Целитель

Глава 25

Колёса Хогвартс-Экспресса мерно и тихо стучали о рельсы. Я сидел в купе вместе с остальными однокурсниками с нашего факультета и наблюдал за активным обсуждением последних событий. И конечно же, разве могло что-то оказаться более значимым, чем финал Кубка Мира по квиддичу, и последовавшие за ним «беспорядки».

Да, беспорядки — именно под таким названием мусолят произошедшее газеты и прочая желтая пресса. Если в двух словах, то жертв нет, лишь немного пострадавшие, министерство оперативно взяло ситуацию под контроль, зачинщики и непосредственно «хулиганы» активно выслеживаются и ловятся, министр поставил дело на личный контроль. Я не видел в этих строках ни слова правды, так как прекрасно помню произошедшее, а остальная «Ложь во благо» тут же легко читалась — никого поймать не могут, и никто не знает, как именно такое произошло.

«Тяжелораненых или смертельных случаев нет» — ещё одна лживая строчка. Я бы поверил в неё, если бы не ощущал на том поле энергию смерти, получаемую лишь в процессе принудительного причинения этой самой смерти. Жертвы были, но молчат. Было бы неплохо получить экземпляры зарубежной прессы, чтобы точно сравнить поданную информацию.

Встав с места, привлёк внимание ребят.

— Ты куда? Засиделся? — обратился ко мне Джастин, секунду назад активно жестикулировавший и разъяснявший остальным, насколько ему всё видится неправильным в том инциденте.

— Да, немного, — улыбнулся я в ответ. — Пойду по вагонам прогуляюсь.

Покинув купе, оказался в коридоре и осмотрелся. По сути, этот коридор являлся сквозным, проходя через все пассажирские вагоны экспресса, и переходы между этими вагонами были не в центре, а именно здесь, у стенки. Можно было видеть, как в некоторых вагонах весело перебегали детишки из купе в купе, или важно шествовали ребята постарше.

Просто пройдясь в соседний вагон, хотел было отправиться дальше, но встал у окна, приоткрыл его, и с удовольствием любовался шотландскими пейзажами — да, мы уже должны ехать по Шотландии. И вот всё-таки забавно и интересно, я до сих пор не выяснил — другой это мир, или нет? Ну, то есть, мало кто замечает, но покинув Лондон через тоннель, мы резко оказываемся на одиноких пустых просторах, на природе. Потом ещё тоннель, и вроде как мы снова едем среди нескольких рельсовых путей, а вдали виднеются домики. Ещё тоннель — и снова какая-то пустота. На это не обращаешь внимания долго, очень долго. Даже магглорождённые, такие как я, не особо замечают подобное, а ведь мы знаем, как огромен, но одновременно с этим и тесен мир вокруг. И ведь никакой информации. Нет, решено, после четвёртого курса я тупо пройдусь пешком по маршруту Хогвартс-Экспресса и поищу что-то магическое.

Но, несмотря на красивые зелёные луга и рощи, мысли вновь вернулись к газетам. Самая первая статья, вышедшая утром дня после матча, была довольно… Неприятна для министерства. Рита Скиттер описала ситуацию прям вот как есть — кошмар, халатность, раздолбайство правительства, что делать и как дальше быть? Но все в голос протестуют против выводов из этой статьи, мол: «Рита Скиттер ещё ни о ком хорошего слова не написала, всегда дискредитирует министерство». Но ведь и вправду — как можно было допустить подобное?

Знакомые ученики пробегали мимо, пока я просто глядел на пейзажи. Но мне и это надоело, и я вернулся в купе.

— Говорят, — полушепотом заговорил Эрни МакМиллан, немного вытянувшийся за лето, как и остальные ребята, — что это были настоящие Пожиратели смерти.

— Бред, — мотнула головой Сьюзен. — Тётя говорила, что их костюмы — дешевые подделки. Просто балахоны с масками. У настоящих Пожирателей была высококлассная экипировка со многими чарами.

— Подражатели? — я сел на своё место среди парней.

— Похоже, — кивнула Сьюзен, поправив рыжую прядку. — Скажу по секрету, но среди задержанных не было ни одного приличного волшебника. Ни одного из тех, кто когда-то подозревался в связях с Сами-Знаете-Кем. Много молодых неудачников, воров и бандитов, и без того находившихся в розыске.

— Возможно, «приличным» хватило навыков уйти? — Джастин буквально снял вопрос с языка.

— Возможно, — кивнула Сьюзен, и все были согласны с этим. — Но теперь это не докажешь.

В целом, на этой ноте ребята успокоились, всесторонне обсудив произошедшее, и теперь просто сверяют выполненное домашнее задание за лето. Кто-то мог бы подумать, что мы учимся похлеще Воронов, а ведь именно они должны быть упорными в учёбе. Но для понимания того, почему мы, да и другие Барсуки, уделяем немало времени учёбе, нужно копнуть чуть глубже. Да, многие не могут похвастать неординарным мышлением, гениальностью и прочим, нет, и порой даже наоборот — обычные ребята со вполне предсказуемым и простым образом мысли. Однако фраза «всему своё время» описывает манеру быта Хаффлпаффа в полной мере — правильный подход к различным занятиям позволяет успевать всё и везде, но взамен требует времени, графика и ответственного подхода к труду и отдыху.

Вороны более подвержены спонтанным всплескам гениальности, и если видишь, что какой-то ученик с Рэйвенкло вдруг обложился книжками, то знай — он полностью погрузился в свою «идею» и без посторонней помощи отступится только если закончит, обессилеет или ещё что-то произойдёт.

После сверки домашек, мы прикупили немного сладостей и за простым разговором о погоде провели время до самого приезда в Хогсмид. Я, как и остальные, надел школьную форму ещё дома, и теперь, лишь накинув мантию, вместе с шумной кучей учеников всех возрастов, двигался по освещённой фонарями одной-единственной улочке станции Хогсмид, где была пара магазинов по типу «Тысяча мелочей» да забегаловка — нас уже ждали кареты с фестралами, а Хагрид пошёл встречать первогодок.

— Эх, — вздохнул я, когда мы всё тем же составом, Эрни, Захария, Джастин, Сьюзен и Ханна, забрались в одну карету, где места для шестерых хватило как раз. — Интересно, изменится ли нынче состав команд по квиддичу у других факультетов.

— Эм… — Сьюзен выглядела подозрительно смущённой. — Квиддича в этом году не будет.

— Как?! — не сдержался никто.

— Ну… — от избытка внимания, Сьюзен чуть покраснела, хотя в поезде вела себя более уверенно. — Тётя сказала, что будет… «Что-то, сама узнаешь». Вот. Но квиддича не будет, это точно.

— Блин… — Джастин с Эрни поникли.

— Вы-то чего пригорюнились? — с улыбкой я посмотрел на товарищей. — Это же я летать не буду.

— Ты не понимаешь. Квиддич — важная часть жизни в Хогвартсе. Интриги, ставки, теории, тактика. Шесть матчей в году и по две недели до и после каждого происходит… Всякое интересное! — Захария ответил за приунывших парней. — Так что вот, приуныли. Если квиддича не будет, надо будет себя чем-то занять. Надеюсь, это «что-то» окажется достойной заменой, или я в хор пойду от скуки.

— П-ф-ф, — Ханна еле сдержала смешок, похлопав друга по плечу. — Кто тебя туда пустит, с твоим-то голосом.

— Я отлично могу открывать рот, словно пою, так что не надо тут, — улыбнулся он в ответ.

Хогвартс встретил нас мрачными коридорами с приглушенным освещением в виде горящих тут и там факелов или просто чаш с огнём. Голоса и шаги учеников смешивались в монотонный гул под сводом тёмных потолков, но вот мы зашли в Большой Зал, оформленный всё так же мистически и волшебно, что и в прошлом году, когда я только поступал на третий курс. Над пока что пустыми столами факультетов парили в воздухе множество зажжённых свечей, но ни одна капля воска не падала с них. Иллюзия ночного неба на потолке была как никогда прежде чёткой, и нельзя было сказать, есть ли над нами этот самый потолок. Небо начинало заволакивать тучами, луна быстро пропадала и похоже, атмосфера тут вскоре будет не столько волшебная, сколько пугающая — погода портилась слишком быстро.

Как и остальные ученики, мы начали занимать свои места, и многие с нетерпением смотрели на пока что пустующую посуду — далеко не каждый берёт с собой в дорогу перекус. Конечно же, мои товарищи знали, что в поезде нет еды. В отличие от меня - упустил я это из вида в прошлую поездку. И почему Гермиона не сказала? Хотя она и сама с собой ничего съестного не брала. Не по правилам, наверное…

— Что-то забавное?

Повернувшись к Эрни, понял, что это меня он спросил.

— Да не совсем. Так, бытовое.

— А, ясно.

Раздался тихий, но ощутимый раскат грома. Мы подняли взгляд к потолку, небо на котором окончательно заволокло тучами, и оно стало просто чёрным. За столом преподавателей уже почти-что все собрались, общались, и лишь директор, сидя на своём месте, задумчиво смотрел куда-то в потолок. Пустовали места МакГонагалл, но, как мне известно, она встречает первогодок. Пустовало и место преподавателя ЗоТИ, что было странно и даже вызывало лёгкое беспокойство.

— Думаешь, — ткнул я сидящего рядом Эрни в бок и кивнул на пустующее место профессора. — Они никого не нашли?

— Хм? А ведь может такое быть. Ты же знаешь, что профессор ЗоТИ каждый год новый?

— Естественно, иначе чего бы это я спросил?

— Хм, — Эрни кивнул. — Так-то да. Говорят, должность проклята. Платят в Хоге неплохо, выше среднего по стране, да и работа эта довольно престижная. Но вот на ЗоТИ желающих ещё поискать нужно.

Ожидание начала распределения продлилось недолго. Распахнулись двери Большого Зала, и профессор МакГонагалл повела за собой толпу немного промокших, но полных энтузиазма детей.

— Мы вот не были такими довольными, — проворчал Эрни.

— А что так?

— Понятия не имею. Похоже, плохая погода на озере придала им должной бодрости.

Распределение прошло своим чередом. На наш факультет пришло не так уж много ребят, если сравнивать с остальными. Больше всего свежего мяса получили Грифы и Змеи.

— Скажу вам только одно, — голос директора разнёсся по всему залу. — Ешьте.

Тут же столы до краёв оказались заставлены самой разной едой, и конечно же я, как и остальные, поспешил собрать себе максимально сытную и большую порцию из самых разных блюд.

— Ну, хоть не «жрите», и то ладно, — ухмыльнулся я. — Приятного аппетита, коллеги.

— И вам, сэр Грейнджер, — рядом пролетел призрак толстого монаха, и именно он пожелал приятного аппетита, летя дальше, к первокурсникам.

— Есть доля истины в твоих словах, — покивал Джастин, нарезая толстый розовый-розовый стейк. — Но я предпочитаю игнорировать экстравагантность Дамблдора. Так мозгам легче.

Вот что не отнять у Хогвартса — отличные праздничные банкеты, пиры. Поводов для подобного в году довольно много, но, как я понял, самыми шикарными являются банкеты по случаю начала учебного года, его конца, рождественский, на Хэллоуин и на Вальпургиеву ночь. Правда, последний не озвучивается, но ужин тридцатого апреля сильно лучше остальных. Надо бы разузнать у кого-нибудь.

На лёгкий шум, выбивающийся из общей радостной атмосферы, я не мог не обратить внимания — какой-то «бунт на корабле» за столом Гриффиндорцев, и эпицентром негодования была Гермиона, сложившая руки на груди и упрямо отказывавшаяся есть. Ну и ладно — потом узнаю, что её так взбесило.

Банкет подошёл к концу, еда исчезла, а со своего места поднялся Дамблдор.

— Итак, — заговорил он, улыбаясь, а весь зал притих, внимая. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещённых в стенах замка, в этом году расширен и теперь включается в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибательные бумеранги. Полный список состоит из четырёхсот тридцати семи пунктов. Вы можете с ними ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, пожелаете.

Усмехнулись все — от самого директора и профессоров, кроме МакГонагалл и Снейпа, до учеников, и даже первокурсников.

— Как и всегда, — продолжил директор после небольшой паузы. — Мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для всех студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид для тех, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

— Что?! — возопили на разный лад многие ученики.

То заявление породило гул возмущений, недоумения и прочее, но мы, кто уже был осведомлён о подобном, воспринимали всё несколько легче. Глянув на Седрика, капитан команды, всё-таки, я увидел понимание в глазах, а значит и он был осведомлён об этом. На минуточку я вспомнил, что практически весь состав нашей сборной является семикурсниками на данный момент, и получается, что больше они в квиддич в школе не поиграют. Прискорбно.

И я бы им посочувствовал, но пришло осознание, что в следующем году от нашей команды останутся рожки да ножки… Что-то мне уже не хочется летать — не дай Мерлин, как тут говорят, на меня повесят капитанство! Это же столько проблем! Хобби сразу перестанет быть хобби. Надо бы самоустраниться в этом году, наверное. Ну и устроить свои соревнования по квиддичу — думаю, многие эту идею поддержат. Пока я размышлял, прошло всего несколько секунд, а директор жестом руки попросил тишины.

— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжатся весь учебный год. Они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…

Именно в этот момент раздался оглушительный гром, сверкнула вспышка молнии на иллюзии ночного неба — гроза окончательно добралась до нас. Вспышка выдернула на миг образы и контуры густых туч и ливня. Иллюзия на потолке была так хороша, что на миг показалось, будто вот сейчас нас обольёт с ног до головы.

Двери Большого зала вновь распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в коричневый дорожный плащ. Конечно же мы все повернулись к нему. Я узнал его — видел в прошлом году в Хогсмиде. То ли аврор, то ли ещё кто.

Мужик скинул капюшон — да, точно он. Всё то же лицо, испещрённое шрамами, крупный протез глаза. Он направился к столу преподавателей, чуть прихрамывая, а шаги правой и левой ног различались по звуку.

— Аластор Грюм… — тихо прошептал сидящий рядом Эрни.

— Кто?

— Потом…

Мужик подошёл к директору, протянул испещрённую шрамами руку, а Дамблдор её пожал, что-то тихо спросив. Грюм отрицательно качнул головой и так же тихо ответил. Директор кивнул и приглашающе указал Грюму на место преподавателя ЗоТИ. Этот занятный персонаж устроился поудобнее за столом, кивнул остальным, придвинул к себе тарелку с сосисками и, подцепив одну из них на вилку, принюхался, присмотрелся, и только потом откусил.

— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в тишине. — Профессор Аластор Грюм.

В тишине зала лишь Дамблдор и здоровяк Хагрид аплодировали новому профессору, а остальные, похоже, не до конца отошли от такого зрелища — внешность Грюма можно использовать как шоковую терапию или оружие наступательного характера, для ошеломления.

— Грюм? — спросил я Эрни, впечатлённого появлением этого волшебника. — Я читал, что он так или иначе приложил руку к поимке многих последователей Тёмного Лорда.

— Это так, — кивнул Эрни, не сводя глаз с этого неординарно выглядящего преподавателя. — Он лично поймал многих прислужников Сам-Знаешь-Кого, да и просто тёмных волшебников, что вредили…

— Вредили? Ради вреда?

— Да кто их разберёт? — пожал плечами Эрни, а его мысль продолжила сидящая напротив Ханна.

— Говорят, что безграмотный подход к Тёмным искусствам, неправильный настрой, — Ханна постучала пальцем по виску. — Приводит к печальным последствиям. Может лишить здравомыслия, рассудка, сделать сумасшедшим.

— Да, я тоже такое слышала, — кивнула Сьюзен. — Тётя говорила, что Тёмные Искусства крайне опасны для волшебника. Чтобы хоть немного коснуться их и не лишиться рассудка, нужно обладать сильнейшим характером и волей.

— А что мы понимаем под Тёмными Искусствами? — задал я резонный вопрос, ведь ответа на него пока так и не нашёл. В местной литературе, конечно же.

— Эм… — мой вопрос озадачил вообще всех.

Дамблдор, тем временем, дав всем время на осознание информации и быстрое обсуждение, продолжил свою речь.

— Как я и говорил, — он улыбнулся множеству учеников, взоры которых были до сих пор обращены к Грюму, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников!

— Вы ШУТИТЕ?! — раздался сдвоенный возглас от стола Гриффиндорцев, что стало спусковым крючком как для смеха и шуток, так и для неверия, типа: «Да ну не может быть!».

— Это что такое? — тут же спросил я, но меня решили проигнорировать, продолжая следить за директором, что осматривал зал, ожидая тишины, или хотя бы намёка на неё. И дождался.

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он, и всем стало понятно, кто именно был таким несдержанным, а точнее, кто те двое «одинаковых». — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему, я этим летом слышал анекдот… словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон…

— Кхм-кхм, — МакГонагалл с укором посмотрела на директора, а по залу вновь прокатилась тихая волна смешков, быстро стихшая.

— Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да. Так о чём я? Ах да, Турнир Трёх Волшебников! Я также, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за турнир, а те, кто знает, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять своё внимание чем-нибудь другим.

Многие в зале покивали, мол: «Да-да, вы говорите», и я был среди таких — хочу объяснений.

— Итак, Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей. И так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

— Жертв? — вновь подал я голос, но лишь Эрни отреагировал.

— Да. Там было чертовски опасно.

— За минувшие века, — продолжил директор, — было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут со своими претендентами четырнадцатого сентября, и выборы чемпионов будут проходить первого октября. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

— Я хочу участвовать, — одновременно высказались парни вокруг меня, да и остальные тут же начали обсуждать эту возможность.

— Так нужна тысяча галлеонов? — я повернулся к Эрни.

Джастин, как и я, смотрел на всех с лёгким недоумением, хотя во взгляде читался и энтузиазм.

— Это же тысяча галлеонов и вечная слава! — воскликнул Эрни, и его многие услышали, хотя и были заняты обсуждением.

— А опасность и смерть тебя не пугает? Оцениваешь свою жизнь в тысячу галлеонов?

Джастин согласно покивал на мой вопрос, адресованный, по сути, всем вокруг за нашим столом. Ну, для него пять тысяч фунтов, по сути, тоже не такие уж и огромные деньги, чтобы голову под гильотину подставлять.

— Ой, ты не понимаешь, — отмахнулся Эрни. — Дамблдор же сказал, что смертельной опасности не будет, а травмы легко лечатся. Не будут же нас под неизлечимые тёмные проклятья и заклинания подставлять, рискуя превратить в подобие Грюма?

— Да кто его знает, так-то, — пожала плечами задумавшаяся Ханна. — Я в этом точно участвовать не буду, хотя бы потому что явно не лучшая даже на потоке, что уж говорить про всю школу.

Тем временем, Дамблдор продолжил свою речь:

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трёх Волшебников, однако главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте, я подчёркиваю это, семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение.

Возмутило ли такое заявление учащихся? О, да! Гул от слитного роптания многих голосов заполнил зал, хотя некоторые, такие как Ханна, выглядели однозначно довольными этим ограничением, и даже поглядывали на некоторых особо рвущихся в бой товарищей, например, на Захарию.

— Это признано необходимой мерой, — Дамблдор повысил голос, и каждый ученик мог его легко услышать сквозь быстро стихающий гул возмущений, — поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, что студенты младше шестого и седьмого курсов сумеют справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выбора чемпиона.

Многие, действительно многие выглядели огорченными подобным, а я не совсем понимал, почему именно? Ну, то есть, неужели младшие курсы думают, что даже будь у них возможность выдвинуть свою кандидатуру, то выберут их, а не кого-то куда более опытного, умелого и знающего со старших курсов? Кого-то, кто в магии лучше просто потому, что старше и больше занимался? Ну… Бред же!

— Поэтому, — Дамблдор продолжал говорить, а ученики быстро затихали, — настоятельно прошу не тратить понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам ещё нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь через две недели и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно гостеприимны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколько для всех вас важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени.

Дамблдор сел на место и заговорил с Грюмом. С громким шумом мы все начали вставать из-за своих столов и направились к выходу — поспать бы действительно не помешало, хоть я и не чувствовал себя уставшим. Но что ещё делать в Хогвартсе ночью? Бегать от дежурных преподавателей, рискуя попасться на ненужные отработки? А завтра будет сложный день — нужно будет постараться проигнорировать надвигающиеся события и неизбежную суматоху из-за этих новостей, оценить расписание, составить с ребятами график внеклассных занятий, посещение библиотеки, тренировки… В общем, есть о чём подумать.

***

Может ли первый день в Хогвартсе пройти легко и просто, особенно после таких грандиозных объявлений, прозвучавших на приветственном банкете? Конечно же нет.

Мой день начался стандартно. Ранний утренний подъём, бег по лестнице в главной башне — отличное кстати решение. Физические упражнения, душ, и вот я бодр, чист, свеж, внешне ухожен и хорош, к бою готов.

К этому моменту в гостиной уже началась «активность первого дня». Ленивые и сонные тела учеников всех возрастов ошивались тут и там, и если бы не круглые дверные проёмы, то ребята непременно бы сталкивались с ними. Хотя, как мне кажется, круглые проёмы тоже не подарок — гному не нравятся до сих пор.

Вечеринку, как мне известно, вчера особо не закатывали. Так, посидели ребята в гостиной, побеседовали. Заглядывала мадам Спраут, кстати, внушая доброту и заботу первокурсникам, а потом и с оставшимися на посиделки старшими побеседовала — к этому времени я уже спал и знаю об этом только по слухам.

Седрик, подозрительно бодрый и активный, раздавал всем расписания: первакам лично в руки каждому, а другим курсам — пачку в наиболее ответственные руки. У нас это оказался я, но проблем с раздачей расписаний не возникло — листки подписаны, а ребята уже собрались на диванчике за столиком на нашем месте.

— Вот, разбираем, — положил я перед ними листки, которые тут же попали в нужные руки.

— Хм… — Джастин задумался, глядя на расписание. — Опять общие занятия со всеми.

— Неудивительно, — я сел на своё место, разглядывая расписание, как и остальные ребята. — Директор сказал, что преподавателям потребуется высвободить максимум времени. В прошлом году неплохо получилось с объединением потоков, вот, наверное, и решили продолжить эту практику. Да и повод есть.

— Верно говоришь, — покивал Эрни. — Но это не значит, что мне это нравится.

— А что поделать? — спросила Сьюзен, пожав плечами. — Занятия и вправду неплохо проходили. Да и чем больше народу, тем интереснее.

— Так, ладно, двигаем на завтрак.

У дверей Большого Зала меня перехватила Гермиона.

— Привет, — кивнула она и вытащила меня из общего потока.

— Привет, коль не шутишь. Что-то случилось?

— Да, случилось, — важно кивнула она. — Ты знал, что в Хогвартсе используют домовых эльфов? Используют, как настоящих рабов. У них нет ни выходных, ни праздников, ни зарплат, ни отпусков…

— Сбавь обороты, Миона, — я с улыбкой выставил руки в защитном жесте. — Откуда такая поспешность…

— Это неправильно, Гектор, — важно заявила она. — Нельзя так эксплуатировать рабский труд. Это неправильно.

— А как правильно? И вообще, Миона, ты бы книжки о домовиках почитала, а потом бы устраивала свои либеральные бунты против общества.

— Но…

— Не будь Америкой — не нужно насаждать демократию огнём и мечом в мире, о котором ничего не знаешь…

— Да я… — она набрала воздуха и явно хотела высказаться.

— Знаешь?

— Конечно. В конце концов, я куда больше времени провела здесь и много знаю о магическом мире.

— Кто такие домовые эльфы?

— Домовые эльфы это… — начала было Гермиона, но осеклась.

— Вот с этого и начни, — я похлопал сестрёнку по плечу, направившись в большой зал, но тут же обернулся к ней. — И поешь. Мозги без еды не работают.

За завтраком многие обсуждали Турнир. Думаю, эта тема не скоро утихнет — обычно для подобного требуется недели две… И как раз в это время приедут делегации из Шармбатона и Дурмстранга, что вновь ввергнет школу в пучины обсуждений, слухов, пересуд. Но, с другой стороны, можно будет посмотреть на учеников других школ, пообщаться, узнать, в чём разница в изучаемых предметах, и есть ли эта разница вообще?

За нашим столом обсуждали возможные способы магически повзрослеть. Ну, всяко лучше, чем различные глупости. Может так оказаться, что подобные разговоры побудят ребят больше уделить время различным неординарным методам колдовства — одной школьной программой сыт не будешь, нужно расширять горизонты.

Первым занятием в этот день была Гербология. Как только мы оказались в теплице, куда нас привела мадам Спраут, мне сразу стало несколько не по себе. Причина проста — занятие со всеми учениками потока, а в качестве пособия — горшки с бубонтюберами. Эти растения больше походили на слизняков, растущих из земли, а под их кожицей были припухлости. По книгам и справочникам мне знаком ингредиент, который, судя по всему, мы будем сегодня добывать, и это довольно рискованно.

— Бубонтюберы, — радостно указала мадам Спраут на пособия, выставленные на длинном столе, за которым мы и встали. — Сегодня мы будем собирать гной.

— Что? — возмущались некоторые, особо чувствительные.

— Да, именно гной, — улыбалась мадам Спраут, говоря это. — Прежде чем приступить, обязательно наденьте рукавицы из драконьей кожи. Концентрированный гной бубонтюбера довольно опасен для кожи и может доставить кучу неприятностей. Собирать будете вот в эти баночки…

Рядом с горшками действительно стояли баночки.

— Следует быть предельно аккуратными, — продолжала тем временем мадам Спраут, пока мы облачались в перчатки. — Не следует давить припухлости — гной может выстрелить куда угодно. Воспользуйтесь серебряной иглой, инструменты перед вами. Делаете аккуратный прокол до тех пор, пока не почувствуете отсутствие сопротивления, подносите баночку к припухлости и вытаскиваете иглу. Только когда гной перестанет сочиться сам по себе, только тогда начинаете понемногу давить, используя горлышко баночки.

Честно говоря, занятие не из приятных, и многие воротили нос. Но вот что хорошо, так это то, что от гноя резко несло бензином. Вот если бы гной пах гноем, то вряд ли многие смогли бы сдержать рвотные рефлексы.

В конце занятия набралось довольно много этого гноя, пара литров, а мадам Спраут похвалила нас всех за работу, ведь не произошло ровным счётом ни одного инцидента, что было даже удивительно.

Следующим занятием был Уход, и те, кто выбрал этот предмет, без особого энтузиазма спускались по размякшей после ночного ливня тропинке — за полдня ничего не высохло, а небо было пасмурным.

Этот урок оказался самым обычным — Хагрид показывал нам лукотрусов — маленьких существ, словно состоящих из веточек и листиков. Они являются хранителями деревьев, на которых живут. Хагрид рассказал, как можно их отвлечь и задобрить, чтобы добыть древесину, но посетовал, что в целом они не очень полезны, но только если ты не занимаешься садовым делом. Вот садовники их очень любят и ценят, ведь эти маленькие существа не только защищают деревья от людей, но и от животных, от вредителей и насекомых — последними они вообще любят питаться. Правда, этот здоровяк большую часть времени сетовал на то, что его «прекрасных» соплохвостов у него изъяли.

— А ведь они такие милые были… Значит, да…

Вот только печали косматого здоровяка никто особо не разделял. Все давно уже уяснили, что чем милее в глазах Хагрида зверушка, тем она опаснее, и если соплохвосты «такие милые», то держаться от них надо подальше — мало ли, какими они вымахали за лето?

После Ухода был обед, а после — урок Рун. Двери кабинета были открыты, и те немногие из нас, кто выбрал этот предмет, спокойно рассаживались на свои места. Гермиона, как и всегда, тут же заняла первую парту, самую ближнюю к столу преподавателя. Я же заметил Дафну, которая как-то неуловимо изменила причёску — несколько иначе выглядели её чёрные волосы. Чёлка что ли по-другому лежит? Вот память у меня идеальная, а людей я всё равно запоминаю больше образами, чем конкретными деталями.

— Гринграсс, — кивнул я, подсаживаясь рядом.

— Грейнджер, — приветственно кивнула она.

На столе перед ней лежали пара учебников, и, как и в прошлом году на Рунах, их не было в списках. Дафна заметила мой взгляд, настороженно покосилась на свою учебную литературу и явно хотела передвинуть её на другой край стола, обезопасив от посягательств с моей стороны. Но нет, печально вздохнула.

— Я сделаю тебе копии.

— Премного благодарен, — улыбнулся я в ответ. — Ты изменила причёску?

— Так заметно?

— Скажу прямо — да, и очень.

— Прекрасно, — важно кивнула Дафна, сохраняя спокойное лицо, но взгляд был явно довольный.

— Как думаешь, в этом году Снейп согласится курировать наши дополнительные занятия?

— Очень… сложный вопрос, — Дафна, похоже, сама была озадачена. — Есть большая вероятность, что ему будет попросту некогда. Но если согласится, то первые полгода ингредиенты с меня.

Хм… Подозрительная щедрость. Вспоминая пусть и пролистанный, но запомненный мною курс зельеварения за этот год, я припомнил, что наиболее дорогие ингредиенты идут во втором полугодии.

— Хитро, — улыбнулся я, чем вызвал ответную лисью улыбку брюнетки. — Но разница невелика, так что я согласен. Готов поспорить, что ты даже уже их приобрела, дабы это стало финальным аргументом.

— Конечно же нет, — Дафна вздёрнула носик, но было понятно, что «Да, купила». — Это было бы не предусмотрительно.

И практиковались бы мы просто без присмотра Снейпа, вот и всё — не пропали бы ингредиенты. Но высказать эту точку зрения я не успел. В кабинет зашла профессор Бабблинг, сходу начиная занятие.

Урок прошёл незаметно — магическая интерпретация различных Рун, их составление и прочее... Это намного интереснее, чем заучивание самого языка, чем мы по большей части и занимались в прошлом году. Думается в этом мы перейдём к куда более объёмной практической части. Но ведь без знаний Рун именно как языка, невозможно правильно их интерпретировать. Так что нельзя сказать, что прошлый год был бесполезен.

Домашнего задания нам не задали, и меня удивило то, что Гермиона была этому рада — очень уж довольная она поспешила покинуть кабинет. Мы с Дафной никуда особо не спешили, размеренно двигаясь в сторону Большого Зала. Сейчас время ужина, и конкретно в этот момент, сразу после занятий, там настоящее столпотворение из оголодавших учеников, хотя после обеда прошло не так уж и много времени. Вороны, что были на занятии с нами, тоже не спешили — так мы и вливались в постепенно увеличивающийся поток никуда не спешащих учеников.

— Как провела каникулы?

— Неплохо. Немного путешествий и много домашних занятий. Родителям не очень нравится мой интерес к зельеварению, и они пытаются его отбить, пытаясь заинтересовать чарами и заклинаниями.

— Успешно?

— Ты ведь знаешь, как я отношусь к палочковой магии.

— А что поделать? — пожал я плечами. — Беспалочковая школа есть только у африканцев.

— Тоже плохо, — коротко мотнула головой Дафна. — Медленно, громоздко и неудобно.

— Тогда остаётся либо развивать мозги, либо практиковать палочковую магию до, как говорит один мой знакомый, кровавых мозолей и не менее кровавого пота. Тогда будет результат.

— Это может занять десятилетия…

— А ни в одном деле нельзя получить качественный быстрый результат, — пожал я плечами. — Думается мне, что в магии всё то же самое. Можно, как мне кажется, для быстрого результата перейти на колдовство чисто образами и сильными эмоциями, но… Не думаю, что это хорошо.

— Хм? Любопытно. Пояснишь? — Дафна явно что-то знала, чего не знаю я, но до чего додумываюсь своими фразами. Любопытно.

— Ну вот смотри, — я остановился у одного из окон, и Дафна встала рядом. — Если верить литературе и моему небогатому опыту, то движения палочкой, слова, формулы — всё это нужно для заклинания, но заклинание можно создать и без этого, на одной лишь воле, стоит только как следует его тренировать.

Я создал слабый Лю́мос на кончике пальца.

— Это и я могу. Да и вообще, многие делают Лю́мос своим первым беспалочковым, — кивнула Дафна и повторила трюк.

— Не сомневаюсь, — я улыбнулся и убрал заклинание. — А ощущения? Сколько концентрации уходит, а? А уж ощущение, словно поднимаешь огромный булыжник, а на самом деле — мелкий камешек.

— Это да, — Дафна задумалась.

— А представь, что выполняешь… Не знаю, трансфигурацию. Большую, объёмную. Даже с палочкой бывает тяжеловато, так ведь? Не знаю, как лично ты ощущаешь «тяжесть» заклинания, но я — словно воздух сгущается.

— Нет, у меня по-другому.

— Не так уж это и важно. А если попробовать без палочки? Ощущения многократно возрастают. Где-то читал теорию, что так ощущается поток магии, проходящий через сознание волшебника. Чем он мощнее, тем тяжелее как сознанию, так и телу. Волевое колдовство, именно воплощение желаний в реальность, а не использование вбитых в голову наработок, что отложились там за годы тренировок — это слишком круто для нас.

— Потому я и говорю, — Дафна упрямо посмотрела на меня. — Что наши мозги слишком слабы для мощной магии, а всеми этими ухищрениями пользоваться не хочется.

— Ну, знаешь, — я улыбнулся, и мы пошли дальше по коридору, дойдя до лестниц. — Тут мне посоветовать нечего. Мы такие, какие есть. Можно улучшить себя магией, совершенствовать разум тренировками, но многократного прироста это не даст. Думается мне, можно изменить себя, увеличить магическую и умственную мощь серьёзными изменениями, но превратиться во что угодно, кроме человека. Но нужно ли оно?

— То есть?

— Люди — существа социальные, — пожал я плечами, а мы, тем временем, спустились на один лестничный пролёт и стояли среди ещё двух учеников, ждали, когда лестница завершит перестановку. — Мы так или иначе живём среди других людей. А люди боятся и ненавидят всё, что непохоже на них. Стоит ли становиться монстром, уродливым и страшным чудищем, какой-нибудь химерой, только ради магической мощи? Этакое пугало, страшные истории о котором будут рассказывать матери детям, пугая их.

— Но это — сила и мощь, — нейтрально пожала плечами Дафна. — Какая разница, как ты потом выглядишь?

— М-да? А вот предложит тебе кто-нибудь увеличить свою магическую мощь раза в два, но остаться на всю жизнь лысой…

Дафна секунду переваривала информацию, побледнела, ненароком коснулась рукой чёрной пряди волос, и именно в этот момент лестница встала на своё место с гулким стуком.

— Ну уж нет.

— Каждый сам выбирает приоритеты, — с улыбкой я ступил на лестницу и мы пошли вниз. — Мне интересна палочковая магия. Я не считаю её какой-то там вершиной искусства, или ещё что-то. Она просто есть, вот и всё. Знание различных заклинаний, методик колдовства и практика — вот ключи к успеху.

— И палочковые костыли.

— Не вижу в этом ничего плохого. Люди не умеют летать, но придумывают средства передвижения по воздуху. Так же и с магией. Зелья, так-то, тоже «костыль».

— Но-но, попрошу не трогать зелья, — улыбнулась Дафна.

Так, размышляя о теориях волшебства, так или иначе встречаемых в книгах, мы добрались до Большого Зала. К нашему удивлению, столпотворение там продолжалось до сих пор, и его эпицентром были, как обычно и бывает, Поттер и Малфой. Их ссора переросла в попытку Малфоя запустить чем-то в спину Поттера, но блондин промазал, чем меня ни разу не удивил. Но вот сгусток заклинания с лёгким гулом и треском полетел дальше по коридору и намеревался попасть то ли в меня, то ли в Дафну. Разумеется, я тут же, словно на тренировке в роще у дома Уизли, превратил палочку в хлыст, а на её кончике — Проте́го Ду́о. Появившаяся на миг плёнка защиты поглотила сгусток. Конечно, я бы мог выхватить палочку, сместиться, наколдовать защиту, но на это ушло бы больше времени, а двигаться мне пришлось бы слишком быстро, чтобы это осталось без внимания.

Из-за моей спины вылетел другой бледный сгусток, и словно пронырливый зверёк, обогнул всех учеников, угодив прямо в Малфоя, превращая того в подвешенного за хвост белого хорька.

— Неплохо, салага…

Сбоку от меня вышел Грюм, кивнул мне и пошёл к расступившейся толпе. Подойдя к Поттеру, спросил:

— Ты как, парень? Не задело?

— Нет, сэр, — покачал тот головой. — Он промазал.

Кивнув, Грюм посмотрел на попискивающего хорька, на стоящих рядом с ним слизеринцев, перехватил рукой хорька за загривок и потряс перед своим лицом, глядя одним глазом прямо на хорька.

— Слушай сюда, сопляк. Я не переношу тех, кто атакует со спины, это ясно? — Грюм пару раз легко тряхнул хорька, и тот что-то испуганно запищал. — Помню, твой отец, хоть и жутко скользкий тип, но отменный дуэлянт, с которым не стыдно и в бою сойтись. А ты что?

Грюм опять тряхнул хорька, а все только смотрели, внимали, и, откровенно говоря, были вполне рады подобному раскладу, а что занятно, даже слизеринцы, не считая Крэбба, Гойла и ещё парочки искренне сочувствующих Малфою.

— Ни хитрости, ни навыков, ни ума, одна лишь спесь. Тьфу… блеклая пародия.

Грюм отбросил в сторону хорька, на лету превращающегося обратно в Драко, что кувыркался в воздухе и в итоге растрёпанным испуганным телом упал на пол, резко вставая и что-то бурча.

Из-за поворота появилась профессор МакГонагалл, неся стопку книг.

— Что здесь происходит? Аластор? — тут же подошла она к месту происшествия.

— Ничего. Учу учеников жизни.

МакГонагалл с явным сомнением осмотрела место происшествия, учеников, но те лишь кивали, мол: «Учит. Научил».

— Нечего тут толпиться, — в итоге сказала она. — Идите на ужин.

— Занятный у нас профессор, — с сомнением потянула Дафна. — Я к своим.

За ужином, конечно же, обсуждался поступок Грюма, и все высказывали как своё положительное отношение к навыкам отставного аврора, ведь такие петляющие заклинания являются крайне сложными в исполнении, так и самим поступком. Ну не любят Малфоя, он сам виноват в этом.

Как-то так получилось, что я сел рядом с крайне задумчивым Седриком. Он хмурился, и никто не спешил выяснять, в чём дело — слишком уж непривычная картина.

— Что-то случилось?

— А?

Седрик глянул на меня и через миг улыбнулся своей шаблонной улыбкой.

— Ничего серьёзного. Урок у Грюма был.

— Так всё плохо?

К нашему разговору тут же начали прислушиваться, и даже аппетитно выглядящие мясные блюда, гарниры и салаты не могли привлечь к себе большего внимания.

— Да нет, всё отлично. Знает, умеет, понимает, практикует. Многое видел.

— Так в чём проблема?

— Делится опытом. Слишком уж наглядно.

— Но материал даёт понятно?

— Избыточно.

— Хм… — задумавшись, нагрёб себе побольше еды. — Ну вот и славно.

***

Хорошо ли, если учебный год начинается в последние дни недели? Раньше я был бы счастлив тому, что ещё хотя бы денёчек можно побездельничать. А лучше два. Сейчас же… Чувствуешь себя обманутым. Второй день в Хогвартсе, если не считать первое сентября, день прибытия, а уже суббота на дворе. Мозг вроде бы настроился на учёбу, а тебе говорят — выходной, парень.

Отчаиваться я, разумеется, не стал. После всех утренних процедур, тут же отправился в библиотеку, где и начал составлять план по изучению различных предметов наперёд, с попутным «расширением» и «углублением» кругозора, так сказать. Даже завтрак пропустил, но я не виноват, увлёкся, а тот факт, что с утра на второй день учёбы в библиотеке никого нет, кроме мадам Пинс, только поспособствовал подобной невнимательности.

Где-то в десять утра в библиотеку буквально залетела Гермиона. Ничего перед собой не видя, сгребла кучу книг и устроилась в самом дальнем и спокойном углу, начав активно что-то изучать, делать заметки, переписывать, и выглядела при этом удивительно довольной и занятой. Даже подходить не решусь.

До самого обеда я просидел в библиотеке. Иногда пользовался помощью мадам Пинс для составления своего личного учебного плана. Мне предстоит изучить как в теории, так и на практике очень обширный пласт знаний, чтобы получить одобрение Снейпа, а следом и допуск от Директора в Запретную Секцию. Нужно уже постепенно начинать прогрызать себе путь в целители, и делать это, пока я учусь в Хогвартсе, где есть огромная, а главное бесплатная библиотека.

В итоге у меня получился довольно простой и понятный график. Расписание занятий окон не имело, а значит в будние дни всё предельно просто. С утра — физуха, завтрак, занятия. Днём обед и занятия. Потом ужин, а после него — два часа библиотека, час на уроки в компании ребят, остаток времени — практика пройденного и запомненного за день материала в неиспользуемом кабинете. Возможны вариации по ситуации, но примерно план такой. Суббота — три часа библиотеки, три часа внеклассной практики с ребятами или без, два часа общения с факультетом и другими учениками, два часа на дуэльный клуб, а после ужина — работа с Дафной под присмотром Снейпа, если тот вообще согласится. Воскресенье — разгрузочный день, но скорее всего, буду заниматься чем-нибудь важным или интересным. Так, на среду тоже нужно записать дуэльный клуб.

По учёбе — предметы те же, что и по расписанию, только изучать буду как можно глубже. Пора расширять понимание и знание местной школы волшебства.

Подведя точку в создании графика, отправился на обед. Посмотрел на график и принял командирское решение — начну следовать ему завтра.

После обеда, где сугубо ради социальной активности поддержал разговор о Турнире и мировой несправедливости в виде ограничения по возрасту, я отправился в подземелья, в Дуэльный Клуб. Народу сейчас здесь было немного, в основном ребята постарше. Они сидели небольшими компаниями на диванчиках или за столами у книжных шкафов, явно обсуждали нюансы различных заклинаний, если интерпретировать жесты. Кивнув тем, кто меня заметил и получив такие же кивки, начал взглядом искать себе оппонента — руки чесались поколдовать. Но без профессора Флитвика подобное — табу.

— Будет плохо, — услышал я разговор двух Воронов, прошедших мимо меня, — если из-за Турнира у профессоров не будет возможности с нами заниматься здесь.

— Согласен…

На мою радость, не прошла и минута, как в клуб явился Драко со своей компанией и профессором Флитвиком, а значит дуэлям быть. Малфой, как мне кажется, планировал просто побездельничать здесь, поговорить о чём-нибудь, как делают многие, но увидев меня, решил подойти.

— Надо же, Грейнджер, — он манерно тянул слова, усмехаясь, а рядом стояли его вечные спутники и Нотт. — Не думал, что ты и в этом году будешь здесь. Хорошо ли летом попрактиковался в магии? Среди магглов-то?

— Неплохо, Малфой, я доволен, — я отзеркалил усмешку.

— Ну да, конечно. Отец нанял отличного наставника, так что готовься опозориться.

— Прямо сейчас?

— А что, боишься? — Малфой усмехнулся, глянув на своих товарищей, что угодливо поддержали его своими смешками.

— О, отнюдь. Прошу, к барьеру.

Флитвик был доволен, что сразу с его появлением начнётся хоть какая-то волшебная движуха, а потому очень быстро организовал защиту вокруг дуэльного помоста, на который мы с Малфоем вышли. Сделали всё как надо, поклонились, разошлись, встали на изготовку.

— Три… Два… Один… — вёл обратный отсчёт Флитвик, а остальные присутствующие с интересом поглядывали со своих диванчиков, кресел или стоя у шкафов. — Бой.

— Флагеллаве́ртум…

Мы с Малфоем одновременно превратили наши палочки в хлысты, а я решил играть от обороны и посмотреть, что изучил Драко — даже если и проиграю, то не велика беда. Движением руки, словно настоящий хлыст, Драко отправил его в мою сторону, колдуя Сту́пефай на кончике. Не двигая рукой, одним лишь контролем, я хлёстко отбил кончик его хлыста в сторону, и сгусток Сту́пефая, сорвавшийся в момент контакта, ушёл в сторону.

Недолго думая, я наколдовал быстрый, простой и невидимый Зудящий Сглаз, и разумеется, он прошёл. Очевидный минус игры от атаки при использовании Флагеллаве́ртум — сложно вернуться в защиту, если решил бить противника кончиком хлыста. Тут нужно либо обладать отличным контролем магии и сознания, что могу делать я, но что не является школьным уровнем, либо же мгновенно, в момент провала атаки или же когда провал неизбежен, отменить превращение палочки в хлыст, чтобы вернуть именно палочку и уйти в защиту. Малфой не сделал ничего из этого, пытаясь вновь меня атаковать, за что и поплатился.

Зудящий Сглаз стимулировал сильное желание почесаться у Малфоя. Оно застигло его прямо в тот момент, когда он почти создал новый Сту́пефай. Кончик его хлыста мгновенно устремился к его животу, повинуясь подсознательному желанию почесаться, а созданный на кончике палочки Сту́пефай отработал по его создателю, отбрасывая Драко назад, выбрасывая за пределы помоста и выбивая палочку из рук.

— Победил мистер Грейнджер! — тут же подвёл итог профессор Флитвик и снял защиту с помоста.

— Какого Мордреда! — взлохмаченный Драко вскочил на ноги, поднимая свою палочку, но не спеша что-то делать, ведь никто не хочет навлекать на себя гнев Флитвика.

— Я просто воспользовался сложностями в использовании заклинания Хлыста, — пожал я плечами, спускаясь с помоста и подходя к Малфою. — Он контролируется сознанием, а на сознание давит подсознание. Я вызвал у тебя желание почесаться, а хлыст тут же на него откликнулся.

— Бред…

— Отнюдь, мистер Малфой, — радостный Флитвик тут же оказался рядом и начал разъяснять нам, да и всем остальным, особенности использования такого заклинания, сложности с ним связанные и прочие.

Поучаствовав ещё в нескольких дуэлях, я удовлетворил своё желание поколдовать что-то условно боевое. Единственное, что меня раздражало и настораживало — враждебный взгляд Малфоя и его товарищей. Но, даже если они удумают какую-то пакость, я уверен, что смогу с ними справиться. Наверное. Мало ли чему ещё он подучился за лето?

***

Учёба пошла своим чередом. Долгожданный урок профессора Грюма оказался довольно занимательным. Ну, для меня. Остальные, я уверен, либо обделались, либо посчитали его сумасшедшим, что недалеко от истины.

Дело не только в его резкой манере поведения, без всякого снисхождения на возраст. Да, он напоминал злого сержанта в какой-нибудь армии, задача которого адски «дрючить» молодняк — такие типажи встречались как мне, так и осколкам, и было их много. Загляни в любую учебку любой силовой структуры, будь то эльфийский Дозор, гномьи молотобойцы, или же Академия Военно-Космических Сил. В основном проблема для остальных была в том, что первой темой занятия оказались Непростительные Заклинания.

После происшествия на Финале Кубка Мира по квиддичу, я полистал литературу, узнал об этих заклинаниях. В принципе, как в таковом эффекте от них я не вижу ничего необычного. Пыточное — тоже мне новость! Где есть разумные, там есть какие-нибудь пытки. Ничего нового. Заклинание полного подчинения, Империо — те же яйца, только в профиль. Все всегда и во всех мирах ищут способы контролировать других и не важно, деньги это, власть, влияние, импланты или магия. Разница лишь в том, добровольно ты подчиняешься, или нет. В нашем случае — нет. Ну и что? Ну, то есть, да, плохое заклинание, но тут зависит от использования. Например, стоит будущий самоубийца на крыше, или террорист грозится нажать кнопку и взорвать всё к чёрту, а ты такой р-р-раз, Импе́рио, и всё — проблема решена.

Ава́да Кеда́вра — мгновенная смерть. Сама по себе мгновенная смерть может явиться более чем добрым поступком. Неспроста же есть кинжал, носящий говорящее название «мизерикордия». Это заклинание, как и мизерикордию, можно использовать по-разному — коварно убить, пройдя через сочленения доспехов, либо избавить от мучений смертельно раненого, всё так же пройдя доспех.

Но проблема этих заклинаний в другом, и мне она была отчётливо ясна при демонстрации Грюмом на каком-то насекомом. Энергия принудительной смерти и мучений. Использование этих заклинаний, а возможно и каких-то ещё, не только высвобождает эту энергию в процессе — это-то как раз очевидно. Круциа́тус является поддерживаемым заклинанием. Когда Грюм, пусть и без явного желания, но использовал его в течение нескольких секунд на насекомыше, от волшебника потом пару минут еле ощутимо веяло энергией смерти. Это недопустимо — об этом кричит опыт осколка эльфа. Нет и не было на памяти всех осколков, связанных с магией, того, кто бы полноценно мог защитить свой разум от воздействия этой пагубной энергии. Тот же эффект был, когда Грюм убил насекомыша Авадой — от него веяло этой энергией. А вот Импе́рио, вроде как, было просто заклинанием. В общем, любопытно.

Но помимо этих нюансов, из урока я вынес и много другого. Каждое из этих заклинаний, если верить Грюму, а не верить повода не было, требует большой магической мощи. Что это значит? Точное истовое желание получить эффект, приносимый этими заклинаниями, ярое желание. Без сомнений, без колебаний, а желательно ещё и подбавить эмоций.

Каждое из этих трёх заклинаний в случае применения к человеческому существу — прямой билет в Азкабан. Если поймают и, если докажут, конечно же. Но важным в этом я нашёл пункт о «применении к человеческому существу».

Под впечатлением остались многие, но прошёл ажиотаж довольно быстро. Хотя, готов поспорить, что парочка особо впечатлительных учеников, особенно девушек, точно получили лёгкую психологическую травму — подобные демонстрации просто обязаны оставить впечатление. Но я согласен с Грюмом — мы должны это знать.

Так и пошла учёба. Остальные занятия были точно такими же, как и в прошлом году — словно и не уезжал никуда. Такая же строгая и требовательная МакГонагалл, такой же едкий Снейп, который, кстати, велел нам с Дафной оставить его в покое хотя бы до приезда гостей, а там разберёмся с занятиями. Всё тот же энтузиаст Флитвик, с любовью относящийся к своему предмету. Столь же загадочными и увлекательными оставались древние руны, такой же грязной была Гербология — в общем, всё то же самое, только материал другой, немного сложнее и обширнее. И на фоне всего этого чётко ощущалось предвкушение — многие ученики с большим энтузиазмом ждали прибытия делегаций других школ. Даже я ждал, ведь это действительно интересно, а появление новых лиц, да ещё и в таком количестве просто обязано привнести что-то… Осталось только узнать, что именно.