Непростое наследство

Глава седьмая

Девиц, которых я наняла в подавальщицы, звали Мод и Лизет. Дочери соседа-кузнеца, обе высокие, с густыми светло-рыжими косами, крупными носами, усеянными веснушками, довольно миловидные, но простоватые. Мод была старшей и родилась на три минуты раньше. Она немного выше Лизет и чуть шире в плечах. Лизет же выглядела тоньше и стройнее, обладала более изящными чертами лица и предпочитала менее откровенные наряды. Терк рассказал, что как только пришел предложить работу, девицы согласились, не дав даже договорить.

— Ох, госпожа, отец так боится, что мы сбежим с моряками, — рассказывали они наперебой после. — Просто измучил нотациями и запретами!

— Из дома выйти — нельзя, на праздник в порт — нельзя, прогуляться к площади в одиночку — неприлично. А здесь, у вас, рядом, он и думать не станет о дурном. Всего-то в двух домах!

— А мы страсть как любим веселье, музыку, людей.

По поводу последних я бы могла пуститься в предостережения о мужчинах, распускающих руки и предлагающих непристойные вещи. Но мне слишком нужны работники. К тому же, глядя на крепкие фигуры девиц, становилось страшно не за них, а за бедолаг, что надумают ущипнуть за зад исподтишка.

С раннего утра в зале собрались участники моего безумного предприятия. Едва проснувшись, я вознесла Лорхане чуть ли не все молитвы, какие знала, сожгла пару ароматных свечей, сделанных накануне, надела новое платье и попросила Кайру о лучшей прическе, на которую та способна.

Анри Равьен делал какие-то вычисления, касающиеся предстоящего дня. Рядом хихикали Мод и Лизет. Они тщательно протирали стол, то и дело бросая бухгалтеру красноречивые улыбки. Тот, к их неудовольствию, оказался слишком увлечен. Терк заботливо раскладывал дрова у камина. С кухни доносились приказы Марты. Эри, по ее мнению, не хватало сноровки, но девушкой она была способной.

Я медленно спустилась вниз. Бодрящий отвар снова придал сил и обострил чувства. Из-за побочного эффекта волнение стало таким, что сердце колотилось в висках.

— Как тут дела, Анри? Все готово?

Бухгалтер оторвал голову от записей и внимательно оглядел меня.

— Сорель, еще немного и я решу, что идея моего отца не так уж плоха. Вам очень идет. Вижу, мы не зря выкраивали деньги.

— И, заметьте, я получила скидку.

— Это прекрасная новость. Почему бы не взять на вооружение ваши магические умения?

— Госпожа, вы такая красивая, — хихикнула Мод. — Просто прелесть!

— Хочу такое же платье, — добавила Лизет.

— Тебе не пойдет. Для такой модели надо худенькой быть, а у тебя задница размером с печь.

— На свою бы посмотрела!

— А что я? Я между прочим всегда меньше была. Не ела пироги по вечерам.

— Да разве? А кто же третьего дня последний кусок унес?

— Уж точно не я!

— Конечно. Рассказывай, — усмехнулась Мод.

Сестры устраивали перебранки по любому поводу. Негромкие, беззлобные, заканчивающиеся ничем, но неизбежные. Достаточно одной сказать неудобное слово, вторая тут же принималась отвечать. Терк шепнул, что отец девушек надеялся будто работа научит их порядку.

— Я кое-что прикинул, Сорель, — проговорил Анри, явно не собираясь восхищаться мною дольше положенного. Работа заставляла его полностью забывать о присутствующих рядом девушках. — Если в первую неделю дела пойдут хорошо, на следующей сможем закупить побольше продуктов для новых блюд и отметить морской праздник.

Спокойствия бухгалтеру было не занимать, а я при одной мысли о предстоящем празднике готова взвыть. Как, скажите на милость, устроить его за неделю? Дядюшка начинал подготовку за пару месяцев. Договаривался с музыкантами, планировал меню, заказывал лучшую рыбу и украшения для зала. Мне при всем желании и половины не успеть. Быть может, мы с Мартой придумаем, что приготовить. Найти музыкантов накануне праздника кажется просто немыслимым. Все давно приглашены.

— Лучше замолчите, Анри, — вздохнула я. — Сегодняшний бы день пережить.

— Сорель, морской праздник едва ли не главный в Леайте. Разве ваш дядюшка пропускал его хоть раз? Собираетесь нарушать традицию? Люди, которые приходили в таверну годами ждут. Вы же не хотите потерять старых клиентов?

— Анри, — я уперлась ладонями в стол. — Обсудим после. Сейчас полно дел.

— Светлые боги, Сорель, — развел руками парень. — Да вы переживаете? Поверить не могу. Разве нельзя выпить какое-нибудь зелье от нервов? Травница вы или кто?

— Представьте, нельзя. Я едва успела поспать и выпила бодрящий отвар. Если следом принять успокоительное, все действие насмарку.

Анри нахмурился.

— Я думал, магия не позволяет им смешиваться.

— До тех пор, пока оба не окажутся в одном желудке.

— Помилуйте, боги… Все так сложно.

— А чему я, по-вашему, училась несколько лет?

Анри понимающе кивнул и снова взялся за учетную книгу.

— Все же подумайте о морском празднике. И прекратите трястись, Сорель. У нас все в порядке.

— Не приказывайте мне!

— А вы не тряситесь!

Мод и Лизет замерли, внимательно наблюдая за нами. Стоило обернуться, как обе тут же склонились над столом. Видно ожидали, что сейчас мы с бухгалтером сцепимся и устроим ссору. Но за прошедшие дни я привыкла к перепалкам с Анри. Как настоящий буквоед, он мог уцепиться за любую цифру в записях и битый час доказывать, что именно ее следует уменьшить или увеличить. Мы могли спорить до крика, но неизменно приходили к решению.

— Ладно, постараюсь, — едко протянула я и взяла со стола табличку.

Гладко отполированная по краям, она была тяжелой. Запах недавно высохшей краски смешивался с деревом и приятно горчил. Старая табличка, которую тетка не удосужилась обновить, никуда не годилась — стала тусклой и потемнела. Терк порывался сделать новую сам, но я настояла на профессиональной работе. Даже Анри с извечной любовью к экономии, дал добро на такие расходы.

— Мы открываемся, госпожа? — звонко спросила Лизет. — Да? У нас все готово.

— И мы ждем, — поддакнула Мод.

Анри поднял глаза. Терк перестал греметь поленьями. У меня вдруг возникло чувство будто я капитан корабля, который вот-вот отправится в далекое и совершенно безрассудное плавание. Судя по взглядам, верная команда сомневается в результате.

— Да, пора.

С этими словами, под пристальным вниманием присутствующих я направилась к двери. Кому открывать таверну, как не хозяйке? Дядюшка всегда вешал у крыльца табличку, сообщающую, что любой посетитель может войти. Я решила не изменять традиции.

На улице было прохладно. С моря дул резкий ветер, перегоняя тяжелые серые облака. Солнечных лучей не хватало, и я пожалела, что не накинула шаль. Под ногами скрипнула доска. Надо подлатать крыльцо, как будут деньги. По улице, несмотря на ранний час, уже шли немногочисленные прохожие. Две девушки в чепчиках и передниках гильдии цветочниц с любопытством принялись разглядывать мое платье. Зеленщик из лавки напротив приветливо махнул рукой.

Я аккуратно подвесила табличку на металлические крючки прямо под вывеской с котом.

— Доброе утро, госпожа! — помахал рукой фонарщик, только что подставивший лестницу к столбу. — Таверна открывается?

— С этой минуты, да. Заглянете к нам?

— С удовольствием, госпожа. Сразу после работы.

Я улыбнулась и поправила табличку. Двое стражников, прошагавших мимо, кивнули в знак приветствия и одобрительно закачали головами. Что ж, трое посетителей на сегодня, кажется, есть.

Первыми в таверну заглянули стражники. Только что сменившиеся после караула, уставшие, с красными глазами и порядком потрепанные. В одном из переулков возле порта случилась заварушка. Клиенты борделя, как следует набравшись, не поделили девицу. Хозяйка, как только поняла, что ее заведение вот-вот разнесут, кликнула стражу.

Мод и Лизет, завидев первых посетителей, бросились их обслуживать. При виде подавальщиц мужчины повеселели, начали шутить, расспрашивать о запахах с кухни. Потом попросили еды и эля.

— Неплохое начало, — зевнул Анри, добравшийся до учетных книг за стойкой. — Сорель, у вас случаем не осталось бодрящего отвара? Мне бы кружечку.

— Сварю позже. Потерпите.

Следующим пришел фонарщик. Этот сидеть в стороне не собирался. Подошел к стойке, попросил эля и завел долгую беседу о молодости, покойных дядюшке и тетке, о беспорядках в порту, бесстыдстве молодежи и городских властях, платящих мизерное жалование. Анри сбежал в кабинет еще на беспорядках в порту, а я вынуждена была остаться и с улыбкой кивать. Так ведь поступает хозяйка таверны? После фонарщика, стражников и компании моряков эта роль уже не казалась слишком сложной.

К обеду, когда две комнаты были сданы посетителям, а зал постепенно наполнялся, я успокоилась. День шел своим чередом, и пока причин для волнений не находилось. Мод и Лизет справляются: вовремя подают заказы, не ссорятся между собой при гостях, улыбаются, отвечают на шутки. Терк открыл новый бочонок эля, и следит за огнем. Марта и Эри на кухне управляются у печи.

— Эй, красавица, подай еще пирога! — крикнул седой кряжистый моряк с длинной бородой. — И эля по кружке всем! Угощаю, парни!

Раздались одобрительные возгласы.

— Эти моряки с «Амелии», — рассказала Мод, забирая кружки. — Стоят здесь всего пару дней. Говорят, неплохо заработали в прошлом плавании, госпожа. Вдруг заплатят сверху?

Лизет уже несла блюдо с пирогом. Румяный и ароматный, с начинкой из рубленного мяса с травами, главное блюдо Марты. Помню, как попробовала его в детстве, впервые оказавшись в таверне. Вкус с тех пор совсем не изменился.

— Две дамы просят белого вина, — сообщила Мод, подойдя к стойке. — Скажите, где оно, госпожа, чтоб я вас не беспокоила.

— Вон в том шкафчике. Ладно уж, я сама налью.

— Госпожа? — удивленно раздалось за спиной, стоило только отвернуться.

Мод, широко раскрыв глаза, указывала на парня, стоящего посреди зала. Вид у того был крайне жалкий. Штаны давно бы стоило выбросить и сменить на размер подлиннее, запыленные ботинки постирать как следует. Куртка в заплатках и потерта настолько, что нищий бы побрезговал. Волосы торчат во все стороны, а шейный платок не свернешь из-за грязи.

Увидев меня, парень смело направился вперед.

— Доброго дня, уважаемая. Вы ведь Сорель Ирмас?

— Это я. Доброго дня.

В городах полным-полно нищих, любящих околачиваться возле различных заведений, чтоб просить милостыню. Внутрь оборванцев обычно не пускают, а если и случается, они сразу же начинают бродить меж столами с протянутой рукой.

— Я Тибо, госпожа, — парень с улыбкой протянул руку.

— Славно. Но что ты здесь…

— Я музыкант.

Ловко скинув с плеча бечевку, которую я приняла бы за лямку заплечного мешка, Тибо продемонстрировал старенькую лютню. Инструмент, судя по всему, видал куда больше, чем я на жизненном пути. Краска стерлась, края кое-где облупились, да и носил Тибо лютню прямо так, не озаботившись сумкой.

— Ваш слуга пригласил меня играть сегодня… — уже не так уверенно Тибо махнул рукой в сторону Терка, беседующего с моряками. — Вон тот старик.

— Да, верно, мой слуга.

Терку стоит всыпать по пятое число. Первый день работы я хотела провести как можно лучше. Уж во всяком случае не усаживать играть оборванца на виду у посетителей. Над ним вон уже смеются захмелевшие моряки. Чопорные дамы, сестры из Крирейна, брезгливо поджали губы. Даже Мод ретировалась, унося напитки.

— Ты точно умеешь играть? — засомневалась я.

Тибо, вновь обретший уверенность, подался вперед. Надо сказать, его улыбка вышла очаровательной. Да и в целом, музыкант недурен собой. Разве что не мыт, не чищен и не чесан. Пахло от него, впрочем, тоже не слишком хорошо.

— Прекрасная госпожа Сорель, — медовым голосом произнес он. — Дела в последнее время шли из рук вон дурно. Ваш слуга нашел меня на рынке, где я пытался заработать хоть мелкую монету. Но, поверьте, как только запою, вы позабудете об этом.

Его смелость мне понравилась. Давно ли я сама в неприглядном виде явилась к таверне и назвалась наследницей? Да и выбора нет — где найти другого музыканта посреди дня? А впереди вечер, в залив вошли целых три корабля, а Мод и Лизет уже пустили слухи о музыке в «коте и лютне».

— Не смотрите на наряд, — продолжил убеждать Тибо. — Вещи ничто в сравнении с талантом.

Я не сдержала смеха, а музыкант ничуть не обиделся.

— Вот что, Тибо, я открыла таверну первый день. Если гости останутся довольны, добавлю к оплате вещи, оставшиеся от покойного дядюшки.

Музыкант приложил руку к груди и кивнул так глубоко, что едва не ударился лбом о стойку.

— Вы так великодушны, госпожа Сорель. Обещаю, этот вечер ваши гости запомнят.

— Прошу туда.

В драном наряде, но с совершенно прямой спиной и гордо поднятой головой, Тибо проследовал к маленькой сцене. Усевшись, отчего брюки еще больше поползли вверх, некрасиво обнажая щиколотки, музыкант улыбнулся и ударил по струнам. Зазвучала тихая мелодия, затем вступил голос. Старая лютня звучала на удивление чисто, а пение… Тибо сотворил настоящее чудо. Дамы позабыли о вине и еде, моряки перестали смеяться, а Мод и Лизет застыли посреди зала. Терк довольно улыбнулся и махнул мне рукой.

За лесом Тэльфии, где высится громадная скала,

Вода ручья хрустального до боли обжигает,

На берегу меня любимая ждала —

И голос ее тих, и взгляд совсем печален.

За лесом Тэльфии, где звездный свет спускается к камням,

В ручье вода луны свет нежный отражает.

Моя любимая в лазурном платье изо льна.

Который день льет слезы и страдает.

Когда песня закончилась, Тибо наградили аплодисментами. Моряки принялись выкрикивать названия песен, Мод, приложив ладони ко рту, требовала исполнить какую-то романтическую балладу.

— Он хорош, верно, госпожа? — спросил подошедший Терк. — Поверьте, я искал других, но все музыканты уж заняты. А этот пел на рынке, и мне показалось недурно.

— Ты правильно сделал, Терк, — улыбнулась я. После проникновенной песни не хотелось возвращаться к подсчету спиртного. — Велю Кайре достать старые дядюшкины вещи. Ему будут широки, но все лучше, чем лохмотья.

Двери раскрылись, и в таверне появилась компания наших соседей. Господин Райнер держал гончарную лавку. С ним пришли жена, две дочери и жених одной из девушек.

— Смотрите-ка, кто пришел, госпожа, — Мод принялась наполнять кружки элем и ее глаза масляно блеснули. — Будьте уверены, они заявились из любопытства и почти ничего не потратят.

Дверь снова распахнулась, но на этот раз в таверну ввалились трое моряков.

— Да тут музыка, господа! — закричал один своим товарищам. — Эй, девица, эля подай!

Просьба назначалась мне, но Мод тут же махнула рукой и громко пообещала тотчас принести.

После целого дня гудели ноги. Не припомню, когда я столько времени проводила в туфлях. Пускай они были удобными, но каблуки давали о себе знать. В аптекарской лавке не важно, вот что ты обута, а стоять за работой не обязательно. Лишь для некоторых составов требовались особые столы и посуда. Изготовлением простых можно заниматься сидя. За год работы я так наловчилась, что на ощупь находила нужные травы и коренья, разложенные рядом. Поэтому многие снадобья теперь удаются играючи.

На кухне у Марты и Эри работа кипела. Повариха как раз ставила в печь очередной пирог, не доверяя новенькой помощнице. Та нарезала овощи для большой порции рагу. Удавалось не слишком быстро, но все же кастрюля была почти заполнена.

— Режь мясо тоньше, — наставительно бубнила Марта, поправляя узор из теста. — Чтоб быстрее протушилось. И не забудь добавить соль, сладкий перец и травы, что мы готовили накануне. Ох, госпожа Сорель, как вы тихо появились.

— Как здесь дела? Справляетесь?

Эри подняла голову и кивнула.

Судя по запахам, все в порядке. Над похлебкой из курицы, отставленной с огня, вился густой пар. На поверхности золотистого бульона плавали листочки рубленной зелени и тоненькие полоски зажаренного лука. Рядом на противне остывало сахарное печенье, которое Марта вынула только что.

— Сдюжим, госпожа, — кивнула она. — Эри схватывает на лету. Только, думаю, если дела хорошо пойдут, нужны будут еще люди.

Кухня в таверне просторная, и две поварихи запросто уместятся с помощниками. При дядюшке так оно и было.

— Ладно, поглядим, что дальше, — нерешительно произнесла я, боясь спугнуть удачу. Пока, слава Лорхане, все шло хорошо. — Сегодня больше готовить не начинайте. Не хочу, чтобы до завтра оставалось.

— Поняла, госпожа, так и сделаем. Последнюю порцию ставлю.

У Марты на кухне всегда царил полный порядок. Какие бы суета и веселье не начинались в зале, здесь мирно и спокойно. Работа шла своим чередом, блюда готовились лишь те, что спланировали накануне. Бывало, конечно, посетители капризничали и просили чего-нибудь эдакого. Но Марта всегда наотрез отказывалась отходить от установленного плана. Оно и верно — лучше хорошо сготовить два-три блюда, чем испортить десяток.

Вышла я, когда Эри сгрузила очередную порцию нарезанных овощей в кастрюлю, как следует перемещала и щедро сдобрила травами. С самого утра она едва ли проронила больше десятка слов. Из городской стражи не было никаких вестей об отчиме. Эри не задала ни единого вопроса, но на лице они так и читались. Я предпочла не лезть с советами и притворными сожалениями. Сейчас все мысли лишь о таверне, изобразить искреннюю заботу вряд ли получится.

Посетители в зале притихли. Тибо запел очередную балладу, и все, даже развеселые моряки, слушали затаив дыхание. На лицах некоторых дам появились слезы. Супруга гончара Райнера вытирала глаза платочком, а одна из ее дочерей не могла отвести от музыканта взгляда.

— Госпожа Ирмас, позвольте поздравить?

К стойке подошел уже знакомый мужчина. Я видела его в конторе нотариуса. Он чинно склонил голову, попросил эля и не спешил заниматься место за одним из пока еще свободных столов. Вести в Леайте разносились быстро. Как только прошел слух, что в «коте и лютне» снова музыка и веселье, зал наполнялся гораздо быстрее.

— Полагаю, теперь таверну ждет успех, — проговорил мужчина, разглядывая меня с явным удовольствием. До сих платье казалось уместным и подходящим. Если кто и косился, то только дамы. Очевидно, в их понимании наряд не самый пристойный. — «Кот и лютня» нравилась мне всегда. Такое уютное, теплое место. Городу его не хватало.

— Благодарю за приятные слова. Не хотите чего-нибудь?

— О, нет, только эля. Простите, госпожа Ирмас, я не представился — Себастиан Мейкс.

— Так вы… — я уставилась на него, припоминая, что слышала имя много раз. Старик Мейкс, лет пять назад отправившийся к богам (уж не знаю, к светлым или темным попадают господа подобного толка), оставил единственному сыну в наследство небольшую, но вполне успешную торговую компанию. Теперь Себастиан владел приличным состоянием и, вероятно, немалым влиянием в городе. Его контора по-прежнему находилась в порту, суда были надежными и испытанными временем, а работники проверены сотни раз.

— Да, — улыбнулся Себастиан. — Тот самый Мейкс. Должен попросить прощения за прошлую встречу. Мое поведение было неприличным. Просто о вас в городе столько говорили. Некоторые даже делали ставки, приедет ли наследница покойной Женивы.

— И на что же ставили вы?

— Я предпочитаю держаться подальше от азартных игр. Но вы меня удивили.

— Разве?

— Не думал, что такая молодая и яркая девушка решит заниматься столь сложным предприятием. Видно вам непросто.

Себастиан отпил из кружки, а я сделала знак подошедшей Мод наполнить ему еще одну. Раз уж решил лезть с разговорами, пусть платит.

— Непросто, не буду лгать. Милостью богов я справлюсь.

— Мое восхищение. Но, позвольте, предложить помощь. Я веду дела гораздо дольше вас и, если понадобится совет, обращайтесь.

Он улыбнулся и добавил:

— Прекрасный эль. Старина Терк не сдает с годами.

Анри был прав. Надо бы выкроить денег с прибыли и заглянуть в оружейный магазин. Дельцы наподобие Мейкса не станут упускать шанс. Себастиан, как говорили, пару лет назад овдовел, оставшись с семилетним сыном. Новая жена, пусть и низкого происхождения, будет кстати. Особенно, если с хорошим приданым. С таверной, например.

— Где вы нашли этого парня, госпожа Ирмас? — не торопился уходить Себастиан. — Чудно поет.

Я собралась что-нибудь ответить и улыбнуться, отчего скулы за целый день уже сводило. В этот миг Лорхана решила явить очередную милость — в таверне появился дознаватель Реджис Эрван в компании лейтенанта городской стражи. Оба выглядели не слишком свежими, очевидно, умаявшись на службе, но вошли довольно бодро.

— Добрый вечер, госпожа Ирмас. Господин Мейкс.

— Мастер дознаватель, рад вас видеть.

— Рад снова оказаться здесь, — проговорил лейтенант. Его звали Лоуп, и он числился помощником Реджиса.

Судя по разочарованному лицу Мейкса, особой радости от встречи он не испытал. Дознаватель оборвал беседу, вольготно занял место у стойки и перетянул все внимание на себя. Я не могла не заговорить с ним, желая узнать больше подробностей о деле Ярсона. Словесные хороводы Мейкса можно отложить на потом — есть дело поважнее.

— Вы решили поддерживать старые привычки? — улыбнулась я. — Хотите поужинать?

— С удовольствием, — кивнул Реджис.

Я приказала Лизет подать блюда.

— Сегодня с Мартой работает Эри Ярсон.

— Вот как? Выходит, снова помогаете мне, госпожа Ирмас? Занять девушку делом лучше, чем дать сойти с ума от неизвестности. Я хочу побеседовать с ней дня через два.

— Эри согласится. Она очень ждет новостей и хочет, чтоб все поскорее закончилось. Вы пьете эль? А вы, лейтенант Лоуп?

И лейтенант, и дознаватель эль пили. Я никогда не понимала прелести этого напитка и предпочитала красное вино. Правда, купить хорошее раньше удавалось редко.

— Разве вам позволено пить на службе? — полушутливо спросила, ставя кружки перед мужчинами. Хозяйка таверны ведь должна быть веселой и игривой?

— Я уже не на службе, госпожа Ирмас. Благодарю.

Реджис улыбнулся.

— Сожалею, что принял вас за служанку. Место хозяйки вам идет гораздо больше.

Флирт никогда не был моей сильной стороной, а потому я не нашлась с достойным ответом. Говорить, что Реджису к лицу проступившая щетина, мрачноватый черный с темно-серым костюм и прищур светлых глаз, пожалуй слишком. Я вообще не умела отвечать на комплименты и приятные слова. Всегда выходило как-то неловко или грубовато. В таких случаях Элти обычно и просила держать язык за зубами.

— Забудьте, господин Эрван. Кто из нас не ошибается?

Дознаватель согласно кивнул, и тут же быстро обернулся в зал на визгливый женский крик. Песня Тибо оборвалась.

— Помогите! Кто-нибудь! — кричала Пати Райнер, дочь гончара. — Да помогите же ему! Кто-нибудь!