Непростое наследство

Глава тридцать седьмая

Накануне вечером, когда большинство посетителей уже разошлись, а Мод и Лизет принялись протирать столы, Анри решил выпить кружечку эля перед тем, как отправиться домой. Сунув нос в учетную книгу, недовольно поцокал языком, мол, «до чего ж у вас, Сорель, скверный почерк», и уселся за стол.

— Скажите, она до сих пор злится? — тихо спросил, кивая на, проходившую мимо и старательно не поднимающую головы, Эри.

— Сами бы и узнали. Говорит — нет.

Анри невесело усмехнулся.

— Угораздило же.

Эри старательно делала вид будто Равьена-младшего в природе не существует. Даже если тот, полагая дело решенным и исчерпанным, обращался по какому-нибудь поводу, отворачивалась и не произносила ни слова в ответ. Работе это иной раз мешало, но потом Анри оставил попытки примириться и все указания озвучивал Марте.

— Разве лучше б было, устрой я свидание просто чтоб отвязалась?

— Ни в коем случае.

— Тогда, господин Анри, жениться бы пришлось, — прошептала Мод, склоняясь над столом и косясь на кухонную дверь. — Эри, знаете, как мечтала? О вас-то напрямую не говорила, но, бывало, сядет, улыбнется словно спятила и скажет, мол, славно б выйти замуж. Тогда с наследством бы муж разбирался, и собственный дом появился.

— Собственный? — хмыкнула я. — Анри у отца живет.

— Ну, может, она не только господина Анри ввиду имела. Ой, а вообще, она всегда краснела, когда говорила о нем. И только хорошее, заметьте.

Мод принялась протирать соседний стол, а Анри поморщился.

— Подлецом себя чувствую.

— Да ладно вам. Рано или поздно Эри успокоится, найдет другого, в конце-концов.

— Хорошо бы. Кстати, Сорель, куда ваши кавалеры подевались, а? Лэндри в магистрате, а Эрван за чудовищами гоняется?

— Кто их знает? Не при себе же держать?

— Вы, между прочим, не рассказали, что такого важного с дознавателем до середины ночи обсуждали. Дамиена и его злоключения, м? Не много ли чести?

— Не рассказала, значит, не хочу. Чего привязались?

— Ну, не обижайтесь, — не стал язвить Анри. — О вас ведь волнуюсь. Вдруг проблемы с таверной скрываете, а мне потом разбираться? Отец, между прочим, каждый день спрашивает, нет ли новостей. Время-то идет. Не заметите, как бумаги на принятие наследства оформлять придется.

— Разве от вас что-нибудь скроешь? Анри, вы ж как ищейка.

Он с довольной улыбкой пожал плечами и допил содержимое кружки, а я постаралась побыстрее отойти и не продолжать разговор. Реджис, слава богам, не появился ни после нападения на Клоди Рени, ни на следующий день. Надеюсь, как следует выспался, пришел в себя и разобрался с делами в городской страже и магистрате. Наша встреча неминуемо вызовет неопределенность и вопросы, искать ответы на которые пока не хочется.

На следующий день, когда я с облегчением подумала, что еще один обеденный час минул спокойно, появился Реджис. К счастью, не один.

В девушке, сопровождавшей его, я бы и без подсказки узнала сестру. Слишком велико оказалось сходство. Черты худощавого лица были несколько грубоваты для женщины, но не лишены очарования, благодаря ярким серым глазам, родинке над верхней губой и приветливой открытой улыбке. Стоило девушке появиться, многие стали отрываться от кружек и оборачиваться, что не мудрено. Она была высокой, в мужском костюме, с подстриженными до плеч темно-русыми волосами.

— Доброго дня, — произнесла, опираясь на стойку в манере, больше подходящей мужчинам.

Я улыбнулась и мысленно прикусила язык, с которого чуть не сорвался возглас. На внешней стороне ее ладоней виднелись заметные шрамы от ожогов. Похожие я встречала и раньше, в школе травниц. В основном, у пожилых наставниц или неопытных первокурсниц, решивших взяться за рецепты с опасными компонентами. У первых они появились во времена восстания в восточных провинциях, когда приходилось помогать раненым, не успевая заботиться о себе. У вторых — по глупости и самонадеянности. В остальном же, травники и целители почти всегда залечивали руки.

— Рад вас видеть, Сорель, — проговорил Реджис. — Моя сестра — Риза. Она приехала вчера и пытается выяснить, что за существо напало на Клоди Рени. Нужна ваша помощь.

— Разумеется. Все, чем могу, — я засомневалась, называть ли ее «леди». — Госпожа Эрван. Может, хотите…

— Ниарис, — резковато поправила Риза.

— Что?

— Моя фамилия Ниарис. И, прошу, лучше — Риза.

— Как скажете, — я выдержала два внимательных взгляда. Сшейдов хвост, сколько же у Реджиса секретов? Выходит, его сестра — бастард? Или незаконнорожденная, как и я? Почему она вообще занимается магическими созданиями, если имеет схожий дар? — Давайте присядем за дальний стол, и я прикажу подать что-нибудь. Хотите пообедать?

— Будет кстати, — кивнул Реджис, явно довольный моей реакцией. Что-что, а неуместные вопросы сейчас не нужны никому.

Когда Риза сняла плащ, я заметила гильдейскую брошь и удивилась еще больше. Целительница животных. Как, если в семье Реджиса по мужской линии передается способность воздействовать на разум? Может, они двоюродные или троюродные брат и сестра? В таком случае, разные фамилии объясняются легко. Но почему столь сильно внешнее сходство?

— Два года назад я окончила Главикус, — опередила вопросы Риза. — Теперь служу в заповеднике с редкими существами. В Серайзу. Вы наверняка слышали.

— Конечно. Совсем недалеко.

Разумеется, делиться семейными тайнами никто не собирался, поэтому продолжать разглядывание смысла не имело. Я подозвала Мод, велела подать обед, освежающий холодный напиток, поскольку от вина и эля Риза отказалась. Как-нибудь выберу подходящий момент и обязательно расспрошу Реджиса. Надеюсь, к тому времени мы во всем разоберемся и не рассоримся.

— Расскажите, какое противоядие вы готовили? — без предварительных вступлений заговорила Риза. — Я беседовала с господином Ошилем и пострадавшей девушкой, но необходимы подробности состава. Есть несколько лекарств, отличающихся одним-единственным компонентом, который и определяет, против какого яда состав сработает.

Тексты обязательных рецептов впервые заучивались еще в начале обучения, но практиковаться с ними травники начинали только в последний год. К тому времени появлялись опыт, сноровка, умение правильно работать с разными формами веществ, названия полностью приобретали смысл, а слова древнего языка, используемого целителями, переставали быть тарабарщиной. В которой я, впрочем, никогда не была хороша. Честно попытавшись с жутким произношением дословно повторить сказанное Ошилем, сдалась и просто перечислила компоненты. Так точно не ошибусь.

— Хм… — Риза задумчиво уставилась на тарелку, принесенную Мод. — Кажется, я знаю, кто напал на Клоди Рени. Но как он здесь оказался? Таких существ, если верить записям, остались считанные единицы. Рождаются они очень редко.

Реджис сестру не торопил сестру и молча ждал. А я нарочно не поворачивала головы, чтобы нечаянно не встретиться с ним взглядом и не наткнуться на то новое, чего раньше не замечала. Куда легче было ночью при свечах или в неясной предрассветной серости.

— В Серайзу они когда-то были, но прошло слишком много лет. Последние упоминания датируются двадцатью годами назад. Более поздних не встречала. Конечно, может, где-то в архиве…

— Если нужна помощь, я вызову Тьерна, — предложил Реджис, и Риза резко мотнула головой.

— Нет. Справлюсь сама. Тьерн чуть младше тебя и не так давно стал смотрителем. Что он может помнить? Поступим по-другому.

Риза прислонилась к стене и погрузилась в задумчивость, глядя в известную ей одной точку. Сдвинула брови и слегка наморщила лоб, недовольно сжала губы. Похоже, неизвестный Тьерн здорово выводил ее из себя, или же крупно насолил, раз одно упоминание вызвало яркие чувства.

— Он может знать старых смотрителей.

— И что? Их россказни не помогут изловить существо, которое бродит где-то рядом. Между прочим, оно способно нападать днем. Не слишком любит потому, что чувствительно к свету, но способно, если хочет есть или чует опасность. А опасностью считает все живое, отличающееся от него самого. Ариарны его таким и задумывали несколько тысяч лет назад.

Подошедшая Мод принесла тарелку с хлебом и, дождавшись фразы, что ничего больше не нужно, ушла.

— Если оно настолько опасно, уверена, что справишься одна? — продолжил Реджис.

— Рассчитываю на твою помощь, — парировала Риза и добавила с некоторым самодовольством: — Не волнуйся, с чудовищем я разберусь. Главное, выяснить подробности, чтобы разыскать логово. Потом, надеюсь, получится без проблем обеспечить перевозку в заповедник. А Тьерн, о которым ты так часто вспоминаешь, придет в восторг.

На фоне любой другой девушки, Риза на первый взгляд казалась очень нескладной, угловатой. Легко могла сойти за мальчишку-подростка, и в ее фигуре не сразу угадывались женские черты. Однако, движения отличались удивительной плавностью и сглаживали неприятное первое впечатление. Даже руки, от вида которых аристократка впала бы в истерику, а наставница в Гавронской школе со вздохом отвернулась, не казались чем-то неправильным.

— В вашей таверне уютно, — она оглядела зал. — И музыкант хорошо играет.

— Благодарю. Если нужно где-то остановиться, милости прошу.

— Нет. Поживу в доме Реджиса.

Оставалось лишь строить предположения, какими были их отношения не на людях. Вряд ли немногословный дознаватель и его младшая, то и дело впадающая в сосредоточенную задумчивость, сестра вечерами делились секретами у камина. Что между ними было, так это доверие. Иначе она не сидела бы здесь, размышляя о деле, для которого требовалось приглашать смотрителя заповедника полагающейся бумагой. Реджис не сомневался в умениях Ризы и, наверняка, заслуженно.

— Подождите пару дней, Сорель.

— О, нет. Так долго? — состроила страдальческую гримасу Риза. — Лучше придержите для меня комнату.

Реджис с улыбкой развел руками.

— Неужели два дня под крышей могут стать невыносимыми? — спросила я.

— А у вас есть старшие братья? Нет? Тогда вы не поймете.

О, поверьте, прекрасно понимаю. Иногда претендующие на эту роль, опасны для жизни.

— Ты просто отвыкла от общества, — сказал Реджис.

— Возможно, — Риза чуть заметно повела плечами. — В Серайзу, честно говоря, и приличного заведения, чтоб посидеть не найдется.

— Скучаете по городу? — я не могла не заметить, как она разглядывает все вокруг с жадностью путешественника, прибывшего в незнакомую страну.

— Иногда. Сколько себя помню, хотелось жить подальше от столицы. Желательно в местечке, где потеплее и поменьше старых знакомых.

— Серайзу подходит?

— Вполне.

О вкусах, разумеется, не спорят, но я решительно не понимала, почему выпускница Главикуса с наследственным даром отправилась в глушь. Нужно иметь либо бесконечную любовь к своей работе, либо желание сбежать и спрятаться. Вполне возможно, у Ризы найдется и то, и другое. Серайзу — маленький лесной поселок, выстроенный на границе заповедника. Рядом не проходил ни один важный тракт, аристократы не приезжали поохотиться, поскольку земли целиком принадлежали короне, а местные занимались собственными огородами и иногда приезжали в Леайт на ярмарку. Достаточные поводы, чтоб никогда туда не соваться. После нижнего города и таверны я вряд ли смогу поселиться вдали от людей. В тишине, наверное, и уснуть не получится.

— Что думаешь по поводу чудовища? — спросил Реджис.

Из ответной фразы я не поняла ни слова. Но, судя по слегка приподнявшимся бровям, дознаватель удивился, произнес нечто короткое и такое же неизвестно, потом взглянул на меня.

— Это на языке ариарнов, Сорель. Риза, объясни проще.

Она неопределенно хмыкнула и несколько мгновений потратила на размышление.

— Иммер. Так существо называется в учебниках. Не самое удачное сокращение, но его люди способны произнести. Не слышали? Ариарнам, как известно, были доступны все виды магии. К тому же, они жили гораздо дольше людей и много времени уделяли освоению магической науки. Кроме необычных предметов вроде истинных камней, ариарны проводили эксперименты с живыми существами. Иногда удачные, иногда не очень. Иммеры оказались вторым вариантом, правда, очень живучим. Звери получились сильными, выносливыми, но слишком своенравными. Их не удалось заставить подчиняться, исполнять команды. Они были опасны для самих ариарнов.

— Тогда почему выжили?

— Доподлинно неизвестно. Основная версия, которой придерживаются в Главикусе — изучение для поиска ошибок. Часть животных могли сбежать, освоиться в лесах и горах. В общем, сейчас их во всем мире не больше двух десятков. Любые магические создания постепенно уничтожаются не только людьми, но и природой. Поэтому их сохраняют в заповедниках.

— И кто же такие иммеры?

— Ночные хищники-одиночки, — проговорила Риза. — С острыми клыками и вытянутой мордой, светящимися в темноте глазами, рыжей шкурой, напоминающей львиную, с костяными наростами вроде короны на голове, с длинным хвостом, оканчивающимся шипами.

— Светлые боги, — протянула я.

— Один ариарнский умелец посчитал, что такое чудище славно подойдет для охраны богатого поместья. По легенде, ему заплатили за создание какой-нибудь особенной и опасной зверюги.

— Видать тогда скучно жилось.

— Еще как. Это было во времена их расцвета.

Пару тысяч лет назад?

Мои знания об ариарнах ограничивались простенькими очерками из учебников. Когда-то те привели свои корабли к южным берегам, расселились по всему континенту, выстроили государство, отвоевав земли у местных племен, несколько тысячелетий развлекались созданием необычных тварей и вещей, а потом, когда люди собрались с силами и постепенно принялись вытеснять, уплыли за море. Осталось их к тому времени очень мало, и вскоре ариарны будто перестали существовать. Кое-где, конечно, встречались, былое могущество в далеком прошлом.

— Иммера можно поймать?

— Разумеется. Есть несколько способов. Я пока не выбрала, каким воспользуюсь, — Риза взглянула на дверь. — Кажется, рядом портновская лавка? Не подскажете, куда идти? Хочу купить пару вещей, раз оказалась в городе.

Готова поставить монету — Ламар Бенуа придет от новой клиентки в восторг. Только вчера после нескольких глотков вина он сокрушался о решении приехать в Леайт. Поселиться в городке у моря, где нет большой конкуренции, казалось хорошей идеей. Арлет, уставшая жить в родительском доме, охотно поддержала. Но, на деле оказалось: приезжему мастеру доверяли мало, вкусы у местных дам до безвкусия однообразны, а примерить придуманные новинки решались лишь несколько девушек, да девицы из заведения госпожи Розин. Те, впрочем, оказались довольно выгодными покупательницами — им требовалось мало ткани.

— Скоро вернусь, — сообщила Риза, выслушав указание дороги, и, не дожидаясь ответа, направилась к нужному дому со скромной вывеской.

Шедшие ей навстречу девушки в грубых крестьянских платьях сразу же умолкли и сдавленно заулыбались, то поднимая, то опуская взгляды.

— Ваша сестра привлекает внимание.

Боги, почему Реджис не сослался на какие-нибудь важные дела, не попрощался и не ушел? Неужели в порту закончились контрабандисты, а за решеткой у городской стражи воры и убийцы? На худой конец, мог бы приехать Венсан Грато — забрать ценный медальон и Дамиена впридачу.

— Ей удается этого не замечать.

Присутствие Реджиса, стоящего за спиной, было почти осязаемым. Казалось, он вот-вот протянет руку, прикоснется и придется обернуться.

— Повезло. Она настроена решительно, верно? Не боится чудовища, из-за которого весь город на ушах.

— Не беспокойтесь. Иной раз Риза кажется самонадеянной даже мне, но она много лет изучает магических созданий.

— Как это возможно? — стараясь не поднимать головы, я сделала пару шагов к крыльцу. — Вы разрушитель, способны воздействовать на разум. Если Риза целительница, значит… не знаю, что думать.

Светлые боги, зачем он так смотрит? Ни холода, ни раздражения, ни толики высокомерия — ни капли того, с чем я могла бы разобраться.

— Дело в искажениях, Сорель. Помните, я говорил? Наш отец не владеет даром, но может передать его через поколение. Риза способна кое-что чувствовать и исцелять неглубокие раны, поскольку ее мать целительница. Немного изучала боевые приемы, но в полной мере не владеет ничем.

При мне в Гавронской школе не было ни одного ученика с половинным даром. Он проявляется крайне редко и среди высокородных магов считается недостойным. В учебниках, конечно, говорится, как полезны оказываются такие способности. Но правда в том, что половинные всегда слабее чистокровных, о чем последние не устают напоминать.

— Если дар наследуется по мужской линии, получается Риза…

— Внебрачная дочь. Может, однажды сама упомянет.

— Не важно — это не мое дело.

— Но вам интересно? Здесь нет особенного секрета, иначе Риза бы не назвала фамилию.

— Кому-нибудь другому вы бы тоже рассказали?

Реджис покачал головой.

— Сорель, вам известно столько, что происхождение сестры погоды не сыграет.

Разговор не касался произошедшего, не вызывал желания поскорее сбежать в таверну и спрятаться за бесконечно важными делами, поэтому и нравился. Если б не проклятая недосказанность, висевшая в воздухе, я бы не ломала голову и наслаждалась моментом. Солнцем, выглянувшим из-за облаков, золотистыми отблесками на волосах Реджиса, разглядывала бы мелкие морщинки в уголках чуть сощурившихся глаз.

— Я сохраню все в секрете, будьте уверены.

— Знаю. И доверяю вам.

— Доброго дня, госпожа Сорель! Как мои девочки? Не слишком допекли?

Отец Мод и Лизет, дюжий мужчина с всегда раскрасневшимся из-за жара лицом, блеклыми рыжеватыми волосами и бычьей шеей, никогда не обещал прийти заранее. Раз в два-три дня он оставлял работу, чтобы посмотреть на поведение девиц и разузнать, не собрались ли те улизнуть с голодранцами-матросами, которые непременно заявятся требовать приданое. Каким-то чудом Мод умудрялась сохранять свидания втайне, иначе в таверне бы разразился настоящий шторм.

— О, не волнуйтесь, господин Нарлис, они просто умницы. Как поживаете?

Появился кузнец вовремя. За приятной и абсолютно пустой беседой, уже через минуту не оставляющей в памяти и следа, я сумела перевести дух. Посетители искренне считают священным долгом поболтать с хозяйкой, а та, разумеется, только этого и ждет днями напролет. К вечеру от улыбки сводит скулы, а язык еле ворочается.

— Теперь скажете, что нужно срочно идти в зал? — спросил Реджис, когда господин Нарлис отправился в «кота и лютню».

— А поверите? Светлые боги. Я вообще не знаю, что вам говорить.

— Почему это?

Он наблюдал за переменой в моем лице и улыбался.

— Издеваетесь?

— Нисколько. То, как старательно вы отводите глаза кажется даже очаровательным. И, если угодно, можно еще какое-то время притворяться будто между нами ничего не изменилось.

Наверное, в Главикусе ведутся отдельные лекции, где студентов обучают одной-единственной фразой объяснить все, не называя вещи своими именами, попутно ввергая собеседника в состояние, близкое к вынужденному бегству. Идея со «срочными делами в таверне» никак не покидала голову.

— Чего вы хотите? — я подошла ближе. — Если услышать правду, то да, я отвожу глаза и задаю ненужные вопросы потому, что после той ночи не могу выбросить вас из головы. Постоянно вспоминаю все случившееся до появления младшего целителя. Если…

— Сорель, — от волнения я взмахнула рукою и Реджис плавно перехватил ее. — Не будем усложнять. Той ночью я ясно выразил свои намерения и не отказываюсь от них. Вопрос, чего хотите вы? Или, может, есть кто-нибудь другой?

— Нет. С чего вы взяли? — выпалила я, переходя на полушепот, и тут же ощутила разгоревшееся раздражение. Слишком быстро сдалась и слишком заблестели его глаза.

— Клянусь богами, наверное, хотите превратить меня в жабу, — тихо произнес Реджис, медленно отпуская мои пальцы. — Обещаю чуть позже предоставить такой шанс. Если, конечно, сестра не опередит.

Дверь лавки Ламара Бенуа открылась, и оттуда появилась Риза со свертком в руках. Арлет, вышедшая следом, что-то настойчиво объясняла, указывая на покупку и активно жестикулируя.

— Считайте это за удачу. Она-то бережно относится к магическим созданиям.

— Вы были правы — прекрасный мастер, — если Риза что-нибудь заметила, то виду не подала. — Сбросил несколько монет за покупку трех готовых рубашек сразу. Предлагал сшить костюм по моим меркам.

— Советую не отказываться.

— Надо бы не забыть и найти время, — она взглянула на брата. — Ну что, идем?