Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

Памятники экономической мысли К 125-летию со дня рождения И.И. РУБИНА

Людмила Л. Васина. И.И. Рубин и его рукопись «Очерки по теории денег Маркса»

Выражение «рукописи не горят» в полной мере относится к публикуемой ниже работе одного из наиболее крупных и оригинальных экономистов 1920-х годов Исаака Ильича Рубина. Чудом уцелевшая рукопись, озаглавленная автором «Очерки по теории денег Маркса», публикуется впервые спустя более 80 лет после своего создания. Хотелось бы надеяться, что данная публикация будет своего рода данью памяти безвременно трагически погибшему ученому и поспособствует восстановлению его имени в отечественной экономической науке.

И.И. Рубин в 1927 г., г. Москва (РГАСПИ. Ф. 374. Оп. 2. Д. 3. Л. 3.)

Имя Исаака Ильича Рубина (1886–1937) сегодня хорошо известно в научном мире. Когда после более 40 лет забвения главные работы Рубина «Очерки по теории стоимости Маркса» и «История экономической мысли» вышли в переводах в США, Великобритании и ФРГ, [715] идеи Рубина вновь, как когда-то в СССР, стали предметом содержательных научных дискуссий. В спорах вокруг работ и идей Рубина отмечалось, что перед читателем оказалось не устаревшее, почти 50-летней давности сочинение, а вполне современное, оригинальное, глубоко аргументированное произведение, фактически содержавшее полное изложение модной в 1960 – 1970-х годах концепции отчуждения. В центре дискуссий, как и когда-то в 1920-е годы, были интерпретации Рубиным предмета политической экономии, теории стоимости Маркса, в частности, трактовка категории абстрактного труда, товарного фетишизма и др. Имели место, правда, и оценки другого рода, в которых главный труд Рубина «Очерки по теории стоимости Маркса» характеризовался как сугубо «академический», «утомительный для восприятия», «написанный без учета политического контекста» и относящийся, с позиций сегодняшних дискуссий вокруг Маркса, скорее к «музею древностей». Эти оценки были бы, несомненно, более взвешенными и справедливыми, если бы их авторам были известны обстоятельства жизни И.И. Рубина и условия, в которых писались «академические» труды ученого. Адекватная оценка научного наследия Рубина невозможна без учета трагической судьбы ученого, к сожалению, не уникальной для того сложного периода советской истории. [716]