Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

В качестве приложения к публикации рукописи И.И. Рубина «Очерки по теории денег Маркса» дается библиография его работ (в хронологическом порядке) (см. с. 626–632 наст. изд.). Поскольку многие из работ Рубина безвозвратно утрачены (особенно это касается предисловий к книгам других авторов, изъятых в начале 1930-х годов из всех экземпляров соответствующих изданий практически во всех библиотеках СССР), думается, данная библиография представит интерес для исследователей личности и творчества И.И. Рубина.

Текстологическая подготовка рукописи к публикации, комментарии и составление библиографии работ И.И. Рубина осуществлены к.э.н. Л.Л. Васиной

Исаак И. Рубин. Очерки по теории денег Маркса

<3апись карандашом>

I. Теория стоимости и теория денег у Маркса

Марксова теория денег находится в тесной, неразрывной связи с его теорией стоимости. Связь эта теснее, чем существующая между другими частями экономической системы Маркса. Конечно, теория капитала Маркса также построена на основе его теории стоимости и без нее не может быть понята. Но все же она изучает иной, более сложный тип производственных отношений между людьми как капиталистами и наемными рабочими, в то время как теория стоимости изучает более простой тип производственных отношений между людьми как независимыми товаропроизводителями. Теория же денег изучает не иной тип производственных отношений, чем рассмотренный Марксом в его теории стоимости, а тот же самый тип в его наиболее развитой форме. Деньги не только вырастают из товара, но всегда предполагают товар. Отношение между владельцем товара и владельцем денег и есть отношение между независимыми товаропроизводителями. Владелец денег был вчера производителем и владельцем товара, проданного им за деньги. Поскольку обмен товара на деньги по существу представляет собою обмен товара на товар (Т – Д – Т), т. е. приравнивание всех товаров, – эта сторона процесса обмена изучается теориею стоимости. Поскольку обмен товара на товар происходит непременно в форме обмена товара на деньги и денег на товар (Т – Д и Д – Т), – эта сторона процесса обмена изучается теорией денег. Обе теории изучают различные стороны того же самого процесса.

Этим объясняется двусторонний характер связи между упомянутым двумя теориями. Теория капитала предполагает теорию стоимости, но последняя строится Марксом без помощи предпосылок, лежащих в основе первой. Теория же денег не только вытекает из теории стоимости, но, обратно, теория стоимости не может быть развита без теории денег и только в ней находит свое завершение. В основе Марксовой теории стоимости лежат предпосылки денежного хозяйства, точнее говоря: за исходный пункт анализа Маркс берет факт всестороннего приравнивания всех товаров друг другу, характеризующий денежное хозяйство и невозможный без посредства денег.

Дальнейшие главы настоящей работы посвящены изложению и обоснованию теории денег Маркса, построенной им на основе теории стоимости и из нее вытекающей. В первой главе мы остановимся на другой стороне той же зависимости между обеими теориями, не обращавшей на себя достаточного внимания. Мы рассмотрим вопрос, в какой мере Марксова теория стоимости построена на предпосылках денежного хозяйства.

Обычно ход рассуждений Маркса в его теории стоимости излагается следующим образом. Маркс берет прежде всего факт обмена двух товаров, т. е. факт приравнивания меновой стоимости двух благ, отличающихся различною потребительною стоимостью. Из факта их равенства или соизмеримости он делает вывод о необходимости особого мерила для их сравнения, каковое мерило и находит в труде. На первый взгляд это рассуждение вполне правильно передает ход мыслей Маркса на первых страницах «Капитала». Однако более внимательное изучение Маркса показывает нам безусловную ошибочность взгляда, который сводит его теорию стоимости к 1) анализу факта обмена двух товаров, 2) направленному на нахождение мерила их сравнения.

За исходный пункт анализа Маркс берет не приравнивание одного товара другому, а приравнивание каждого товара всем другим, находящимся на рынке, т. е. всестороннее приравнивание всех товаров другу. Товар производится не по заказу для определенных лиц, а на рынок, на неопределенный и обширный круг покупателей. Он производится не для обмена на какие-нибудь другие определенные товары, а для продажи, для обмена на деньги, на которые можно купить любые другие товары. На рынке товар получает определенную расценку, рыночную цену, объективную меновую стоимость (отклонения цен от стоимости мы оставляем здесь в стороне), не зависящую от воли отдельных лиц и навязывающуюся им, как объективно необходимый результат действий всего рынка, совокупности всех покупателей и продавцов. Каждый товар приравнивается всем другим товарам (что возможно только через посредство денег). Каждый товар обладает свойством меновой стоимости, т. е. владелец его имеет возможность приравнять его любому другому товару и обменять его (через деньги) на таковой. Только в таком случае и можно говорить о наличии товара или меновой стоимости, как способности товара к обмену вообще, т. е. независимо от рода товаров, на которые он обменивается, или от лиц, вступающих в обмен. Там, где продукт способен к обмену только на определенные продукты или между определенными лицами, там нет еще меновой стоимости, и к такому обмену теория стоимости не применима.

Что Маркс берет за исходный пункт анализа способности товара к всестороннему приравниванию, доказывается с несомненностью его рассуждениями и в «Критике политической экономии», и в «Капитале». Основной факт, из которого исходит «Критика», заключается в том, что товары «в определенных количествах равны друг другу, замещают друг друга при обмене, считаются эквивалентами» (с. 36, S. 3). [756] Все рассуждения «Критики» основаны на том, что меновая стоимость одного продукта выражается во всех других продуктах. Говоря о приравнивании полотна кофе, Маркс прибавляет, что меновая стоимость первого «не исчерпывается в этой пропорции», а лишь в «бесконечном ряде уравнений» со всеми товарами (с. 44, S. 16). [757] Льняная пряжа и полотно являются друг для друга эквивалентами лишь постольку, поскольку они являются «эквивалентами для любой потребительной стоимости, содержащей равновеликое рабочее время» (с. 39, S. 8). [758]

По существу, таков же ход рассуждений Маркса на первых страницах «Капитала». Обычно внимание читателя сосредоточивается на известном примере сравнения двух товаров, пшеницы и железа, и весь ход Марксовой мысли упускается из виду. Прежде чем перейти к примеру с пшеницею и железом, Маркс констатирует факт обмениваемости пшеницы на всякие другие товары: «Известный товар, напр[имер] 1 квартер пшеницы, в самых различных пропорциях обменивается на другие товары , напр[имер] на 20 фунтов сапожной ваксы, или на 2 аршина шелка, или на ? унции золота и т. д.; однако меновая стоимость квартера пшеницы остается неизменной, выражается ли она в сапожной ваксе, шелке или золоте» (К[апитал] I, с. 3. Курсив наш. [– И. Р. ]). Уравнение двух товаров, пшеницы и железа, является только одним из многих, приравнивающих пшеницу всем другим товарам.

Еще яснее выступает мысль Маркса в том же тексте, исправленном по французскому переводу, редактированному самим Марксом: «Какой-нибудь товар, положим квартер пшеницы, обменивается, на х сапожной ваксы или y шелка, z золота и т. д., словом, он обменивается в разнообразнейших отношениях на другие товары. Следовательно, пшеница, вместо одной, имеет много меновых ценностей . Но так как х сапожной ваксы, равно как y шелка, z золота и т. д. составляют каждое меновую ценность квартера пшеницы, то х сапожной ваксы, y шелка, z золота должны быть способны замещать друг друга или должны представлять одинаковые меновые ценности. Из этого следует, во-первых, что меновые ценности, на которые обменивается один и тот же товар, равны между собою » (К[апитал] I, перев. под ред. Струве, 1906 г., с. 2. Курсив наш. [– И. Р. ]). [759] Раз данный товар приравнивается всем другим товарам, то и все последние равны между собою. Этот текст, воспроизводящий ход мыслей «Критики», подчеркивает факт всестороннего приравнивания всех товаров друг другу или, что то же самое, данного товара всем другим, как исходный пункт анализа в теории стоимости.

Дальнейший ход мыслей Маркса таков: Если данный товар приравнивается двум разным товарам, то последние равны друг другу, выражая одну и ту же стоимость в двух различных формах. Отсюда следует обратный вывод: Если два товара (напр[имер] пшеница и железо) равны друг другу, то оба они должны быть равны чему-то третьему. Это положение, развиваемое Марксом на примере пшеницы и железа и иллюстрированное знаменитым сравнением с треугольниками, [760] подавшим повод к стольким различным недоразумениям, является выводом из основного факта приравнивания каждого товара всем другим. Это второе звено рассуждений, которое обычно ошибочно принимается за первое. Уравнение двух товаров дает Марксу право делать умозаключение о равенстве их стоимости только потому, что он берет не изолированное уравнение, а одно из звеньев бесконечного ряда уравнений, в которых каждый из данных двух товаров приравнивается всем другим. Описанный ход мыслей Маркса выступает с полною отчетливостью не только в «Критике», где он положен в основу всего изложения, но и в «Капитале» и, – пожалуй, в еще более ясной форме – в брошюре «Заработная плата, цена и прибыль». [761]

Что меновая стоимость предполагает всестороннее приравнивание друг другу всех товаров, а не только двух, Маркс подчеркивает и в «Теориях прибавочной стоимости». «Вообще там, где существовали бы только два продукта, продукт никогда не развился бы в товар и, следовательно, не развилась бы и меновая стоимость товара» (Theorien, В[d]. lll, S. 172). [762] Как стоимость, продукт «может быть непосредственно превращаем из одной потребительной стоимости в любую другую» (там же, S. 160. Ср. S. 161, 149 – 50, 175 и др.). [763]

Из изложенного можно сделать следующий вывод. В своей теории стоимости Маркс берет за исходный пункт анализа не случайное приравнивание двух продуктов в натуре, а всестороннее приравнивание каждого продукта всем другим, происходящее в форме объективной рыночной расценки каждого товара, через посредство денег. Оставляя пока в стороне роль денег, Маркс изучает общий характер и основные результаты этого общественного процесса, сводящегося к всестороннему приравниванию всех продуктов труда. Маркс исследует не обмен вообще, а развитой (по существу денежный) обмен как основную социальную форму общественного «обмена веществ», т. е. общественного производства. Марксова теория стоимости представляет собой не «диалектическую дедукцию из сущности обмена», как утверждает [Ойген] Бём-Баверк, а анализ определенной социальной формы производства, а именно товарного хозяйства.

Теперь нам легче будет объяснить один пункт, вызвавший особые нападки со стороны Бём-Баверка. На каком основании Маркс с самого начала утверждает, что «меновая стоимость товаров отвлекается от их полезности» (К[апитал] I, с. 4), [764] каковая оставляется им в стороне при анализе стоимости? Если бы речь шла о случайном обмене двух продуктов в натуре, то прав был бы Бём-Баверк, что такой обмен может регулироваться индивидуальными потребностями участвующих в нем лиц и их субъективною оценкою сравнительной полезности продуктов. Поскольку же речь идет об объективной меновой стоимости данного продукта, приравнивающей его всем другим продуктам без различия их рода и личности их производителей, перед нами объективный, закономерный общественный процесс приравнивания всех потребительных стоимостей, т. е. «отвлечения от полезности». Это не значит, что полезность товаров не играет роли, например, в мотивах покупателей. (Но не этими мотивами можно объяснять меновую стоимость продукта, т. е. способность его обмениваться на любую потребительную стоимость, принадлежащую любому товаровладельцу, способность его двигаться в любом направлении рынка.) Маркса интересуют не индивидуальные мотивы покупателей, а общественный процесс обмена, объективно заключающийся в приравнении друг другу в определенных, закономерно устанавливающихся пропорциях всех потребительных стоимостей без исключения.

Мы установили, таким образом, ошибочность взгляда, согласно которому Маркс берет за исходный пункт обмен как таковой, самый факт сравнения двух продуктов. Не менее ошибочно предположение, будто Маркс из факта сравнения двух продуктов делает вывод о необходимости мерила сравнения, каковое он и находит в труде. Маркс, по примеру [Давида] Рикардо, решительно отвергал самую постановку вопроса о мериле стоимости, который у Адама Смита неразрывно сплелся с вопросом о причине закономерных изменений стоимости продуктов, затемняя вопрос [о мериле стоимости] и мешая правильному его разрешению. Рикардо резко критиковал учение Смита о мериле стоимости и перенес всю теорию стоимости в плоскость научно-причинного изучения явлений обмена и изменений стоимости продуктов. Мнение некоторых писателей, будто Маркс ослабил эту строго каузальную (причинную) постановку теории стоимости, приданную ей Рикардо, внесением в нее элементов оценки, ни на чем не основано. [765] Маркс резко критикует постановку вопроса о «неизменяющемся мериле стоимости» (Theorien, III, S. 159, 163 и др.) [766] и даже упрекает Рикардо за некоторые выражения, могущие быть истолкованными в таком смысле (там же, S. 163). [767] Правда мы встречаем у Маркса учение о труде как «имманентном мериле стоимости». Но Маркс многократно подчеркивает, что «имманентное мерило» понимается им в совершенно другом смысле, чем обычное или «внешнее мерило», каковым является не труд, а деньги (там же, [S.] 21, 185, 186 и др.). [768] Труд есть «имманентное мерило» стоимости только потому, что он является ее «causa efficiens» ([действующей] причиною), ее субстанцией (там же, S. 163, 164). [769] Количественные изменения производительности труда являются причиною изменений стоимости товаров. Это положение в переводе на язык гегелевой философии гласит, что труд является «имманентною мерою» стоимости. [770]

Писатели, трактующие Марксову теорию стоимости в смысле поисков мерила стоимости, не отдают себе ясного отчета в том, идет ли речь о мериле, при помощи которого участвующие в обмене лица приравнивают обмениваемые продукты, или о мериле, которое дает возможность теоретику-исследователю утверждать равенство обмениваемых продуктов. Такое расчленение вопроса делает его более ясным и не оставляет сомнения в том, что Марксу чужда постановка вопроса в обоих этих смыслах. Маркс и не думал утверждать, что два продукта обмениваются друг на друга потому, что обменивающиеся считают их продуктами равных количеств труда, так как: 1) Маркса интересует объективный результат процесса обмена, а не субъективные мотивы обменивающихся, и 2) поскольку речь идет об этих субъективных мотивах, невозможно предполагать, что покупателям известны сравнительные трудовые затраты, необходимые для производства разных продуктов, и что они сознательно принимают эти затраты за основу для определения меновой стоимости последних.

Постановка вопроса во втором из указанных нами смыслов должна была бы гласить так: так как два товара приравниваются друг другу, то мы, теоретики-исследователи, должны открыть момент их равенства, указать, какое свойство обще им обоим, делая их равными друг другу. На теоретике лежит обязанность открыть момент равенства двух явлений только в том случае, если он сам сравнивает эти явления и утверждает тождество их природы. Но из того факта, что на рынке пшеница приравнивается железу, нельзя умозаключать к обязанности теоретика показать, в чем состоит их равенство. Теоретик имеет перед собою определенный факт и обязан его объяснить. Это значит, что, наблюдая факты приравнивания пшеницы железу, он ставит себе вопрос: отличается ли данное явление характером постоянства и закономерности, и если да, то какова его причина, т. е. какими явлениями обусловливается существование и изменения данного явления. Не показать, в чем пшеница равна железу, а открыть закономерность объективного социального факта рыночного приравнивания пшеницы железу – такова задача экономиста-теоретика. Так именно и ставит вопрос Маркс, и недостаточно ясное понимание этой постановки вопроса помешало критикам и подчас даже комментаторам Маркса составить себе правильное представление о его теории стоимости.

Для правильного понимания Марксова обоснования теории стоимости необходимо твердо помнить, что, как изложено выше, исходным пунктом анализа Маркса является факт развитого обмена с всесторонним приравниванием всех товаров друг другу. Раз каждый товар, получая на рынке определенную расценку, тем самым приравнивается всем другим товарам и может быть в определенной пропорции обмениваем на любой из них совершенно независимо от того, нуждается ли владелец последнего в данном товаре, то эта обмениваемость или меновая стоимость товара является его общественным свойством. В процессе развитого рыночного обмена каждый товар как меновая стоимость вполне равен любому другому товару и может в определенной пропорции замещать его. Это значит, что в реальном процессе рыночного обмена все товары действительно равны друг другу, равны не по своим вещным свойствам, а по своей социальной функции. Так как социальная функция товаров на рынке заключается в уравновешивании других товаров и так как в этом процессе взаимного уравновешивания товаров каждый товар может в определенной пропорции замещать любой другой товар, то, следовательно, всестороннее приравнивание товаров на рынке означает единство их социальной функции или социальной природы. Обычно аргументацию Маркса излагают таким образом: так как товары можно приравнивать друг другу, то мы должны найти в них нечто общее, единое. Правильнее выразить мысль Маркса приблизительно следующим образом: то, что товары на рынке реально приравниваются друг другу, и есть единство их социальной функции. Теперь встает задача объяснить эту социальную природу факта всестороннего приравнивания товаров, а именно показать необходимую связь его с данною социальною структурою хозяйства, роль его или социальную функцию в хозяйстве и закономерность в приравнивании товаров, т. е. причины, вызывающие возрастание или уменьшение их меновой стоимости. Иначе говоря, встает задача изучения качественной и количественной стороны меновой стоимости, а так как последняя представляет из себя социальную функцию, приобретаемую продуктами труда в определенной социальной среде, то задача наша сводится к анализу этой социальной среды, товарного хозяйства. Анализ этот вскрывает: 1) необходимость всестороннего приравнивания товаров как единственного вида общественной связи между формально разобщенными и материально связанными товаропроизводителями, 2) роль приравнивания товаров как регулятора приливов и отливов труда в разные отрасли производства, т. е. социальную функцию меновой стоимости как регулятора распределения общественного труда и, наконец, 3) законы изменений меновой стоимости товаров в зависимости от изменений производительности общественного труда. Мы видим, каким образом определенная социальная структура хозяйства или определенный тип производственно-трудовых отношений между людьми создает определенную социальную функцию или социальную форму продуктов труда, а именно их меновую стоимость. В этом и заключается теория стоимости Маркса.

Итак, мы считаем неправильным мнение, будто Маркс, беря исходным пунктом анализа факт приравнивания двух товаров, т. е. факт обмена как таковой, вне его социальной формы, ищет мерило для сравнения этих товаров. Маркс с самого начала имеет перед собою развитое товарное хозяйство с всесторонним приравниванием товаров, характеризуемым способностью каждого товара обмениваться в определенной пропорции на любой другой товар. Только этот исходный пункт дал Марксу возможность заранее устранить индивидуально-психологическую постановку вопроса (т. е. потребительную стоимость) и с самого начала определить предмет своего изучения, меновую стоимость как объект социального мира, как социальную функцию или форму продукта труда. Этим был предопределен и весь метод исследования. Для объяснения социальной формы продуктов труда необходимо было перейти к анализу социальной формы организации труда, выражающейся или «овеществляющейся» в первой.

Очень ясно выступает этот ход мыслей Маркса в его брошюре «Заработная плата, цена и прибыль». Охарактеризовав факт всестороннего приравнивания товаров, Маркс следующим образом переходит от товара к труду: «Так как меновые стоимости товаров суть только общественные функции этих предметов и не имеют ничего общего с их естественными свойствами, то мы должны прежде всего спросить: "Какова общая общественная субстанция всех товаров?" Это – труд… Я говорю не только труд, но общественный труд… Чтобы произвести товар, человек не только должен произвести продукт, удовлетворяющий какой-нибудь общественной потребности, но самый труд его должен составлять часть совокупной затраченной обществом суммы труда. Он должен входить в сферу разделения труда внутри общества. Он – ничто без других подразделений труда и с своей стороны должен их дополнять». [771] Маркс усиленно подчеркивает, что речь идет о труде не в его естественной, а социальной форме, о процессе общественного распределения труда, выражением которого является меновая стоимость. Последняя сразу определяется Марксом как «общественная функция» или форма продуктов труда, которой должна соответствовать определенная «общественная субстанция», т. е. известное распределение общественного труда.

По существу таков же ход мыслей Маркса в «Капитале». Констатировав качественное равенство всех товаров как стоимостей, Маркс усматривает в нем «овеществленное», «кристаллизованное» (т. е. фиксированное в виде общественных свойств продуктов труда [772] ) выражение «общей им общественной субстанции», «выражение того же общественного единства, человеческого труда» (Kapital, I, S. 6, 14). [773] Приравнивание товаров на рынке выражает приравнивание общественного труда в процессе его распределения между разными отраслями производства. В этом процессе уравниваются все различия в отдельных трудовых затратах, которые первоначально выступают в качестве частных, конкретных, разнокачественных и индивидуальных трудовых затрат и лишь в результате процесса обмена превращаются в общественный, абстрактный, простой и общественно-необходимый труд. Качественному равенству товаров на рынке соответствует качественное равенство труда в общественном процессе его распределения. Поэтому, взяв за исходный пункт вещное равенство товаров в обмене, Маркс уже на третьей странице «Капитала» переходит непосредственно к его корреляту в процессе общественного производства – к равенству труда, анализируя этот труд как однородный и равнокачественный, соответствующий однородности и равнокачественности всех товаров как меновых стоимостей. Абстрактный характер труда выступает здесь как коррелят всестороннего приравнивания товаров, находящего свое полное выражение через посредство денег. От развитой формы обмена Маркс непосредственно переходит (в первых двух параграфах 1-ой главы «Капитала») к развитому абстрактному труду, оставляя пока в стороне весь тот длинный и сложный общественный процесс, который превращает частный и неравный труд в общественный и равный. К рассмотрению этого общественного процесса Маркс переходит только в третьем параграфе («Форма стоимости или меновая стоимость»), чтобы в четвертом («Товарный фетишизм и его тайна») подойти, наконец, к наиболее глубокой основе этого процесса, к социальной структуре товарного хозяйства. Маркс начинает с готового результата общественного процесса, чтобы потом показать нам развитие последнего и вскрыть его основу. Приблизительно таково же построение первой главы «Критики». После подробного анализа меновой стоимости и абстрактного труда Маркс говорит: «До сих пор товар рассматривался с двойной точки зрения, как потребительная стоимость и как меновая стоимость, каждый раз односторонне. Однако товар как таковой есть непосредственное единство потребительной стоимости и меновой стоимости; вместе с тем он является товаром только в отношении к другим товарам. Действительное отношение товаров друг к другу есть процесс их обмена » (Kritik, S. 19, рус. перев., с. 45–46). [774] После «одностороннего» анализа меновой стоимости и абстрактного труда, как готовых законченных результатов общественного процесса, Маркс переходит к изложению самого этого процесса, превращающего потребительную стоимость в меновую и частный труд – в общественный.

Маркс сам отметил в послесловии <в рукописи ошибочно: «предисловии»> ко второму изданию «Капитала» эту особенность своего изложения: «Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того как эта работа закончена, может быть надлежащим образом изложено действительное движение. Раз это удалось, и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то может показаться, что перед нами априорная конструкция» (К[апитал] I, с. XLVII). [775] Действительно, этот способ изложения Маркса, начинающий с анализа готовых результатов и кончающий общественным процессом развития, скрыл от глаз его критиков его способ исследования и послужил источником многократных обвинений Марксовой теории стоимости в априорности построения. Он же побуждал многих сторонников Маркса искать обоснования его теории стоимости на первых страницах «Капитала», трактующих о содержании стоимости или абстрактном труде. Такое представление, как мы видели, ошибочно. Первые страницы «Капитала» дают только анализ готового законченного результата, являющегося объектом исследования: стоимости и ее коррелята – абстрактного труда. Исследование же действительного процесса развития явлений стоимости мы находим только в параграфах, посвященных «форме стоимости» и «товарному фетишизму». Этот процесс развития стоимости есть одновременно процесс развития денег.