Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

Дж. М. Кейнс и вероятность

Наталия А. Макашева. Введение. От «логики вероятности» к «экономической теории неопределенности»: где искать философскую основу экономической теории Дж. М. Кейнса?

В этом разделе альманаха «Истоки» впервые на русском языке представлены переводы трех глав из фундаментального исследования Дж. М. Кейнса «Трактат о вероятности» (1921) [622] и статьи Ф. Рамсея [623] «Истина и вероятность» (1926), вместе с двумя небольшими дополнениями к ней, написанными соответственно в 1928 и 1929 гг. [624] Эти работы относятся к философии и логике и дают представление об основных идеях Дж. М. Кейнса в этих областях, а также об их критике Рамсеем. В работах отражаются различные и в определенном смысле противоположные подходы к понятию вероятности, которые получили заметный отклик в философии и логике первой половины XX в. Для экономистов эти работы интересны уже тем, что они относятся к области, которая была первой областью научных интересов Дж. М. Кейнса.

Повторение старого: «Das Keynes Problem»

Кейнс оказал такое большое влияние на современную нам экономическую и социальную жизнь, что никакие его идеи, в том числе относящиеся к области философии, теперь невозможно рассматривать вне связи с системой его экономических взглядов. В то же время его занятия экономикой были хронологически и содержательно отделены от исследований в области философии. По аналогии с «Das Smith Problem», которой в истории экономической мысли обозначают проблему связи нравственной философии А. Смита и его экономического учения, можно говорить о «Das Keynes Problem» как о проблеме связи между взглядами Кейнса в области вероятности и логики и его экономической теорией. [625] Сегодня вопрос обычно формулируется таким образом: в какой мере ранние философские идеи Кейнса повлияли на его экономическую теорию и могут ли они, хотя бы в некоторой степени, рассматриваться как ее философское основание?

Историки экономической мысли и методологи нередко предпринимают усилия, чтобы выяснить, какой философский и методологический background скрывается за собственно экономическими воззрениями того или иного экономиста. Как показывает история, сделать это далеко не всегда просто, причем даже тогда, когда у экономиста были философские работы. В случае Смита исследователей больше всего интересовало, как согласовать явно выраженную этическую направленность «Теории нравственных чувств», в которой рассуждения строились вокруг таких понятий, как симпатия, сочувствие, внутренний наблюдатель и т. д., и сосредоточенность на корыстном интересе как движущей силе человека в экономической сфере, характерную для «Богатства народов». В случае Кейнса мы также имеем дело главным образом с двумя работами: «Трактатом о вероятности» и «Общей теорией занятости, процента и денег». Однако в отличие от «Das Smith Problem» в случае Кейнса речь идет не столько о проблемах этики, хотя проблема этики и возникает, [626] сколько о вероятности и неопределенности как о характеристиках реальности и процесса познания.

До некоторой степени аналогия со Смитом прослеживается и в судьбе соответствующих работ. Известно, что Смит многие годы продолжал работать над «Теорией нравственных чувств» и после ее публикации в 1759 г., несмотря на то что она была высоко оценена современниками и он сам считал эту работу едва ли не самой важной, в истории науки он известен преимущественно как автор «Богатства народов». Работа над «Трактатом о вероятности», если считать от первого обращения к этой теме до публикации книги, заняла у Кейнса 17 лет, т. е. гораздо больше, чем любая другая его работа, включая и «Общую теорию». Она была с интересом, хотя и не без сомнений, принята современниками, но долгое время не привлекала внимания экономистов.

«Трактат о вероятности»: на стыке этики и теории знания

Окончательный вариант «Трактата о вероятности» был готов в 1913 г., [627] но опубликована книга была только в 1921 г. Значительный интерес к этой работе, свидетельством чего являются и статьи Рамсея, был связан по крайней мере с двумя обстоятельствами: повышенным интересом к проблемам эпистемологии в целом, который был инициирован достижениями естественных наук, прежде всего физики, а также статистики и математики; и оригинальностью подхода Кейнса, который понимал свою задачу как совершенствование современной ему теории знания и устранение в ней пробелов. [628] Он стремился развеять иллюзию точного знания, полученного на основе статистических исследований и эконометрики, которые предполагали простой переход от статистического описания к индуктивным обобщениям и создавали видимость причинно-следственных зависимостей, и показать необоснованность доверия к построенным на такой основе прогнозам. Можно сказать, что отрицание частотной концепции вероятности как важной составляющей статистических исследований предвосхищало будущее осторожно-скептическое отношение Кейнса к эконометрике, и в определенной степени повлияло на стиль его экономических произведений.

Заметим, что интерес к проблемам неопределенности, риска и вероятности проявляли в этот период не только физики и философы, но и некоторые экономисты. Свидетельством может служить классическая работа Ф. Найта «Риск, неопределенность и прибыль», [629] опубликованная в тот же год, что и «Трактат» Кейнса. Книга Найта была, по существу, первой и долгое время оставалась единственной значительной работой в области экономики, посвященной проблемам неопределенности и риска, [630] в которой эти проблемы рассматривались в связи с исследованием поведения экономических субъектов, прежде всего предпринимателей.

Интерес Кейнса к философии подтвержден не только библиографией, но и фактами биографии. Достаточно упомянуть имена Г. Седжвика, А. Маршалла, Д. Мура, наконец, Дж. Невилла Кейнса, чтобы представить интеллектуальную атмосферу, окружавшую молодого Кейнса, атмосферу, которая была пропитана философией, этикой, математикой и экономикой. Несмотря на рано проявившиеся способности к математике, Кейнс не посвятил себя этой дисциплине. Его удерживал от этого интерес к наукам о человеке и искусству, возникший еще в студенческие годы и сохранявшийся на протяжении всей жизни. Поэтому, если что-то и требовало объяснения, так это его обращение к занятиям экономикой. Окончательный поворот к экономике произошел, по-видимому, в начале 1920-х годов, хотя еще за 10 лет до этого появились его первые экономические работы, он стал читать лекции по экономике (главным образом по теории денег) и обратился к статистике и вероятности в связи с обсуждением уравнения денежного обращения. Кейнс не был экономистом-теоретиком в современном смысле слова, он был представителем еще того поколения, для которого широта подхода и обширность познаний в разных областях вполне сочеталась с представлениями о профессионализме, а признание социальной направленности экономической науки считалось само собою разумеющимся. [631] Поэтому его обращение к области экономики можно трактовать как поворот в сторону философии средств от философии целей. [632]

В том, что Кейнс стал размышлять над проблемами вероятности и логики, важную роль сыграл Дж. Мур, в начале XX в. бывший кумиром многих студентов Кембриджа, а его книга «Принципы этики» [633] – одной из самых обсуждаемых. По мнению Р. Скидельски, именно этические проблемы и прежде всего конфликт между «вероятным» и «должным», который Мур не смог разрешить, побудили Кейнса заняться проблемой вероятности. «Согласно Муру, мы должны действовать таким образом, чтобы принести в мир наибольшее возможное количество добра. Но наше знание последствий наших действий неизбежно ограничено, и в лучшем случае оно вероятностное. Самое большее, на что мы можем надеяться, – это ожидание или вера (belief [634] ) в то, что за действием А последует результат В. Но что же делает эту веру рациональной? Именно то, что Мур не смог дать удовлетворительный ответ на этот вопрос, и побудило Кейнса к интеллектуальным изысканиям». [635]

Усилия Кейнса в области этики в 1905–1910 гг. были направлены на продолжение дела Мура по расширению поля «возможностей для индивидуальных суждений» относительно моральных норм и преодолению ограничений, накладываемых на поведение человека любыми установленными нормами, в данном случае – нормами викторианской утилитаристской морали. В определенном смысле можно сказать, что Кейнс поддерживал традицию английского интуитивизма против утилитаризма.

Таким образом, можно указать две основные силы, побудившие Кейнса написать «Трактат»: стремление заполнить брешь в теории знания и решить этическую проблему, оставленную Муром. Представление о вероятности как о категории, связанной с верой, или уверенностью (belief) людей, а не с внешней эмпирической реальностью, вполне соответствовало этим устремлениям.

Главное, что объединяет различные стороны деятельности Кейнса, как мне представляется, заключено в его стремлении к новаторству. В философии он пытался создать принципиально новую логику – вероятностную логику, имеющую дело с неокончательными, частичными следствиями и устанавливающую вероятностные отношения между суждениями и тем самым пробивающую брешь в стене, разделяющей логику и реальность. В области экономики усилия Кейнса были направлены на создание теории денежной экономики, в которой уровень выпуска и занятости не является однозначно определенным объемом имеющихся ресурсов, а зависит от действий индивидов, руководствующихся не очень надежными прогнозами и осознающих эту ненадежность; таким образом Кейнс преодолевал «стерильность» неоклассической теории.