Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

Рубин родился 12 июня 1886 г. в г. Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия) в состоятельной еврейской семье. Он получил традиционное для своей среды образование – с пяти лет учился в хедере, затем у домашних учителей и в гимназии. Сдав экстерном курс классической гимназии в г. Витебске, Рубин поступил в 1906 г. на юридический факультет Петербургского университета, который окончил в 1910 г. Помимо юриспруденции его уже тогда интересовали экономические дисциплины, которые на юридическом факультете (экономического факультета в те годы в университете не было) преподавали автор фундаментальных работ по вопросам денежного обращения, финансам и кредиту в России И.И. Кауфман и первый российский экономист с мировым именем М.И. Туган-Барановский, основные работы которого – «Промышленные кризисы» и «Русская фабрика в прошлом и настоящем» – получили широкую известность не только в России, но и благодаря их переводам (прежде всего на немецкий язык) в других странах.

По окончании университета Рубин некоторое время работал в Петербурге в нотариальной конторе. В 1912 г. он переехал в Москву, где продолжал заниматься юридической практикой, сочетая ее с литературной и научной работой. В 1913–1914 гг. Рубин опубликовал первые статьи по гражданскому праву. С 1915 г. до августа 1917 г. он работал секретарем-делопроизводителем Земского союза и Московского городского союза; в 1917–1918 гг. был секретарем и помощником в юридической части Московской экономической кассы страхования, работал также в редакциях разных журналов. После Февральской революции 1917 г. Рубин активно сотрудничал с газетой «Известия», опубликовал более десятка статей по текущим экономическим и социальным проблемам, печатался также в журналах «Рабочий мир» и «Продовольственное дело».

По своим политическим взглядам И.И. Рубин был в те годы социал-демократом. Его политическая деятельность началась в 1904 г., когда он вступил в организацию еврейских рабочих «Бунд» и вел активную пропагандистскую работу среди рабочих в черте оседлости. В 1905 г. впервые был арестован, но спустя два месяца, по амнистии после царского Манифеста 17 октября, выпущен на свободу. Во время Первой мировой войны Рубин примыкал к левому крылу меньшевиков – меньшевикам-интернационалистам. К Октябрьской революции отнесся сдержанно, но с самого начала считал необходимым работать в органах советской власти. Вместе с тем Рубин продолжал свою деятельность в московской организации Бунда, а когда в апреле 1920 г. в ней произошел раскол, остался с той частью членов организации, которая отказалась идти на слияние с РКП(б) и объявила себя правопреемницей Бунда. Рубин был избран в Центральный комитет Бунда, затем стал секретарем ЦК. Он и в дальнейшем продолжал считать себя последовательным социал-демократом, не скрывая своего несогласия со многими методами руководства ВКП(б). 20 февраля 1921 г. во время пленарного заседания ЦК Бунда Рубин был задержан и помещен в Бутырскую тюрьму. Однако следствию не удалось получить никаких конкретных данных для его обвинения в контрреволюционной деятельности, и вскоре Рубин был освобожден.

Спустя девять месяцев, в ночь с 5 на 6 ноября 1921 г., Рубин был вновь арестован. На этот раз его арест получил общественный резонанс. С протестом в Московском совете выступила фракция меньшевиков, в ВЧК были направлены ходатайства от президента Московского государственного университета историка В.П. Волгина, декана факультета общественных наук МГУ академика Н.М. Лукина, а также наркома просвещения А.В. Луначарского. К этому времени имя Рубина было хорошо известно в научной и преподавательской среде.

Революция открыла для Рубина возможность заниматься преподавательской деятельностью, что для него как еврея по происхождению было исключено в царской России. В 1919–1921 гг., находясь на службе в Красной Армии, Рубин преподавал общественные науки на Московских Военно-технических курсах, летом 1920 г. прочел курс политической экономии на учительских курсах при Наркомпросе, в 1920–1922 гг. работал в комиссии Наркомпроса по составлению учебных программ и планов для школ и университетов, некоторое время был заведующим отделом обществоведения Гуманитарно-педагогического института. С февраля 1921 г. Рубин – профессор 1-го Московского университета, одновременно он преподавал политическую экономию в Институте красной профессуры, Институте народного хозяйства и в Коммунистическом университете им. Я.М. Свердлова. В 1919 г. будущий директор Института К. Маркса и Ф. Энгельса (ИМЭ) Д.Б. Рязанов привлек Рубина к работе над «Библиотекой научного социализма», к переводу с немецкого языка третьего тома «Литературного наследия Маркса и Энгельса» [717] и их переписки. В 1922 г. уже в качестве директора ИМЭ, когда встал вопрос об издании всех экономических работ Маркса в первом русском издании сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, Рязанов также привлек к этой работе Рубина. С этого времени занятия Рубиным экономической теорией и специально экономической теорией марксизма стали основной сферой научных интересов. Не подлежит сомнению, что превращение Рубина в ведущего экономиста-марксоведа, реализация его потенций талантливого исследователя, переводчика вряд ли состоялись бы без активного участия в его судьбе Д.Б. Рязанова.

На основе интенсивной преподавательской деятельности и анализа переводимых им на русский язык трудов Маркса Рубин написал первые научные работы по истории экономической мысли и экономической теории Маркса. В начале 1920-х годов он – один из ведущих советских экономистов-теоретиков и историков экономической мысли. Этот факт подчеркивался во всех ходатайствах по освобождению Рубина из-под ареста. 22 ноября 1921 г. под поручительство академика В.П. Волгина Рубин был освобожден, однако следствие по его делу прекращено не было.

Имея репутацию яркого лектора, Рубин продолжал преподавательскую деятельность. Он занимался также разработкой теоретических проблем политической экономии, в первую очередь связанных с интерпретацией экономической теории Маркса, историей экономических учений, перевел и сопроводил своим комментарием ряд известных в то время трудов западноевропейских экономистов, написал предисловия, вступительные статьи ко многим переводным изданиям работ немецких и английских авторов, выходившим в 1920-е годы. Рубин избегал излагать общепризнанные части экономической системы марксизма, стремился уделить внимание спорным вопросам, представлявшим теоретический интерес.

Наибольшую известность получила работа И.И. Рубина «Очерки по теории стоимости Маркса». Этот главный труд ученого вышел в свет в начале 1923 г. и на протяжении 1920-х годов переиздавался еще три раза. Вначале это была небольшая книжечка, состоящая из двух разделов. Но уже в первом издании «Очерков» были в основном сформулированы принципиальные положения, вокруг которых впоследствии развернулась дискуссия. Не вступая в прямую полемику, Рубин фактически оспаривал в своей работе распространенные в начале 1920-х годов интерпретации Марксовой трудовой теории стоимости и товарного фетишизма, представленные, в частности, в комментариях П.Б. Струве к русскому изданию первого тома «Капитала» Маркса (СПб.: О.Н. Попова, 1906) и в «Курсе политической экономиии» A.A. Богданова и И.И. Степанова (т. 2, вып. 1, М.: Госиздат, 1919; первое издание вышло в 1910 г.). Теория стоимости определялась Струве как блестящий исторический экскурс, не имеющий отношения к реалиям товарно-капиталистического хозяйства. Товарный фетишизм в системе Маркса трактовался Богдановым и Степановым как надуманный раздел «Капитала», не имеющий прямого отношения к понятию стоимости, или как элемент общественной идеологии классового общества. Абстрактный труд определялся ими как затраты труда в физиологическом смысле, а величина стоимости – пропорционально трудовым затратам. Если учесть, с одной стороны, отсутствие в то время новых переводов и изданий «Капитала» и, с другой стороны, популярность названных изданий, становятся более понятными содержание и логика труда И.И. Рубина.

На базе методологии Маркса Рубин предпринял собственную попытку дальнейшей разработки важнейших аспектов теории стоимости, не получивших достаточного развития в «Капитале», а именно проблем абстрактного труда и редукции сложного труда. В изложении проблем теории стоимости и товарного фетишизма он выступал как представитель классической марксистской традиции, опираясь в первую очередь на анализ методологических проблем теории трудовой стоимости в статьях Р. Гильфердинга «Бём-Баверк как критик Маркса» и «Постановка проблемы теоретической экономии у Маркса», опубликованных в 1903 г. в теоретических изданиях германской социал-демократии «Die Neue Zeit» и «Der Kampf». Важным элементом концепции Рубина было обоснование методологического принципа различения вещественного («материально-технического») содержания и социальной формы, т. е… говоря современным языком, вещественной (вещной) формы и социально-экономического содержания (сущности) экономических процессов. Истоки этой концепции прослеживаются в работах Р. Гильфердинга, но значительный вклад в обоснование и развитие данного принципа в отечественной литературе внес именно И.И. Рубин. Проведение принципа различения вещной формы и социально-экономического содержания экономических процессов создавало предпосылки для использования экономического наследия Маркса применительно к анализу различных общественных форм производства, что имело большое значение как в 1920-е годы, так и в более позднее время.

Весьма тонко подходил Рубин к пониманию соотношения материального и идеального при анализе товарного фетишизма. Он показывал, что порождаемый товарным миром фетишизм – объективная реальность и одновременно продукт человеческого сознания. Дальнейшее развитие этот подход получит в работах советского философа Э.В. Ильенкова. [718]

Развитые в «Очерках по теории стоимости Маркса» оригинальные идеи Рубина об абстрактном и конкретном труде, товарном фетишизме, отчуждении и др. оказались в центре теоретических дискуссий 1920-х годов в области политической экономии. «Очерки» оценивались современниками Рубина как одно из наиболее серьезных исследований теории стоимости Маркса. Известно, что очень высоко ценил работу Рубина Н.И. Бухарин, считавшийся в те годы наиболее авторитетным знатоком марксизма и теоретиком партии. Написанные в строго академическом ключе, лишенные сиюминутной актуальности «Очерки» закладывали основы научного, творческого подхода к теории Маркса, свободного от пропагандистской упрощенности и догматизма. На протяжении не только 1920-х годов, но и позже в советской науке не было ни одной работы по данной проблематике, которая стояла бы на уровне этого труда Рубина, хотя и не свободного от спорных моментов.

Выход в свет первого издания «Очерков» совпал по времени с новым арестом Рубина 27 февраля 1923 г. По решению комиссии НКВД «за активную антисоветскую деятельность» он подлежал заключению на три года в Архангельский лагерь. Хлопоты близких и знакомых, среди которых был и тогдашний посол СССР в Германии H.H. Крестинский, помогли отсрочить отправку слабого здоровьем Рубина, страдавшего к этому времени неврозом сердца, туберкулезом легких и болезнью желудка, на Север. Однако осенью 1923 г. его все-таки отправили в Суздальский лагерь, но из-за резкого ухудшения здоровья вскоре вновь вернули в Бутырскую тюрьму. В своем письме из Суздальского лагеря Рубин писал 28 октября 1923 г., что заключение в Суздале было более мучительным и разрушительным для его здоровья, чем даже «очень суровый режим» Бутырки. [719]