Гарри Поттер и Кольцо Согласия

Глава 45. Допрос

Большая, просторная кухня, казалась, съежилась, столько там было народу. Когда Гарри и Джинни вошли туда, оказалось, что сесть им просто некуда, по крайней мере места у стола было не найти. Люпин тут же поднялся и, наколдовав еще пару стульев, отошел к окну, неся за собой свой стул.

— Ну и как вы выбрались? — спросил Гарри, сев рядом с Джинни и хватая со стола бутерброд.

— Через камин, — пояснила Гермиона. — Оказались в доме Снейпа, я полагаю…

— Жуткая дыра, — пробормотал Рон, усердно обгладывавший зажаренную ножку курицы.

— МакГонагалл стало плохо, насилу ее откачали, — продолжила Гермиона. — Поэтому не смогли сразу за тобой отправиться. Послали сообщение Селесте, она тут же прибыла вместе с Нимфадорой и Ремусом. Селеста забрала ее в госпиталь, а Ремус доставил нас сюда… Мы так переживали, как ты там один остался… Прости, что бросили тебя!

— Это вы извините, грохнулся в обморок, хотя знал, что нужно торопиться к вам, — ответил Гарри, прожевав последний кусочек бутерброда и запивая его чаем.

— Ладно вам извиняться, — устало сказала миссис Уизли. — Как это нам в голову-то не пришло, что с вами беда стряслась…

— Вряд ли стоит кому-нибудь огорчаться, все хорошо закончилось, — подал голос Люпин.

— А вы думали мы где? — поинтересовался Гарри.

— В Хогвартсе, — ответил Невилл. — Вроде как МакГонагалл забрала вас с собой, искать, что ли что-то…

В голосе юноши послышалась обида на то, что его они с собой не взяли.

— Да… Нужно было посмотреть книги, — слегка краснея сказала Гермиона.

— Ух ты, для школы авроров, да? — заинтересовался Невилл.

— Ну… да… То есть и для школы авроров тоже, — неуверенно ответила Гермиона и потянулась за яблоком.

— А Дож куда делся? — спросил Гарри, оглядев сидящих за столом. — Вроде он тут был?

— Отправился в… в общем неважно, — сказала миссис Уизли.

— По делам Ордена? — спросил Рон.

— Дружка вашего пристраивать, — пришел на выручку Молли Люпин. — С ним Тонкс осталась, а теперь им надо…

— С каким дружком? — удивился Гарри.

— Драко Малфоем, — ответил Люпин, недоуменно глядя на него.

— Гарри, мы прихватили с собой Драко, — быстро пояснила Гермиона.

— Драко? Зачем?... А-а! Заложника взяли? — догадался Гарри. — Лучше бы Снейпа прихватили… Как вы с ним справились-то?

— Мы и не справлялись… Это он нас отправил…

Гермиона начала говорить о том, что случилось после того, как Волдеморт уволок с собой Гарри, но Люпин попросил рассказать все с самого начала. Девушка вкратце объяснила, как они пытались выбраться из Хогвартса, и как они попали в замок Волдеморта. Было видно, что остальные эту историю еще не слышали.

Миссис Уизли сидела, прикрыв рот фартуком. Глаза ее были настолько испуганными, что, казалось, она вот-вот закричит. Но она не перебивала девушку. Лишь взгляд ее периодически перескакивал с Гермионы на продолжающего жевать Рона.

Люпин слушал очень внимательно и в глазах его мелькали то восхищение, то недоверие.

— Так Снейп что, действительно помог вам бежать?

— Да, — кивнула Гермиона.

— Ерунда, он своего Лорда спасал, и свою шкуру, — фыркнул Рон.

— Волдеморта? — удивился Люпин. Миссис Уизли и Рон отшатнулись.

— Да нет, же, он просто играл роль, — вступилась за бывшего учителя Гермиона.

— Если спасал, то что он делал в том доме? — подала голос Габриэль.

Ей никто не ответил. Гермиона подошла в своем рассказе к щекотливому месту. Ей неудобно было рассказывать миссис Уизли о том, как она целовалась с ее сыном. Судорожно пытаясь придумать, как бы полегче изложить этот эпизод, она замолчала.

— Не верю я ему, — сказал в наступившей тишине Рон. — Хитрый, как лис. Невозможно понять, как ему это удалось. Сказал Сами-Знаете-Кому, что приглашение ложное, а нам — что оно правдивое. Ну и кто ему должен верить? А потом, когда мы целовались, кинулся защищать жизнь своего… господина.

— Целовались? — восторженно воскликнула Габриэль.

Этот вопрос явно хотела задать миссис Уизли, но боялась, что дрожащий голос ее выдаст. Поэтому она кинула на девочку благодарный взгляд.

— Ну да, защищались, — не заметив бушующих вокруг страстей, пояснил Рон. — Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван ведь больше всего на свете боится любви, это всем известно! Так что против него есть только одно средство: люби себе любого, кто рядом окажется.

Гермиона внезапно покраснела и откинулась на стуле подальше от стола. Гарри увидел, как губы ее сжались, а на глазах выступили слезы.

— Ты не прав, Рон, — сказал он серьезно. — Кого попало нельзя полюбить. Волдеморт хорошо чувствует любую ложь. Если бы ты соврал в тот момент, он бы сразу это понял.

Настала очередь Рона покраснеть. Гермиона заметно приободрилась. Миссис Уизли растерянно переводила взгляд с сына на сидящую рядом с ним девушку.

— О! Если п’г авда, что он боится любовь, то я бы могла сп’г авиться с ним легко! — громко сказала Флер и посмотрела на двух волшебников, сидевших рядом с ней.

Гарри их видел мельком на свадьбе, но кто они такие — не знал. На протяжении всего обеда они сидели молча, внимательно вслушиваясь в то, что говорят подростки. Впрочем, они то и дело отвлекались на Флер, бросая на нее восхищенные взгляды.

— Интересно, каким образом? — фыркнула Джинни.

— О! Я бы задушиль его в своя объятия! — пылко ответила француженка. По лицам двух ее соседей было видно, что они безоговорочно верят в это. — Инте’гесно, почему мне ’ганьше никто не сказал такое? Мы бы могли уже жить спокойно, если бы я знала об этом там, в Но’ге.

Гарри вспомнил, как в саду Норы она яростно кидалась заклятиями в Волдеморта, пока тот не уложил ее… И тут в памяти возникла диадема, которую они нашли в Выручай-Комнате. Интересно, где она сейчас? Осталась в гостиной Гриффиндора? Он взглянул на Гермиону, но та, не поднимая глаз, сосредоточенно резала яблоко в своей тарелке.

— И что там случилось, с вашим поцелуем, — нарушил возникшую паузу Люпин.

— Снейп… Не дал Сами-Знаете-Кому напасть на нас, — выдавил из себя Рон. — Сказал: «Вспомни Годрикову Лощину»!

— Так он хороший или плохой этот Снейп? — поинтересовалась Гарбриэль.

— Если бы мы знали, — задумчиво проговорил Люпин, оглядывая всех сидящих за столом.

* * *

Остаток вечера оказался не столь радостным и спокойным, как бы хотелось. Отдохнуть друзьям не дали. За обедом, на кураже, изголодавшиеся подростки охотно рассказывали о своих приключениях. Но потом те два незнакомца, которые сидели с ними за столом и оказавшиеся аврорами (и членами Ордена Феникса) попросили Рона и Гермиону пройти с ними — в разные комнаты. Гарри, которого увел в свою комнату Люпин, подозревал, что теперь о событиях этих двух дней им придется рассказывать и рассказывать... Так оно и вышло.

— Я понял, Гарри, что у тебя с Волдемортом произошло что-то экстраординарное, о чем бы ты не хотел говорить при всех, — сказал Люпин, когда они пришли в его комнату. — Если чувствуешь в себе силы, можешь попробовать рассказать мне…

Гарри не знал, хочет ли он кому-нибудь рассказать о том, что случилось в комнате Волдеморта. С одной стороны, информация была очень личной и касалась только его одного. С другой, возможно, какая-то информация может оказаться полезной Ордену. Тот факт, что два члена Ордена, слушавшие их рассказ, оказались аврорами, оставило неприятный осадок. Гарри даже сам себе не мог объяснить, почему у него возникло это неприятие авроров — ведь совсем недавно он сам хотел стать им…

Однако кое о чем он даже рад был поговорить с Люпиным. Вернее, даже рад, что ему представиласьвозможность поговорить именно с ним. Но начать разговор было очень сложно…

— Профессор Люпин, — обратился, наконец, Гарри.

Люпин поморщился, он уже просил парня называть его по имени, но перебивать все же не стал, ожидая продолжения, которое явно затягивалась. Выдержав долгую паузу, Гарри все же задал вопрос, который так тревожил его:

— Профессор Люпин, вы знали, что Питер Петтигрю любил мою маму?

Ремус Люпин явно не ожидал этого вопроса. Он побледнел и откинулся на спинку кресла, на мгновенье прикрыв глаза.

— Да, Гарри, мы знали об этом, — наконец ответил он, решив, что лгать юноше он не имеет права. — Знали и даже шутили над этим… А тебе об этом сказал… Волдеморт?

— Нет. То есть да… Волдеморт убил его. При мне…

— Убил? Питера? Когда?

— Сегодня. Я не видел, как это случилось…

Гарри, который до этого пристально смотрел на Люпина, опустил глаза и уткнулся взглядом в свои колени. Потом медленно, словно выдавливая из себя каждое слово, описал, что произошло после того, как Волдеморт рассказал ему о маме и вызвал Хвоста к себе в кабинет.

Люпин слушал очень внимательно, не вмешиваясь, не задавая вопросов, не подгоняя мальчика, когда тот надолго замолкал…

— Питер был в Годриковой Лощине в ту ночь? — не выдержал он, наконец.

— Да. Я так понял. Только не знаю, был ли он в доме когда… когда Волдеморт убил мою маму… Кто такой Карадок Дирборн?

— Карадок? О, это был очень хороший человек. Мы бы, наверное, стали хорошими друзьями, если бы… Он исчез… исчез вскоре после гибели Джеймса и Лили. Над его домом Пожиратели зажгли Черную метку примерно через неделю после… после той ночи. Но тела его мы так и не нашли. Дом был цел, в нем ничего не было нарушено…. Больше мы его не видели, исчез…

— Его убил Питер Петтигрю, — сказал Гарри и посмотрел на Люпина.

— Питер?

— Да. Волдеморт сказал, что Карадок был в доме, когда он пришел. И что он его обездвижил.… Не хотел терять силы.… А потом… потом, когда он… оставил мне этот шрам, в комнату вошел Питер, увидел тело Волдеморта…

Гарри почувствовал, что комок в горле уже мешает не то что рассказывать, но даже дышать. Он замолчал, сглатывая слюну. Люпин открыл банку сливочного пива и протянул Гарри, который с благодарностью отхлебнул холодный напиток. Ему стало легче. Потом он закрыл глаза, немного посидел, подумал. И понял, что нужно рассказать Люпину все с самого начала.

— Профессор Люпин, Волдеморт сказал, что мой папа ходил в разведку в ту ночь. И что… что он убил его в своем замке, а не в Годриковой Лощине.

Увидев искреннее изумление на лице Люпина, Гарри успокоился, поняв, что тот об этом не знал. Хоть в этом не обманывал…. Дальше рассказывать стало легче…

Гораздо сложнее оказалось позже беседовать с Дожем, который приехал уже после того, как все в Юле поужинали. Выглядел он устало, вокруг рта резко обозначились глубокие морщины. Гарри впервые видел его таким печальным.

— Досталось вам, бедняги, — сказал Дож, усаживаясь за стол в библиотеке. — Ведь даже в голову никому не пришло, что вы могли…

Он махнул рукой. А Гарри беседовал с магистром Ордена Феникса — вначале они вместе, с Роном и Гермионой снова рассказывали о том, что происходило с ними в последние полтора дня, а потом, когда друзья отправились спать, Дож попросил Гарри остаться и они засиделись до глубокой ночи. Нет, великий целитель не лез в душу. Казалось, ему просто нужно, чтобы кто-то сейчас был рядом. Он словно советовался с юношей, перебирая возможности, строя планы, разрабатывая мероприятия…

Гарри этот разговор, казалось, измотал больше, чем общение с Волдемортом. Ну, по крайней мере, не меньше. И тут, и там приходилось тщательно прятать свои знания о хоркруксах. Причем если Волдеморт совершенно точно владел легилименцией, то насчет Дожа такой уверенности не было. А это расслабляло. Видя, как магистр сидит, уткнувшись в пергамент, быстро строчит что-то, рисует какие-то схемы и забавные рожицы на полях, Гарри расслаблялся. Но разговор продолжался, и пару раз он чуть не брякнул о хоркруксах — сначала, описывая, как эльфы спасли их от голода, чуть не проговорился о диадеме; потом, пересказывая речь Волдеморта, едва не расшифровал, что значили слова змееуста.

Да, пожалуй, именно этим вечером Гарри окончательно уверился, что Волдеморт, придя к ним в дом той ночью, собирался сделать хоркрукс, как и предполагал Дамблдор. Хотел, но не смог. И был раздосадован, что Питер Петтигрю, этот ничтожный предатель, взять которого пришлось с собой лишь по необходимости, этот крысоподобный человечишко сумел подглядеть, а, может, и догадаться о том, что намеревался делать его хозяин. За это, скорее всего, и был убит. Волдеморт наверняка скрывал от своих приспешников информацию о хоркруксах, хотел быть единственным «вечным»…

Рассказывая Люпину о Фоуксе, Гарри не успел спросить, откуда он взялся — как раз в этот момент миссис Уизли позвала их ужинать. Зато во время беседы (или, лучше назвать ее совещанием) с Дожем, к этому вопросу удалось вернуться.

— Фоукс? Феникс Дамблдора? Ты уверен? — спросил у него Элфус Дож. Затем задумался, покачал головой и после долгой паузы произнес: — Нет, не может этого быть… Разве что… Да нет же, невозможно…

И сколько ни расспрашивал его Гарри, больше он ничего не сказал, переключившись на разработку какой-то сложной схемы, которая бы позволила прорваться в каминную сеть Волдеморта.

Вернувшись в свою спальню, Гарри обнаружил, что Рон крепко спит, чуть похрапывая и изредка постанывая во сне. И не решился будить друга, хотя обсудить им было что…

Ранним утором в субботу громкие голоса, раздававшиеся в холле, разбудили Рона. Он попытался прикрыть ухо подушкой, но тут понял, что страшно хочет есть. Голоса уже стихли, но голод стягивал желудок и чем дольше он лежал, тем больше хотелось есть. В конце концов, он не выдержал, и встал. Наскоро одевшись, он отправился в кухню.

Там уже сидели Фред и Джордж в компании с родителями. Увидев Рона, близнецы тут же набросились на него с вопросами: как это случилось, что их маленький Ронни попал в лапы Волдеморту, успешно спасся, а они, ближайшие его родственники, узнают об этом совершенно случайно, забежав перед работой поздороваться с мамочкой и папочкой?

Миссис Уизли попыталась приструнить их, близнецы же настаивали на своем праве получить информацию из первых рук. И тут в дело вмешался Артур:

— С Роном вы еще успеете наговориться, а вот мы с матерью ждем ваш рассказ. Что вы там говорили о Норе?

Нет, их новости не шли ни в какое сравнение с приключениями Рона, однако, поняв, что родители не отвяжутся, они поспешили быстренько рассказать, из-за чего заявились в дом в такую рань. Чем быстрее родители отстанут, тем больше времени останется на беседу с неблагодарным братцем!

— Да вот, у нас такая заморочка вышла, — сказал Фред.

— Лозовика хотели забрать, — продолжил Джордж.

— Которого бросили в день свадьбы перед Норой…

— Потому что кое-кто неудачно сломал ногу…

— В общем, появился у нас на него покупатель. И мы решили поискать, вдруг он еще цел…

— И заявились сегодня раненько утром к родному дому…

— Пройти-то в него невозможно…

— Вспомнили детство свое золотое…

— И тут увидели, что ходит кто-то по двору!

— Чужой!

— Совсем чужой!

— Хватит паясничать! Где ходит? Говорите толком! — не выдержала миссис Уизли.

— Да по нашему двору и ходит! Из нашего дома выходит! — трагическим голосом сказал Джордж.

Фред печально потупился, подтверждая слова брата.

— Кто там ходит? — удивился мистер Уизли. — Наши ребята проверяли, никак нельзя туда пройти!

— А мы знаем? Тетка какая-то, совершенно неизвестная прошла. Потом два мужика вывалились. Тетка обратно в дом вошла, а мужики аппарировали…

— Как аппарировали? Оттуда нельзя аппарировать!

— Можно, — подал голос Рон. — Если верить теории Гарри, то ту защиту может преодолеть только тот, у кого есть Черная Метка.

— Метка? — ахнула миссис Уизли.

— Да, — кивнул Рон. — Точно также они бегали в Хогвартсе.… На башню пробежали, потом обратно. А мы и туда, и сюда, и никак.… Слушайте, а что за лозовик-то? Я еще тогда, в больнице хотел спросить, но забыл.

— Рон, тут серьезное дело, не мешай! — вклинилась миссис Уизли.

— Да, в самом деле, — поддержал жену Артур, хотя было видно, что ему самому хочется узнать про этого лозовика.

— А тут все, больше ничего. Мы отошли подальше, в лесок, ну и аппарировали прямо сюда. Нам скоро на работу, а вы уж разбирайтесь, если интересно.… Хотя противно, что в нашем доме какие-то хмыри живут… — поморщился Джордж.

— И вообще, может быть, нас накормят в этом доме? — Фред потер себе живот и сделал жалобное лицо.

— А лозовика-то нашли? — спросил Рон, увидев, как мама вскочила и начала вытаскивать из буфета разнообразные тарелки, миски, кувшины…

— Нет. Да и не искали, если честно…

— Ты лучше расскажи, как он там, Сам-Знаешь-Кто…

Рон позавтракал с братьями, рассказывая о событиях в Хогвартсе и в замке темного волшебника. Он был страшно доволен, что может вот так, спокойно рассказывать о своих увлекательных приключениях, а близнецы внимательно слушают его, не называя ни Роником, ни Рончиком…

Отец, даже не позавтракав, куда-то убежал. А мама присела у окна, глядя, как едят ее сыновья, слушая рассказ младшего и с болью думая о том, что эти безумные выходки могли бы закончиться гораздо печальнее…

Когда близнецы умчались на работу, Рон вернулся в спальню и разбудил Гарри. Вкратце рассказав, что Фред и Джордж увидели в Норе, он снова задал вопрос про Лозовика. Гарри тоже стало интересно, что это за игрушка и друзья стали строить предположения — одно другого смешнее. Обсуждение было в самом разгаре, когда дверь распахнулась и на пороге показалась разъяренная Джинни.

— Нам опять запретили выходить из дома! Я что, добиралась сюда, только для того, чтобы сидеть взаперти?

Гарри с Роном переглянулись. Они уже если и не смирились, то хотя бы свыклись с мыслью, что из Юлы их не выпускают, и попытались объяснить девушке, что один денек можно и посидеть в доме, ведь завтра они переезжают в Дамфрис, и там-то уж смогут свободно гулять по всему университетскому городку!

— Да? Вам, конечно, можно и денек дома посидеть! А мне нужно выйти! — Джинни перевела взгляд с одного на другого. — Что, не понимаете? Между прочим, в понедельник у Луны Лавгуд был день рождения. Я ее не поздравила толком, а она, между прочим, моя подруга. А в среду будет день рождения Невилла. Хотя бы о нем вы должны помнить? Или вы уже запаслись подарками?

«А ведь в четверг и мой день рождения! — подумал Гарри. — Может быть, Джинни и для меня подарок хотела сегодня найти»…

— Про Луну я не знал, — сказал Гарри. — А про Невилла совершенно забыл! Рон, ты уже что-нибудь придумал?

— Э-э… Гермиона что-то такое про Луну говорила, но я забыл.… Экзамены же были! — попытался оправдаться Рон. — Да и сложно ей подарок придумать… Она же… такая…

— Так думайте быстрее! Раз мы сами не сможем пойти за подарками, значит, нужно посылать сову! И побыстрее, чтобы она к вечеру успела вернуться! Пойду с Гермионой обсужу! А то от вас толку не дождешься!

— Видал? — смущенно сказал Рон, когда Джинни выскочила из комнаты. — Чего она так разошлась-то?

Гарри пожал плечами. Девушка и в самом деле выглядела более взбудораженной, чем обычно. Но думать сейчас нужно не об этом, а о подарках…

— Хедвиг, отнесешь заказы? — спрашивал полчаса спустя Гарри у своей белоснежной совы. Тут он вспомнил, как она нашла их в Хогвартсе и пыталась пробиться в гостиную Гриффиндора. Интересно, от кого она принесла им тогда письмо? Почему-то вчера все забыли об этом эпизоде! Гарри посмотрел на лапки — никаких писем! Кто же тогда получил его письмо?

Сова крутанула головой, оглядев столпившихся под ее клеткой подростков. Затем согласно ухнула.

Первой привязывать свои заказы кинулась Гермиона.

— Хедвиг, а чье письмо ты принесла мне в Хогвартс? Помнишь, вчера утром?

Гермиона удивленно оглянулась на Гарри.

— А ты что, так и не получил этого письма?

Гарри отрицательно покачал головой. Невилл, Рон и Джинни уставились на него с удивлением.

— Может, она не письмо несла, а просто прилетела к тебе на выручку? — предположила Гермиона. — Почувствовала, что нужна тебе…

Этот вариант Гарри в голову не пришел. Да, наверное, так оно и было.… Он погладил клюв Хедвиг и, привязав свои свитки с заказами, посторонился, чтобы дать дорогу остальным.

В этот момент в холле снова послышались голоса. Гарри выглянул посмотреть, кто это пришел. Высокий аврор, один из тех, что вчера беседовали с подростками, успокаивающе держал за плечи миссис Уизли и что-то тихо говорил ей. Внезапно миссис Уизли отпрянула от него и пробормотала:

— Нет! Нет! Ну почему…

Плечи ее затряслись, руки судорожно ухватились за фартук. Затем она, вдруг прижав ко рту его краешек, бросилась в свою комнату. Когда она пробегала мимо, Гарри увидел, что по лицу ее текут слезы.

Вдруг за его спиной раздался взрыв хохота. Он обернулся. Четверо его друзей стояли у окна, в которое Хедвиг смогла вылететь, а они не сумели даже помахать ей в след, ударившись о невидимую преграду.

— Смотри-ка, улетела! — воскликнул Рон. — А в Хогвартсе не могла прорваться!