Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания

[VI.] Мера стоимости

Мера стоимости и средство обращения. В экономической науке до сих пор продолжается спор о том, является ли основною, первичною функцией денег функция их в качестве меры стоимости или в качестве средства обращения. Одни ученые указывают, что золото становится мерою стоимости всех товаров лишь при том условии, если все товары обмениваются на него. Следовательно, первичною является функция средства обращения ([К.] Менгер, [К.] Гельферих). Другие ученые возражают, что золото является всеобщим средством обращения лишь при том условии, если, с одной стороны, все товары расценены в абстрактных счетных единицах, а с другой стороны, определенное количество золота приравнено той же счетной единице (напр[имер] рублю). <Последнее предложение отчеркнуто на полях карандашом.> А это значит, что первичною следует признать функцию меры стоимости ([Г.] Кассель, [А.] Амонн). Таким образом, логически одна функция является как бы предпосылкою другой, и, следовательно, путем логического анализа поставленный вопрос решен быть не может.

Также не поддается этот вопрос решению путем исторического исследования. С одной стороны, нет сомнения, что задолго до того, как все товары начали расцениваться в золоте, последнее служило в качестве посредника в меновых сделках или средствах обращения. Но, с другой стороны, нам известны относящиеся к глубокой древности случаи употребления золота в роли меры стоимости, хотя фактически золото при этом в акте обмена не фигурировало. «Древние египтяне, например, употребляли уже в III столетии до Р[ождества] Х[ристова] медь и золото (но не серебро) в качестве денежного товара и всеобщего мерила стоимости, но измеряемые в своей ценности при помощи денег товары обменивались большею частью непосредственно. Так, например, в одной из таких меновых сделок обменивался бык. Его ценность устанавливалась равной 119 медным утну (14,4 килограммам меди). Но за него было дано: 1 мат, который расценивался в 25 утну, пять мер меди стоимостью в 4 утну, 8 мер масла стоимостью в 10 утну и еще 7 разных предметов на остальную сумму. В данном случае медь функционирует в качестве измерителя стоимости», [863] но не средства обращения.

Невозможность решить вопрос о логическом или историческом приоритете той или иной из упомянутых двух функций денег заставила многих ученых признать обе эти функции основными, первичными, равноправными. Ад[ольф] Вагнер определяет поэтому деньги следующим образом: «Деньгами в экономическом смысле является объект, соединяющий в себе в меновом обороте обе экономические функции: средства обращения и меры стоимости». [864]

В марксистской литературе более распространенным является взгляд, приписывающий решающее значение функции денег в качестве меры стоимости. «Эта функция денег также необходима и важна для развития товарного производства, как важен и самый оборот. Даже в качестве средства обращения денежный товар менее необходим, чем в качестве измерителя ценности». [865] Еще решительнее высказывается в этом смысле Гильфердинг, который основным признаком определения денег берет роль их в качестве меры стоимости: «Вещь, которая посредством коллективных действий товаров получила полномочие на то, чтобы выражать стоимость всех остальных товаров, это – деньги». [866] Присматриваясь, однако, ближе к этому определению, мы убеждаемся, что Гильфердингу не удалось вполне устранить из своего определения указание на <вставка карандашом> роль денег в качестве средства обращения. Что значит «посредством коллективных действий товаров»? Это значит, что определенная вещь получила способность выражать стоимость всех товаров благодаря тому, что все товары на нее обменивались, тем самым придавая ей также характер средства обращения.

У Маркса мы также не найдем прямого ответа на интересующий нас вопрос. При поверхностном чтении Маркса может даже показаться, что он в разных местах высказывает противоречащие друг другу взгляды. В одном месте он говорит, что «оно (золото. – И. Р. ) функционирует таким образом как всеобщая мера стоимостей, и сначала только в силу этой функции золото – этот специфический эквивалентный товар – делается деньгами». [867] Казалось бы, функция меры стоимости является основною. Но «с другой стороны, золото функционирует как идеальная мера стоимости только потому, что оно уже обращается как денежный товар в меновом процессе». [868] Очевидно, Маркс не выводит функцию средства обращения из функции меры стоимости.

Чтобы правильно понять мысль Маркса, мы должны обратить внимание на особенность его учения о функциях денег. Отдельными «функциями» или «определенностями формы» денег Маркс называет свойства денег, которые, будучи приобретены определенным товаром в результате длительного исторического развития, срастаются с натуральною формою этого товара и делаются как бы «некоторым от природы присущим ему общественным свойством» [869] ,lxxvi. Золото уже вступает в меновой оборот с определенными присущими ему функциями меры стоимости и средства обращения, которые таким образом кажутся вытекающими не из природы менового оборота, т. е. общественных производственных отношений товаровладельцев, а из естественной природы самого <вставка карандашом> золота. Маркс ставит себе задачею показать, что эти как бы «вещные» свойства золота являются не более, как «овеществленными» или «кристаллизованными», т. е. прикрепленными к золоту, результатами производственных отношений людей, а именно многократно повторявшихся общественных действий товаровладельцев в процессе взаимного всестороннего обмена продуктов разных видов труда через посредство золота. Маркс хочет вскрыть это «посредствующее движение» (общественные действия товаровладельцев. – И. Р. ), которое «исчезает в своем собственном результате и не оставляет следа» [870] ,lxxvii, заметного в <вставка карандашом> вещных функциях денег.

Изложенным объясняется особенность метода Маркса, отличающая его учение о функциях денег: вместо того, чтобы выводить одну вещную функцию денег из другой, он ставит себе целью вывести обе эти функции из многократно повторявшихся общественных действий и отношений товаровладельцев. Процесс этот Маркс рисует следующим образом. «Оборот товаров, в котором товаровладельцы обменивают свои собственные продукты на различные другие продукты и приравнивают их друг к другу, никогда не может совершаться таким способом, чтобы при этом различные товары различных товаровладельцев в пределах их оборотов не обменивались на один и тот же третий товар и не приравнивались ему как стоимости». [871] Этот товар играет роль денег, но только в пределах того менового отношения, в котором он фигурирует как эквивалент. Эту свою временную эквивалентную форму он теряет немедленно же после прекращения указанного менового отношения людей, т. е. «мимолетного общественного контакта (соприкосновения), который вызвал ее к жизни». [872] Уже в этой своей зачаточной форме денег указанный товар выполняет одновременно, в зачаточной же форме, как функцию меры стоимости, так и функцию средства обращения. Как указывает Маркс, другие товары « обмениваются » <подчеркивание карандашом> на этот третий товар и « приравниваются <подчеркивание карандашом> ему как стоимости». В действительности, однако, этот товар выполняет эту роль эквивалента только временно, в пределах данного менового отношения. Многократное повторение таких меновых актов, в которых товары обмениваются на один и тот же третий товар и приравниваются ему как стоимости, выделяет этот товар из среды других и закрепляет за ним постоянный характер эквивалента или денег. Отныне этот товар, например золото, «обладает, по-видимому, своей эквивалентной формой независимо от этого отношения», [873] т. е. от тех или иных отдельных меновых актов. В каждый меновой акт золото уже вступает с закрепленным за ним, «кристаллизованным» в нем характером денег. Только с этого момента появляется вещная категория денег с присущими ей постоянными <вставка карандашом> функциями: меры стоимости и средства обращения.

Таким образом, развитие обеих основных функций денег происходит параллельно, в одном и том же общественном процессе. В течение долгого времени золото, не являясь еще постоянным носителем этих функций, выполняет их в ряде отдельных меновых актов. С постепенным внедрением золота в оборот все чаще продукты труда начинают расцениваться в золоте и, обратно, постепенное распространение расценок в золоте укрепляет положение последнего как средства обращения. Обе эти стороны процесса генезиса и развития денег тесно друг с другом связаны и друг друга поддерживают. Конечным результатом этого длительного процесса является «фиксация» или «кристаллизация» в золоте обеих основных функций денег, так как и до этого момента золото многократно, хотя спорадически и с перерывами, уже выполняло как роль товара, на который другие «обмениваются» (т. е. средства обращения), так и роль товара, которому они «приравниваются» (т. е. меры стоимости). Именно в этом подготовительном общественном процессе и надо искать корни обеих основных функций денег, а не выводить одну функцию из другой. Именно поэтому Маркс при анализе обеих этих функций старается прежде всего показать, каким образом каждая из них, являясь на первый взгляд как бы присущим самому золоту свойством, на самом деле служит отражением совокупного общественного процесса обмена товаров.

Только игнорированием подготовительного процесса развития денег можно объяснить односторонние теории, пытающиеся вывести одну функцию денег из другой. В самом деле, можно ли предположить, что золото уже стало всеобщим средством обращения и только после этого приобретает свойство меры стоимости? Ведь прежде чем приобрести постоянно закрепленное за ним свойство всеобщего средства обращения, оно уже фигурировало в бесчисленных меновых сделках, выполняя одновременно роль материала, в котором расцениваются обмениваемые товары. И обратно, можно ли представить себе, что только после того, как золото стало общераспространенною мерою стоимости, оно внедрилось действительно в оборот? Ведь это значило бы думать, что кто-то заранее произвел генеральную расценку в золоте всех продуктов труда и даже имущества всех товаровладельцев, а после этого пустил действительное золото в оборот.

То обстоятельство, что в результате длительного процесса развития за золотом закрепляются обе указанные функции, не мешает тому, что в ходе дальнейшего развития появляются обстоятельства, вызывающие обособление функции средства обращения, которая начинает выполняться наряду с золотом или вместо золота другими металлическими (серебряными, медными) или бумажными деньгами.

Что такое мера стоимости?

В чем именно заключается функция денег в качестве меры стоимости, – на этот вопрос экономисты дают самые различные, иногда весьма неясные, ответы. В большинстве своем эти ответы страдают индивидуалистически-рационалистическим подходом к вопросу. Экономист спрашивает, для чего нужна индивидууму, участвующему в товарном обмене, мера стоимости товаров. Найдя тот или иной ответ, т. е. указавши ту пользу или удобство, которые индивидуум может извлечь из употребления при обмене всеобщей меры стоимости, экономист считает уже выясненною социальную природу последней, хотя при этом он подчас даже еще не подошел к рассмотрению реальных экономических явлений, всецело ограничив свое внимание анализом рационалистических доводов, доказывающих пользу применения меры стоимости.

Субъект [ ивная ] теор [ ия ]. <Запись на полях.> У сторонников теории субъективной ценности можно иногда найти, в прямой или скрытой форме, представление, будто мера стоимости необходима для измерения (или сравнения) предельной полезности разных продуктов. Ведь, по их мнению, меновой акт является результатом психологического <в рукописи: «психологического» заменено на «психического»> акта измерения (или сравнения) предельной полезности обмениваемых товаров. Для того чтобы участник обмена мог легче определить субъективную предельную пользу разных продуктов, ему необходимо иметь определенную единицу измерения. За такую единицу принимается предельная польза единицы золота, как предмета роскоши, служащего удовлетворению определенных потребностей и потому обладающего известною полезностью.

Изложенное представление так резко расходится с реальною действительностью, что даже большинство сторонников теории субъективной ценности не считает возможным такое прямолинейное приложение ее к явлениям обмена товара на деньги. Оставляя в стороне общий вопрос о том, может ли объективный акт приравнивания товаров быть объяснен из субъективных оценок участников обмена, нет сомнения, что при обмене товара на деньги факт субъективной оценки предельной пользы денежного материала (золота) вообще не имеет места в действительности. «Если он (участник обмена. – И. Р. ) хочет употребить платежные средства циркулярно (т. е. для целей обращения. – И. Р. ), то его интересует только их значимость, являющаяся юридическим свойством; вид и количество вещества для него безразличны». [874] Кнапп, конечно, ошибается, подставляя юридическую значимость денег на место их «экономической» значимости, т. е. объективной покупательной силы. Но он и сторонники его безусловно правы, отрицая факт субъективной оценки участниками обмена полезности денежного материала. Напрасно только экономисты, разделяющие в данном отношении взгляд Кнаппа, обвиняют всех своих противников, огульно объединяя их под кличкою «металлистов», в том, что они основою стоимости денег признают стоимость денежного материала как «средства удовлетворения каких-нибудь потребностей и предмета субъективных оценок». [875] В марксистской теории денежный материал играет роль (поскольку речь идет о развитом товарном обществе, а не о зачаточных формах денег) не как предмет субъективных оценок, а как продукт определенного количества труда.

Субъект [ ивная ] трудов [ ая ] стоим [ ость ]. < Запись на полях.> Однако и это общепринятое в марксистской теории положение не всеми понимается в одинаковом смысле. Нередко теория стоимости Маркса понимается в таком смысле, будто товаровладельцы в акте обмена приравнивают друг другу два разных товара на том основании, что они признают их продуктами равных количеств абстрактного труда. Такое субъективно-индивидуалистическое понимание теории трудовой <вставка карандашом> стоимости приводит к такому же пониманию теории денег. Деньги служат для товаровладельцев как бы инструментом для констатирования и измерения количеств абстрактного труда, заключенного в товарах. В ослабленной форме мы встречаем такой взгляд у И.А. Трахтенберга: «При каждом акте обмена необходимо качественно противопоставлять продукты и количественно их соизмерить. Количественно их соизмерить – значит определить количество воплощенного в каждом товаре абстрактного, отвлеченного от всех его конкретных свойств, общественно необходимого труда. Для того же, чтобы определить это количество, необходимо иметь нечто, которое бы явилось чистым воплощением абстрактного труда, через посредство которого можно было бы приравнивать товары друг другу, количественно соизмерять воплощенный в каждом товаре абстрактный человеческий труд». [876] По-видимому, И.А. Трахтенберга интересует объективная, а не субъективная сторона этого процесса, но способ его изложения дает повод понимать его в субъективно-индивидуалистическом смысле. В действительности не потому товары приравниваются друг другу, что товаровладельцы субъективно приравнивают друг другу свой труд, а объективный процесс уравнения разных видов труда происходит в результате и через посредство уравнения товаров как стоимостей на рынке. Субъективно товаровладельцы констатированием количеств абстрактного труда в товарах не занимаются. Не потому товары приравниваются золоту, что последнее является «чистым воплощением абстрактного труда», а, наоборот, золото является воплощением абстрактного труда потому, что все товары ему приравниваются.

Равновесие через цены. <Запись на полях.> Как в теории стоимости, так и в теории денег мы должны устранить из понятия «меры стоимости» субъективно-индивидуалистические элементы и представить себе весь процесс с его объективной стороны. В товарном хозяйстве распределение общественного труда между разными отраслями производства происходит стихийным путем, посредством расширения производства в более выгодных и сокращения его в менее выгодных отраслях производства. Равновесие между отдельными отраслями производства может устанавливаться в условиях простого товарного хозяйства только при условии обмена их продуктов пропорционально труду, общественно необходимому для их производства. Состоянию равновесия между двумя данными отраслями производства соответствует определенная, нормальная пропорция обмена между их продуктами, соответствующая трудовым стоимостям последних. Отклонения фактических пропорций рыночного обмена этих продуктов вверх или вниз от указанной нормальной пропорции вызывают перераспределение труда между двумя данными отраслями производства, отлив труда из одной в другую.

Такова общая схема равновесия товарного хозяйства, поскольку мы имеем в виду процесс непосредственного уравнения на рынке продуктов двух разных отраслей производства, между которыми таким образом непосредственно устанавливается известное состояние равновесия. Но по мере выделения стихийным путем в процессе обмена одного специфического товара (золота), на который все другие товары чаще всего обмениваются и которому они приравниваются, развитая нами выше схема равновесия приобретает иной, более сложный вид. Прямой обмен двух товаров уступает место непрямому, денежному обмену через посредство третьего товара, золота. Продукты двух разных отраслей производства приравниваются теперь друг другу косвенно, через приравнение каждого из них одному и тому же третьему товару, золоту. А так как в товарном хозяйстве процесс рыночного уравнения продуктов труда как стоимостей тесно связан с процессом распределения труда между соответствующими отраслями производства, то эволюция первого процесса от прямого обмена к денежному неизбежно сопровождается коренными изменениями и в процессе распределения общественного труда.

Мы оставляем здесь в стороне вызываемые развитием денежного хозяйства изменения материального характера, т. е. переход отдельных хозяйств под воздействием все более развивающегося денежного обмена к другого рода занятиям или видам труда (например, переход от одних земледельческих культур к другим, вытеснение домашнего промышленного производства при расширении торгового земледелия, сокращение сельского хозяйства за счет промышленности и т. п.). Нас интересуют здесь только изменения формального характера, т. е. изменения самой социальной формы процесса, устанавливающего равновесие в распределении общественного труда между разными отраслями производства . Отныне, с развитием денежного обмена, переливы труда из одних отраслей в другие регулируются движением денежных цен на их продукты, т. е. количеством денег, которое можно выручить от продажи их на рынке. Распределение общественного труда между отраслями А и В зависит теперь непосредственно не от изменения пропорций взаимного обмена их продуктов, а от изменения пропорций обмена каждого из них на золото, т. е. от их цены. Равновесие в распределении труда между отраслью А , с одной стороны, и всеми другими отраслями производства, с другой, устанавливается при определенной цене продуктов А , соответствующей их трудовой стоимости. При понижении их рыночной цены ниже этой нормальной цены, производство в отрасли А сокращается, т. е. происходит перераспределение производительных сил из отрасли А в более выгодные отрасли. Обратное происходит при повышении рыночной цены выше указанной нормальной цены. Иначе говоря, производители продуктов еще до продажи последних на рынке уже производят в уме расценку их в золоте, т. е. рассчитывают на выручку определенной продажной цены, при наличии которой они будут продолжать производство данных продуктов в прежнем размере. Всякое отклонение рыночных цен вверх или вниз от этой ожидаемой цены вызовет сокращение или расширение производства в данной отрасли. Таким образом, ожидаемая нормальная цена или нормальная расценка продукта является регулятором распределения труда между данною отраслью производства и другими. Она соответствует состоянию равновесия между ними, а так как последнее наступает при обмене продуктов разных видов труда по их стоимостям, то, следовательно, предварительная расценка продуктов является выражением их стоимости, и деньги в этом акте расценки выполняют функцию меры стоимости.

Изолиров [ анная ] расценка. <Запись на полях.> Рассмотрим теперь подробнее этот акт расценки товара, предшествующий его продаже, в том виде, как он происходит в реальной действительности. Производитель сукна заранее расценивает аршин сукна в 3 рубля, т. е. приравнивает его определенному количеству золота. Этот акт можно рассматривать либо со стороны объекта обмена (вещи), либо со стороны его субъекта (человека). В первом случае перед нами определенная меновая пропорция вещей, их равенство друг другу, на первый взгляд вытекающее из их свойств. Нам кажется, что аршин сукна обладает особою способностью обмениваться на 3 рубля; «добыть себе форму стоимости является, так сказать, частным делом единичного товара, и он выполняет это дело без содействия остальных товаров» (К[апитал] I, с. 33). [877] Перед нами обособленный акт равенства двух вещей. Со стороны субъекта обмена тот же акт представляется нам как известная субъективная расценка сукна, исходящая из тех или иных мотивов и приравнивающая один продукт другому с точки зрения значения, приписываемого им субъектом. Перед нами обособленный акт субъективно-психологического <в рукописи «субъективно-психологического» заменено на «субъективно-психического»> характера. В обоих случаях акт расценки выступает, как обособленный, изолированный акт, касающийся только данного индивидуума и данных двух товаров. Этот кажущийся изолированный характер расценки товара объясняется тем, что последняя на первый взгляд выступает в «единичной форме стоимости», как акт равенства только двух товаров. Но если один из этих товаров (золото) является уже всеобщим эквивалентом, которому приравниваются и с которым обмениваются все другие товары, то на самом деле перед нами уже не единичная, а всеобщая форма стоимости, не индивидуальный акт расценки, а акт социального характера.

Социальный характер акта расценки <запись на полях: «Ее социальн[ый] харак[тер].»> проявляется прежде всего в том, что он предполагает как данные определенные социальные условия. Последние относятся как к социальной форме процесса производства и обмена, так и к его технической стороне . Данный акт расценки аршина сукна в 3 рубля предполагает, что: 1) все товаропроизводители расценивают свои продукты в золоте, т. е. придают своим меновым стоимостям форму цены, и 2) производительность труда в суконной промышленности находится на таком уровне, при котором продажа сукна по цене 3 рубля за аршин соответствует состоянию равновесия между суконною промышленностью и другими отраслями производства. Первое условие, выражающее определенную социальную форму процесса воспроизводства (включающего производство и обмен), делает возможным акт расценки с его качественной стороны. Второе условие, выражающее определенное состояние техники производства, делает возможным тот же акт расценки с его количественной стороны.

Качествен [ ная ] стор [ она ]. <Запись на полях.> В акте расценки «следует отличать моменты качественный и количественный». [878] Остановимся сперва на первом. С качественной стороны акт расценки означает приравнение одного конкретного товара (сукна) другому конкретному товару (золоту), в свою очередь уже уравненному со всеми другими товарами и потому получившему характер абстрактного товара, т. е. товара, могущего принять вид любой потребительной стоимости. Приравниваясь золоту, сукно приравнивается всем другим товарам, приобретает способность обмениваться на любой другой товар. Тем самым конкретный труд производителя сукна уравнивается со всеми другими видами труда. Потребительная стоимость превращается в меновую стоимость, а частный и конкретный труд – в общественный и абстрактный. Акт расценки означает качественное изменение (пока еще только ожидаемое, идеальное) социальной природы как продукта труда, так и самого труда.

Однако такое изменение социальной природы сукна посредством приравнения его золоту уже предполагает различие их социальной природы, т. е. уже предполагает коллективные действия всех товаропроизводителей, заключающиеся в том, что они обменивают все свои продукты на золото и тем сообщают последнему характер всеобщего эквивалента, или денег. Через посредство своего приравнения золоту сукно может быть оценено, т. е. может получить цену, выражающую его меновую стоимость, только при том условии, если и все другие товары расцениваются в золоте. «Мерою стоимости золото делается только потому, что все товары измеряют в нем свою меновую стоимость». [879] «Если бы все товары всесторонним образом измеряли свои стоимости в серебре, пшенице или меди и, следовательно, представляли свои стоимости как цены в серебре, пшенице или меди, то серебро, пшеница или медь сделались бы мерою стоимости и тем самым всеобщим эквивалентом». [880] Без такого «всестороннего действия всех других товаров», [881] т. е. коллективных действий всех товаропроизводителей, невозможен данный акт оценки сукна, поскольку этим актом сукно через посредство золота приравнивается всем другим товарам, т. е. поскольку золото в данном случае выполняет роль денег. «Всеобщая форма стоимости возникает лишь как общее дело всего товарного мира. Данный товар приобретает всеобщее выражение стоимости лишь потому, что одновременно с ним все другие товары выражают свою стоимость в одном и том же эквиваленте, и каждый вновь появляющийся товар должен подражать этому» (К[апитал] I, с. 33–34). [882] Последние слова Маркса еще сильнее подчеркивают зависимость акта расценки данного производителя от действий всех других товаропроизводителей. Данный производитель может расценивать продукт свой в золоте как деньгах (а не как конкретном продукте) только при том условии, если одновременно то же самое делают и все другие товаропроизводители. И обратно: при наличии последнего условия наш товаропроизводитель вынужден также оценивать продукт свой в золоте и в зависимости от колебаний рыночных цен этого продукта в золоте расширять или сокращать свое производство.

Колич [ ественная ] стор [ она ]. <Запись на полях.> От качественной стороны акта расценки перейдем к его количественной стороне. Не только сукно приравнивается вообще золоту как всеобщему эквиваленту, но определенное количество сукна, 1 аршин, приравнивается определенному количеству золота, 3 рублям. Золото является уже не только всеобщим эквивалентом, но и мерою стоимости. <Последнее предложение отчеркнуто на полях карандашом.> Расценка аршина сукна в 3 рубля не означает, что производитель его ни при каких обстоятельствах не согласится продать данный аршин сукна дешевле; при плохой рыночной конъюнктуре он вынужден будет это сделать. С другой стороны, она не означает, что производитель сукна не хотел бы получить за него дороже; при благоприятной конъюнктуре он постарается поднять его цену. Наконец, расценка сукна не означает также, что в ней производитель дает итог своих субъективных оценок полезности аршина сукна, с одной стороны, и определенного количества золота, с другой. Расценка аршина сукна в 3 рубля означает предварительное, мысленное констатирование той пропорции обмена, при наличии которой производитель захочет и сможет продолжать воспроизводство сукна в прежних размерах. [883] Эта предварительная расценка или нормальная калькуляция товара является мысленным предвосхищением условий рыночной конъюнктуры, соответствующих состоянию равновесия в общественном хозяйстве, и служит для отдельного производителя регулятором, с которым он сообразует свою хозяйственную деятельность. Отклонения рыночных цен вверх или вниз от этой нормальной калькуляции побуждают его расширять или сокращать производство.

Непрерывн [ ость ] ценообразов [ ания ]. <Запись на полях.> Способность товаропроизводителя своею калькуляцией предвосхищать условия равновесия общественного хозяйства объясняется тем, что сама эта калькуляция является уже результатом и отражением длительного стихийного процесса взаимодействия и взаимоприспособления всех отраслей производства, между которыми в конечном счете путем многочисленных трений и нарушений все же устанавливается относительное состояние равновесия. Это равновесие соответствует определенному состоянию производительных сил в разных отраслях производства и поддерживается (при постоянных отклонениях) механизмом колебаний рыночных цен вокруг среднего уровня, соответствующего в условиях простого товарного хозяйства трудовым стоимостям отдельных продуктов. Результатом этого процесса взаимоприспособления всех отраслей производства является определенная средняя расценка их продуктов, которая в калькуляции производителя превращается в мысленную антиципацию (предвосхищение) будущего состояния равновесия между указанными отраслями производства.

При данном состоянии производительности труда в суконной промышленности, как раз при цене в 3 рубля за аршин, соответствующей трудовой стоимости сукна, устанавливалось (в виде тенденции) равновесие между данною отраслью производства и другими. Средняя цена в 3 рубля, этот итог и осадок длительного процесса конкуренции, уже фиксирована за аршином сукна как его нормальная расценка. Эта точно фиксированная цена в 3 рубля и служит исходным пунктом для производителя в процессе калькуляции товара. В случае изменения условий производства, например, вздорожания сырья, удешевления производства в результате технических усовершенствований и т. п., в эту цифру вносятся, конечно, поправки и изменения. Но производитель, во всяком случае, имеет для своей калькуляции исходный пункт, в котором уже подытожен общественный процесс конкуренции и объективно учтено состояние производительных сил в данной отрасли. Производителю нет никакой надобности при каждом новом процессе производства начинать все расчеты сначала и заняться субъективным учетом производительности труда и трудовой стоимости продуктов (в непонимании этого заключается ошибка теории субъективной трудовой ценности). Он уже исходит из определенных цен, а именно из данных цен на сырье, машины и проч. (т. е. издержки производства), с одной стороны, и предположительной, ожидаемой цены продукта, с другой. Маркс нисколько не думал отрицать, что каждое данное состояние цен возникает на основе предшествующего состояния цен, он не утверждал, что при каждом новом процессе производства расценка заново выводится <вставка карандашом> из трудовой стоимости продуктов. [884] Но, конечно, нельзя, как то делает теория издержек производства, это констатирование факта непрерывности изменений цен и связанности отдельных фаз процесса ценообразования принимать за причинное его объяснение. Необходимо еще открыть причины, регулирующие как относительные размеры средних цен разных товаров, так, в особенности, их движение, т. е. процесс их изменений. Найти эти причины и составляет задачу теории стоимости.