Непростое наследство

Глава тридцать восьмая

— Слышал, госпожа Ирмас, слышал какое несчастье с вами приключилось, — говорил аптекарь, до отвратительного медленно наполняя флаконы измельченными травами. Разумеется, нарочно, чтоб выспросить как можно больше и целый день наслаждаться свежими сплетнями. — Недаром говорят: беда там, где не ищешь. Вы-то как? Оклемались? Спите хорошо? Может, чего от бессонницы возьмете?

— Нет, благодарю.

— Как скажете. И где теперь ваш несостоявшийся братец? Верно, судить будут?

— А как же, будут. Только где он обретается — не моя забота. Пусть городская стража разбирается.

— Городская стража? Я-то думал, господин дознаватель делом занимался. Люди говорили, он вас из лап негодяя-то и вырвал.

Я мысленно взмолилась Лорхане, глядя, как господин Ренард плотно запечатал горлышко последнего из флаконов.

— Так и было. Только вот, кто чем занимается, не важно. Главное — его поймали.

Аптекарь недовольно закряхтел и еще неспешнее прикрыл дверцы шкафчика, повернул в замке ключ, а после спрятал в кармане. Носил он его на шее, на длинной цепочке и, очевидно, не доверял никому.

— Странный заказ сегодня, — выставив все пять флаконов, Ренард продолжил попытки меня разговорить. — Обычно что-то полегче выбираете.

Послышались шелест бумаги и скрип пера. Яды, которые я купила, продавались только травникам или целителям, причем с обязательной распиской, хранившейся в архиве целых полвека. Мало ли когда надумаю их применить. Конечно, при желании, найти необходимое можно и без формальностей. В нижнем городе, к примеру, хватало подпольных аптекарей. В крайнем случае, выбрать подходящее время и отправиться за травами в лес. Но подобные прогулки в нынешнее время крайне опасны.

— Слышали о нападении на Клоди Рени? Хочу сделать небольшой запас лекарств на случай, если подобное повторится.

— О, разумеется, слышал, — аптекарь понимающе кивнул, ухватившись за новую тему. — Говорят, бедняжка потеряла дар речи от ужаса?

— Врут. Клоди была вполне способна говорить. После того, как успокоилась и приняла противоядие, тем более.

Ренард протянул бумагу и, пока я ставила подпись, продолжал:

— Странно, что господин Ошиль пригласил вас. Обычно в таких делах помощь оказывал я.

— Вы живете дальше, а времени было мало. Гляньте-ка. Верно написала?

— О, да, все в порядке. Прошу.

Ренард придвинул счет, сумма в котором оказалась чуть больше, чем я рассчитывала, но торговаться и спорить с недовольным аптекарем бесполезно. Мало того, что он не узнал ни единой сплетни, так еще и уязвлен выбором Ошиля. Отправь целитель карету именно за ним, новости в Леайте разошлись бы куда быстрее, а мы с Реджисом остались в таверне.

— Может, юной госпоже тоже что-нибудь нужно? — спросил Ренард у Эри, замершей возле витрины со стеклянными сосудами, где застыли, залитые растворами змеи, насекомые, корни растений и сухоцветы.

— Нет, что вы, — она вздрогнула и сделала шаг назад.

Взять Эри с собой я решила совершенно случайно, уже стоя на пороге. Из кухни вышла хмурая Кайра и посетовала, мол, та снова плачет и ни с кем не говорит.

С моря подул прохладный ветер, небо то и дело затягивало тучами — погода не годилась для прогулок по набережной. Кроме нас с Эри, на подобное решились только две пожилые дамы и компания из четверых моряков, усевшихся на скамью и громко о чем-то споривших.

— Ну и что с тобой? — спросила я, надеясь, что не придется перекрикивать шум волн.

Глаза Эри наполнились слезами, но она лишь пожала плечами и не поддалась.

— Не знаю, что делать, госпожа. С наследством ничего не выходит, а Анри… господин Равьен по-прежнему в мою сторону и не смотрит.

— Насчет наследства лучше поговорить с Равьеном-старшим, а насчет Анри…

— Знаю, скажете: глупости, пора забыть и выбросить из головы, — сразу насупилась Эри. Видимо, наследство волновало ее гораздо меньше. — И Марта так сказала, и Терк, и даже Мод с Лизет.

— Может, они правы? Считаешь, Анри передумает, если плакать по углам и делать вид будто его не существует?

Эри уставилась на море и пару минут молчала, потом бросила обиженное:

— Легко судить со стороны. А мне как быть? Вижу его каждый день, и уйти никуда не могу из-за проклятого Кеннета. Скоро вроде бы его дружки должны в порт вернуться. Вам господин дознаватель ничего не говорил?

Сшейдов же хвост! Если «Аванти» войдет в гавань, останется надеяться только на сильные шторма у Дюмоновых островов и внезапно испортившуюся память капитана Кристофа Рентье. Иначе они с командой завалятся в таверну и проблемы отчима Эри мигом станут моими. Надеюсь, хотя бы она сама контрабандистов больше не интересует.

— Не говорил. Может, они передумали или изменили маршрут. Кому нужны новые неприятности?

— Не знаю, госпожа. Я очень их возвращения боюсь. Кеннет толком не рассказывал ничего, только кричал, мол, не суй нос в чужие дела. Но я-то приглядывалась, подслушивала и, по всему выходит, он много и капитану Рентье, и капитану Далину задолжал. А раз уж сам за решеткой, вдруг оба ко мне придут?

Эри втянула воздух, снова перебивая подступающие слезы.

— Вы, госпожа Сорель, лучше расскажите, что к леди Сибилл наденете? Я краем глаза у вас лиловое платье заметила. Может, его?

— Не знаю пока. Я, наверное, и не пойду.

— Как это? Нужно идти обязательно.

Новое приглашение от Бланш я бы предпочла скрыть и никому не показывать. Но слуга-посыльный, что его доставил, оказался настоящим олухом и передал Лизет, а не лично в руки, как полагалось. Купился на болтовню, улыбку и бесплатную кружку эля. Лизет, разумеется, осмотрела конверт сама, распустила язык на кухне и только потом передала мне. Так все в таверне узнали о предстоящем ужине в доме леди Сибилл, а я подверглась долгим уговорам согласиться.

— На вашем месте, госпожа, я бы обязательно с леди подружилась. И со всякими важными господами, которые к ней захаживают, тоже. Среди них хватает достойных мужчин. Матушка всегда говорила: женщине проще живется, если найти правильного мужа. Только вот сама…

Эри отвернулась.

— Глупости болтаю, да? Но, знаете, госпожа Сорель, страшно, когда ты совсем одна и никого рядом. Мой отец никогда не боялся. Что бы ни случилось, горой вставал и за матушку, и за меня, не позволял обижать. Высоким таким был, сильным, ни разу не болел. Кто б мог подумать, что сердце остановится? Он никогда не жаловался — работал, работал, а однажды вдруг охнул, схватился за грудь, упал и уж не поднялся. Целитель из городской стражи потом говорил, мол, поделать ничего было нельзя. Матушка за Кеннета-то от отчаяния и вышла. С деньгами обращаться не умела, с юности болела часто, да и не красавица, если честно. Потому и страшно, госпожа. Вдруг придется за первого встречного?

Эри все-таки смахнула слезу, а я плотно сжала губы, чтоб не сказануть лишнего. Одна и одна — подумаешь! Если б знать как проще живется! Моя мама ничего подобного не говорила и за первого встречного замуж не собиралась, хотя дважды звали. Помню, однажды вечером они с дядей Ларти поспорили. Тот уговаривал принять предложение какого-то знакомого, а мама упрямо собиралась дождаться отца. Знала, что лжет, но одно и то же раз за разом твердила. В конце-концов, дядя плюнул, грубо выругался и хлопнул дверью. После они недели три не разговаривали. И кто теперь рассудит, права она была или нет?

— Не придется, Эри. Из «кота и лютни» никто не гонит. Подожди до совершеннолетия, а потом сможешь получить наследство.

— Если Кеннет к тому времени его кому-нибудь другому не перепишет или не спустит.

— Где? За решеткой?

— Все равно страшно, госпожа. Вот бы Анри помогал…

— Так пусть помогает. Если не будешь отворачиваться, а попросишь, он не откажет.

Эри сердито шмыгнула носом, поправила на плечах шарф и, покосившись на шумных моряков, проговорила:

— Идемте отсюда, госпожа. Вон какой ветер сильный поднялся, и тот, с рыжей бородой, на меня пялится.

Первым делом в таверне я отправлю Эри к Марте, сбагрю учетную книгу с запасами спиртного Анри, а сама запрусь в кабинете и приготовлю, сколько смогу, противоядия и защитных зелий. У Ризы Ниарис, наверняка, имеется собственный и немалый запас, а вот мне не помешает. Вдруг иммер снова захочет поохотиться в городе, или, кто-то из слуг решит прогуляться по темным улицам. Мод не прекратила бегать на свидания, а Терк не оставил привычки выходить на улицу при бессоннице. Про Анри, вечно засиживающегося допоздна, говорить нечего.

— Не передумали насчет леди Бланш? — спросила Эри, когда свернули на улицу с красными фонарями. — Лиловое платье бы подошло. Его господин Бенуа перешил? Интересно, за мое возьмется? Неужели вам не хочется в благородное общество? Как настоящей леди?

В сшейдову нору бы это приглашение. Бланш вряд ли оставила идею заполучить Реджиса в прошлом. Вступить с ней в противостояние на равных я не смогу никогда, да и смысла никакого. От разочарованной женщины с разбитым сердцем можно ожидать чего угодно. Ни одна тварь, придуманная ариарнами, не сравнится с ней в хитрости и жестокости.

— Я, госпожа Сорель, иногда мечтаю, как в красивом наряде войду в богатый дом, сяду у камина, сложу ручки и буду ждать гостей. Потом пить с ними вино, говорить о чем угодно. Все как в книгах, которые матушка прятала. Говорила, мол, рано еще, но я тайком читала. Ам выдумки, а на деле надо с Мартой овощи чистить и просить городскую стражу, чтоб позволили с Кеннетом увидеться. Почему жизнь такая, а, госпожа?

— Кто ж ее знает, Эри? Какая есть.

Шли молча до самой таверны. Советовать я не умела, а болтать впустую не хотелось. Ругать тем более — ведь не мать, не сестра и даже не подруга. И не жрица, чтоб жизни поучать, да уговаривать на смирение. Могу только подать капитану Жакри лишнюю кружку за обедом — вдруг станет добрее и даст разрешение увидеться с Кеннетом. Или к Равьену старшему отвести.

В «коте и лютне» наступал предобеденный час. Постепенно подтягивались завсегдатаи, к которым тут же подходил Тибо в надежде получить очередную монету за любимую песню. Моряки успевали протрезветь после попоек в честь схода на берег и тянулись хорошенько закусить. Кое-кто подходил за снадобьем, но таких находилось мало. Кому понравится терпеть тошноту и головокружение? Проще кружкой эля поправиться.

— Сорель, где были? Опять приходил мельник из Северного Кри и предлагал муку. Дешевле, чем мы в прошлый раз взяли, между прочим. Увидел, что вас нет и расстроился. Уговаривал, мол, лучше его муки нет на всем побережье и пироги будут белые и воздушные.

— Откуда нам знать, что не врет?

— Я так же сказал, — щелкнул пальцами Анри облокачиваясь на стойку. — А он в ответ выставил маленький мешок на стол — попробуйте и, если не понравится, больше не приду.

— Вот как? Ну и щедрость!

— Может, не врет? Я мешок Марте отдал, но вы сама лучше посмотрите — руками там поводите, почувствуйте что положено.

— «Поводите». Много вы понимаете.

— Я — нисколько. Поэтому торговцы со мной и не ругаются.

— Зато гниль всякую подсунуть норовят.

Анри хотел сказать что-нибудь едкое, но перевел взгляд на Эри. Та не спешила отвернуться или спрятаться за кухонной дверью, а стояла рядом, комкая в кулачках край шарфа, и неотрывно следила за бухгалтером.

— Господин Равьен, — произнесла, набрав в грудь воздуха. — Нужна ваша помощь.

— Пойду в кабинет, — сообщила я, пока Анри неопределенно хмурился. — Беспокоить только если явятся подводный бог или стая бешеных сшейдов.

— Сорель, постойте!

Я изобразила будто закрываю рот на замок и ушла. За спиной тихонько цокнули каблучки Эри и послышалась робкая просьба разъяснить написанное в документах.

В том, что аптекарь Ренард старый прожженный сплетник, сомневаться не приходилось. Но в компонентах и готовых лекарствах он толк знал. Порошок извечной травы, которого я купила, пожалуй, со слишком большим запасом, был таким свежим и резко-пахнущим, что в первое мгновение перехватило дыхание. Пришлось надеть повязку, иначе следующие два дня смогу говорить только шепотом и смахивать слезы от боли в горле. Последний раз такое случилось на втором курсе, когда ошиблась с рецептом.

Извечную траву можно собрать самой — сезон как раз начинался. Придется уехать далеко от города — в степь, найти место, где она растет, и не спеша срезать под самый корень. Хорошенько очистить, просушить, несколько раз истолочь. Задача непростая, ведь стебли очень гибкие и прочные, ими легко порезаться. Трава живет много лет, но вырастает желтой и безжизненной. Наполняется соками и зеленеет лишь летом, на считанные недели Ушлые торговцы этим пользуются, но Ренард способен распознать подделку.

Работать в кабинете оказалось неудобно — пришлось убрать книги и бумаги, которые кое-как уместились на подоконник, стол слишком низкий. Но дневного света вполне достаточно, а рядом не раздражали разговорами напарницы. Не знаю, сколько времени прошло, но, наполняя последний флакон зельем, при соприкосновении с воздухом, превращающимся в едкий дым, я заметила, как стемнело на улице. Комната наполнилась запахами жженых трав. Ими же пропитались одежда и волосы.

Я вернула на место бумаги, открыла окно и забралась в кресло, чтобы перечитать письмо Элти. Ее свадьба состоялась два дня назад, и теперь подруга совершенно законно называла себя госпожой Гарде. Идея приехать в Леайт пришлась по вкусу и ей, и новоиспеченному мужу, и даже его семье.

Маленькая приписка в конце заставила запрятать письмо в ящик стола. «Я очень счастлива, и когда ты вернешься…». Окажись Элти рядом, я бы не смогла ответить.

— Сорель, вы здесь? — прозвучало одновременно со стуком в дверь. — Сорель?

Сшейдов хвост! Сердце так и упало.

— Здесь я, здесь. Случилось что-нибудь?

— Все хорошо, — бодрее отозвался Анри. — Поздно уже, а вы не спускаетесь. Я войду? Светлые боги… Чем так несет? Вы почему в темноте? Свечи кончились? — в сумерках можно было различить, как Анри скривился. — Все хорошо?

— Я отдыхаю.

— Ясно, — не спрашивая, он зажег пару свечей.

— Договорились с Эри?

— Посмотрел документы, кое-что разъяснил. Но в таком деле нужен отец. Кстати, вас ищут.

Я подумала о Ноэле Лэндри, которому все-таки пообещала встречу.

— Риза Ниарис, сестра дознавателя. Говорит — нужно лекарство. Спуститесь?

Наскоро приводить себя в порядок, выходить в зал, пытаться завести беседу, а потом снова в кабинет искать необходимое зелье показалось чересчур утомительным. Чужого общества не хотелось, но раз госпожа Ниарис не пошла к Ренарду, это чего-то да стоит.

— Пусть Лизет или Мод проводят сюда.

— Сорель? В кабинет?

— Анри, уймитесь — здесь кого только не было.

Когда, спустя пару минут, Риза появилась на пороге, я сразу отметила покрасневшие глаза и бледность. Волосы были убраны в порядком потрепавшийся хвост, а на открытых ушах и шее ни единого, даже самого скромного, украшения.

— Вы что-то готовили? — Риза потянула носом и, поморщившись, коснулась пальцами виска. — Надеюсь, не помешала? У меня закончилось снадобье от головной боли, а аптекарская лавка слишком далеко. От молотка в виске сойду с ума быстрее, чем доберусь.

— Я понимаю. Присядьте.

С еле слышным вздохом Риза опустилась в кресло, пока я искала нужный флакон. Лекарство от головной боли состоит из простых компонентов и готовится за несколько минут. Еще с первого курса я привыкла всегда иметь небольшой запас.

— Уютный кабинет, — произнесла Риза. — У вас неплохой вкус.

— Не у меня. Дом принадлежал покойной тетке.

— Но теперь-то ваш? Реджис рассказывал: вы недавно получили наследство.

Реджис рассказывал обо мне.

Я наполнила кружку водой и отсчитала нужное количество капель.

— Если снадобье с дурманящим цветком, прибавьте еще двадцать. Обычного количества не хватит.

— Как скажете. Знакомы с рецептами?

— Самую малость. Изучала лекарства для животных, а человеческие прошли мимо. Знаю, что рецепт с дурманящим цветком используется чаще других. Спасибо.

Пока Риза медленно пила, я зажгла еще две свечи и села напротив.

— Приятный вкус. У меня вышло бы хуже. Реджис прав — вы хороши в своем деле.

На лицо запросилась неуместная улыбка.

— А где он, кстати? Вы вместе пришли ужинать?

— Брат как всегда занят, — Риза чуть заметно пожала плечами. Из-за боли движения давались непросто. Если судить по количеству лекарства, она регулярно страдает от приступов. Тяжесть, возникающая в виске, перерастает в ноющую боль и быстро превращается в удары несуществующего молотка при каждом вдохе. Наставницы в школе рассказывали, что такой недуг относится к тем, чью природу пока не разгадали. Не причиняет серьезных проблем и на время исчезает без следа.

— Если хотите, есть свободная комната.

— Посижу здесь, не против?

Лучше всего было бы ненадолго прилечь, но настаивать не стану. Лекарство приготовлено по проверенному рецепту, из хороших компонентов и с достаточным магическим усилением — полегчает через пару минут. А пока можно прикрыть окно, чтобы не раздражал шум.

— Кажется, вы готовили противоядие, — цвет лица Ризы заметно улучшился.

— Решила сделать запас, раз уж в городе разгуливает иммер.

— Сегодня я побывала на окраине и в лесу. Нашла логово, где существо провело день, может, два. Иммеры не задерживаются на одном месте, если чуют опасность. Они очень осторожны.

— Сталкивались с ними раньше?

— Однажды видела, но никогда не приближалась. Не бойтесь, я знаю, что делаю, хоть, наверное, и кажусь сумасшедшей.

Мы обменялись улыбками, и я спросила:

— Давно вы в Серайзу?

— С самого выпуска. Приезжала и раньше — проходила практику. В заповеднике живет семейство грифонов, которыми поручал заниматься один из наставников. Они чудные, только очень вспыльчивые. Вначале я боялась подходить близко, представляете?

В прояснившихся глаза Ризы сверкнул огонек, который я приметила еще в прошлую встречу. Он появлялся, стоило заговорить о работе, редких существах и предстоящей поимке чудовища.

— Мой брат носит перстень с грифоном много лет, но вживую ни одного не видел. Забавно, не находите?

— Вы лечите животных и своими руками готовите лекарства?

— Считаете это странным? Травников со схожими умениями мало. Тем более в такой глуши. Да и было интересно научиться. Вот вы собираете противоядия и руководите таверной. Это еще страннее.

Мы снова улыбнулись друг другу, а потом я проследила за взглядом Ризы, замершим на краю стола, где поверх стопки счетов лежало приглашение.

— Вы знакомы с леди Сибилл? — голос прозвучал резче. Разумеется, узнала взломанную печать.

— Они останавливались здесь, когда только-только прибыли в Леайт.

— И зовут в гости?

Риза плавно откинулась на спинку кресла, отворачиваясь, словно по столу разлили помои. Помассировала висок и проговорила:

— Терпеть не могу Бланш. Вы знаете, как давно Сибиллы представлены семье Реджиса? Я, к несчастью, помню их с детства. Готова поставить пару золотых и безошибочно выиграть пари — с ходу угадаю, чем Бланш здесь занимается. Извините. Это личное и вас не должно беспокоить.

Ох, если бы.

Выждав пару минут, Риза поднялась, легонько тряхнула головой и удовлетворенно кивнула. Продолжать нелестно высказываться о Бланш она не собиралась и, очевидно, жалела о вспышке раздражения.

— Большое спасибо, Сорель. Сколько я должна?

— Не нужно денег. Считайте это дружеской услугой. Я не работаю в аптекарской лавке, а вы собираетесь освободить город от чудовища.

— Тогда не буду настаивать. И советую не принимать это приглашение.

— С чего вы взяли, что в конверте приглашение?

Риза развела руками.

— Хотя бы с того, что Реджис получил такое же. Боги скверно пошутили, раз они встретились в Леайте. Стоит Реджису где-то появиться, Бланш непременно возникает рядом.

— И что в ней плохого?

— Не в ней — во мне. Внебрачная дочь с половинным даром. Я создана, чтобы оскорблять семейку Бланш своим существованием. Для вас, насколько могу судить, она тоже не лучшая компания.