Американский рубикон

ОСТАНОВИТЬСЯ ПЕРЕД РУБИКОНОМ

Жизнь Соединенных Штатов Америки, особенно в наши дни, не без основания привлекает к себе пристальное внимание международной общественности, в том числе зрителей и читателей во многих странах мира. Империалистические средства массовой дезинформации при помощи мощного пропагандистского аппарата, работающего в небывало широком спектре воздействия — от выпуска ярко-красочных комиксов до прямой трансконтинентальной телетрансляции по спутниковой связи, — тщатся явить миру образ преуспевающей западной «демократии», будто бы знающей ответы на все вопросы, которые волнуют современное человечество. Не без содействия со стороны Центрального разведывательного управления и, конечно, при любезном посредничестве Информационного агентства США (ЮСИА) к прославлению американского образа жизни привлекается немало борзописцев, в том числе диссидентов, подвизающихся в литературных закоулках «свободного мира».

В отстаивании «духовных ценностей» цитадели империализма основную, идеологическую нагрузку несут, естественно, сами американские авторы. Многие из них трудятся в поте лица на конвейере по производству пресловутых «бестселлеров». В условиях буржуазной цивилизации имеет шансы на коммерческий успех лишь та книга, которая успешно продает сама себя. Трудно, подчас просто невозможно голосу правды и совести пробиться сквозь плотный заслон рекламной книжной продукции.

Роман Фрэнка Робинсона и Джона Левина «Американский рубикон» принадлежит к числу немногих произведений тех современных американских писателей, кто пытается взглянуть на Соединенные Штаты Америки не через розовые очки заведомого приукрашательства. В равной степени авторам не откажешь и в другом свойстве — присущей им гражданственности, чувстве патриотизма, желании видеть свою страну подлинным пионером прогресса, блюстителем идеалов, положенных в свое время в основу Конституции США. Беспристрастность и объективность — таковы критерии, которыми стремятся руководствоваться в данном произведении Ф. Робинсон и Дж. Левин.

Фабула романа сама по себе необычна. На первый взгляд даже кажется, что речь идет о чем-то среднем между книгой из области футурологии и приключенческим романом на злобу дня. Глубокий, непреодолимый раскол американского общества изображен как антагонизм постепенно возникавших противоречий в федеративном устройстве США — между разбогатевшим Западом и быстро теряющим свою экономическую значимость Востоком. Президентская власть, исходящая из Вашингтона, вызывает нарастающее сопротивление калифорнийской и техасской олигархии. Приходит час, когда противостояние двух центров силы обостряется до предела. Наступает момент «великого расхождения» (именно так звучит название романа в оригинале). Ранее преуспевавшая Америка, оплот и надежда мировой буржуазии, оказывается на пороге подлинной катастрофы. Еще один миг и волны страстей человеческих, гонимые навстречу друг другу Тихим и Атлантическим океанами, вот-вот сомкнутся над бывшим североамериканским континентом и в гигантском водовороте найдут бесславный конец имперские амбиции Белого дома.

Повествование о мощи и бессилии империалистической Америки — лейтмотив романа. По замыслу авторов (не так уж далекому от реальной действительности), Соединенные Штаты Америки попадают в весьма затруднительное положение, так как теряют все основные источники привозной, прежде всего арабской, нефти. Причиной такой бедственной ситуации являются не козни Москвы или происки мифических международных террористов. Просто-напросто пентагоновская военщина много лет спустя после Хиросимы и Нагасаки решила еще раз проверить в реальном все уничтожающем действии ядерный заряд, в результате чего огромный гриб атомного взрыва вырастает в самом центре густонаселенного района Среднего Востока. Гнев и ненависть арабского мира, возмущение и презрение большинства людей земли явились закономерной реакцией на крупномасштабную авантюру заокеанских поджигателей войны.

Холод и мрак становятся неотступными спутниками американских городов. В борьбе за самовыживание верх одерживает насилие — толпы доведенных до крайности жителей приступом берут бензовозы, штурмуют нефтеперегонные заводы. День ото дня растет в этой обстановке политический вес беспринципного авантюриста губернатора Калифорнии Де Янга. С помощью традиционных парламентских средств — созыва конституционного съезда — и одновременно попирая все устои буржуазной демократии (в дело вступают наемные банды), он на первых порах успешно расшатывает фундамент государственной власти. И немудрено — ведь его соперником является слабый и недалекий в предвидении развития событий глава Белого дома президент Масси, последние силы которого к тому же подтачивает пристрастие к крепким напиткам.

Ситуации, придуманные Ф. Робинсоном и Дж. Левиным, выглядят особенно зловеще на фоне серии обычных и типичных для американской действительности приемов в борьбе за влияние. После зверских истязаний гибнет начинающий общественный деятель молодой американец Стивен Харт. Последний раз дышит воздухом сан-францисского залива сторож нефтеочистительного завода Швартинг — автоматная очередь янговского штурмовика прорезает его грудь. Из окна редакции газеты гангстеры выбрасывают журналиста Гаса Фрэнкела, проникнувшего в тайну политического заговора калифорнийской клики. Этот перечень злодеяний в романе можно было бы продолжить — Де Янг идет к власти буквально по трупам.

Взыскательного читателя не удивишь и тем более не порадуешь описанием жестокостей американского бытия. Важно другое — авторы романа «Американский рубикон» убедительно показывают обычно не всегда заметную взаимосвязь между злом для внутреннего потребления и бесчеловечностью США в обеспечении своих корыстных интересов на международной арене.

«Оптимальное решение состоит в быстром и точном ударе с захватом Объединенных Арабских Эмиратов, Катара и части Омана, а также входов в Персидский и Оманский заливы. После захвата этих районов мы сможем расширить зону нашего влияния над побережьем заливов». Именно так представляет себе главный военный советник президента генерал Радд тотальное решение проблемы энергетического кризиса. В ответ на саркастическое замечание, что население названных стран может «не согласиться с этим планом», пентагоновский босс без смущения парирует: это не повлияет на ситуацию, все три страны легко могут быть захвачены с моря, ведь в них проживает всего два миллиона человек, что равно населению одной Филадельфии.

Мышление стратегов горячей войны в равной мере примитивно и опасно. Вторжение США на Гренаду наглядно показало — волчьи повадки американской военщины знают только одну преграду: силу отпора. Так и в романе — президент Масси уклоняется от принятия плана военных, опасаясь весьма неприятных для США последствий от акта неприкрытой агрессии мировой державы в одном из взрывоопасных районов мира.

Создается, казалось бы, безвыходное положение. Де Янг идет на крайнее — послушные Западным Штатам Америки (так уже именуется созданная федерация) войска развязывают братоубийственный конфликт. Невольно чувствуешь себя перенесенным во времена гражданской войны между Севером и Югом. Благоразумие в конечном счете торжествует: вице-президент Уитмен берет на себя исполнительную власть с чрезвычайными полномочиями. На сей раз двухсотлетние традиции американского парламентаризма выдержали напор неофашизма. Вопрос только в том — удастся ли это сделать при следующем подобном обострении внутренней обстановки в стране. Но… счастливый конец, «хэппи энд», известный по многим целлулоидным лентам калифорнийского Голливуда, венчает дело.

Отдельные разделы романа обращены непосредственно к читающему гражданину США. «Камо грядеши, Америка!» — как бы восклицают Ф. Робинсон и Дж. Левин. В зеркальном отражении сцен авантюрного политиканства, прямого насилия над волеизъявлением населения, безумия толстосумов средний американец не без труда разглядит явные пороки общества «желтого дьявола». Автоматизм мышления и действий политических роботов, занимающих важные посты в американской администрации, неминуемо ведет к потере главных человеческих качеств, подлинному вырождению личности. Именно об этом тревожатся авторы романа. Остановиться перед рубиконом, пока не поздно — эта мысль проходит путеводной канвой через всю книгу.