Непростое наследство

Глава девятая

Эри спускалась вниз и зевала так широко, что я начала опасаться, как бы она не свалилась, пропустив ступеньку. Вчерашний вечер затянулся. Когда Тибо спел все песни, какие знал, и чуть ли не потерял голос, явился еще один музыкант. Такой же оборванец, но со скрипкой. Его Тибо позвал нарочно, чтоб сумел заработать. Моряки с «Амелии» к тому времени как следует набрались эля и требовали веселья. Я не решилась лишать удовольствия тех, кто щедро платит, и позволила музыканту остаться. Играл он неплохо, а, главное, посетители остались довольны.

— Доброе утро, госпожа, — еще раз зевнула Эри. — Как ваши дела?

— Спать хочется, — ответила я, кутаясь в теткину шаль. Никогда не могла согреться спросонья. Тело не отдохнуло и требовало сжалиться, отзываясь ознобом. — Хочешь выпить?

— Что это? — Эри вытянула шею, с любопытством заглядывая в мою кружку.

— Лекарство для бодрости.

— Хочу. Спасибо, госпожа.

Сегодня я поступила умнее — с самого утра приготовила целый кувшин. Если расходовать бережно, зелье настоится как следует и к вечеру обретет все положенные свойства.

— Апчхи-и-и! А-а-апчхи-и-и…

Следом что-то упало и глухо ударилось. Эри ойкнула и подскочила, прижимая руки к груди.

— Кто это, госпожа?

— Тибо. Попросился переночевать прямо здесь, в зале. Ночи сейчас прохладные.

Музыкант, ежась, уселся на том самом пьедестале, откуда вчера пел баллады. Старая куртка не слишком-то грела и Тибо кутался в ее полы как мог.

— Доброе утро, госпожа Сорель, — мгновенно просиял он. — Как я рад видеть вас и — Эри, верно?

Девушка робко кивнула.

— Простите, дамы, если напугал. Спится здесь просто прекрасно, но немного неудобно. Бока так и болят, надо бы размять их. О, госпожа Сорель, а что за чудный аромат витает вокруг? Одно из ваших знаменитых зелий?

По поводу знаменитых я бы многое могла сказать о длинном языке некоторых посетителей таверны и музыкантов. Тибо же, совершенно невозмутимо направился к стойке, заинтересовавшись напитком.

— Не окажете ли милость, позволите попробовать?

Я молча подвинула пустую кружку. Такими темпами кувшина до вечера не хватит.

— Боги воздадут за вашу щедрость, госпожа Сорель.

Вид у Тибо был крайне помятый. За ночь потрепанная одежда измялась еще больше, волосы стали торчать в разные стороны, а на лице появились грязные разводы. Надо бы вымыть пол получше.

— Надеюсь, сегодня мы повторим успех, — проговорил музыкант, делая глоток. — О, какой свежий вкус. Как вы это приготовили? Надо же! Как будто чувствую себя лучше. Так о чем это я? Думаю, госпожа Сорель, сегодня явится не меньше посетителей, чем вчера.

Я вздохнула.

— Кто знает, что будет после вчерашнего случая с Линдаром.

— Как он, госпожа? — осторожно спросила Эри.

— Спит. Мы с Кайрой давали лекарство всю ночь.

— М-м-м… Чудный вкус, — протянул музыкант. — Ни в какое сравнение с той бурдой, что я пил раньше. Знаете, госпожа Сорель, музыкальный талант так и не принес мне богатства. Денег на приличные зелья никогда не хватало. Вот на рыночной площади есть одна старуха…

Тибо ободрился и, видно, решил посвятить нас в очередную историю из своей жизни. Но рассказ бесцеремонно прервали удары железного кольца. Когда же я привыкну к нему?

— Терк еще не открывал дверей, госпожа, — сообщила Эри.

Опыт подсказывал, что такие ранние визиты не оканчивались ничем хорошим.

— Наверное, посетитель, — ответила я, надеясь поверить в собственные слова.

— О, не беспокойтесь, госпожа! Я сам открою.

Тибо, присевший на край стола, мигом соскочил с места и направился к двери, весело насвистывая что-то под нос. Похоже, ему слишком понравилось в «коте и лютне», или же попросту некуда было идти, раз музыкант заливался соловьем и изо всех сил старался быть полезным.

— Госпожа, — тихонько проговорила Эри и почему-то покраснела. — А он и останется здесь, у нас? Насовсем?

— Тибо хорошо поет, нравится гостям. Почему бы не приглашать его чаще?

Эри поджала губы и еще тише добавила:

— Вчера вечером, госпожа, он завалился на кухню, попросил еды, а после не отходил от меня ни на шаг. И говорил такое, что…

Пока я пыталась сообразить, как ответить девушке и обойти острый угол, как мягко сказать, что Эри сама здесь временно, Тибо едва не сшибли с ног. Пати Райнер, одетая так будто делала это на бегу, ворвалась в таверну. Следом вошла ее сестра.

— Госпожа Ирмас! Как Линдар? Я всю ночь не сомкнула глаз. Он жив? Здоров? Пришел в себя?

Ивон остановилась позади, недовольно покосилась на музыканта, вернувшегося на прежнее место и теперь с интересом наблюдающего за происходящим. Выглядела она хмурой и раздраженной. Поведение сестры явно заставило понервничать.

— Все хорошо, не волнуйтесь. Линдар принял лекарства, прописанные целителем. Он еще спит.

— Ох, — Пати выдохнула, приложила руку к груди и бухнулась на лавку. — Как от сердца отлегло. Позволите подождать, пока проснется? Обещаю, я не стану мешать.

Огромные голубые глаза покраснели, лицо немного отекло, но все равно оставалось на редкость миловидным. В отличии от сестры Пати Райнер выглядела привлекательно даже в такую минуту. Ивон, если не брать в расчет более грубые черты, казалась неприветливой и колючей. В ней ощущалось какое-то пренебрежение ко всему окружающему. Будто она смотрела на сестру и раз за разом повторяла, какая та дура.

— Ждите, конечно, — ответила я. А что остается? — Эри, подай нашим гостям чаю с вареньем.

— Если хотите, дамы, могу скрасить ваше ожидание балладой или беседой, — предложил Тибо, призывно взглянув на Ивон. Та поморщилась, не слишком высоко оценив вид кавалера, и отказалась.

Я подозвала музыканта.

— Ступай-ка наверх, вымойся и переоденься. Кайра даст вещи. Денек у нас, думаю, будет не из простых.

— Госпожа Сорель, вы спасли мою несчастную жизнь. Девушки щедрее и добрее вас я еще не встречал, — рассыпался в благодарностях Тибо. — Сегодня я буду петь как никогда.

Он перехватил мою руку и задумал поцеловать.

— Ваша доброта не знает никаких границ…

— Довольно, — отрезала я, на всякий случай отступая назад. Пати и Ивон внимательно следили за происходящим. Только новых слухов и не хватало. — Иди наверх, но, ради светлых богов, не напугай Кайру.

— Я буду осторожен как лис, крадущийся в курятник, — заверил музыкант, после чего стало по-настоящему тревожно.

В зал вошел Терк с охапкой дров. Вежливо поздоровался с гостьями, спросил, не хотят ли они присесть ближе к камину, а после принялся разводить огонь.

Я поправила шаль на плечах и вышла на крыльцо. Солнце уже встало, и день обещал быть ясным. Над городом висела легкая дымка, которая опускается всякий раз после штормов. Воздух в такое время становится особенным. Пахнет морем, свежестью и цветами яблони, растущей у дома торговца Ториса напротив. Делаешь вдох и кажется, что никаких проблем нет, мысли заполняет предчувствие чего-то особенного, по-весеннему нового. Кто бы мог подумать, что после стольких лет я вспомню это ощущение?

Кот на вывеске по-прежнему выглядел довольным. Еще бы! После того, как на его шкуре обновили краску, кот чуть ли не лоснится от удовольствия. Надо бы еще смазать крепление цепи, а то при ветре оно начинает противно поскрипывать. Скажу Терку сегодня.

Огонек в фонаре почти погас. Я засомневалась, стоит ли зажигать снова. Тем более мимо как раз шли дворе рабочих с рынка. Один приподнял соломенную шляпу в знак приветствия и улыбнулся, обнажая недостаток переднего зуба.

— Гляди-ка, «кот» снова открылся? — услышала я, когда мужчины минули крыльцо. — Не врал, значит, тот придурок со скрипкой. Может, зайдем вечером?

— И охота тебе? Тут, говорят, парня отравили вчера. Боязно как-то.

Все намеки на хорошее настроение исчезли. Утро стало самым обычным, туман липким и неприятным, а погода попросту холодной и сырой. Даже кот на вывеске как-то опустил уши. Если так пойдет и дальше, посетителей в таверне будет немного. Сколько бы Тибо не пел, это не поможет. Линдара отравили после того, как он выпил эля в моем заведении. Подумать страшно!

Неприятности начались сразу после завтрака. Из шести комнат, занятых постояльцами, освободились сразу четыре. При том, что одну из двух оставшихся, занимала Эри. Надеюсь, Реджис Эрван все же добьется ее оплаты. Первыми съехали чопорные старые девы. Они собрались и ушли быстро, ответили строгим отказом на предложение поесть или хотя бы выпить чаю. Даже ароматы свежей сдобы с кухни не сумели их соблазнить. Одна из дам, правда, сомневалась, но все-таки не сдалась.

Следом Кайра выяснила, что из одной комнаты пропал подсвечник. Не самый дешевый, но и не представляющий особой ценности. Надеюсь, юная парочка, забравшая его, получит хоть несколько монет у скупщика. Еще вчера парень показался мне слишком уж улыбчивым, а его спутница, назвавшаяся женой, чересчур любезной. Надо ли говорить, что беспорядок они оставили изрядный?

Наконец, в довершение всего, когда я подсчитывала вчерашнюю выручку и вполглаза наблюдала за фонарщиком и компанией моряков, проведших бурную ночь в борделе ниже по улице, в зале появился Реджис Эрван. Конечно, встречи было не избежать, но только его сейчас и не хватало! Во время вчерашнего ужина, когда целитель Ошиль выпил эля и решил вспомнить молодость и ученические годы, дознаватель едва ли не скрипел зубами. Ему бы хотелось поговорить с целителем о делах, но мое присутствие спутало все карты. Ошиль только и делал, что выспрашивал об одной преподавательнице, которая в юности была «бесконечно талантлива и чудо как хороша».

— Негусто у вас сегодня, — вместо приветствия произнес Реджис. — Вижу, сестры Райнер здесь.

— Да. Явились ни свет ни заря. Мы еще и открыться не успели.

Реджис взглянул на меня, очевидно, оценивая внешний вид. Сам выглядит довольно измотанным и сейчас решит, что вместо заботы о больном, я сладко спала.

— Не хотите чаю? — предложила я, а потом добавила: — Или тонизирующего снадобья?

К кувшину этим утром приложились все — Тибо, Эри, Марта, Терк, Мод, Лизет и Кайра. Осталось совсем немного, а после пойду готовить новую порцию.

— Не откажусь, — кивнул Реджис. — Спасибо.

Когда я подала кружку, дознаватель замешкался. Покрутил ее в пальцах, подвинул в одну, затем в другую сторону, но пить почему-то не спешил.

— Напиток неплох на вкус, — заметила я. — Все, кто пробовал, похвалили.

Реджис медленно поднес кружку к лицу, вдохнул аромат.

— Да пейте, не бойтесь, — не выдержала я. — Или не доверяете?

Вместо ответа дознаватель сделал глоток.

— Я доверяю, госпожа Ирмас.

Прозвучало как обвинение.

— Действительно, приятный вкус. Вы преуспели в совершенствовании рецепта.

— Гавронская школа дает самое подходящее образование. Пусть и не слишком разнообразное. У меня были опытные наставники.

— Вас так задели мои слова?

— Задели, не буду скрывать. Но мстить вам не собираюсь. Можете спокойно есть и пить в таверне.

Следующий глоток встал Реджису поперек горла. Он закашлялся, перевел дух и снова отпил содержимое кружки.

— Я бы попридержал такие фразы сейчас. Тем более в адрес человека, который занимается вашим расследованием.

— Если помните, мое совершенно неразнообразное образование началось с клятвы Лорхане. Я обещала помогать, а не вредить. Ваши подозрения — чушь.

— Госпожа Ирмас, — Реджис начинал злиться. — Думаете, я не знаю, сколько стоит клятва в вашей гильдии? Что бы не наговорили у статуи Лорханы, запросто можете применить любой яд.

Я только и успела, что открыть рот.

— И давайте закончим, наконец, этот спор. Он мешает делу. Я приношу извинения за резкость в ваш адрес. Довольно, чтобы не продолжать?

Собрав в кулак все силы, я заставила себя проглотить невысказанные слова. Нет уж, вместо бодрящего приготовлю успокоительное. И побольше. Как и все маги высшего сословия, а тем более разрушители, которые цены себе не сложат, Реджис полагает, что у других нет ни грамма совести и чести. Да, любая травница может преступить клятву, но мало найдется тех, для кого она пустой звук. За годы обучения мы успеваем понять, насколько серьезно и важно наше ремесло. Зная, как работают ядовитые компоненты, не так-то просто решиться на их применение. Если бы Реджис только увидел, как именно мы узнавали о действиях ядов, не говорил бы в столь пренебрежительной манере. Или ему разнообразного образования не хватило?

— Извините. Не буду с вами больше спорить.

Дознаватель вздохнул, видимо, прочитав отсутствие искреннего раскаяния на лице.

— Расскажите, как дела у Линдара? Я хочу с ним поговорить.

— Получил последнюю дозу лекарства. Кайра сидит наверху и сообщит, как только он проснется.

— Он может говорить?

— Да, — я старательно делала вид, что ищу в учетной книге какие-то записи. — Дважды во время приема лекарства Линдар спрашивал который час и где его невеста.

— Видно, они с Пати сильно беспокоятся друг о друге.

Реджис оглянулся на девушку, сидящую в сторонке. От усталости та начинала клевать носом, но уходить не собиралась. Ее сестра, недовольно поджавшая губы, куталась в линялую шаль и выглядела совсем недружелюбно.

— Они влюблены и собираются пожениться, что же странного?

— А вам не кажется, что Пати слишком уж сильно изводит себя? Куда проще было бы ждать дома. Она сейчас просто уснет, взгляните.

— Предлагаете ее прогнать?

Реджис сделал последний глоток, опустошая кружку.

— Тем более, зелье вы только что прикончили, — не удержалась я. — Если хотите еще, придется подождать, пока приготовлю.

— Могу оплатить вашу работу, — дознаватель потянулся было за кошельком, и я вдруг поняла, что швырну монеты ему в лицо как только увижу.

— Не стоит. Это не работа, а угощение.

— Благодарю вас.

Реджис стал выглядеть заметно лучше. Прошла болезненная краснота в глазах, кожа под ними посветлела, а лицо, даже учитывая заметную щетину, больше не казалось несвежим. Повезло. Наставницы всегда говорили: магия у меня мягкая, действующая постепенно, что очень хорошо для травницы. Но даже на такую силу может случиться отторжение. Бывает, у разрушителей, которые обычно с удовольствием поглощают любую созидательную силу, проявляется непереносимость. Редко, но случается. Воображаю, какой переполох бы поднялся, если б дознавателя скрутило судорогой или вывернуло прямо сейчас.

— А вы не могли бы…

— Я не принимаю заказы.

— Не принимаете вообще? Или не принимаете у меня? — чуть подался вперед Реджис.

— Господин Эрван, — я позволила себе легкую улыбку. — Мои личные симпатии здесь не при чем. В таверне полно дел, а под рукой нет ни единой склянки для приготовления снадобья длительного действия. То, что пили вы, просто отвар из трав, усиленный магией. Он годен лишь сутки. Полагаю, в академии вам объяснили, в чем разница?

Не хочу представлять, что скрывалось за равнодушным взглядом Реджиса. По всем правилам пора закрыть рот и прекратить перепалку. Но я никак не могла успокоиться.

— Пошлите кого-нибудь узнать, проснулся ли Линдар. Куда больше пользы будет.

— Лучше проверю сама.

Я демонстративно захлопнула книгу, сделала знак Лизет, чтобы заменила меня за стойкой, и направилась наверх. Вряд ли Реджис Эрван провожал взглядом. Он неведомо какими усилиями сумел пресечь очередной спор, а мне вдруг стало невыносимо стыдно. Так, что хотелось влезть под стойку и не показываться до глубокой ночи, пока посетители разойдутся, сам дознаватель плюнет на все и отправится в участок, а слуги сообщат, что выходить безопасно. Я чувствовала себя маленькой избалованной девчонкой, вцепившейся в обидное слово. Глупо, светлые боги, как же это глупо! Но Реджис, пусть и извинился, совершенно не признавал вину. Как смотрел свысока, так и смотрит, и по-другому уже не будет. Как же — как же! Маг-разрушитель высокого происхождения и слабенькая травница. Девица настолько недалекая, что еще и пытается раз за разом разжечь ссору. Я хотела себя защитить, а в итоге выгляжу полной тупицей.

В маленькой комнатке над кухней Кайра как раз подала Линдару воды.

— Госпожа, он только что проснулся. Жара нет.

Линдар выглядел лучше. По-прежнему бледный и измученный, но по крайней мере похож на живого человека. Я присела на край постели и коснулась его руки. Болезнь уходила. Довольно быстро, учитывая, что сильнодействующих лекарств не давали.

— Госпожа Ирмас, — слабо улыбнулся Линдар. Голос был еще хриплым, но достаточно громким. — Мне лучше.

— Вижу, — сказала я. — Внизу ждет мастер дознаватель Эрван. Он хочет поговорить с вами.

— Я готов, — ответил Линдар после небольшой паузы. Ее можно счесть за слабость, но мне показалось, пострадавший отчего-то медлил. Во взгляд появилась настороженность, стоило только услышать имя дознавателя. Хотя, очевидно, скоро я сама начну так реагировать.

— Хорошо. Я дам немного цитрусовой настойки — она придаст сил. Кайра, пригласи господина Эрвана.

Служанка ушла, а я потянулась к пузырькам на тумбочке. Все содержимое пояса и сумок оказалось здесь. Покойная тетка, несмотря на почтенный возраст, лекарств в доме почти не держала. Надо бы пополнить запасы. Купить, а лучше сварить самой, если будет время.

— Госпожа, где Пати? — спросил Линдар, когда поднесла к его губам ложку с настойкой.

— Она внизу. Вместе с Ивон. Обе пришли рано утром и очень беспокоятся о вас.

— С Ивон?

— Да. Сестры пришли вдвоем.

Линдар почему-то усмехнулся и послушно выпил лекарство.

Реджис Эрван двигался со скоростью ветра. По-другому я никак не смогу объяснить, что в комнате он появился едва Кайра успела уйти. Уж не подслушивал ли за дверью, не доверяя мне?

— Добрый день, господин Корин. Как вы?

— Лучше, мастер.

— Госпожа Ирмас, оставите нас?

От неожиданности рука дрогнула, а ложка звонко ударилась о склянку с настойкой. Уйти? Нет, дознаватель имеет полное право. Он вообще может не спрашивать ни о чем, а просто делать что нужно, опуская вежливость. Но почему я должна покидать комнату, когда речь идет о преступлении, совершенном в моем доме? Реджис всерьез меня подозревает?

— Как скажете, — я поднялась, не давая воли вновь поднимающемуся раздражению. — Я буду внизу. В зале.

Реджис кивнул. Мы на мгновение встретились глазами, и во взгляде я не увидела ни намека на извинения. Он ставит меня на место. Опять.

Спускаясь вниз, я все думала о мастере дознавателе, так вольготно расположившемся на моей половине дома. Ни при дядюшке, ни при тетке, да упокоят ее боги раз и навсегда, ни один посторонний не попадал за закрытую дверь. Они оба умели как следует стеречь собственные границы. Даже подвыпивший гость, надумавший ошибиться дверью, натыкался на замок, закрытый на два оборота. Я же жила в таверне всего несколько дней, а уже умудрилась нарушить самое главное правило. Надеюсь, Реджис с его подозрениями не надумает осматривать спальню.

— Госпожа, у нас все хорошо, — бодро возвестила Мод, наполняя кружки. — Смотрите-ка, заглянули стражники после дежурства. И цветочницы с рынка. Все хотят есть.

Она подмигнула и отправилась обслуживать посетителей.

Тибо, облаченный в новую одежду, сидел на прежнем месте и пел, тихонько перебирая струны. Дядюшкины штаны ему широки и немного длинноваты. Это музыканта ничуть не смущало. Он подвернул их у щиколоток, посильнее затянул пояс и был совершенно счастлив. Боюсь, теперь от него не избавиться.

— Госпожа Ирмас, — Пати Райнер сорвалась с места и мигом оказалась рядом. Надо было двигаться пошустрее, схватить кувшин и отправиться на кухню. Но я, к несчастью, не успела. — Как Линдар? Он проснулся? К нему направился мастер дознаватель?

С десяток минут я уговаривала ее подождать, пока беседа наверху завершится. Потом конечно же придется проводить обеих сестер. Скорей бы Линдара забрали отсюда. Семейка Райнер портит все предприятие и начинает изрядно раздражать.

Когда Пати успокоилась, Ивон отвела ее в сторону и о чем-то заговорила. Слов я не слышала, но лица у сестер стали напряженными. Стоило бы подойти поближе под любым предлогом. Да хоть кружки пустые со столов собрать. Только я решилась, как в таверне появился Себастиан Мейкс с каким-то мужчиной.

— Доброго дня, госпожа Ирмас, — поприветствовал он через весь зал.

— Доброго дня, — приветливо улыбнулась я, затем схватила со стойки кувшин и ринулась на кухню будто там бушует пламя из самой бездны. Только Себастиана сейчас не хватало.

В детстве тетка часто отправляла меня помогать поварихам. Сидеть без дела, по ее мнению, никак было нельзя. Должна же нахлебница отрабатывать. Тогда кухня становилась убежищем, где даже тяжелая рука тетки Женивы не могла дотянуться. Здесь всем заправляла Марта. Наверное, поэтому, стоит перешагнуть порог, будто попадаешь в другой мир. В зале могло происходить что угодно — песни, танцы, драка между моряками. На кухне же теплый влажноватый воздух, на плите булькает, закипая, крепкий бульон, пахнет свежей зеленью и свежеиспеченным пирогом.

— Госпожа Сорель, — протянула Марта, вымешивающая в широкой деревянной миске тесто. — Вы обедать пришли? Или нужно что?

— Я спрятаться.

Повариха ухмыльнулась и принялась напевать под нос.

— А славно парнишка играет, верно?

— Да уж, очень славно.

Эри, нарезавшая овощи на суп, покачала головой.

— Язык у него без костей, госпожа.

Я прополоскала кувшин и принялась готовить травы для напитка. Может, положить меньше мяты? Или добавить щепотку перца? Свойств он не испортит, а вот остроты добавит. Подсунуть такой напиток дознавателю и смотреть, как он морщится, но пьет. А пить Реджис обязательно станет, или я ничего не понимаю в людях.

— Ну что он сказал такого? — усмехнулась Марта, вымешивая тесто так словно это оно вчера отравило Линдара, притащило оборванца со скрипкой и напоследок стащило несколько вилок. — Вы только послушайте, госпожа Сорель. Пришел Тибо вчера вечером, значит. Когда Эри еду подавала, он…

— Госпожа Марта! — возмутилась девушка. — Не повторяйте!

— А как не повторять, если сама не сможешь? А? В общем, госпожа, уселся Тибо рядом, поцеловал Эри руки и принялся слова разные говорить.

— Ну на это он гораздо, — я растирала в ладонях сушеные ягоды. — Больше его слушайте. Он и мне руки целовал, так что ж теперь?

— Вот видишь, — повариха подняла вверх указательный палец, отчего с ладони посыпалась мука.

— Да хватит вам! — Эри возмущенно взмахнула руками, и ярко-красные кусочки перца разлетелись по столу. — Госпожа, Тибо вначале говорил какая я красивая, а после предложил встретиться ночью и, — тут она остановилась, покраснела, и тише добавила: — Разделить с ним страсть.

Марта засмеялась и снова принялась лупить тесто. Я вздохнула, подумав, что теперь придется разбираться еще и с этим делом.

— Разве так можно, госпожа Сорель? — все больше распалялась Эри. — Разве так с девушками обращаются?

— Да было бы на что обижаться, — Марта накрыла тесто полотенцем и теперь отряхивала руки. — Сказал и сказал. Будешь из-за каждого пустобреха расстраиваться? Скажите ей хоть вы, госпожа! Весь день будто сыч надутая, еще и на меня обиделась.

Эри и впрямь надула губы, раскраснелась и, кажется, по-настоящему оскорбилась.

— Марта права — не слушай его, — заключила я, заливая основу заварки для напитка кипятком. — Уж поверь, Тибо говорит такое не тебе одной. Я ему, конечно, скажу, чтоб держался прилично, если хочет здесь работать. Но, Эри, не принимай близко к сердцу.

— А я тебе что говорила? Госпожа Сорель в столице жила, мир повидала, она ученая и дурного не присоветует.

Слышал бы эти слова дознаватель!

— Я еще кое-что слышала, госпожа, — уже без обиды в голосе проговорила Эри. — Утром, когда завтрак сестрам Райнер подавала. Они, правда, быстро замолчали, но я-то все поняла.

— И что же такое там было? — я подошла ближе. Марта поспешно отставила тесто поближе к теплой печи и подалась вперед.

— В общем, когда я подошла, сестры спорили. Ивон сидела смурнее обычного, а Пати ей что-то все высказывала и высказывала. Тихо так, знаете, монотонно. Вроде как себе под нос. Матушка покойная так делала, когда Кеннетом была недовольна.

— Так что ж она говорила?

— Да я толком не расслышала. Поняла только слова: «он на мне женится, он мой». Думаю, это про Линдара.

— Будто сестрам больше забавы нет как за одного парня глотки грызть, — фыркнула Марта. — Чего-чего, а мужиков в Леайте полно. Одних моряков сколько! Да и Линдар этот — ни кола ни двора. Разве что морда смазливая.

— Эри, это нужно рассказать господину Эрвану.

— Да, госпожа. Расскажите обязательно.

— Так ведь ты разговор слышала, ты и расскажи. Вдруг я что упущу?

— Как же? Я? — захлопала глазами Эри. — Я не могу, госпожа. В прошлый раз, когда господин Эрван о Кеннете расспрашивал, я чуть от страха не померла. Нет уж, госпожа Сорель, хоть на улицу выставьте, сама к нему не пойду.

— Боится она, — махнула рукой Марта. — И откуда в одной девчонке столько страха-то? В чем душа держится, а страха целая бочка!

Несколько версий у меня было, но теперь уж точно не до них. Оставалось только влезть на крышу и от тоски выть на луну, ожидая милости Лорханы. Та уж должна как-нибудь устроить, чтобы еще один разговор с дознавателем прошел гладко.