Непростое наследство

Глава сороковая

— Клянусь богами, даже голоса не повышал, — в третий раз повторил Анри, пока Кайра тихонько шмыгала носом. — Совершенно спокойно, как сейчас, ответил: мол, помогать буду и дальше, на остальное надеяться нечего.

— Чего ж тогда убежала, а, господин Анри? Расстроилась — села в уголок и молчит. Потом, правда, Марта велела морковь чистить, а Эри не спорила. Без единого звука все сделала, от ужина отказалась, а после ушла будто бы прогуляться. Не просто ж так, а, господин Анри?

— Да почем я знаю? Заладила одно и то же! На колени теперь что ли падать? Шла б делом занялась, а не языком чесала! Или это меня придется ночью разыскивать? Сорель, ну куда вы собрались? Там дознаватель, его бешеная сестрица и полным-полно городской стражи. Лучше патрульных найти да все рассказать. Давайте я сейчас…

— Куда? — прикрикнула, когда потянулся к флакону, который не успела вложить в кармашек на поясе. — Не мешайте уж, раз дел натворили.

— Я натворил?

— Не я же! Почему никто не сказал, что Эри ушла? Ты, Кайра, чего молчала?

— Да я, госпожа, беспокоить не хотела…

— И Марта, и Терк не хотели? Молчали как рыбы, теперь страшно стало?

Ремешки на боку приходилось затягивать очень туго, чтобы пояс плотно прилегал и не дергался при ходьбе. Конечно, если придется убегать, склянки равно зазвенят, но, надеюсь, до этого не дойдет.

— Меня не слушаете, так хоть вспомните, что господин дознаватель сказал, — упорствовал Анри. — На улице сейчас опасно.

— Все-то вы слышите!

Раны на бедре несчастной Рене Корин красноречиво рассказывали о силе и величине когтей чудовища, бродившего по городу прямо в эту минуту. Может, Риза уже его поймала? Даже если так, до завтра вряд ли узнаю, а Эри может нарваться на существ похуже. Какого сшейда они с Кеннетом вообще заявились в мою таверну? Почему не остановиться в забегаловке подешевле ниже по улице?

— В одиночку вы что сделаете? Дайте что-нибудь из своего арсенала и пойдем вместе.

— И я могу, госпожа, — во взгляде Кайры не читалось ни малейшего желания.

— А вы чем поможете? — я застегнула последний карман и взглянула на Анри. — Шум поднимите и приманите ядовитую тварь? Или, может, защитной магией владеете?

— Да вы сама-то не владеете. После Пати Райнер чуть замертво не упали.

— Не бойтесь — на пару заклинаний меня хватит. И вообще, с чего взяли, что они понадобятся? До старой башни несколько минут. Не найду Эри — позову патрульных. Успокойтесь, Анри, я не беззащитна.

Несмотря на легкую дрожь и стук сердца, голова была совершенно ясной. Наставники в Гавронской школе говорили, что это уже половина победы. Именно паника заставляет совершать ошибки. Тем более боги не могут быть настолько безжалостны и подвергнуть меня смертельной опасности дважды. В конце-концов, приготовленных зелий достаточно, чтобы ненадолго остановить чудовище. Пока оно будет очухиваться, успею убежать, а один-два защитных знака не отберут силы целиком.

— В прошлый раз ваша уверенность ничем хорошим не кончилась, — мрачно заявил Анри.

Несколько минут назад Реджис просил оставаться в таверне, и я еще слишком отчетливо помню его теплое прикосновение. Куда разумнее снять пояс, сесть на скамью и просто ждать, пока иммера изловят, Эри вдоволь наплачется, а за окном рассветет. Но, пощади Лорхана, как оставаться на одном месте? Проклятый характер. Почему не умею просто быть несчастной девицей в беде?

— Если заявится городская стража, расскажите, куда я пошла. И не вздумайте следом, поняли?

— Сорель, почему вы такая дура? — почти выкрикнул Анри. — Подумать не хотите? Хоть обо мне! Дознаватель три шкуры спустит, когда узнает…

— Заткнитесь, наконец! И без ваших завываний тошно.

Вечером с гор опустился туман, и свет уличных фонарей рассеивался в мутноватой дымке. Наутро, к радости моряков, весь день судачивших о дурной в этом году погоде, ожидался тихий дождь без грозы и ветра. Серый и надоедливый, какие часто случались в Леайте. Из-за духоты дышалось тяжело, а влага сразу осела на одежде. Но надевать плащ я не решилась — он заставит потеть и будет сковывать движения в случае неприятностей.

Огни порта были не видны, но шум, пусть и слегка приглушенный, по-прежнему доносился. Там всем плевать, кто где бродит по улицам. Пара сожранных грузчиков все равно обойдутся дешевле, чем неустойка за не доставленный груз. Да и, если начистоту, иммер людей не жрал. Риза утверждала, он нападает от собственного страха, убивает случайно, желая защититься. Надеюсь, не от меня и не этой ночью.

Городская стража поработала на славу — разогнали целый район. Когда еще доведется увидеть его безлюдным? Я шла по дороге, выложенной поблескивающим в оранжевом свете фонарей, камнем. Оглядывалась на каждую тень и не приближалась к стенам добротных, но совершенно скучных зданий. Ни лепнины над входами, ни широких ступеней, ни фигурных крыш. Жили здесь, в основном, торговцы, предприимчивые простолюдины вроде покойного дядюшки, кому довелось заработать денег. Строили, полагаясь исключительно на соображения удобства, и едва ли раньше «кота и лютни». Богатая усадьба, маячившая впереди темным пятном парка, давным-давно сгорела и не напоминала о внешних недостатках квартала.

Когда среди разросшегося кустарника забелела безголовая статуя, я остановилась. Неужели Эри несколько часов кряду просидела у старой башни? Обиделась так обиделась, ничего не скажешь. Может, не зря? На сей раз никакой пощады. Мало я старалась все уладить? Пусть или работает, или проваливает из таверны на все четыре стороны. Хватит с меня ее дурной семейки и несчастной любви.

Придется обойти кустарник, свернуть на едва заметную тропинку, затем к башне и фонтану, окруженным старенькими скамейками. Мест, где могут притаиться хрупкая девушка или ядовитая тварь, полным-полно.

К сшейду нытье. Ничего не случится.

— Эри, ты здесь?

Собственную храбрость я, похоже, переоценила. Идти не хотелось.

Послышались шорох и голоса.

Патрульные в противоположном конце переулка заметили и двинулись навстречу. Так тому и быть. Дождусь и попрошу помощи.

— Эри?

Стражники ускорили шаг, велели стоять на месте.

Бояться нечего — капитан Жакри расщедрился и выделил в помощь Ризе чуть ли не весь участок. Однако, было не по себе, и я потянулась к поясу за разрывным шаром. Шуршание ткани показалось непривычно громким. Затем волоски на коже приподнялись от тихого утробного рыка.

Я сделала крошечный шажок назад, до боли всмотрелась в темноту под деревьями.

Снова звук.

Зашелестели и качнулись листья. Захрустели тоненькие ветки. Зарычало гораздо ближе, следом шевельнулась массивная тень.

Бежать нельзя. Животные — хоть простые, хоть магические — реагируют на резкие движения. Принимают за угрозу, нападение, слабость и сшейд знает что еще. Нужно действовать очень осторожно. Спасите, боги.

Мгновение — показалась продолговатая морда, блеснули длинные клыки, и я, размахнувшись, бросила шар. Стекло разлетелось осколками, зелье выплеснулось на камни и траву. Зашипело, превращаясь в белесый едкий пар. Тварь зарычала громче.

Второй шар, и я побежала.

Позади остались крики стражников, визг растерянной твари. Сейчас она помотает головой, лапами собьет с морды капли зелья и отправится в погоню.

На ходу я едва не выронила третий шар. Рискуя отступиться, обернулась. Иммер, очухался и двигался следом. Неуверенно, путаясь в собственных лапах, он все равно сильнее и быстрее. Обычная бродячая собака лежала бы кверху брюхом, порожденное магией создание же только чихало и скалилось. Проклятые ариарны, чтоб вас сшейды жрали!

Еще шар. Последний.

Рык позади. Крики патрульных. Сшейдовы туфли, в которых не побегаешь. Сшейдов магистрат, поскупившийся на починку дороги.

Крик застрял в горле, когда земля полетела навстречу. Я выставила руки. Стала подниматься, с трудом ворочая свезенным коленом. Пальцы заныли, когда сорвала пробку с флакона. Брызнули и зашипели зеленые капли. Приблизившийся иммер заскулил как обиженный щенок. Отпрянул назад, яростно сверкая глазами, завозил лапами, стараясь сбить ужалившее снадобье.

Я выпрямилась, быстрым движением расчертила в воздухе защитный символ, прошептала заклинание. Тело сразу отяжелело. Зашумело в висках. Боль в ушибленной ноге усилилась.

Бежать!

Иммер ринулся вперед, натолкнулся на невидимую стену, снова угодил в жгучие капли, взвыл, прыгнул. Моя защита выдержала, но на большее не хватило. Зверь замахнулся передней лапой прежде, чем успела бросить флакон.

Задыхаясь от боли, я ответила противнику новой порцией едкого дыма.

Яд попал в кровь и стал распространяться по телу. Несколько минут я смогу сохранять сознание. Только бы успеть глотнуть лекарство.

Горящие желтоватые глаза расширились в злом удивлении. Как только скрюченная жалкая добыча сумела задать трепку? Зверь припал за задние лапы. Я подняла руку в завершающем пасе. Раздался тихий свист, и над головой чудовища пронеслась сияющая нить. Скрутилась спиралью, мгновенно обвилась вокруг лап, повалила и оттянула в сторону. Из развеивающейся дымки выступил гибкий силуэт — Риза. Одной ладонью она прикрывала лицо, с запястья другой, повинуясь легчайшему движению кисти, спускалась та самая нить.

Риза двигалась очень быстро. Ловко склонилась, облила оскаленную морду иммера каким-то снадобьем. Тот дернулся и затих.

— Все хорошо. Дальше разберусь, — крикнула она подбежавшему Реджису, на чьей руке сжалась в короткую цепочку и погасла точь-в-точь нить.

Откуда они взялись?

От боли и наваливающейся усталости я едва разобрала приказы, отданные стражникам. Кто-то отправился за Ошилем. Кто-то помогал Ризе связывать скованное магией чудовище.

— Тише, Сорель, — Реджис не позволил подняться, когда я попыталась и зашипела от боли. — Нельзя двигаться. Риза!

Та велела стражникам оставаться с плененным зверем и, на ходу создавая шарик света, быстро осмотрела рану.

— Дело плохо. Противоядие с собой?

— Д-да, здесь.

Пальцы запутались в застежке, и Реджис, оттолкнув мою руку, вытащил флакон. Я сидела, прислонившись к его плечу, и лишь на мгновение встретилась с полным упрека взглядом.

— Я остановлю кровь. Но понадобится целитель — рану придется зашить и залечить.

Глаза Ризы потемнели. Я охнула — ногу сильно защипало.

— Все-все-все. С людьми я не слишком хороша. Реджис, ей нужен целитель. А я закончу здесь.

Будто бы извиняясь, Риза склонила голову и развела руками. Потом направилась к иммеру с куда большей охотой.

— Держитесь за меня, Сорель.

— Нет, не нужно. Сама справлюсь. Не на…

— Ради богов, только не сейчас, — Реджис поднял меня, и пришлось встретиться лицом к лицу, пока проклятый магический свет угасал слишком медленно.

— Я могла бы дойти, — проговорила и поморщилась от боли.

— Могла бы что? Сшейдово упрямство. Кто что мог сделать, разберемся после.

По плотно сжатым губам и слишком уж красноречивому взгляду, было ясно, что возражать или задавать вопросы не стоит. Испачканный в крови подол новенького платья и неспособность твердо стоять на ногах на недолгое время послужат защитой. И как бы крепко и осторожно Реджис не держал меня, серьезного разговора не миновать.

Пускать посторонних, кроме слуг и целителей, в собственную спальню покойная тетка считала крайне непристойным. В детстве доводилось заглядывать сюда лишь пару раз, да и то в присутствии дядюшки и под зубовный скрежет. Увидев, сколько народу набилось в комнату сейчас, Женива бы ругалась до хрипоты. Особенно бы ее разозлили испорченное кровью и грязью покрывало и моя раненая голень, выставленная на всеобщее обозрение.

— Ошиля нет в городе, Сорель, — повторил замерший на пороге Анри, хотя и с первого раза все прекрасно поняли.

— Дайона Реми тоже. Вот же тьма!

Риза недовольно помотала головой.

— Так и быть — обработаю рану сама. Но, Сорель, заранее прошу прощения. С людьми у меня выходит скверно и больно. И, возможно, останется шрам.

— Может, сделаешь повязку и дождемся утра? — как и Анри, Реджис стоял поодаль. Риза велела обоим ни в коем случае не мешать.

— Раны, нанесенные магическими существами, нужно залечивать как можно скорее. И вообще-то я зашивала и тебя, забыл?

— Поверь, я бы хотел, — мрачно усмехнулся дознаватель.

И нелестное мнение о мастерстве Ризы, и ее собственная неуверенность внушали огромные опасения. Рана была не такой большой и глубокой, как показалось на улице. Противоядие спасло от смерти в страшных мучениях, а, утихомирив боль, я бы могла дождаться утра. Но одним богам известно, когда точно прибудут эти сшейдовы целители.

— А вы точно способны лечить людей? — все еще бледный Анри скептически смотрел на Ризу.

Та будто не заметила упрека, не бросила в ответ колкости или грубости. Только робко пожала плечами.

— Немного. Вот что, Сорель, я обработаю и зашью рану. Но не хочу причинять страдания. Я вас усыплю на время.

Неужели это та же Риза, с час назад лихо орудовавшая сияющей цепью на улице? Та, которая без колебаний шагнула к опасному зверю и собственными руками завязывала веревки на клыкастой морде?

— Думаю, не стоит. Я смогу потерпеть.

— Не надо спорить, — пресек возражения Реджис. — Лучше уснуть.

Риза удивленно приподняла брови, а потом огляделась.

— Свидетели нам не нужны. Все пошли вон. А ты, — ткнула пальцем в беззвучно плачущую Кайру. — Принеси-ка горячей воды.

— Если позволите, я останусь, — осторожно произнес Анри.

— Нет, не будем мешать, — опередил только открывшую рот Ризу Реджис. — Моя сестра знает, что делать.

— А вдруг понадобится помощь?

— Не понадобится, — резко бросила Риза. — Мы с Сорель справимся. Здесь не уличный балаган, сшейд вас сожри. Выйдите!

На лице Анри было написано, что сдаваться он не собирается. Лишь молчаливый кивок дознавателя в сторону двери не оставил выбора. Пришлось подчиниться и нехотя, оглядываясь, покинуть комнату.

— Вы, кажется, боитесь больше моего, — сказала я, когда Риза медленно раскладывала необходимое.

— С людьми непросто. Особенно, с теми, кого хоть немного знаю. Мать пыталась меня учить, но толком ничего не вышло. Я могу сварить зелье для какой-нибудь ядовитой зверюги и дать, не испытывая ни малейшего страха. Их я знаю лучше. С людьми очень мало опыта и страх совершить ошибку.

— Но с животными тоже можете.

— Это странно, да? — Риза чуть заметно усмехнулась.

— Вовсе нет. Я встречала целителей, кто по каким-либо причинам отказывает работать с людьми.

— Я стараюсь этого избегать, но иногда все же приходится. Лягте чуть ниже и не напрягайте ногу. Впервые мне пришлось зашивать рану еще на втором курсе. Мой друг свалился в овраг в лесу и порвал руку об острую ветку. До сих пор остался шрам. Несколько раз приходилось помогать старшему смотрителю в заповеднике. Еще Реджису, когда его ранили. Хотя, зачем я рассказываю? Все травники во время учебы помогают целителям, ведь так?

— Поменять повязки и сменить грязную простынь не то же самое.

— Не спорю, — Риза принялась осторожно промывать рану, и я стиснула зубы. — Знаю-знаю, но потерпите.

— Перед приходом сюда, вы не слышали ничего об Эри?

— Ее найдут, не волнуйтесь. Живой или мертвой, но Реджис это дело не оставит.

Я снова поморщилась, и на этот раз не сдержала громкого вдоха.

— Кстати, что у вас с моими братом? — невозмутимо спросила Риза.

— С чего вы взяли?

— Ну, — она насмешливо улыбнулась. — Существует не так много людей, способных вывести его из себя. Не берите в голову — я просто пытаюсь не растеряться и не напугать вас. Готовы?

Риза присела на краешек постели и накрыла ладонью мой лоб.

— Точно получится?

— Уж это я умею, — ее глаза заполнились чернотой, а я почувствовала резкое головокружение.

Сквозь развеивающийся сон ощущалось чье-то присутствие — шуршала ткань, тихонько скрипело старое теткино кресло и шаркнули по полу каблуки. Когда открыла глаза, я увидела Кайру с пестрой вышивкой на коленях. Выглядела она точь-в-точь как ночью — даже волосы не собрала в привычную прическу. Неужели Анри заставил караулить?

— Госпожа Сорель, слава богам, — прозвучало без особой живости в голосе. — А я все ждала, пока проснетесь. Господин Анри велел сразу сообщить, но я и без него дело знаю. Эри нашлась. Жива-здорова. Правда, напугалась сил нет, да и после беседы с господином дознавателем прямо с лица сошла. А так — хорошо все, даже синяков не набила, а жаль. Парочку она точно заслужила. Госпожа, вы чего? Плохо?

Новость заставила прикрыть глаза, расслабиться и еще немного пожелать в полузабытьи. Риза не преуменьшила — с людьми она работает скверно. Сон, вызванный целителем, обычно придает сил, оставляет ощущение бодрости, а не тяжести в голове и саднящей боли от раны при каждом движении. Из-за нее и проснулась.

— Кайра, дай попить. И расскажи, как там с Эри случилось. Да не надо помогать, сама сяду.

— Ой, — махнула рукой служанка. — Да и часа не прошло как госпожа Ниарис вас усыпила и эту дурочку нашли. Городские стражники привели. Растрепанную, дрожащую, всхлипывающую постоянно. Спряталась где-то в развалинах, в парке у старой башни, и ждала, пока зверюга уйдет. Как она ее только не учуяла, ума не приложу! В общем, Эри сидела-сидела, и та тварь тоже сидела. Потом убежала, а Эри выйти боялась. Стражники тоже хороши — тупоголовые каракатицы. Пока вели в таверну, про вас рассказали. Ну Эри реветь взялась. И как, госпожа, скажите на милость, Леайт до сей поры в море не смыло, а?

— А дознаватель с ней о чем говорил?

— Откуда ж знать, госпожа? Велел всем уйти. Но, сдается, зло-о-ой был, — для убедительности Кайра цокнула языком. — Даже господин Анри возразить не посмел, а за ним-то, сами знаете, не заржавеет. Но я вот думаю: всыпал ей и поделом. Сколько ж людей места себе не находили, а? Может, вам чаю сделать? Или отвару какого? Скажите, я мигом.

Кое-как я поднялась, велела Кайре подать нужную настойку, назвала травы для напитка и снова повалилась на подушку. Эри, слава Лорхане, жива. Анри, что невероятно, напуган. Реджис зол как подводный бог. А я ранена и совершенно разбита после очередной тяжелой ночи. Интересно, они когда-нибудь прекратятся? Или оставшееся до вступления в наследство время придется пострадать? Может, покойная Женива все-таки прокляла напоследок? Или владелец забегаловки ниже по улице каждый день на известные лады костерит конкурента?

После лекарств и тарелки бульона я сумела спуститься вниз, прихрамывая не хуже Терка. Несмотря на искренние попытки Ризы, не помешает сходить к настоящему целителю.

— Слухи разошлись, да? — я старалась улыбаться бесстыдно таращившимся посетителям.

— Спрашиваете! — ухмыльнулся Анри. — Открыться не успели, люди как сороки слетелись. Некоторые вас ночью из окон видели.

— Светлые боги…

— Зато больше никто не сомневается в магических умениях, чем не выгода?

— Уж не поспоришь, — я прочнее взялась за его руку. — С Эри говорили?

— Угу. И я, и господин дознаватель, и Марта, и Терк, даже Мод с Лизет.

— Еще я поговорю.

— Может, хватит с нее, а?

— Вы теперь жалеть вздумали?

У кухонной двери Анри остановился и сердито прошептал:

— По-хорошему, и вам выволочку устроить не мешало бы. Из-за вас я рисковал, пока разыскивал Реджиса с сестрицей.

— О, не волнуйтесь — свое точно получу.

Надеюсь, не слишком скоро. В городской страже ведь срочных дел всегда полно? Или сегодня чудный день, когда они закончатся и Реджис явится разобраться? А ведь вчера встреча с ним представлялась более заманчивой.

Много лет подряд Марта просыпалась рано утром, разводила в печи огонь, бралась за настоявшееся за ночь тесто и наскоро варила кашу на завтрак для хозяев и слуг. Порядок нарушился лишь однажды, после теткиной смерти, когда Кайра обнаружила бездыханное в постели, а Анри Равьен-старший явился с кипой документов и объявил, что до приезда законной наследницы таверна закрыта. Сама Марта рассказывала — в тот день под ногами будто темная бездна разверзлась. Как возвращаться к родне спустя годы жизни в «коте и лютне» ни она, ни Терк не знали. Поэтому сколько бы на меня не нападали лжебратья и опасные твари, утро неизменно начиналось с запаха свежего хлеба.

Марта работала и сегодня. Вместе с Эри, в мрачном молчании. Последняя не смела даже поднять припухшее от слез лицо. Стоило появиться на пороге, она вздрогнула, замерла и с тревогой следила, как я добиралась до скамьи.

— Госпожа, чего подать? — бойко предложила Мод, жевавшая яблоко.

Марта беззвучно охнула, прижав к груди смятое полотенце.

— Оставьте нас на пару минут.

Повторять не пришлось. Марта сдвинула с огня бурлящий котелок и, хлопнув Мод по плечу, отправилась в зал.

— Госпожа Сорель?

— Эри, присядь.

Я до болезненного ясно представляла, как выгляжу в ее глазах. Хорошо одетая и имеющая крышу над головой, обличенная какой-никакой властью, внешне спокойная и, возможно, безжалостная. Не ровесница, не подруга, не член семьи, но способная повелевать ее жизнью. От этого становилось дурно. «Сорель, оставь дела и присядь. И не отворачивайся, когда говорю», — раздраженно звучало в голове.

— Я должна просить прощения, госпожа, — голос Эри дрожал. — Столько всего…

— От прощения моя нога быстрее не заживет, а Анри не передумает.

Она сжалась.

Я вела себя смело, не понимая, чем обернется дерзость. Вдруг, тетка Женива бы не разозлилась, будь я сговорчивее в тот день? Она начала ругать за поведение, а не объявила о поездке в приют. Говорила словно не племяннице, а провинившейся служанке. Может, стоило смолчать?

— Хоть понимаешь, как мы рисковали? Какого сшейда вообще поперлась в парк? Ты знала, что делать этого нельзя? Поплакать в темноте? Саму чуть не сожрали!

— Госпожа, простите, всеми богами заклинаю, — Эри медленно мотала головой. — Я одна виновата, никого не слушала, я…

— Зачем ты убежала?

— Простите, прошу. Я не хотела, чтоб с вами беда случилась! Думала — лучше со мной, раз никому не нужна. Никто плакать бы не стал, а Кеннет вздохнул спокойно и денежки матери прикарманил.

Она судорожно вдохнула.

— Я, госпожа, к Анри подошла по-хорошему. Гляжу, а он улыбается, зла не держит, не обижается. Дай, думаю, еще разок попробую. А, оказалось, Марта права была. И куда деваться прикажете? И ему, и вам, и Кеннету проклятому, и господину дознавателю, и даже Мод с Лизет — всем на меня наплевать! Вот и ушла, чтоб решить, как дальше. Сожрал бы зверь, так сожрал — разница-то какая? Вам же легче!

— Дура, — захотелось влепить пощечину. — Кому б лучше стало, а? Кому? Думаешь, я тебе нянька? Или Анри с Мартой? Сопли вытирать здесь никто не нанимался.

Эри в страхе отпрянула и застыла, прижимая ладони к груди.

— Вот что, — нога неприятно отозвалась на подвинуться вперед, и я стиснула зубы. — С этого дня или работай — как положено, без выходок — или проваливай. И Анри в покое оставь. Замуж не терпится — выходи. Любого выбери — хоть моряка, хоть стражника, хоть соседа. Вон — целый зал каждый день. Только не в моей таверне, поняла?

У Эри задрожали губы.

— Д-да, госпожа. П-поняла. Я уйду сегодня же. Вещи соберу и беспокоиться больше не буду. Честное слово, уйду.

Светлые боги, дайте сил.

Почему бы не выпроводить за порог? Девица взрослая, руки-ноги на месте, с голоду не пропадет. В конце-концов, чужая судьба не моя забота. Невозможно ж за всех постояльцев отвечать. Сколько их было, сколько будет. Никому не обязана!

«Не выношу тебя больше, — крикнула тетка Женива много лет назад. — Не желаешь моими правилами жить, выметайся. Найдется место, где за тебя возьмутся, где наследство твоей поганой матери-то повыбьют».

— Сядь, сказала. Останешься и будешь работать. Зря я рану получила? Зря Анри рисковал, когда бросился дознавателя искать? Натворила дел — исправляй. И сбегать не вздумай, поняла? Захочешь уйти — уходи по-людски, чтоб городская стража ночами не разыскивала.

Эри побледнела настолько, что, казалось, свалится без чувств. Смотрела как на чудовище из тьмы и не пыталась возражать.

— Как велите сделаю, госпожа Сорель, как велите. Клянусь, больше ничем не расстрою. Из таверны не выйду никуда, если не прикажете.

Тетка Женива без сожалений выставила бы гораздо раньше, после ареста Кеннета. Она не терпела чужих проблем и тем более чужой глупости, не пыталась бы утешать безответно влюбленную девчонку. Дальнейшая судьба Эри заинтересовала бы ее меньше дворовой метлы.

— Остальных позови.

Много лет тот разговор не выходило оставить в прошлом. Стоило чему-нибудь случиться, голос Женивы напоминал, какая я бесполезная дрянь. После проваленного экзамена, украденных уличным воришкой монет, ночи в тюремной камере он становился особенно убедительным. Лишь теперь, когда этим голосом стала я сама, он навсегда утратил власть.