Гарри Поттер и Кольцо Согласия

Глава 28. Фамаскот

Наконец, Гермионе удалось задать правильный вопрос, позволивший начать общую беседу:

— Мистер Кларк, вы предлагаете нам эти чудесные закуски, а я вдруг вспомнила, что когда мы проходили материализацию объектов, профессор Флитвик говорил, что любая подобная материализация будет временной, она является скорее видимостью объекта, нежели действительно неким предметом…

Рон, потянувшийся к пирожному, резко отдернул руку. Луна и Джинни прыснули. Мистер Кларк тоже улыбнулся.

— Да, дорогая мисс Грейнджер, вы совершенно правы. Только я не материализовал эти яства, а просто… вызвал. Так что можете есть их совершенно спокойно. В конце концов, пятичасовой чай в Англии еще никто не отменял…

— Акцио? — деловито поинтересовался Рон, хватая облюбованное пироженное.

— Очень похоже заклинание, но другое. Его не учат в школе.

— Но почему? Очень полезное! — возмутился Рон, жуя лакомство.

— Упомянутое вами заклинание, «Акцио!», позволяет вызвать предмет, причем вызвать явно. Вы не можете сделать это невербально. Более того, вызываемый предмет снимется с места и полетит к вам на глазах у всех. Это хотя бы отчасти снимает опасность того, что магия будет использоваться с неблаговидной целью.

— Да, заниматься воровством таким способом затруднительно, — кивнула Луна.

— Совершенно верно, мисс Лавгуд. Это заклинание сложно использовать ворам или тем, кто решил вам чем-нибудь навредить, поскольку вы будете предупреждены о предстоящем действии, и сможете защититься.

Мистер Кларк слегка шевельнулся и в следующее мгновенье большое яблоко, к которому только что протянул руку Рон, вдруг исчезло. Рон растерянно поводил пальцами, затем насупился и убрал руку под одеяло. Яблоко вновь возникло на тарелке.

— Извините, мистер Уизли, мой эксперимент был несколько нетактичным… Но он показывает, насколько важны в магии вопросы этики. Вы же проходили ее весьма поверхностно…

— Да, на Истории Магии! — сказала Гермиона.

— Но нам и в голову не приходило, что этика и… вот такое… это одно и то же, — буркнул Рон.

— Вот поэтому невербальные вызовы являются закрытым для школьников разделом магии. Разреши их изучение, и на кухню Хогвартса пришлось бы накладывать специальные заклинания, — рассмеялся Кларк. — А, должен сказать, домовые эльфы не могут преодолеть барьерных чар. Так что руководству бы пришлось выбирать: либо ученики будут таскать еду сами, либо просто не учить их этим заклинаниям.

— А много таких разделов, мистер Кларк? Закрытых для школьников, я имею ввиду, — заинтересовалась Гермиона. — Ведь в Запретной секции хранится множество книг, которые не разрешают получать без специальной записки учителя…

— О, хогвартская библиотека! Ну конечно же, там нет книг по запрещенным к изучению разделам. Даже в Запретной секции!

— Вы уверены?

— Дорогая мисс Грейнджер, вы забываете, что я не только старый и нудный целитель, но и бывший ученик Хогвартса! И тамошняя библиотека мне хорошо знакома!

— А что, библиотека Дамфрис богаче?

— Ну конечно! Во-первых, она раза в три больше. Во-вторых, в ней представлено гораздо больше разделов, чем в Хогвартсе!

— И мы… мы можем туда заглянуть?

— Заглянуть? Да, заглянуть можете. Только книг вам не выдадут. Даже относящихся к школьной программе. Библиотека университета открыта только для его студентов и сотрудников. Ни вы, ни ваши учителя не смогут воспользоваться ее фондами…

Час спустя, когда незваный гость ушел, Гарри задумчиво спросил друзей, специально ли тот рассказал им о библиотеке? Не хочет ли он разузнать об их тайнах таким замысловатым способом? Ведь так и напрашивался на то, чтобы ему задали вопрос, на который тот сможет найти в библиотечной книге! Хорошо, хоть хоркруксы не относятся к той теме, о которой бы они стали спрашивать у незнакомого волшебника или надеяться, что информацию о них можно найти в университетских архивах!

— Ну почему тебе везде мерещатся враги и предатели, — возмутилась Гермиона.

— Не обязательно враги, — устало ответил Гарри. — Ты и сама знаешь, что узнать о наших секретах хотят многие. Взять хоть Орден. В нем же все спят и видят, как бы вытрясти из меня все, что я знаю… А после того, как ты сама разоблачила Пожирателя, затесавшегося в ряды преподавателей, могла бы и сама понять, что осторожность никогда не помешает!

Джинни, Невилл и Луна с интересом следили за этим диалогом. Они явно подозревали, что им не все рассказывают, но допекать друзей вопросами было не очень удобно. Если захотят, сами скажут. Но Гарри и Гермиона продолжали спорить. В конце концов, рассерженная Гермиона выбралась из-под одеяла и отправилась наверх, пробормотав, что ей нужно готовиться к завтрашним экзаменам.

— Мне кажется, она хочет узнать о чем-то из высшей магии, вам не кажется? — Луна посмотрела на Гарри и Рона.

— Она всегда хочет узнать то, что еще не знает, — буркнул расстроенный уходом Гермионы Рон.

— Гораздо интереснее, почему она вдруг так расстроилась из-за Слагхорна, — решил изменить тему разговора Гарри.

— Женщины! У них всегда глаза на мокром месте, — отмахнулся Рон.

— Нет, тут что-то более серьезное…

— Ты бы тоже расстроился, если бы у тебя на глазах погиб твой фамаскот, а через две недели тебе бы пришлось…

— Фамаскот, фамаскот… где-то я уже слышал это слово, — наморщил лоб Гарри.

— Волшебный отец, — подсказала Джинни.

— Отец? — не понял Гарри.

— Ну да, волшебный, — Джинни удивленно посмотрела на Гарри. — Мы же говорили об этом в Юле! Помнишь, Гермиона рассказывала тебе об этом, а я сидела и читала вырезки из газет?

— Да… Что-то такое припоминаю… Нет, погоди, тогда она рассказывала о Кольце Согласия!

— Вот именно. А последствием Кольца Согласия может быть то, что ты станешь фамаскотом!

Гарри в изумлении уставился на нее. Затем обвел взглядом остальных. Похоже, они все знали об этом!

В конце концов друзья сжалились над ним и разъяснили, в чем там дело. Оказывается волшебник, применяющий Кольцо Согласия, передает часть своей магической силы маглу. Очень-очень небольшую, такую, что за раз и не заметить. Поэтому обычно все транспортировки с помощью Кольца стараются использовать не больше одного раза. Однако в некоторых случаях волшебники используют Кольцо для более сложных действий. Например, для спасения магла магическим способом или в момент создания Кольца намеренно передают часть своей магии. Совсем небольшую. Но этого достаточно для того, чтобы у этого магла родился ребенок-волшебник! Переданная сила действует не больше года, поэтому обычно в семье маглов рождается один ребенок–волшебник. Исключение могут составлять дети–погодки, но тут следует учитывать, что срок действия магии распространяется лишь на момент зачатия, поэтому такие случаи крайне редки. Волшебники довольно часто помогают маглам, но детей–волшебников рождается не так много: кто-то в ближайший год так и не собрался зачать ребенка (обычно маги не предупреждают маглов о последствиях), а в некоторых случаях маги из числа тех, кто борется за чистоту крови, намеренно мешают потенциальным родителям завести ребенка в этот период: разлучают семьи, устраивают катастрофы и прочие гадости…

— Значит… кто-то из родителей моей мамы… общался с волшебниками?

— Наверняка! Точно так же, как родители Гермионы и всех остальных маглорожденных. И посмотри, практически все оказываются единственными в семье волшебниками, хотя у многих из них есть братья и сестры!

— А братья Криви?

— Они единственные братья среди маглорожденных в школе, если ты заметил. И они погодки. Разница в их возрасте — всего одиннадцать месяцев.

Гарри посидел немного, пытаясь понять, что дает ему эта информация. Родители его мамы общались с волшебниками. Интересно, когда? Тетя Петуния была старше Лили на полтора года. Значит именно в этот промежуток кто-то из их родителей успел пересечься с волшебным миром, получить от него помощь. Интересно, кто был тот волшебник, который…

— А этот фамаскот, о котором вы говорили, он… кто?

— Фамаскот — это тот волшебник, который применил Кольцо Согласия и передал часть своей силы маглу. Если у магла рождается ребенок–волшебник, то передавший его родителям магическую силу волшебник становится фамаскотом, как бы магическим отцом ребенка…

— О, Мерлин! Значит, Грозный Глаз был волшебным отцом Гермионы? — воскликнул Гарри.

— Ну да, о чем мы тебе и говорим уже битых полчаса!

— А Люпин, скорее всего, для братьев Криви тоже был фамаскотом…

— Да, — кивнул Рон. — Я у него спрашивал тогда, в больнице… Поэтому он и пригласил их на свою свадьбу…

— А как узнать, кто был твоим фамаскотом?

— Никак. Если только тебе об этом родители сами не скажут. Если, конечно, сами знают, — хмыкнула Луна. — Я вот мечтаю найти хороших маглов и тоже подарить им волшебника в семью… Но пока рано, к сожалению… До совершеннолетия нам даже изучить Кольцо не разрешат…

— При чем тут совершеннолетие! Моя мама ведь поделилась магией вообще в детстве, — горячо возразил Рон и, увидев вопросительные взгляды друзей, кивнул на Джинни. — Скажи, так ведь было!

— Мама не использовала Кольца Согласия. Она просто отдала свою магическую силу для спасения ребенка… Поэтому у нее не так много силы, как у других волшебников. Она поделилась, поровну, безоглядно…

— С кем? — Невилл удивленно посмотрел на Джинни. — Почему ей позволили это сделать?

— Ее семья поехала по приглашению в Америку, в штат Нью-Джерси, — пояснила Джинни. — Мама только закончила третий или четвертый курс Хогвартса и была очень рада поездке. Но ее родители с местными волшебниками слишком весело отмечали какой-то праздник. В результате пострадал какой-то маленький магловский мальчик, лет восьми или девяти. А, может, он сам расшибся, никто толком не может вспомнить. В общем, решили они его вылечить, но не смогли…

— Вроде как там местная целительница была, — вмешался Рон. — Она могла спасти мальчика, но только если бы он обладал хотя бы крупицей волшебной силы, на магла ее магия не действовала. Тогда взрослые попытались передать ему силы с помощью Кольца Согласия, но у них не получилось, потому что он был без сознания…

— И тут речь зашла о том, что можно применить какое-то другое волшебство, чтобы передать ему магические силы, но заклинание было слишком сильным и никто из взрослых не решился его применить. Только повторяли его без конца, а ребенку становилось все хуже… Тогда мама закричала, что ребенка нужно спасать, выхватила палочку, взмахнула, произнесла заклинание… и все… Чуть не половина ее волшебной силы влилась в него. Она просто не знала, как ограничить воздействие…

— После этого та американская целительница его мгновенно вылечила. Они стерли у него память, чтобы не помнил, как его лечили и как отправили домой… Но он, наверное, сам почувствовал, что в нем появились волшебные способности. Потому что вскоре увлекся фокусами, а потом стал артистом–иллюзионистом!

— А типы вроде Малфоев, радеющие за чистоту крови, теперь упрекают маму, что она ни на что не годится, кроме как создавать для маглов бродячих факиров, — грустно сказала Джинни.

— Но она ведь спасала жизнь ребенка, — воскликнул Гарри, обняв девушку покрепче. — Она не могла поступить иначе! А она помнит, как его звали?

— Помнит только, что Дэвид. Фамилию не знает. Но папа говорит, что видел его фотографии в магловских газетах, он очень известный фокусник.

— Может быть, это Дэвид Копперфилд, — попытался вспомнить Гарри известных ему фокусников.

— Да, папа упоминал что-то очень похожее… А кто он?

— Да это же самый известный иллюзионист в мире! Вы не найдете ни одного магла, который бы его не знал!

— Может быть, но маме от этого не легче, — сказала Джинни.

— Брось! Если он такой известный, то она должна им гордиться, — воскликнул Рон. — Надо поточнее узнать об этом у отца, а если это действительно он, то принести ей магловских газет со статьями о нем! Фред и Джордж это легко сделают, они же занимаются распространением магловской прессы!

На этом разговор прервался, поскольку Невилл напомнил, что пора идти на ужин. А вечером пятеро обитателей «Трущоб» взялись за учебники: завтра шестикурсникам предстоял последний экзамен, а у пятикурсников по плану стоял экзамен по Трансфигурации. Не самый легкий из всех…

Гарри же долго гулял по территории университетского городка, размышляя обо всем, что сегодня услышал. Вопросов у него, к сожалению, было гораздо больше, чем ответов.

Куда отправился Слагхорн и кто на него напал? Скорее всего, он встретился со Снейпом. Но где? Неужели этот подлый предатель позволяет себе разгуливать в общедоступных местах? Или Слагхорн знал, где того искать? Подозрительно выглядит вся эта история… Гарри вспомнил, что во время их первой встречи год назад, Слагхорн старательно изображал, что за ним охотятся Пожиратели. Зачем? Чтобы убить или чтобы привлечь на свою сторону? И, если второе, то не удалась ли им, наконец, их попытка? Только зачем тогда было убивать его? И почему Снейп не воспользовался куда менее заметным заклинанием, которым он убил Дамблдора? Ведь Аваду Кедавра знают многие волшебники, в отличие от Сектусемпры… А что если Снейп хотел передать таким чудовищным способом некое послание ему, Гарри? Тогда какое? И откуда он знал, что Слагхорн вообще сумеет добраться до Дамфриса с такими ранениями?.. Нет, ответов не было. И неизвестно было, у кого спрашивать…

Ничуть не легче оказался вопрос о «волшебном родителе». Кто был фамаскотом его мамы? Сможет ли он когда-нибудь узнать об этом? И где об этом вообще можно узнать? В конце концов, у него, Гарри, не так уж много родственников, чтобы можно было ими разбрасываться. А фамаскот — это примерно то же, что и крестный отец… Гарри вспомнил Сириуса и понял, что все эти вопросы он бы мог обсудить с ним. Если бы…

Как же ему найти маминого фамаскота?

* * *

Жаль, что Гарри еще не осознал, как много событий вмещает это лето и как быстро одни события сменяют другие! Его планам на пятницу не суждено было сбыться.

Полночи он задавал и задавал себе вопросы, а заснул лишь придя к выводу, что прямо с утра нужно попробовать прорваться к Слагхорну. Ему нужно было получить хоть какие-нибудь ответы. Однако утром оказалось, что Слагхорну ночью стало хуже и его отправили в госпиталь Святого Мунго. Флитвик посетовал, что вчера им не удалось снять одно из заклятий, наложенных на Горацио: никто не знал, что за чары оставили столь тяжкий след. Вечером собирался консилиум под предводительством Дожа, но никто из штатных сотрудников университета не смог понять принцип действия заклинания…

Узнав об этом, Гарри решил рассказать все друзьям, однако сделать это оказалось сложно. Рон и Невилл выслушали его довольно беспечно, понадеявшись, что уж в госпитале-то сумеют найти противочары. Джинни и Луна все еще были на экзамене. Гермиона же сдавала с утра не только свой плановый экзамен по Нумерологии, но и попросила разрешения сдать вчерашний экзамен по зельеварению, на сей раз письменный, поскольку уделить ей время для практического экзамена никто из членов министерской комиссии не мог. В результате встретиться со всеми сразу удалось лишь во время обеда, за которым разговаривали в основном о предстоящем экзамене. Гарри, правда, все же рассказал о Слагхорне, но девушки лишь поахали. Казалось, что никого эта тема не волнует.

Однако перед экзаменом по Травологии, когда ученики ожидали преподавателя, Гермиона неожиданно схватила Гарри за локоть и прошептала прямо в ухо: «Нам нужно найти Принца-полукровку». Он посмотрел на нее недоуменно: каким образом они смогут разыскать Снейпа? Но тут профессор Спраут вошла в оранжерею, поэтому уточнить, что девушка имела ввиду, ему не удалось.

Когда Гарри, Рон и Гермиона вышли из университетской оранжереи после экзамена, к ним подошла МакГонагалл и поинтересовалась, где Невилл. Узнав, что он остался обсудить какие-то вопросы с профессором Спраут, она приказала им ждать ее у входа и никуда не уходить. Через несколько минут она вышла в сопровождении Невилла.

— Я прошу вас немедленно пройти к главным воротам Дамфриса. Вас там уже ждут. Ваши вещи уже в Юле. Поторапливайтесь!

— А Джинни с Луной? — поинтересовался Гарри.

— Мисс Уизли и мисс Лавгуд пока останутся здесь. Им предстоит еще неделя экзаменов. И будет лучше, если вы не будете мешать им готовиться, — отрезала МакГонагалл.

Взгляд ее был настолько суровым, что никто не посмел возразить. Она кивнула им, приглашая следовать за собой, и быстрым шагом пошла в сторону главных ворот. Там их уже ждали Тонкс, Люпин и незнакомая женщина.

— Привет! Мы уж заждались! — Было видно, что Тонкс изо всех сил старается выглядеть веселой, но ей это не очень удавалось. — Познакомьтесь, это Клеопатра Куинн. Она поможет оттранспортировать вас в Юлу.

Гермиона была единственной из друзей, кто уже сдал тест на аппарирование, поэтому отправилась в Юлу самостоятельно. Нимфадора с Роном последовали за ней. Затем Невилл ухватился за руку Клеопатры и они тоже исчезли. Гарри повернулся к Люпину, но его остановил голос МакГонагалл:

— Мистер Поттер, подождите минуту. Я хочу предупредить вас, что в Юле вас ждут ваши родственники. Они… несколько расстроены длительным пребыванием в нашем мире. Будьте с ними помягче…

После этого она кивнула, разрешая им отправляться. Гарри скомкано попрощался с ней, ухватил за локоть Ремуса Люпина, и вскоре они уже оказались возле дома Альберфольда.

Рон и Гермиона неподалеку беседовали с Тонкс. Невилл стоял рядом и прислушивался к разговору. Клеопатры нигде не было видно.

— Так! Твои друзья уже насели на Дору, — улыбнулся Люпин, глядя на Гарри, который мотал головой, пытаясь придти в себя после аппарирования.

— Слишком долго мы сидели без информации…

— Зато вместо того, чтобы сдавать экзамены, участвовали в проектах, не предусмотренных школьной программой! Поверь, нам здесь не менее интересно узнать о ваших новостях, чем вам о наших!

— Но ведь для такого срочного отъезда были основания?

— Да, конечно, — Люпин похлопал Гарри по плечу. — А знаешь, какая причина главная? Мы тут по вам очень соскучились!

Люпин хохотнул и Гарри понял, что он просто отшучивается. Не стали бы без особых причин их выдергивать, не дав даже попрощаться с подругами. Он посмотрел туда, где стояли Рон с Гермионой. Но никого не увидел. Видимо они уже прошли на скрытую магией территорию Юлы. Через несколько секунд и он сам, сопровождаемый Ремусом, уже входил в дом.

Не успели они пройти в холл, как к Гарри кинулась Габриэль, умоляя как можно быстрее пойти к его родственникам. Ее эмоциональный наскок удивил Гарри — ни приветствия, ни хоть какой-нибудь нейтральной фразы… Но тут из кухни показалась Нимфадора Тонкс и присоединилась к просьбе девочки:

— Гарри, пожалуйста, зайди к ним, — в ее голосе звучала озабоченность. — Что-то происходит с ними, возможно магия защиты начинает рассеиваться… В общем зайди, посиди с ними хотя бы часик…

Ничего себе! Целый час с «разлюбимыми» родственничками? Да лучше он пойдет и сдаст еще пару экзаменов! Но поделать он ничего не мог: Габриэль смотрела на него умоляющими глазами, Нимфадора явно ждала, когда он пойдет, а Люпин, ничего не говоря, подтолкнул Гарри в сторону двери с табличкой «Мусидора Барквис, 1520–1666».

Глубоко вздохнув, Гарри обернулся к Рону и Гермионе, а затем, словно ринувшись в холодную воду, вошел к Дурслям.

Рон, Гермиона и Невилл зашли в свои комнаты и переоделись, а затем отправились на кухню, где миссис Уизли напоила их домашним компотом. Они попытались расспросить ее, что здесь происходило в последние дни, но настроение у нее было не самым лучшим: она рассержено пробурчала, что у нее без них забот полно, и прогнала их из кухни. Люпина, Тонкс и всех остальных видно не было. Гермиона сделала попытку заглянуть в библиотеку, но там было заперто. Гарри как зашел к Дурслям, так и застрял там.

— Нельзя же так! Даже с сестрой не дали попрощаться! И ничего не говорят!

Рон бегал по спальне, размахивая руками, и изливал свое недовольство на Гермиону и Невилла. Девушка ничего не говорила. То ли давала Рону «выпустить пар», то ли просто думала о чем-то своем. Невилл смотрел на Рона почти испуганно.

— Что случается? Г’он, ты так кг’ичал!

Габриэль заглянула в приоткрытую дверь. Рон повернулся к ней, но не успел ничего сказать, как Гермиона пригласила девочку войти. Поглядывая на Рона, Габриэль вошла и остановилась посреди комнаты.

— Привет, Габриэль! Проходи, садись сюда, — обратилась к ней Гермиона, похлопав по кровати рядом с собой. — Ты бы не могла сказать, что здесь происходило пока нас здесь не было?

— О, могла бы, могла бы… Было много взг’ослых волшебников. Очень-очень много. Они ходили и уходили. Потом был большой собирание. Вчера был… Но мне ничего не говорят. Я еще маленький, — Габриэль тяжело вздохнула и виновато посмотрела на Рона. — Флер еще в госпиталь. Я ходил к нему. Она рада. И скоро должна приходить сюда. Очень скоро, наверное в понедельник…

В целом события в Юле в последние дни в изложении Габриэль, выглядели довольно простыми. Всю неделю в Юлу забегали члены Ордена Феникса. Миссис Уизли явно выполняла коммуникационную функцию, принимая отчеты и передавая задания всем приходящим. В доме жили Люпин, Тонкс, мистер и миссис Уизли, Билл Уизли, Клеопатра Куинн, сама Габриэль и Дурсли. Впрочем, постоянно находились здесь лишь Дурсли, миссис Уизли, да Габриэль, остальные все время куда-то уходили и возвращались в самое разное время суток. Хуже всего были Дурсли. После того, как несколько дней назад мистер Дурсль исчез, миссис Дурсль устроила грандиозный скандал — вроде кто-то сказал ей, что ее мужа лечат в волшебном госпитале, а она почему-то ужасно разозлилась. Его не было два дня, потом он вернулся. Очень грустный, тихий и молчаливый.

Вчера утром народу в доме стало очень много, волшебники все прибывали и прибывали… Около полудня появился Элфус Дож и вся толпа (человек двадцать, по мнению Габриэль) отправилась за ним в библиотеку. Это было совершенно ужасно, потому что все взрослые волшебники заперлись в одном месте, оставив Габриэль наедине с Дурслями. Сначала в кухне появился Дадли, потом зашла миссис Дурсль, а потом она привела супруга… Они стали расспрашивать Габриэль о том, что происходит в доме, и очень мешали. Девочка была занята приготовлением обеда для всей этой толпы. Ей помогал домовой эльф, но он сразу же исчезал, как только в кухне появлялись маглы. («Здесь есть домовой эльф?», изумленно спросила Гермиона. Габриэль ответила, что есть, и даже два, но один никогда не появляется на кухне). Ей все же удалось выпроводить Дурслей из кухни и успеть приготовить обед на всех — магов и маглов.

А вскоре после того, как все поели, пришла МакГонагалл. Она сразу прошла в библиотеку, видимо в большом волнении, потому что сняла чары недосягаемости с двери, да так и не наложила их снова. Более того, даже не прикрыла за собой дверь. Что она говорила, Габриэль не слышала, но когда из библиотеки раздались громкие крики, она вышла в холл, беспокоясь, что Дурсли захотят подслушать, что происходит.

Затем Габриэль вдруг застеснялась, но Рон, поняв причины ее смущения, убедил ее, что они тоже бы обязательно пошли послушать, о чем говорят взрослые. Габриэль кинула в него удивленный взгляд, но, все же продолжила рассказ. Присутствующие в библиотеке говорили очень громко и, казалось, все одновременно. Поэтому разобрать, о чем шла речь, было сложно. Из тех отрывков фраз, что она сумела разобрать, Габриэль поняла, что Пожиратели не свернули своей активной деятельности, потому что во время облавы аврорам не удалось схватить никого из них, но были арестованы их семьи и запечатаны дома. Еще она разобрала, как кто-то кричал о снятии барьеров на свалках — это она вообще не поняла. Кто-то предлагал организовать отряд во главе с МакГонагалл для поиска ее преподавателя («наверное его похитили», тревожно сказала Габриэль, но ее слушатели лишь мрачно переглянулись). Дож говорил что-то об усилении охраны школьников, которые закончат экзамены и разъедутся по домам… А потом кто-то закрыл дверь и больше она ничего не слышала. Ближе к вечеру участники собрания начали расходиться, на ужин осталось лишь пять человек.

Рон хотел расспросить девочку поподробнее, но в холле послышался голос его мамы, которая звала Габриэль. Быстро вскочив, юная француженка объявила, что она должна помогать миссис Уизли готовить праздничный ужин и убежала.