, что вернулся.

В обеденном зале было совсем не так, как в Хогвартсе. Низкий серый потолок вкупе с широким, просторным залом, давил. Длинных факультетских столов не было — вместо них стояли небольшие, на четверых, столики, часть которых была сдвинута попарно. Именно за такой стол около распахнутого окна поначалу уселась наша компания. Однако, не успели они оглядеться, чтобы понять, откуда здесь берется еда, в окно заглянула Пенси Паркинсон, которая ехидно взглянула на озирающихся друзей, и сказала:

— Что, великий Поттер не знает, как приготовить обед? Попроси своих девиц, пусть быстренько что-нибудь состряпают!

Весело хохоча, она, вместе с двумя другими слизеринками, удалилась. Гермиона вскочила и поманила за собой друзей:

— Пойдем отсюда, не дадут спокойной поесть.

Они переместились к дальней стене, где нашли точно такой же сдвоенный стол. Луна оглядела зал и встала:

— Пожалуй, здесь лучше все брать самим.

Все оглянулись на нее и увидели, как она двинулась к широкому окну, находящемуся в торце зала. Поспешив за ней, они обнаружили широкую стойку, вмонтированную в стену, на которой стояли столовые приборы и множество блюд в судаках и кастрюлях.

— О! Это шведский стол, — сказала Гермиона. — Берите тарелки и накладывайте кому что нравится…

После ужина они немного прогулялись по территории Университета, но быстро вернулись в дом: Гермиона нервно заверещала, что ей срочно нужно кое-что проверить по учебнику.

Джинни с Гермионой тут же поднялись наверх. Гарри, Рон и Невилл забрались в широкие кресла, стоявшие в гостиной и пригласили присоединиться к ним Луну, которая не спешила идти в свою комнату. Неловкое молчание, воцарившееся после того, как все расселись, нарушил Рон:

— Надо было бы взять кувшин с водой, — Сытный ужин пробудил в нем жажду.

— Какие проблемы? Можно пойти и взять в столовой, — пожала плечами Луна.

За водой отправились все вчетвером. В зале почти никого не осталось. Гарри с Невиллом взяли два кувшина с водой (один — для девушек), а Рон набрал пирожков. Возвращение с добычей было более веселым, словно совместный поход по темным аллеям университетского городка сплотил всех четверых.

— Луна, ты обещала научить нас твоему коронному заклинанию! Которым ты натянула какой-то мешок на голову Тому–Кто–Не–Может–Быть–Назван, — напомнил Рон.

— А, Колпак дурака! — пожала плечами девушка. — Это одно из маминых коронных изобретений…

Гарри вспомнил, что мама Луны была великой изобретательницей, погибшей в ходе одного из своих экспериментов прямо на глазах дочери. Рону, похоже, эта мысль в голову не пришла, поэтому он потребовал, чтобы она тут же «показала свой фокус».

Взмахнув палочкой, Луна, не произнеся ни слова, напялила «колпак» на голову Рона. Тот тщетно пытался стянуть его с себя, пока, наконец, девушка не освободила своего пленника.

— Как ты это делаешь? — возбужденно спросил взлохмаченный Рон.

— Это невербальное заклинание, — пояснила она. — Очень простое…

Не таким уж простым оно оказалось, ребята промучились с ним добрых два часа, прежде чем осуществить его получилось, как ни странно, Невиллу, снова напялившему колпак на голову Рона. Взрыв хохота разорвал ночную тишину и через несколько секунд в гостиную влетела разъяренная Гермиона:

— Вы что, с ума посходили? Завтра экзамен!