Непростое наследство

Глава четырнадцатая

Цветочница выполнила обещание и доставила заказ ранним утром. Выглядела она изможденной — видно спать не ложилась. Да и как, если в Леайте все женщины разом сошли с ума и посчитали первейшим долгом воткнуть в прическу хоть один цветок. После праздника их на всем побережье днем с огнем не сыщешь.

— В прошлом году ваша тетушка три корзины заказывала. Точно не хотите больше? Если что, я небольшой запас приберегла на особый случай.

— Нет, этого хватит.

Я отсчитала нужное количество монет и добавила одну сверху. Цветы прекрасные — свежие, ароматные, срезанные не больше часа назад. По стеблям и лепесткам еще течет живая сила.

— Спасибо, госпожа. Зайду к вам, пожалуй, вечером.

На переднике приколот значок гильдии без цветных камней. Значит, женщина не обладает даром, что, в общем-то, и не так важно. Вырастить хороший урожай можно и без создательских сил. Конечно, с даром куда проще выбрать лучшие семена или подходящий участок земли, вовремя распознать заболевшее растение. Но маги в цветочники и фермеры шли редко. Сильный дар требовал долгого обучения и практики, а слишком слабый зачастую оставался незаметен и не приносил особенной выгоды в ремеслах. Зачем тратить время, если все равно будешь зарабатывать наравне с обычными людьми?

— Народу на празднике будет полно, — цветочница убрала монеты в сумочку на поясе. — Ночью пять кораблей в порт зашли, представляете? Девицы из заведения госпожи Розин в полном восторге. Целых семь корзин цветов купили. Кажись к вечеру на них ничего кроме цветов и не будет. Ну, хорошего дня, госпожа Сорель.

— Ох, прелесть какая! — не успела цветочница выйти, как подбежала Мод. — Можно мне парочку, госпожа?

— И мне! Можно? — потянулась Лизет.

Из кухни робко выглянула Эри и тоже попросила цветок. Работы ей сегодня предстоит немерено, но соблюсти традиции хочется. Тем более морской праздник она увидит впервые.

Все девушки нарядились в одинаковые платья с открытыми плечами — голубой верх и темно-синяя юбка. Уж не знаю, как удалось, но к празднику за моей спиной подготовились основательно. Предполагаю, постарался господин Бенуа, к которому несколько раз бегала Кайра с заказами.

— Сорель, какие чудные цветы. Аромат прекрасный, — сказал Анри, едва войдя в зал.

— И вы туда же? — я со вздохом окинула его взглядом.

— Я? О, нет, костюм был куплен год назад и пылился в шкафу. Благо повод появился достать.

— Вам очень идет, — улыбнулась Эри. Цветочные стебли в ее пальцах были смяты и вряд ли теперь способны украсить прическу. — Гораздо лучше, чем обычно.

— Благодарю, — изящно поклонился Анри, а девушка хихикнула. — Видите, Сорель, как нужно говорить приятное? И вообще, чем вы недовольны? Заметьте, все устроилось без вашего участия.

— Надеюсь, больше никаких сюрпризов?

— Ни единого.

В зал вошел Терк, одетый в привычную потертую куртку.

— Ну слава Лорхане! — усмехнулась я.

— Скучная вы девица, Сорель, — цокнул языком Анри. — Ни праздники не любите, ни традиции. Так и будете с кислым видом ходить и все портить? Улыбнулись бы что ли. Вон ваши ухажеры скоро вереницей потянутся. По пути сюда я видел экипаж Мейкса — в сторону порта ехал.

— Госпожа, а вы когда свое платье наденете? — спросила Мод, закрепляя цветок в волосах сестры. Прически у обеих были одинаковые — косы, оплетавшие голову. — Так посмотреть хочется.

— И цветов побольше, — подмигнула Лизет. — Вам красиво будет.

Корзина на столе восторга не вызывала. Наряжаться я не особенно умела, а когда волновалась, все валилось из рук. Надежда только на Кайру и действие успокоительного зелья. Или рома лучше выпить? Настроение заодно поднимется. Ночью едва смогла уснуть, а как поднялась, места себе не находила. Как, помоги Лорхана, пережить предстоящий день и сделать все правильно? Разве ж я думала, когда ехала в Леайт, как буду праздники устраивать? Жаль, Элти не сумела приехать — помогла бы и развеселила хоть немного.

— Ох, какой аромат! — с порога воскликнул Тибо. Где он бродил с утра пораньше и где раздобыл синий наряд по фигуре вместо широких дядюшкиных вещей, неизвестно. — А мне цветок найдется?

Мод и Лизет захохотали, а Тибо отскочил в сторону, поскольку за спиной раздалось громкое «посторонись». В зал вошел худенький мальчишка с корзиной цветов.

— Доброго утра! Госпожа Сорель Ирмас? Это вы? Вам велено передать.

— От кого?

— Господин Себастиан Мейкс желает счастливого праздника. Там записка внутри. Хотите что-нибудь передать в ответ.

— Мою искреннюю благодарность.

— Будет сделано, — мальчишка поклонился и ушел.

— Ну что, Сорель, — ехидно улыбнулся Анри, присаживаясь на край стола. — Я же говорил — ухажеры ваши потянулись.

— Катитесь во тьму, — покачала головой я, прикидывая, как бы деликатно прекратить знаки внимания и никого не обидеть в ущерб таверне. — Лизет, цветов надо побольше?

— О, да, госпожа, непременно. Можно я еще возьму?

— Куда тебе столько? — возмутилась Мод. — Не влезет.

— А ты уж постарайся, чтобы влезло. Или руки не из того места?

Себастиан Мейкс обладает серьезными связями в Леайте — ссориться с ним никак нельзя. Но, с другой стороны, я ведь ничего не обещала, а он ничего не просил. Пока, во всяком случае. Если надумает намекнуть, прикинусь дурочкой или сошлюсь на занятость, мол, после поговорим. В конце-концов, ни тетка Женива, ни дядюшка от помощи не отказывались. А цветы сегодня вещь нужная — часть завянет, останется запас, тем более я собиралась на них сэкономить.

Любой уважающий себя моряк на побережье считал священным долгом напиться сегодня до поросячьего визга. По-другому и быть не могло. Вдруг, завтра его поглотит темная морская бездна? Или предстоит отдать жизнь ради спасения целого мира от великой тьмы? Именно так, если верить легендам, когда-то и поступил простой матрос, которому выпало сокрушить и навеки запереть на морском дне самого подводного бога. Имя героя обычно менялось в зависимости от того, из чьих уст история рассказана. Терк говорил, что к вечеру в спорах в Леайте сломают не один нос. Мод и Лизет клятвенно заверили, что не станут высказывать собственные версии посетителям, а Тибо на всякий случай решил не произносить имени в балладах. Разрешение на проведение праздника досталось слишком непросто и, чувствую, еще не раз аукнется лично мне, чтобы испортить все дракой и вызовом городской стражи.

И, если об имени героя спорили, то по одному поводу не возникало никаких сомнений. Возлюбленная ждала моряка на берегу, а когда узнала о гибели, оплакивала несчастного до самой смерти. Ее слезы, попавшие в воду, обратились в жемчуг, а белые цветы, росшие по всему побережью, были сплетены в венки и отданы волнам. Поэтому все до единой женщины считали жизненно важным украсить волосы.

— Госпожа Сорель, клянусь светлыми богами, вы украли мое сердце, — пропел Тибо, пробежавшись пальцами по струнам лютни.

— Да? А поклянешься ли ты, что сказал это только мне?

Тибо развел руками.

— Все девушки нынче прекрасны. Кстати, потанцуете со мной?

— Боюсь, Тибо, будет не до танцев.

— Ну пару-то минут найдете, а? Только послушайте как играют! Ноги сами в пляс идут.

Музыканты, которых он обещал, действительно, оказались искусны. Выглядели, правда, не слишком привлекательно, хотя и искренне старались. У скрипача был подбит глаз, у флейтистки перевязана голова, а мальчишка с бубном заметно прихрамывал.

— Они уже обращались к городской страже?

— Не знаю, госпожа. К несчастью, с бродячими артистами такое случается. Я тоже не раз оказывался бит и без гроша в кармане. Хорошо, жизнь сохраняли. Позволите им переночевать сегодня?

— Ах ты… — я сдержалась, поскольку мимо прошли пожилые дамы, снявшие комнату вчера утром. — Сам пристроился и надеешься дружков пристроить?

— Госпожа, всего одна ночь. Неужели вам не жаль бедолаг? Их ограбили на тракте. Всего одна ночь, клянусь. Сейчас накидают монет, и они сумеют купить новую кибитку и лошадь. Боги наградят вас за доброту. Госпожа Сорель?

— Госпожа, нужен еще ром, — подбежала запыхавшаяся Мод. — Терк без вашего разрешения не открывает новый ящик.

— Госпожа Сорель, — жалобно взмолился Тибо.

— Ладно уж. Пусть спят в сарае. Но только одну ночь. Одну.

Музыкант рассыпался в благодарностях, а я отправилась указать Мод, какой ящик рома следует открыть. Только-только вечерело, и посетители быстро прибывали. В заведениях кварталом ниже давным-давно залы битком, а в припортовых, вероятно, ни одного трезвого лица. До центра города же народ добирается не сразу. Моряки по пути часто забредают в бордели, пивные посреди улиц. Местные жители вовсе не приходят рано.

— Вы только взгляните! — сокрушалась Лизет, отряхивая подол.

— А кто говорил, что я первой платье испорчу, а? — Мод принялась разливать новую бутылку. Терк, хмурясь, заметил, что товар очень уж дорогой для матросни — те вкуса не почувствуют, но пить станут в три горла.

— Будто это я? Пьяный олух за крайним столом взял да и уронил тарелку с объедками. Я ему чуть кружку о голову не разбила. Госпожа, ну гляньте как жалко-то.

Лизет повезло, и тарелка скользнула мимо. Темные пятна оказались совсем небольшими, а, если вспомнить, что скоро стемнеет, вовсе нечего переживать.

— Напомни мне завтра найти очищающее снадобье. В склянке оставалось немного — на пару пятен хватит.

— Ох, спасибо, госпожа. Пойду этому поганцу эля поднесу. Вон уже орет, требует.

С надутыми от обиды губами Лизет отправилась к моряку, который давным-давно забыл и про нее, и про испорченное платье, и орал разве что слова песни, вторя звонкоголосой девушке, отложившей флейту.

— Как думаете, госпожа? — Мод успела вернуться за новыми порциями выпивки. — Те благородные дамы появятся?

— Вряд ли. Разве им прилично?

— Подумаешь, — фыркнула Мод. — Будто их званые вечера, где все сидят как неживые веселее. Да иду я, иду! Несу уже!

Обе леди Сибилл съехали через два дня. Старшая сдержанно попрощалась, добавив пару монет сверху за «чистоту и достойный прием», а младшая заверила, что осталась в полном восторге и обязательно будет заходить. При упоминании праздника глаза Бланш вспыхнули искренним любопытством, но матушка тут же напомнила о недостатке времени и еще что-то шепнула. Все-таки танцы с моряками не самое подходящее занятие для девиц их круга.

— Посторонитесь, Сорель, — Анри не слишком осторожно опустил на стол поднос, нагруженный кружками и кувшинами. — Должен сказать, народу все больше. А вон из того переулка направляется еще компания моряков. Эля, надеюсь, хватит?

— В эле сегодня можно утопить все побережье. Вы как?

— Работёнка, признаюсь, не сахар. Но раз уж девицы справляются…

До той самой минуты, как за столы на улице присели первые гости, я недооценивала предстоящего. Рабочих рук не хватало. Чем громче звучала музыка, тем больше появлялось людей и тем сильнее сбивались с ног Мод и Лизет. Я, Анри, Терк и Тибо, который пока не пел, принялись разносить еду и напитки. Бухгалтер оказался на удивление шустрым и без малейшего сопротивления закатал рукава.

— Что ж на это скажет ваш отец? — спросила, наблюдая, как ловко и быстро Анри приспособился наполнять кружки.

— Ничего. Он приглашен на ужин к бургомистру, и весь вечер пробудет там.

— А вас не позвали?

— Я здесь нужнее. Сорель, свистните Марте, чтоб поторопилась. Не то вон девичья компания сойдет с ума от голода и нападет на моряков.

— О, последним понравится, не сомневайтесь.

— И не думал. Отойдите-ка, не то запачкаю ваше чудное платье. Кстати, цветы очень к лицу.

— Несите кружки. Не отвлекайтесь.

Хмыкнув, Анри отправился к гостям. Цветы, действительно, оказались не такими ужасными. Увидев их в собственных волосах, я сочла старые традиции терпимыми. Белоснежные треугольные лепестки слабо переливались жемчужным блеском, а темные стебли оказались достаточно упругими, чтобы прочно закрепить в прическе.

— Мод! Мод, поди сюда, — я остановилась на крыльце и передумала идти на кухню. — Беги скажи Марте и Эри, чтоб поторопились с угощением. Да передай Анри, пусть поскорее разнесет.

— Мигом, госпожа.

Служанка рванулась исполнять поручение, а я неспешно спустилась и постаралась незаметно поправить платье. Ламар Бенуа снова утверждал, что лучшего фасона не найти и стоит хоть немного открыть плечи. Надеюсь, никто этим вечером не засомневается в его безупречном вкусе. А еще — ни одна капля еды или эля не испортит прекрасную темно-синюю ткань.

Осуждающий взгляд Анри, который, несмотря на кружки и крики гостей, успевал все на свете, оказался вездесущим. Но плевать я хотела. Как ни крути, в истории с получением разрешения виновата сама. Теперь предстоит выпутываться.

Ноэль Лэндри, унаследовавший титул и имя матушки, подъехал на гнедом жеребце. Спешился и закрепил поводья у коновязи. Меня он, конечно же, увидел сразу, а потому приветливо улыбнулся и махнул рукой.

— Вижу, праздник удался, — сказал, когда мы оказались рядом. Пришлось отойти от столов не то Лизет непременно бы сшибла с ног.

— Все благодаря вам. Не хотите присесть?

— Нет, увы. Я должен присутствовать на ужине в доме отца. Жаль, там не будет вас.

О, поверьте, господин Лэндри, жалеть не стоит. Единственный, с кем я могла попасть в дом бургомистра этим вечером — Себастиан Мейкс. Еще за неделю он принялся высказывать глубокие сожаления, что не смогу оставить таверну и пойти в качестве его дамы. Прошлый опыт прогулки на борт корабля не убил в нем надежду и не подарил осознание, что я приношу проблемы. Появись мы вместе, это несомненно вызвало бы непонимание и лишние вопросы.

— В моих руках таверна. Разве можно уйти?

Надо заметить, Ноэль выглядел прекрасно. По-прежнему довольно простой, без вычурности, костюм, аккуратно зачесанные назад темные волосы и небрежная улыбка. Уж не знаю, от кого из родителей он взял больше, но кто-то из них настоящий красавец.

— Знаете, я завидую. Мой вечер выйдет крайне скучным. С удовольствием бы остался с вами.

Последнее он произнес в доверительной манере, чуть склонившись.

— А вы как здесь оказались, кстати? Только не говорите, что случайно проезжали.

— Вас не проведешь, госпожа Ирмас? Госпожа Сорель? Можно? Я слышал, вас так называют в городе.

Из уст Ноэля это не звучало наглым и излишне фамильярным.

— Вы совершенно правы — я приехал нарочно. Посмотреть на результат собственных мучений.

— Вот как? Из-за чего же?

— Угадайте. Старик Леонс чуть плешь не проел на следующий день. Встретил в коридоре и давай рассказывать, какая глупая нынче молодежь и что никто не сравнится с покойной Женивой в умении вести дела. Представляете?

— Светлые боги. Как жаль, что вам пришлось вынести это из-за меня.

Он поглядел вокруг и улыбнулся.

— Теперь вижу: страдал не зря. Быть может, еще успею застать окончание праздника.

— Судя по всему, он продлится до рассвета.

Болтать о ерунде без всякого смысла я совершенно не любила, но сейчас бы не отказалась плюнуть на таверну с праздником и простоять еще часок за обменом любезностями. После Анри, конечно, наденет маску заботливой матушки и прочитает целую лекцию «как не стоит заводить знакомства, Сорель, одумайтесь». Но во тьму его нравоучения.

— Тогда, боюсь, не выдержу уже я и свалюсь спать.

Ноэль подошел еще ближе. Я проследила взглядом, как осторожно он поправляет цветок, почти выпавший из свободно сплетенной косы, лежащей на плече.

— Безумно жаль, я не могу задержаться.

И мне тоже.

— Но вы ведь еще зайдете в таверну?

— Непременно. Желаю вам удачи, Сорель. И до встречи.

Капля рома, выпитая пару часов назад, будто снова ударила в голову, заставила улыбаться и без малейшего стеснения наблюдать, как Ноэль Лэндри садится в седло, машет рукой и уезжает в сторону площади, над которой возвышается шпиль ратуши. Морской праздник, пожалуй, не такая уж чушь, а цветы совсем не мешают. Предстоящий вечер обещает быть веселым и прибыльным. От больных ног и головы есть проверенное снадобье, а я могу хоть иногда развлекаться и делать глупости.

Возвращаясь обратно, я первым делом заметила господина дознавателя. Лейтенант Лоуп, пришедший с крайне миловидной невестой и матерью, радостно пожимал тому руку и приглашал присесть. Реджис Эрван, конечно же, выглядел хмурым, но приоделся. Готова спорить, тоже приглашен к бургомистру. Там, наверное, красную дорожку расстелят.

Я хотела ограничиться вежливым кивком, но вспомнила, что вообще-то пригласила Реджиса сама. Пройти мимо, делая вид, что смертельно занята, очень грубо. Хозяйка таверны должна радоваться всем гостям без исключения. Да и настроение достаточно улучшилось, чтобы в кои-то веки мирно поговорить.

— Господин Эрван, рада видеть. Как вам праздник? Не хотите выпить чего-нибудь?

Клянусь богами, я говорила совершенно искренне. Улыбалась, была любезной и приветливой, не ожидала слова, за которое можно зацепиться, не собиралась вступить в древнейший спор о том, чья магия сильнее. Ума не приложу, что еще нужно сделать, чтобы не читать во взгляде Реджиса обвинений неведомо в чем. Может, он вообще развлекаться не умеет? Похоже, дурацкое предложение Анри можно приравнять к сказке на ночь.

— С удовольствием. Но я не задержусь надолго.

— Приглашены на ужин к бургомистру? Я слышала о нем.

— Да, так и есть. Но праздник удался на славу. Вы со всем справились, госпожа Ирмас.

— Благодарю. Подать вина? Или эля?

— За мой счет, госпожа, — немедленно добавил лейтенант Лоуп. — Выпьем по кружечке, мастер дознаватель? Эх, жаль, вы уходите.

— Действительно, жаль, — лицо Реджиса просветлело. — Госпожа Ирмас, нам стоит переговорить завтра.

— Завтра? Боюсь, с трудом разберу хоть слово, — я развела руками, указывая на окружающую суету. — А о чем пойдет речь?

— Об Эри Ярсон и ее отчиме. В деле о контрабанде есть проблемы.

— Разве вина Кеннета не доказана? Мне казалось…

— Расскажу позже. Послезавтра, когда вы отдохнете.

— Как скажете. Теперь, простите, — взглядом я встретилась с Ламаром Бенуа и Арлет. Портной махнул рукой и помог кузине присесть за дальний стол рядом с каким-то вусмерть пьяным человеком. Места получше, увы, не нашлось. — Нужно поздороваться с соседями. Наслаждайтесь праздником, господин дознаватель.

Реджис улыбнулся и почему-то уставился на мои волосы. Неужели не стоило цеплять столько цветов? Или не слушать Ламара и нарядиться поскромнее? Может, из-за платья и прически Ноэль Лэндри совершенно не скрывал интереса? Я проследила за взглядом и, обернувшись, больше всего на свете пожелала провалиться сквозь землю, чтобы не сгореть со стыда от собственных мыслей. Леди Бланш Сибилл в сопровождении пожилого слуги стояла у самого дальнего стола и будто завороженная смотрела на музыкантов, исполнявших лихую моряцкую песенку. Уж ее наряд был пристойным до нельзя. Шею и плечи надежно скрывало нежное палевое кружево, подол прикрывал ноги так, что и кончиков туфлей не разглядеть. Прическу украшала крошечная шляпка, приколотая набок, а ладони, в восторге прижатые к груди, скрыты перчатками. И ни единого белого цветка. Рядом с ней я выгляжу девкой из припортового борделя.

— Не буду мешать.

Реджис хотел что-то сказать, но Бланш в этот самый момент легонько, насколько позволяли приличия, помахала рукой.

Ламар Бенуа тем временем боролся с соседом по скамье. Тот очнулся от пьяной дрёмы, увидел нового человека и изо всех сил старался выговорить какие-то слова.

— Прошу, оставьте меня в покое, — возмущенно требовал Ламар, отстраняя назойливого собеседника чересчур мягко. — Госпожа Сорель, нет ли другого места? Этот человек просто невыносим. Поглядите, как можно настолько напиться? А ведь он, между прочим, в весьма недурном костюме. Да оставьте же вы меня!

— Госпожа Сорель, мы сейчас же должны пересесть, — взмолилась Арлет. — Я не выношу пьяниц.

— Боюсь, места мало. Но что-нибудь придумаем. Эй, Мод? Помоги господину Бенуа и его кузине. Она найдет местечко, обещаю.

Оставшийся один, пьяница поднял голову и прищурил осоловелые глаза. Пил он, похоже, не первый день — иначе чем объяснить подобное состояние? По лицу струился пот, язык заплетался так, что ни слова не разобрать, а глаза красны будто у белого кролика. Костюм, как и справедливо заметил Ламар, на незнакомце весьма приличный. Да и не похож мужчина на бродягу из пьющих без продыху и спящих под заборами.

— Э-э-э-э, — слабо протянул он, разглядывая меня, что давалось непросто.

— Вам, господин, пить-то хватит сегодня.

— Он-на м-ме-ен-н-я-а, — попытался выговорить мужчина.

Когда он протянул руку, стараясь прикоснуться, пола камзола съехала в сторону. За ней сверкнула золотая цепочка часов — такой вещи уж точно не будет у уличного пропойца. Да и шейный платок, пусть и съехавший набок, завязан слишком аккуратно для того, кто не просыхает который день подряд. Опять же гладко выбритое лицо, чистые с проседью волосы. Что-то в этом человеке было не так, не позволяло отвернуться и уйти в сторону.

— Вам нужна помощь? — я присела рядом, когда мужчина бессильно привалился к столу. Его глаза бешено завращались, грудь стала вздыматься от слишком частых вдохов.

Светлые боги, да он не пьян — он болен!

Я протянула ладонь чтобы пощупать лоб, и мужчина напрягся всем телом и твердо схватил за запястье.

— Он-на меня прокляла, — прорычал будто из последних сил. — Ведьма меня прокляла. Слыш-шишь? Прокляла м-мен-ня…

После судорожного вздоха, он затрясся в сильнейшем ознобе. Еще сильнее сжал мою руку, потянулся вперед и упал грудью на стол. Захрипел, дернулся в судорогах и затих.

Перед глазами обжигающей болью вспыхнула тьма. Неизбежная, молниеносно быстрая и непроглядная. Из нее потянулись длинные шипы, вонзались в тело и проходили его насквозь. Не было сил закричать.

Как только мертвые пальцы разжались, тьма исчезла. К горлу подкатила тошнота, по лицу потекли слезы. Я отскочила в сторону, удерживаясь от падения и наталкиваясь на здоровенного моряка.

— Госпожа, да вы никак чуть на ногах стоите, — громогласно рассмеялся тот, и я едва ли сдержалась, чтобы не зажать уши ладонями.

Спаси, Лорхана! Какой ужасной была эта смерть, какой страшной и болезненной. Ни разу я не видела подобной, ни единого разу.

Незнакомец навеки замер, уронив голову на стол. Он будто уснул, перебрав рома и, когда праздник закончится, слуги растолкают его и отправят домой. Возможно, он не досчитается золотых часов, перстней на пальцах, кошелька. Карманник и не догадается, что обобрал мертвеца. Даже я не сразу поняла, в чем дело.

Сшейдов хвост…

Запоздалое осознание, что в моей таверне, на моем празднике, случилась беда, медленно захватывало мысли. Произошло преступление — сомнений нет. Иначе смерть неизвестного не была бы такой кошмарной. Сказанные им слова были о проклятии. Умирая, люди не лгут. Они стараются произнести последнее, что имеет значение в решающий миг.

«Она меня прокляла. Ведьма прокляла».

Быстро стирая слезы, я оглянулась. Вокруг по-прежнему звучала музыка, пели и танцевали гости, слуги несли угощение. Никто не заметил. Никто не должен заметить.

Минуя все препятствия на пути, я бросилась за дознавателем. Стараясь не шуметь, сжала зубы и изо всех сил сдерживалась.

— Господин Эрван, стойте! Господин Эрван! Реджис, да стойте же вы!

— Госпожа Ирмас, что с вами?

Я поспешила убрать руку. Не стоило так грубо дергать его за локоть. Не хочу представлять, как это выглядело со стороны и сколько людей обратили внимание. Не важно.

— Нужна ваша помощь. Срочно. Сейчас же.

— Что произошло?

Почти всегда Реджис бывал предельно краток и, если раньше это раздражало, сейчас я возблагодарила богов. Он не пустился в долгие выражения совершенно напускной заботы, положенной неизвестно кем по этикету, не принялся выяснять, почему я белее цветов в волосах и дрожу осиновым листом. Вопрос прозвучал словно Реджис только и ждал этой просьбы.

— Нельзя поднимать шум. Нельзя портить праздник и сообщать всем, господин Эрван. Вон там, видите, за дальним столиком. Сидит человек. Он мертв.

Начать стоило бы по-другому. Но я не обладала чудесной способностью сокращать историю до нужных фраз. Тем более когда по телу все еще пробегал озноб, а перед глазами вновь и вновь разрасталась бездонная тьма. Раньше я такого не видела. За время учебы приходилось ухаживать за больными, сопровождать в последние минуты жизни, утешать и держать за руки. То были старики, оставляющие за спиной множество десятилетий, или, люди, долго страдавшие от болезней. Их мучения облегчали снадобьями, затуманивали обманным действием компонентов, снимающих боль. Такая смерть считалась естественной, приходила мирно, без обжигающего душу ужаса. Каждый раз сталкиваясь с ней, я ощущалась странное смирение и всепоглощающий покой. Я знала, что сумела помочь уходящему человеку, молилась богам о милости к его душе, и никогда не страдала физически. Сейчас же будто выбили все силы.

Закончив с объяснениями, я приготовилась к отповеди, едким фразам о собственном легкомыслии и стремлении заработать, несмотря ни на что. Но Реджис, кажется, не был настроен возвращаться к былому спору. Он велел заняться гостями и принять спокойный вид, а сам отправился осмотреть тело погибшего. Разумеется, почти никто из посетителей не обратил внимания на мастера дознавателя, присевшего рядом с каким-то неизвестным пьяницей. Тем более приятели Тибо заиграли веселую мелодию, а девушка с флейтой принялась танцевать.

Дрожь и озноб отступали столь же быстро, как и нахлынули. Было холодно, и чтобы согреться, я глотнула рома. Конечно, он ударит в голову, но это и лучше в таких-то обстоятельствах?

— Сорель, прекратите пить, — Анри вернулся наполнить кружки. — Вы так все запасы опустошите. Подайте-ка красного вина. Вон ту бутылку за вашей спиной. Благодарю. Двум дамам в красном, молоденькой швее и ее матушке-вдове, оно очень пришлось по вкусу. Моряки за соседним столом пообещали угощать их весь вечер. Вы, кстати, что-то бледная. Может, пора заканчивать с ромом?

Пока я решала, как ответить, вернулся Реджис.

— Дело плохо, госпожа Ирмас, — он взглянув на Анри добавил: — Могу говорить?

— Да, конечно. Господин Равьен посвящен во все дела таверны. Что обнаружили?

— Вы не ошиблись. Тот человек погиб от сильного магического воздействия.

— И что же теперь…

— Минуточку, мастер дознаватель. Вы сказали «погиб»? Сорель, что вы натворили?

— Поверьте, далеко не я.

Анри позабыл о вине и кружках с элем, отложил в сторону поднос и придвинулся ближе.

— Госпожа Ирмас на такое не способна. Уж простите. Пусть праздник идет своим чередом, а я устрою чтобы погибшего забрали, не поднимая шум.

— Постойте. Я ничего не понимаю, — замахал руками бухгалтер. — Если только что убит человек, вдруг преступник где-то рядом? Не лучше ли броситься на поиски?

— Анри, я все сейчас расскажу. Потерпите.

Пререкаться с дознавателем — последнее, чем сейчас действительно стоит заниматься. От выпитого рома по телу разливалось тепло, сердце перестало колотиться будто за мной гонется стая бешеных собак. Самое время успокоиться, изобразить на лице улыбку и отработать треклятый праздник до самого утра.

— Но не лучше ли…

— Не лучше, — оборвал Реджис. — Подобные вещи можно сделать в одночасье. Но невозможно незаметно, поверьте. Возвращайтесь к гостям и не показывайте волнения. Произошедшее мое дело целиком и полностью.

Хмурая строгость, с которой дознаватель явился сюда, окончательно рассеялась. В Леайте наконец-то появилось преступление, к которому он мог применить имеющиеся редкие способности. В столице или любом крупном городе, где и надлежало находиться служащему королевской полиции, недостатка в подобном не было. Не пришлось бы разнимать сцепившихся девиц или выяснять, сколько пеньки стащили с вошедшего в порт корабля. В нынешней карьере случалось и такое. По сути, служба отличалась от городской стражи разве что званием и жалованьем.

— Спасибо за помощь. Без вас я бы не справилась и все испортила, — эти слова определенно принадлежали выпитому рому или пережитому страху, но точно не мне. — Жаль, теперь вы не попадете к бургомистру.

— Увы, да. Но ничего не поделать, — на лице Реджиса было написано, что не жаль нисколько. Полагаю, местное высшее общество он презирает не меньше местной скуки. — Вижу вам лучше?

— Да, намного.

— Хорошо. Занимайтесь праздником. Поговорим позже.

Он склонил голову на прощание и отправился к двум городским стражникам, явившимся почти мгновенно.

— А со мной вы поговорите сейчас, — требовательно произнес Анри за спиной. — Что опять стряслось, Сорель? Почему я снова ничего не знаю? Может хоть один день пройти без происшествий?