Лунатик

Глава 39.

Для команды «НУБП» пятница началась ещё до рассвета — с праздничного шествия в честь Дня святой Люсии. В результате на утреннем совещании у Йоны в волосах блестели конфетти. Там он узнал, что «Центр судебной экспертизы» сможет обработать образцы только через две недели.

За этим последовали три томительных дня: бесконечные интервью с друзьями и родственниками жертв, бесплодные обходы по домам, поиски «Опеля». Они просмотрели огромное количество записей с камер видеонаблюдения вокруг кемпинга, теннисного клуба и Эльвкарлебю, но ни разу не увидели бледно‑голубой «Кадет».

Когда Йона возвращается домой, в квартире темно. Он включает свет на кухне, ставит на огонь кастрюлю с картофелем, поджаривает котлеты, которые приготовил утром, и быстро взбивает сливочно‑коньячный соус.

Днём он отправил Саге сообщение с предложением поужинать вместе, но она, как всегда, ответила: «Спасибо, но сегодня не смогу».

Молча он накрывает на одного, открывает бутылку безалкогольного пива и садится есть, добавляя на тарелку брусничное варенье и маринованный огурец.

Он так сильно скучает по Валерии, что ему почти невозможно не думать о светящихся иглах Лейлы и извивающихся столбах дыма.

За эти годы его душа получила много глубоких ран. В самые тёмные моменты он иногда прибегал к опиуму. Этот наркотик позволял опуститься на самое дно, почти до границы смерти, а потом всплыть обратно.

Сейчас он не хочет туда возвращаться, не хочет чувствовать холодные объятия опиума — главным образом потому, что не выдержит разочарования в глазах Валерии, когда она поймёт, что он натворил.

«Я слабее, чем силён», — думает он. — «Но моя самая большая слабость в том, что я не умею сдаться. Я должен продолжать двигаться вперёд».

Йона моет посуду, вытирает стол и как раз убирает остатки еды в холодильник, когда звонит телефон. Он возвращается к столу и видит, что звонит Агнета. Тут же отвечает.

— Можете говорить? — спрашивает она.

— Конечно.

— Я уже получила результаты, — говорит она. — Доплатила за экспресс‑обслуживание. Насколько я понимаю, у нас хорошее совпадение, учитывая, что это митохондриальная ДНК.

— Насколько хорошее?

На заднем плане он слышит, как Бернард говорит, что‑то возбуждённым голосом.

— Их разделяет всего одна мутация, — продолжает Агнета. — Значит, это может быть только ребёнок, мать или сестра убийцы.

— Не могли бы вы...

Он умолкает, услышав сигнал входящего сообщения. Видит, что Агнета поделилась с ним контактом:

«Элизабет Ольссон»

4416 18‑я улица, Сан‑Франциско, Калифорния 94114, США

Телефон: +1 415 831 12 00

Йона благодарит её, завершает звонок и тут же набирает номер.

Гудки уходят в смазанную пульсирующую бездну, затем раздаётся щелчок, и связь становится кристально чистой, почти странно интимной.

— Элизабет, — говорит женщина так, будто стоит прямо перед ним.

— Здравствуйте. Меня зовут Йона Линна, я детектив‑суперинтендант из...

— Что случилось? — спрашивает она, и в голосе слышна паника.

— Я расследую серьёзное преступление здесь, в Швеции, и мне нужно задать вам несколько вопросов.

— Какое преступление?

На заднем плане он слышит крики, смех, свист. Понимает, что она, вероятно, на детской площадке или во дворе школы.

— Наше расследование выявило близкое совпадение вашей ДНК, — говорит он. — Я хотел бы узнать, есть ли у вас дети... или мать, или сестра, которые могли быть в Швеции последние несколько недель.

— У меня есть сестра в Швеции, — отвечает она, сглатывая. — Детей у меня двое, но им пять и восемь лет.

— Можете подтвердить их алиби? — пытается пошутить Йона.

— Насчёт младшей не уверена, — отвечает она с лёгкой улыбкой в голосе.

— Приму к сведению.

— Я почти не общаюсь с сестрой, но думаю, она всё ещё живёт на семейной ферме, — продолжает Элизабет.

— Где эта ферма?

— Я называю её фермой, но на самом деле это куча хлама в яме под названием Рикебю. Я там выросла.

— Рикебю... в Валлентуне?

— Да.

— Как зовут вашу сестру?

— Мою сестру зовут Энн‑Шарлотта Ольссон.

— Вы недавно с ней разговаривали?

— Что это за дело?

— Боюсь, я не могу обсуждать текущее расследование.

— Но, полагаю, это что‑то посерьёзнее мошенничества с пособиями или самогоноварения?

— Да.

Йона благодарит Элизабет Ольссон за помощь и садится за кухонный стол с ноутбуком перед собой. Он вводит имя Энн‑Шарлотты Ольссон и находит её адрес.

На спутниковых снимках видны пять небольших построек в конце гравийной дороги между лесом и полями.

— Оставайтесь на месте, — говорит он, глядя на экран.

Йона встаёт и подходит к окну, смотрит на север, на город. Затем звонит Ноа, который с досады роняет кий на край стола.

Никто толком не помнит, как убийцу в отделе начали называть «Вдовой», но всех предупреждают не использовать это прозвище — как и термин «серийный убийца» — в присутствии начальника.

— У нас прорыв, — говорит Йона. — Совпадение ДНК по волосу. Женщина из Валлентуны.

— Серьёзно?

— Да. Но мне пришлось пойти по пути коммерческой генеалогии, — признаётся Йона.

— Не говорите мне этого, — стонет Ноа. — Я обязан вас уволить. Вы же понимаете? Если я знаю это, я обязан действовать.

— Можете просто сообщить обо мне в Спецпрокуратуру.

— Вы хотите, чтобы на вас донесли?

— Я знаю, что нарушил решение «Управления по защите частной жизни». Но иначе у нас будут четвёртое и пятое убийства.

— Господи. Теперь мне придётся передать дело Петтеру, да? — вздыхает Ноа. — Не то, чтобы с ним что‑то не так, но мы потеряем концентрацию и...

— Давайте для начала запросим консультацию у профсоюза.

— Можно. Но профсоюз... им могут понадобиться недели.

— Было бы жаль, — с лёгкой улыбкой говорит Йона.

Несколько секунд мужчины молчат. Бильярдный шар мягко ударяется о борт и с глухим щелчком сталкивается с другим.

— Ладно, чёрт с ним, я вас понял, — говорит Ноа, снова вздыхая. — Давайте так: я обращусь за советом в профсоюз, а вы тем временем продолжайте расследование.

— Мне нужна тактическая группа и подразделение беспилотников в течение часа, — говорит Йона.

— Чтобы вызвать женщину на допрос?

— Она подозревается в серийных убийствах.

— Давай не будем использовать этот ярлык.

— «Серийный убийца»?

— Боже...

— Просто дайте мне тактическое подразделение.

— Вы сами решили действовать в одиночку, — отвечает Ноа.

— Вы серьёзно?

— Вам придётся обойтись без меня. Попросите поддержки в местном отделении в Тебю. Узнайте в Норртелье.

— Могу я взять Сагу Бауэр?

— Вы уже знаете ответ.

Йона завершает разговор, выходит в коридор, надевает обувь и покидает квартиру. Запирает дверь и бежит к лифту.

Йона направляется на север, проезжает мимо университета и выезжает на трассу Е18.

Поскольку Ноа отклонил его просьбу о подкреплении, он звонит в региональный командный центр и узнаёт, какие патрульные машины находятся поблизости. Дежурный связывается с четырьмя экипажами, и два немедленно откликаются.

Подозреваемая в убийствах Энн‑Шарлотта Ольссон зарегистрирована как проживающая с мужчиной по имени Оке Берг и двумя детьми: один младшего школьного возраста, другой ещё младше. У обоих родителей есть судимости за мошенничество, уклонение от уплаты налогов, угрозы, нападения и торговлю краденым. Они давно безработные и уже пять лет находятся под надзором социальных служб после целой серии тревожных сообщений, касающихся их детей.

Поток машин по шестиполосной автостраде движется вперёд широкими изгибами, словно текучая эластичная лента.

С одной стороны дороги возвышаются три огромных силоса с кроваво‑красными граффити — словно обломки старой пограничной крепости.

Потом пейзаж становится всё более сельским. Леса, поля и тёмные озёра заполняют древние трещины в земле.

Йона съезжает с магистрали на трассу 280 и по всё более узким дорогам направляется к месту встречи.

На противоположной стороне трёхстороннего перекрёстка он замечает полицейскую машину, перегородившую дорогу в Рикебю.

Он подъезжает и останавливается.

Двое полицейских в штатском ждут его, сгорбившись от холода. Изо рта у них вырываются облачка пара.

Йона выходит из машины и подходит.

— Грегори, — представляется старший.

— Пек, — произносит второй. — Вообще‑то, я Питер, но вы поняли.

Грегори — коренастый мужчина лет сорока. Глаза у него выглядят воспалёнными за стальными очками, на нём чёрные джинсы и коричневая кожаная куртка. Пек младше, около тридцати, с рубцами от прыщей на щеках и выдающимися передними зубами. На нём зелёная толстовка с капюшоном под синей ветровкой и тёмно‑синие спортивные брюки с накладными карманами.

Йона объясняет им ситуацию, умышленно не упоминая, что предпочёл бы поддержку «Национального тактического подразделения» и «Группы дронов».

— Короче, мы здесь, чтобы вызвать Энн‑Шарлотту Ольссон на допрос, — подытоживает он. — Её связывают с четырьмя убийствами. Есть реальный риск, что она не захочет прийти добровольно...

— Тогда нам придётся попросить вежливо, — говорит Грегори.

— Её муж, Оке Берг, тоже может быть дома. У них двое маленьких детей...

— Мы знаем эту семью, — перебивает его Грегори. — Её родня здесь всегда жила. Они ругаются с соседями, вечно мутят что‑то. Мелкое мошенничество, фальшивые тролли‑аккаунты, аферы с пособиями, ремонт угнанных машин... У них есть человек на заводе по промышленной покраске. Они, конечно, смутьяны, но не опасные.

— Оружие есть? — спрашивает Йона.

— Зарегистрированного — нет. Но почти уверен, пара дробовиков, где‑то валяется.

— Они кого‑нибудь из вас узнают?

— Сомневаюсь, — отвечает Грегори.

— Мы пройдём туда и попросим Энн‑Шарлотту поехать с нами в Норртелье для допроса. И всё — говорит Йона. — Держимся спокойно, без лишнего шума и, по возможности, без задержаний. Но если придётся действовать жёстче, так тому и быть.

— Ладно, — бормочет Пек.

— И, если дело дойдёт до опасной ситуации, ваша безопасность — превыше всего, — продолжает Йона. — Отходите и ждите подкрепления. Без оружия, если нет крайней необходимости.

— Мы тут довольно далеко от стокгольмских трущоб, — усмехается Грегори, поправляя очки.

— Какое у вас табельное? «Зиг‑Зауэр»? — спрашивает Йона.

— Ага, — кивает Грегори.

— У меня P239, — добавляет Пек.

Они показывают Йоне свои пистолеты.

— Когда вы в последний раз стреляли?

— Господи... — вздыхает Грегори. — Был на стрельбище... Когда это было? Может, в прошлом или позапрошлом году.

— Но проверку работоспособности оружия делаете регулярно?

— Да, конечно, — отвечает он.

— Пек?

— Не всегда, — признаётся младший, опуская взгляд.

— Запасное оружие носите?

Грегори качает головой.

— А у меня всегда есть вот это, — говорит Пек, поднимая сигнальную ракету.

— Он потерялся, когда был стажёром, — со смехом поясняет Грегори.

— Знаю, выглядит смешно, — говорит Пек Йоне, — но, честно... Здесь, в глуши, по ночам бывает очень темно. Всё выглядит одинаково: поля, леса, сараи. Километр за километром.