Непростое наследство

Глава тридцатая

Дамиен и не думал уходить. Теперь он сидел за столом в компании троих приятелей, преспокойненько выпивал и, похоже, был намерен задержаться надолго. Плевать. Пусть видит, как я управляюсь со своей таверной на совершенно законных основаниях. Попрошу слуг быть приветливыми и щедрыми, не обращать внимания на возможные расспросы. Готова спорить, он сдастся первым и уйдет задолго до рассвета.

Беседа с Реджисом успокоила и, пожалуй, если б не праздник, продолжалась бы еще долго. Дознаватель не лез в душу, не пытался вывести на полную откровенность и не осуждал. Почему так — одним богам известно. Он, в общем-то, ничего особенного и не сказал, но я почувствовала: больше ничего не случится. Сегодня, во всяком случае.

— Сорель, куда подевались? — Анри опять танцевал и, шумно выдохнув и оттянув платок на шее, повалился на ближайшую скамью. — Глядите, сколько народу приходит, а вы прохлаждаетесь!

— Я? Из нас двоих вы ни одной девице отказать не можете.

— О, боги. Только не превращайтесь в Пьера! Всего-то с тремя потанцевал.

— А, что, Пьер не разделяет страсть к развлечениям?

— Сорель, весь город знает: мой брат — скучнейший из людей. Как бедняжка Адель, его жена — ну, вы, наверное, видели — не зачахла от тоски? Вот настоящий сухарь, а не я, как постоянно норовите обозвать.

Я усмехнулась.

— Ну, раз не сухарь, потанцевали бы с Эри. Не ради Терка с Мартой же она наряжалась.

Анри со стоном и страдальческой гримасой на лице развел руками.

— Зря смеетесь. Что прикажете делать, если она проходу не дает?

— Ну, вариантов несколько. Можете сбежать, правда, придется оставить работу, а я категорически против. Можете как-нибудь деликатно поговорить, дать понять, что не заинтересованы. Не заинтересованы ведь? Ну, на крайний случай, женитесь, но господин Равьен очень не одобрит, и придется жить в сарае при таверне.

— Сорель, вы сущая ведьма.

— Травница, а это во многом похоже. Глядите-ка, ваша подружка еще здесь.

Девушка в белом, пригласившая бухгалтера самой первой, весело смеялась, выслушивая Тибо, кружившего рядом и, вероятно, говорившего какие-нибудь изысканные комплименты. Трепать языком он умел и, признаюсь честно, в первые дни сама всерьез прислушивалась.

— Почему он не поет? — возмущенно поднялся Анри. — Весь вечер ходит с важным видом, командует. Сорель, его нужно прогнать. Серьезно.

— Угомонитесь, плевать ему на вашу подругу.

Но Анри было не остановить. Прихватив несколько кружек, чтоб сэкономить силы и время, он направился в сторону музыкантов, где и пытался охмурить незнакомку в белом еще не подозревающий о надвигающемся шторме Тибо.

Тем временем двое моряков сцепились из-за девицы. Разнять не вышло, и, когда они повалились на землю, Мод подняла крик. Тут же явились патрульные, дежурившие в переулке напротив, и арестовали матросов под одобрительные возгласы гостей. Акробаты, сделавшие небольшой перерыв, вернулись к выступлению и снова собрали толпу зрителей, куда больше прежней. Тибо получил нагоняй от Анри и спел целых две песни подряд. А я со служанками сбивалась с ног, разнося напитки и закуски. Выручка обещает быть хорошей.

Как назло, Терк куда-то запропастился, когда понадобился новый бочонок эля. Я разыскала его на кухне, а когда вернулась в зал, наткнулась на подружку Анри в белом.

— Светлые боги, госпожа Сорель, за вами не угнаться. Кто б мог подумать, что праздник — тяжелая работа, а?

— Да уж, ноги гудят. Нужна моя помощь?

— О, да. Непременно нужна.

Не объясняя, она схватила за руку и потянула в сторону.

— Какого сшейда? — выкрикнула я, а девушка рассмеялась.

— Сорель, ну, не злитесь! Просто хотела отвести в сторону и снять маску, чтоб вас удивить. Это же я, Бланш. Не узнали?

— Погодите… Серьезно?

Только теперь обратила внимание и на знакомый голос, и на волосы медового оттенка, и на родинку над верхней губой. Светлые боги. Бланш можно смело идти в королевскую полицию — отличная выйдет шпионка.

— Знаю-знаю, — опять засмеялась она. — Матушка назвала платье крестьянским, и добавила, что я позорю фамилию одной его покупкой. А маска? Красивая, правда? О, боги, у вас такое лицо, мне даже неловко. Жду-не дождусь, что скажет Реджис. Он трижды прошел мимо и не заметил, представляете? Немного волнуюсь — в наш первый танец тоже была в белом.

— Мастера дознавателя ждет приятный сюрприз, — улыбнулась я, наконец справляясь с удивлением. — Вам очень идет. Даже Анри сумели очаровать.

— Правда? Надеюсь, не слишком разочаруется? Не смогла отказать себе в удовольствии — с ним весело танцевать. Очень милый молодой человек. Кое-кто в городе, кстати, считает, что у вас роман. Если так, Сорель, полностью понимаю и немного завидую. Здорово ведь не задумываться о необходимости правильного брака?

Сшейдов же хвост… Если сегодня еще кто-нибудь надумает неожиданно появиться, придется прибегнуть к сердечной настойке и успокоительным, чтоб восстановить потрепанные нервы.

— Не знаете, где сейчас Реджис? Хочу пригласить его.

— Кажется, мастер дознаватель не большой любитель танцев.

— Увы, — Бланш возвела взгляд к потолку. — Случалось, он и раньше казался не по годам серьезным. Теперь будто говорю с незнакомым мужчиной старше на целую жизнь. Мурашки бегут от мысли, что это совсем не тот Реджис, которого я знала. Скажите, только честно, он оценит мою маленькую шалость?

Я терялась в догадках, начиная размышлять о произошедшем пять лет назад. Люди не меняются в одночасье. Невозможно уснуть, а наутро открыть глаза и стать совершенно другим по собственной прихоти. С Реджисом случилось нечто очень плохое, раз Бланш временами не узнавала. В юности он, возможно, нашел бы забавным сюрприз с переодеванием, распущенными волосами, чего благородные дамы обычно не позволяют. Но, боюсь, теперешний Реджис, желающий спрятаться ото всех в далеком захолустье, не оценит.

— Не могу знать, Бланш. Я с ним мало знакома. Но он не сможет не заметить, как вам к лицу наряд.

Она с благодарностью сжала ладонь и, прикрыв глаза, кивнула.

— Да будет на то воля богов. Пожелайте удачи, пойду его поищу.

— Госпожа, поглядите-ка, — Лизет встала на носочки, приглядываясь к собравшимся вокруг акробатки гостям. — Весь город соберется, не иначе!

Пышнотелая Розин Адно умудрялась выделяться даже на фоне пестрой толпы. Как всегда вызывающе нарядная, с ярко-алыми губами, черными с проседью волосами, уложенными в высокую прическу и накинутой на плечи шалью, слегка прикрывающей откровенное декольте.

— Ставлю серебряный — завтра в магистрат посыплются жалобы, — хмыкнул Анри, аккуратно передвигая на столе наполненные кружки.

— Спасите, боги, — вздохнула Лизет. — Хотя, знаете, господин Равьен, не далее, чем час назад, старуха с того края улицы приходила. Потопталась, поглядела, сплюнула пару раз и ушла. Вот она-то, чуть что, и пожалуется.

— Анри, ставлю два серебряных на старуху, — присоединилась я. — Именно она кару богов на меня и призывала.

— Боюсь, очереди не дождется, — хохотнул Анри. — Принимается. Лизет?

— Ох, ну вас! Ставлю монету — пожалуется зеленщик. Он рано ложится спать и вечно сердится на шум.

— Да победит истина, дамы.

Из таверны дважды выходила взволнованная и раскрасневшаяся от кухонного жара Эри. Они с Мартой никак не могли закончить с закусками, и потому ее участие в празднике откладывалось и откладывалось. Анри, увы, был очень занят, да к тому же немного расстроен, что новая знакомая в белом исчезла, а потому не уделил Эри ни капли внимания. Боюсь, избежать слез не выйдет.

— Сорель, дорогая, какая ты красотка, — Розин Адно считала, раз мы владеем развлекательными заведениями, то чуть ли не сестры. В знак приветствия она поцеловала в обе щеки, обдавая сладковато-терпким ароматов духов. — В последний раз я была на маскараде лет пятнадцать назад в Крирейне. Правда, ничего толком не помню — напилась до беспамятства.

— Так не надо повторять ошибок, — подмигнула я, подавая кружку эля. Розин с наслаждением сделала глоток и продолжила: — Что за музыканты играют?

— Знала бы я! Приятели Тибо.

— Ах, да, красавчик Тибо, помню-помню. И того парня, что назвался твоим братом, тоже встретила. Был у меня разок — девочки передали, мол, рассказал о сестре, которая не хочет делить наследство.

— Катился бы он во тьму.

— И то верно, — усмехнулась Розин. — Всегда найдется паршивец, мешающий честной женщине вести дела. Не грусти, ну? Народ-то у тебя приличный собрался. Вон, гляжу, портовые служащие, лавочники. Чего там — сам господин дознаватель пожаловал. Ко мне-то не заглядывает.

— Вот как? Ни разу не был?

Неужели, сейчас станет известна какая-нибудь пикантная история о Реджисе?

— Нет, — с разочарованием произнесла Розин. — Никогда, представь себе. А жаль, я бы от такого важного клиента не отказалась. Конечно, есть парочка именитых господ из магистрата, не обделяющих вниманием. Имен не назову, уж прости. Но господин дознаватель ни ногой. Клоди из «орхидеи» ляпнула, мол, у нее бывал. Но верить Клоди, себя не уважать — сама понимаешь, в нашем деле прихвастнуть не грех. А помощник твой, младший Равьен, тот иногда заходит. Ох, какая чудная ночь! Вижу, капитан с «северного ветра» пришел. Пойду-ка потанцую с ним, а, может, еще чего.

Она игриво повела плечами, послала воздушных поцелуй и направилась прямиком к высокому крупному мужчине в синей косынке, произносившему тост матросам.

Заведение Розин, как, впрочем, и остальные, не славилось особыми изысками, а потому не стало дорогим и особенным. Чем могла привлечь хозяйка, так это умением хранить секреты. Состоятельные господа и, уж тем более, чиновники, не спешили представать перед горожанами в неприглядном свете, а потому тщательно скрывали походы по борделям. Розин держала рот на замке и стремилась заполучить побольше влиятельных клиентов. Реджис, разумеется, оказался одним из самых досадных упущений. Чем бы он в Леайте ни занимался, никто ничего не знал.

Дамиен сдаваться совершенно не желал. Прошло часа два-три, а он все сидел с приятелями, пил за мой счет и, кажется, оставался совершенно доволен жизнью. Неужели я просчиталась и ничего не поняла в его характере? Упертый, как покойный дядюшка, или попросту глупый? А вдруг мы похожи? Тогда дело плохо — никто и шагу назад не сделает.

Тем временем стрелки часов приближались к полуночи. Приличные горожане давно легли спать, не слишком приличные собрались здесь и, судя по количеству, их гораздо больше. Эри успела в третий раз показаться на крыльце, Терк растащить двух пьяных подмастерий, Тибо потанцевать с особо настойчивыми дамами, Бланш и Реджис как сквозь землю провалиться, а Ноэль Лэндри неожиданно возникнуть в толпе.

— Снова опоздал? — он с улыбкой пожал мою руку и не спешил отпускать. — Вы прекрасны.

— А вы слишком быстро меня узнали. Скажу Ламару Бенуа, что маска никуда не годится.

— «И локоны черней вороньего крыла, и стан, прикрытый алым шелком».

— О, нет, умоляю! Если еще и вы запоете эту мерзость…

Ноэль примирительно выставил ладони.

— Как скажете. Но все же портной славно поработал.

Взгляд скользнул ниже, к кулону, и ни капли не изменился. Конечно, глупо надеяться, что Ноэль выдаст себя как восторженный подросток, но очень хотелось получить хотя бы маленький намек.

— Вечер проходит хорошо?

— Просто замечательно, и, напомню, без вас он бы не состоялся.

— Сорель, вы же знаете, что можете рассчитывать на любую помощь, — я не успела подобрать слов, как Ноэль опередил: — Новоявленный братец здесь? Так и знал. Мой помощник рассказал, что пару дней назад некий горожанин узнавал у секретарей, служит ли в магистрате человек по фамилии Лэндри.

— Светлые боги… Ноэль, простите. Из-за меня Дамиен всех доконает.

— Лучше расскажите, что я пропустил за дни отсутствия?

Будь немного больше времени, ни за что бы не упустила возможности высказаться, надуть губы, как полагается обиженным девицам и потребовать объяснений и извинений за долгое отсутствие. Но кому-то нужно было наполнять кружки, следить за слугами, которые, к слову, отлично справлялись, поторапливать Терка, вдруг вспомнившего о больной спине не к месту. А ведь только вчера предлагала мазь и целебный отвар! Нет же, отмахивался, мол, «что вы, госпожа, как на собаке заживет»! А теперь начал жаловаться и оправдываться за медлительность. Ну, доберусь до него завтра.

Пришлось ограничиться кратким пересказом событий, постоянно отвлекаясь на гостей, жалобы Мод и Лизет на моряков и сетования Эри, что Марта никак не угомонится, хотя еды уже хватит на целую армию. Ноэль, как ни странно, терпеливо это сносил и не думал уходить, хотя в толпе то и дело мелькали служащие магистрата, с которыми найдется гораздо больше поводов для беседы.

— Значит, ваш брат не сидит сложа руки, — произнес, когда мы ненадолго остались одни. Тибо как раз запел грустнейшую балладу, дамы поспешно достали платочки, а служанки не торопились нести закуски.

— К несчастью, да. Я стараюсь свести встречи с ним к минимуму, но…

— Он провоцирует?

Я кивнула.

— Вот что, Сорель, — Ноэль задумчиво потер подбородок и облокотился на стол. — Вам ни в коем случае не нужно подавать жалобу в магистрат.

— Почему? Разве я не в праве заявить о неизвестном, посягнувшем на наследство?

— Так-то оно так. Жалоба бы сыграла сразу, в первый день, когда Дамиен явился. Она сразу бы попала на стол к ответственному чиновнику и отправилась на проверку. Но сейчас, когда дело обсуждает весь город, вы только поднимете шум. Зря взбаламутите людей и, простите, прослывете настоящей стервой. Раз уж Дамиен открыл рот, нужно действовать осторожно, с умом.

— У вас есть идеи?

Уголки губ Ноэля чуть заметно приподнялись.

— Поскольку разбирательства не избежать, постарайтесь повернуть его в свою пользу. Пусть все, даже судья, засомневаются в истинности слов Дамиена.

— Но на его стороне доказательства.

— Не самые надежные, насколько мне известно. Смотрите: он взрослый крепкий мужчина, способный самостоятельно себя обеспечить, а вы слабая юная девушка из приюта, без гроша в кармане.

— Я гильдейский маг.

Ноэль мотнул головой.

— Нет, вы наследница таверны, которой очень не повезло. И значок лучше снимите на время. Знаю, вы одаренная, создатель, но это делу не поможет. Куда выгоднее показать собственную слабость. Будьте хитрее.

— Предлагаете изобразить девицу в беде?

— Видите, как просто? Наследственные тяжбы длятся долго, и лучше, если вам, а не ему будут сопереживать. К тому же, я кое-что выяснил, пока был в Шарле. Лили Хорсис, возлюбленная вашего дядюшки, — на этих слова я поежилась. — После расставания надолго покидала деревню. Местные говорят, жила в Крирейне, но никаких свидетельств или документов нет. Возможно, Лили уехала, желая скрыть беременность. Вы же знаете, как люди относятся к таким вещам.

Еще как, господин Лэндри, еще как.

— Возможно, уехала дальше, на север, в поисках работы. Деревенские жители часто так делают. Главное — никто не может наверняка подтвердить, что Лили родила в положенные сроки, понимаете? Сорель, других доказательств, кроме документов и слов Дамиена, нет. Как вам такое?

— Как вы разузнали?

— Служба в магистрате дает массу преимуществ, — самодовольно улыбнулся Ноэль. — К примеру, свободный доступ к архивным документам, или, право задавать местным любые вопросы. Да видели бы вы их лица, когда я приехал — в чем угодно бы признались.

Он пожал плечами с совершенно невинным выражением лица, чуть подался вперед и снова взглянул на кулон.

— Не разозлитесь, что позволил вмешательство в ваши дела?

— Светлые боги! Конечно, нет. Я вам благодарна.

Недавняя обида растворилась как дым. Поверить не могу — магистратский чиновник потратил собственное время на поиск информации о моем новоявленном братце, чтоб того в сшейдову нору. Да, Ноэль исчез, отправился выполнять служебные обязанности, не сказав ни слова, но, тем не менее, попытался помочь.

На лице невольно появилась улыбка, а внутри разлилось теплое и волнующее чувство предвкушения. Морской праздник, последний день весны, теперь дело о наследстве — я столько задолжала господину Ноэлю Лэндри, что расплата предстоит очень-очень долгая. А, если и кулон его рук дело…

— Любая помощь, помните? Любая, Сорель.

Сидя напротив, я мысленно благодарила Ламара Бенуа за маску. В отличие от словесных, ее кружева точно скроют и внезапно накатившее смущение, и истинное выражение лица. Я все еще не могла решить, хочу ли продвинуться дальше очаровательного флирта. Пока игра нравилась обоим, и вести ее, не будь никаких проблем, можно было бы бесконечно долго. Но рано или поздно Ноэлю надоест, а я больше не смогу изображать ничего не подозревающую девицу. И почему сложно вести дела, будучи женщиной?

— Чего же вы хотите взамен?

— Потанцуйте со мной.

— О, нет. Я не умею.

— Здесь никто не умеет — взгляните. Сорель, соглашайтесь, всего один танец.

— Нет, не уговаривайте, я должна работать.

— Слуги справятся и без вас. Ну же, Сорель, единственный танец. Или решу, что вы обижены и умру несчастным.

— Госпожа, помогите!

Эри, взявшая помогать разносить напитки, выставила перед собой левую руку, кое-как обмотанную краем тонкой голубой накидки. Ткань успела пропитаться кровью, и будь Эри менее осторожной, красивое платье бы тоже пострадало.

— Ума не приложу, как вышло… Я помогала Мод нарезать хлеб, и нож выскользнул, и… — она громко всхлипнула. — Кровь так и течет. Это был матушкин платок… Я не знала, чем обернуть…

— Ступай на кухню, — приказала я. — Хорошенько промой, а я принесу лекарство и бинты.

Эри снова всхлипнула и, часто кивая, ушла.

— Извините, Ноэль, надо идти.

— Я дождусь, Сорель.

И почему пульс так грохочет в висках. Ничего особенного ведь не происходит. Я знаю, что дальше, бояться нечего.

Анри теперь стоит не только потанцевать, но и как можно аккуратнее поговорить с Эри. Иначе, боюсь, она разволнуется настолько, что порежет все пальцы и нечаянно подсунет морякам окровавленный хлеб. Неужели сшейдов сухарь не замечает взглядов и постоянных попыток сблизиться? Почему вообще я должна об этом заботиться?

Лечить раны — дело целителей. Но оказывать первую помощь учат и травников. Надеюсь, Эри не сильно повредила руку, и достаточно будет обработки и повязки. Иначе придется идти к господину Ошилю и выложить кругленькую сумму. Отправлю Анри, если так — пусть искупает вину за собственный счет.

Ножевые порезы заживают хуже царапин. Их края слишком ровные, чтоб кожа срасталась быстро. Обычным ранозаживляющим снадобьем здесь не обойтись, нужна вытяжка из солнечного листа. Средство сильное, дорогое, годящееся и для более серьезных случаев. Но поврежденная рука на кухне будет доставлять Эри новые и новые страдания, не даст нормально работать. С солнечным листом же порез затянется к утру, и не останется никаких следов.

Захватив заготовленную ленту льняной ткани и склянку со снадобьем, я направилась вниз, но, едва свернула на лестницу из коридора, услышала голоса. Настолько знакомые, что сразу прижалась к стене и не решилась выходить.

— Быть того не может. Вы все испортили! И как только догадались?

Упрек вышел слишком слабым и кокетливым. Вместо сожаления в нем звучали искреннее удивление и веселье.

— Когда увидел вас лицом к лицу, сомнений не осталось.

— Вот как? Тогда знайте: это удалось с четвертой попытки.

Бланш рассмеялась.

— Чудовищная невнимательность, господин дознаватель.

Какого сшейда они здесь делают?

Неужели нельзя объясниться где-нибудь в другом месте или вовсе уйти с праздника, если приспичило поговорить наедине? Зачем рисковать быть подслушанными? И зачем, помоги Лорхана, устраивать свидание в моем доме?

— Полностью признаю вину.

Я представила улыбку на лице Реджиса — теплую, живую и искреннюю. Бланш каким-то чудом пробуждала в нем особенные чувства, непохожие на те, что он показывал с другими. Она пробивалась сквозь ледяное спокойствие и задевала незнакомые мне струны. Да и разве могло быть иначе, если знаком с человеком долгие годы?

— Учтите, Реджис, придется ее искупить, а способ я выберу сама. Даже не надейтесь легко отделаться.

— Не сомневаюсь, Бланш. Расскажите, лучше, как сюда пришли.

Она снова засмеялась.

— Считаете, матушка держит меня на цепи? Нет, она, конечно, пытается, устанавливать запреты, требовать соблюдения правил. Но к чему это здесь? Новые города тем и хороши — тебя никто не знает. Решение провести лето вдали от знакомых — настоящий подарок судьбы. К тому же, я встретила вас.

Светлые боги, да почему никому из слуг не приходит в голову войти в зал? Стоило мне заговорить с дознавателем, Мод только и знала мотаться туда-сюда. Неужели даже у Анри не появилось ни единого каверзного вопроса? Эри будет вечно ждать на кухне? Может, самой выйти и оборвать разговор? Ноги будто приросли к полу. Какое право я имею вмешиваться? Эти отношения длятся не один год и, похоже, боли в них предостаточно.

— Я очень этому рад.

— Правда? А, казалось, вы не хотели встречаться после случившегося.

— Так и есть, — ответ Реджиса прозвучал тише. — Тогда это было совершенно лишним. Бланш, я не хотел навредить.

— И поэтому просто исчез? Как сквозь землю провалился, чтоб я сходила с ума? Да если бы… — голос дрогнул. — Со счета можно сбиться, сколько раз я пыталась что-нибудь узнать. Ни отец, ни Робер, ни даже ваша мать не говорили ни слова. Ни один из друзей, которых я просила о помощи, не соглашался. Любой при дворе, стоило только назвать ваше имя, умолкал и уходил. Реджис, я была в отчаянии, и, в конце-концов, родители отослали в поместье и запретили выезжать до самой осени.

— И поступили правильно.

— Правильно? — повысила голос Бланш. — Считаете? Вам ли не знать, что нет ничего хуже неизвестности? Клянусь богами, лучше бы считать вас мертвым, чем гадать целых пять лет.

Послышались шаги, и я сдвинулась в сторону, боясь, как бы Бланш не подошла к лестнице и не заметила.

— Бланш, послушайте, — по-прежнему тихо произнес Реджис. — Я не хотел вредить или причинять боль тогда, не хочу и сейчас. Подумать не мог, что вы окажетесь здесь, и что спустя столько времени еще вспоминаете обо мне.

Снова шаги. Медленнее.

— А вы? Хоть раз обо мне думали? До сих пор ничего не рассказали. Готовы говорить о чем угодно, только не о прошедших годах. Или, думаете, я тут же брошусь писать брату? Я на вашей стороне, Реджис, неужели не понимаете?

Кто из нас троих чего-то не понимал — это я. Дознаватель не идиот и не слепой, прекрасно видит намерения Бланш и изо всех сил пытается не задеть ее чувства. Способен на них ответить? Или есть причина, по которой им нельзя ссориться? Почему он подбирает выражения словно боится разбить тонкий хрусталь? Анри бы стоило поучиться.

— Бланш, поверьте, ничего лучше ваших слов за прошедшее время я не слышал. Но теперь не время и не место для таких разговоров.

— О, нет. Кто знает, когда вы снова исчезнете и встретимся ли вновь? Реджис, я больше не маленькая девочка — понимаю, о чем молчите. И ждать еще пять лет, чтобы поговорить, не собираюсь. Не пытайтесь меня уберечь. Больше всего я боюсь, что в следующий раз станете совсем чужим. Я помню вас прежнего, и вижу лишь слабую тень.

— Зато вы ничуть не изменились, — прозвучало теплее.

— Правда? — наверное, Бланш улыбнулась.

— Повзрослели, но по-прежнему остаетесь девочкой в белом, желающей сбежать в ночь без гроша в кармане. Не думайте, я не забыл. Просто с того вечера все сильно изменилось.

— Настолько, что даже не узнали? Простите, я еще долго буду вспоминать. И вы до сих пор ни слова не сказали о моем наряде. Похоже на платье, в котором я едва не сбежала?

— Даже слишком.

Послышались медленные шаги.

Клянусь Лорханой больше никогда не приглашать Бланш на праздники в таверне. Лучше пусть вообще ничего о них не знает и не устраивает собственные дела за мой счет. Почему бы Реджису на ней наконец не жениться и не освободить нас всех от неприятностей? Какого сшейда я должна выносить подобное в собственном доме? И почему, светлые боги, хочу дослушать до конца будто от этого станет легче?

Боясь издать хоть малейший шорох, я осторожно выглянула и спряталась обратно. Бесшумно вдохнула, чтобы сдержаться от слов, вздохов и резких движений. Потом вернулась к двери на свою половину дома и закрыла ее с обратной стороны. Эри не погибнет, если подождет еще несколько минут, а я успокоюсь, поправлю прическу и твердо пообещаю больше никогда не думать, что связывает этих двоих.

От увиденного неприятно захолодило в груди. Хрупкая и совершенно невинная на вид Бланш погладила щеку Реджиса, а мгновением позже привстала на носочки и коснулась его губ. Судя по последовавшей тишине, он оказался совершенно не против.

Спустя несколько минут Эри ойкала и продолжала тихо всхлипывать, сжимая в здоровой руке испорченный платок. Ему, к сожалению, даже снадобьем от пятен уже не поможешь.

— Точно к утру заживет, госпожа?

— Клятвенно обещаю. Эту мазь я еще на втором курсе научилась готовить, и сама собирала солнечный лист в лесу. С ним непросто — нужно успеть истолочь, пока полностью не завял, но и не остался слишком свежим. Иначе сок будет недостаточно вязким, и толку никакого.

— А магия?

— Магия усиливает свойства и помогает выбрать правильное растение. Сам по себе мой дар раны не затягивает. Вот и все, готово. Постарайся не тревожить повязку, а утром я проверю.

— Спасибо, госпожа. Праздник ведь до утра? Я еще успею потанцевать?

— Тебе еще надоест.

Эри улыбнулась и отправилась приводить в порядок заплаканное лицо. Я же собрала остатки перевязочной ткани, плотно закрыла снадобье и, прислушавшись к не стихающей музыке, подумала, что из меня самой этот праздник уже выжал все силы.

Ноэль Лэндри по-прежнему сидел за столом и ждал моего возвращения.

— Куда вы пропали, Сорель? Или помощь раненной затянулась?

— Иногда возникают дополнительные проблемы, — я присела рядом.

Ноэль тут же приосанился и, опустив взгляд, довольно произнес:

— Вижу, прислушались. Гильдия ведь не запрещает снимать значок в нерабочее время?

— Его и вовсе постоянно носить не обязательно. Мы делаем это, чтоб избежать лишних объяснений и вопросов. Иногда крайне полезно, если люди сразу понимают, кто ты.

Гостей стало больше, и ставки на завтрашние жалобы в магистрат уже не казались шуточными. Тем более музыканты стали играть громче и веселее. Окидывая взглядом толпу, я не могла отыскать ни Бланш, ни господина дознавателя. Оно и к лучшему, пусть катятся во тьму со своими проблемами.

— Должен заметить, без значка платье идет вам еще больше.

— А, по-моему, — я развернулась и придвинулась ближе. — Если б не кулон, оно бы смотрелось совершенно по-другому. Скажите честно, Ноэль, это ваш подарок?

Он тихо усмехнулся и приложил ладонь к груди, склоняя голову:

— Каюсь, я хотел преподнести его по-другому. Но пришлось уехать, да и вы могли отказаться.

— И решили, что подарок от неизвестного мужчины я точно приму?

— Решил, вам станет любопытно. Вижу, не прогадал.

— Совсем не прогадали, — я провела пальцем по цепочке и поправила камень. — Знаю, положено сказать, что не стоило беспокоиться, но мне очень нравится.

— К вашим услугам, — проговорил Ноэль, следя за каждым движением. — Может, все-таки передумаете и потанцуете со мной?