Американский рубикон

24 ДЕКАБРЯ, ЧЕТВЕРГ, 11 часов 30 минут по тихоокеанскому времени.

Де Янг из окна пристально смотрел на собравшуюся внизу толпу и не слышал, как секретарша впустила в его кабинет очередного посетителя. Люди с самого утра стали собираться перед зданием, надеясь хотя бы взглянуть на губернатора. Шеферд сообщил ему, что множество молодых людей изъявили желание вступить в национальную гвардию Калифорнии.

— Там собралась целая толпа.

Де Янг обернулся, вежливо улыбнувшись посетителю. Это был Луи Ривера, директор компании «Петролема».

— Очень рад встрече с вами, Луи. Замечательно, что вам удалось найти время встретиться со мной.

Ривера вежливо улыбнулся.

— Уж чье время ценно, так это ваше, господин президент.

Де Янг театральным жестом отмахнулся от комплимента.

— Пока все еще губернатор, Луи, а для старых друзей, — он прошел навстречу и обеими руками пожал Ривере руку, — я всегда останусь Винсом.

Де Янг предложил Ривере сесть в кресло у стола и протянул ему коробку с сигарами. Ривере было за сорок, а выглядел он так, будто большую часть жизни провел на свежем воздухе. Одевался он типично по-техасски: на нем были причудливо расшитые кожаные сапожки, сшитый на заказ костюм и шляпа с узкими полями. Смуглый цвет кожи можно было в равной степени объяснить и загаром, и происхождением. Даже его акцент, и тот был сугубо техасским, доведенным до совершенства, несомненно, еще в студенческие годы, когда Луи был однокашником Эда Тейлберга.

Ривера взял сигару, зажег ее и с удовольствием затянулся. Затем он аккуратно положил сигару в пепельницу. Держался Ривера весьма сдержанно.

— Мне хотелось бы поговорить о трех миллионах баррелей нефти, — вкрадчиво произнес он. — Насколько я понимаю, нам по-прежнему необходимо представлять отчеты федеральному правительству.

«Не может быть, чтобы он решил выйти из игры, когда дело зашло так далеко, — отметил про себя Де Янг. — Хотя кто его знает». Ему очень нужна была поддержка Риверы, и Ривера знал это.

— Мне казалось, что этот вопрос уже решен. «Галф коуст ойл» значится как импортер, а компания «Петролема» — как поставщик. И дело «Галф коуст» заботиться о всех таможенных формальностях.

— Я считаю, что небольшая задержка в поставках никак не отразится на наших отношениях. Мы, конечно, чрезвычайно заинтересованы в наилучших отношениях с Западными Штатами Америки.

Он помедлил, затем продолжил тем же тоном:

— Вместе с тем мы не видим оснований для того, чтобы без нужды раздражать Соединенные Штаты.

Ривера хотел угодить и тем и другим. Так же как и министр торговли Японии Фукуда, который нанес ему визит сегодня утром. Японца ему удалось обработать, однако Мак-Колл одними обещаниями не насытишь, ей нужна нефть. Теперь губернатора самого прижали к стенке, и обоим собеседникам это было известно.

— Вы ведь в курсе, Луи, что Мексика получит особый статус.

Ривера посмотрел на него.

— О какой Мексике идет речь, Винс? — он умышленно не закончил фразу.

«Все правильно, — подумал Де Янг, припоминая характеристику Риверы, данную Эдом Тейлбергом. — Не стоит ошибаться и принимать Луи Риверу за мексиканца, его следует воспринимать как конкистадора».

Де Янг откинулся назад, сцепив пальцы за головой.

— Это уж как вам будет угодно, Луи. Однако позвольте заверить вас: ресурсы Западных Штатов Америки будут в вашем личном распоряжении. Экономическом, политическом и военном. Мы не в особом восторге от нынешнего правительства Мексики. Но, как вы сами заметили по поводу вашего отношения к Соединенным Штатам, мы также без нужды не хотим озлоблять их.

Ривера улыбнулся и поднялся.

— Feliz Navidad[15], Винс, — пожелал он.

После того как Ривера ушел, Де Янг вернулся к окну и вновь стал рассматривать толпу, заполнившую улицу. Наступающее воскресенье ему предстояло преодолеть как канатоходцу, идущему по туго натянутому тросу. Однако в этом не было ничего необычного, ведь он балансировал таким образом в течение всего года и до сих пор удерживался наверху.

Ровно в час тридцать появились Шеферд и Боллес. Вслед за ними секретарша вкатила сервировочный столик с сандвичами и кофейником. Шеферд что-то фальшиво насвистывал.

— Приятные новости, Херб?

Шеферд ухмыльнулся и взял сандвич.

— Я бы не сказал, что они неприятные.

Шеферд внушал ему больше доверия, когда вел себя менее оптимистично. Тот посмотрел на генерала Боллеса, который тоже улыбался.

— Это по части Германа, пусть он и рассказывает.

Де Янг налил себе чашку кофе и откинулся в кресле.

— Я слушаю, генерал?

Боллес откашлялся.

— Сегодня утром на рассвете силы федерального правительства предприняли попытку захватить нефтедобывающие платформы, расположенные у побережья штата Луизиана.

Де Янг замер. Его предупреждали, что подобная операция готовится, однако Уитмен начал действовать быстрее, чем он предполагал.

— Так что произошло?

Боллес разглядывал тарелку, выискивая для себя сандвич с ветчиной и сыром.

— Мы не потеряли ни одной платформы.

«Это даже лучше, чем можно было ожидать», — отметил про себя Де Янг.

— А как насчет потерь?

Боллес пожал плечами.

— Что-то около тридцати федералистов и с десяток наших.

— Поздравляю, генерал, — воскликнул губернатор.

Сначала губернатором овладело чувство облегчения, но потом оно сменилось озабоченностью. Федеральные войска понесли поражение, и это было поражение самого Уитмена. Западу удалось сохранить за собой нефтедобывающие платформы, овладение которыми значительно облегчило бы положение федералистов.

Политическая борьба постепенно переходила в военное противоборство, шла прямым ходом в направлении гражданской войны. Это была рискованная игра, которую ему на данном этапе хотелось бы избежать, которую он должен был избежать.

— В Новом Орлеане все готово к пресс-конференции губернатора Чарли Лонга, — доложил Шеферд.

— Обязательно позаботьтесь о том, чтобы он приписал нападение на платформы восточным террористам, — предупредил его Де Янг. — Нельзя допустить, чтобы Лонг даже намекнул, что в этом деле замешаны официальные власти.

Они еще не были в состоянии войны с Соединенными Штатами, пока еще не были. И не следует поднимать шум вокруг инцидента с нефтедобывающими платформами. Первый залп, возвещающий об отделении, раздастся через три дня на съезде, поэтому не стоит трубить об этом раньше времени.

Федеральное правительство тоже не станет афишировать эту историю. Они предполагали, что смогут захватить платформы без единого выстрела. Это им не удалось, и вряд ли они начнут конфронтацию из-за своей же собственной оплошности. Тем не менее пойдут слухи, и чем дальше, тем больше. Так что уже к воскресенью всем будет известно, что Восток потерпел сокрушительное поражение, а Запад вышел бесспорным победителем.

— Мне кажется, мы переоценили Уитмена, — самодовольно заметил Шеферд.

Де Янг почувствовал раздражение. Если не Вагонер, так Шеферд, но кто-нибудь из них обязательно хочет выделиться.

— Не следует сбрасывать его со счетов, Херб. На него работает достаточно умных людей, а не каких-то кретинов, что были при Масси.

Губернатор снова вспомнил Ливонаса; еще придет день, когда он рассчитается с этим мерзавцем.

— И к тому же не забывайте, что в отличие от Масси Уитмен популярен в некоторых районах Запада.

Энтузиазм Шеферда не убавлялся.

— На съезде Уитмен пользуется не бог весть каким влиянием. Кроме того, час назад мы получили сообщение от Хартвелла. На слушаниях произошла небольшая заминка, однако он полагает, что его утвердят уже завтра.

— Есть какие-нибудь новости о здоровье Уитмена?

Шеферд отрицательно покачал головой и взял еще один сандвич.

— Пока все то же, что сообщил Хартвелл на днях. У Уитмена очень больное сердце, и оно может отказать в любой момент.

Де Янг поднялся и снова подошел к окну, чтобы сбросить с себя нахлынувшее чувство благодушия. Улица по-прежнему была наполнена народом, дети взобрались на чугунную ограду. Кто-то заметил его, и даже сквозь закрытое окно в помещение донеслись восторженные возгласы. Губернатор игриво помахал рукой, и приветствия стали еще громче.

Де Янг повернулся к своим собеседникам.

— Есть ли какие-нибудь сведения о том, почему задержалось утверждение Хартвелла?

— Насколько мы можем судить, все дело в процедурных тонкостях.

Шеферд открыл папку с документами, достал какие-то списки и передал их Де Янгу.

— Вот сведения о перебежчиках. Независимо от того, является ли президентом Уитмен или кто-либо другой, люди все равно чувствуют, что федеральный корабль идет ко дну.

Де Янг просмотрел списки. Там перечислялось с десяток послов, в основном из симпатизирующих ему стран тихоокеанского бассейна. Были там и некоторые высокопоставленные чиновники государственного департамента — значит, и у Эла Рейнольдса возникли серьезные трудности. События развивались настолько стремительно, что новый президент не успевал управлять ими.

— Как, по-вашему, поступит Уитмен? — размышлял вслух Де Янг. — Объявит военное положение? Приостановит действие конституции? Мы не можем рассчитывать на то, что он будет сидеть сложа руки.

Шеферд рассмеялся.

— Полагаю, если он и решит предпринять что-либо в этом роде, то тогда вообще лишится всякой поддержки населения.

Де Янг повернулся к Боллесу.

— А как насчет военной ситуации?

Боллес раскурил трубку и откинулся в кресле.

— На большинстве военных баз на Востоке царит неразбериха. Я думаю, что такое состояние сохранится там по меньшей мере еще неделю или две.

«Достаточно долго», — подумал Де Янг.

На улице опять начали скандировать, губернатор самодовольно улыбнулся и направился в небольшую кухоньку, располагавшуюся рядом с кабинетом. Он вернулся оттуда с бутылкой калифорнийского шампанского и тремя бокалами. Освободив горлышко от фольги, он с удовольствием выстрелил пробкой и наполнил бокалы.

— За нас с вами, господа, — произнес Де Янг. Затем добавил: — И еще за день освобождения.

Боллес удивленно посмотрел на губернатора.

— За день освобождения?

— Воскресенье, двадцать седьмое декабря, — день освобождения, — ответил Шеферд. — Первый праздник новой республики Западных Штатов Америки. Мы готовим массовые демонстрации протеста в тех районах Запада, где находятся федеральные владения и их административные комплексы.

Де Янг с удовольствием отпил шампанское. После того как съезд примет поправку, его речь, в которой он провозгласит об отделении западных штатов, будет передаваться непосредственно из Денвера всеми радио- и телестанциями. После этого и начнется празднование. Шеферд уже разработал необходимые планы.

Губернатор ухмыльнулся и снова поднял бокал.

— За нас с вами, господа, — повторил он. — И за Запад.

Но тут же Де Янг подумал, предусмотрел ли в своих планах Шеферд возможность осложнения ситуации до воскресенья.

Он никогда не отходил от своего правила — всегда иметь наготове запасной вариант, так, на всякий случай.