Непростое наследство

Глава одиннадцатая

На следующее утро я первым делом оторвала голову от подушки, а потом сидела, закрыв лицо руками, пока Кайра не начала тихонечко звать. До самой ночи разбиралась с делами, учетной книгой, так некстати подсунутой Анри, запасами в кладовой и Линдаром, который попросил какого-нибудь зелья от тошноты и головной боли. Таковых, к сожалению, в запасах больше не было и пришлось наскоро сварить целебный чай.

Как дядюшка Ларти умудрялся сохранять улыбку при такой тяжелой работе? В детстве казалось, что он ничего и не делает вовсе. Только стоит за стойкой и болтает с посетителями о том о сем. Или это у меня ничего не получается, и я просто мечусь целыми днями из угла в угол без толку?

— Поднимайтесь, госпожа, — улыбалась Кайра. Сама успела привести себя в порядок и выглядела удивительно свежей. — Погода сегодня просто чудо. На рассвете заявились моряки. Сразу попросили эля. Ох, и ругались же они! Даже подводного бога поминали.

— Надеюсь, не из-за кислого эля?

Кайра отодвинула шторы. В комнату хлынул солнечный свет, и я сощурилась.

— Скажете тоже, госпожа Сорель. Да чтоб Терк эль испортил? Уж скорее наш фонарщик протрезвеет. Ума не приложу, как его на работу-то взяли? Так вот моряки, госпожа, ругаются на штиль. Сегодня «Амелия» должна отплывать, а ветер под утро и стих. Говорят, по прогнозу вернется только завтра. Зато вас хорошая прогулка ожидает.

Наполненная лучами света комната вдруг показалась просторнее и ярче. Позолоченные подсвечники блестели, вышитые на обивке стула цветы стали небесно-синими, а темная деревянная рама зеркала показалась совсем новенькой, без сколов и царапин по бокам. Неужто в Леайте наконец-то наступила весна?

— Еще ночью появились постояльцы, — радостно продолжала Кайра. — Представьте, какая удача. Семья, прибывшая в поисках работы. Только сошли с корабля и искали, где переночевать. Не переживайте, Мод их как следует устроила, предложила еды. Может, вам чаю сперва подать?

— Нет, сначала оденусь.

Я с удовольствием потянулась. Как же превосходно спится в этой постели. В меру мягкая перина, свежее белье из отменного хлопка, на который тетка Женива не жалела денег, легчайшая перьевая подушка в наволочке с едва заметной белой вышивкой по краям. Можно закрыть балдахин, чтобы уж ничто не нарушало сон. Найти бы еще на него время! А я-то, наивная, думала, что сумею в Леайте отдохнуть.

— Как скажете, госпожа Сорель. Ох, вам будут все завидовать.

— Разве? — спросила, вспоминая о Линдаре, по-прежнему лежащем в соседней комнате. Не хочу и думать, сколько слухов сейчас ходит по городу.

— А как же, — пожала плечами Кайра, спешно заправляя постель. — Господин Мейкс — один из самых богатых людей в Леайте. К тому же, вдовец, да и не стар, собою неплох. Ох, вы бы знали, какая суета поднялась, когда срок его траура подошел к концу. Девиц-то незамужних много, каждой хочется пару найти. И не простого, из рабочих или моряков, как понимаете. Но я, по правде, не слышала, чтоб господин Мейкс за кем-то ухаживал. Разве что за дочерью купца, который пенькой да разными товарами для мореходства торгует. Но там ничего не вышло. То ли девице Мейкс разонравился, то ли она ему.

Я нанесла на ладони несколько капель снадобья с терпким апельсиновым запахом, растерла и принялась массировать лицо. Узнала рецепт еще на первом курсе. Пара минут, а кожа выглядит свежей и здоровой. Тщательно смыла водой, взглянула в зеркало. Так-то лучше.

— Не странно ли, с чего такое внимание ко мне?

— Не знаю, — Кайра принялась раскладывать на постели белье. — Но господин Мейкс часто приходил в «Кота и лютню», беседовал с покойной хозяйкой. Даже когда она не в духе бывала, можете себе представить?

— И думать не хочу.

— Вот-вот, госпожа Сорель. Так что, если и были у них какие-то дела, я не знаю. Разве ж слугам такое доверяют?

О беспутной неродной племяннице Женивы в городе знали все. Тетка не стеснялась в выражениях, когда дело касалось меня. Будучи единственной дочерью в семье, она не имела длинного списка наследников. Своих детей им с дядюшкой боги не послали. Он в конечном счете смирился и охотно взял меня. Тетка же всегда была против, хоть и не перечила открыто. Были ли у нее другие родственники, неизвестно. Господин Равьен-старший пока не получал никаких известий. Но впереди целый год, за который утечет немало воды. Кто знает, вдруг еще делить таверну придется?

— Погода теплая, госпожа, но легкий плащ вам все равно надеть стоить, — советовала Кайра. — От воды всегда прохладой тянет, да и лицо от солнца прикрыть лишним не будет. На море, знаете, как обгореть можно?

Впервые я ступила на порог «кота и лютни» в восемь лет. Дядюшка высадил из экипажа и велел ждать, пока расплатится с возницей. Я послушалась. Стояла, глядя на вывеску с толстым котом и комкала подол траурного платьица. Слишком плотного для летней погоды и совершенно не по размеру. Дядюшка купил первое попавшееся без примерки, а в нарядах он ровным светом ничего не понимал. Я едва ли произнесла пару слов за последние дни, а потому не сумела толком поздороваться, когда увидела тетку Жениву на пороге. Раскрыла рот, да так и таращилась на роскошное синее платье из атласа и сияющую брошь в уже поседевших волосах. Быть может, она за это меня невзлюбила?

— Ох, быстро же господин Бенуа работает, — восхищенно цокнула языком Кайра. — Глядите, как ловко платье перешил! Покойная госпожа бы такой фасон ни за что ни надела, хоть и модной дамой была. До последних дней отказывалась от чепца и вдовьего наряда. Говорила, что «мешок для старух» не наденет. Кричала, бывало, что я неправильно платье беру, ткань сминаю. Ох, простите. Давайте помогу.

Портной постарался на славу. Теткин наряд выглядел как новый и удивительно сел по фигуре. Вряд ли у Ламара Бенуа сильный дар, но на чудеса с тканями хватает. Надо бы пригласить его на чай и расспросить. Вдруг, удастся заручиться поддержкой и получить новую скидку? Да и завести одаренного друга не помешает. Магов, как я поняла, в Леайте немного.

— Ох, госпожа, никто и не догадается, — вздохнула Кайра.

Хотелось бы верить. Вряд ли в городе секрет, что дела таверны идут не слишком хорошо. Перешитый наряд Женивы Ирмас только напомнит и подчеркнет, как она была права. У беспутной племянницы и тряпок собственных нет, чтоб на людях показаться.

Элти бы посоветовала плюнуть на пересуды и идти с высоко поднятой головой. На деле хотелось поскорее скинуть теткино платье и поступить как благородные девицы. Отказаться от встречи, сославшись на головную боль. Но кто же поверит, что травница не сумела самой себе снадобье сготовить? Глупость какая! Нет, мы, как и все люди болели, не могли прожить без помощи целителей, но по мелочам редко просили помощи.

Последний раз я была в порту Леайта после смерти дядюшки. В тот самый день, когда тетка Женива отдала кота из таверны на корабль. Помню, ее жутко раздражала шерсть, да и сам кот, норовящий заглянуть в жилые комнаты наверху. Мышей в доме не было — дядюшка не скупился на услуги бытового мага. Кот был для тетки еще одним нахлебником. Как и я, впрочем.

— Госпожа Ирмас, вы здоровы? — учтиво спросил Себастиан Мейкс. — Выглядите печальной.

— Благодарю. Все в порядке.

До порта, учитывая погоду, можно было прогуляться пешком. Но Мейкс счел более подходящим проехаться в экипаже. Увидев такие серьезные сборы, я пожалела, что согласилась и едва удержалась от желания развернуться и убежать обратно в таверну. Неужели ради меня расстарался? Вот бы Элти хохотала до упаду. Когда Себастиан лично подал руку, помогая сесть, я и вовсе воззвала к милости Лорханы. Но, оказавшись внутри, немного успокоилась. Пьер Равьен, старший брат, которого Анри едва ли переносил, сидел внутри. Учтивый, в крайне аккуратном наряде, выглядящий явно старше своих лет, он окинул меня пристойным, но холодным взглядом и завел дурацкую беседу о погоде. Никогда не понимала этих сшейдовых правил приличия. Неужели нельзя просто молчать? Обязательно нести всякую чушь, которая никому не интересна?

Корабль, который Мейкс намеревался купить, вошел в гавань около часа назад. Его трюмы были забиты товарами с Дюмоновых островов — табаком, тканями, черным деревом и пряностями. Разгрузка шла полным ходом, а потому Себастиан счел разумным вначале понаблюдать со стороны, а не сразу подниматься на борт. Он внимательно следил, в каком виде прибыли грузы, как работают механизмы на судне.

— Вы любите шоколад, госпожа Ирмас?

Я как раз поправила полы плаща, размышляя, насколько оказалась права Кайра, советуя его надеть, и как славно было бы выпить горячего чаю с Мартой на кухне. «Голубка», за разгрузкой которой наблюдал Себастиан, занимала все его внимание. Мое присутствие было совершенно лишним — лучше бы поспала еще немного или отправилась на рынок с Анри. Все больше пользы.

— Не очень.

— Вероятно, вы не пробовали тот, что привозят с островов. Лучшего я не встречал. В «коте и лютне» ведь не подают шоколадный напиток?

— Увы, нет, — я улыбнулась и собралась изо всех сил выглядеть вежливой. Как там ведут себя благородные девицы? — Мои гости его почти не спрашивают, а я не закупаю на всякий случай.

Шоколадный напиток стал жутко популярен в столице. Мы с Элти как-то решились попробовать и не поняли, за что берут такую цену. Тетка Женива любила баловать себя диковинками, а я не собиралась спускать монеты на убыточные идеи.

Себастиан сдержанно улыбнулся и сделал знак Игнасу, своему секретарю, который дожидался в порту и теперь не отходил ни на шаг.

— Отправь десять фунтов шоколада в таверну.

— Боги светлые, не нужно! — возразила я, повышая голос. Только что сошедший с трапа пассажир «Голубки» обернулся и, кажется, замедлил шаг. — Господин Мейкс, это слишком.

Шоколад доставляют по морю. Одна кружка напитка стоит дороже, чем полный обед в «коте и лютне». Да чтобы купить десять фунтов, пришлось бы откладывать и экономить целый месяц. Возможно, сократить очередную закупку на рынке.

— Считайте это подарком к открытию заведения, — небрежно проговорил Мейкс.

— Очень щедрый подарок, но не стоит так тратиться. Я польщена и благодарна, но…

— Госпожа Ирмас, все грузы принадлежат мне. Я перекупил и сам корабль, и рейс. Человек, владевший ими, крупно прогорел и заложил все, включая родовое поместье. Не беспокойтесь о моих тратах. Надеюсь, вам понравится коротать вечера за шоколадным напитком. Не желаете подняться на борт?

Договорив, он предложил руку. Уверенно и галантно будто благовоспитанной девице из старинного семейства.

— Благодарю, господин Мейкс. Ваш подарок был неожиданным.

Пьер Равьен, наблюдавший всю сцену с совершенно равнодушным лицом, не дал ни малейшей идеи по поводу собственных мыслей. Конечно же, он расскажет обо всем отцу. Тот примется чихвостить Анри за нерасторопность, возможно, рассердится и затянет дело с теткиными наследством. Как я могла забыть, что завтра следует идти оформлять кое-какие бумаги? Неужели Себастиан Мейкс не мог найти другого нотариуса? Обязательно работать с Равьенами? Сшейды бы сожрали маленькие городки и их многолетние традиции! Если двое важных дельцов поссорятся, я никогда не продам таверну и не уеду.

Поднимаясь на борт «Голубки» я взывала к милости Лорханы. Почему бы богине-покровительнице не помочь еще разок? Ведь бывает же, что дочь моряка, воспитанная дядькой-матросом никогда не ступала на корабль? По счастью, плыть никуда сегодня не придется, а, значит, моим нервам не предстоит серьезная проверка на прочность.

— Капитан Жано, рад встрече, — поприветствовал Себастиан хмурого седого мужчину. Как и у многих моряков, его кожа потемнела и обветрилась. На лбу и в уголках глаз залегли глубокие складки. На лацкане поношенного сюртука я заметила аккуратные стежки обережного узора. По старой моряцкой традиции их нашивали перед плаванием, а после спарывали.

— Господин Мейкс, — неохотно кивнул капитан.

— Как прошел ваш рейс?

— Слава богам, с попутным ветром. От самых островов погода была хорошей, а в порту все прошло без проволочек. Порча груза совсем незначительная.

Мейкс спрашивал что-то еще, а я оглядывалась по сторонам. Пол под ногами покачивался — то ли от волн, то ли от топота множества ног. Казалось, на палубе царит хаос, приводящий, однако, к скорейшему освобождению трюмов. Неплохо бы пройтись и рассмотреть все как следует, но, боюсь, меня затопчут.

«Голубка» мало походила на роскошных фрегаты, принадлежащие лордам, или военные флагманы, которыми так гордится его величество. Старенькая, видавшая десятки штормов, выносливая и крепкая как рабочая лошадь. Даже носовое изваяние здесь было в виде пышнотелой дамы в скромном наряде, а не юной полуобнаженной девицы. Просто торговое судно, какие в гавань заходят ежедневно.

Слушая вполуха рассказ капитана Жано о рейсе, я наблюдала за разгрузкой, суетой матросов на пирсе и вдруг заметила, что пассажир, тот самый, которого встретила парой минут назад, по-прежнему там. Стоит посреди толпы, смотрит на корабль и отчего-то не уходит.

— Госпожа Ирмас, — позвал Себастиан. — Пройдемте с нами в каюту капитана.

Ума не приложу, что я вообще здесь делаю. Зачем пригласил Мейкс и зачем, ради богов, я соглашалась?

— Капитан Жано, госпожа Сорель Ирмас — хозяйка лучшей таверны в городе. Вам стоит сходить туда, как только сойдете на берег.

Моряк, похоже, мнения не разделял. Вместо чернокудрой красавицы из песен он видел перед собой девчонку. Доверия само собой никакого. Но мне упускать шанс заполучить побольше гостей этим вечером никак нельзя.

— Не хочу хвастаться, капитан, но «кот и лютня» впрямь одно из лучших мест в Леайте. Скажите, вы бывали здесь раньше?

— Нет, госпожа, в этом порту я впервые.

— Что ж, капитан, тогда приходите в «кота и лютню». Любой прохожий расскажет, где находится таверна. Обещаю, вы не пожалеете.

— Благодарю, госпожа Ирмас, — ответил капитан, вероятно из чистой вежливости. Приглашение занимало его куда меньше, чем брошь гильдии на моем плаще. Надо было взять теткину — та и побогаче, и никакого внимания не привлекает.

— Скажите, капитан Жано, а вы берете на борт пассажиров?

Незнакомец, наблюдавший с берега, почему-то не давал покоя. Раз уж команда «Голубки» не слишком рада предстоящей сделке и рассчитывать на шумный праздник в таверне не придется, хотя бы удовлетворю любопытство. Капитану оно, как видно, кость в горле. Мало того, что новый владелец корабля притащил на борт неизвестную девицу, так она и вопросы задает. Любой бы злился.

— Случается иногда, хоть «Голубка» и торговое судно. В этот раз одного одаренного везли. Вроде вас, с гильдейской брошью.

— Вот как? — улыбнулась, коря себя за невнимательность. — И из какой же гильдии был ваш пассажир?

— Боги его знают, — пожал плечами капитан. — Я к нему не приглядывался нарочно. Да и гильдий у вас, госпожа, много. Разве все упомнишь?

Жано отвечал небрежно, понижая голос. Говорить под неодобрительным взглядом нового владельца судна вряд ли собирался. Себастиан Мейкс не слишком обрадовался новости, что «Голубка» берет пассажиров на борт. Прибыль от их платы в итоге достанется команде, а не ему, да и дополнительные риски для груза.

— Вы правы, капитан, гильдий много. Простите, что беспокою глупыми вопросами. Господин Мейкс, я, наверное, отвлекаю вас от дел? Прошу пройдемте в каюту. Обещаю, что не буду мешать.

Элти наверняка бы сказала, что выражение лица у меня «саму от себя тошнит». Видят боги, не стоило соглашаться на треклятую поездку. То Равьена провоцирую, то капитана подставляю неосторожным вопросом. Нужно ведь просто улыбаться, смотреть на море и составлять Мейксу светскую компанию. Вести себя тише воды ниже травы и спокойно ждать обратной дороги.

Оглянувшись на берег, я не увидела странного пассажира и направилась вслед за капитаном. Мейкс любезно пропустил вперед, как и полагалось галантному кавалеру. Жано с крайне раздраженным видом указал, где каюта. Я только-только было решила, что все остальное-то пройдет тихо-мирно, как раздался крик.

— Госпожа Сорель! Госпожа!

Капитан Жано резко обернулся.

— Кажется, это вас, госпожа, — не без злорадства протянул он.

Себастиан Мейкс приподнял в удивлении брови и, если и был недоволен очередной заминкой, никак этого не выразил. Его секретарь в нерешительности замер, ожидая приказаний. Пьер Равьен тихонько усмехнулся, а я была готова списать все крики на чаек. Разве что чайки не знают моего имени.

— Госпожа Сорель!

Оказавшись у фальшборта, я увидела Мод. В сбившемся переднике, с растрепавшейся косой, она тяжело дышала, приложив руку к груди.

— Слава богам, госпожа Сорель! Я уж думала, никогда не найду вас.

— Что случилось, Мод?

Проходивший мимо матрос послал воздушный поцелуй и предложил отправиться с ним в город. Мод не стала церемониться и послала беднягу в сшейдову нору.

— Идемте скорее, госпожа. Не то Пати Райнер и ее отец заберут Линдара. Едва вы ушли, она заявилась и стала требовать, чтоб тот ушел с ней. Сначала просила, потом плакала, а потом вовсю заголосила, мол, вы его в неволе держите.

— Светлые боги…

— Идемте, госпожа, идемте скорее. Терк и Кайра кое-как удержали Линдара, но Райнеры без него уходить не намерены.

Я ведь знала, что ничем хорошим история не обернется. Думать не хочу, какой отвратительный скандал устроила эта истеричная девица перед посетителями. Непременно, с криками и заламыванием рук. И как только до сих пор держалась?

— Милая, а, давай-ка и я с тобой пойду, — не унимался матрос. — С кем скажешь, с тем и будем воевать.

— Да поди ты прочь! — отмахнулась Мод. — Скорее, госпожа, времени мало.

— Господин Мейкс, боюсь, мне пора, — быстро проговорила я. — Спасибо за приглашение, но сегодня не до прогулок. Господин Равьен. Капитан Жано.

— Любопытное место — ваша таверна, — чуть заметно усмехнулся моряк.

— Госпожа Ирмас, берите мой экипаж. Быстрее доберетесь.

Быстрее всего хотелось послать Себастиана во тьму с любезностями, за которые придется расплачиваться. Но, видят боги, без экипажа я потрачу куда больше времени.

— Благодарю. А вы, капитан, обязательно заходите. Как видите, в «коте и лютне» скучно не бывает.

Спустившись вниз, я застала Мод, пикирующейся с матросом. Ее щеки раскраснелись уже не от бега, а от усилий пояснить тому нужное направление. Слов мужчина категорически не понимал.

— Вот и катись в любой бордель, а ко мне не подходи! — кричала Мод в ответ на щедрые предложения всяческой помощи. Если бы сейчас она захотела с неба луну, непременно бы получила. — Ох, госпожа, слава богам. Терк послал за мастером дознавателем, но, кто знает, когда он явится. Я уж вас боялась на найти — весь причал обежала. Пати Райнер грозилась позвать городскую стражу.

— Дамы, позвольте пойти с вами, — вмешался порядком захмелевший моряк, держа под руку товарища. — Мы третьего дня миновали такой шторм, что никакая стража не страшна.

— Сказано тебе — уйди! — крикнула уже я. — Мод, идем. Господин Мейкс уступил свой экипаж.

— Экипаж? — вспыхнула ее глаза. — Госпожа Сорель, как чудно!

— Идем, — выдавила я, пресекая дальнейшие восторги.

Конечно же, вокруг полно местных и, благодаря Пати Райнер и громкому голосу Мод, все в курсе происходящего. Клянусь Лорханой, я больше никогда не буду мечтать о славе. Быть незаметной травницей в столице не так уж плохо. Особенно, если сравнить с городком, где твое имя треплют на каждом углу.

Первым, кого я увидела, войдя в таверну, стал Тибо. Музыкант уселся прямо на стол в центре зала и пел что-то очень грустное, плавно перебирая пальцами струны. Слушали его, судя на всему, не слишком внимательно, раз уж, стоило открыть дверь, все взгляды обратились на меня.

— Госпожа Ирмас! — вскочила Пати Райнер. — Приструните ваших слуг, госпожа! Они не позволяют забрать Линдара.

Господин Райнер стоял за спиной дочери, напряженно скрестив руки на груди. Останавливать или уговаривать ее он, по всей видимости, не собирался.

— Госпожа Ирмас, сделайте что-нибудь! Вы не смеете держать Линдара здесь против воли. Прикажите слугам, не то я позову городскую стражу, и тогда…

Улыбаясь посетителям, я прошла по залу, сделала знак Тибо продолжать пение, и оказалась возле стойки. Мод спешно присоединилась к Лизет, которая разносила кружки. Для утреннего часа людей в таверне было много.

— Пати, прошу, успокойтесь, — сказала я, понизив голос. — Линдара никто не держит против воли. Я всего лишь выполняю указания целителя. Вашему жениху нужны покой и несколько дней отдыха.

— Здесь? В таверне? — глаза Пати сверкали гневом. Она не собиралась просто так сдаваться и уходить ни с чем. — У Линдара есть дом, есть семья. Я не позволю, чтобы он находился среди чужих людей.

— Моя дочь права, госпожа Ирмас, — произнес Госс Райнер, кладя руку дочери на плечо. Пати тут же выпрямилась и с вызовом взглянула на меня. — Линдару будет лучше в нашем доме, куда он вскоре переедет и сам. Велите слугам открыть дверь, и пусть он выйдет.

— Сделаем вот что, господа, — предложила я, стараясь не показывать волнения. — Поднимемся к Линдару, все обсудим. Терк пошлет за целителем, а когда тот осмотрит вашего жениха и скажет, что с ним все в порядке, отправитесь домой.

— Нет уж! — звонко выкрикнула Пати. — Вы делаете это нарочно! Зачем, госпожа Ирмас?

— Послушайте…

— Зачем он вам здесь? — ее голос сорвался на визг. — На вашей половине дома! Прямо напротив вашей спальни! Хотите замести следы? Или задумали что-нибудь скверное? Заручились поддержкой городского дознавателя и делаете, что вздумается? Любопытно, за какие такие услуги он вас покрывает?

Тибо пел все громче, понимая, что пахнет жареным, но вряд ли кто-то его сейчас слушал. Я сжимала кулаки, борясь с искушением залепить Пати пару пощечин или сжать ее связки, чтоб перестала визжать глупости. Конечно, от магии сразу же ослабею, но удовольствие получу огромное. Клятва Лорхане связывала руки, не позволяя вредить людям, тем более с целью мести. Каждый раз, оказываясь в подобных ситуациях, я с трудом контролировала себя. Но, светлые боги, как же хотелось поставить на место эту дрянную выскочку.

— Я не стану говорить с вами в таком тоне, — заявила, делая шаг назад. Пати сама вот-вот накинется. — Покиньте зал и извольте кричать снаружи. На улице самое место.

Пати глотнула воздуха, растерянно обернулась к отцу.

— Ты погляди, что она себе позволяет? — выдохнула она. — Ну, знаете, госпожа. Видно не зря ваша тетка…

Я представила, как Пати Райнер раскрывает рот будто рыба выброшенная на берег, как ее губы шевелятся в немом крике, как она хватается за горло, цепляется за отца, чтобы не упасть, а затем все же валится на колени, воздевая руки в сторону посетителей и умоляя о помощи. Представила, как исказятся от страха лица людей, как они повскакивают с мест и убегут прочь. И как потом в «кота и лютню» не заглянет ни одна живая душа до скончания веков.

— Раз не хотите по-хорошему, госпожа, — прогремел Госс Райнер. — Мы уйдем, но вернемся с городской стражей. И уж тогда им объясняйте, в чем здесь дело. Пати, идем.

Он потянул дочь за руку, но та замерла будто вкопанная.

— Я не уйду без него.

— Мы вернемся с патрульными и освободим Линдара.

— Нет, отец, я никуда не уйду, — решительно заявила девушка. — Я никуда не уйду, пока эта… — она ткнула пальцем в мою сторону. — Пока она пытается завладеть Линдаром. Никуда не уйду, отец.

Господин Райнер замер, пытаясь удержать дочь за руку. Во взгляде, брошенном в мою сторону, мелькнула беспомощность. По-хорошему, ему следует выволочь Пати на улицу и запереть дома за неподчинение и дурное поведение. Разве не так поступают отцы со вздорными дочерьми? Но гончар этого отчего-то не делал.

— Пати, мы обязательно вернемся, как только… — попытался уговорить он.

— Нет! Я не уйду без Линдара! — закричала Пати и рванула в сторону лестницы.

Кайра, только что спустившаяся вниз, преградила ей путь. Пати изо всех сил пыталась ее оттолкнуть, кричала, звала Линдара. Лизет бросила кружки и побежала Кайре на выручку. Мы с господином Райнером следом.

Пати боролась изо всех сил. Она вцепилась Кайре в волосы, старалась ударить и оттолкнуть в сторону. Это почти удалось, но крепкие руки Лизет тут же сомкнулись на ее талии и потащили прочь. Пати закричала, пытаясь избавиться уже от второй противницы. Затем принялась бороться еще и с отцом, который больше не собирался церемониться и обращаться с ней мягко.

Пати извивалась и продолжала рваться наверх. Она кричала так, что звенело в ушах. Кайра, отскочившая на несколько ступеней вверх, глубоко дышала, пыталась собрать волосы и прижимала рукав к расцарапанной щеке. Я вдруг поняла, что хуже этого вряд ли что-нибудь случится. Таверне и так конец, зачем же сдерживаться? Добравшись до извивающейся Пати, прижала ладонь к ее лбу и прошептала слова заклинания. Девушка глубоко вздохнула и вмиг обмякла.

— Госпожа Сорель… — охнула пораженная Лизет.

Я отошла и поторопилась сесть, поскольку ноги тут же ослабели. Любое, даже самое незначительное применение дара не проходило бесследно. Простенькие целительские заклинания мне давались, но требовали скорой расплаты. Не проходило и пары мгновений, как тело отзывалось на призыв слишком могущественных для него сил.

— Госпожа? Как вы госпожа? — подскочила Мод.

В зале тем временем стало тихо. Посетители молча таращились на меня, не смея нарушать тишину. Тибо отложил лютню в сторону, подбежал и сел рядом, чтобы поддержать за плечи.

— Все хорошо, — я взглянула на господина Райнера, бережно усадившего спящую дочь на ступени. — Мод, пошли за целителем и позаботься о наших гостях до его прихода. Лизет, будь в зале.

— Госпожа Сорель, куда вы? Осторожно.

Оставаться на виду не хотелось. По опыту я знала, что откат после целительского заклинания не будет слишком долгим. Но до момента, пока слабость не начнет отступать, я буду напоминать больного в бреду — подкашивающиеся ноги, головокружение, мир будто подернутый мутной дымкой. Хорошо бы прилечь и выпить тонизирующее снадобье, но, боюсь подъем по лестнице окажется слишком сложной задачей. Впрочем, если хозяйка таверны скатится кубарем на глазах честного народа, вряд ли что-нибудь изменится.

— Проводи на кухню, — шепнула я, ощущая, как пересыхает горло. Нужно уйти, пока я могу.

Тибо послушался, на удивление, не рассыпаясь в потоке слов. Я оперлась на его руку и, стараясь держать спину ровной, направилась к двери.

— Ох, и принесло же эту девку, — причитала Марта, заливая кипятком самый крепкий чай, который только нашелся на кухне. — Сшейды бы ее сожрали! Выбросить бы ее следовало, а не в комнате наверху оставлять, точно говорю.

— Как она кричала, — добавила Эри. — Я прямо испугалась, госпожа Марта. А С Кайрой что сделала, видели?

— Ох, видела, — вздохнула повариха. — Все лицо девочке разодрала. Пустили же такую дрянь на порог. Госпожа Сорель, готово все. Вы чуть обождите, несколько минут всего и пейте. А лекарство ваше Эри уже принесла. Рядом с вами на столе лежит.

— Угу, — отозвалась я, даже не пошевелившись.

Едва вошла, бухнулась на лавку, уронила голову на руки и слабо выговорила приказание, что сделать. Перед глазами плясали цветные мушки, а каждый звук отдавался в висках. Вот булькает вода в кастрюле, вот Эри режет овощи, а Марта шуршит по полкам в поисках банки с чаем, а вот Тибо, воспользовавшись случаем, жует в сторонке кусок пирога. Как только дверь закрылась, он попытался что-то рассказать, но Эри спохватилась, сунула еды и тем самым спасла нас всех на какое-то время.

Марта цокнула языком и принялась вымешивать тесто. Я слышала, как оно тихонько ухает под ее руками, и как деревянная миска легонько ударяется о стол.

— Поспать бы вам, госпожа, — не выдержала она. — На дрянь эту все силы истратили. Кто ж подумать-то мог?

— Госпожа Сорель чудно справилась, — подал голос Тибо, очевидно, покончив с трапезой. — Уж сколько я магов видел, а чтоб так быстро буйных заговаривали — впервые.

— Да молчи уж! Видел он! Вон, гляди, что с госпожой творится — видно непросто это, заговорить кого-то.

— Я бы к Пати этой ни за что не подошла, — вставила Эри. — А госпожа Сорель у нас смелая какая. Чего доброго, пришлось бы в драку ввязаться.

— Ну уж нет, — снова заговорил Тибо. — Я бы ни за что не позволил, чтобы с госпожой кто-нибудь драться бросился. Да и кулаки к чему, если магия есть? Заговорить противника быстрее можно, чем за волосы таскать и катать по полу. Эх, жаль, боги мне дара не дали хоть малюсенького! Представьте, какие бы баллады я писал, имей магию в крови.

— Да вы и без магии любого до смерти заговорите, — ответила все еще обиженная на барда Эри.

— О, да, и это мой талант. Но на вас, милая Эри, он почему-то никак не действует. Быть может, госпожа Сорель подскажет, какое зелье сварить, чтобы вы перестали злиться? Или заговор посоветует?

— Заговоры у деревенских ведьм, — произнесла я, поднимая голову. Перед глазами все еще летали мушки, но становилось немного легче. — И не вздумайте болтать, что я Пати Райнер заговорила.

— Госпожа, давайте помогу? — потянулась белыми от муки руками Марта, но я отмахнулась.

— Не нужно. Я сама.

Снадобье, восстанавливающее силы, в школе учили готовить едва ли не первым. Несложная формула требовала тщательного подсчета количества компонентов и времени, чтобы они как следует перемешались и вступили в реакцию. Каждое утро на протяжении двух недель следовало доставать состав и смотреть на его цвет. Если он был не тем, какой предписан, можно смело выливать и начинать заново. Добавлять снадобье в еду или напитки тоже нужно осторожно. Одна лишняя капля, и не уснешь неделю. А, если пожадничать, дар не вернется еще несколько дней.

— Госпожа, — Эри с жалостью взглянула на меня, отмеряющую нужно количество капель. — А с вами так каждый раз бывает?

Я досчитала капли, закрыла флакон и вложила в карманчик на поясе. Хорошо, что не успела убрать его под замок, иначе Мод и Терку пришлось бы ломать старую теткину тумбочку.

— Смотря какое заклинание использовать.

Как создателю, целительская и бытовая магия отзываются сразу. Если не рассчитать силы и замахнуться на что-нибудь сложное, можно и жизни лишиться. Опаснее всего со стихийной и боевой. Там приходиться тратиться еще и на призыв дара, а потому получается обычно что-то невразумительное. В школе, на кратком курсе самозащиты, я долго не могла сдать зачет, поскольку не умела совладать с собой и почти сразу лишалась чувств. К концу обучения удалось хотя бы пребывать в сознании, но сил уйти самостоятельно не оставалось.

— Я всегда думала, что дар не вредит, — пожала плечами Эри.

— Все есть зло и добро. Дело в количестве, — заметил Тибо. — Госпожа Марта, можно еще кусок? Пирог такой чудный, что просто тает во рту.

— У тебя во рту что угодно растает, — усмехнулась повариха. — Эри, дай-ка ему еще немного. Да смотри, чтоб все не съел.

Сделав глоток, я почувствовала легкое жжение на языке. Хорошо. Значит, ни с количеством, ни с качеством снадобья ошибки не вышло. Да и как могло, если я все готовила сама? Годы обучения и работа в аптекарской лавке научили не доверять мошенникам, обещающим мгновенное излечение одним только глотком. Многие не утруждались многодневной работой и покупкой качественных компонентов и просто подкрашивали сырые снадобья до нужного цвета. Реджис Эрван не зря говорил, что клятва в гильдии травников стоит немного — держу пари, он натыкался на таких вот умельцев. Все разрушители однажды натыкаются.

— Госпожа, у вас будто щеки порозовели, — сказала Эри.

— Угу, — кивнул Тибо. — Выглядите лучше, госпожа Сорель.

Жаль, что не чувствую.

Дверь открылась, и вошла Кайра. Царапины на ее лице вспухли и поблескивали от мази, которую я велела нанести.

— Госпожа Сорель, там мастер дознаватель явился.

— Ох, слава богам, — проговорила Марта. — Чего ты стоишь? Иди выпить ему поднеси, что ли…

Кайра выжидающе взглянула на меня.

Я только покачала головой. Хотелось упасть и проспать целые сутки напролет, а потом проснуться и узнать, что визжащая Пати, ее треклятый жених и яд в его кружке были всего лишь кошмаром. Хуже дня в таверне и придумать нельзя. Мало было скандала в первый день, так теперь все увидели, как я использую магию и едва могу устоять на ногах. По городу пойдут такие слухи, что «кота и лютню» хорошо, если за горсть медяков продать выйдет.

— Предложи ему выпить, а после проводи к Пати и ее отцу. Я скоро поднимусь.

Кайра кивнула, но исполнять указание не спешила.

— Госпожа, там еще моряки в зале музыки требуют.

— Муфыки? — встрепенулся Тибо, не успевший дожевать. — Эфо я фейфас!

— Да уж, иди-ка поработай, — принялась подгонять Марта. — Не то все сожрешь, ничего не пропустишь.

Все еще медленно соображая, я взглянула на Кайру.

— Погоди, а разве в таверне кто-нибудь остался?

— Остались, госпожа, как же! Никто и не думал уходить. Особенно, моряки. Им что шторм, что магия — все одно. Лишь бы выпить да закусить. Да вы не волнуйтесь, Мод и Лизет все успевают, а господин Анри сам за стойку встал, разливает эль.

— Сшейдов хвост, — ругнулась я, намереваясь встать. — А Райнеры? Как они?

— Пати проснулась, госпожа, — зло поджала губы Кайра и потянулась к наспех собранной прическе. — Сидит и ревет, не смеет носа высунуть. Все причитает, мол, где ее Линдар, чтоб ему… Все волосы выдергала, кошка драная. Может у вас есть что-то подходящее?

— Найдется, конечно, — вздохнула я, вспоминая, что еще и целителю Ошилю нужно снадобье против облысения.

Светлые боги, как же славно было жить в таверне у дядюшки. Помогать Марте на кухне, бегать наверх, чтобы выглянуть в окно, когда проезжает богатый экипаж, или тайком листать теткины книги в кабинете. Не нужно было заботиться о гостях с их безумными выходками, закупать продукты и встречаться с дознавателем, чтобы обсудить произошедшее преступление. Да даже жить в тесной каморке в нижнем городе напополам с подругой было проще. Единственное, чего я боялась, что толстяк-хозяин дома подкараулит и ущипнет за зад в темном коридоре.

— Славно, — шмыгнула носом Кайра. — Не хочу из-за этой дряни волос лишиться. Вам помочь, госпожа?

Я медленно встала, дала себе несколько мгновений. Голова не закружилась, уже хорошо. Надеюсь, ни она, ни ноги не подведут перед Реджисом Эрваном. Вот он станет потешаться, увидев меня в беспомощном состоянии.

Пати Райнер поежилась и прижалась к спинке кровати, едва я ступила на порог. Подняться по лестнице, да и просто удержаться на собственных ногах было непросто, но вид перепуганной девицы, окончательно испортившей мою репутацию, придал сил.

— Добрый день, господин Эрван, — я прислонилась к дверному косяку, чтобы не пошатнуться. Снадобье, призванное восстановить силы, уже начало действовать, но ждать мгновенного исцеления не стоит. Слабость и дурнота, всегда сопровождающие откат, не пройдут в одночасье, а выглядеть совсем уж жалкой не хочется.

— Госпожа Ирмас.

Хмурый дознаватель вряд ли остался доволен, но виду не подал. Ему, разумеется, не по вкусу магическое воздействие, использованное не для целительства, прямо посреди таверны, полной посетителей. Но ни единого закона я не нарушила. Уж что-что, а правила гильдии знаю. Разбуди среди ночи, расскажу с первой буквы и до последней точки. Здесь Эрвану не удастся меня прижать. И, между прочим, не прикажи он держать Линдара в комнате, ничего бы не случилось.

— Как самочувствие, госпожа Райнер?

Пати плотно сжала губы, гордо вздернула подбородок и кивнула:

— Хорошее, вопреки вашим стараниям.

Ну ни дать ни взять — принцесса высокой крови. Будто и не кричала дурниной в зале и не расцарапала бедняжке Кайре лицо. Только присутствие дознавателя и лейтенанта Лоупа, а еще собственная слабость, не позволяли выгнать наглую девицу пинками. Как легко бы я вздохнула, выпроводив и Пати, и ее отца, решившего бездействовать, и женишка. Пусть сами разбираются, кто кого отравил, главное, подальше отсюда.

Ну ни дать ни взять — принцесса высокой крови. Будто и не кричала дурниной в зале и не расцарапала бедняжке Кайре лицо. Только присутствие дознавателя и лейтенанта Лоупа, а еще собственная слабость, не позволяли выгнать наглую девицу пинками. Как легко бы я вздохнула, выпроводив и Пати, и ее отца, решившего бездействовать, и женишка. Пусть сами разбираются, кто кого отравил, главное, подальше отсюда.

— Я не желала вреда. Лишний час сна еще никого не убил.

— Вот как? — Пати приподнялась, ногами сбивая покрывало. — Не захотели пускать к Линдару и усыпили?

— Пати, помолчи, — шикнул господин Райнер. — Ты и так натворила дел.

— Разве я не права, отец? Разве не имею права забрать своего жениха домой, где о нем позаботятся? Разве можно вот так…

— Довольно, — Реджису, очевидно, до времени хотелось послушать перепалку: сделать какие-то выводы, а, быть может, позабавиться. — Ваши слуги, госпожа Ирмас, уже рассказали обо всем случившемся. А господин Райнер посвятил в некоторые подробности. Жаль, он не сделал этого раньше.

Пати перестала сверлить меня взглядом, закусила губу и потупилась. Спустила ноги с постели, уселась на краешек, смиренно складывая ладони на коленях. Благовоспитанная дочь, несправедливо обвиненная всеми вокруг. Да пошлют боги несчастному Линдару сил и терпения.

— Какие подробности?

— Лучше закройте за собой дверь, госпожа Ирмас. В таверне полно любопытных ушей.

Я нехотя оторвалась от косяка, обернулась и чуть заметно оступилась от головокружения.

— Вы в порядке?

— Да, мастер дознаватель. В полном.

Под внимательным взглядом я прикрыла дверь, сделала несколько шагов вдоль стены и опустилась на стул, сдерживая облегченный вздох. Головокружение утихало, значит, в обморок прямо сейчас не свалюсь. Уже хорошо.

— Так какие же подробности? — повторно спросила, больше всего на свете желая разделаться с этой историей раз и навсегда.

— Скоро узнаете. Надеюсь, не против, что я взял на себя смелость немного похозяйничать в вашем доме?

Неужели до Реджиса наконец-то дошло, что неплохо бы спрашивать или хотя бы предупреждать о подобных вещах? Или величина собственных полномочий не позволяет об вспоминать о вежливости?

— Дождемся, пока Кайра приведет Линдара, а Мод — Ивон Райнер. Без них картина будет неполной.

Сшейд с вами, Реджис Эрван, делайте, что угодно.

— Ивон? — Пати побледнела. — Зачем позвали сестру? Отец?

Госс Райнер отвернулся от дочери и с мрачным видом прошелся по комнате.

— Зачем устраивать целое представление, мастер дознаватель? Я ведь честно рассказал о случившемся.

— Все правильно, господин Райнер. Но вам нужно узнать еще кое-какие подробности. К тому же, я должен выслушать Линдара. Исход дела зависит только от него.

Гончар не посмел возражать и сокрушенно покачал головой. Пати обхватила руками плечи, сжалась в комок и замерла, тихо вытирая слезы.

— Во имя богов, что происходит в моем доме? — спросила я бесконечно усталым голосом.

На пороге появилась Ивон. Хмурая, с плотно сжатыми губами и совершенно сухими глазами. Она решительно прошла в комнату, чуть заметно кивнула Реджису и едва взглянула на сестру, тут же всхлипнувшую. Следом появился Линдар. Бодрый, со здоровым цветом лица, но дрожащими руками. Он обнял Пати, бросившуюся к нему, поцеловал в висок и не произнес ни слова.

— Раз уж все в сборе, — Реджис оглядел присутствующих. Готова спорить на праздничные туфли тетки Женивы: больше всего на свете он хочет находиться где угодно, лишь бы не здесь. — Лейтенант Лоуп, позвольте документы. Госпожа Ирмас, вы первая. Взгляните.

Описанием целительского исследования меня не удивить. Подобных бумаг я видела сотни и во время обучения, и когда работала в лавке. Правда, в нынешнем говорилось не о болезни, а о снадобье, собранном по крайне скверной формуле, в которой Ланс Ошиль не сумел разобраться до конца. Попади состав в руки опытного травника, его бы разложили до последнего компонента. Но вряд ли такие найдутся в Леайте, а я права выполнять подобные изыскания не имею.

— Как и предполагалось вначале, всему виной звериная лилия, — я пробежалась взглядом по аккуратным строчками, подкрепленным печатью с фамилией целителя и знаком гильдии.

— Тогда посмотрите еще на это, — Реджис подал вторую бумагу, содержание которой лишь немногим отличалось от первой.

— Постойте, — разум, все еще будто подернутый дымкой, не желал понимать всей сути написанного. — Это одно и то же снадобье? Или все же разные? Составы так похожи, но вместе с тем…

— Вы правы, разные. В первом документе сказано об остатках эля, выпитого Линдаром в таверне. Во втором — о средстве, купленном лейтенантом Лоупом на городском рынке.

— На рынке? У кого?

Составы в описаниях целителя невероятно схожи, но формула не повторялась. Такое случалось, когда снадобья варили на глаз, не слишком заботясь о необходимости соблюдать количество или список необходимых компонентов. Отвратительная работа, за которую запросто выгоняли из гильдии.

— Об этом позже, госпожа Ирмас.

Пати стояла, вцепившись в Линдара, пока тот, стремительно бледнел и медленно разжимал объятия.

— Позвольте взглянуть? — попросил он, и Пати взвизгнула.

— Нет! Зачем это тебе? Ты ведь не смыслишь в магии? Никто из нас не смыслит. Разве что они. Нам без надобности. Линдар, не нужно.

Она замолчала лишь будучи мягко отодвинутой в сторону. Из глаз снова полились слезы. Ивон, стоявшая рядом, недовольно закатила глаза и отвернулась, комкая край вязаной шали.

— И что это было за зелье, мастер дознаватель? — спросил Линдар.

— Читайте ниже.

— Любовный напиток?

— Да, именно так.

Пати с мольбой взглянула на отца, на жениха, наконец на дознавателя и, шмыгая носом, прошептала:

— Прости, Линдар, я так боялась тебя потерять. Боялась, что не сдержишь слово и уйдешь. Оставишь меня с незаконным ребенком, с позором. Боялась, что передумаешь и отменишь свадьбу.

— Светлые боги… — Ивон резко обернулась и застыла в негодовании. — Так ты забралась к нему в постель? Вот зачем со свадьбой торопила, да? А сказала будто он сам торопится!

Она двинулась было вперед, но отец встал между сестрами и велел успокоиться. Ивон послушалась, отошла к окну и оперлась на подоконник. Когда обернулась, на лице впервые за все время сверкнули слезы.

— Прости меня, Линдар, — бормотала Пати как заведенная. — Прости, я лишь хотела, чтобы мы были счастливы.

Парень молча глядел то на один, то на второй листы бумаги. Господин Райнер наблюдал за дочерьми чтоб те не вцепились друг другу в волосы. Я решительно ничего не понимала.

— Что же дальше, мастер дознаватель? Выходит, Пати отравила своего жениха?

— Я не травила его! — крикнула девушка. — Я лишь желала выйти замуж за любимого.

Лейтенант Лоуп сделал упреждающий жест, когда она шагнула в мою сторону.

— Мастер дознаватель, раз все ясно, могу я увести дочерей домой? Благодарю за помощь, но дальше дело семейное. Мы решим его сами, — раздраженно произнес Госс Райнер.

— Не торопитесь. Вы не знаете главного.

— Да чего ж тут знать? Моя глупая дочь влюблена и ждет ребенка. Чтобы уберечь свою честь, совершила ошибку. Линдар, скажи ему, что все ясно и ты не имеешь претензий! Линдар!

Тот в полной тишине сложил документы пополам и передал дознавателю.

— Господин Эрван, расскажите как есть.

— Не-е-ет, — завыла Пати, отчего заломило виски. — Не слушай его! Нет!

— Старуха, которая продала вашей невесте зелье, на допросе призналась, что сделала это не впервые. Госпожа Пати Райнер покупала любовный напиток полгода подряд. Задолго до того, как было объявлено о свадьбе.

Линдара запустил пальцы в волосы, провел ладонями по лицу и с совершенно остекленевшими глазами сделал несколько шагов по комнате. Остановился. Неверяще мотнул головой.

— Как же так, мастер дознаватель? Нет ли ошибки?

— Старуха не солгала. Она дала показания на истинном камне, и лейтенант Лоуп тому свидетель.

— Светлые боги, — прошептал Линдар, мотая головой. — Быть того не может. Быть не может…

Взглянул на Пати, которая была не в состоянии произнести ни слова, затем на Ивон.

— Полгода? — закричала последняя. — Полгода? Пусти, отец, я ее задушу! Да пусти же! Полгода ты травила его? Отвечай, змея! Отец, пусти!

Госс Райнер удерживал старшую дочь за плечи, не говоря ни слова. Ивон, всегда спокойная, будто с цепи сорвалась. Аккуратная и собранная прежде, превратилась в настоящую ведьму из сказок — растрепанные волосы, горящие глаза, искаженное злостью лицо. Боюсь представить, что случится, когда семейство покинет таверну.

— Линдар, я люблю тебя, — заговорила Пати. — Я бы никогда не решилась, если б не полюбила. Прости за все. Что угодно сделаю, обещаю. Только не уходи.

— Да как ты смеешь? Пусти, отец! — Ивон подалась назад, вырываясь из хватки, бросилась к Пати, но на пути возник лейтенант Лоуп, чье лицо тут же пострадало от девичьих ногтей. Придется мне изрядно истратить запасы заживляющей мази.

— Господин Райнер, уймите дочерей, — приказал Реджис. — Или я сделаю это сам.

Гончар оттащил Ивон в сторону, немного притихшую после окрика дознавателя. Оно и понятно — методы вряд ли окажутся деликатнее моих. На мягкое усыпление Ивон рассчитывать не придется.

— Значит, все оказалось приворотом? — Линдар не торопился занимать чью-либо сторону. Он стоял посреди комнаты, смотрел то на одну, то на другую девушку и качал головой.

— Именно так, — кивнул Реджис. — Вас опаивали крайне паршивым зельем целых полгода. Если раньше везло, и ядовитые компоненты не причиняли вреда, то на этот раз старуха с рынка не пожадничала на корень звериной лилии. Не окажись рядом госпожи Ирмас, вас бы не спасли.

— Дура проклятая! — крикнула Ивон. — Ты его чуть не убила!

— Я не хотела! Я так люблю его! Линдар!

Несложно догадаться: Реджису Эрвану как никогда хочется швырнуть во всю честную компанию каким-нибудь заклинанием, заставляющим упасть без чувств. Предполагаю, он бы с куда большим удовольствием послал всех в сшейдову нору и отправился в порт гоняться за контрабандистами. Да и хорошее ли дело королевскому магу-дознавателю разбираться в споре двух ненормальных девиц? Но, очевидно, служба в Леайте состоит именно из таких расследований.

— И что теперь делать? — тихо спросил Линдар.

— Вам решать. Факт преступления доказан. Виновный найден. Можете заявить, и госпожа Райнер отправится под суд за магическое воздействие, едва не приведшее к смерти.

— Помилуйте, мастер дознаватель, она ведь ждет ребенка! Ее осудят на долгие годы.

— Отец, я не хотела убивать! Я лишь хотела быть с любимым.

— Ты заслуживаешь суда! Казни заслуживаешь за такое!

Надеюсь, внизу Тибо поет во всю глотку и хотя бы отчасти заглушает крики. Хотя, вероятно, моряки пообещают протащить его под килем, если не заткнется и не перестанет мешать подслушивать. Уже через час весь Леайт, от горной окраины до портовых борделей, обойдет целый ворох интересных новостей.

— Вам решать, давать ли делу ход, — повторил Реджис.

Линдар опустил голову и сжал кулаки. Кайра и Марта рассказывали, что он не местный. Приехал из Крирейна в поисках работы с одним заплечным мешком. Устроился в мастерскую к Райнеру, но работником оказался из рук вон плохим. Гончар хотел выгнать, но его жена купилась на очаровательную улыбку, обещания платить вовремя и согласилась временно сдать комнатку при мастерской. Пати Райнер тоже не осталась равнодушной и решила во что бы то ни стало удержать привлекательного квартиранта при себе.

— Что я должен сделать?

— Сжалься над ней. Вы же были вместе.

— Она чуть не убила тебя! Ей место на каторге!

— Обвинения в моем присутствии будет достаточно. Решайте.

Полномочия магов-дознавателей настолько велики, что признания или заявления хватит для начала судебного производства. Пусть Реджис и служит в забытом богами Леайте, в его авторитете не посмеют сомневаться. Судья, едва услышав, кто выступает гарантом обвинения, засадит Пати Райнер за решетку на долгие-долгие месяцы, а после разбирательства отправит на каторгу или эшафот. Конечно, подобные привилегии Реджис вряд ли получил, чтобы разбираться с обезумевшей от любви девицей. Сшейдова нора, как же хочется узнать, за какую провинность его сюда отправили.

— Не буду я ее обвинять.

Пати вскрикнула, хотела броситься в объятия, но замерла, наткнувшись на холодный взгляд.

— Прочь уйди.

— Вы уверены, Линдар? — спросил дознаватель. — Есть все доказательства.

— Не буду я ее обвинять. И вас прошу этого не делать. Знаю, вы можете, но не нужно. И тебя прошу, Ивон. И вас, госпожа Ирмас. Оставьте все это дело.

Пошатываясь будто пьяный, Линдар направился к выходу, но задержался рядом со мной.

— Спасибо за помощь. Не смею дольше беспокоить. Тотчас заберу вещи и уйду.

— Линдар, куда ты? Идем домой, любимый, — несмело шагнула следом Пати.

— А ну стой, — строго приказал отец. — И ты, и Ивон живо домой. Ни смей идти за ним, слышишь?

— Госпожа Ирмас, не найдется ли какого-нибудь снадобья? Или мази?

Лейтенант Лоуп мужественно дождался, пока семейство Райнеров покинет комнату, и прижал ладонь к щеке, где успела вспухнуть длинная розовая царапина.

— Конечно, найдется. Сегодня не только вы пострадали от когтей сестер Райнер. Обратитесь к Кайре, она внизу.

Лейтенант взглянул на Реджиса, и тот согласно кивнул.

— Ну а вы чего молчите? — когда мы остались одни, дознаватель присел на кровать напротив. — Не хотите заявить обвинение? Имеете право — Пати совершила опасное магическое воздействие в вашем доме. Можете затребовать штраф.

В данный момент хотелось затребовать милости Лорханы, по которой ни один из членов семьи Райнер не ступит на порог таверны до скончания веков. А еще мастер дознаватель перестанет смотреть так будто это я преступница.

— Нет, господин Эрван, я тоже не стану предъявлять никаких обвинений. Предпочту поскорее забыть об этой истории. Надеюсь, она не скажется дурно на работе таверны.

— О, об этом не волнуйтесь. О таверне весь город судачит. В посетителях недостатка не будет.

— Вашими бы словами… И все же, господин Эрван, я кое-чего не понимаю. Если Пати просто-напросто влюбилась и не захотела упускать парня, отчего злилась Ивон?

Взглядом Реджис напомнил завсегдатаев «кота и лютни», коротающих долгие часы над одной-единственной кружкой эля и нетронутой закуской. Иногда за немногословной беседой или песнями менестреля. Такие засиживались до позднего вечера, не доставляли никаких неудобств и изредка делились невзгодами. Стоило им разговориться, становилось ясно — возвращаться домой эти люди не торопятся.

— Вы приезжая, госпожа Ирмас, никого не знаете. Лейтенант Лоуп говорил с соседкой и выяснил, что Линдар, едва только приехал, положил глаз на Ивон. Та сначала отказала, потом передумала, но было поздно. Пати, на которую он и не смотрел, оказалась решительнее.

— Ах, вот как. Странно, что об этом никто не говорил — местные сплетни ведь быстро разлетаются.

— Райнеры, госпожа Ирмас, всегда слыли достойной и благополучной семьей. Видели отца? Здесь любой скажет, что скромнее человека не найти. Некоторые, правда, корили за излишнюю бережливость, но кто без греха? Выносить сор из избы Госс Райнер точно бы не стал. То, что дочери сцепились из-за заезжего оборванца тщательно скрывалось. Лишь ближайшая соседка слышала скандалы пару раз. Да и Пати не на руку история, как она подобрала парня, отвергнутого сестрой.

— Думаете, Ивон сожалеет и чувствует вину?

— Быть может. Вряд ли она хотела кому-то зла и тем более свадьбы сестры. Для местных девушек Линдар незавидный жених. Ни денег, ни положения, работы толком никакой — мешки на рынке таскает.

— Любовь слепа и глуха?

— Еще и глупа иной раз, — кивнул Реджис.

— Как думаете, что будет дальше?

— Линдар спас Пати от тюрьмы. Если захочет, спасет и от позора.

Уж в чем, а в умении осуждать местным равных нет. В столице я успела позабыть, каково оказаться под прицелами злых взглядов и пересудов. Иногда по улице спокойно не пройти, чтоб не услышать шепотки в спину. В детстве я этого добра хлебнула с лихвой. В родном поселке мать с внебрачным ребенком приняли плохо. Пусть в глаза не плевали, но косились, не подходили лишний раз, а детям не позволяли играть со мной. Вытерпев несколько лет, мама отправилась в Леайт, где с помощью дядюшки нашла работу, да так и прожила на окраине до самого конца. Если Линдар не сжалится над Пати, то какой бы капризной дрянью та не была, судьба ее ждет незавидная.

— Уверены, что не станете предъявлять обвинение?

Я отрицательно покачала головой.

Таверна не рухнет, если полежу пару часов. Анри присмотрит за залом, Марта справится на кухне. Уж под ее началом гости голодными не останутся. Да и Тибо, славно прижившийся в «коте и лютне», знает столько песен, что хватит до утра. Голос бы только не сорвал. В общем, решительно могу позволить себе отдых. Одна проблема — дознаватель никуда не торопится, а подниматься и уходить, пошатываясь от слабости, в его присутствии не стану.

— Хотите выпить или пообедать? — надеюсь хоть это сдвинет Реджиса с места.

— Не откажусь, — прозвучало без особого желания.

Сшейдов хвост, ну чего ты уселся и смотришь? Так хочется опустить плечи, выдохнуть и со спокойной душой отправиться поспать. Тихонько, медленно, по стеночке. Линдара на хозяйской половине нет, я очищена от подозрений, работа идет своим чередом.

— Проводите меня вниз?

Да чтоб тебя тьма побрала!

— Вы идите, я спущусь позже.

Проявлять хваленую вежливость Реджис похоже не собирался. Разве принято так внимательно разглядывать собеседника?

— Сильный у вас откат?

— Нет. Не слишком. Случалось и хуже.

Я ответила слишком поспешно. Еще и вздрогнула. Он ведь не дурак, и не слепой.

— Каким заклинанием вы усыпили Пати Райнер?

Пожалуй, рано было полагаться на миролюбие дознавателя. За какие бы грехи его не отправили в Леайт, Реджис настоящая ищейка. Сейчас, когда разбирательство позади, он не спешит вернуться к более важным делам. Раз уж не получилось засудить влюбленную дурочку, почему бы не обвинить травницу в незаконном магическом воздействии?

— Целительское. И довольно слабое, если успели заметить. Она проспала четверть часа, не больше. Я хорошо знаю правила, господин Эрван.

— Я всего лишь хотел…

— Запрещенные гильдией заклинания использовать не могу по причине нехватки сил. Травницы редко прибегают к другим видам магии.

— Я всего лишь хотел узнать, как вы себя чувствуете, — медленно проговорил Реджис, позволив закончить. — Если бы вы использовали запрещенные воздействия, я бы догадался.

Браво, Сорель! В какой раз по счету выставила себя дурой? Реджис Эрван вряд ли хоть раз в жизни падал без чувств из-за отката. Твои слабенькие попытки для него не значительнее писка надоедливого комара. Чтобы стать магом-дознавателем мало иметь редкий дар, нужны долгое обучение и недюжинная сила. Иначе на место Реджиса мог претендовать любой ярмарочный фокусник.

— Прошу прощения. Это я от усталости.

— С вами всегда так?

— Почти. Если переусердствую, падаю в обморок.

Реджис согласно кивнул.

— Понимаю. Самому доводилось.

Последнее, что я могла представить: важный и с виду непобедимый мастер дознаватель закатывает глаза и падает словно подкошенный сноп. Или ползет по стеночке в поисках места, где можно отлежаться и прийти в себя. Нет, выпускники академии тоже люди, но куда более одаренные. Как же нужно измотать мага-разрушителя с сильным даром, чтобы тот растекался по стулу киселем?

— Спасибо за участие, господин Эрван. Без вас дело не удалось бы распутать так быстро. К сожалению, не смогу составить компанию за обедом.

Не стоило так открыто намекать, но и затягивать разговор не имело смысла. Если продолжить, найдется новый повод для стычки, а пока вроде удается расстаться мирными соседями.

— Надеюсь в следующий раз прийти в «кота и лютню» не по служебным делам.

Я усмехнулась, тряхнула головой и тут же застонала — перед глазами поплыли черные мушки. Реджис подошел и протянул руку.

— Не стоит. Справлюсь сама.

Он тихо вздохнул.

— Вы едва держитесь на ногах, госпожа Ирмас. Я все равно ухожу. Не будем спорить?

Проклиная собственную слабость и предков, в чьей крови затесалась самая мизерная капелька дара, я сдалась. Перстень на пальце Реджиса отдавал каменным холодом. В школе рассказывали будто они теплые только для владельца. Если спрошу, окончательно закреплю репутацию необразованной дурочки.

— Не прибегайте к магии пару дней, — прозвучало почти по-дружески.

— Благодарю за беспокойство. Не собиралась.