Часть 70

Платформа «девять и три четверти», номер которой многим показался бы странным, узнай они о существовании подобного, как всегда, полнилась взрослыми волшебниками, встречающими нас, учеников. Черный паровоз с алыми вагонами, Хогвартс-Экспресс — вот наш чудо транспорт, который умудрился за неполное столетие своего существования стать традиционным транспортом до Хогвартса. И это в консервативном обществе английских волшебников!

Спустившись с поезда, держа в руках вещи Гермионы, я не мог не заметить пяток косых взглядов в мою стороны от некоторых выпускников, решивших похулиганить в поезде. Разумеется, пришлось, как старосте, немного их усмирить при помощи магии и запереть в купе — слов они не понимали, аргументируя, мол: «Мы уже не ученики в Хоге, и ты нам ничего не сделаешь». Я так подумал-подумал, и решил, что они правы, и учениками Хогвартса отныне не являются. А значит и применив к ним силу, я применю её не к ученикам, а к волшебникам, устроившим беспорядки.

Вот они, похоже, зуб на меня теперь и точат. Может ещё и родителям расскажут — всё-таки потомственные волшебники, гонора море.

Следом за мной спустилась Гермиона, ища взглядом знакомые лица и маша рукой на прощание. Дафну у меня украла Астория ещё в самом начале поездки, аргументируя эту «кражу» тем, что в Хогвартсе они и так мало времени проводят, по возвращении домой они уже будут при родителях и их обязательно чем-нибудь загрузят. Ну ещё она высокомерно надулась, выказывая обиду. Как бы странно не звучали слова «высокомерно надуться», но выглядело это именно так.

— Пойдём скорее, — Гермиона потянула меня к переходу на немагическую часть вокзала. — Родители наверняка уже заждались.

— Идём, идём, — теперь уже взглядом нашел Дафну с сестрой — они уже довольно быстро двигались в сторону охраняемых аврорами каминов.

Хорошо, что с Дафной я договорился встретиться через недельку, предварительно списавшись — мы оба понимали, что нужно уделить внимание родителям.

Заметил я и Малфоев в полном составе, да и они заметили меня. Мы обменялись короткими кивками, пока Гермиона тащила меня на выход.

Оказавшись на обычной части вокзала, по глазам вновь резанула этакая серость оформления, разительно отличавшаяся от яркости платформы «девять и три четверти». Мы довольно споро двигались в толпе людей, спешащих на свои поезда или же только-только приехавших.

— Ты выглядишь напряжённой, Миона.

— Нет-нет, я очень даже рада, что увижусь наконец-то с родителями, — улыбнулась она, поуменьшив пыл, и теперь идя просто рядом.

— М-да? Уверен, ты переживаешь из-за результатов экзаменов.

— Эм… Ну да, немного. Но ведь нам не сказали оценки сразу, и я теперь не знаю, совершила ли я где-то ошибку. Например…

— Ты на все вопросы знала ответы?

— Разумеется, — важно кивнула она.

— Тогда на всё ответила правильно. Если ты что-то знаешь, то ты это знаешь. Если бы были вопросы, на которые ты не знала бы ответ, то ты бы просто ничего не написала. Кстати, а ты не думаешь, что кто-то из преподавателей занизит или завысит оценки?

— Исключено! — она посмотрела на меня так, словно я сказал какую-то глупость.

Мы, тем временем, вышли с вокзала и пошли на стоянку, в вечернем полумраке и только-только включившемся уличном освещения ища взглядом автомобиль родителей или их самих.

— Почему же?

— Ты же не думаешь, что министерство пустить на самотёк такое важное мероприятие, как СОВ?

— Да кто их знает, Миона, — пожал я плечами, а заметив машину родителей и стоящего рядом отца, махнул ему рукой, заодно показав Гермионе направление. — Нам туда.

— Преподаватели подписывают разовые контракты за некоторое время до экзаменов. Даже если им сильно захочется, они не могут без серьёзных последствий для своей репутации и карьеры завышать или занижать оценки.

— То-есть, — ухмыльнулся я. — Профессор Снейп даже при всей своей нелюбви к Поттеру, например, будет обязан поставить ему ту оценку по Зельям или ЗоТИ, которую он заработает?

— Именно.

— Хм… И откуда ты это знаешь?

— Я всё выяснила перед экзаменами. Разве ты не выяснил? Это ведь очень важно.

— Да мне, как-то, честно говоря, пофиг.

— Пофиг? — удивилась Гермиона. — Но при этом ты уделяешь так много времени учёбе?

— Я же не ради оценок, а ради комплексного изучения всех предметов для максимально широкого и глубокого понимания магии. Привет, папа, — мы как раз подошли к отцу.

— Привет, юные таланты, — улыбнулся отец, а Гермиона тут же поспешила крепко его обнять.

На эти обнимашки у неё уйдёт её секунд двадцать, так что можно пока что сложить вещи в багажник.

Покончив с этим несложным делом, я отправился получать свою порцию приветствий, заключавшихся не в обнимашках, а в отеческом похлапывании по плечам, совместно с лёгкой встряской.

— Как вы оба выросли за такой короткий промежуток времени, — радовался отец.

— Не преувеличивай, — улыбнулся я. — Почти и не изменился.

— Куда ему ещё дальше-то расти, — хмыкнула Гермиона.

Это правда. Мой рост уже более чем неплох. Ещё в прошлом году я считал, что почти вырос, а в этом догнал, судя по всему, последние полтора-два сантиметра вверх, в основном чуть раздавшись в плечах. Правда, и в плечах благодаря тренировкам и питанию, я уже сформировался. В общем, состарь меня лицом, и будет вполне крупный дядька, атлетичный с виду, но не культурист. Да и Гермиона, кстати о птичках, уже вполне сформировавшаяся девушка в свои почти семнадцать — пара месяцев осталось до сентября. Вот вытряхнуть её из джинсов прямого кроя, мешковатых ветровок и прочих унисекс-вещей, и всё, красота, а так… Взрослый ребёнок. Однако, каждому своё.

Мы с Гермионой сели на задние сиденья, отец, очевидно, за руль. Греть машину смысла не было, она не успела остыть, так что мы сразу же поехали домой — мама, наверняка, как и в прошлые разы, организовывает ужин и встречу.

— Ну, ребятишки, — отец на секунду взглянул на нас через зеркало заднего вида, попутно сделав радио чуть слышимым — сугубо ради фона. — Что в этом году интересного случилось? Надеюсь, никаких невероятных приключений абсурдной степени опасности?

— Нет, что ты, — тут же заговорила Гермиона, традиционно спешащая сказать всё и обо всём. — Было очень интересно и даже сложно. Я же писала, что нам прислали некомпетентного преподавателя по Защите от Тёмных Искусств?..

И понёсся галопом рассказ о приключениях сестрёнки, о тяготах организационной деятельности целого подпольного клуба, о том, как тяжело, но интересно организовывать эту деятельность, когда вокруг одни придурки с ветром в голове. Ну и всякое подобное.

Разумеется, Гермиона не могла выдохнуться за не очень-то и долгую дорогу — час без пробок, которых не было… Эх, лет через двадцать в это время можно будет великолепно стоять в пробках через весь Лондон и даже дальше, до Кройдона, и только потом уже дорога, шоссе, трасса…

В общем, я тоже в общих чертах поделился с отцом своими достижениями и событиями из жизни.

— Я получил звание подмастерья в Зельеварении.

— Пф-ф-ф… — Гермиона чуть не подавилась минералкой. — И ты молчал?

— Ну, это произошло незадолго до экзаменов, — пожал я плечами.

— Нет, ты просто невыносим! Как о подобном можно молчать?

— А зачем об этом говорить? Невелико достижение.

— Кхм… — отец привлёк к себе внимание. — А что даёт это звание?

— Ну, с практической точки зрения, — на миг задумался я, формулируя мысль, — я теперь могу официально варить и продавать зелья малой и средней сложности. По сути, это чисто ремесленный плюс, однако как такового разделения на ремесленные и научные звания у волшебников нет. Также это показатель моего таланта и усидчивости в таком раннем возрасте. Подмастерье или мастер в какой-то области может оказаться как сугубо «научником», стремящимся к новому и к различным изысканиям, так и практиком, получившим звания сугубо ради лицензии.

— А какое зелье ты варил для звания? — поинтересовалась Гермиона, мгновенно отбросив в сторону возможные обиды.

— Феликс Фелицис.

— Ого! Его же целые полгода варить надо, постоянно контролируя и строго соблюдая рецепт. Это где-то в начале года уже надо было начать…

— Это безопасный рецепт, — кивнул я. — А есть «опасный», варится буквально за вечер. Но там зельевар — как сапёр. Шаг не туда, и закапывать придётся закрытый гроб.

— Гектор! — возмутилась Гермиона, широко распахнув глаза от осознания всего «ужаса». — Это же очень опасно!

Отец просто нахмурился — я видел это через всё то же зеркало заднего вида.

— Ничего подобного. Меня страховали профессор Снейп и Дафна. Профессор бы экранировал котёл в случае непредвиденной реакции — он мастер, он всё распознал бы за доли секунды. Дафна бы выдернула меня невербальным заклинанием — мы отрепетировали это. Как и многое другое.

— Дафна то, Дафна сё, — фыркнула Гермиона. — Я просто в шоке!

— От чего?

— От всего! Папа, хотя бы ты скажи ему.

— Говорю, — отозвался отец, сворачивая с трассы в Кроули. — А что говорить? По вашим же словам…

Отец отвлёкся, следуя правилам трёх «Д» — Дай Дураку Дорогу. Англия, не Англия, а такие персонажи есть везде и всегда, и отличается лишь их концентрация на метр дорожного полотна.

— …по вашим же рассказам, — продолжил он спокойно, будто никто никого дерзко не подрезал, — профессор Снейп является до абсурда строгим и резким преподавателем, добивающимся максимального качества работы и требующего всех необходимых для этого качеств. От учеников. Вот и скажи, дочка, доверил бы такой профессор варку действительно опасного зелья тому, кто с этим не справится?

— Эх, — вздохнула Миона, уставившись в окно. — Нет. Но всё равно это очень опасно, можно погибнуть…

— Погибнуть можно где и когда угодно, на любой работе, — пожал я плечами, а отец нехотя согласился, предпочитая со мной общаться с точки зрения логики, а не: «Я родитель, я сказал, значит я — прав». — Например, мы буквально десяток секунд назад могли погибнуть.

Гермиона не поняла, о чём я, а вот отец лишь усмехнулся.

— Не преувеличивай. Тот… пассажир, конечно же, козёл…

— Папа! Не выражайся, — с лёгкой улыбкой вновь возмутилась Гермиона.

— …но у него бэха, отлично рулится, ещё и м-ка, — важно заметил отец. — Вот был бы он на американце каком, то там было бы печально.

Вскоре мы приехали домой, где нас ждала мама, вкусный ужин, тёплая домашняя атмосфера, а после мы с Гермионой вновь начали рассказывать о школе и школьной жизни, ведь письма не передают всей полноты картины. Я продемонстрировал свои грамоту и значок подмастерья-зельевара. В общем, хорошо сидели.

Ближе к ночи, даже ночью, когда пора бы уже было отправляться спать, а мы всё ещё сидели за столом в столовой и мирно беседовали, я решил задать важный вопрос.

— Вы уже придумали, как мы будем проводить лето?

— Есть определённые задумки, — кивнул отец, не выдавая какую-то тайну.

То, что их план был «секретным» можно было понять по недвусмысленному взгляду мамы в сторону отца.

— Ты не просто так интересуешься?

— Да, пап. Вы скажите, с какого по какое число мне нужно быть свободным. Может сейчас и лето, но мне нужно сделать пару дел, и без плана тут никак.

— Какие дела, если не секрет? — чуть улыбнулась мама, заинтересовавшись моими планами.

— О, ничего необычного. Нужно посетить целителя Сметвика, проконсультироваться по поводу моего здоровья. Может я и могу сам проводить диагностику, но сложно быть объективным по отношению к себе.

— Это мы понимаем, дело правильное, — согласился отец. — К целителю сходить нужно.

— Вот. Также мне нужно переговорить с ним на счёт ученичества. Всё-таки не так много мастеров-целителей, с которыми у меня более-менее нормальные отношения. Нет, не так. С которыми я вообще знаком. Мало ли, что он подумает, если я приду, не знаю, в середине августа? Ещё решит, что раз я так долго шёл, то не сильно-то мне всё это и надо.

— Значит, хочешь заниматься медициной?

— Волшебной медициной, пап, — поправил я его. — Хотя, суть та же самая — разнятся лишь методы и подходы. Да и встретиться нужно с некоторыми учениками…

— Дафной, не так ли? — ухмыльнулась сестрёнка, лениво ковыряя вилкой почти доеденный сладкий десерт.

— И с ней в том числе, — состроив серьёзную мину кивнул я. — Нужно встретиться с близнецами.

— С Уизли? — уточнила Гермиона.

— А ты знаешь других близнецов?

— Уизли? — удивились родители, а мама продолжила мысль. — Довольно необычная семья. Хотя… Если провести ассоциации с деревенскими, ведущими своё хозяйство…

— Так примерно и есть, — подтвердил я. — Близнецы уже наверняка вплотную занялись обустройством своего магазинчика.

— Магазин Глупостей, — сестрёнка с недовольством фыркнула и решила-таки уже доесть десерт, подцепив остатки ложечкой. — Не знаю даже, насколько это правильная идея.

— Правильная, поверь мне. Люди во все времена хотят хлеба и зрелищ. Едой заниматься не особо выгодно — рынок и так насыщен всеми видами продуктов и заведений всех уровней. А вот сеть магазинов всяких шалостей лишь одна, Зонко, и её можно подвинуть. Главное, чтобы хватило фантазии с примесью безумия. У них полно и того, и другого, плюс здравый расчёт. Да и скажи мне…

Я с улыбкой кивнул на её руки, где под чарами скрывались артефакты. Вот, всё-таки есть небольшой минус в моей защите — уже работающие чары и заклинания никуда не деваются, а конкретно эти ещё и сами не спадут, поддерживаемые фоном волшебницы в лице Гермионы.

— Да?

— Ты ведь уже попрактиковалась, хоть и без меня, с защитными артефактами?

— Ну да, немножко… — потупилась Гермиона. — Отличные штуки! Так, то есть и они там будут продаваться?

— Сугубо для госструктур, — кивнул я.

— Посмотри, дорогой, — мама так умильно посмотрела на отца, что я прям даже не знаю, что именно думать. — Наши дети так быстро выросли, уже совсем взрослые.

— Да, дорогая. Даже госзаказы выполняют… Хоть мне и страшно представить государство, снабжением которого занимаются дети.

— Просто местные методики создания полноценных артефактов… громоздки. От того не популярны.

— То есть? — отец заинтересовался суть фразы.

— Ну, на создание действительно стоящей вещи уходит прорва труда, времени и материалов. Как итог — большой ценник, несопоставимый с фактической пользой.

— Логично… — родители покивали, а Гермиона внимательно слушала, ведь подобным, как я понял, она не интересовалась, больше делая упор на всякие магические теории или социальные аспекты, несправедливые по её мнению.

— Вот, — я по привычке нашёл рукой стакан с соком и сделал глоток. — Из-за этого рынок хоть сколько-нибудь похожих вещей наводнён азиатской продукцией, сравнительно дешёвой, пусть и не многоразовой и не долговечной. Мой же метод позволяет буквально из говна и палок…

— Гектор! — возмутились мама и сестрёнка, на что отец лишь незаметно ухмыльнулся.

— Говорю, как есть, — пожал я плечами, ничуть не устрашившись. — В общем, делать могу только я, по крайней мере без меня в массы не уйдёт. Нулевая себестоимость, а потому мы можем жестко демпинговать, но работать будем в этом плане только с министерством. Частным лицам — под индивидуальный заказ.

— Хм… — Гермиона явно что-то придумала. — Тогда этот магазинчик может и не прогорит. По крайней мере сразу.

— Больше веры в своих товарищей по факультету и в своего брата, то есть, в меня. Тем более близнецы решили разрабатывать и свои защитные предметы. Решили, правда, они это давно, но тогда — лишь в виде шутки. А сейчас убедились, что это — деньги.

— Деньги? И сколько? — Гермиона всё ещё не испытывает доверия к моим мыслям. Потому что я — не взрослый? Скорее всего.

— Если в магической валюте, то прибыль около тридцати тысяч галлеонов.

— Сколько?! — Гермиона была в шоке.

— А на нормальные деньги?

— По текущему курсу, около ста восьмидесяти тысяч фунтов.

Родители были крайне удивлены, переглянулись, и слово решил взять отец.

— Ты понимаешь, что это сопоставимо с десятью средними годовыми зарплатами?

— Это просто хобби, запасной план.

В общем, итогом дня стали капитально шокированные родственники. Я же получил от них ответ на свой первоначальный вопрос — они планируют с пятнадцатого июля по десятое августа какие-то свои «сюрпризы». Это значит лишь одно — часть вопросов нужно решить за две недели, а всё остальное — уже во второй половине августа. Если всякие Тёмные Лорды не устроят какую-нибудь гадость. Эх, слишком часто приходится учитывать деятельность Тёмного Лорда с его растущей бандой маргиналов, революционеров, радикалов, отбросов, оборотней, магических тварей… В общем, собрал всех, кому нужны бунты, власть, движуха, революция или просто «жрать человеков». Раздражает.

***

Сколь бы не было хорошо в Хогвартсе, но просыпаться в своей комнате, в доме родителей, когда ещё и рядом на полу сопит огромный ком чёрных перьев, излучая слабый фон дружественной магии — бесценно. Может быть стоит в будущем подумать над тем, как пристроить феникса где-нибудь в Хогвартсе? Хотя, до решения вопроса с Волдемортами и прочими революционерами, перемещать его из этого дома не стоит. По сути своей я-феникс — как один сильный волшебник с особыми умениями. Вкупе с остальной защитой, как на территории, так и индивидуальной у родителей, этот дом становится крайне сложной мишенью.

Проснувшись раньше всех, я как и всегда, отправился делать все свои комплексы физических упражнений. В качестве спортивного снаряда я использовал глефу на заднем дворе дома. Хотя, это больше китайский гуань дао, но это лирика и нюансы, не имеющие реального смысла. Тем более это лишь выглядит как оружие, а на самом деле — тяжелый, как сбитый Боинг, спортивный снаряд, сложные эльфийские упражнения с которым нагружают всё тело и такие мышцы, которые у многих даже не работают толком в течение всей жизни.

Когда остальные проснулись и начали заниматься своими делами, я всё ещё занимался на заднем дворе, скрытый от возможных наблюдателей или соседей кронами деревьев, кустами и, конечно же забором. Вот только я не был скрыт от своих же родственников, из-за чего меня и заметил отец, выйдя на веранду подышать свежим воздухом. Отвлекать он меня не стал, но я уже и так заканчивал, так что выполнив последнюю ката, взглянул на отца, отерев пот с лица собственной майкой.

— Этому вас тоже в Хогвартсе учат? — ухмыльнулся он, оценив как мою физическую подготовку, так и крепость мышц. — И сколько эта хрень весит? Выглядит массивно.

— Весит тяжелее, чем выглядит.

— Можно?

— Ну попробуй, — я подошёл к отцу и протянул глефу, только упёр пятку в пол.

Отец взялся за глефу, но одной рукой смог лишь не уронить, удерживая вертикально.

— Как? — он выглядел поистине удивлённым, а беспощадно распространяющаяся от висков седина лишь придавала яркости этим эмоциям.

Вспомнив одного английского актёра, сериал с которым, кажется, перестали крутить только в этом году, я состроил довольно аутентичную рожицу, и сказал:

— Магия.

Отец фыркнул, улыбнувшись, аккуратно попытался поднять глефу, но это удалось только двумя руками. Дабы ничего не сломать, пол веранды, например, он вернул мне глефу, а я в свою очередь просто засунул её в рюкзак. Для неподготовленного человека это бред, конечно, но отец, как и мама, уже были свидетелями магических штучек, да и рюкзак мой видели в действии, так что особо удивления не последовало. Хотя, одно дело, когда ты достаёшь из много мелких вещей из рюкзака или сумки… Так много, что они, кажется, просто физически не могут туда уместиться — это не выглядит особо удивительно, так каждая девушка может без всякой магии. А вот когда ты двухметровое копьё засовываешь в рюкзак — это другое дело.

— Пойдём, — хлопнул я отца по плечу. — Я отсюда чувствую чудесные ароматы завтрака.

— Ага.

Завтрак прошел довольно быстро. Родителям ещё предстояло закончить некоторые дела в клинике перед отпуском, так что они собирались на работу. Гермиона же планировала насладиться книгами и комфортом родного дома, когда никто не лезет, не шумит и не мешает. Скорее всего, она засядет в своей комнате, попутно испытывая ностальгию по своему уголку, в который вход воспрещён всем, кроме неё. Ну, теперь ещё и наглого рыжего кота, который слишком самостоятельный, чтобы вообще о нём вспоминать.

Я же, приодевшись прилично, в синие брюки, туфли и такую же синюю тончайшую отглаженную рубашку с жилеткой, украшенной почти невидимым узором, накинул мантию и, скрыв себя от взглядов обычных людей, отправился по делам. Уже выйдя за порог дома, вспомнил, что было бы неплохо прицепить значок подмастерья зельеварения. Он не для ношения на мантии, а из доступных мест у меня был лишь ворот строгой рубашки. Туда я его, собственно, и пристроил. Вот теперь я был полностью готов к свершениям.

Отойдя от дома метров на сто, просто аппарировал в тупик заднего двора Дырявого Котла, и незамедлительно открыл проход на Косую Аллею. В хорошую солнечную погоду волшебники спешат вылезти из своих нор, как грибы после дождя. Однако сейчас атмосфера была не особо радостная. Казалось, что поблекли привычные яркие краски, поумерили энтузиазм вечно снующие туда-сюда волшебники, да и цветастые одежды надеты не на подавляющем большинстве.

Да, люди вокруг продолжали ходить, улыбаться, что-то покупать, но если раньше это казалось естественным, как и любое волшебное завлекалово у каждого магазина, то сейчас… Словно утомлённые артисты какого-то разорившегося провинциального театра вынужденно играют роли, выжидая окончание контрактов.

Пройдясь вдоль магазинчиков я понял, что если так и дальше пойдёт, то Косая Аллея превратится в более просторную вариацию Лютного. Через пару лет.

На одном из перекрёстков я заметил самое яркое пятно в этом постепенно мрачнеющем месте — отстраивающийся магазинчик близнецов. Пока что оно просто яркое, как бельмо на глазу, есть вывеска, а над входом они освободили платформу для чего-то большого. На дверях висит огромная разноцветная табличка «Скоро открытие!», а рядом — подставка со стопкой рекламных брошюрок для тех, кому интересно, что за чудо-юдо такое тут будет. Внутри не видно ни зги, но я отсюда чувствую, что там ключом кипит работа, колдовство на колдовстве. В общем, парни времени зря не теряют, и это радует, ведь только вчера мы вернулись из Хогвартса, а они уже тут.

Похоже, мистер и миссис Уизли оказались счастливы, что вечные шутливые угрозы близнецов бросить Хогвартс к чертям, оказались лишь шутливыми угрозами, и парни благополучно доучились, сдав экзамены. Осталось только узнать, насколько хорошо, но думается мне, что на фоне их характера, мистер и миссис Уизли будут рады любому результату.

Слегка улыбнувшись, я направился ко входу в Мунго.

Холл госпиталя был заполнен пациентами, ожидающими приёма. Ничего нового или необычного — какие-то нелепые травмы, частичные или полные неправильные превращения, поражения от чар или зелий. Одна суровая дамочка вообще держала связанным Инкарцеро мужичка, а тот лишь улыбался, как умалишённый, спокойно сидел и приговаривал чьё-то имя. Похоже на слишком сильную Амортенцию. И такое бывает, чего уж тут.

Пока я шел к стойке, за которой работали две не особо довольные жизнью медиведьмы в лиловых мантиях, в голове появилось занятное размышление. Если кому-то вдруг придёт в голову подлить Дафне или Гермионе Амортенцию, хватит ловкости это провернуть, а девушкам вдруг не хватит ума распознать зелье — а его невозможно замаскировать ничем, и даже не самый сильный волшебник будет чувствовать «волшебство» напитка или еды… В общем, если так сойдутся звёзды, ляжет карта и прочее, и девушки употребят это зелье, а злоумышленник умудрится воспользоваться этим… В общем, что именно придумает моя изощрённая фантазия в качестве медленной и мучительной смерти виновника и причастных?

— Доброе утро, милейшая, — поздоровался я с волшебницей, что нехотя оторвала взгляд от чьего-то личного дела.

— Доброе, молодой человек, — дежурно ответила она. — Чем могу помочь?

— Не подскажете, целитель Сметвик сегодня принимает?

— Да, до пяти вечера.

— Спасибо. Всего наилучшего, — я кивнул с лёгкой улыбкой и пошёл к лестнице.

Второй этаж был почти пустой — лишь пяток волшебников ожидали приёма сидя на лавочках у разных кабинетов. Подойдя к нужному, я увидел что магического аналога «занято» на табличке не горит, а значит можно заходить. Постучавшись, открыл дверь и зашёл в кабинет.

Здесь ничего не поменялось. Светло, практично, ничего лишнего. Какие-то фикусы в углу комнаты немного подросли — скоро нужно будет укорачивать, иначе упрутся в потолок. За столом сидел Сметвик, а вид важный и рабочий он принял явно только что, буквально в момент моего предупредительного стука в дверь.

— А, мистер Грейнджер, — улыбнулся целитель. — Проходите, присаживайтесь.

— Здравствуйте, целитель Сметвик, — я кивнул и присел на предложенный стул, напротив стола целителя. — Я к вам не просто так.

— Знаете, — ухмыльнулся он, взмахнув палочкой, тем самым призвав папку с моей больничной карточкой. — К целителям вообще редко ходят просто так. Это немного удручает, честно говоря. Бывает, что даже друзья вспоминают о тебе лишь когда что-нибудь случится. Одно радует, мистер Грейнджер — мои друзья не молодые, и вспоминают меня довольно часто.

— Всё хорошо в меру, — улыбнулся я. — Если немолодые друзья начнут слишком часто вас вспоминать, то это тоже не очень хорошо.

— Верно подмечено. Итак… — Сметвик быстро пробежался взглядом по некоторым листам в карточке. — Ага. Надеюсь, вы не в обиде, мистер Грейнджер, что я не помню наизусть нюансы вашего случая?

— Нет-нет, что вы. Я ведь понимаю, пациентов много. Не дело полагаться на память там, где нужна ювелирная точность во всём.

— Прекрасно… — буквально десяток секунд, и Сметвик освежил память по моему случаю. — Итак, мистер Грейнджер. Вас что-то беспокоит?

— Кроме того, что я всё ещё не ученик мастера-целителя? Нет, пожалуй. Но комплексную диагностику лучше пройти.

— Это самой собой разумеется, — кивнул Сметвик вставая из-за стола и доставая палочку. — Позволите?

— Разумеется.

Начался довольно долгий процесс колдовства, ради точных результатов которого меня попросили снять рюкзак — это единственный зачарованный предмет, созданный в том числе и с применением местной магии, а она фонящая, как активная зона ядерного реактора.

Спустя почти десяток минут и кучу различных диагностических чар, подавляющее большинство из которых мне незнакомо, Сметвик вернулся за свой стол и начал делать записи в моей карточке, попутно рассказывая.

— Могу сказать, что ваше здоровье не изменилось и по-прежнему идеально. Помимо этого, есть очевидный прогресс в физическом развитии. Я бы даже сказал, поразительный прогресс. Полагаю, вы много и очень усердно тренируетесь, поддерживая себя магией, а также обильно питаетесь?

— Это так.

— Хм… Хм… — Сметвик продолжал делать записи. — На счёт единственного условно-проблемного места… Ваш мозг, похоже, как и тело, почти полностью адаптировались к вашему магическому потенциалу. Готов поспорить, что вы уже пробовали раз-другой эту свою методику колдовства по принципу детских выбросов на максимум?

— Да, был случай.

— И как?

— Лёгкий эпистаксис и незначительная слабость.

— Это предсказуемо, — кивнул Сметвик. — Мозг должен был заработать на ваш максимум в тот момент, а человеческое тело пока не настолько совершенно. Резкое увеличение тока крови, как результат — повреждение мелких капилляров. Ничего страшного, обычное перенапряжение. По моим расчётам, даже от подобной распространённой проблемы вы избавитесь через пару лет с вашим темпом адаптации.

— Приятно это слышать.

Сметвик закончил записи, закрыл мою карточку и взмахом палочки отправил её в картотеку в углу кабинета.

— Итак, как ваши успехи в учёбе?

— Неплохо.

— Я вижу, что вы стали подмастерьем-зельеваром. Похвально, — одобряюще кивнул Сметвик и откинулся на спинку кресла, сложив руки на немного выпирающем животе. — Учитывая, что вашим мастером был профессор Снейп — очень неплохо. Какое зелье?

— Феликс Фелицис по экспресс-рецепту.

— Хм… Не думал, что профессор Снейп допустит кого-нибудь до такого метода варки этого зелья. Что по остальным предметам?

— Результатов СОВ пока нет, но уверен, что по многим, если не по всем предметам, будет «Превосходно».

— А вы в себе уверены, мистер Грейнджер. Что же, я верю в ваши успехи. А как дела с изучением несколько нетривиальных дисциплин?

— Различные разделы Тёмной Магии, химерологии и прочее. Изучается в хорошем темпе. Из рекомендованных профессорами и Дамблдором книг осталось буквально парочка. В целом, готов пройти экзаменацию, если необходимо.

— Что же… Давайте мы с вами поступим следующим образом. Когда вам обещали результаты СОВ?

— В течение недели, целитель.

— Хорошо, — Сметвик подался вперёд, сложив руки на столе. — Как только вы получите результаты, пишите мне и мы назначим встречу. Проведём её… в гостях у моих хороших знакомых. Это приличные волшебники, так что оденьтесь достойно.

— Парадно? Или просто прилично?

— Пожалуй, обойдёмся без парадных нарядов, — кивнул Сметвик с улыбкой. — Там будет хороший защищённый зал, где мы сможем проверить ваши навыки и знания в разных областях.

— А мы, случаем, не потревожим покой хозяев?

— Потревожим, как не потревожить? — усмехнулся Сметвик. — Но мне они не откажут по ряду причин.

— Что же… Меня это устраивает. Только хочу заранее сказать, что с пятнадцатого июля и по десятое августа я буду с семьёй.

— Прекрасно вас понимаю. Семья — очень важно. Тем более пока вы учитесь в Хогвартсе, мистер Грейнджер, у вас не так много времени, чтобы проводить его вместе с родными. Если всё пройдёт хорошо, то я, думаю, смогу взять вас учеником. А с графиком занятий мы что-нибудь придумаем.

— В таком случае, — я встал со стула и закинул рюкзак за плечо. — Я напишу вам вскоре.

— Отлично, мистер Грейнджер. Буду ждать. Всего наилучшего.

— И вам, целитель, — кивнув, я покинул кабинет.

Выйдя из Мунго, вдохнул свежий воздух и осмотрелся. Интересно, что именно задумал Сметвик? Пожалуй, теперь можно вернуться домой и приступить к изучению книг из дома Блэка. Близнецам я напишу с совой — не стоит их отвлекать от работы в их новом строящемся магазинчике.

***

Раздумывая о деталях моего времяпрепровождения в ближайшие дни, я продолжил гулять по Косой Аллее и примыкающим к ней улочкам. Да, мрачно всё становится. Признаюсь себе честно, хочу как раньше, чтобы ярко и абсурдно. Потому что подобная мрачность, вскоре способная посоперничать с готичностью, ассоциируется только и только с плохими вещами.

В осколках памяти эльфа все мрачные события сопровождались такими вот мрачными переменами, будь то какой-нибудь бунт в средневековых городах — а они там все выглядели средневековыми с поправкой на магию — или же какая-нибудь порча, неудачная инициация, атака некромантов, вечно недовольных своей недожизнью. У гнома всё было так же, да и в куцых осколках волшебников из разных миров всё целиком и полностью так же. Похоже, там, где есть магия, плохие события так или иначе сопровождаются чем-то подобным.

С другой стороны, похожая, но не настолько контрастная картина присуща и обычному миру. Помнится, одно из ярких воспоминаний прошлой жизни, хотя вся его яркость заключалась лишь в ассоциациях и ощущениях. В общем, шёл как-то летом из ночного клуба в центре города. Воскресное утро, ранний рассвет, и ни души вокруг, ни звука. Особенно ярко я это почувствовал, проходя через центральную торговую площадь, мимо одного из старейших в городе торговых центров. Пустые палатки, тишина, ни птиц, ни людей, ни машин — только различный мелкий мусор летает туда-сюда, подгоняемый ветром. В те времена я никогда не видел это место таким пустым, не были распространены фильмы со всякими зомби или апокалипсисом, и абсолютная уникальность этой картины впечатляла.

Но без магии не получится задать нужную глубину мрачности, ведь магия — это не только образы и краски. Это шестое чувство, или седьмое — не важно. И вот она зачастую передаёт настроения и атмосферу лучше любых образов и музыки.

За такими мыслями я и сам не заметил, как оказался в Лютном. Ну, правильнее сказать, совершенно пропустил этот момент мимо сознания. Да и, чего уж тут, переход от Косой Аллеи в Лютный перестал быть достаточно контрастным, чтобы, задумавшись, обратить на это внимание, ведь если главная магическая улочка мрачнеет, то эта — остаётся неизменной.

Есть ли смысл мне здесь быть? Как бы то ни было, но Лютный обыватели считают этаким пристанищем тьмы во всех пониманиях, причём тьмы не в плане Тёмных Искусств или что-то подобное, нет — тупо пристанище Зла. Именно так, с большой буквы. Всё, что волшебник может вообразить плохое, что вообще может существовать в пределах города — оно, в мыслях обывателя, здесь. Забавно то, что этот стереотип настолько въелся в сознание волшебников, что в это начинают верить и сами представители Зла — бандиты всех мастей, поехавшие крышей волшебники и прочий неадекватный сброд вне зависимости от того, используют они Тёмную Магию, или просто отбросы сами по себе.

Уверен, немногие задумываются о том, что Оплот Зла не может существовать под боком у министерства. Может мир и магический, но правила его существования плюс-минус такие же, как и в обычной жизни. Спрос рождает предложение, кто сильнее, тот и прав — пусть и факторы, определяющие силу несколько иные — а если рядом с центральной улицей существует целый район, Оплот Зла, значит это выгодно кому-то, либо же очистка его не имеет смысла.

Не успел я углубиться в Лютный, как встретил «самого тёмного волшебника тысячелетия» — Хагрида. Этот лохматый здоровяк тут же меня узнал.

— О, привет, Ге… хм… — махнул он мне рукой, дружелюбно улыбаясь, судя по характерным загибам бороды, и попутно распугав парочку каких-то неадекватов в цветастых одеждах — они вели себя, как наркоманы какие-то. — А чегой-то ты в таком месте делаешь?

— И тебе привет, Хагрид, — кивнул я, попутно отдавая дань его мозгам — пусть он и простоват, но понимает, что называть имя того, кто не спешит всем показывать лицо, гуляя в Лютном, не следует. — Не поверишь — сам не заметил, как сюда зашёл. На Косой Аллее всё так мрачно и уныло, что разницы уже не чувствуешь между ею и Лютным.

— Эт да, тёмные времена. Пойдём, — здоровяк подошёл ближе и стало понятно, что он задался целью вывести меня из этого опасного места. — Ничего порядочным волшебникам гулять по местам с такой репутацией.

Мы пошли по узким переходам Лютного в сторону Косой Аллеи.

— А ты тогда здесь что делаешь? Профессор, как-никак. Твоей репутации урона не будет?

— А есть репутация? — хмыкнул он, пробасив довольно громко. — Я, конечно, не самый умный, ага, но понимаю, что репутация моя… как там? Посредственная.

— Ну-ну, не прибедняйся. Покажи мне ещё кого-нибудь, кто сможет сладить с любым опасным существом. Да и чем оно опасней, тем быстрее сладишь.

— Эт да, эт я могу. Правда, не понимаю, чего в них такого опасного? Ну, я имею в виду, абсолютно к каждому есть свой подход. Поговаривают, — Хагрид чуть наклонился, пока мы шли, чтобы сказать что-то по секрету. Только вот не с его голосом проворачивать подобные трюки. — Что даже с дементорами можно легко сладить.

— Не удивительно. Ко всем есть подход.

— Ага. Вот только способ с ними сладить может оказаться… плохим.

Мы вышли на Косую Аллею.

— Спасибо, что проводил, — махнул я рукой Хагриду.

— Да чего уж тут. Это дело такое, правильное. Будь внимательнее в другой раз.

И потопал Хагрид куда-то по своим делам, что поудобнее уложив во внутреннем кармане своего старого коричневого пальто.

Раз сама судьба не дала мне прогуляться по Лютному, значит мне оно и не нужно. Либо же наоборот, очень нужно. Предпочту первый вариант.

На этот раз я целенаправленно двинулся к Дырявому Котлу, а оказавшись в тупике на заднем дворе заведения, просто скрыл себя от обычных людей и аппарировал недалеко от дома.

Дома была тишина-а-а… Гермиона ощущалась у себя в комнате. Как я и думал, она нашла прибежище там, в своём книжном раю, и наверняка с упоением что-то читает. Не буду отвлекать.

Пройдя на кухню, я заглянул в холодильник и по быстрому организовал себе простой перекус — куча бутербродов с ветчиной, сыром и зеленью. Хотя, правильно было бы называть их сандвичами, пусть и недоделанными — как таковых бутербродов в Англии нет. Точнее, само слово не особо используют, называя всё это сэндвичами. Хотя, может я и не прав, но слова «бутерброд» я здесь ещё не слышал.

Уложив эту гору еды в тарелку, организовал себе графин сока и устроился на диване в гостиной, поставив свою ношу на журнальный столик рядом. Открыв рюкзак, с которым крайне редко расстаюсь, достал первую книгу из дома на Гриммо — пора изучить их содержимое. Вдруг там есть что-то поистине полезное, а не просто какая-нибудь тёмная чернуха?

Чтение, еда, питьё. Чтение, еда, питьё.

Могу сказать, что содержимое некоторых книг способно вызвать стойкий рвотный рефлекс у слабых на нервы или излишне впечатлительных. Думаю, будь я человеком попроще, как минимум не стал бы есть, читая некоторые особо неприятные страницы.

Как я и думал, большинство магических тем, затронутых в этих книгах, ориентированы на крайне изощрённое причинение вреда ближнему своему. Иногда смертельного вреда. Иногда неизлечимого. Иногда ради пыток. Иногда ради непосредственно убийства. А иногда и просто ради того, чтобы за счёт крайне необычных магических методов выжать из жизни разумного побольше магической энергии для ещё более изощрённых и совершенно ненужных магических манипуляций.

Вот чего я никогда не пойму, так это подобные вот издевательства над всем подряд. Ну, то есть, в распоряжении каждого волшебника находится поистине бездонный запас универсальной магической энергии, но вместо рационального его использования и оптимизации своих потуг для получения максимального результата, некоторые предпочитают совершать совершенно абсурдные вещи, причиняющие всем вокруг страдания.

Действительно, зачем делать сложнейшие расчёты, создавать материальные схемы, по которым будет течь магия, создавая грандиозные эффекты, или хотя бы просто создать накопители, раз не можешь самостоятельно высвободить нужные объёмы энергии… Зачем всё это, зачем напрягать мозг, когда можно подключить негативные эмоции, устроить массовое жертвоприношение разумных магиков со страданиями и пытками, и получить нужный объём энергии? Действительно…

Я бы понял и принял существование такого пути при отсутствии безграничного доступа к энергии. Но вот так…

И подобные извращения составляют две трети от известных мне Тёмных Искусств. Только треть из них являются действительно искусствами. Если большинство чернухи — простой способ достигнуть цели, порой с огромным риском самоубиться в конце или превратиться в безумную тварь, то вот та треть… Это ничуть не более простая наука, чем обычная магия, даже сложнее. Ещё больше формул, ещё больше условностей, ещё больше манипуляций, ещё сложнее образы. А изменённая посредством эмоций или их симуляции энергия — не главная движущая сила, должная облегчить что бы то ни было, а красивая вишенка на торте, но без которой сам торт «работать» не будет.

О, точно! Наконец-то увидев книги с чернухой, а не только адекватные труды по Тёмным Искусствам, я наконец сформулировал правильную мысль. Тёмные Искусства, как их понимают местные, на самом деле являются двумя разными направлениями магии. Одно ориентировано на создание сложных эффектов посредством крайне сложных манипуляций, работающих только на искажённой эмоциями энергии, но при этом сами эффекты могут не нести в себе ни капли зла или негатива, не считая того, что передаётся самой энергией — но это неизбежно. Другая же часть ориентирована сугубо на зло, использует прорву искажённой энергии вместо сложных вычислений, и посредством применения к цели продуцирует выработку энергии смерти и прочих родственных сил, которые сами по себе способны воплотить самые разные эффекты из категории «смерть, кишки, страдания».

На фоне этих мыслей я приобрёл уверенность, что цель Авады не столько убийство как таковое, а выработка очень большого количества энергии смерти в одно мгновения, чтобы использовать её уже для других целей. Просто… Есть огромное количество других, не менее эффективных, мгновенных, а главное, куда более безопасных и менее затратных средств убийства волшебством.

— Что читаешь?

Гермиона думала, что появится незаметно, но нет, я её чувствовал, а потому отреагировал спокойно.

— Книгу из дома Сириуса Блэка.

— Да? Интересно? — сестрёнка пристроилась рядом на диване, заглянув на страницы книги в моих руках. — Это… Мерлин, зачем ты читаешь эту…

Картинка там была не самая хорошая — схема ритуального жертвоприношения младенца. То, что изображена не хирургическая операция, было очевидно, на самом деле. Да и сама стилистика оформления выполнена в таком вот роде. Может, сломать ей шаблон?

— Чтобы знать, с чем можно в этой жизни столкнуться. Дамблдор дал.

— Дамблдор? — рубильник в её голове переключился с положения «дичь, сжечь» на «одобрено авторитетом, читать». — А… Он точно знает, о чём эти книги?

— Мне кажется, что он прекрасно знает содержимое.

— Но… — Гермиона явно разрывалась между желанием прочитать, ведь это книга, редкая, из дома древней семьи волшебников, и более того, одобренная Дамблдором, несмотря на содержимое. — Но Дамблдор ведь великий светлый волшебник, не приемлет тёмную магию…

— Кто тебе такое вообще сказал? — я оторвался от чтения, чтобы взглянуть на лицо сестрёнки, полное сомнений. — Он великий, сильный и прочее, но то, что он не использует тёмную магию ещё не значит, что он совсем ничего не знает. И «Великий Светлый» — просто его титул, причём из книг, а не из реальной жизни. Уж в свои почти семнадцать надо понимать, что книги…

— Могу не иметь ничего общего с реальностью, я знаю. Пройденный этап. Ещё на втором курсе осознала. Но… Зачем это тебе?

— Чтобы знать. Я всё-таки почти выбил себе ученичество у мастера-целителя.

— Да? Здорово. Наверное… — Гермиона устроилась поудобнее и как-то подобралась даже. Хотя, больше похоже, что не подобралась, а скукожилась. — Было здорово и мне у кого-то учиться.

— Учись в своём темпе. Учись эффективно. Не гоняйся за мной или кем-то другим. Как я уже сказал Поттеру — старайся быть не лучше других, а лучше себя самой.

— Так. Ладно. Всё ясно. Но знаешь, я должна убедиться, что ты не вычитаешь в этих книгах что-то… Что-то из того, что знать не стоит.

— Если хочешь почитать, просто скажи, а не выдумывай повод. Вот тебе… — я начал доставать из рюкзака книги одну за другой. — Если нужен повод, то ищи чётко сформулированное описание Адского Пламени.

— Я слышала, — Гермиона взяла верхнюю книгу из первой стопки… Всего стопок было три, и все довольно высокие. — Что это крайне опасное заклинание. Правда, кроме этого, я ничего не находила о нём.

— И я не находил. А оно мне нужно. Ну, то есть, сами книги я изучаю для знаний, а внятный материал по Адскому Пламени — вторичная цель.

Так мы приступили к чтению. Правда, Гермиона порою неодобрительно смотрела на то, как я в ходе этого важного процесса периодически поглощая бутерброды. Заметив этот взгляд, я лишь улыбнулся.

— А даже не скажешь что-то типа: «Сколько можно есть?!».

— Нет.

— А почему?

— Опыт подсказывает, что это бессмысленно.

— А-а-а, я даже знаю какой опыт. Рыжий такой…

— Рон не настолько плох, насколько кажется.

— Вечно вы, девушки, пытаетесь в ком-то как следует покопаться и вытащить наружу положительные качества. Я не спорю с этим, у него наверняка есть хорошие черты. Только когда говоришь о человеке, важна совокупность, а не одна-две черты. И вот эта совокупность у Рона — не фонтан.

— Ты тоже не идеал.

— Знаю. Не бегаю, помогая другим. Не спешу исправлять всякие несправедливости. Не особо добр. Не услужлив.

— И ещё найдётся, если присмотреться.

— А какая совокупность? — ухмыльнулся я.

— Да Мордред его знает.

На этой замечательной ноте мы с концами погрязли в изучении книг.

К вечеру домой вернулись родители, началась обычная и приятная семейная суета, разговоры, обсуждение всего подряд. Так шли один день за другим. Гермиона радовалась возможности читать действительно уникальные книги, но при этом содержимое книг полностью нивелировало её хорошее настроение. Похоже, сестрёнка даже представить не могла объёмы и степень всякой чернухи, придуманной волшебниками. Многое при этом даже цели имело какие-то сомнительные, из категории: «Потому что можем». Но, тем не менее, знать это всё нужно хотя бы для того, чтобы понимать, если столкнёшься с подобным в жизни.

Второго июля наконец-то явились совы с письмами из министерства — туда отсылались наши тесты, результаты практической работы вместе с выводами и оценками от преподавателей. Там, по словам Гермионы, они проверяются на подлинность магией и заверяются. Обычно это занимает минимум времени и, если нет никаких причин к задержке, результаты можно получить, ещё не успев покинуть Хогвартс. Правда, такое случается не часто, ибо бюрократия-с.

Дело было утром, буквально за завтраком. Родители уже не удивлялись почтовым совам, стучащимся в окна — даже внимания не обратили, кроме: «Дети, вам там почта, принимайте». Письма было решено вскрывать за столом, и там же озвучить результаты.

— Ну, как ваши успехи? — поторопил нас отец, попивая чай.

— Всё на «Превосходно!», — радостно воскликнула Гермиона, чуть ли не запрыгав на стуле, и тут же отправившись обниматься с мамой.

— А у тебя? — с улыбкой, отец перевёл взгляд на меня.

— Аналогично, — кивнул я, так же улыбаясь. — Обниматься не буду.

— У-у-у, — протянул насмешливо отец. — Суровые волшебники не любят обнимашки.

— Это был предсказуемый результат. Не вижу повода для излишней радости.

— А Гермиона, вон, до сих пор от матери отлипнуть не может.

— Гриффиндорка, — пожал я плечами, улыбнувшись, а сестрёнка тут же стрельнула в меня негодующим взглядом. — Сколь бы не были умны, хитры и прочее, но доминирующая черта характера — взрывной характер. И «взрываться» он может в любом направлении и по любому поводу. Через минуту придёт в себя.

— Уже пришла. Как тебя с твоим характером на Слизерин не отправили? Хитрый расчётливый жук, — Гермиона с улыбкой вернулась за стол, освободив наконец маму от объятий и дав ей свободу действий.

— Хаффы — во главе угла трудолюбие.

— Хм… Не поспоришь.

Родители поздравили нас с отличными оценками, вытащили откуда-то, словно по волшебству, небольшой праздничный тортик, приготовленный заранее — видать и не рассчитывали на иные результаты — и быстренько отправились в клинику. Их дела ещё не закончены, а в отпуск официально они выходят только через десять дней.

Стоило только закрыться двери за родителями, как Гермиона тут же спросила:

— Продолжим чтение? Там не очень много осталось.

— М-да… Не очень много, это если учитывать, что мы работаем каждый со своей половиной книг. Но нет. Сейчас мне нужно разослать пару писем. Как раз сегодня обещал написать Дафне. Нужно отправить копию результатов мастеру-целителю и договориться о времени для проверки моих навыков и знаний. И вообще… Я из-за этих книг до сих пор с близнецами не связался.

— Так они же, ты говорил, всё равно заняты обустройством магазина. Уверена, им не терпится скорее открыться. Если бы у них была свободная минутка, поверь, они бы написали сами. Ваше совместное дело больно прибыльное, чтобы об этом забыть.

— Верно говоришь.

Тем не менее, я быстро написал письма для всех, а как только закончил с этим, в зал, где мы с Гермионой занимались совместным чтением, влетел шебутной Хрустик. Попищал, потряс перьями, поизображал самолёт на одной из многих импровизированных жердочек, распиханных по всему дому специально для него, и добровольно вызвался заняться доставкой почты. На вопрос о том, желает ли он отнести письма разом, или полетит с каждым отдельно, сычик, словно понимал слова — а так оно скорее всего и есть на самом деле — изобразил согласие со вторым вариантом и началась довольно долгая процедура рассылки писем.

Ответы пришли буквально через пару часов. Что делал наш почтальон? Разлёгся на диване мордой в подушку и вытянул лапки — спал.

Прочитав ответы, я смог более-менее прикинуть планы на ближайшие пару дней. Дафна, по её словам, как раз ждала письма от меня чтобы назначить встречу на четвёртое июля, ровно в полдень у кафе Фортескью. Близнецы говорят: «Залетай к нам в магазин в любое свободное время, перетрём всё». Ну а целитель Сметвик не стал откладывать дело в долгий ящик и предложил встретиться в Мунго завтра, в час дня, и оттуда уже отправиться к его друзьям. Что же, это неплохой план, а главное, сегодня хватит времени закончить изучать свою половину книг. Книг, в которых так и не встретилось даже упоминания об Адском Пламени. Проблемно.

Загрузка...