Лунатик

Глава 22.

Утром Йона и его команда из «НУБП» встречаются с прокурорами, чтобы обсудить ход расследования.

Они уже поговорили с семьёй второй жертвы, его друзьями, коллегами, участниками конференции и персоналом отеля.

Результаты анализов, протоколы вскрытия и данные судебно‑медицинской экспертизы продолжают поступать, но пока не дают прорыва.

Две жертвы и один убитый свидетель.

Между ними нет очевидной связи. Именно это заставляет Йону сказать вслух то, чего никто не хочет слышать:

— Скоро у нас будет новая жертва.

Сейчас он один в следственной комнате, разглядывает фотографии на стене и размышляет о сходстве и различиях двух основных убийств.

Оба — женатые мужчины из среднего класса, с детьми.

Части тела Йозефа Линдгрена были разбросаны по разным углам дома на колёсах. Нильса Нордлунда нашли стоящим на коленях в воде, голова лежала на льду перед ним.

Первая жертва часто заходила на бесплатные порносайты и трижды писала в теме о покупке секса на форуме «Флэшбэк», где кто‑то посоветовал ему воспользоваться даркнетом. Весной он скачал и установил браузер «Тор», но выяснить, пользовался ли он им для найма проституток, невозможно.

На компьютерах второй жертвы не нашли ни порнографии, ни программ шифрования. Но телефон Нильса Нордлунда так и не обнаружен — значит, у них нет полной картины его образа жизни. Скорее всего, аппарат уничтожили или отключили, потому что он больше нигде не появляется.

Дверь открывается, и в комнату входит Сага. Она садится напротив Йоны, откидывается на спинку стула и встречается с ним взглядом.

— Мне здесь не место, — тихо говорит она.

— А мне очень нужна твоя помощь, — отвечает он.

— Обычно ты прекрасно обходишься без меня.

Йона знает: если ему удастся раскрыть дело, появится шанс поднять вопрос о её возвращении. Ной будет доволен, проведёт пресс‑конференцию, а потом они смогут сесть и обсудить будущее.

Все понимают, что Сага — единственный подходящий партнёр для Йоны. И ей самой будет полезно вернуться к оперативной работе.

Её красивое лицо открыто и взволнованно. В глазах тёмные круги, в ней чувствуется отчаяние. Волосы, которые, когда‑то спадали до талии и в них были вплетены разноцветные ленты, теперь стянуты в строгий хвост.

Сейчас Сага работает неполный день за столом в разведывательном отделе, но хочет стать детективом в «НУБП» и уже говорила об этом с кадровиком.

Он выслушал её, что‑то записал, а потом спросил, готова ли она, сможет ли справиться.

— Да, — ответила она с улыбкой.

— Боюсь, я так не считаю, — последовал ответ.

Ей почти удалось поблагодарить за время, встать, аккуратно задвинуть стул и спокойно выйти. Но вместо этого четыре диплома в рамках разбились о пол. Восемь швов на костяшках пальцев и вычет из зарплаты стали итогом дисциплинарного взыскания.

— Я не хочу создавать тебе проблем, — говорит Йона. — Но вряд ли это твоя вина, если ты случайно услышишь вслух чьи‑то мысли.

Она встаёт и, разглядывая фотографии, слушает, как он пересказывает всё, что им известно на данный момент.

— Это напоминает мне средневековые наказания, — говорит она, когда он заканчивает. — Ну, знаешь: повешенье, потрошение и четвертование, колесование, расчленение…

— Наказание, — кивает Йона.

— Усиленная смертная казнь, кажется, так это называлось.

— Если это наказание, то за какое преступление?

Рабочий телефон Йоны звонит. Увидев, что это Агнета Нкомо, он говорит Саге, что должен ответить.

— Было приятно поучаствовать, пусть даже ненадолго, — улыбается она и выходит.

Йона подходит к окну, принимая звонок, и смотрит на голые деревья в парке.

Он видит бородатого мужчину у мусорного контейнера. Тот трясёт полупустой пакет, пытаясь вытряхнуть замёрзшую «Кока‑колу» из банки.

— Я просто хотела сообщить, что мы с Бернардом решили задокументировать этот период нашей жизни, возможно, написав книгу об убийствах и участии Хьюго в расследовании, — говорит Агнета.

— Подозревал это, когда увидел вас на пресс‑конференции, — отвечает Йона.

— Мы чувствуем, что Хьюго даёт нам уникальную точку зрения.

— Скажи, что Хьюго тоже согласен, — доносится голос Бернарда на фоне.

— Не знаю, слышали вы его или нет, — продолжает Агнета, — но Хьюго поддерживает эту идею и пообещал помочь, чем сможет… Мы надеемся, что сумеем заставить его вспомнить больше деталей.

— Если он вспомнит, если хоть что‑то всплывёт, я прошу, чтобы вы сразу сообщили мне, — говорит Йона.

— Разумеется. Книга — это одно. Но мы не будем чувствовать себя в безопасности, пока всё не закончится.

— Понимаю, — отвечает он, снова поворачиваясь к фотографиям на стене.

— Хьюго сказал нам, что у жертвы в фургоне была бледная полоска не загорелой кожи на безымянном пальце, — продолжает Агнета.

— Хороший первый шаг.

— Но он не увидел этого, пока был во сне, — уточняет она.

— Нет, но я…

— Я просто хотела спросить… Извините, что перебиваю, — говорит она. — Мне интересно, была ли жертва ограблена.

— Принцип тайны очень строг, когда речь идёт о предварительном расследовании, — отвечает Йона.

— Знаю. Но мы ничего не будем публиковать, пока дело не закроют.

— Надеюсь, вы не передадите эти сведения в прессу, — говорит он. — Но, похоже, у обеих жертв действительно забрали ценные вещи.

— Но это же не может быть мотивом, правда?

— Кто знает?

Йона возвращается к столу, садится, откидывается на скрипучую спинку стула.

— У меня есть идея, которую я хотел бы с вами обсудить, — продолжает он. — Вы не обязаны отвечать сейчас, но хотя бы выслушайте.

— Хорошо…

— Мой отдел часто сотрудничает с врачом, который специализируется на посттравматическом стрессовом расстройстве и других психологических травмах. Иногда он использует гипноз, чтобы помочь жертвам и свидетелям — и исцелиться, и вспомнить детали.

— Серьёзно?

— Да.

— А если Хьюго под гипнозом признается в чём‑то… не знаю… противозаконном? — спрашивает на заднем плане Бернард.

— Понимаю ваши опасения, — говорит Йона. — Но в суде это использовать нельзя. Это не доказательство. Зато может дать нам прорыв в деле.

— Мы подумаем и обсудим это с Хьюго, — говорит Бернард.

— Спасибо, — отвечает Йона.