Целитель

Глава 18

Во мрачном, строгом и богато отделанном рабочем кабинете, в мягком свете двух светильников, сидел видный мужчина средних лет, а отличительной чертой его были платиновые волосы ниже плеч. Он сидел за своим столом, вальяжно откинувшись на спинку кресла, читая письмо. Точнее, он его уже прочитал, а сейчас лишь ищет подсказки в словах, которые так любит делать его друг.

— Что пишет Северус? — раздался женский голос от окна, где в кресле сидела не менее эффектная блондинка в домашней одежде. Сидела, поглядывая на звёздное небо за окном, порою переводя взгляд на рощу, чёрно-синюю в свете луны.

— Всё о Драко, что ещё? — Люциус Малфой, а этим эффектным платиновым блондином был именно он, отложил письмо в сторону, переведя взгляд на свою жену. — Говорит, что Флинт привёл Грейнджера в наш Дуэльный Клуб.

— В самом деле? — Нарцисса повернула голову в сторону мужа.

Она держала в руках чашечку с крайне вкусным отваром, чудесной азиатской смеси. Однако по какой-то причине Нарцисса сжала пальцы руки таким образом, что тонкая фарфоровая ручка треснула. Чашечка мигом устремилась вниз, упала на колени женщине, заливая ещё горячими остатками отвара домашнее платье.

— Мордред… — зашипела Нарцисса хлеще змеи, достала палочку и убрала следы этого непотребства.

— Хм, — с лёгкой улыбкой хмыкнул Люциус. — Занятно Грейнджер отразил тот твой шуточный сглаз Мелких Неудач. Долго ещё это будет продолжаться?

— Последняя неудача. Ты мог бы и покарать обидчика своей красавицы-жены, — притворно возмутилась Нарцисса, позволяя себе в обществе мужа сбросить маску аристократичной холодности.

— Справедливости ради хочу отметить, что с детьми я не враждую, а ты, моя красавица-жена, получила отражённый сглаз, а не целенаправленный. Если хочешь враждовать с мальчишкой — враждуй.

— Но он оскорбил Дракусика…

— Судя по тому, что я знаю, — Люциус кивнул в сторону отложенного письма на столе. — На данный момент о Дракусике доброе слово говорят лишь в корыстных целях. Предлагаешь, устроить шуточную баталию сглазами со всеми студентами Хогвартса?

— А почему бы и нет, — пожала плечами Нарцисса, отворачиваясь к окну.

— Блэк — это диагноз, — покачал головой Люциус.

Оба прекрасно понимали всю абсурдность ситуации в частности и в целом, но также оба понимали необходимость Драко научиться справляться с проблемами самостоятельно. Да, прошлые его интриги носили как положительные результаты, так и отрицательные — всё-таки немного глупо «играть» против глупого полукровки с его «командой мечты», но за всей командой одним глазком присматривает Дамблдор. Люциус готов поспорить на очень многое, что старик с нарочито слоновьей грацией привносит элементы хаоса в интриги между факультетами, чтобы потом за ужином посмеяться над лицами учеников. Нашёл себе забаву на старости лет — прикрывать группу слабоумных и отважных приключенцев…

Люциус на секунду задумался о том, как бы он сам поступил на месте старика. К своему собственному удивлению, он нашёл подобные не особо хитрые манипуляции довольно забавными, и даже улыбнулся, представляя, как сам бы прикрывал похождения каких-нибудь слизеринцев, с лёгкой руки демонстрируя обратную сторону поступков их оппонентов, а потом бы посмеивался. Правда, есть вариант, что старик всё-таки тронулся умом, при этом сохраняя свою хитрость и продуманность, ведь как известно, сумасшедший от гения отличается тем, что последнего не поймали с поличным.

— Так что там пишет Северус? — напомнила свой вопрос Нарцисса.

— Флитвик устроил дуэль в честь вступления Грейнджера. С Драко.

— Неужели Драко проиграл? — Нарцисса с удивлением взглянула на мужа. — Ты же сам говорил, что Драко получше среднего уровня для своего возраста будет.

— Если верить Снейпу, то наш сын вспылил и решил победить наиболее обидным способом. Но не получилось. Лишь под конец дуэли он стал применять хотя бы Дуо модификации, хотя мог изначально.

— Хм… — Нарцисса задумалась, глядя в окно.

— Мне кажется, что это пойдёт Драко на благо. Ты же знаешь, он любит бездельничать, как только достигнет какого-то успеха. Вот и пусть теперь догоняет Грейнджера.

— И тебя нисколько не смущает, что нашего сына превосходит в дуэлях грязнокровка, недавно пришедший в наш мир?

— Нисколько. Ну будет он лучшим в Хогвартсе, и что дальше? — Люциус манерно повёл рукой в пространстве. — Библиотека там хорошая, не спорю. Что-то значимое он получит только в Запретной Секции, а ты знаешь, как Дамблдор трепетно относится к сложным знаниям. Посадить старика на цепь в Секции, так защита получше будет, чем Цербер. Остальное — базовый и средний уровень, пусть и объёмы огромны. Закончат дети школу…

Люциус взмахнул рукой, а из шкафчика неподалёку выпорхнула бутылка огневиски и два снифтера. Блондин ловко разлил напиток по бокалам, совсем немного, чтобы аромат и вкус передавались в полной мере, и слевитировал один из них Нарциссе, принявшей бокал с лёгким кивком. Оба пригубили напиток, после чего Люциус продолжил.

— Вот. Окончат Хогвартс, и лидерство постепенно перейдёт к Драко и другим детям из наших семей. Где взять денег грязнокровке для качественной, редкой и нужной литературы, чтобы дальше развиваться? Куда пойти работать, где бы тебя взялись учить? Куда податься на учёбу? Какому мастеру вообще нужны магглорождённые, с которых и взять-то нечего? И подобных вопросов очень и очень много. Каков, в среднем, потолок? Аврор, а при упорстве и немалом везении — хороший боевик лет через тридцать?

— Занятно. Кое-кто тоже начинал без связей, без книг, без денег и знаний.

— И что теперь? — чуть поёжился Люциус. — На каждого талантливого оборванца смотреть с опаской?

— Что Гринграссы?

— А что «Гринграссы»? — Люциус сделал глоток огневиски. — Сделали внушение старшей, чтобы не водилась с грязнокровкой.

— Помогло? — на лице Нарциссы появилась какая-то наглая ухмылка.

— Мне-то откуда знать?

— А давай-ка распланируем лето для Драко, — Нарцисса приободрилась от собственной идеи, приосанилась в кресле. — Чтобы в следующем году он вернулся в Хогвартс, и уже не был хуже грязнокровки.

— Как будто в следующем году кому-то будет вообще хоть какое-то дело до того, кто и что из себя представляет, — Люциус явно не хотел заниматься подобным, но увидев взгляд жены, решил уступить. — А хотя, почему бы и нет?

***

Со вступлением в Дуэльный Клуб жизнь приняла совсем иные краски. Нет, это не шутка. Ощущение предвкушения, когда стоишь напротив другого волшебника на изготовке, лёгкое волнение, незнание того, что он применит первым делом. Шанс, что тебя разложат как Бог черепаху — это будоражит. Но без перегибов, и этой черте своего характера я рад.

Вот уже месяц как я забегаю в Дуэльный Клуб на часик буквально каждый день, подбирая время аккурат для двух-трёх дуэлей с кем-нибудь, и короткой лекции Флитвика или Снейпа о том или ином заклинании. Да, Снейп, оказывается, тоже тут частый гость, а слава его довольно… Крута. Да, иначе и не скажешь. Он в соавторстве с Флитвиком составил ажно пять методичек для ликвидации безграмотности состоящих в клубе учеников, попутно приводя с десятка два авторских безобидных заклинаний. Нарочито безобидных в плане здоровья и целостности собственного организма, но способных привести к победе на дуэли. Например, сокращённая форма заклинания, заставляющего язык прилипнуть к нёбу. Или же заклинание пения — заставляет петь слова и фразы. Ничего особенного, но для волшебника, не перешедшего с использования вербальной формы заклинаний на уровень мысленного произношения — это фиаско. Да даже для того, кто научился — нужно время на осознание своей неспособности произнести что-то, а значит и на перестройку рисунка боя.

Моим постоянным соперником, пусть и не сразу, да и похоже, не без «пинка» от Снейпа, стал Малфой. Уже в середине января, каждый мой визит в Дуэльный Клуб начинался с дуэли с Малфоем. Похоже, список заклинаний для дуэли ему составили заранее, ибо по глазам видел я желание проклясть меня пообидней, но начинал он со Сту́пефая, а в конце января уже перешёл на Сту́пефай Дуо. Ну, а я просто практиковался в заклинаниях, наращивал скорость их создания, старался уйти на мысленное их произнесение.

Я даже сам не понял, как пришла пора матча Гриффиндора с Рэйвенкло. Честно говоря, меня не особо тянуло смотреть за игрой, ведь стиль команд я изучил досконально. Но произошло кое-что интересное — Гарри Поттер летал на Молнии. Самой быстрой гоночной метле, у которой всё, казалось бы, в порядке. По сути своей, если взять Молнию и мой Слейпнир, то первая окажется быстрее в руках одного и того же пилота. Вот только привыкший к Слейпниру может задать жару Молнии на «раз-два», хоть и с рисками убиться самому. Всё-таки Молнию делали по всем правилам безопасности и с защитой от дураков.

В общем, посмотреть, как оказалось, было на что, тем более погода в начале февраля выдалась прекрасная — несмотря на зимний месяц, солнышко пригревало будь здоров, от снега и зимы не осталось почти ни следа, а благодаря общему магическому фону от замка, трава начала пробиваться из земли, радуя ярким зелёным цветом. Единственное, что в природе намекало на только-только закончившиеся холода, вьюги и снег — мрачность хвои Запретного Леса.

На Молнии Поттер летал столь же безбашенно, как и я, но это в общем — стили совсем разные. Но вот Чжоу Чанг он обыграл классическим финтом Вронского, уйдя в вертикальное ускорение к земле и выход под девяносто градусов у самой травы. Трюк должен либо обмануть вражеского ловца, мол: «Ага, он увидел Снитч, нельзя отстать», тем самым заводя его в ловушку. Но это при условии, что ты маневреннее противника. Либо же просто погоня за Снитчем — ну, а враг «разобьётся» в любом случае, либо же очень сильно отстанет, не решаясь повторять траекторию.

— Не хочешь побыть ловцом на матче со Слизерином? — пихнул меня в бок Седрик.

Мы всей командой кучковались на трибунах со стороны Хаффлпаффа, а каждый поддерживал либо какого-то конкретного игрока, либо команду. Что меня радовало, так это отсутствие какого-либо притеснения на факультете, мол: «Вон, смотри, этот за Слизерин болел». Каждому своё и каждый волен сам выбирать, за кого болеть, с кем дружить, и прочая демократия.

— Ловцом? Я? — пришлось перекрикивать бушевавших болельщиков, радующихся только-что закончившемуся матчу в пользу Гриффиндора, пусть и с не слишком большой разницей по очкам.

— Почему нет. Правилами не запрещено меняться ролями во время сезона. Главное — уведомить до матча. Просто такое не практикуется.

— Но я же… Охотник, нет?

— Скажу по секрету — со Слизерином, а именно они наши противники, просто никто не хочет играть. Жестко, скучно, неинтересно.

— А я тут при чём?

— Поймаешь снитч сразу же, и пойдём заниматься своими делами. Да и представь — они уже разработали методику твоего подавления.

— Но мне это было бы интересно.

— Смотри, как знаешь. Но было бы здорово, сыграй ты за ловца, я бы повисел за охотника, выиграли бы за минутку, и разошлись. Тем более, мне стало известно, что ты соперничаешь с Малфоем…

Зрители начали постепенно покидать трибуны, и мы вместе с ними.

— Да какой там, — отмахнулся я. — Оно само как-то получается.

— Вот и отлично.

— То есть, вы просто не хотите играть?

— Не-а. Никто. Ну, только Герберт немного. Он начал упорно тренироваться, приговаривая, что проиграл. О чём он, не подскажешь?

— Да так, — отмахнулся я, а мы уже шли по свежей и яркой зелёной травке, двигаясь в сторону Хогвартса. — Его за язык никто не тянул. Ты, кстати, как в дуэлях?

— С чего такой интерес? Но, каким бы ни был ответ — не очень. Я предпочитаю иные направления магии, а показное недочленовредительство — не ко мне. Мне трансфигурация нравится. Но я слышал, что ты ушёл намного вперёд меня.

— Не знаю, — пожал я плечами, а мимо нас пронеслась стайка счастливо хихикающих девочек с разных факультетов и курсов. — Просто я понял трансфигурацию.

— М-да? — усмешка легко читалась в лёгкой и вежливой улыбке старосты. — И в чём секрет?

— Контроль магии, за счёт которого охватываешь заклинанием только лишь нужную область трансфигурации, тем самым избегая одного из законов Гампа, и чёткое воображение.

— Хм, — задумался Седрик. — А я до этого дошёл лишь в прошлом году. Но стоит учитывать затрачиваемые силы…

— Ага. Чем сложнее трансфигурация, чем она глубже меняет структуру объекта, тем больше нужно концентрации и умственных усилий.

— Именно. А формулы позволяют опускать многие нюансы визуализации, освобождая ресурсы…

Между нами довольно резко вклинился Герберт, обняв обоих за плечи.

— Да что вы всё о магии, да о магии? — С улыбкой заговорил он, поглядывая то на меня, то на Седрика. — Видали, как Поттер отжёг? В безумии он поспорит с тобой, Гектор.

— Да и пусть спорит, — улыбнулся я в ответ. — С удовольствием отдам ему пальму первенства «Главного Безумца Хога».

Вот так, собственно, и проходили мои дни. Но вот субботний день после матча закончился несколько не так, как я планировал. Нет, ничего не произошло, просто после ужина, как и всегда, состоялось очередное занятие по Зельям, на котором нам предстояло лишиться остатков заранее закупленных ингредиентов. Всё-таки если преподаватель работает непосредственно лишь с одним-двумя учениками, их прогресс становится куда более очевиден, чем во время занятий со всем классом. Почему? Хотя бы потому, что профессор вынужден равняться на самый худший результат, работая с классом, да ещё и отвлекаться на всех. А значит тот, кто занимается успешно, вынужден тупо сидеть и ждать, когда уже остальные закончат работу.

— Завтра будет выход в люди, — тихо сказала Дафна, забрасывая в котёл партию подготовленных ингредиентов.

— Заклинания готовы. Полагаю, нужно утром быстро это обсудить нам…

— Тогда сразу, в Большом Зале?

— Можно и немного позже…

Снейп глянул на нас поверх пергаментов с домашками.

— Погляжу я, подошли вы, к прозы старой изученью, былью-ветошью поросшей?

Оторвав взгляд от разделываемых ингредиентов, посмотрел на профессора.

— Задали Шекспира драму, уважаемый профессор.

— И какую, просветите?

— О Ромео и Джульетте…

— Что ж, прекрасное творение, в веке всяком актуально. Но посмею намекнуть я, крайне топорно и прямо — коль поймают на прогулке завтра вас, и не со всеми, то влеплю вам отработки.

— Не бывать такой проблеме, — мотнул я головой, забрасывая в котёл свою часть ингредиентов.

***

Ясным утром воскресенья собрались мы все на завтрак. Правда, стоит мне отметить, пару значимых нюансов — не хотела хаффлпаффцев отпускать манера речи. Говорили пусть не в рифму, но блюли все ритмы, слоги. Создавалось впечатление, что пора бы всем в психушку. К радости всеобщей, вящей, не было в стране психушек, предназначенных для тех, кто владел волшебным даром.

— Что-то ты задумчив больно, — в бок пихнул меня Финч-Флетчли.

— Жду, когда уже отпустит.

— Ты о сей манере речи? — нагло улыбнулся Джастин.

— Именно о ней, дружище. Той, что нынче стала в моде.

С горем пополам прошёл наш завтрак, а предвкушение скорой прогулки по Хогсмиду полностью выветрило из умов учеников манеру пытаться слагать слова в определённом ритме. Это помогло отвлечься и мне самому, позволило перестать даже в мыслях составлять слова таким образом, словно читаю какую-то странную сломанную прозу.

После завтрака нам давалось время, чтобы собраться к походу в Хогсмид. Погода за окном была более чем приемлемая, хоть и по-февральски прохладная. За одним из поворотов я пересёкся с Дафной и её однокурсницами. Мы просто кивнули друг другу, и наверняка выглядели крайне заговорщически со стороны. Похоже такой маленький и незначительный, но всё-таки секретик, да ещё и планы нарушить правила ради вкуснейшей кондитерской продукции, доставляли Дафне удовольствие. Я могу понять подобное, ведь тоже был ребёнком, а подобные маленькие тайны для детей, да и для взрослых — жутко интересная, важная, и даже вдохновляющая часть жизни. Знать то, что не знают другие — ты особенный.

Через час после завтрака, практически все ученики толпились во внутреннем дворе, перед выходом с территории замка. Двор этот был достаточно велик, чтобы свободно вместить ещё столько же человек, и те не чувствовали бы стеснённости.

— Ученики! — громко заговорила МакГонагалл. — Спешу вам напомнить, что во время сегодняшнего похода за вами будут присматривать сотрудники ДМП и Аврората. Запрещено разбредаться поодиночке — только группами.

Все внимательно слушали МакГонагалл, ну или делали вид.

— Надеюсь, — МакГонагалл обвела всех присутствующих строгим взглядом. — Что вы проявите благоразумие, присущее благовоспитанным ученикам Хогвартса, и не будете доставлять проблем.

Краем глаза я заметил Гермиону, сидевшую на каменном бортике между колонн коридора, примыкающего к внутреннему двору. Надо бы подойти, спросить, чего она с книгой сидит, а не идёт со всеми в Хогсмид.

— Привет, — поздоровался я с сестрой. — Чего скучаешь?

— А? — подняла она взгляд на меня и слабо улыбнулась. — Привет, Гектор. Да вот, взяла книжку для лёгкого чтения на свежем воздухе.

Книжка на её коленях была увесистой, противореча понятию «лёгкое».

— Ещё не помирилась с теми двумя оболтусами? — я присел рядом, глядя как остальные ребята потихоньку двигались на выход.

— Конечно же помирилась. Иди давай, — она с улыбкой пихнула меня в плечо. — А то уйдут остальные, получишь потом выговор, что один шляешься.

— Ты могла бы пойти со всеми, или даже со мной, — я шёл спиной к толпе, удаляясь от Гермионы. — Нет?

— У меня слишком много работы, — мотнула головой сестрёнка. — Так что иди и хорошенько повеселись.

— Ну да, — усмехнулся я. — Конвой из авроров и дементоры по периметру — шикарное веселье…

Быстро оказавшись в хвосте нашей процессии, я последовал вместе со всеми по начавшим зеленеть склонам и тропинкам, спускаясь в Хогсмид. Скажу так — зимой Хогсмид намного более приятен, сказочен и притягателен — в этом даже сомневаться не нужно. Зимой деревня великолепна. Весной Хогсмид приобретает лёгкий оттенок средневековой унылости, и это не исправляют даже яркие витрины, мягкий желтый свет заведений.

На сегодня основная задача — не просто спустить немного денег на всякие мелочи и сладости. Нужно посетить кафе мадам Паддифут вместе с Дафной — вон она, кстати, нашла меня взглядом и кивнула в сторону Сладкого Королевства. Именно туда шла группа слизеринцев из примерно десяти-двенадцати человек. Туда же направились и пара наших, а значит и я проскользну с ними.

Охрана в виде Авроров и сотрудников ДМП — звучало страшно, а по факту не очень. Нам просто нельзя было разбредаться по всей деревне и за её пределы, и позволено держаться было в пределах торговых кварталов — вот и всё охранение. Некоторые авроры ходили тут и там, поглядывали, заворачивали особо рьяных учеников, старавшихся ускользнуть куда-нибудь. Некоторые парочки со старших курсов ходили ну очень унылые, а у меня были некоторые подозрения касательно причин их уныния, но отставим их в сторону.

Зайти в Сладкое Королевство и хотя бы на краткий миг не забыть о цели визита — невозможно. Множество витрин с самыми разными сладостями, разных форм и цветов. Огромные шкафы, где на полках стояли большие банки с различными конфетами. Яркие подарочные наборы сладостей, всякие анимированные шоколадки в форме животных — лягушками дело далеко не ограничивается. Да взять хотя бы леденцы…

Потратив пару мгновений на то, чтобы разглядеть всё, нашёл взглядом Дафну, стоявшую в компании ребят со своего факультета. Они своей компанией словно бы были выше мирской суеты — даже без знаков отличия факультетов можно было сразу узнать слизеринцев в остальной толпе.

Помня о томящейся в средневековом замке сестре, прикупил сладостей, скинув те в заплечный рюкзак-треугольник. В этот момент произошёл какой-то нелепейший казус среди набившихся в магазин детишек, а слизеринцы, как истинные представители «высшего общества», не обделённые чувством лёгкого пренебрежения к остальным, решили уделить особое внимание этому казусу. Момент удачный, и я максимально незаметно, да и не без помощи нейтральной энергии, подобрался к отошедшей на шаг от компании Дафне.

— Тише, — шепнул, беря её за руку и заставив свою магию создать вокруг нас простенький отвод глаз.

Шаг, и мы за витриной.

— Интересные трюки, однако, — улыбнулась Дафна и, достав палочку, указала ею на себя, шепотом произнося заклинания.

— Просто незаметно колдую, — я показал только что вытащенную из кобуры палочку.

Волосы Дафны стали русыми, а черты лица изменились. Подобные же заклинания она применила ко мне, а в стекле витрины я увидел такие же обычные русые волосы, а лицо стало обычным, отнюдь не уже привычно привлекательным. Даже такая мелочь, как форма моего рюкзака, визуально изменилась, да и оттенок одежды.

— Твоя очередь.

Указав палочкой на девочку, произнёс вычитанное в книге заклинание. Визуально эффекта никакого не было, но по ощущениям можно было понять, что оно сработало. Повторил с собой.

— Всё, пошли.

Мы ловко протиснулись через толпы учеников, пробравшись к выходу, и покинули Сладкое Королевство. По улицам тут и там ходили ученики и редкие взрослые волшебники, а внимательный наблюдатель, я, например, мог бы заметить и скрывающихся в тенях авроров в красных мантиях.

— Ты идёшь слишком подозрительно, — с улыбкой шепнул я Дафне. — Словно деревянная. Давай руку.

Отставив согнутую в локте правую руку, я глянул на Дафну — она сразу же вложила свою. Ощутимыми были азарт и волнение девочки, а когда мы подошли к порогу ванильно-розового заведения мадам Паддифут, эти эмоции лишь усилились. Дабы не передумать, не стали останавливаться на пороге, тут же проходя внутрь.

Что я могу сказать? Типичное «ванильное» во всех смыслах заведение. Всё такое красивое, светлое, бежевое и розовое, в рюшечках каких-то и с милыми декоративными элементами на стенах. За круглыми столиками на четыре персоны было немного посетителей, и мы направились к одному из столов у самого окна. Занавешенного окна, стоит отметить.

Отодвинув стул для девочки, усадил её и сел сам. Мельком глянув на немногих посетителей, заметил, что именно парочек сюда пришло не так уж и много — таких было шесть виденных мною ранее учеников, но лично не знакомых. Остальные человек двенадцать просто сидели компаниями и с большим азартом обсуждали пирожные и тортики из нового меню.

— Можешь расслабиться, — улыбнулся я Дафне, хоть внешность её была чужой. — Похоже, не мы одни пришли сюда за новым меню.

— Оно и видно, — незаметно, но Дафна выдохнула с облегчением. — А на тех целующихся можно не обращать внимания.

— Ты уже обратила.

— Но они целуются?

— Вот и пусть целуются, а нас ждут новые тортики и пирожные. Нельзя откладывать.

— Совершенно верно.

К нам подошла милая и чуть полноватая дама средних лет, а выражение лица её было понимающее и всепрощающее.

— Будете что-то заказывать, молодые люди?

— А вы знаете, будем, — улыбнулся я. — Для начала, начнём с чая. Какой ты предпочтёшь сегодня?

— Думаю с чёрного индийского, — Дафна изобразила радость на лице. — А в новом меню есть шоколадные или другие особо сладкие пирожные?

— Конечно же…

В итоге вся неловкость девочки исчезла без следа. Несмотря на то, что присутствовали здесь парочки, что пришли сугубо из-за гипертрофированной ванильной романтики, мы несколько часов только и делали, что поедали разные сладости, запивая их разными сортами чая, подходящими для конкретных сладостей. И вот если я целенаправленно ускорял усвоение пищи при помощи энергии жизни, да и нейтральную задействовал тоже, то вот куда вмещались сладости в Дафну — большой секрет.

Так, за вкуснейшими пирожными, чаем и разговорами ни о чём, мы и не заметили, как пришло время возвращаться. Расплатившись, мы покинули заведение.

— Ты заметил одну целующуюся парочку за дальним столиком? — спросила подуставшая, медлительная, но совершенно счастливая Дафна, пока что не спешащая развеивать светловолосый образ.

— Допустим.

— Девочка из практически разорённой чистокровной семьи, хоть и молодой. В таком вот заведении, и с магглорождённым, да ещё и в явно романтических отношениях.

— Так плохо?

— Кто знает? — почти неуловимо пожала плечами Дафна. — Но готова поспорить, что разговоров о подобном будет немало. Может быть не в школе, а там, в мире, среди взрослых. Семья молодая, вряд ли кто-то слишком уж сильно осудит за увлечение, но вот если дело зайдёт дальше…

— Это как обнуление всех достижений семьи за поколения.

— Очень, между прочим, верно подметил, Грейнджер, — слабо улыбнулась Дафна. — Вон, большая компания. Пойдём, вольёмся, а там снимем маскировку. Только эти свои чары невнимательности примени…

Впереди нас действительно шествовала большая и разношерстная компания, в которую мы легко и незаметно «влились», делая вид, словно всё время были с ними. И да, чары, изменившие наш облик, мы благополучно сняли. Уже по дороге в Хогвартс я свободно обсуждал прекрасно прошедший день, подслушав те или иные подробности из разговоров окружающих.

В замке потоки возвращавшихся учеников разделились, и многие пошли кто куда. Лично мне было интересно, где Гермиона. Зайдя в библиотеку, я не прогадал — сестра сидела здесь, за одним из первых столов читального зала.

— Ну как, — заговорил я, сев напротив. — Хорошо ли день прошёл за книгами?

— Очень продуктивно, — нейтрально ответила она. — Как прогулка?

— Довольно вкусно. Мне кажется, что я наелся сладостей на год вперёд. Возможно, так оно и есть.

Скинув с плеча рюкзак, открыл его и достал купленные для Гермионы сладости.

— Держи, Миона, это тебе.

— Гектор, — в голосе её были как радость, так и укор, но сладости она приняла. — Ты же знаешь, сладкое вредно для зубов.

— И полезно для мозга, а уж у тебя-то он точно работает на полную.

— Спасибо.

— Да пустяки. Мирись, давай, со своими друзьями.

— Это не от меня зависит, — надулась Гермиона. — Они меня обвиняют в том, к чему я не имею никакого отношения.

— То есть, не ты нашептала МакГонагалл о метле Поттера? — не сдержал я ехидную ухмылку.

— Профессору МакГонагалл, Гектор. И да, я. Но ты же знаешь, была высока вероятность, что метлу подослал Сириус Блэк.

— Тише там, — донёсся до нас голос мадам Пинс, и мы стали шептаться, хотя до этого вообще говорили еле слышно.

— Тебе нужно помочь с уроками? — похоже, у Гермионы других тем-то особо и нет.

— Нет, но если что — обращусь.

— Хорошо.

— Скоро ужин. Не пропусти, — с этими словами я встал из-за стола и покинул библиотеку.

***

Школьная жизнь только сейчас влилась в стабильное русло. Да, только лишь в феврале появилась эта самая стабильность. Дементоры были отогнаны на большее расстояние от замка, и внутри почти невозможно было их ощутить. Возможно это, а возможно и банальный фактор привыкания повлияли, но тем не менее, я, и многие другие ученики, были этому рады.

Занятия шли своим чередом. Профессор Флитвик всё с тем же энтузиазмом обучал нас как программе сугубо по книгам, сдабривая лекции забавными случаями из жизни, так и разъяснял незаметные порою нюансы в движениях и словах. А вечерами кроха-профессор курировал дуэли в нашем «тайном» клубе, где мне приходилось сражаться уже не только с Драко, Ноттом или ещё парой ребят с курса, но и с более старшими оппонентами. К моей радости, я всегда выигрывал, но каждый раз узнавал для себя что-то новое. Могу даже похвастаться, что у меня начало получаться Проте́го без вербальной формулы, а это уже уровень более-менее опытных старшекурсников, уделяющих внимание дуэлям, а не только школьной программе.

МакГонагалл продолжала, как и прежде, давать на своих занятиях довольно сухую теорию, но с моим пониманием магии это не было проблемой. Снейп, как и прежде, порхал коршуном над учениками, сбивая слабонервных с мысли, и выискивая малейшие огрехи в процессе приготовления зелий. Слава Мерлину, как тут говорят, у меня, как и у Дафны, таких огрехов не было. Справедливо было бы заметить, что таких «умелых» и устойчивых к Снейпу учеников набиралось треть на курсе, может меньше. А на дополнительных занятиях по Зельям, Дафна принесла теперь уже свои ингредиенты, на что Снейп отреагировал совершенно нейтрально, и мы продолжили это дело по субботам. Да, всё как и прежде.

Остальные занятия, тренировки, посиделки в гостиной с ребятами с факультета, домашние задания и походы в библиотеку за знаниями как в области магии, так и в поисках информации о социальных аспектах жизни магического мира в общем, и влиятельных или значимых семей Англии в частности — всё это стало обычной рутиной. Рутиной, соблюдать которую помогал составленный самим собой график занятости, где всё было расписано по часам. В этом графике были не только пункты, типа: «Водные процедуры», но и «Пообщаться с ребятами, полтора часа». Ну, а что делать? Если подойти к вопросу менее ответственно, то можно банально просесть в той или иной области. Легко, быстро, черта-с-два выберешься потом.

На предложение Седрика я согласился — сыграть на роли ловца нашу последнюю в учебном году игру. Конечно, мы подискутировали о том, что моей быстрой победой, если всё пойдёт по плану, мы лишим не только наш факультет, но и остальных ребят хлеба и зрелищ. В итоге Седрик поступил хитро — пустил, не без помощи остальных ребят в команде, слух о том, что наша команда собирается выиграть игру в первые же минуты. Что в итоге? А в итоге эта информация расползлась как воздушно-капельная зараза в замкнутом помещении — уже на следующий день после появления слухов был открыт самый настоящий тотализатор. Куча ставок, мол, на какой минуте ловец Хаффлпаффа поймает снитч, и поймает ли вообще.

Конечно же я поучаствовал в тотализаторе, поставив десять галлеонов на то, что ловец поймает снитч в первую минуту — обещанный выигрыш составлял около ста пятидесяти галлеонов. Таким вот незамысловатым методом мы выяснили, что в Седрика, как ловца, конечно же верят, но суперловцом не считают.

В общем, в начале мая мы вышли на поле против слизеринцев. Трибуны галдели, овации и предвкушение — непередаваемые эмоции. Эмоции, когда ты стоишь там, внизу, на поле, оглядываешься, а вокруг стена трибун, люди что-то радостно кричат, прыгают, машут руками. Что-то внутри аж замирает, и до самого сигнала судьи не хочет тебя отпускать. Невозможно, просто невозможно не любить квиддич, да ещё и являясь игроком действующей команды — такой заряд позитива и эмоций получить просто невозможно вообще нигде! Мне даже сложно представить, каково профессиональным игрокам — мне Герберт показывал колдографии стадионов мирового уровня — это просто фантастические вещи. Фантастические! Огромные, высоченные… Если смотреть снизу, то кажется, что вокруг большого зелёного поля выросла стена до самого неба, а на каждом участке этой стены есть рукоплещущий болельщик…

Игра со слизеринцами прошла максимально уныло. Когда Ли Джордан, комментатор наш любимый, на пару с МакГонагалл объявляли роли игроков, лица слизеринцев из вражеской команды резко изменились. Нужно было видеть это непонимание и детскую обиду, сменившуюся такой же детской, но от этого не менее опасной злобой.

Мадам Хуч выпустила снитч первым — как и всегда. Основной, можно сказать, летающий мячик должен успеть скрыться ото всех, прежде чем начнётся игра. Ото всех, но даже сейчас, стоя на земле, я уже погрузился в это странное и забытое душою состояние, свойственное пилотам, а значит маленький золотой мячик с крыльями уже не уйдёт. Миг, и мы взлетели наизготовку, а мадам Хуч запустила остальные шары. Миг, и я рванул на пределе своих и метлы возможностей в сторону снитча, а остальные хаффы даже не стали разлетаться в стороны.

Ох, если бы я в состоянии пилотирования следил не за пространством вокруг, а за лицами других игроков, я бы наверняка сильно смеялся — так мне сказал Седрик. Шок слизеринцев прочитал бы на их лицах любой дурак — именно так они отреагировали на полное отсутствие реакции игроков нашей команды на начало матча.

— Что, увальни барсучистые, — до меня отчётливо донёсся надменный голос одного из игроков зелёной команды. — Поверили в своего ловца?

Ответа не потребовалось — я преследовал снитч. Конечно же это заметил Малфой и попытался сесть мне на хвост, но вот же незадача — Слейпнир быстрее в умелых руках, чем его Нимбус.

Снитч — занятно зачарованный мяч. Он всегда летает чуть медленнее самого быстрого ловца на поле. То есть, неважно насколько ты быстр — тебе придётся его догонять, тянуть к нему руку, довольно медленно сокращая расстояние. Есть много способов его поймать: тупо догнать; перехватить в маневре во время смены траектории; подрезать; и ещё куча вариантов, суть которых пусть и близка, но исполнение разнится от ситуации. Я же просто догнал, завершая матч в первую минуту игры. Решающими аргументами явились моя скорость, позволяющая оторваться от Малфоя, и маневренность, позволяющая преследовать проворный золотой мячик несмотря на его подвижность.

Стадион был в шоке, но уже через секунду разразился овациями. Все и позабыли, что если верить «инсайдерской» информации, поставили отнюдь не на победу Хаффлпаффа в первую же минуту игры.

Само собой, победа в игре закончилась грандиозной вечеринкой в гостиной факультета. Сюда натащили буквально море еды с кухни, кто-то из старшекурсников скрытно проник в Хогсмид и притащил не меньшее количество различных напитков, а для тех же старшекурсников было даже лёгкое спиртное. Причины? Ну так победа в этой игре ознаменовалась безоговорочной победой факультета в чемпионате Хогвартса по квиддичу за этот год, а значит кубок переезжает к мадам Спраут. Впервые, за долгое время. А учитывая её характер, опеку над нами, постоянные визиты в гостиную и чуть ли не личные беседы с каждым, кубок этот будет стоять в нашей гостиной, радуя глаз каждого ученика факультета.

Мы не чествовали меня, не выделяли из общей толпы. Не чествовали остальных игроков — мы радовались за факультет, а в особенности, за мадам Спраут, которой ещё только предстоит ощутить эту гордость, получая кубок из рук Дамблдора. Позже, в конце года. Но это неизбежно. Почему? Ближайший конкурент неизвестен — остальные факультеты имеют плюс-минус одинаковые баллы, но наш отрыв просто невероятен — ближайшему конкуренту по очкам потребовалось бы поймать два снитча и ещё немного накидать квоффлов в кольца, чтобы сравняться с нами.

Праздник — прекрасный повод расслабиться.

Так и закончилась бы наша учёба — без потрясений и изменений, но вмешался случай.

***

Тёплым майским вечером, один широко известный старик сидел в своём кабинете, наслаждался погодой за окном, пением феникса и чашечкой ароматного чая, закусывая это дело лимонными дольками. Солнце плавно заходило за один из холмов. Достаточно низких холмов, чтобы конкретно в этой точке посчитать их горизонтом.

Пламя в камине за спиной директора внезапно полыхнуло, и Дамблдор не оставил это незамеченным, тут же обернувшись.

— Дамблдор, ты тут? — раздался до боли резкий хрипловатый голос одного до боли знакомого некоторым отставного аврора.

— Да-да, Аластор, что случилось? — откинулся со своего места директор, вставая и подходя к камину, где из огня формировалось испещрённое шрамами лицо Грюма.

— Короче, новость есть для тебя. Готов поставить на кон бороду Мерлина, что тебя это заинтересует.

— Что случилось, старый друг, не томи? — Дамблдор присел на созданный пассом руки стульчик, глядя на огненное лицо Аластора Грюма.

— Не поверишь, кто умудрился выследить одного известного тебе беглеца, — на лице Аластора читалась очевиднейшая усмешка.

— Ты хочешь сказать…

— Да, Альбус. Я посчитал, что ты захочешь побеседовать с этим пожирательским отродьем прежде, чем я отправлю его обратно в Азкабан. А лучше так и вообще, в пасть к дементору.

— Говори адрес, — тут же оживился Дамблдор, вставая с наколдованного стульчика.

— Ты знаешь, второе моё убежище.

Лицо Аластора исчезло, а директор, немедля ни секунды, взял пригоршню летучего пороха и кинул в камин. Пламя стало зелёным, Дамблдор шагнул внутрь, назвал адрес и кинул очередную пригоршню летучего пороха. Миг, и зелёное пламя поглотило фигуру директора.

В хорошо защищённом подземном бункере было не так уж много места, да и количество мебели было крайне скудным. Голые каменные стены, пара стульев, шкаф да стол — вот и всё убранство. Зато кое-что достойно было внимания — надёжная магическая тюрьма. Именно там сидел закованный в цепи, в грязной, старой и рваной тюремной робе, со слипшимся от грязи и пота волосами, небритый худой мужчина.

Единственный выход отсюда, каменная лестница, ведущая наверх, был надёжно перекрыт массивной дверью. Вот эта дверь отворилась, и по лестнице начал спускаться, стуча протезом и прихрамывая, широко известный в кругах узких, Аластор Грюм. Отставной Аврор не мог похвастать ни спортивной фигурой, ни хорошим здоровьем — протез вместо ноги, другой протез вместо глаза, шрамы, да и множество невидимых никому внутренних повреждений — его наследство от войны с Волдемортом.

Аластор Грюм спустился в эту темницу, дохромал до одного из стульев, и поправив полы длинного коричневого плаща, уселся поудобнее, перехватив посох так, чтобы Блэку, а за решёткой был именно он, не удалось уйти даже при феноменальном везении.

Вторым посетителем был седобородый старик в фиолетовой мантии. Он пригнулся, проходя через дверной проём, хотя несмотря на большой рост, ему это было не обязательно.

— Дамблдор… — прохрипел Блэк из-за решётки, пока директор Хогвартса занимал место на втором стуле.

— Да, Сириус, это я, — директор устроился поудобнее, насколько это вообще было возможно на простом деревянном стуле. — Скажи мне, мальчик мой… Зачем ты предал их?

— Вы тоже так считаете?

— А разве я могу считать иначе? — удивился Дамблдор, проведя рукой вдоль седой бороды. — Я лично накладывал Фиделиус, делая тебя хранителем. Лично вкладывал ключ от скрытого в твоё сердце. Я слышал твои слова в суде, слышал, как ты винил себя и безумно хохотал. Скажи мне, мальчик мой, есть ли у меня повод усомниться?

— Я не предавал их… Я не предавал Джеймса, — бормотал Сириус, исподлобья глядя на Дамблдора. — Это был Хвост!

— Хвост?

— Хватит нести чушь! — Аластор стукнул посохом о пол, а с навершия этого громоздкого орудия слетела маленькая молния.

Разряд ударился в решётку темницы, растекаясь по ней, а Сириус на пару секунд забился в судороге. Дамблдор не стал останавливать старого друга, понимая мотивы его действий.

— Причём здесь бедный Питер Петтигрю? — подался чуть вперёд Дамблдор, спрашивая оклемавшегося Сириуса Блэка. — Причём здесь тот несчастный мальчик, которого ты беспощадно убил? Убил, как и двенадцать магглов.

— Я не убил его, Дамблдор, — прохрипел Блэк. — Он более чем жив.

— Допустим.

— Мы с Джеймсом решили, что хранителем тайны должен стать Хвост — на него никто бы не подумал. И тогда, Чары Фиделиуса стали бы ещё более непроходимы, спрятав дом Джеймса от кого угодно.

— Как интересно, — задумался директор. — Но я точно помню…

— Это был Хвост под обороткой! Ха-ха-ха… — залился лающим смехом Сириус. — Мы всех провели… Даже самих себя…

— То есть, я сделал Хранителем Петтигрю?

— Именно, директор! — рявкнул Блэк. — И эта падаль оказалась слугой Тёмного Лорда! Это он выдал местоположение дома Джеймса ему… И он до сих пор жив.

— Даже если то, что ты говоришь — правда… — задумался Дамблдор, а Аластор внимательно следил за ситуацией. — То вот то, что Питер жив — маловероятно. После твоей Бомбарды Ма́ксима остались лишь разорванные тела магглов, да палец Питера.

— Да как же вы не поймёте… — качал головой Сириус, сидя на полу своей камеры. — Он был таким же анимагом, как и я. Анимагом-крысой! Фадж дал мне газету, а там снимок… Снимок с Уизли. Там-то я и увидел крысу-Питера. Это та самая крыса… Он жив, директор. Я должен его поймать и убить… Должен поймать и убить… Должен…

Дамблдор достал крохотный флакончик, наколдовал стакан воды и отмерил три капли прозрачного зелья, вливая их в этот стакан.

— Веритасерум? — хмыкнул Аластор. — Нам бы не помешали пара галлонов в те времена.

— Боюсь, — чуть мотнул головой Дамблдор. — Северус сильно разозлится, когда узнает, что я взял его запасы зелья. С большим трудом сваренные запасы.

Дамблдор слевитировал стакан воды Сириусу, и тот выпил без вопросов, а через миг его взгляд стал пустым и безэмоциональным.

Директор расспрашивал Блэка на протяжении десяти минут — дальше уже слишком вредно. Только после этого Дамблдор наколдовал очередной стакан воды, влив туда противоядие. Не став тратить время на дальнейшие беседы, Дамблдор встал со стула и отправился на выход, а Аластор последовал за ним, надёжно заперев дверь за собой как на магию, так и на ключ.

— И что теперь? — спросил Аластор директора, пока они стояли возле двери в темницу.

— А что теперь? — Дамблдор задумчиво провёл рукой вдоль бороды. — Что сказал достопочтенный мистер Диггл?

— Достопочтенный… Тьфу… Этот проныра заметил Блэка в окрестностях Лондона. Говорит, мол, на подработку шёл, а тут бац — гонится собака за крысой. В один момент на крысе что-то блеснуло и как жахнет чем-то по собаке, та и превратилась в Блэка. Трусливый коротышка сначала бежать хотел, а потом повязал Блэка, пока тот барахтался на земле от боли. Вот и вся история.

— Что же… Пусть Сириус и не предавал Поттеров, как выяснилось, но он убил тех несчастных.

— Двенадцать человек.

— Да, Аластор. Двенадцать несчастных, случайно оказавшихся не в том месте и не в то время. Ещё и раскрытие Статута… Боюсь, по отношению к Сириусу уже не добиться правосудия, слишком поздно. Подними мы этот вопрос тогда… Да, если бы не обвинение в пособничестве Тёмному Лорду, Вальбурга легко бы откупила мальчика. Сейчас, да ещё и без Петтигрю «на руках», — Дамблдор покачал головой. — Нас завернут с любым прошением.

— Правосудия? — хмыкнул Аластор. — А оно уже свершилось — куда больше? И если мальчишка помрёт, я против и слова не скажу. Он никогда особо никого и за людей-то не считал, кроме друзей Джеймса. Сейчас он опасен не меньше Пожирателей.

— Он может оказаться полезен в предстоящей войне, да и не стоит быть столь категоричным, мой старый друг. Думаю, Азкабан меняет людей.

— Ага, как же, — хмыкнул отставной аврор. — Из живых делает мёртвых. Но всё же… Думаешь, войне быть?

Аластор стукнул посохом о пол, глядя на Дамблдора с вопросом.

— Волдеморт не умер, это факт, — покивал Дамблдор. — Нам нужны союзники. Даже такие, как Блэк.

— И что ты предлагаешь?

— Отпустить, Аластор. Отпустить, порекомендовать спрятаться. Питер рано или поздно объявится. А с министром я переговорю — хотя бы уберём дементоров от Хогвартса…

— Предлагаю тебе найти повод познакомить Поттера с Блэком. Этот твой Избранный поймёт, что не один, а у Блэка появятся тормоза в лице мальчишки.

— Я подумаю, Аластор. Обязательно подумаю…

***

Вмешался случай, да. В середине мая, на одном из завтраков в Большом Зале, решил держать слово Дамблдор, что является невероятной редкостью.

— Уважаемые ученики, — голос директора разносился по всему залу, и гомон ребят мгновенно стих, образовав гробовую тишину. — Уважаемые ученики…

Дамблдор повторился, обведя всех взглядом.

— Спешу вам сообщить радостную новость. Дементоры Азкабана снимаются с постов вокруг Хогвартса и возвращаются в Азкабан по приказу министра магии Англии.

Дамблдор дал время на осознание и на активные перешёптывания.

— …здорово…

— …шикарно…

— …наконец-то!..

— Это сделано, — продолжил говорить директор, а в Зале вновь воцарилась тишина. — В связи с открывшимися нюансами касательно дела Сириуса Блэка. Как вам известно, он считался пособником Тёмного Лорда. Это оказалось в корне неверным. Но несмотря на это, Сириус Блэк до сих пор остаётся виновен перед законом и, как и прежде, остаётся в розыске. Однако мне, министру, и другим волшебникам стало достоверно известно, что в дементорах смысла больше нет. Не смею больше отвлекать вас от завтрака.

Директор сел на своё место, а его высказывания породили волну обсуждений.

— И что это получается? — спросил в никуда Джастин.

— Тётя ничего не писала… — обиженно надулась рыженькая Сьюзен, сделавшись до ужаса милой.

— А значит это, господа, — я важно потряс вилкой в воздухе. — Что мы напрасно терпели дементоров — это во-первых. А во-вторых… Суд совершил ошибку в то время…

— Не может быть! Крауч бы не ошибся! — возмутился Макмиллан, ведь чистокровный парень был фанатом Крауча и его непреклонной целеустремлённости. — А если вдруг, то… Ой-ой…

— Что такое, Эрни? — тут же забеспокоилась Ханна.

— Это же какой прецедент! — Эрни схватился за голову. — Это же что может начаться…

Я, конечно, не верю, что что-то вообще может начаться, но терзают смутные сомнения, что к чему-то нужно готовиться. Опыт подсказывает, что очень плохо, если один из массово засуженных людей становится вдруг публично невиновен.