В царстве Ленина

Свет и тени партийной принадлежности

Преимуществ для членов коммунистической партии установлено действительно очень много. Первое из них заключается в том, что для коммунистов широко открыты все двери в правительственные сферы. Партийные работники безоговорочно могут занимать все должности на советской иерархической лестнице. Должности же руководителей в органах управления отводятся безусловно только коммунистам; если и беспартийных допускают иногда до занятия ответственных служебных постов, то к ним во всяком случае приставляют для контроля или особых комиссаров, или кого-нибудь из президиума соответственной комячейки. Что касается командных должностей Красной армии, то там первое время терпели офицеров лишь постольку, поскольку не было своих красных командиров. Ныне, когда уже состоялся ряд последовательных выпусков красных курсантов, и в армию влился большой контингент красных командиров, вводится новое правило о том, что на все командные должности, начиная чуть ли не с отделенного командира, могут назначаться лишь коммунисты. В связи с этим, Реввоенсовет Республики неоднократно напоминал даже самому главнокомандующему Каменеву[41] о необходимости для него записаться в партию ввиду того, что он по-прежнему числится в рядах беспартийных.

Равным образом и в национальном вопросе большевики, охотно представляясь покровителями узкого национализма, на самом деле тесно связывают развитие его с требованием признания коммунистического строя. Получается какое-то внутреннее противоречие. Чистый коммунизм — несомненно, явление надгосударственное, интернациональное, а между тем, руководители его в личных целях усиленно прививают и поддерживают националистические тенденции. Конечно, это относится к вопросам тактики. По существу же каждая вновь самоопределяющаяся в составе Российской Республики национальность, вроде чувашской, киргизской и т. п., получает прежде всего готовый исполком, состоящий из надлежаще подготовленных Сталиным коммунистов, спецов по пропаганде. Поэтому фактическая самостоятельность этих новоявленных, неведомых ранее, республик, по существу — меньше, чем в любой области с более или менее развитой местной автономией. Независимо от степени их подготовки, лица, вступающие в партию, имеют возможность работать и в деле внешней политики, т.е., в той области, к которой их не допускало прежнее правительство. Теперь бывшее Министерство иностранных дел наполнено целым рядом таких дипломатов, плеяду которых открыл славный тов. Иоффе[42] со своим бессмертным "похабным" Брестским миром.

Во внутренней жизни страны коммунисты тоже пользуются различными преимуществами. Партийный билет стоит любого дипломатического паспорта и отворяет для его обладателя те двери, которые закрыты для обыкновенного смертного. "Вход по предъявлении партийных билетов" — вот аншлаг, который висит на видном месте в целом ряде учреждений. Если вас, коммуниста, куда-нибудь не пускают, или отказывают в выдаче какого-нибудь разрешения, то стоит только вам предъявить билет с печатью РКП(б), чтобы услышать немедленно в ответ: "Ах, простите, вы партийный, в таком случае — пожалуйте". Этот билет служит чудесным талисманом на все случаи жизни. Когда в квартиру вашу врываются во время повальных обысков, то предъявление партийного билета служит достаточной гарантией для вашей личной неприкосновенности.

Точно так же и карательные санкции за проступки для коммунистов иные, чем для других. Целый ряд наказаний не налагается на коммунистов за такие преступления, за которые несут ответственность беспартийные. Я видел целый ряд решений ревтрибуналов, где коммунист, признанный виновным, приговаривался к определенному наказанию, после чего тут же следовал ритурнель в таком роде: "Принимая во внимание чистосердечное признание подсудимого, а также принадлежность его к Российской коммунистической партии большевиков, — от наказания освободить, заменив его общественным порицанием", — т.е., ровным счетом, ничем. В последнее время большевистские юристы пошли еще дальше и в одном из изданных ими в конце мая 1920 года декретов о пресечении должностных преступлений они уже в самый закон ввели указание на целый ряд облегчений для коммунистов. Таким образом, законодательство создает привилегированное положение для коммунистов. Поэтому многие и записываются в партию, имея в виду занять затем какую-нибудь руководящую должность, чтобы красть вовсю и строить на коммунизме свое личное обогащение. Отсюда и нарождение нового класса "совбуржуев" и "комбуров". Господа этого рода чрезвычайно интересны для компартии, ибо они готовы за нее на все. Они же, как элемент решительный, нужны для чрезвычайных комиссий. Поэтому-то контингент последних и вербуется исключительно из коммунистов, и к тому же из числа записавшихся в партию, начиная лишь с 1918 года и позднее. Конечно, своих сотрудников чрезвычайка не трогает, и потому записавшиеся в партию, как общее правило, избавляются от неприятных визитов агентов Чека. Коммунистам предоставлено более широкое пользование благами жизни. И вот к услугам пролетариата, — т.е., как я указал выше, в действительности к услугам членов партии коммунистов, — квартиры, домашний комфорт и всевозможные развлечения. Это они, коммунисты, по партийным протекциям в профсоюзах, куда поступают для распределения театральные билеты, слушают Шаляпина[43] и Собинова[44]; для них специально создается пролетарская культура ("пролеткульт"). Это им читают лекции о науке и об искусстве; они через свои комячейки знакомятся с газетами, журналами и новейшими беллетристическими произведениями. Посещение различных зрелищ есть тоже привилегия коммунистов. "Вход для красноармейцев и членов РКП по предъявлении партийных билетов" — вот сплошь и рядом встречающиеся плакаты, обидные для рядового гражданина Совдепии. Организуется встреча Нового года — и к услугам г.г. партийных и вино, и пиво, и закуски, которые отпускают им главки и центры.

Советские праздники устраиваются также в интересах коммунистов преимущественно. Им принадлежат главные роли и на парадах, и в шествиях, и в речах, и в угощениях, и в театрах, куда попадают партийные с большим выбором. Это не национальные и даже не пролетарские праздники, так как пролетариям на них нечего делать и нечему радоваться, — а чисто коммунистические.

Учение тоже делается в известной степени кастовым, партийным преимуществом. Первый шаг в этом направлении сделан созданием особых факультетов при университетах — так называемых "рабочих факультетов", на которые принимаются исключительно партийные работники обоего пола. Пресса, как известно, всецело передана на служение коммунистической партии. Поэтому она и ведет пропаганду в интересах последней. Наряду с этим, однако, она отводит место и для внутренней переписки между различными партийными организациями, не представляющей ровно никакого интереса для широкой читающей массы и, тем не менее, занимающей в ином номере газеты до одной трети всего числа столбцов. Заботясь об удобствах своих сочленов, партийные коммунисты обеспечивают для них сносные условия путешествия, столь тяжелые вообще ныне в Советской России. Не говоря уже про крупные коммунистические имена, и мелкая партийная сошка всегда имеет полную возможность получить нумерованное место в так называемом "делегатском" вагоне, т.е., в обыкновенном классном вагоне, тогда как рядовым пассажирам приходится почитать за особое счастье, если им удается вскарабкаться в полуразбитый товарный вагон, набитый людьми до последней степени. Чтобы не утруждать товарищей коммунистов долгими ожиданиями в очередях, им выдают особые удостоверения, дающие право получить проездные билеты вне всякой очереди, тогда как остальным, даже едущим в служебную командировки, приходится стоять в бесконечных советских очередях. В пути партийные работники избегают неприятной процедуры проверки багажа, ограничиваясь предъявлением военным контролерам своего партийного билета. Они легко получают по ходатайству парткомов отдельные вагоны и разъезжают в них, несмотря на транспортную разруху, в целях развлечения или спекуляции. Мне лично приходилось быть свидетелем тому, как, невзирая на катастрофическое состояние речного транспорта, пароходы на Дону неоднократно назначались для увеселительных групповых поездок членов комячеек и партийно-профессиональных организаций.

Понятно, что, так как во главе почти всех учреждений стоят коммунисты, они всегда охотнее оказывают различные услуги своим же партийным товарищам. Всякому, числящемуся в партии и состоящему на службе, легче, чем беспартийному, пробраться в начальство. На сотрудничестве с комячейкой многие строят свою карьеру, так как оно содействует быстрому восхождению по иерархической лестнице при наличии у комячеек права непосредственного сношения с высшим начальством и рекомендации ему того или иного из своих сочленов для занятия открывающихся вакансий.

Очевидно, что всякого рода спорные дела, просьбы, ходатайства, также разрешаются руководителями учреждений в пользу своих партийных. Что делать — "рука руку моет".

В сфере экономической коммунисты проникли также на верхи экономических комиссариатов и извлекают для себя из этого большую пользу. Здесь знакомство в партийных кругах значит все: крупная денежная награда за разработку какого-нибудь фантастического проекта и кредиты для производства опытов, и ассигнования на постановку той или иной промышленной отрасли. Попробовал бы настоящий пролетарий с завода сунуться в это дело. Его несомненно отпугнули бы, указав на малую сознательность, на отсутствие понимания и опытности.

Зато достаточно знать творения Энгельса и быть последователем теории Маркса, чтобы считаться подготовленным для восстановления Донецкого бассейна и пускать в ход фабрики и заводы, лишенные топлива. Один знакомый агроном передавал мне свою беседу по поводу поданного им в земельный отдел прошения о предоставлении одной из вакантных должностей заведующего советским имением.

— А вы, товарищ, партийный? — заявил некто, от кого зависело принятие на службу, ознакомившись с содержанием прошения.

— Я не думал, товарищ, что звание ученого агронома с практическим пятнадцатилетним стажем мне меньше пригодится для руководства совхозом, чем принадлежность к коммунистической партии, — возразил мой знакомый агроном.

— Товарищ, — с живостью заметило начальство, — здесь не место для острот; я спросил о вашей партийной принадлежности, которая не вытекает из вашего прошения, и должен вас предупредить, что это вовсе не так безразлично, как вы полагаете, в чем вы и убедитесь.

Конечно, агроном не получил просимого места и, как на курьез можно указать, что заведующим этим совхозом сделался бывший настройщик, конечно, партийный, за отсутствием частной практики решивший устроиться по-иному. Как результат деятельности таких спецов в национализированной внешней торговле, к которой допускаются только коммунисты, и явилось, например, получение из-за границы нескольких десятков пар обуви с картонными подошвами, покупка собственных дров в качестве иностранного товара или приобретение в начале зимы огромной партии лекарств, исключительно по борьбе с гастрическими заболеваниями.

Профессиональные союзы, как я указывал, полны исключительно партийными деятелями и к управлению ими никто из рядовых рабочих не допускается. Последние этим чрезвычайно недовольны и на различных рабочих производственных конференциях выступают против коммунистов, засевших в профсоюзах, обвиняя их в "непотизме", в "самоснабжении". Однако это мало меняет дело.

В коммунисты редко кто идет по убеждению, а чаще всего для того, чтобы повластвовать и безнаказанно пограбить, придавая, однако, всей своей деятельности с внешней стороны характер защиты интересов трудящихся с призывами к труду и дисциплине. Много ли, однако, работают они сами? Вся их личная предприимчивость обычно направляется к изысканию способов самоснабжения. Устраивая субботники, показательные работы и т. п., товарищи коммунисты предпочитают занимать в них командные должности, распределяя между участниками их задачи, инструктируя их, регистрируя, кто работал и, кто уклонился, а также наблюдая за степенью интенсивности работ участников.

Создав свой коммунистический способ распределения предметов массового потребления и продуктов, — который, кроме голода, на практике ни к чему не приводит, — в интересах своих однопартийцев они, тем не менее, предусмотрительно создали ряд обходов этого порядка. Так, например, в то время, как всем рядовым сотрудникам какого-либо учреждения приходится отстаивать в хвостах у продовольственных лавок свое право на четверть фунта соли и две коробки спичек, для членов комячейки того же учреждения вопрос значительно упрощается. Все они обыкновенно пользуются особыми преимуществами: получают лучшие "ударные" пайки, вытребывают себе все продукты в комячейки, где и производят их распределение между собою без излишней волокиты. Они первые узнают о появлении на складе учреждения каких-нибудь редких предметов внепланового снабжения, как мануфактуры, обуви, одежды и тому подобных интересных предметов и захватывают их в первую очередь. А так как этого рода вещей поступает всегда для распределения очень мало (например, на весь союз кожевенников в Ростове-на-Дону, насчитывающий несколько тысяч членов, было выдано всего 65 пар обуви), то ясно, что остальным работникам учреждения, не коммунистам, этих предметов обыкновенно не приходится и видеть, доколе они не вступят в партию. Кумовство, взяточничество, партийное неравенство, свили себе прочное гнездо и в кооперативах, где теперь весь руководящий персонал состоит из коммунистов.

Чтобы получить что-нибудь лучшее из товаров, имеющихся в кооперативах, нужно быть влиятельным коммунистом. В кооперативном распределителе десятерым покупателям откажут, ссылаясь на отсутствие товара, а одиннадцатый, партийный, получит именно этот товар. "Как не услужить родному человечку!" Этим же принципом руководятся партийные организации, чтобы вовремя обезопасить своего сочлена от неприятных последствий, которыми может грозить применение какого-нибудь нового издаваемого декрета. Так, например, в Ростове-на-Дону, при издании летом 1920 года распоряжения об аннулировании дотоле имевших свободное хождение денег Донского правительства и Вооруженных сил на Юге России, партийным работникам тайным образом, в частных беседах, было рекомендовано возможно скорее избавиться от этих денег, обменяв их на советские знаки. Действительно, через пару дней вышло в свет соответственное, втайне разработанное, постановление, разорившее многих некоммунистов, не знавших о готовившейся мере.

В области народного здравия и социального обеспечения коммунисты также создают повод для зависти и недоверия для широких масс беспартийного населения. Все знают, что кавказские курорты, а также южное побережье Крыма, якобы служащие для лечения больного пролетариата, на самом деле наводнены хорошо заработавшими коммунистами с их дамами, старающимися пустить друг другу пыль в глаза и проводящими время в нескончаемых кутежах. Получить отпуск по болезни на службе трудно, но коммунисту в порядке партийной протекции это всегда удается легко устроить, так как главные врачебные комиссии, устанавливающие право на отпуск, по-видимому, для того и поставлены, чтобы отделять козлищ (беспартийных) от овец (коммунистов), причем — увы! — этими козлищами обычно являются рядовые пролетарии. Попробуйте-ка только, если вы не коммунист, походить в Собес (Отдел социального обеспечения), чтобы выхлопотать какое-нибудь пособие или пенсию. Из вас вымотают все нервы, и все-таки вы уйдете ни с чем. Если же вы состоите в партии, за вас все надлежащие формальности успешно выполнит партийный комитет.

Широкое пользование коммунистами своими особыми преимуществами и привилегиями вызывает, не говоря уже о зависти, массу недоразумений, претензий и жалоб, разрешение которых сосредоточено в так называемой Рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрин). Неприятное для партийного работника дело по возможности кладется под сукно, ретивым же контролерам в этом случае, в особенности, если они сами из партийных, может основательно влететь от партийного комитета за излишнее служебное рвение. Партийные комитеты действительно играют крупную роль: они в центре и на местах являются тем органом, который, оставаясь как бы в тени, за сценой, фактически дает общее направление местной политике. Пролетариат же как таковой, несмотря на так называемую его диктатуру, как видно, в сущности серьезной роли не играет. В Советской России налицо не диктатура пролетариата, а вернее диктатура над пролетариатом коммунистической партии, которую сами большевики в своих официальных изданиях так и называют правящей партией.

Я должен, однако, оговориться, что принадлежность к коммунистической партии создает не только одни привилегии. Есть много и неприятных сторон для тех, кто обладает партийным билетом. Прежде всего, это относится к делу защиты коммунистической власти. Во время гражданской войны партийные работники принудительно мобилизовались для борьбы с белыми. В сражениях политкомы (политические комиссары) в полках должны были идти в атаку рядом с полковыми и батальонными командирами. Правда, что многие ловкие коммунисты обходили эту крупную неприятность для себя тем, что устраивались в военных органах снабжения, которые имели столь же непомерно разросшиеся штаты, как и все вообще советские учреждения. Кроме того, партийным работникам обычно вменяется в обязанность изучение военного строя, причем неявки на подобные занятия строго караются. Хочешь — не хочешь, а маршируй и учась стрелять.

Далее характерной особенностью партии является обязательное прикрепление членов партии к определенным обязанностям, ради выполнения коих коммунисты перебрасываются из одного учреждения в другое, переводятся с одной работы на другую. Характерный приказ в этом отношении был издан ЦК партии в связи с прекращением гражданской войны и переходом армии на мирное положение: "Происходящее в последнее время увольнение из армии в бессрочный отпуск старших возрастов имеет главною целью улучшить армию качественно за счет количества, поэтому это увольнение и не было распространено на коммунистов, мобилизованных по партийным и профессиональным организациям и политработников вообще. Одновременно, ввиду необходимости использовать временное затишье на военных фронтах в целях укрепления фронта хозяйственного, Центральный Комитет РКП через политуправление РВСР[45] постановил по специальным нарядам откомандировать ряд работников на отдельные отрасли хозяйственной работы в центре и на местах. Между тем, ряд коммунистов, по разным поводам пользуясь временными командировками, отпусками, проездом, с согласия соответствующих наркомов остаются на местах, нарушая таким образом общий план и порядок перераспределения партийных сил. Центральный комитет РКП категорически подтверждает к неуклонному выполнению циркуляр о порядке откомандирования военных коммунистов, опубликованный в "Правде" от 6 января 1921 г. № 4 и предупреждает, что он вынужден будет применять самые решительные меры, вплоть до роспуска парткомов и предания партийному суду как дезертиров тех коммунистов, которые самовольно, вне установленного порядка, ушли из армии и военных учреждений. Центральный комитет РКП предлагает парткомам немедленно откомандировать всех задержанных военных коммунистов в соответствующие части".

Советские газеты каждый день пестрят объявлениями и приказами об обязательных явках и выполнении различных работ партийными работниками. Вот, для примера, распределение занятий по Донскому Комитету РКП на несколько дней февраля 1921 года: 9 февраля — обязательное заслушание ячейками доклада "Роль профессиональных союзов"; 11 февраля — очередные задачи партии, 12 февраля — обязательный субботник; 13 февраля — всеобщее военное обучение; 14 февраля — собрание секретарей ячеек; 15 февраля — представление материалов по переучету членов партии; 16 февраля — обязательное заслушание доклада "История жизни социалистической республики в капиталистическом окружении" и т. д. Немудрено, что создаются действительно тиски, в которых буквально задыхаются партийные работники, как стоящие вне ячеек, так и прикрепленные к ним для партийной работы. Находя, что всех этих мер еще недостаточно, местные комитеты партии сплошь и рядом назначают еще дополнительные работы в различные специальные недели: "по продовольственному фронту", "по укреплению партии", когда бедные товарищи коммунисты на местах буквально сбиваются с ног.

Вступающие в партию прекрасно отдают себе отчет в том отношении, которое они, как коммунисты, встретят к себе от населения как в России, так и за границей. Один довольно видный коммунист, из молодых, но подающий большие надежды по Внешторгу (Народный комиссариат внешней торговли), на мой вопрос, почему он не выедет за границу с одним из советских представительств, что для него, как коммуниста, не представляет никаких трудностей, ответил, что его тяготит презрение и недоверие, которое сквозит в обращении иностранцев, когда им приходится иметь дело с советскими работниками, не говоря уже про русские эмигрантские круги. За советскими миссиями следят, и всякий человек, имеющий с ними сношения, ставится под подозрение. Одним словом — положение очень скверное. "На тебе точно лежит какое-то "каиново пятно". Нет уж, лучше оставаться в России, тут, по крайней мере, хоть открыто в глаза никто не осмелится выразить тебе свое презрение" — закончил он. Правда, что и в самой России коммунисты обычно держатся изолированно, бывая только друг у друга. Положение, действительно, незавидное. Бывает так: компания не-коммунистов сидит, мирно беседует, не стесняясь, критикует советскую власть. Стоит войти коммунисту, как сразу же начинается усиленное переглядывание, рты как-то поджимаются, и возникает натянутый разговор, в котором одинаково неловко чувствуют себя и ранее беседовавшие, и вновь вошедший. Действительно, вне служебных, деловых отношений, для коммунистов создается довольно сложное положение, почему они и избегают бывать в среде беспартийных. В народе понятия "коммунист" и "чекист" мало чем друг от друга отличаются, поэтому приемы воздействия, применяемые чрезвычайками, еще более озлобляют население против коммунистов, делая их ненавистными для общества. Насколько раньше принадлежность к социалистическим партиям создавала вокруг каждого социалиста какой-то ореол, настолько ныне звание коммуниста является предосудительным и позорным.

Хотя принадлежность к коммунистической партии покрывает сплошь и рядом все прошлые грехи провинившегося особой партийной индульгенцией, все же иногда, чтобы создать шум вокруг судебных дел и явить миру доказательство партийной беспристрастности, парткомы избирают для этой цели своей мишенью именно партийных работников, специально опубликовывая в газетах сущность их строгого и якобы нелицеприятного суда. Вот образец такого постановления, обыкновенно публикуемого под рекламным заголовком: "Кого судит советская власть". — "Преступление Голубова (осужденного по должности районного начальника милиции) еще усугубляется его принадлежностью к коммунистической партии и бывшей работой в различных отраслях партийной деятельности. Он не мог не знать, что каждый его шаг подрывает авторитет РКП и вооружает все новых врагов, которые его преступную деятельность готовы приписать всей партии в целом".

Коммунистов не только принуждают пропагандировать, угрожая за отказ исключением из партии, но также принудительно заставляют и учиться, причем не тому, к чему имеет склонность тот или иной коммунист, а лишь тому, чему хочется заставить его научиться партийный комитет. Обязательные откомандирования для учения постоянно имеют место в Совдепии, причем иногда они вызываются необходимостью иметь большее число учащихся в новообразованных учебных заведениях, куда добровольно никто не желает поступать. Ввиду отрицания партией идеи Божества, все коммунисты жестоко караются вплоть до исключения из партии за приверженность к какому-нибудь религиозному культу, и потому мне приходилось видеть, как некоторые из верующих коммунистов тайком пробирались в церковь, стараясь в укромном уголке смешаться с толпой, чтобы на них как-нибудь не донесли.

Когда перед советской властью встает какая-нибудь новая задача на фронте экономического строительства, власть эта применяет систему мобилизации в порядке партийной дисциплины. Как пример можно привести мобилизации 1921 года: на борьбу с топливным голодом, на организацию посевной кампании, на фронт продработы по усилению извлечения продуктов у населения и т. п. Все эти мобилизации весьма тягостны, неожиданны и сопряжены для мобилизуемых с целым рядом неприятностей, вплоть до риска жизнью. Многие коммунисты поплатились жизнью энергично содействуя сбору продовольствия у населения, упорно отказывавшегося от добровольной его выдачи. Также много гибнет коммунистов в различных экспедициях карательного характера против развившегося повсеместно в Советской России повстанческого и бандитского движений.

При налетах бандитов на пассажирские поезда наличие у едущих коммунистов партийных билетов служит для их обладателей верным паспортом для отправления на тот свет. "К стенке!" — короткий и решительный вердикт для всех обнаруженных бандитами в поезде коммунистов и ответственных советских работников. Вот каково в общих чертах отношение широких масс населения к членам партии, руководящей государственной жизнью России.

По-видимому, однако, в последнее время положение партии делается менее устойчивым, потому что мечтой многих коммунистических лидеров является: заблаговременно переправить свои семьи за границу, потом незаметно получить туда же командировку и скрыться, пока не поздно, подобру-поздорову. При окончательной ликвидации коммунизма расплачиваться за грехи партии, очевидно, будут второстепенные партийные работники в центре и на местах. В ЦК партии обращено серьезное внимание на этот исход в России многих коммунистов, особенно в связи с тем, что отъезжающие за границу захватывают сплошь и рядом и казенные советские деньги, придерживаясь, очевидно, поговорки: "Семь бед — один ответ".

Очевидно, что при взвешивании всех данных за и против вступления в коммунистическую партию в последнее время опасения за свою жизнь начинают брать верх, потому что, несмотря на целый ряд исключительных выше отмеченных существенных благ и привилегий для записавшихся в партию, количество зарегистрированных членов партии невелико. Коммунистическая партия, насчитывавшая в своих рядах в 1903 г. 825 членов, в начале 1921 г. имела 705.245 членов, составляя в общем около ½% всего населения Российской Республики в 137 миллионов душ. Характерным для развития партии является то, что, начиная с 1921 г., дальнейший рост ее состава останавливается и даже понемногу начинает идти на убыль в связи с постоянно отмечаемым превышением количества выходящих из партии над числом вновь в не вступающих. В последнее время это весьма симптоматическое явление приняло настолько острый характер, что даже сам присяжный советский фельетонист Стеклов, обыкновенно точно отражающий в своих статьях течение ЦК партии, нашел возможным в связи с обозначившимся неурожаем в Поволжье написать следующие знаменательные строки: "В коммунистической партии, этой отборной гвардии рабочего класса, на периферии замечается кое-где упадок духа, отступление перед громадностью выпадающей на долю коммунистов задачи. Вдобавок, здесь действует усталость после 4 лет непрерывной работы. Нетвердым людям начинает казаться, что они не справятся с обрушившимся на страну стихийным бедствием, да еще в обстановке повсеместной разрухи. Отсюда, местами замечается уклонение от возлагаемых на некоторых товарищей обязанностей, а кое-где — и бегство малодушных из партийных рядов. Конечно, пусть слабые уходят — от этого дело, может быть, только выиграет. Но все же этому болезненному явлению должен быть положен конец".

Что касается качественного состава партии коммунистов, то он представляется далеко не блестящим. Из кого только не состоит эта партия, особенно на местах. Мне приходилось видеть в рядах партийных работников: и мелких чиновников, пропойц, не могших раньше выдвинуться дальше канцеляриста, а у большевиков, занимавших сразу места начальников канцелярий; и замешанных в грязных проделках инженеров; и бывших сутенеров-шулеров и мелких спекулянтов, важно выступающих в качестве членов торговых делегаций за границей; и потерявших образ человеческий садистов, кокаинистов, готовых на всякие преступления и зверства, и всяких иных "бывших людей", вступивших в ряды партии ради собственного обогащения. Я уже не говорю про лиц с определенным уголовным прошлым. Среди всей этой массы партийных работников попадалось иногда 5-10% идейных коммунистов. Я не сомневаюсь, что, если бы была проведена анкета о нравственном облике товарищей коммунистов, снабженная, кстати, и справками о судимости данного лица под одной из 3—5 различных фамилий, под которыми фигурировало данное лицо в своей прежней деятельности, а также дополненная его кратким профессиональным сurriсulum vitае, то не менее 75% партийных работников оказались бы совершенно неподходящими для всякой иной партии, как по своей предшествующей подготовке, так и по степени своего морального уровня. Партия подготавливает для своих будущих кадров пополнения в виде так называемого "коммунистического союза молодежи" — чрезвычайно вредного учреждения, вырабатывающего методами чрезвычаек и разлагающей коммунистической пропаганды из рядов русской молодежи будущих кандидатов на скамьи подсудимых. Все лица, близко знакомые с этим учреждением, единогласно утверждают, что выдвинутая в этом учреждении в противовес Союзу христианской молодежи система занятий, а также практикуемые в нем способы развлечения молодежи обоего пола, ведут лишь к полному ее нравственному одичанию и озверению, систематически развращая как физически, так и духовно молодые души.

Конечно, все приведенное здесь касается лишь рядовых коммунистических работников. Общая характеристика лиц, играющих в партии первую роль, и их ближайших сотрудников, сделана мной выше. На верхах партии также есть свои собственные радости и печали, более или менее аналогичные здесь указанным. Специфическим печальным для большевиков явлением на верхах партии являются различные партийные течения и разногласия. Это дело сравнительно недавнего происхождения. Раньше в партии замечалось только известное местничество. Один перед другим коммунисты-руководители старались отметить, что они в партии с самого ее основания или вступили до начала февральской революции. Вторую группу составляли те, которые вошли в партию во времена Временного правительства. Третью — вступившие во время октябрьского переворота или непосредственно после него, и, наконец — последнюю — все менее заслуженные коммунисты, вошедшие недавно и продолжающие вступать до последнего времени в партию.

Это местничество, принимавшее подчас оригинальные формы, было, однако, довольно поверхностным, ибо по существу все руководители были одинаково мыслящими, а остальные члены партии пели в унисон с ними. Все это партийное единодушие продолжалось, пока шла борьба по искоренению буржуазии и осуществлялось разрушение русской промышленности, для чего программа партии и ее тактические приемы были вполне пригодны. Когда же наступил новый период, и пришлось приниматься за созидательную работу, сразу же обнаружилось, что на воссоздание промышленного здания коммунисты не способны. Запасы же не бесконечны и стали быстро приближаться к концу. Как следствие, начались нападки, взаимное недоверие, перешедшие под конец в открытые трения между лидерами партии, что повлекло за собой окончательный раскол дотоле одинаково мыслившей партии. Главных течений партии насчитывалось в начале 1921 года четыре, причем из них всего менее многочисленной группой, как показала газетная полемика в 1921 году по поводу роли профессиональных союзов, являются представители экстремистских течений, как правого, так и левого крыла партии. Центр слагается из двух главных направлений: так называемых ленинцев и троцкистов. Февраль и март 1921 года явились роковыми для коммунистов. Дело в том, что в верхах партии еще есть много членов, которые, хотя и запятнали свои руки кровью, но не занимались воровством. Вот этим чистым фанатикам-коммунистам и пришлось столкнуться с теми элементами, которые за время бурного периода гражданской войны накопили огромные состояния. Хотя эти фанатики знали о целом ряде злоупотреблений своих товарищей, занимавших ответственные посты, но, пока война требовала напряжения всех сил, они закрывали на это глаза. С момента же прекращения войны они хотели внести в партию прежнюю духовную дисциплину. На этот раз пришлось встретиться с открытым сопротивлением разбогатевших путем преступлений коммунистов.

В настоящее время положение представляется в следующем виде: имеются четыре главные группы. Главнейшая, насчитывающая до 65% всей партии — группа Ленина. Небольшая, но влиятельная группа, возглавляемая Коллонтай[46], экономистом Шмитом[47] и Дыбенко[48], стоящая за народовластие и проведение реформ: свободная торговля, упорядочение финансов и введение налогов, открытие банков и т. п. Группа Троцкого — 20% всей партии, — главным образом опирается на группу Бухарина и красный генералитет, который держится за Троцкого как за своего покровителя и защитника и добивается через него всяких льгот и преимуществ для улучшения своего быта. Четвертая — группа рабочего Игнатьева, который, хотя и стоит за ленинские реформы, но только отчасти; проявляет резкое отрицание интеллигенции — все делает только народ как таковой.

Что же касается самой партии, то 98% ее составляют представители интеллигенции. Только небольшая кучка рабочих еще сохранилась главным образом из числа тех, кто занял теплое местечко в советах. Что касается национальностей то, кроме еврейства, в коммунистической партии много поляков и представителей других народностей, как то: эстонцев, латышей и армян.