Лунатик

Глава 7.

Уже несколько часов как стемнело, когда Агнета свернула на крутую подъездную дорожку и припарковалась на заснеженной площадке перед домом. Она вышла из машины и подключила зарядный кабель.

Она почувствовала неладное сразу, как только открыла дверь. Портфель Бернарда лежал на кафельном полу, а коридор был завален листами бумаги со следами обуви. Его зимнее пальто лежало кучей у буфета, а коричневые ботинки были брошены прямо у кухни.

Агнета повесила пальто, поставила ботинки на коврик у двери, собрала бумаги и подняла портфель.

Она нашла Бернарда у кухонной раковины. Он пил воду. Из крана била струя, он снова и снова наливал себе полный стакан и осушал его залпом.

— Бернард?

Он вздрогнул и обернулся к ней, глядя с каким‑то странным выражением, словно не сразу понял, кто она.

— Ты в порядке? — спрашивает она, ставя его портфель на стойку.

— Его заключают под стражу со всеми ограничениями, — бормочет он.

— Но ты же сказал…

— Знаю. Я пытаюсь понять, какие у меня права, как всё устроено…

— Тебе нужно поговорить с адвокатом.

— Да. Он звонил.

Бернард замолкает и снова подносит стакан ко рту. Рука так дрожит, что вода стекает по подбородку.

— Я знаю, ты, должно быть, в ярости, — говорит Агнета, гладя его по спине. — Но нам нужно выяснить, что это значит… что мы можем сделать, чтобы вернуть Хьюго домой, и что нужно делать, если дело дойдёт до суда.

— Знаю, знаю, просто… Всё это так чертовски неправильно, вот что я… чувствую… Я не знаю, как он там, всё ли с ним в порядке, хорошо ли они к нему относятся.

— Сделай глубокий вдох, Бернард, — тихо говорит она. — Ты сам себе устроишь паническую атаку.

Он оборачивается и смотрит на неё в отчаянии.

— Мне нельзя его видеть, — говорит он, и глаза наполняются слезами.

— Но у тебя же есть право видеться с собственным сыном?

— Нельзя, пока он под строгим контролем. Никаких посещений, никаких телефонных звонков. Единственный, кого к нему допускают, — адвокат. — закричал он.

— Возможно, я не до конца понимаю, но я слышу, что ты говоришь.

— Это безумие, — стонет Бернард, прикрывая рот рукой.

Агнета с трудом сглатывает и сдерживает слёзы. Она не позволяет себе расплакаться.

— Давай сядем, — шепчет она спустя мгновение.

— Что? — бормочет он, слишком погружённый в свои мысли, чтобы уловить её слова.

— Пойдём со мной.

— Прости, просто…

Он идёт за ней к кухонному столу. Она отодвигает два стула.

Они садятся.

— Я правда думала, что они всё сразу прояснят, — говорит она. — Что это просто большое недоразумение.

— Знаю, но это, похоже, не так. Прокурор, судя по всему, искренне верит, что он убийца, — говорит Бернард.

— А ты что думаешь? — Агнета кладёт руку на его руку.

— О чём?

— О фургоне.

— Ты думаешь, Хьюго кого‑то убил? — отвечает он и пытается сдержать волнение.

— Я не это имела в виду, но…

— Нам показали фотографии с места преступления во время слушания по поводу заключения под стражу… То, что там произошло, было совершенно ужасно…

— Бернард, ты же знаешь, что убийства случаются. Что даже у убийц есть родители.

— Прости, конечно, — говорит он, потирая лоб. — Но я должен верить Хьюго. Он говорит, что проснулся в фургоне, когда приехала полиция… Он понятия не имел, что происходит, сначала думал, что всё ещё спит.

— Мы верим ему, конечно. Это наша роль во всём этом. Но мы тоже не можем быть наивными.

— Но, когда речь идёт о Хьюго, я, наверное, наивен, — говорит Бернард. — Я не знаю, где он ночует, кто его друзья… Иногда он приходит домой весь в синяках, иногда у него новая татуировка. Иногда он явно под кайфом.

— Семнадцать — трудный возраст…

Они оба на какое‑то время замолкают. Руки Бернарда дрожат у него на коленях. Агнета уже открыла рот, чтобы спросить, что, по мнению прокурора, произошло, когда он снова заговорил.

— Я коротко поговорил с Ларсом, — говорит он, глядя на телефон. — Он был на встрече, но сказал, что перезвонит.

— Ты собираешься рассказать ему, что произошло?

— Да, потому что… как ты сказала, это действительно может дойти до суда, и если так получится, нам будет нужен Ларс на нашей стороне… Он уважаемая фигура и знает о проблемах Хьюго больше, чем кто бы то ни было.

Хьюго было всего шесть лет, когда его впервые отвезли в клинику сна. Следующие месяцы Бернард часами возил его в Уппсалу и обратно. А когда они узнали, что Ларс Грайнд живёт в вилле всего в километре от них, в Мелархёйдене, Хьюго стал ездить к врачу почти как к соседу.

Вскоре Бернард и Клэр начали встречаться с Ларсом и его тогдашней женой Мальвой и вне дома. Они стали близкими друзьями, вместе ездили в отпуск и отмечали дни рождения друг друга. После расставания с Клэр, Ларс был для Бернарда большой поддержкой, и их дружба продолжилась, когда появилась Агнета.

— Он мне нравится, ты же знаешь, но он немного… странный, — говорит она. — Смотрит на всех, как на объекты исследования, даже когда просто приходит на ужин.

— Хм, в прошлый раз он и правда задавал слишком много вопросов.

— Да, например, в чём я сплю, — улыбается Агнета.

— Ларс просто увлечён своим делом. Он расширяет границы и…

Бернард замолкает, потому что зазвонил телефон.

— Это Ларс, — говорит он, вставая и отвечая на звонок.

— Всегда приятно слышать моего любимого автора, — говорит доктор Ларс Грайнд своим хриплым голосом.

— Ты придёшь на ужин двадцать шестого?

— Устрицы?

— В восемь, — отвечает Бернард.

— Я буду в семь.

— Знаю.

— Кстати, ты давно не был в доме? — спрашивает Грайнд.

— Не был много лет.

— Ладно, забудь, что я говорил. Пусть это уйдёт в подсознание… буль, буль, буль.

Однажды летним вечером, когда они пили пиво и жарили мясо на причале, Ларс Грайнд в шутку похвастался своей деловой хваткой. Прежде чем поступить в мединститут, он потратил все сбережения на участок промышленной земли с заброшенным зерновым силосом недалеко от Энчёпинга. Затем он открыл и закрыл там целый ряд разных предприятий: мини‑гольф, страусиную ферму, скалодром, блошиный рынок и долгосрочную парковку.

Но после решения экологического суда, использование промышленных территорий для коммерческой деятельности запретили без должной дезактивации, а это для Ларса было финансово невозможно. Так он обнаружил, что даже подарить землю не может.

Через полгода Бернард спросил, можно ли пожить в доме на этом участке. Они с Клэр много ссорились, и он хотел уехать туда писать, чтобы успеть сдать рукопись в срок.

— Так расскажи, что происходит. Что случилось с Хьюго? — спрашивает Ларс.

Бернард отворачивается от Агнеты и прочищает горло.

— Он влип… Он ходил во сне, и полиция нашла его на месте убийства.

— Боже мой, — шепчет Ларс.

— Его держат под стражей. Они думают, что он мог кого‑то убить, — продолжает Бернард дрожащим голосом.

— Тебе следовало позвонить мне раньше.

— Всё произошло так быстро. Но я думал… если дело дойдёт до суда…

— Разумеется.

— Хорошо. Отлично. Спасибо тебе за то, что ты такой замечательный друг.