В царстве Ленина

Красная Армия

Отлично понимая, что настоящая "твердая власть" может покоиться только на штыках, большевики с начала своей открытой работы в России в 1917 году сосредоточили свое внимание на русской армии. В то время как другие партии, в том числе и социалистические, боролись друг с другом и старались выиграть на выборах друг у друга места решительно во всех избирательных районах, большевики с того момента, как они поселились в Петрограде в доме Кшесинской, повели устную и всякую иную пропаганду в запасных частях Петроградского гарнизона, а также приняли меры для дальнейшего разложения армии на фронте. Развращая своими демагогическими приемами молодых солдат и потворствуя наиболее низменным инстинктам солдатских масс, они постепенно почти полностью привлекли петроградский гарнизон на свою сторону. Обстоятельство это, как известно, сыграло затем руководящую роль в октябрьских и последовавших за ними событиях.

Достигнув главенства, создавая "твердую власть" и проводя во все отрасли государственной жизни крайний централизм и абсолютное повиновение, коммунистическая партия в лице ее руководителей сумела, — и в этом ее несомненная заслуга, — прибрать к своим рукам революционные полки. Постепенно восстановив разрушенную их же руками дисциплину в полках, состоявших, казалось, из всякого никому не повинующегося сброда, большевики обратили их в послушное себе орудие, которое в дальнейшем направлялось советской властью на борьбу с врагами этой власти на всех внешних и внутренних фронтах.

Красная армия всегда служит предметом особых забот Совнаркома. Она лучше одета, обута и накормлена. Делается это сплошь и рядом даже в ущерб другим слоям населения с единственной целью держать ее на своей стороне, сохраняя ее в то же время на всякий случай в наморднике, т. е., в строжайшей дисциплине, чтобы она вдруг как-нибудь не обернулась против своих покровителей. Наряду с этим, в целях самозащиты от Красной армии, большевики создали, — как еще более надежную защитницу советского престола, — опричнину в виде некоторых образцовых полков, красных курсантов, интернациональных батальонов (преимущественно латышей), находящихся во всех отношениях в несравненно более привилегированном положении, даже по сравнению с Красной армией.

Сознательно развалив русскую армию, большевики из первых же боевых опытов на Украине с немцами и в районах гражданской войны убедились, что военный успех немыслим без применения оперативного и технического опыта мировой войны и что боевые силы должны быть организованы и поставлены под оперативное руководство офицеров, прошедших школу старой армии. Поэтому существовавшая первое время Красная гвардия, с ее выборным начальством, была упразднена и заменена Красной армией, действующей примерно на старых началах. Был создан комсостав (командный состав), т. е. привлечены в Красную армию старые офицеры, военные врачи, ветеринары и военные чиновники. Объявлялись и до последнего времени происходят регистрации и по разным случаям мобилизации бывших воинских чинов. Из-под палки привлекая в Красную армию офицеров, советская, власть, однако, не очень-то доверяла им.

Поэтому для всех войсковых частей был создан институт политических комиссаров, на обязанности которых лежало: во все глаза глядеть за тем, как бы в среде комсостава не оказалось контрреволюционных элементов, следить политически за офицерами и беспощадно расправляться при малейшей попытке с их стороны к измене. В результате коммунистический порядок был наведен, военные ревтрибуналы и особые отделы Чека перестреляли достаточное количество офицеров как в действующих армиях, так и в центральных учреждениях, и остальным, не желавшим подвергнуться участи своих погибших товарищей, пришлось смириться. Все победы, которые были одержаны на фронтах гражданской войны против генералов Деникина[76], Колчака[77], Юденича[78] и Врангеля, были не победами Красной армии и ее классовых вдохновителей — коммунистов, а являлись результатом руководства этими армиями старого рядового русского офицерства и прежнего генерального штаба. Коммунисты открыто теперь об этом говорят в центре: "если бы нам не удалось заполучить к себе таких руководителей бывшей царской армии, как Каменев, Лебедев[79] и другие, а также прекрасно испытанных и опытных исполнителей их предначертаний из того же царского офицерства нас давно бы не было в Москве!"

Использовав до конца опыт и знания русского закаленного в боях офицерства, Реввоенсовет Республики (учреждение, состоящее в большинстве из генералов старой службы и выполняющих слепо распоряжения, исходящие от Троцкого и Склянского) думает теперь избавиться от него, создав свое Красное офицерство. В этих целях объявлены правила, облегчающие старым офицерам, не-коммунистам, уход из армии, а с другой стороны создаются различные, довольно кратковременные (как и все вообще образование у большевиков), командные курсы и школы, выпускающие малообразованных людей и полуневежд в военном деле. Говорят, что первый опыт действия частей с красными офицерами имел место в русско-польскую войну и оказался весьма неудачным. Красноармейцы, охотно повинующиеся бывшим офицерам, совершенно не желают признавать авторитета вышедших из их же среды товарищей командиров, и на этой почве разыгрывалось много курьезов. В целях дальнейшего проведения в жизнь принципа "коммунисты — на все руководящие посты" Реввоенсовет Республики создал Красную академию Генерального штаба в Москве, курс которой, за исключением самого объема преподаваемых знаний да введения коммунистической догмы, мало чем отличается от бывшей Николаевской академии Генерального штаба. Троцкий, мнящий себя великим стратегом, для поднятия ее авторитета сам числится, как сказано выше, слушателем этой Академии.

Набрав огромные по численности кадры армии и не имея возможности в создавшихся условиях их содержать, большевики, начиная с декабря 1920 года, стали распускать по домам постепенно старшие возрасты. Меру эту пришлось ускорить проведением в виду того, что солдаты сами стали разбегаться из полков. Последние отпускные негодовали, что перед выпуском у них отнимали сапоги и шинели, предоставляя отправляться чуть ли не в одной нательной рубахе. Еще значительнее ухудшилось положение отпускных в апреле и мае 1921 года, когда им предложено было, в виду плачевного состояния железных дорог, двигаться не поездами, а по способу пешего хождения, причем на волостные исполкомы была возложена строжайшая обязанность срочно устроить этапные пункты, обеспечить их водой и продовольствием для проходящих команд. Так как распоряжение это опубликовано было лишь тогда, когда фактически движение отпускных уже началось, то разумеется, в нужную минуту никаких этапных пунктов налицо не оказалось. Солдаты, голодные и утомленные, прямо зверели и, вопреки полученным предписаниям, стремились к станциям, где все-таки можно было как-нибудь раздобыть денег и купить себе еду. Поэтому все вокзалы Центральной России весной 1921 года были буквально завалены отпускными, и, чтобы пробираться через такой живой пол на перрон, необходимо было проявлять чисто акробатическую ловкость. В результате такого порядка демобилизации армии, постепенно сокращенной с 2.000.000 до 500.000 солдат, появились заразные заболевания, в частности, старая знакомая гостья холера, распространившаяся, начиная с Юго-востока, повсеместно в России.

Разбросанные по разным городам России, где раньше не было стоянки войск, полки Красной армии принуждены были поневоле расквартировываться по частным домам. Поэтому обыватели таких городов в порядке реквизиций помещений, были уплотнены до абсурда, и, тем не менее, до конца демобилизации войска не могли быть размещены по квартирам, и во многих городах до весеннего роспуска красноармейцы должны были ютиться в наскоро построенных легких бараках, в которых и умирали от холода, так как зима 1921 года была продолжительной и необыкновенно холодной.

Выше было уже отмечено, что советская власть употребляла все средства для того, чтобы привязать к себе красноармейцев и одновременно держать их в почтительном страхе. Это достигалось усиленным питанием и предоставлением им развлечений с одной стороны, и строгими наказаниями за проступки с другой. Когда начались перерывы в доставлении продовольствия зимой 1921 года, то ВЦИК, не задумываясь, издал декрет о роспуске старших возрастов в Красной армии, чтобы таким путем сократить число ртов. В видах более надежного получения продуктов для войсковых частей, большевики создали специальные военные органы продовольственного снабжения армии, которые благодаря большей их гибкости обильнее и регулярнее получают провиант, чем гражданские продовольственные организации.

Служба дли красноармейца несложная: валяйся себе целый день на собственной койке, постой немного (или вернее — посиди) в карауле, позаймись слегка гимнастическими упражнениями, да спой несколько раз в день "Интернационал". Вот, в сущности, и все несложные обязанности красноармейца в мирной обстановке. Только не преступай правил устава, чтобы не оказаться под судом. Для развлечения красноармейцев устроены специальные театры, кинематографы, клубы. Как же не благословлять после этого советскую власть и не быть ее ревностным защитником! Впрочем, "как волка ни корми, а он все в лес смотрит". Поэтому и в советских войсках далеко не так все благополучно, как это кажется с первого взгляда. Ноябрьские события в Москве в 1920 году, потом Кронштадтское восстание и волнения в отдельных дивизиях весной 1921 года показывают, что Красная армия также не лишена фермента брожения. Советская власть, как известно, беспощадно расправляется с такими попытками восстаний, и пока они ни разу успеха не имели. Несмотря на усиленное вытравление русского национального духа у солдат Красной армии, все-таки чувство любви к Родине, — и притом не к теперешней, угнетаемой, а к свободной, — у них не заглохло. И теперь, когда эти солдаты проходят по улицам стройными рядами и несутся по улицам их залихватские разудалые песни, в них слышатся все те же старые родные мотивы. Все томящееся в Советской России население с нетерпением ждет, когда, наконец, проснется русский солдат, скинет с себя рабские цепи советской власти, сбросит с своей головы кожаную "спринцовку", в которой он теперь щеголяет, вновь оденет свои погоны и пойдет под трехцветным знаменем на освобождение земли Русской, оглашая воздух лихой песней, но уже с припевом не "За власть Советов!", а за "Русь святую".