Американский рубикон

17 ДЕКАБРЯ, ЧЕТВЕРГ, 15 часов 30 минут по тихоокеанскому времени.

— Какие новости, Гас?

Фрэнкел даже не поднял головы.

— Ты когда-нибудь станешь стучать в дверь, Гарбер?

Он продолжал выводить мелким почерком инициалы на программке, лежавшей на столе.

— В числе местных новостей только что сообщили, что у какой-то машины скорой помощи по пути в больницу кончился бензин. Если ты считаешь, что эта новость не подходит для первой страницы, то тогда есть сообщение о панике на черном рынке в Пасифик-Хайтс, где торгуют купонами на бензин. Или, пожалуйста, распоряжение муниципалитета о прекращении автобусного движения с часу до пяти утра, что в общем-то не должно особенно обеспокоить местных пьяниц, поскольку отдел по контролю за употреблением спиртных напитков тоже только что распорядился закрывать бары на ночь. Это для того, чтобы им хватило времени добраться домой.

Фрэнкел откинулся в кресле.

— Важная новость для всего Юга — из-за малой посещаемости закрывают Диснейленд[10]. Есть что-нибудь новенькое о нефтеочистительном заводе компании «Шеврон»?

Габер отрицательно покачал головой и уселся в кресло у стола.

— Их начальник, капитан, не пожелал отвечать репортерам. Когда я на него надавил, он сказал, что налетчики убили двух охранников.

Он нервно постукивал карандашом по зубам.

— Налет на нефтеочистительный завод совершен впервые.

— Откуда известно, что это были налетчики?

— Капитан заявил, что у них даже есть доказательства, что у налетчиков были автоцистерны. Мне кажется, что эта история дурно пахнет. Ты когда-нибудь задумывался над тем, что такое нефтеочистительный завод? Огромное сооружение. Представь себе муху, атакующую слона… Мне кажется, нам следует туда съездить, поговорить с рабочими. Во всяком случае, происшествие дало губернатору хороший предлог направить на нефтеочистительные заводы в дополнение к гражданской охране отряды полиции штата.

«Гарбер бредит какими-то безумными историями о бандитах и злых умыслах», — подумал Фрэнкел.

— Ну вот и разберись сам в этом.

— Ты, по-моему, собирался позвонить Ливонасу, — не отступал Гарбер.

— Необходимость в том уже отпала. Я переговорил с генералом Боллесом из штаба 6-й армии в Президио. Он сказал, что полиция штата действовала по просьбе военных; при нынешних обстоятельствах в Вашингтоне решили, чтобы порядок поддерживала полиция штата, а не федеральные войска.

Гарбер почесал подбородок.

— Один ноль в пользу Вашингтона. Не думал, что они так чутко относятся к настроению на местах.

Он замялся.

— Значит, Де Янг теперь контролирует все нефтеочистительные сооружения и трубопроводы.

— Он ведь губернатор, черт побери.

Гарбер пожал плечами.

— А как дела в других частях страны?

Фрэнкел включил видеоэкран, стоявший у стола, и нажал на клавишу последних новостей. Некоторое время он внимательно вчитывался в текст, бежавший по зеленоватому экрану.

— Если верить телеграфным агентствам, дружище, то компания «Юнайтед стейтс стил» закрывает свои шахты в районе Гэри. Как всегда, сообщают басни о жителях, замерзших от холода, на сей раз в Питтсбурге.

— Ты, я вижу, не очень-то веришь этим «басням», так ведь, Гас? Я имею в виду сообщения о том, что люди на Востоке гибнут от холода.

Фрэнкел занял оборонительную позицию.

— Было бы просто бесчеловечно совсем не верить этому. Однако подобные истории используются главным образом для того, чтобы оправдать увеличение поставок нефти на Восток.

На какое-то мгновение Фрэнкел задумался.

— Если хочешь обвинить меня в том, что я необъективен, Майк, дело твое. Только запомни, что там, на Востоке, не верят, что мы здесь ходим пешком, а не ездим на машинах, хотя нам приходится преодолевать гораздо большие расстояния, чем им.

Фрэнкел не мог понять, насмехается над ним Гарбер или нет. Так или иначе, он был коренным калифорнийцем, и вины его тут нет. Он никогда не претендовал на то, чтобы его считали независимым, хотя и пытался на деле им быть.

— Ты ведь пришел сюда не за тем, чтобы спорить о политике, Майк. В чем дело?

Гарбер положил на стол листок бумаги.

— Губернатор устраивает банкет, но принял все меры, чтобы об этом не узнала пресса. В отеле «Хилтон», что находится рядом с аэропортом, зарезервировали главный конференц-зал и заказали ужин. Кто приглашен на банкет, не знаю, удалось лишь узнать, что многие из гостей — не из нашего штата. Приняты максимальные меры предосторожности. Вызвана даже специальная охрана губернатора.

«Специальная охрана губернатора», — повторил про себя Фрэнкел. Он взглянул на записи.

— Кто тебе это сообщил?

Гарбер начал на пальцах перечислять источники информации.

— Во-первых, мой друг из Сакраменто, который работает на аппарате, уничтожающем секретные документы. Во-вторых, знакомая официантка из ресторана «Торч», которая рассказала, что вызвана специальная охрана губернатора. И, наконец, в-третьих, ночной администратор отеля «Хилтон», с которым мы дружим еще со времен учебы в Сан-Францисском университете и который все это подтвердил.

— Сколько будет приглашенных?

— Человек сто пятьдесят, может быть, двести.

На лице Фрэнкела промелькнуло сомнение.

— Ты попытался связаться с Шефердом, чтобы получить подтверждение?

Гарбер даже опешил.

— Сверхсекретным переговорам, Гас? Шеферд как раз и пытается скрыть их от всех. Разболтай я об этом, они либо отменят встречу вообще, либо проведут ее, но станут разговаривать только о погоде.

— Ты неправ. Шеферд может усилить охрану, но отменить встречу или изменить повестку дня не в его силах. Если бы ты его прижал как следует, тебе удалось бы что-нибудь из него выудить.

Он замолчал, соображая, что же следует предпринять.

— Ты хочешь заняться этой историей?

— Конечно, она как раз в моем духе.

— Очень жаль, что расстрою тебя, — нехотя проговорил Фрэнкел, — но ты ей заняться не сможешь.

Он никогда еще не видел Гарбера таким злым.

— Что ты мелешь, Гас? Ведь именно я все раскопал.

Фрэнкел сложил листок с записями и убрал его в карман.

— Этим делом займусь я сам.

Гарбер как рыба хватал ртом воздух.

— Несправедливо, Гас. Помимо всего, у тебя просто нет времени.

— Согласен, — признался Фрэнкел. — Однако время у меня есть, наш ежедневный выпуск выходит уже менее чем на тридцати страницах.

Он сделал паузу.

— Ты слишком сильно ненавидишь губернатора, Майк.

— А ты пытаешься быть нейтральным, не так ли?

— Не в пример тебе, Майк.

Уже смеркалось, когда Фрэнкел подъехал к мотелю. Стоянка для машин впервые за год была почти полностью заполнена. Фрэнкел направился в кафе и устроился у стойки рядом с дверью так, чтобы было видно вестибюль. Через несколько минут стало ясно, что здесь подобралась весьма странная компания. По одежде можно было сразу узнать техасцев. Их было много. Гас напряженно вслушивался в доносившуюся до него речь и установил, что среди собравшихся были канадцы, японцы и мексиканцы.

Ему следовало бы взять с собой Гарбера: Майк мог знать в лицо многих из собравшихся здесь махинаторов. Однако в этом был и свой минус, самого Гарбера тут тоже слишком хорошо знали. Фрэнкел допил кофе, вышел в вестибюль и остановился у журнального киоска. Он узнал нескольких финансовых заправил и лоббистов, представлявших интересы корпораций в Сакраменто. Видимо, на встрече Де Янг собирается объявить о каких-то жестких финансовых мерах…

Вокруг было так много полицейских, что Фрэнкел невольно почувствовал какую-то тревогу. Он заметил губернатора штата Аризона Баррона, разговаривающего с каким-то пожилым человеком в штатском, но в котором угадывалась военная выправка. Баррон был одним из самых влиятельных политиков, поддерживавших Де Янга; его присутствие здесь имело смысл только в том случае, если бы устраивался сбор пожертвований. У сигаретного автомата стоял Крейг Хевит и наблюдал за толпой. Это означало, что и сам губернатор Де Янг находился где-то неподалеку.

— Кто же проболтался, Фрэнкел?

Он не слышал, как к нему подошли сзади, но голос он узнал сразу. Фрэнкел обернулся.

— Привет, Херб. Ты тут, похоже, соорудил небольшой банкетик.

Если на лице у Шеферда иногда и появлялась улыбка, то глаза неизменно оставались холодными.

— Это закрытая встреча, Фрэнкел, без допуска репортеров.

Журналист огляделся по сторонам.

— И, судя по приглашенным, весьма важная.

— А как ты о ней узнал?

«Шеферд с пеленок страдает подозрительностью», — подумал Фрэнкел.

— Я и не знал ничего. Я ехал в аэропорт встретить друга и остановился перекусить. В самом аэропорту все рестораны закрыты уже несколько месяцев.

Гас посмотрел на часы.

— У меня еще есть минут десять, может быть, ты введешь меня в курс дела? Не для публикации.

Шеферд заколебался, затем решил сыграть в откровенность.

— По существу совещание не имеет никакого отношения к возможной будущей предвыборной кампании губернатора Де Янга. Это встреча губернаторов западных штатов по вопросу о нехватке энергоресурсов. Мы ничего не сообщили о ней прессе, поскольку придется рассмотреть некоторые конфиденциальные материалы, полученные от федерального правительства. Однако я с удовольствием пришлю тебе пресс-релиз.

Он снова попытался выдавить на лице улыбку.

— Полный отчет о встрече. И ты получишь его в первую очередь, раньше других.

Смешно подумать, но Фрэнкел чувствовал, что Шеферд не обманывает его; все звучало весьма правдоподобно. Шеферд, конечно, не раскрыл ему всех карт, но он и не скрывал этого. В то же время Шеферд вел себя настороженно, в его глазах было недоверие… и что-то еще, что подсказало Фрэнкелу принять его игру и убраться от греха подальше.

— Большое спасибо, Херб, я очень признателен.

Гас снова взглянул на часы.

— Пожалуй, мне пора уже ехать.

Он немного помедлил и, не удержавшись, самым невинным голосом спросил:

— И много подобных закрытых встреч вы проводите?

Ответ прозвучал холодно:

— Немного.

Что стряслось с Шефердом? Ведь он проводил совещания и покрупнее. Фрэнкел кивнул на прощание, вышел в вестибюль и направился к выходу, спиной чувствуя пристальный взгляд Шеферда.

Оказавшись на улице, он на мгновение остановился, чтобы поскорее избавиться от неприятного осадка после разговора с Шефердом. Временем он располагал. Гарбер говорил, что перед совещанием сначала будет ужин, на который уйдет не менее часа. Возвращаться обратно через вестибюль было нельзя, так как там можно было снова налететь на Шеферда или кого-нибудь из ближайших сотрудников губернатора. В конференц-зал пробраться тоже никак не удастся, об этом уж позаботятся люди из охраны губернатора.

Фрэнкел замялся в нерешительности, затем решил обойти здание. Служебный вход освещался тусклой лампочкой; Гас прошел по безлюдному коридору. Он догадался, что находится где-то возле конференц-зала. Теперь нужно, чтобы ему чуть-чуть повезло.

Он остановился, прислушался, повернул ручку и немного приоткрыл дверь. В комнате для совещаний никого не было. Он хотел уже было закрыть дверь, но, осмотрев комнату еще раз, заметил, что ее задняя стена представляет собой раздвижную перегородку. Комната фактически являлась частью конференц-зала. За перегородкой слышались голоса людей.

Фрэнкел вошел в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Некоторое время он стоял, прислушиваясь, затем подошел к перегородке и осмотрел ее. С одной стороны перегородка не доходила до стены. Зазор составлял примерно пять-шесть сантиметров. Гас затаил дыхание и придвинулся к щелке.

В зале были накрыты столы для банкета, на каждом из них были аккуратно расставлены бутылки со спиртным, а на специальных столиках, расположенных вдоль стены, стояли закуски. Гости постепенно заполняли зал. Фрэнкел посмотрел в сторону стола, стоявшего на сцене. За ним расположились Де Янг, Шеферд, Баррон, военный, с которым в холле разговаривал Баррон и который Гасу кого-то напоминал, и еще несколько совершенно незнакомых ему людей.

В одном из углов комнаты, в которой находился Фрэнкел, были составлены стулья; он прошел туда, взял один стул, отнес его к своему наблюдательному пункту, сел и снова начал наблюдать за происходившим в зале. За главным столом на стене висела огромная карта западной части Соединенных Штатов и Тихого океана. «Видимо, Де Янг и не собирается выколачивать пожертвования, как мне показалось вначале, — прикинул Фрэнкел. — Вероятно, речь пойдет о торговле, только этим можно объяснить присутствие на совещании некоторых известных мне лиц».

Но зачем тогда подобные меры безопасности?

Из зала слышался смех, стук серебряных приборов и приглушенный гул десятков голосов. Ужин займет у них не менее часа, значит, до начала выступлений тоже остается час.

Журналист нащупал в кармане маленький блокнот и поудобнее устроился на стуле. Он может и подождать, впереди у него целая ночь.

Было почти девять вечера, когда официанты убрали со столов. Гас отметил, что никому из них не разрешили остаться в зале и у всех дверей, через которые ввозили сервировочные столики, теперь маячили полицейские. Он подумал, что принимать подобные меры предосторожности было по меньшей мере глупо, потому что такие крупные совещания все равно нельзя скрыть от прессы.

Однако его волновало отнюдь не только это. Люди Гарбера знали о том, что намечается какая-то крупная встреча, но никто из них даже не догадывался, чему она будет посвящена.

Он сосредоточил все внимание на главном столе: у него буквально перехватило дыхание, когда военный, который разговаривал с губернатором Барроном, повернулся к нему в профиль. Фрэнкел вспомнил, что видел его в теленовостях. Это был генерал Боллес.

Но ведь Боллес находился на действительной службе; ему законом запрещено принимать участие в политических кампаниях.

Что же за чертовщина здесь происходит?

Губернатор Баррон занял место председательствующего и постучал ножом по бокалу, призывая к тишине. Он представил всех, сидевших в президиуме. Фрэнкел поспешно записал имена, о тех, кто не был ему известен, он потом разузнает в архиве газеты. Гас несколько раз зевнул, пока Баррон произносил обычную здравицу в адрес Де Янга.

Потом все стоя аплодировали Де Янгу, и Фрэнкелу от этого стало не по себе. Если дело дойдет до того, что на выборах разгорится борьба между Де Янгом и Масси, то у президента не будет никаких шансов на победу. У Де Янга возникнут, конечно, некоторые сложности с восточными штатами, однако если учесть, что масса людей переселилась за последние двадцать лет на Запад и Юг, то кандидат в президенты, даже потеряв голоса восточных и среднезападных штатов, тем не менее может выйти победителем.

Речь самого Де Янга была образцом красноречия; он гневно обличал федеральное правительство, разглагольствовал о будущем штатов, которые составляли американский Запад, говорил о связях с соседними странами, о будущем, которое уже не за горами…

Его выступление закончилось еще более бурными аплодисментами, чем при открытии совещания, а Фрэнкел так и не записал в блокнот ничего интересного. Не прозвучало никакого упоминания о предстоящей предвыборной кампании, никакого призыва к ее финансированию, не было никаких обличений в адрес президента Масси как будущего кандидата на выборах, не было также ничего сказано о нехватке энергоресурсов.

Понять что-либо было просто невозможно.

Когда последним начал выступать Херб Шеферд, зал замер в ожидании. Его приветствовали овацией, затем он подошел к микрофону и театрально улыбнулся.

— Всем вам, видимо, будет приятно узнать, что правительство Индонезии приняло предложение губернатора Де Янга и решило расторгнуть недавно заключенное с Соединенными Штатами соглашение о поставках нефти…

Фрэнкел чуть было не выронил ручку. Он не мог поверить услышанному. Де Янг саботировал соглашение о нефтепоставках, которое Уитмену удалось заключить с Индонезией. Но ведь это противозаконно. Де Янг, по существу, присвоил себе право проводить самостоятельную внешнюю политику, саботируя интересы как страны в целом, так и западных штатов.

Можно было легко предположить, что произойдет дальше. Через неделю Де Янг проявит инициативу и возобновит соглашение. Он станет национальным героем, а заодно выльет на федеральное правительство ведро помоев. Так ли все это на самом деле? И почему Индонезия пошла на такое? В любом случае это была грязная игра, причем игра по-крупному…

— Эй вы, какого черта вы тут делаете?

Фрэнкел все еще поглядывал в щель, откуда пробивался в комнату луч света.

— Служба безопасности, — ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Меня сюда назначил Докстадер.

— Кто такой Докстадер?

Фрэнкел обернулся и посмотрел на молодого полицейского из охраны губернатора, который стоял сзади него, держа руку на кобуре.

— Внутренняя служба безопасности, — недовольно проговорил он. — Вы думаете, мы всем доверяем в этом зале?

Он поднялся и отошел от перегородки.

— Вот, например, тот тип за третьим столиком справа — он держал у себя на коленях портфель во время всех выступлений. Мне кажется, он там что-то прячет.

Полицейский удивился и подошел к перегородке. Некоторое время он смотрел в зал.

— Не вижу никого с портфелем на коленях.

Фрэнкел схватил напольную подставку с пепельницей, стоявшую рядом. Стеклянная крышка пепельницы упала и покатилась по полу.

— Какого черта…

Фрэнкел изо всей силы ударил его подставкой по затылку, и полицейский упал на колени. Фрэнкел поспешно выскочил из зала. Он пробежал коридор и выбрался на улицу через служебный вход. Уже оказавшись на улице, он прислонился к стене здания и отдышался, мысленно благодаря бога за то, что ночь была такой темной. Он мог побиться об заклад, что похудел минимум килограмма на два, пока бежал по этому очень короткому коридору.

Гас разыскал свою машину на стоянке и некоторое время сидел в темноте, пытаясь разобраться в том, что он видел и слышал. «Надо сразу же позвонить Ливонасу, — с горечью подумал он. — И сказать, что я был неправ с самого начала».

Однако Фрэнкел решил, что прежде всего напишет статью в завтрашний номер газеты, а затем уже позвонит Ливонасу.

Со стоянки Фрэнкел выехал с выключенными фарами, опасаясь, что его могут преследовать…

В репортерской было пусто. Спортивные журналисты часто работали в вечернее время, но было уже около двенадцати ночи — слишком поздно даже для них. Фрэнкел опустил несколько монет в автомат, стоявший в холле, и тот выдал ему маленькую плитку шоколада и черный кофе с двойным сахаром. Гас прошел в свой кабинет, расположенный сразу за репортерской, включил настольную лампу и видеоэкран. Знакомый зеленоватый свет экрана доставил ему первое приятное ощущение за весь вечер.

Он съел половину шоколадки и допил вторую чашку кофе, прежде чем отпечатал на экране заголовок «Губернатор» и имя авторов статьи «Гарбер/Фрэнкел». Майк вполне заслуживал авторства, поскольку именно он все и раскопал, подозревая с самого начала, что в этой истории есть что-то нехорошее.

Его пальцы задержались на клавишах. Статья, вероятно, явится лишь первым шагом в раскрытии махинаций губернатора; ведь в эту историю вовлечено немало лиц, занимающих высокое положение как в правительстве штата, так и в федеральном правительстве. Вмешательство Де Янга в соглашение о поставках нефти из Индонезии — это только верхушка айсберга.

Однако Фрэнкел испытывал скорее депрессию, чем воодушевление. Он ведь рассчитывал на Де Янга, хотел верить ему, даже верил ему. И оказался в дураках.

Фрэнкел начал печатать, следя за буквами, появляющимися на экране, проговаривая отдельные фразы. Он почувствовал себя несколько лучше, когда закончил первый абзац. После третьего абзаца статья уже писалась как бы сама по себе. Губернатор и Шеферд станут от всего, конечно, открещиваться, а правительство Индонезии наверняка окажется достаточно изворотливым, чтобы отмежеваться от «клеветы». Им с Гарбером придется немало над этим делом потрудиться, использовать различные источники, постараться найти контакты в Сакраменто…

Он так увлекся работой, что потерял счет времени. Наконец, оторвавшись от клавиш, он взглянул на настенные часы. В репортерской, где было темно, послышался какой-то шум.

«Возможно, пришел кто-то из тех, кто составляет макет газеты, — подумал Гас. — Хотя всего полвторого ночи, а они обычно появляются не ранее половины пятого утра».

Может быть, заявился Сандерс, чтобы передать спортивный репортаж. Он мог задержаться после игры с кем-то из тренеров или игроков. Не исключено, что это мог быть и кто-нибудь из театральных критиков, зашедших в редакцию после актерской вечеринки, чтобы записать свои впечатления от спектакля сразу, по горячим следам. Нет, видимо, это был все же Сандерс.

Фрэнкел некоторое время прислушивался, затем поднялся и вышел из своего кабинета. Ему стало страшно. Если это все же Сандерс, то они вместе выпьют сейчас кофе.

— Послушай, Эд…

Никто не ответил. В репортерской не горела ни одна настольная лампа, никто не печатал, нигде не светились зеленоватые экраны. Фрэнкела окружали темные очертания столов, кип бумаг, книг, груды запасных вращающихся стульев. Стояла подозрительная тишина.

Тем не менее Гас был больше чем уверен, что кто-то находится в комнате, он чувствовал это. Фрэнкел осторожно вернулся в свой кабинет. Лучше всего, пожалуй, позвонить вниз, на вахту, и вызвать кого-нибудь из охраны, чтобы они проверили помещение.

Сзади послышался тихий скрежет, будто где-то в углу скреблась мышь. Он оторвал взгляд от телефона как раз в тот момент, когда из темноты в кабинет нырнули двое мужчин в масках.

— Что за черт…

Они не проронили ни слова, приближаясь к нему. Гас стал неистово отбиваться, но им удалось скрутить ему руки и вытащить из кабинета. Потом они поволокли его к окнам, выходившим на проезжую часть улицы.

Откуда-то взявшийся третий незнакомец уже распахнул окно. Фрэнкел пытался закричать, отчаянно цепляясь за столы и стулья, попадавшиеся под руки. Ему удалось ухватиться за ближайшую перегородку, тогда он с силой двинул ногой и почувствовал, как она вошла во что-то мягкое. Кто-то из нападавших взвыл от боли, и Фрэнкелу удалось высвободиться. Он бросился к лифту.

На бегу Гас схватил с ближайшего стола тяжелый дырокол, развернулся и запустил им в сторону бандитов, бежавших за ним.

Фрэнкел задыхался, сильно ломило спину.

«Я спасусь, — мелькнуло у него, — если добегу до лифта».

Фрэнкел был уже у второй перегородки, когда бандиты догнали его и сбили с ног, от удара об пол он разбил лицо. Они подхватили его и потащили обратно по проходу. Из носа и изо рта у него струйками бежала кровь. Ноги волочились по полу, и если бы они даже отпустили его, он бы упал. Гас пытался схватиться за последнюю перегородку, но один из бандитов так сильно ударил его в живот, что он согнулся от боли. Убийцы хладнокровно подтащили его к окну и стали выталкивать наружу.

Некоторое время Фрэнкел висел на подоконнике, судорожно вцепившись в раму; его лицо обдувал холодный ветер. Бандиты захлопнули окно, чтобы перебить ему пальцы, а затем снова распахнули окно. Руки уже больше не держали его, и он соскользнул вниз.

Фрэнкел лихорадочно хватал ртом воздух, стремительно падая вниз на мостовую.