В царстве Ленина

Рабоче-крестьянская инспекция

Очевидно, что учреждение подобного характера чуждо вообще коммунистическому пониманию, ибо о нем ничего не говорится в коммунистической программе, и сам контрольный аппарат окончательно сформировался позднее многих других учреждений. С самого возникновения Рабоче-Крестьянской Инспекции, именуемой кратко РАКИ или РКИ, в состав этого учреждения в качестве руководителей вошло довольно много лиц с подмоченной репутацией и лиц с более или менее темным прошлым. На деятельность этого органа управления, несмотря на то, что он сам должен был бы служить опорой против подрыва власти, сыпалось много жалоб, что его сотрудники, благодаря неудачному их подбору, содействуют лишь потере ее престижа. Пришлось многих убрать, а затем, для того, чтобы успокоить особенно волновавшихся по этому поводу рабочих, в 1920 году создали обстановку выборов и провели якобы рабочий элемент в составе этой инспекции. Действительно, коммунисты в большом количестве в нее вошли, но орабоченная таким порядком инспекция не только не оказалась продуктивнее прежней, но еще более стала с тех пор тормозить всю работу государственного аппарата. Охватывая в своей деятельности надзор за следующими главнейшими учреждениями советского управления: 1) Совет труда и обороны, 2) Высший совет народного хозяйства, 3) Нарком продовольствия, 4) Нарком путей сообщения, 5) Нарком внешней торговли, 6) Нарком просвещения, 7) Нарком здравоохранения, 8) Нарком социального обеспечения, 9) Нарком земледелия, 10) Нарком по военным делам, 11) Нарком по морским делам, 12) Нарком иностранных дел, 14) Нарком юстиции, 15) Нарком внутренних дел, 16) Центральное статистическое управление, 17) Главное управление коннозаводства, 18) Всероссийская чрезвычайная комиссия — и другими, соприкасающимися с ними отраслями, Рабоче-крестьянская инспекция, действительно, физически не в силах справиться с возлагаемой на нее декретами обязанностью предварительной проверки чуть ли не всех ассигновок, исходящих от ведомств. Между тем, по закону эти ассигновки не могут быть оплачены прежде, чем на них не будет целого ряда контрольных грифов. Все это страшно тормозит выдачу жалования и других всякого рода денежных ассигнований, приближая работу этого учреждения к деятельности московских приказов ХVII века.

С другой же стороны, бороться с действительными упущениями, халатностью и должностными преступлениями, если они совершаются должностными лицами — членами РКИ, пользующимися поддержкой в местном совдепе, Рабкрину совершенно не под силу. Денежных начетов никто не боится; напротив того, сам Рабкрин во многом зависит от крупных партийных работников. Поэтому-то всякие должностные преступления и процветают теперь в Советской России. Конечно, если бы это учреждение пользовалось в государстве большим авторитетом, оно могло бы проявить свое сдерживающее и облагораживающее влияние на власть при производстве всякого рода бесцельных экспериментов коммунистического характера. Поэтому одно время в Рабкрин охотно шла на службу интеллигенция, думая таким путем, в порядке гласности, дискредитировать советскую власть и ввести ее из области произвола в русло закономерности и мирной эволюции. Всем этим иллюзиям не суждено было сбыться. Руководители партии быстро сумели поставить "Раков" на надлежащее место: корпеть над проверкой ассигновок и не путаться в работу главарей коммунизма, как в центре, так и на местах. Наоборот — общие тяжелые материальные условия службы выводят некоторых морально недостаточно устойчивых рабоче-крестьянских контролеров на общую линию взяточничества и хищения. Целый ряд опубликованных за последнее время данных показал, что в должностных преступлениях оказывались замешанными и контролирующие органы, которые имеются теперь в каждом учреждении как самостоятельная его часть. При таких условиях роль РКИ делается весьма незначительной, и учреждение это потеряло всякую популярность. Все прекрасно понимают, почему именно прикомандированные к учреждениям контролеры получают не в очередь хлеб, продукты, мясо (когда другие не получают, или худшего качества), а также на них сыплются и другие милости в этом же роде от продовольственных отделов. Делается это, очевидно, не ради их прекрасных глаз, а с целью задобрить таких контролеров. Поэтому, когда к ним поступает жалоба на деятельность продотдела с указанием определенных фактов нанесения убытков казне, обездоления служащих и набивания собственных карманов продовольственниками, то такие жалобы попадают на длительное рассмотрение к заинтересованным же контролерам и кладутся ими под сукно. На все вопросы об ускорении следует стереотипный ответ, что "дело находится в производстве", а тем временем дальнейшие хищения продолжаются, и само обвиняемое лицо имеет время заблаговременно упрятать концы в воду и даже переменить службу. Конечно, это не общее правило — из него есть много исключений, но зато добросовестные контролеры-фанатики впадают в другую крайность, своей крайней придирчивостью тормозя всякое, подчас и полезное, начинание.