Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

Тесная связь между теориями стоимости и денег ярко проявляется в самом построении труда Маркса. В «Критике политической] эк[ономии]» первая глава, озаглавленная «Товар», по существу содержит также основы теории денег. Как только Маркс после анализа понятий стоимости и абстрактного труда приступает к изложению действительного процесса обмена, превращающего потребительную стоимость в меновую и конкретный труд – в абстрактный, он одновременно показывает нам и развитие денег, как необходимого коррелята меновой стоимости и абстрактного труда (начиная со стр. 19 подлинника). [776] Вторая же глава, о «деньгах», рисует отдельные функции денег, но уже не дает общей теории денег. Приблизительно таково же построение «Капитала». В первой же главе «Товар» часть, посвященная формам стоимости, в сущности содержит теорию денег, которую Маркс развивает более подробно и систематически в главе второй, озаглавленной «Процесс обмена». И здесь общая теория денег дана в тесной связи с теорией стоимости, глава же третья, озаглавленная «Деньги», занимается только отдельными функциями денег.

Теория стоимости и теория денег в совокупности характеризуют один и тот же основной тип производственных отношений между товаропроизводителями, своею трудовою деятельностью в процессе производства дополняющими друг друга, но формально независимыми и вступающими друг с другом в связь только в процессе обмена. Поскольку наше внимание направлено на общественное единство всего процесса производства и распределение общественного труда, осуществляющееся через посредство обмена, мы имеем теорию стоимости. Поскольку наше внимание направлено на процесс обмена с его частными актами купли-продажи как необходимую форму осуществления единства общественного процесса производства, мы имеем теорию денег. Только обе теории в совокупности дают нам общую картину товарного хозяйства со всею двойственностью его структуры: единством общественного процесса производства и его раздробленностью между отдельными частными хозяйствами.

[II.] Необходимость денег

Обычно думают, что в теории стоимости Маркс описывает обмен, происходящий без посредства денег, а в теории денег показывает возникновение, развитие и роль денег. Мы уже видели, что такое мнение должно быть признано ошибочным. С самого начала своего исследования Маркс предполагает всесторонний обмен всех товаров, возможный только через посредство денег. Но в анализе этого сложного явления денежного хозяйства Маркс, как всегда, придерживается метода последовательного выделения и объяснения отдельных сторон. Неправильно было бы каждую из них принимать за отдельный объект изучения; каждая из них характеризует абстрактную сторону всего явления, изучаемую на данной ступени исследования, и только все в совокупности дают полное представление об изучаемом явлении.

В конкретной действительности денежного хозяйства мы наблюдаем факты покупок и продаж, обмена товара на деньги и обратно. Наблюдая эти конкретные факты, Маркс как бы говорит: отвлечемся прежде всего от невозможности для каждого товара быть обмененным на другие товары иначе, как через посредство денег. Взглянем на весь процесс обмена как на процесс взаимного всестороннего приравнивания на рынке всех продуктов труда – процесс, через посредство которого совершается приравнивание и распределение всех видов труда в общественном производстве. Иначе говоря, посмотрим, каким образом при товарном хозяйстве весь процесс распределения и приравнивания общественного труда происходит в форме приравнивания продуктов труда как стоимостей. Изучение механизма социальной зависимости между приравниванием труда и приравниванием товаров и составляет тему Марксовой теории стоимости , или первой ступени нашего исследования. Показавши, каким образом приравнивание труда принимает форму всестороннего приравнивания товаров, Маркс переходит к анализу последнего процесса, обнаруживающему, что всестороннее приравнивание товаров возможно только в форме приравнивания их всех одному и тому же выделенному товару , приобретающему характер денег. Это – теория происхождения и социальной функции денег , или вторая ступень исследования. Только после этого можно перейти к рассмотрению отдельных свойств денег как уже готовых результатов процесса обращения , на первый взгляд, как бы независимых от последнего и присущих самим деньгам. Это теория отдельных функций денег , или третья ступень исследования. Иначе говоря, эти три ступени исследования можно характеризовать, как учение 1) о стоимости или товаре, 2) о переходе товара в деньги и 3) о деньгах. Вторая ступень находится в теснейшей связи с первою, и этим объясняется факт, отмеченный нами выше, а именно, что теория денег излагается Марксом в двух местах: во-первых, в тесной связи с теорией стоимости (в «Критике» в главе первой, в «Капитале» в параграфе о форме стоимости и в главе второй), и, во-вторых, самостоятельно («Критика», глава вторая, и «Капитал», глава третья). Особые трудности для изучения представляет вторая, переходная ступень, ибо это, «посредствующее движение исчезает в своем собственном результате и не оставляет следа» (К[апитал] I, с. 61). [777] Третья ступень исследования имеет дело с функциями денег, всем очевидными и бросающимися в глаза. Более абстрактною и трудною является первая ступень или теория стоимости, но все же, при некоторой привычке к отвлеченному мышлению, легко представить себе весь процесс обмена, как приравнивание вещей, тесно связанное с приравниванием труда. Но наибольшие трудности для понимания представляет вторая ступень, рисующая общественный процесс, результатом которого является сращение денежной функции с определенным натуральным продуктом, имеющее характер как бы естественный, а не общественный. <Последнее предложение дважды отчеркнуто карандашом на полях.>

Маркс неоднократно сам отмечал те различные ступени абстракции, через которые проходит его исследование. «Тот факт, что товаровладельцы взаимно относятся к своему труду как к всеобщему общественному труду, проявляется в форме отношения их к своим товарам как меновым стоимостям; взаимное отношение товаров друг к другу как меновых стоимостей выступает в процессе обмена как их всестороннее отношение к одному особенному товару как адекватному выражению их меновой стоимости; что, обратно, в свою очередь проявляется как специфическое отношение этого особенного товара ко всем другим товарам и, следовательно, как определенный общественный характер вещи, как бы присущий ей от природы» (Kritik, S. 28). (Русский перевод на стр. 51 не совсем точный. Курсив наш. [– И. Р. ].) [778] Здесь явно намечен весь путь восхождения исследования от общественного труда через стоимость к деньгам, в синтетическом порядке. Иногда Маркс отмечает тот же путь в обратном, аналитическом порядке: «Как можно х хлопка выразить в у денег? Этот вопрос сводится к тому, как можно вообще выразить один товар в другом, или товары как эквиваленты? На этот вопрос дает ответ только развитие стоимости, независимо от выражения одного товара в другом» (Theorien, В[d]. Ill, S. 193 – 4). [779] От конкретного явления денег необходимо спуститься к приравниванию товаров или форме стоимости, а от последней далее к учению о содержании стоимости или общественном труде. Первая ступень исследования ведет от общественного труда (или содержания стоимости) к форме стоимости, вторая – от формы стоимости к деньгам, третья рассматривает деньги как готовый результат. Как видим, отдельные ступени исследования постепенно переходят одна в другую, так как конечное звено одного является начальным звеном другого. Связующим звеном между теорией стоимости и теорией денег служит учение о форме стоимости.

Теперь мы можем точнее определить, какую задачу Маркс преследует на второй ступени исследования, в общей теории денег. Он не только дает схему постепенного исторического развития денег параллельно с развитием самого обмена. Основная задача его не исторического, а теоретического характера. Недостаточно проследить происхождение и развитие денег. Следует еще вскрыть закономерность, делающую деньги необходимым следствием и спутником развитого товарного хозяйства. Необходимо показать внутреннюю связь между ними. Анализ товарного хозяйства должен показать нам, что всесторонний обмен товаров невозможен без посредства денег . Такова тема, разрабатываемая Марксом в общей теории денег.

Постановка вопроса о необходимости денег , которая может объяснить нам мощное, повсеместное, неудержимое распространение денег по мере развития товарного обмена, составляет характерную особенность Марксовой теории, отличающую ее от многих других. Последователи классической школы большею частью объясняли возникновение денег удобствами их для обмена, большею легкостью денежного обмена по сравнению с натуральным. Но можно ли одними только удобствами объяснять стихийное, повсеместное распространение денег? Величайшие трудности представляет объяснение денег для теорий, построенных не на анализе объективной структуры товарного хозяйства, а на описании субъективных мотивов хозяйствующего человека, взятого вне конкретной социальной и исторической среды. Австрийская школа обнаружила в теории денег полную беспомощность. По замечанию одного автора, видные представители субъективной теории ценности [Е.] Филиппович и К. Менгер выводят стоимость денег из объективных, природных свойств золота. [780] Субъективный психологизм дополняется объективным натурализмом. Другие авторы ясно сознают несовместимость субъективной теории ценности с фактом объективной расценки товаров в деньгах. «Субъективная ценность благ, как субъективно-психический факт, не может быть согласована с объективно-количественным выражением» их в деньгах; возникновение такого денежного выражения представляет собою «проблему, недоступную человеческому пониманию» (!). [781] Это признание равносильно полному банкротству психологического метода в объяснении денег, одного из основных явлений современного хозяйства. Явление это может быть понято только на основе социологического метода, исходящего из анализа социальной структуры товарного хозяйства.

[III.] Деньги как результат противоречия между потребительной и меновой стоимостью товара

Как известно, Маркс вывел необходимость денег из противоречия между потребительною и меновою стоимостью товара. Эта часть Марксова учения часто вызывала обвинения в «метафизике» и диалектической игре абстрактными понятиями. В ней усматривали отвлеченное, схоластическое умозрение, ничего общего не имеющее с реальною жизнью.

Действительно, на первый взгляд эта часть теории, в которой Маркс в наибольшей мере «кокетничает гегельянством», может вызвать подобное представление. Изложение все время ведется на основе его анализа отвлеченных понятий, противопоставлении их, констатировании противоречий и их диалектическом примирении. С наибольшей яркостью проявляется этот характер изложения в «Критике политической экономии». Однако наша оценка общего учения о деньгах, изложенного в «Критике» и «Капитале», изменится, если мы вспомним, что под каждою вещною категорией в Марксовой экономической системе скрывается определенный тип производственных отношений между людьми. Под отвлеченною метафизическою оболочкою мы вскроем глубокое социологическое ядро. Марксово общее учение о деньгах окажется продолжением того анализа производственных отношений товарного хозяйства, который начат Марксом в его теории стоимости.

Раздел [ ение ] труда . <Запись на полях.> Основное противоречие товарного хозяйства заключается в том, что, с одной стороны, оно состоит из множества отдельных, друг от друга формально независимых частных хозяйств, а с другой стороны, последние материально связаны между собою и взаимно друг друга дополняют. Благодаря разделению труда и обмену «частные работы производителей действительно получают двойственный общественный характер. С одной стороны, как определенные полезные работы они должны удовлетворять определенной общественной потребности и таким образом должны оправдать свое назначение в качестве подразделений совокупного труда, естественно выросшего в систему общественного разделения труда. С другой стороны, они удовлетворяют лишь разнообразные потребности своих собственных производителей, поскольку каждый особенный вид полезного частного труда может быть обменен на всякий иной особенный вид полезной частной работы и, следовательно, равнозначен последнему» (К[апитал] I, с. 41). [782] Сама система общественного разделения труда в товарном хозяйстве может быть рассматриваема с двух сторон: технической и социальной. С одной стороны, она представляет собою совокупность дополняющих друг друга разнородных конкретных видов труда, выражающих «качественное различие между отдельными полезными работами» (К[апитал] I, с. 9); [783] с другой стороны, она представляет собою совокупность разных видов труда, уравненных и находящихся в равновесии друг с другом, или – что является результатом этого процесса уравнения труда – совокупность однородного общественного труда, распределенного между разными отраслями производства. [784] Поэтому, как указано выше, частный труд каждого отдельного товаропроизводителя должен приобрести общественный характер в двойном смысле: материально-техническом и формально-социальном. С одной стороны, он должен удовлетворять определенной общественной потребности, с другой – быть равнозначным любому другому виду труда.

Труд отдельного лица мог бы приобрести непосредственно общественный характер лишь при том условии, если бы он был организован в общественном масштабе общественным органом, который заранее принимал бы во внимание определенное техническое содержание труда отдельных лиц, и включением его в общий план хозяйства, т. е. установлением производственных отношений между данным лицом и другими членами общества, санкционировал бы его социальный характер. Этим труду отдельных членов общества была бы дана гарантия его материальной полезности и одновременно санкция его социальной равнозначности с любым другим видом труда. Но в таком случае мы имели бы перед собою хозяйство социалистическое, а не товарное, непосредственно общественный, а не частный труд. Товарное же хозяйство характеризуется анархиею производства, отсутствием непосредственно общественной организации труда. Частный труд отдельного товаропроизводителя в процессе производства еще не обладает общественным характером в указанном двойном смысле: он не имеет ни гарантии материальной полезности (ибо данный продукт может оказаться вообще ненужным или произведенным в чрезмерном количестве), ни санкции социальной равнозначности (ибо в результате перепроизводства или применения данным производителем отсталых способов производства продукт его труда может быть на рынке приравнен продукту меньшего количества другого труда). Даже по окончании процесса производства ни один общественный орган не проверяет и не санкционирует post factum затраченного отдельными товаропроизводителями труда. Такая проверка и санкция, так сказать «последующий контроль», осуществляются не сознательно действующим общественным органом, а бессознательно действующим механизмом рынка, т. е. столкновением действий отдельных товаропроизводителей, из которых каждый сознательно преследует только цель наиболее выгодного обмена продуктов своего труда и взаимодействие которых имеет своим бессознательным, объективным общественным результатом как бы проверку и санкцию трудовых затрат, произведенных отдельными товаропроизводителями. Мы говорим «как бы», ибо в применении к гетерогенному, бессознательному результату взаимодействия множества людей о «проверке» и «санкции» можно говорить только в условном, переносном смысле. Точнее было бы сказать, что здесь происходят следующие процессы. Или данный продукт труда находит потребителя и одновременно дает своему производителю возможность получить за него в обмен продукт такого же количества труда других производителей, – и в таком случае объективным результатом обмена является тенденция к сохранению и продолжению данного труда в дальнейшем процессе воспроизводства. Иначе говоря, данная трудовая затрата оказывается включенною в систему общественного разделения труда и с материально-технической и с социальной стороны, т. е. как полезная затрата конкретного труда и как равнозначная (уравненная) с другими доля совокупного общественного труда. Или же в случае перепроизводства или применения отсталых орудий труда обмен складывается невыгодно для данного производителя, – и объективным результатом его является тенденция к вытеснению данных трудовых затрат и замене их другими, могущими быть полностью включенными в механизм общественного производства. Объективным результатом рыночного обмена является, таким образом, социальный отбор разных видов и способов труда, включение их в общественный механизм производства и вытеснение из него, нечто вроде проверки и санкции труда отдельных товаропроизводителей, который только таким образом из труда частного становится общественным.

Двойст [ венность ] обмена и вещей? <Запись на полях.> Однако такой отбор разных видов труда производится в товарном обществе не непосредственно, а косвенно, через отбор продуктов труда, которые рынком либо отвергаются, либо принимаются. Включение данной трудовой затраты в общественный механизм производства совершается в результате и посредством включения ее продукта в общую товарную массу, находящую сбыт на рынке. Данный продукт труда получает на рынке «расценку», меновую стоимость, приравнивающую его в той или иной пропорции любому другому товару на рынке. Этим уравнением продуктов разных видов труда создается и уравнение последних, тенденция к установлению подвижного равновесия между отдельными отраслями производства. Социальный процесс уравнения разных видов труда, распределенного между отдельными отраслями производства, принимает форму особого социального свойства продуктов труда, их «меновой стоимости». Общественные свойства труда принимают форму свойств вещи, «овеществляются» или «фетишизируются». Обмен продуктов отражает «общественно полезный характер частных работ в той форме, что продукт труда должен быть полезен, но не для самого производителя, а для других людей; общественный характер равенства разнородных работ отражает в форме принадлежащего этим материально различным вещам – продуктам труда <Запись на полях: « От труда к вещи. »> – общего свойства быть стоимостью» (К[апитал] I, с. 41). [785] Продукт труда становится товаром или стоимостью. Помимо своего непосредственного материально-технического существования, как конкретный предмет потребления или средство производства, он приобретает особую социальную «функцию» или «форму», становится «носителем» производственных отношений между людьми.

Благодаря этому и самый процесс обмена продуктов приобретает двойной характер: с одной стороны, он представляет собою движение материальных вещей от производителей к потребителям (через ряд посредников), с другой стороны, – движение тех же вещей как носителей производственных отношений людей, т. е. процесс установления производственных отношений между товаропроизводителями, участвующими в обмене. «Обмен товаров есть такой процесс, в котором общественный обмен веществ, т. е. обмен особых продуктов частных лиц, одновременно означает установление определенных общественных производственных отношений, в которые лица вступают в этом обмене веществ». [786] Первую сторону обмена будем называть материально-техническою, вторую – формально-социальною: социальною потому, что независимые друг от друга товаропроизводители через обмен продуктов своего труда вступают между собою в общественную связь, формальною потому, что определенный тип или характер этой связи между товаропроизводителями сообщает особую социальную форму продуктам их труда. <Начало отчеркивания на полях карандашом.> Как известно, основная особенность товарного хозяйства заключается в том, что отдельные частные товаропроизводители вступают между собою в производственные отношения исключительно как владельцы определенных материальных вещей, в результате чего, обратно, обладание вещью дает ее владельцу возможность вступить в производственные отношения с другими людьми. Общественные отношения «овеществляются», а вещи приобретают общественные черты. Благодаря этому и создается тесная связь между материальною и социальною сторонами процесса производства. Продукты труда передвигаются от одного товаровладельца к другому лишь на основании заключенного между ними особого договора или производственного отношения обмена, а последнее, в свою очередь, устанавливается между данными лицами лишь по поводу и в целях перехода материальных вещей от одного к другому. Это сращение материального движения продуктов труда с процессом установления производственных отношений людей находит свое выражение в двойственной природе отдельного товара, представляющего собою сращение производственного отношения (меновой <подчеркнуто чернилами и на полях стоит знак вопроса> стоимости) с материальною вещью (потребительной стоимостью). Как потребительная стоимость, каждый товар есть один из элементов общественного обмена веществ, движения материальных вещей. Как меновая стоимость, он дает своему производителю возможность вступить в производственное отношение с другими производителями. Из этой двойственной природы товара Маркс и вывел необходимость денег. Но мы уже знаем, что эта двойственная природа товара представляет собою не более, как выражение двойственной природы самого обмена, в котором производственные отношения людей устанавливаются через переход вещей. Самый тип производственных отношений людей, присущий товарному хозяйству, вызывает необходимость денег. <Конец отчеркивания на полях карандашом.> Производственные отношения между товаропроизводителями, с одной стороны, связывающие всех членов общества, т. е. отличающиеся всесторонним характером, а с другой стороны, обусловленные и ограниченные наличием у них определенных конкретных полезных вещей, могут устанавливаться только через посредство денег. Это положение должно быть теперь нами доказано.

Движение потребительной стоимости. <Запись на полях.> Двойственный характер обмена, как процесса продвижения материальных вещей от одних членов общества к другим и одновременно процесса установления между ними производственных отношений, сообщает двойственный характер и положению товаропроизводителя в обмене, т. е. отношению его к другим товаропроизводителям-участникам обмена. С одной стороны, он является собственником вещей , которые должны проделать определенный путь в общественном обмене веществ. С другой стороны, он является собственником вещей и именно как таковой полноправным участником данной системы общественных производственных отношений. Рассмотрим положение его с этих двух сторон.

Поскольку продукт труда является материальною вещью с полезными свойствами, потребительною стоимостью, она не нужна самому товаропроизводителю. «Его товар не имеет для него самого непосредственной потребительной стоимости. Иначе он не вынес бы его на рынок. Он имеет потребительную стоимость для других» (К[апитал] I, с. 53). [787] То вар должен поэтому продвигаться из хозяйства производителя в хозяйства потребителей, т. е. в те хозяйства, где имеется потребность в данном товаре как конкретной полезной вещи, как предмете потребления или средства производства. Товар продвигается в хозяйства тех товаропроизводителей, которые предъявляют на него платежеспособный спрос, иначе говоря, желают получить данный товар и вместе с тем в состоянии дать соответствующий эквивалент (равно стоимости), т. е. в состоянии компенсировать его стоимость равною стоимостью произведенных ими товаров. Хотя спрос предъявляется отдельными товаропроизводителями, руководящимися на первый взгляд своими субъективными потребностями и желаниями, он не является, однако, произвольным. Общие размеры и направление его обнаруживают среди постоянных отклонений и нарушений определенную закономерность, вытекающую из закономерности общественного процесса воспроизводства. Каждое хозяйство предъявляет спрос прежде всего на предметы потребления и средства производства, необходимые ему для возможности процесса воспроизводства, т. е. для дальнейшего продолжения своей производственной деятельности. Характер средств производства, на которые предъявляют спрос отдельные хозяйства, определяется непосредственно характером процесса производства. Он же определяет, – но более косвенным путем, через процесс распределения, – и количество и характер предметов потребления, на которые предъявляется спрос отдельными товаропроизводителями. <Последнее предложение отчеркнуто на полях карандашом.>

Таким образом, закономерность продвижения продуктов труда из одних хозяйств в другие определяется в конечном счете закономерностью общественного процесса производства в широком смысле, включая сюда и процесс распределения. Так как, однако, в товарном обществе производство организуется отдельными частными товаропроизводителями, из которых каждый самостоятельно, хотя и считаясь с конъюнктурою рынка, решает, может ли он в данный момент расширить свое производство и личное потребление или должен сжать их, то закономерность общественного обмена веществ проявляется не иначе, как через потребности и спрос отдельных товаропроизводителей. «Чтобы сделаться потребительною стоимостью, товар должен противостоять определенной потребности, для которой он является средством удовлетворения. Таким образом, потребительные стоимости товаров становятся потребительными стоимостями, всесторонне меняя свои места, переходя из тех рук, в которых они служат средствами обмена, в те руки, в которых они являются предметами потребления» (Kritik, S. 20, рус. перев., с. 46). [788] Направление этого продвижения товара как потребительной стоимости определяется не производителем, а потребителем. «Товар как потребительная стоимость может быть отчужден только тому, для кого он является потребительною стоимостью, т. е. предметом особенной потребности» (там же, S. 22 или с. 47). [789]

Итак, поскольку данный товаропроизводитель является собственником материальной вещи, последняя должна проделать в общественном обмене веществ вполне определенный путь, не зависящий от воли ее производителя. В общественном масштабе этот путь определяется в общем и целом закономерностью общественного обмена веществ, для данного же <вставка карандашом> товаропроизводителя он кажется зависящим от воли потребителя, от его спроса. Продвижение товара из хозяйства производителя в хозяйства потребителей является для первого процессом, не зависящим от его воли, предопределенным извне. В этом процессе он вынужден играть пассивную роль. А так как продвижение товара из одного хозяйства в другое невозможно иначе, как путем установления между ними производственного отношения обмена, то в данном производственном отношении наш товаропроизводитель выступает пассивною стороною, почти безвольным и безмолвным хранителем материальной вещи. <Отчеркивание и запись карандашом на полях: «а цена?»>

Менов [ ая ] стоим [ ость ]. <Запись на полях.> Этим, однако, роль товаропроизводителя на рынке не ограничивается. Он, как мы знаем, не только хранитель материальной вещи, но именно в силу наличия у него последней является полноправным субъектом общественных производственных отношений. За свой товар он должен получить другие товары равной стоимости. Он не только производитель, дожидающийся спроса со стороны потребителей, но одновременно и потребитель, предъявляющий спрос на необходимые ему товары. Круг и количество последних определяются потребностями его хозяйства, а также характером его личного потребления, в свою очередь, зависящего от величины его доходов, т. е. в конечном счете опять-таки от положения, занимаемого им в системе общественного производства и распределения. Но наш товаропроизводитель, как автономный руководитель своего частного хозяйства, сам в точности решает, какие именно продукты нужны ему в обмен на его собственные. <Последнее предложение отчеркнуто на полях карандашом.> Бросая на рынок свой товар, он на сумму его стоимости может потребовать любых других товаров, находящихся на рынке, т. е. производимых в данном обществе. Именно этот всесторонний характер обмена и характеризует товарное хозяйство с его всесторонним приравниванием всех видов труда и постоянными переливами труда из одной отрасли производства в другую. Товаропроизводитель может обменять свой товар на любой другой товар; это значит, что он может вступить в производственное отношение с любым другим товаропроизводителем. Только при этом условии и можно сказать, что продукт его труда стал товаром, имеет меновую стоимость. До тех пор, пока продукт данного вида труда обменивается только между определенными лицами или на определенные другие продукты, товар и меновая стоимость находятся еще в зародышевых формах.

Итак, «меновая стоимость», как объективное общественное свойство продукта труда или его социальная функция, заключается в возможности обмена данного продукта в определенной пропорции на любой другой продукт, в приравнивании его всем другим продуктам труда. «Как стоимость продукт должен быть воплощением общественного труда и как таковое может быть непосредственно превращаем из одной потребительной стоимости в любую другую» (Theorien, III, S. 160). [790] Характерною чертою меновой стоимости Маркс считает именно эту ее способность «непосредственной превращаемости»: данный товар приравнивается всем другим и может быть обменен на любой из них, <начало отчеркивания на полях карандашном> он обладает, если можно так выразиться, способностью продвижения в любом направлении рынка. «Товар как меновая стоимость проявляется в том, что он в качестве эквивалента замещает по усмотрению определенное количество всякого другого товара, безразлично, представляет ли он для владельца этого другого товара потребительную стоимость или нет» (Kritik, S. 22, рус. перев., с. 47). [791] <Конец отчеркивания на полях карандашом.> Разумеется, на самом деле не сам товар, а товаропроизводитель обладает этою способностью продвижения в любом направлении рынка: наличие товара, обладающего меновою стоимостью, дает ему возможность вступать в производственное отношение обмена с любым другим товаропроизводителем, независимо от того, нуждается ли последний в его <правка карандашом; первоначально: «этом»; данный пассаж отчеркнут на полях карандашом> товаре или нет. Конечно, формально этот акт обмена не может совершиться против согласия и воли последнего товаропроизводителя, но фактически такое согласие в развитом товарном хозяйстве почти всегда имеется и обеспечено: производители, как мы видели, согласны отдать продукты своего труда любому лицу, дающему в обмен равную стоимость. «Меновая стоимость» продукта труда заключается в том, что обладание последним дает товаропроизводителю возможность вступить в производственное отношение обмена с любым другим товаропроизводителем . Продукт труда при обретает особую социальную функцию посредника или «носителя производственных отношений» между людьми, он становится «активным носителем меновой стоимости» (Kritik, S. 20, рус. перев., с. 46). [792] Товаропроизводитель же становится активным установителем производственных отношений с другими членами общества.