Целитель

Глава 2

Утро было ранним, кроватка тёплой, и шевелиться не хотелось совершенно. Магия… Энергии… Нужно получше вспомнить эти аспекты, прошерстив память эльфа. Ну или хотя бы составить какую-то выжимку из того вороха образов. Безусловно, знакомая магия может вообще не найти практического применения в этом мире, но даже небольшая доля понимания может поспособствовать качеству моего здесь бытия в роли волшебника.

Окончательно проснувшись, одевшись и умывшись, я спустился на завтрак. Какое там число нынче? Хм, даже и посмотреть-то не на чем, в газете, разве что. Но конец июля — это однозначно.

За завтраком я был задумчив, но быстро решил не погружаться так глубоко в мысли — родители забеспокоились, что я опять начну «тупить в пространство».

— Задумался, — скромно улыбнулся я в ответ на обеспокоенные взгляды. — Так много разной информации для осознания.

Родители несмело улыбнулись с явным облегчением. Стоит повнимательнее относиться к ним — пусть у меня детей и не было, но не раз и не два я имел дело с родителями, опечаленными состоянием здоровья своего дитя.

После завтрака я отправился к себе в комнату, чтобы спокойно подумать.

Магия — многогранна и всеобъемлюща, но при ближайшем рассмотрении можно сделать несколько выводов о её пусть и не механике, но сути. Волшебник, эльф, другое какое существо или артефакт — всё берёт магию либо из внешних источников, либо из внутренних. Например, энергию огня от костра, или воздуха из воздуха. Внутренние источники — от связи души или простейшей духовно-материальной конструкции с энергетическими измерениями мира. Да, сугубо технически, энергия от связи с измерениями так же не является внутренней — источник-то её внешний. Но не я придумал такую классификацию, тем более методы применения значимо отличаются.

Внешняя энергия совершенно неподатлива для использования в волевых манипуляциях. Неразумные магические существа используют её для подпитки себя, ведь у некоторых, например, огненных саламандр, само тело преобразует энергию в эффект. Вот по этой причине, подавляющее большинство магов и волшебников, встреченных в памяти осколков, используют различные печати, круги, рунные цепочки и прочие продукты зубодробительных вычислений, чтобы направить в них нужную энергию и создать заклинание. Конечно же, можно какой-нибудь огненный шар запитать на любой энергии, а вовсе не на огне, но именно энергия огня будет заливаться в структуру, почти не сопротивляясь, расход её будет ниже, а результат — лучше.

Внутренняя — энергия, которую существо зачерпывает из другого измерения. Градация по подвидам у неё та же, но есть ряд условий. Изначально лишь несколько существ способны на подобное, и если бы их не встречали волшебники, то даже не знали бы о других энергетических измерениях, но не в этом суть. Волшебника нужно для начала «подключить» к измерению — инициация. Но это можно делать в двух случаях — при наличии способности проецировать энергию измерений в мир, и при наличии сродства с этой энергией. Если проигнорировать эти условия, последствия могут быть ужасны как для юного или не очень дарования, так и для окружающих. Но если так сложится, что волшебник подходит под условия и проходит инициацию, то он получает ряд неоспоримых преимуществ.

В отличие от внешней энергии, которая берётся из уже воплощённого в реальности явления, чем бы оно ни было, внутренняя энергия не имеет воплощения в момент проецирования в мир. Из-за этого она легко поддаётся волевым манипуляциям и является пригодной для колдовства на голой воле и фантазии. Правда, тип такого колдовства довольно жестко привязан к типу энергии — огню - огонь, воде - вода. Но используя их в печатях, рунах и прочих конструктах, можно добиться универсальности. Ну и не нужно объяснять, какое преимущество даёт бездонный источник энергии в виде другого измерения, возможность зачерпнуть из которого ограничивается лишь волей и фантазией. Однако есть и минусы.

Из-за податливости внутренней энергии волевым посылам и достаточно лёгкого воплощения аспектов реальности на основе желания и разума, использование внутренней энергии сопряжено с определёнными трудностями. Потерял психическую стабильность — получи выброс энергии. Пошёл в разнос эмоционально — получи выброс энергии. Употребил вещества, влияющие на нервную систему и приводящие к перевозбуждению — выброс. Чем опасно?

Внутренняя энергия абсолютно обязательно требует воплощения. Как и любая другая энергия, она идёт по пути наименьшего сопротивления, а в случае магического выброса таким путём является сознательное или подсознательное желание волшебного существа. Не счесть сколько раз случалось так, что маленькие дети-волшебники с доступом к внутренней энергии от обиды сжигали или топили дома или целые улицы — огонь, вода, ветер и земля являются самыми часто встречаемыми энергиями, а их визуальные проявления самые легкодоступные сознанию и подсознанию. А ведь были случаи с энергией жизни, света, тьмы, смерти — вот это страшно. Жизнь — далеко не только исцеление. Такой выброс способен превратить органику вокруг в ужасных химер, помесь живого с неживым, покрыть всё вокруг какой-нибудь невероятной хренью, выросшей прямо на ходу из людей и других подручных материалов, попутно пожирая и самого волшебника, мутируя и изменяя его. Такие места потом остаётся только выжигать, а юное дарование зачастую уже не спасти. Свет способен буквально низвести всё вокруг до кварков и фотонов, оставляя после себя пузыри пустого пространства, порядок оставляет безжизненные пустыни из кварцевого песка. Тьма непредсказуема и универсальна, но наиболее точно следует мысли носителя, а смерть, порой, оставляет вокруг волшебника толпы полумёртвых людей-овощей, сошедших с ума от непереносимой боли и страданий.

Страшная картина, но подобный магический выброс может произойти лишь у малых детей с неокрепшей психикой, богатой фантазией и огромным потенциалом, а взрослого довести до такого состояния крайне проблематично, но не невозможно. Правда, подобное же происходит при игнорировании наличия сродства с энергией или наличия возможности проецировать её в мир.

И что мы имеем в итоге? Нужно провести диагностику самого себя при помощи универсальных конструктов и выяснить особенности физического тела. На основе имеющейся информации можно будет планировать, что делать дальше. Только нужно восстановить по ассоциативным цепочкам эти конструкты. Я точно знаю, что эльф применял их неоднократно, а значит они там, в глубинах памяти.

— Гектор, — в комнату зашёл отец. — Мы с мамой поедем в город. Поедешь с нами?

Да, точно. Мы же в пригороде живём.

— Я, если честно, хотел закончить некоторые записи, — я показал рукой на тетрадку, в которой записывал некоторые вспомненные тезисы по магии. — А на днях, думаю, можно съездить. Тут ещё со стольким нужно освоиться…

— Хорошо, как знаешь, — улыбнулся отец. — Мы тогда прикупим чего-нибудь вкусного. Правда… А что тебе нравится?

— Всё, что не овсянка.

— Ха-ха-ха, — искренне рассмеялся отец. — Понял-понял. В этом вопросе ты совсем как я. Ненавижу овсянку. Тогда, прикуплю чего-нибудь мясного побольше.

Только глупцы думают, что раз эльфы живут в лесу, чтят природу и в этих вопросах похожи на двинутых вегетарианцев, то не едят мясо. Едят, и ещё как! Просто процесс охоты, добычи и переработки не такой… Не такой безжалостный. Да и осколки гнома при слове «Мясо» дают о себе знать. Если к нему добавить ещё и «Эль» — всё, конец, будет славное застолье, знатная драка, а утром — счёт за разруху в таверне и привкус мерзкого антипохмельного из особых подземных грибов.

Меня аж передёрнуло от этих воспоминаний, а отец покинул комнату. Что же, продолжим связывать крохи обрывочных знаний во что-то более связное. Хотя, метод диагностики-то въелся на подкорку, как говорится.

В тишине и одиночестве я сконцентрировался на чувстве энергии в себе и вокруг, привычным по воспоминаниям волевым усилием потянул её наружу — потянулась. Как я и думал, моё тело связано с каким-то измерением с рождения и к нему же имеет предрасположенность. Не думаю, что родители, будучи обычными людьми, как-то этому поспособствовали, а значит подобное — особенность этого мира. Ладно, поехали дальше.

Спроецировал себе на грудь круговую эльфийскую печать и направил в неё энергию. Печать заполнилась довольно легко и просто, тускло засветившись зелёным. Потребовалось подождать около минуты, по прошествии которой в голове буквально из ниоткуда появилось довольно подробная информация о теле. Физическое состояние уже было известно, так что ничего нового. Магия — вот, что интересно. Я оказался волшебником с внутренней энергетикой, как и предполагал. Значит, все дороги открыты.

Распознать тип энергии не удалось, но и я из бесконечного их множества знаком лишь с полутора десятками, а из-за обрывочности воспоминаний, знакомство это не особо многогранное, так что ничего удивительного — в этом деле главное рассчитать свойства, чтобы не установить связь с измерениями несовместимой энергии. Моя энергия была очень и очень гибкой, подвижной, я бы даже сказал, нейтрально-универсальной. Подобное мне знакомо и эльфы называли её «Сотворение». Ни рыба, ни мясо, ни птица, ни гриб — примерно так можно о ней сказать. С её помощью можно всё, но хуже, чем со специализированной энергией. Универсал. Хотя, перекос может создаваться за счёт разума и специфики мышления, но к самой энергии это отношения не имеет.

Нейтральность энергии — хорошая новость. Это значит, что в предрасположенностях отсутствует перекос в какую-либо сторону. Правда, это же значит и то, что архимагом привычных мне направлений мне не стать, ведь предрасположенность влияет на эффективность «зачерпывания» энергии измерений. Вот нейтральную, с которой уже есть связь, я смогу тянуть столько, сколько смогу, как бы странно это ни звучало. Но возможно, что в местных реалиях, инициация окажется довольно бесполезной вещью — на нейтральной энергии и так можно неплохо колдовать. Но есть как минимум одно направление, сама суть которого поможет мне неоспоримо.

Жизнь. Эльфийские знания и воспоминания сильны, полезны, а сама энергетика позволит без каких-либо заумных контуров и конструктов влиять на тело, улучшать, лечить себя и других. Или калечить с ужасающей эффективностью. Плюсом будет улучшение взаимодействия с растениями и животными не противоположной энергетической направленности, но встретить кристаллические или иные неорганические формы жизни с уклоном к энергии порядка, практически невозможно. Да-да, вовсе не энергия смерти является антагонистом жизни. Порядок — жесткая структуризация и упорядочивание хаоса, частью которого и является жизнь. Да даже если бы вокруг всё кишмя кишело такими формами жизни, то это ещё не значит, что они лишь из-за спектра энергии будут убивать меня, это раз. И два — энергия жизни в любом случае полезна для углеродных и азот-фосфорных органических существ.

Так, первой пойдёт энергия жизни, решено. Плюсом ещё и тело подготовить поможет к другим энергиям и волшебству вообще. А вот остальные — тут вопрос открыт. Дело в том, что наличие энергии вовсе не делает меня сверхспособным или сверхсильным. Наличие энергии может лишь усилить колдовство. Беда тут в том, что наработок из осколков на многое не хватит — там лишь общие, поверхностные теоретические измышления в большинстве своём. И я не уверен, что эти пласты знаний вообще возможно восстановить. А значит, нужно для начала освоиться в местном мире, и лишь потом строить какие-то планы. Тем более после привязки жизни нужно будет подождать полгодика-год.

Ну и конечно же физические тренировки. Именно за счёт них и будет идти улучшение физического состояния, изрядно подкреплённое энергией жизни. К сожалению, нет такой магии, которая превратила бы волшебника в здорового индивида с идеально правильным телом — любой результат будет лишь временной панацеей. В этом деле есть лишь одно правильное направление действий — упорный труд и тренировки, а магия поддержит, ускорит и убережёт от травм и ошибок.

Физические же тренировки мне доступны только одни — эльфийские. Дело в том, что в воспоминаниях осколков только эльфийские комплексы для физического самосовершенствования были наиболее полными, а гномьи или человеческие и вовсе представляли собой простую идею: «Нужно тягать железо! Больше железа! Чаще тягать! А потом хватаешь что потяжелее, и бьёшь супостата!».

Практически весь день у меня ушёл на размышления о магии и на попытки докопаться до глубин памяти. Я преследовал лишь одну цель — восстановить как можно больше конкретных знаний и заклинаний, но смог вытащить не больше десятка. Самое печальное, что это был предел — я точно знал, что больше ничего не смогу достать. Всё остальное слишком смазанное, с огромными пробелами как в теории, так и в практике, и что-то мне подсказывает, что дополнить их в этой жизни не получится.

Вот настало время ужина, потому я вместе с родителями сел за стол.

— Гектор, — заговорил отец, покончив с едой. — Завтра, двадцать восьмого июля, придёт профессор МакГонагалл. Ты же помнишь её?

— Да. Помню.

— Она сопроводит тебя за покупками к школе.

— Хорошо.

— Мы договорились с директором Дамблдором, что тебя зачислят сразу на третий курс Хогвартса, но с одним условием. За полгода тебе нужно будет наверстать упущенное.

Отец выглядел не очень довольным подобным раскладом.

— Не проблема, отец, — кивнул я, а родители тут же удивлённо уставились на меня. — У меня идеальная память. Если не пойму, то просто запомню.

— Удивительно, — улыбнулась мама. — У Гермионы, твоей сестры, тоже идеальная память. Правда, только на книги…

— Но, однако, — отец вновь проявил лёгкое недовольство.

— Что-то не так? — спросил я, дабы понять, что им не нравится.

— Да как тебе сказать… Понимаешь, сынок, ты, можно сказать, только-только выздоровел. Так мало видел, мало знаешь. Со сверстниками толком не общался…

— Роберт, — с лёгким укором мама посмотрела на отца.

— А что? — он глянул на маму в ответ. — Я знаю, что из себя представляет школа с полным пансионом.

— Не стоит беспокоиться, — немного улыбнувшись, прервал я это блёклое негодование. — Я очень быстро обучусь нюансам социального взаимодействия.

Родители удивлённо похлопали глазами. В это состояние их привело, очевидно, моё высказывание. Но я со всей ответственностью заявляю, что хоть я и сам прекрасно знаю смысл этих слов, как и многих других в языке, но и в этой жизни я честно их услышал, многое честно прочитал, осознал и с чистой совестью могу использовать сложные формулировки для общения. В конце концов, даже все те годы находясь в вегетативном состоянии, я так или иначе увидел или услышал очень и очень многое, а мозг — обработал.

— Я справлюсь, — кивнул я.

С ужином было покончено, и я отправился в свою комнату — нужно ещё многое почитать. Единственное, что действительно меня печалит — допотопный компьютер без интернета. Будь это иначе, я смог бы найти кучу литературы и освежить знания хотя бы ради проверки того, что осталось в моей голове из актуального для конца двадцатого века.

Ближе к ночи я хотел уже без лишних глаз поработать над энергией жизни, но передумал. Процесс может затянуться, а по словам родителей, завтра мне предстоит поход с МакГонагалл по магазинам. Спешка может лишь навредить, да и получше нужно разобраться с памятью осколков. Да, она есть, она упорядочена, но память — странная вещь. Даже с эльфийскими ментальными техниками нельзя просто взять, и просмотреть её. Нужно запустить в разуме цепочки ассоциаций и по ним уже добраться куда-то. Если вообще есть куда добираться. Либо сон. Да, именно сон может помочь разобрать все эти завалы.

***

В зале дома Грейнджер сидели на диване Роберт и Эмма. Телевизор был включен, но звук был на минимуме. Практически полночь — столько показывали стрелки настенных часов.

— Сомневаюсь я, — заговорил Роберт, приобняв Эмму, — что эта идея со школой — хорошая.

— Не переживай так.

— Неужели ты не беспокоишься?

— Ещё как беспокоюсь, — Эмма положила голову на плечо мужа. — Но я также вижу, с какой абсурдной скоростью он обучается всему новому. Ещё месяца не прошло, а из плохо говорящего, плохо держащего вилку в руках и не понимающего ничего вокруг, Гектор превратился в спокойно ориентирующегося во всём мальчика.

— Это да.

— Он твой компьютер освоил за сутки. От неловкого изучения клавиатуры и этих, как их…

— Я понял. Понял.

Они помолчали минутку, смотря какое-то ночное шоу по телевизору.

— Врач из Хогвартса, мадам Помфри, — заговорила Эмма. — Передала с Гектором записку. Она тоже отмечает очень высокую обучаемость нашего сына. И очень высокую активность мозга.

— На сколько процентов?

Эмма чуть повернула голову, взглянув в глаза мужа с укором.

— Какие проценты? Ты же врач.

— Да-да, — отмахнулся Роберт. — Знаю, что мозг активен на все сто, а учитывать нужно области единовременной активности. Просто все эти стереотипы… Совсем как с языком.

— Ты о том, что разные области на языке ощущают разные вкусы?

— Вот-вот. Глупость от неправильно сформулированной, но верной мысли в старинном исследовании. Но мы отвлеклись. Что там писала их врач?

— Что сейчас, пока активность мозга высока, самым лучшим решением будет нагрузить Гектора различной активностью. Сейчас для него как раз будет самым лучшим — погрузиться в социальную среду.

— Но…

— Никаких «но», — Эмма строго смотрела на мужа, закрепив свою точку зрения, легонько стукнув ладошкой по его груди. — После стольких лет… Мне самой очень хотелось бы каждый день наблюдать за, наконец-то, начавшим развитие сыном. Но для его же блага нам следует придержать свои эгоистичные порывы. Тем более профессор сказала, что по законам магического мира, магглорождённый волшебник обязан пройти обучение. И он пройдёт.

— Да-да, а иначе, судя по намёкам, будет применено совершенно легальное заклинание, и мы сами с радостью побежим отдавать сына в Хогвартс. Не нравится мне подобное принуждение и безвыходность. И куда смотрит правительство?

— Как будто у нас что-то не так. И, дорогой, ты правда думаешь, что правительство не в курсе о волшебниках?

— Просто мне бы не хотелось к чему-то принуждать Гектора.

— Так давай его завтра и спросим?

***

Лучики утреннего солнца настырно пробивались через щели между шторами, светя мне прямо в глаз — именно с этого начался мой день. Встав с кровати, в который уже раз я глянул на доски с моими записями, которые я делал в состоянии овоща — ничего не понятно. Одевшись и добравшись до санузла на втором этаже, умылся и спустился к завтраку — тут как раз уже всё было готово.

Конечно же не обошлось дело и без стандартных разговоров о погоде, но вот застолье и чаепитие закончилось совсем не тем вопросом, который я ожидал услышать.

— Гектор, сынок, — заговорил отец, что уже был собран для поездки на работу. — А ты сам-то хочешь ехать в Хогвартс? Учиться магии?

Поразмыслив над ответом долю секунды, я решил прибегнуть к наглядной демонстрации, и взял в руки одну из оставшихся на столе булочек.

— Как я понял, магия — не только красивые чудеса, — заговорил я, переводя взгляд с матери на отца, что продолжали сидеть за столом и с интересом слушали меня. — Она подвластна эмоциям, настроению, возбуждению нервной системы.

— Даже так? — в очередной раз удивился отец, услышав фразу, которую не от каждого взрослого услышишь.

— Прочитал в книгах по биологии.

Такой ответ, похоже, и удивил, и одновременно с этим, умилил родителей.

— Так вот. Представьте, что меня не обучили это контролировать. Эмоции, обида, стимуляция нервной системы, какой-то человек… — я демонстративно потряс булочкой в воздухе. — …сильно меня обидел. Всего на краткий миг, в приступе обиды, горечи и подростковой ненависти, я пожелал ему исчезнуть.

Нейтральная магия моего нового тела легко отозвалась, а булочка осыпалась пеплом на стол.

— И нет его больше. А я не хотел, нет. Поддался эмоциям.

Волевая магия — не то, что практиковал эльф из осколков памяти. Совсем не то. А потому мой маневр дался мне отнюдь не легко, хотя сама концепция и была известна ему, а теперь уже и мне.

Родители, судя по слегка побледневшим лицам, узрели другую сторону магии.

— Этому нужно учиться. Учиться контролю. Я обязан.

Конечно, это не совсем так, ведь базовый контроль магии у меня есть, а точнее, есть понимание того, как к нему прийти. Сейчас мой контроль — лишь отголоски прошлого. Как эти осколки памяти…

Звонок в дверь отвлёк нас от столь важной для родителей темы. Словно вернувшись сознанием в этот мир, они отмерли, и отец пошёл открывать дверь. Я их понимаю. В памяти эльфа, да и в памяти других волшебников, от которых мне не досталось почти ничего, кроме самых сильных их переживаний, полно моментов, где родители прощались с детьми, которым предстояло обучение. Нежелание отпускать, горе, непонимание и страх граничили с радостью, ведь полноценно изымать детей приходилось порой из таких семей, что не всегда могли прокормить себя. Те люди боялись и радовались одновременно. Боялись того, чего не понимали, но радовались, что у ребёнка будет шанс выбраться со дна.

Тряхнув головой и отогнав не вовремя нахлынувшие мысли, я встретился взглядом с зашедшей в дом профессором МакГонагалл. Как и в парочке смутных воспоминаний того времени, когда я был в вегетативном состоянии, дамочка эта выглядела слегка за пятьдесят, носила чёрное строгое платье в пол, а поверх — изумрудную мантию. Строгий взгляд, аккуратные очки.

— Мистер Грейнджер. Рада видеть вас в добром здравии, — сухо заговорила она, почти незаметно улыбнувшись. — Боюсь, мы не представлены. Минерва МакГонагалл, профессор трансфигурации и замдиректора школы чародейства и волшебства Хогвартс.

— Очень приятно, мэм, — я встал и, заложив руки за спину, чинно кивнул.

Увидев лёгкое непонимание, но при этом и принятие жеста, одёрнул себя. Чопорность этой мадам выдернула эльфийские рефлексы касательно этикета, а сам жест демонстрировал отсутствие доверия, но при этом вежливость и неизбежность знакомства и дальнейшего сотрудничества.

— Полагаю, вы готовы отправиться за покупками к школе?

— Безусловно, профессор.

Одежда у меня была, поэтому сейчас, в простых джинсах, кроссовках, футболке и серой толстенькой ветровке, я ехал вместе с профессором на очень странном магическом автобусе, в котором меня безбожно мотыляло по всему салону. Денег мне выдали с избытком и нужно будет, как я понял, разменять их в банке гоблинов.

До Дырявого Котла мы добрались буквально за полминуты. Внутри, как и в прошлый раз, находились не самые приятные люди. Профессор провела меня на задний двор заведения, прямиком к тупику в виде кирпичной стены, окрашенной белой краской. Достав волшебную палочку, профессор постучала по определённым кирпичам, открывая проход. Занятно. Это не свёрнутое пространство — это переход на другой план. Интересно, много таких вот островков в других измерениях, или это стабильный проход в ближайший материальный мир? Такое вполне может быть. Эльфы таким баловались, хотя предпочитали разворачивать пространственные аномалии и растить там свои Леса. С виду роща из пары десятков деревьев, а внутри — полконтинента.

— Добро пожаловать на Косую Аллею, мистер Грейнджер.

— Благодарю, профессор.

Улочка и впрямь была косой. Петляющая мощёная камнем дорога, кривоватые деревянные и каменные дома с разноцветной облицовкой. На первых этажах домов размещались разнообразные магазины или прилавки рядом с домом. Тут и там сновали волшебники в разных мешковатых одеждах, мантиях, плащах, халатах и платьях. Тяжело было найти общий стиль одежды, но проглядывалась одна очевидная черта во всех — открыто зачастую лишь лицо и руки, а юбки обязательно длинные, как и платья. Мужчины были одеты тоже разнообразно и нередко встречались люди в деловых костюмах на разный фасон и цвет.

Первым делом профессор повела меня к большому белому зданию в конце улицы. Оно разделяло улицу надвое, словно корабль волны. Снаружи стояли в кирасах и с алебардами типичные гоблины — мелкие, нескладные, с длинными острыми ушами и крючковатыми носами.

Холл банка был просторным, высоким и монументальным. Богато и кажется основательным, но дварфы делают во много раз лучше, да и богатство оформления бородатых подземных кузнецов не вычурное, и выглядит очень гармоничным. Здесь же просто всё буквально «провоняло» наносной важностью. Мелкие гоблины сновали туда-сюда с тележками или папками с бумагами. По бокам холла стояли высоченные деревянные стойки, за которыми гоблины имитировали крайне полезную деятельность.

— Скажите, профессор, — заговорил я, пока мы стояли в самой короткой очереди к стойкам. — Почему финансовой системой волшебного мира заведуют гоблины?

Несколько волшебников в длинных, но лёгких одеждах, несмотря на лёгкий шум в зале, обратили внимание на зарождающийся диалог.

— Потому, мистер Грейнджер, что после многочисленных восстаний, финансы — то немногое, чем по договорам о мире доступно заниматься гоблинам.

— Я изучил книги Гермионы за первый и второй курсы. Теперь меня снедает вопрос. Что побудило волшебников не только оставить в живых расу разумных и кровожадных хищников, но и передать в их руки управление финансовыми потоками?

МакГонагалл посмотрела на меня явно изучающе. Похоже, она не ожидала подобных мыслей и фраз от того, кто не далее как месяц тому назад вышел из вегетативного состояния впервые в жизни.

— Вы задаёте очень серьёзные вопросы, на которые не каждый волшебник способен ответить. Раз вы подошли к этому вопросу пусть и с жестокой, но прагматичной стороны, то позвольте ответить в схожем ключе. Со времён последнего восстания, насколько мне известно, были очень жестко пересмотрены условия их капитуляции. Не в сторону гоблинов, как вы понимаете, мистер Грейнджер.

Я понимающе кивнул, а проходивший в стороне от нас гоблин во фраке, хищно оскалился. Невольно я потянулся рукой к кинжалу на поясе, которого, само собой, у меня не было — память осколков, рефлексы не биологические, но ментальные. Мой жест не остался незамеченным гоблином, и тот оскалился ещё сильнее. Если верить памяти эльфа, то есть решение касательно этой злобной расы, оно же единственно правильное — геноцид. Ради всеобщего блага, разумеется.

Наша очередь продвинулась, и мы стали ещё на шаг ближе к стойке обслуживания посетителей. Очень высокой стойке — даже в этой мелочи прослеживается необоснованное высокомерие кровожадных коротышек.

— Помимо этого, — продолжила говорить МакГонагалл. — Гоблины делают великолепное волшебное холодное оружие, как и прочие изделия из разных типов металлов и стали. Власть имущие в те времена решили, что терять таких мастеров никому не с руки.

— И давно было создано последнее изделие гоблинов?

— Как ни странно, но со времён последнего восстания почти не появилось ничего нового. Но, стоит отметить, мистер Грейнджер, что их работы и стоят очень много, а целевое назначение — боевое. В наше время это направление магии угасает за ненадобностью.

Угу, как же. Так я и поверил. Просто эти коротышки, если я правильно помню, свою действительно серьёзную магию применяют через массовые жертвоприношения разумных с магическим даром. Нет возможности восставать — нет возможности захватывать волшебников и других одарённых в достаточно больших количествах. Ну, это если верить осколкам памяти эльфа, а не верить им причины нет — сходство тех и этих гоблинов поразительно. Это если не считать одежды.

— Ясно. Угроза очередного, но уже более кровавого восстания была посчитана как незначительная, учитывая возможную, но такую же эфемерную выгоду в виде артефактов.

— Есть ещё ряд причин, мистер Грейнджер, но они не столь значительны. И учитывайте, — МакГонагалл строго посмотрела на меня, в то время как мы продвинулись в очереди. — Что я отнюдь не эксперт в истории и политике. Я не могу даже предположить, чем в действительности руководствовались волшебники тех времён, но это точно была не жалость. Не те были времена.

Мы добрались-таки до стойки, и быстро договорились об обмене валют. Курс был один галлеон к пяти фунтам. Финансовая система тут была, как любят англичане — куча монет с некратным друг другу номиналом. Золотая, серебряная и бронзовая. Галлеон, сикль и кнат. Само собой, куцые воспоминания гнома помогли с лёгкостью увидеть магический сплав, а не золото, а в перебираемых гоблинами по соседству драгоценных камнях — подделки. Всё здесь — антураж и бутафория, театр одного народа.

Следующим пунктом в списке покупок был ученический сундук. Хорошая функциональная вещь в местных реалиях. Может быть столом, шкафом, сундуком, чемоданом. Разделённые отсеки с расширением пространства, удобство использования, дешевизна. Профессор тут же уменьшила сундук каким-то заклинанием и взяла с собой. Нужно будет не забыть зачаровать рюкзак на расширение пространства.

Далее мы купили комплекты учебников за первые три курса и уложили всё в тот же сундук, на мгновение увеличив его обратно. Ингредиенты для зельеварения были приобретены и отправлены в Хогвартс. Тоже за три курса — мне предстоит практика в них.

Всякую мелочь ширпотребную в виде пергаментов, перьев, чернил, различных инструментов и телескоп мы купили в магазине всяких мелочей, а школьную форму с несколькими мантиями — в магазине с соответствующим названием: «Мантии на все случаи жизни».

Подбор волшебной палочки — бред полнейший. Точнее бред — процедура, а концепция по большей части верна — волшебник не может выбрать себе любой готовый магический инструмент, если он не изготовлен конкретно под него заранее. Тем более это справедливо для магического инструмента из органических компонентов. Одинаковая с виду древесина может настолько отличаться структурно, что будет чуть ли не противоположные свойства придавать энергии, при прохождении через неё.

В общем, в малость запылённом магазинчике некоего мастера Олливандера, я долго стоял посреди тускло освещённого зала и бессмысленно махал палочками, подаваемыми чудным седым старичком в коричневом старомодном костюме тройке. Старику было попросту скучно, хотя я прекрасно видел в его взоре, порой смотрящем глубже, что ли… Видел, что он и без перебора может подобрать палочку — он ощущал и понимал мельчайшие оттенки энергетики. А потому я не удивился, когда мне досталась тринадцатидюймовая палочка из акации с сердечником из шерсти единорога. Стоило взять её в руки, как с кончика палочки сорвался яркий сноп разноцветных искр, а Олливандер буквально засветился от радости.

— Прекрасная палочка, мистер Грейнджер! Сильная и разносторонняя, хоть и не приемлет тёмную магию, да. Как жаль, что вы потеряли два года чудесной поры первых детских открытий в мире магии.

Поблагодарив мастера Олливандера, мы с профессором покинули его лавку и направились обратно в Дырявый Котёл, а точнее — к переходу в обычный мир. На самой его границе я обернулся, пристально вглядываясь в Косую Аллею, деревянные дома, вывески и странно одетых людей.

— Мистер Грейнджер? — профессор МакГонагалл стояла рядом со мной и ждала, пока я перешагну границу первым. — Что-то случилось?

Я смотрел и сравнивал увиденное с тем, что отложилось в памяти. Волшебные города, высокие белые башни людской академии волшебства с её сияющими шпилями, идеальная чистота, великолепные дороги, впечатляющая, но неприятная эльфу архитектура, здоровое и радостное население. Даже города и деревеньки, далёкие от столицы или торговых центров казались ничуть не хуже современных мегаполисов в плане качества, что ли. А тут? Инфантильная разруха…

— Беглецы.

— Что, простите?

— Волшебники — беглецы. Я вижу перед собой наспех сколоченный цыганский табор, что напоказ выставляет свою уникальность, словно гордясь своим бедственным положением.

— Не рекомендую вам озвучивать эту мысль среди волшебников, — строго посмотрела на меня профессор, когда я обернулся к ней. — Пусть это и в некоторой мере правда.

Она вздохнула, и быстрым взглядом убедившись, что рядом никого нет, продолжила.

— Мы, волшебники, отчаянно цепляемся за лживую мысль, будто нас не загнали в угол, а мы сами отрешились от мира. Правда в том, что отрешились-то мы сами, но по своей ли воле?

Обратно мы двинулись тем же путём — паб, автобус, дом. Родители ещё были на работе, но это нормально с недавних пор. Как я понял, почти сразу же, как только меня перевели на лечение в больничное крыло Хогвартса два года назад, родители с остервенением принялись работать в своей стоматологической клинике и теперь она довольно быстро расширяется и даже филиалы есть. Что же, мне есть, над чем и подумать, и поработать.

Как я и планировал недавно, нужно провести так называемую инициацию с измерением жизни. Для этого я высунулся в окно и сорвал пару листочков с ветки дерева, что растёт у дома. В следующем году оно уже будет постукивать в окно при сильном ветре.

С лёгкостью «сложив» своё костлявое тельце в позу лотоса, положив по листику на колени и взяв по листику в руки, я сосредоточился на своей внутренней энергии. Легко найдя ту «струнку», которую нужно потянуть для передачи энергии, я влил её крохи в листики. Это необходимо, так как сами по себе листики практически не несут в себе энергию — нужно заставить эти крохи резонировать, разложить листики на энергию и поглотить.

Справившись с этим этапом, я осознал, что тело с трудом готово накапливать энергию в себе. На девяносто пять процентов, так сказать, моё тело является проводником и способно проецировать энергию от души, но не хранить. Было одновременно привычно и непривычно концентрировать внимание на таком абстрактном понятии, как энергия и удерживать её, пытаясь вместить её и сохранить там, где места нет.

Следующий этап — визуализация печати «Накопление-Передача» внутри тела. Простая сферическая печать из трёх одинаковых рунных кругов, попытки вспомнить которые, вызвали у меня вполне реальную колющую боль в висках. Печать нужно активировать накопленной энергией. Направил энергию жизни с примесью нейтральной в печать. Моё тело чуть-чуть засветилось зелёным.

Теперь самое сложное — воображение и визуализация. Между душой и телом нет как такового канала передачи энергии, но при этом — есть. Каждая клеточка тела, органелла, молекула — всё имеет связь с душой. Но в обычном состоянии эта энергетическая связь почти полностью односторонняя — от души к телу. Нужно либо вокруг каждого отдельного канала выстроить печати реверса и одновременно их активировать на краткий миг, либо выстроить вокруг тела одну большую. Первое практически безболезненно, но неосуществимо без сложнейших артефактов либо, как говорится, интеллекта «восьмидесятого уровня». Странная фраза, интересно, откуда? Ни того, ни другого нет, а значит пойдём сложным, болезненным путём.

Мысленно начал выстраивать вокруг себя сферу из множества рунных кругов в разных плоскостях друг к другу. Это заняло минут двадцать. Я переживал, что неподготовленный к подобным нагрузкам на воображение и жесткую фиксацию образов мозг, попросту спасует. Был риск отключиться. Но, к моему удивлению, я не почувствовал никакого дискомфорта — мозг переваривал нагрузку на ура. Сказался опыт сбора души из частичек? Возможно. Точно! Мозг же тринадцать лет на максимуме возможностей помогал разуму и душе! Ясно…

Закончив с выстраиванием сферы, подключил к ней печать «Накопление-Передача», в которой резонанс энергий вызвал экспоненциальный рост мощности энергии жизни. Три секунды до активации. Утечка энергии — отсутствует. Шанс обнаружения колдовства местными — минимален. Допустим уход в медитацию для отключения разума от тела.

Боль. Резкая и сильная, нестерпимая. Телесная и душевная. Она не даёт «поплыть» сознанием, невозможно отрубиться от шока, только терпеть. Отключение разума от тела исключило ответную реакцию на боль — тело не кричало и не дёргалось, но мне не было от этого легче.

Нескончаемые две секунды адской боли, и всё вернулось в норму. Печати потухли, а разум вернулся в ноющее каждой субатомной частицей тело. Фантомные ощущения ужасны, но быстро проходят. Уже через десяток минут я вновь сидел на полу в позе лотоса и пытался почувствовать свою энергию. Судя по ощущениям, всё прошло так, как и должно — в душе гуляла энергия жизни. Ощущения правильные и их не спутать, это как понимание — оно есть и всё тут.

Следующий этап — формирование магического конструкта, не имеющего названия. Формируется он в теле и активируется любой энергией — специально разработано для универсальности. После активации, конструкт сливается с душой и начинает искать в ней нужную волшебнику энергию. Найдя нужную энергию, сферический конструкт стягивает её всю вокруг себя и методом перебора характеристик пытается вызвать резонанс в получившейся поверхности. Это вызывает скачкообразный рост показателей, свойственных сугубо этой энергии, а в душе активируется свойственный абсолютно всем душам механизм самозащиты от разрушения — выброс излишков энергии. Вот только вектор движения энергии уже задан и выбросить её через тело душа не сможет.

Однако душа — нерушима. Это закон мироздания, доказанный эльфами. Эффект распада, который я испытал после смерти, требует особых условий, воссоздать которые не удалось никому на моей памяти, и даже если получится разрушить душу, то её ядро, суть души, всегда останется цельным. Такая раскачка энергии не нанесёт вреда — чем сильнее будет резонанс, тем крепче станет душа и предел очерчен лишь способностью разума «переварить» ощущения и изменения. Правда, после спада резонанса всё вернётся на исходную с небольшой поправкой на чуть-чуть увеличенную плотность души, но это приятный бонус, практическая польза которого ускользает от моего понимания.

Суть этих манипуляций в том, что вся бесконечность множественности измерений находится в одной, так сказать плоскости. Душа и духовная плоскость мира ближе всего к энергетическим измерениям, потому и работать приходится через неё. Когда энергетическая нагрузка в душе от работы магического контура станет достаточной, то на краткий миг душа сможет «коснуться» нужного энергетического измерения для сброса давления в идентичную среду. Подобное тянется к подобному, словно прогибая, проминая мироздание до нужного измерения. Но такие манипуляции с реальностью не проходят бесследно, а потому между душой и энергетическим измерением, в моём случае, жизни, установится слабая, но практически нерушимая связь. Моей задачей будет стабилизировать и закрепить связь.

Проблема в том, что произойти это может через пять минут, а может и через час. Можно просто пойти в кровать и поспать — момент установки связи не проспишь…

Добравшись до кровати, я попросту завалился сверху на заправленное одеяло. Хотел уже прикрыть глаза, как ощутил резкий тремор, а по всему телу прошла тягучая волна разнообразных ощущений. Связь установлена. Быстро, но не феноменально — это дело случая.

Укрепление и стабилизация связи происходит простым способом. Нужно равномерно и довольно длительно использовать энергию измерения. Равномерно и длительно. Обычно для этого просто дают амулет с кристаллом накопителем и магическим контуром для равномерной откачки нужной энергии. Однако, у меня такого нет. У меня много чего нет, но дело вовсе не в плохой подготовке — я не знаю, где тут что можно взять магическое и привычное, да и кристаллы-накопители всегда были дороги. Тем более, можно справиться своими силами, ведь энергия жизни не огонь какой-нибудь, всегда есть применение. Вот, к примеру, моё тело.

Диагностика говорит, что оно в порядке, но это не значит, что оно идеально. Всегда есть от чего почистить, улучшить, оптимизировать, а в воспоминаниях эльфа, прошедшего по пути волшебника и целителя, есть парочка техник и методик по улучшению тела до состояния идеала — обязательная процедура для эльфов-младенцев. Рождаются-то они обычными детьми, разве что наследственность хорошая. Но до двадцати лет проводится столько различных манипуляций профилактического характера, что после этой возрастной планки в двадцать лет и при периодической профилактической чистке и уходе за телом, эльф превращается в неболеющее и нестареющее существо с аномально высокими сенсорными характеристиками и чистым разумом. А многолетнее, порой длящееся веками, самосовершенствование как разума и магии, так и тела, делают эльфов такими идеальными ещё и визуально. А некоторые думают, мол, родился эльфом — всё, красавчик. Наивные, хотя эльфы и от природы не уроды.

Вот и сейчас я использую один из магических конструктов на своём теле. Малое Очищение. Название передаёт суть — немного чистится от мусора геном и тело. Но это я понимаю уже не памятью эльфа, а тех нескольких людей, что жили во времена экспансии космоса. Правда, их память довольно бесполезна — потребительская структура общества. Эти осколки дали мне в основном лишь недовольство отсталостью мира вокруг, но вот их понимание генома оказалось полезно — оно показало, что именно меняли магией эльфы. Забавно, как куцые знания разных эпох сплавляются во что-то цельное. Человеческий геном, в отличие от эльфийского, просто чудовищно засран мусором, следами деятельности вирусов и подобными бесполезными, но и не вредными мутациями. Однако, так просто их тоже удалять нельзя. Например, ДНК человека и шимпанзе схожи более чем на девяносто восемь процентов. Именно эти два процента определяют разницу между этими видами живых существ. Но важно не только соотношение генов, но и расположение друг относительно друга. Малейшее необдуманное изменение может привести как к невероятному успеху, так и к грандиозному провалу, и второе — наиболее вероятно. Так, что делать? Память осколков — подскажи?

И память подсказала — не лезть в это пока что. Нет нужных знаний. Следуя приобретённой от эльфа уверенности в собственном опыте целителя, я чуть было не сделал ошибку. Может быть всё и прошло бы нормально, но лучше набраться знаний. Ладно, пора бы активировать конструкт.

Теперь, в течение недели, мне придётся чаще ходить в туалет, пить больше воды и хорошо питаться. Первая неделя — чистка организма, удаление различных микрокист и прочего непотребства. Потом, в течении ещё одной недели, будет проходить плавная перестройка генома от очевидно-вредных генов, способных вызвать болезни если и не у меня, то у следующих поколений. Ничего супер-радикального, да и просто радикального тоже — убирается хлам и вместо этого, на основе имеющихся генов, подбирается что-то полезное. Некоторые незначительные улучшения конечно же будут. Зрение, что не ухудшится с возрастом, более широкий диапазон слуха и прочее. Повышение выносливости и пропорции силы мышц к объёму, но совершенно незначительно, можно пренебречь. Немного прочнее кости, чуть эффективнее работа тела в общем. Этакий Капитан-Америка на минималках, знать бы ещё, кто это такой…

После этого конструкт отключится и исчезнет. За две недели канал с измерением энергии жизни стабилизируется, при этом я пройду начальный курс лечения. Сами по себе генетические изменения вступят в силу дай бог через года два-три. Внешних изменений скорее всего не будет вообще — возможно чуть-чуть изменятся пропорции, но всё можно будет списать банально на взросление. Единственное, что нужно будет делать каждую неделю — реактивировать комплекс Малого Очищения. И так пока не пройдут все изменения, а потом, до лет двадцати — раз в три месяца. Иначе толку от всех моих манипуляций будет не много. А теперь спать…

***

Август — прекрасная пора. Мне всегда нравилось это время года. Всегда, но не сейчас. Я привык к другому климату, и здесь, в Англии, мне всё казалось несколько неправильным. То пасмурно и туманно, то пекло. Но, человек такое существо — ко всему привыкает. Постепенно привык и я, а учитывая частые поездки в город с родителями, где мне рассказывали и показывали абсолютно всё — от парков до музеев и театров. Было интересно. Похоже, родители пытались показать мне как можно больше мира вокруг прежде, чем я на десять месяцев уеду в замок посреди холмов и лесов Шотландии — если верить письмам сестры, Хогвартс где-то там.

Касательно самообучения. С начала августа я хотел засесть за изучение местной школьной программы чтобы составить своё мнение о магии, но решил, что книжки не убегут, а вот начинать тренировочные комплексы для физической нагрузки — самое время. Но для этого нужно определиться — какие именно тренировки?

Решил, что стоит заняться для начала эльфийским подобием гимнастики и развивать скорость с пластичностью. Параллельно это можно совместить и с подобием силовой тренировки — создаёшь магией меч или тренировочный браслет, и занимаешься. У эльфов в принципе нет силовых упражнений типа поднятия тяжестей и подобного. Их развитие можно назвать естественным и гармоничным. Единственное, чем они усложняют себе жизнь во время тренировок — магический браслет, симулирующий повышенную нагрузку на тело, комплексную. Так обходится та планка, когда доспехи и меч становятся слишком лёгкими, чтобы считать работу с ними за нагрузку.

Сотворить меч — дело пары минут. Нужна лишь земля и знания пары волшебных печатей и контуров. Но куда его потом девать? Проблемка. Решение в голову сразу не приходит, а значит идею с мечом нужно пока что отставить в сторону. Тем более из зеркала на меня смотрит хоть и очень симпатичный парнишка-брюнет, но тщедушный до боли. Аж слезу скупую пустить хочется. Ещё и наедаться от души пока не получается — в том «вегетативном» состоянии я ел ровно столько, чтобы не чувствовать голод, а это действительно мало. Сейчас для меня попытки заниматься с мечом — изощрённая попытка суицида.

Расставив все точки над «i», однажды днём, пока родители уехали на работу, пробрался в высокие заросли кустарника, сел на колени, разровнял ладошкой землю у корней и представил, как на поверхности формируется круглый контур из трёх рунных кругов один в другом. Энергии земли у меня нет, а преобразовать её из земли под ногами равносильно порче ландшафта и кратковременному повышению магического фона. Потому я направил нейтральную энергию в воображаемый контур и по мере заполнения его энергией, контур стал тускло светиться серым в видимом спектре, постепенно переходя в коричневый. Расчётные затраты энергии превысили двадцать процентов и только после этого контур активировался.

Результат — простой и тонкий металлический браслет. Подумал головой как следует, и разрушил его, создавая более широкий. Дело в том, что зачарование довольно объёмное, а слишком мелким его делать проблематично без инструментов. Вот, казалось бы, опытный маг, а зависим от инструментов как обычный человек от своего технологического окружения. А чтобы сделать инструмент, нужен другой инструмент, а для него — другой. И так много раз. Ужас!

Под размышления об инструментах, создал магический контур для закрепления трансформации полученного браслета и следом же впихнул в него контур зачарования на эмуляцию физической нагрузки. Внешне браслет никак не изменился, оставаясь всё таким же простым, широким, с металлическим блеском. Без сомнений надев его на руку я не ощутил ни грамма веса, а браслет ещё и стянулся ровно по ширине руки. Проведя по нему пальцем в точности как в воспоминаниях, я ощутил тяжесть, от которой немного сгорбился. Двигаться было тяжело, словно в мокрой одежде. В большом количестве мокрой одежды. Хм. Такое можно использовать вообще на постоянной основе, только чуть слабее. Браслет будет всегда адаптировать силу воздействия, и я не почувствую улучшений, но при этом, после отключения, не потребуется адаптироваться к этим самым улучшениям. А ещё, нагрузка от браслета не будет угнетать рост тела. Ну, оно же симулирует нагрузку комплексно, а под постоянным действием тяжести тело может развиться не так, как должно — этого тут нет.

Зайдя в дом и смыв появившийся от усиленной концентрации пот в душе, я отправился опустошать холодильник, а после, до самого вечера, сидел за книгами, иногда прерываясь на подобие гимнастики, приседания и отжимания. Банальщина, но полезная.

Вечером с работы приехали родители и за ужином я поделился с ними впечатлениями от прочитанных книг.

В таком русле и полетели один день за другим. Каждую неделю я обновлял магические контуры в своём теле, читал самые разные книжки, раздражался от бесполезности компьютера, упорно занимался физической подготовкой, старался много есть и пить.

Память моя работала отлично, и я действительно всё запоминал с первого раза, причём не только дословно, но и в некотором смысле, с пониманием прочитанного и увиденного. Учебники по местной магии дали мне некоторое представление о школе волшебства в этом мире. Здесь совмещалось как колдовство посредством воли, желания и фантазии, так и посредством различных рун, математических вычислений, интерпретации значений цифр на мистический толк и прочее. К примеру, трансфигурация. По опыту могу сказать, что можно преобразовать один предмет в другой посредством голой воли. Однако в учебниках говорится о необходимости знаний формул и точных расчётов. Это тоже вполне можно назвать правильным, ведь разум задаёт форму волшебству. Пусть я выражусь и не совсем корректно, но пропуская энергию через призму разума, удерживающего магическую формулу, на выходе мы действительно получим нужное преобразование.

Чары — колдовство посредством жеста, слова, воли, фантазии. Да, колдовать можно и без всего этого при наличии соответствующей энергии в больших количествах и парочки базовых контуров и символов, но тут… Странно как-то всё.

Заучил скупые «инструкции» к заклинаниям, а иначе и не скажешь, по учебной программе за три года и немного бытовых чар из записей сестры. Пока трудно делать выводы и стоит посмотреть на волшебников в естественной среде обитания — в Хогвартсе.

Гермиона в доме так и не появилась, лишь отписалась с совой, что от неких Уизли сразу отправится в Хогвартс, всем желает добра, мира, жвачки, у самой всё отлично. Вот и всё. Наглая птица ещё и ответа не дожидалась — вручила письмо и улетела. Ну и ладно.

Физическое состояние за август я немного улучшил, что неудивительно. Энергия жизни, молодость, растущий здоровый организм, который час от часа становится ещё здоровее, обильное питание и жизнь по графику — грех не развиваться! Конечно же я не стал атлетом — вполне себе нормальный тринадцатилетний парень, выше среднего, лицо стало чуть более смазливым, волосы всё такие же чёрные, да глаза голубые. Теперь хотя бы не хочется как можно скорее меня накормить. Правда, пришлось вновь немного обновить гардероб, но это касалось только обычных вещей — купленная школьная форма и мантии подогнались по размеру сами — думаю, это продукт местного зачарования или артефакторики. Жаль, что здесь не используют конструкты и печати, и понять что-то просто держа вещь в руках — почти что невозможно.

Тридцать первого августа я был собран и укомплектован к поездке в Хогвартс. Все необходимые вещи и купленные принадлежности, книги, канцелярия, носки-трусы и прочее барахло — всё благополучно влезло в выпрошенный у родителей, купленный и лично самим зачарованный рюкзак-треугольник на одной лямке. Да, один из немногих конструктов, что я знаю — для создания походной сумки. Часто приходилось использовать в путешествиях.

О кондициях в плане параметров… Ну, судить тяжело. Браслет адаптируется к моим успехам и мне так же тяжело тренироваться, как и в первый раз, однако хватает меня уже не на пару десятков различных движений или десятиминутную разминку, а на полноценную серию движений и почти час упражнений, чем-то напоминающих ушу. Или это ушу напоминает эльфийские тренировочные комплексы-танцы?

Колдовство… Ну да, я заучил, но не разучил заклинания. Причина моих затруднений очень проста — я направляю магию нитями, так сказать. Осколки жизней так лихо встроились в мою душу, что восстановить контроль было просто, но пришла другая проблема — рефлекс. Практически вся магия, все конструкты, руны и прочее, что я принёс с собой из этих осколков, требовало именно точного и тонкого контроля энергий, умение направлять их сугубо и только в форме нитей, предотвращая рассеивание. Это играет со мной злую шутку, ведь я неосознанно их так и направляю, а местное колдовство базируется на шлейфах выпущенной через палочку магии. Именно шлейфах, что словно струи дыма, а такое я не практиковал. Но, думается мне, это всего лишь дело времени и практики. Нужно научиться «отпускать» магию, а уже потом прочувствовать, осознать и научиться делать эти шлейфы осознанно, без палочки.

В общем, в местной магии ничего не понятно, но очень интересно.

***

Утром первого сентября я был полностью готов к труду и обороне, заранее приодевшись в школьную форму из брюк, рубашки, джемпера и галстука. Само собой без обуви дело не обошлось. Хорошие лакированные ботинки, хотя, это всё-таки полуботинки. Мантии и прочие личные вещи лежали в рюкзаке, как и всё остальное, а школьный сундук ехал практически пустым. Я не побрезговал и наложил целый комплекс магических контуров и зачарований на одежду для улучшения её практичности и стойкости на пару с поддержкой комфортных условий. Родители в честь моей первой отправки в школу в качестве ученика вообще, и в Хогвартс в частности, решили припоздниться на работу. Мне предстояла не классическая поездка на поезде и лодках, а отправка камином, и не утром, а почти вечером. Потому я выслушивал наставления о хорошем поведении, переживания и прочее. Только лишь в полседьмого после полудня в доме раздался звонок в дверь.

Профессор МакГонагалл лично пришла за мной, убедилась, что я в порядке и к учёбе готов и даже аппарировала вместе со мной ко входу в Дырявый Котёл. Ощущение от перемещения таким жестким способом, когда тебя буквально протаскивают через прокол в пространстве размеров с игольное ушко, было непередаваемым и в попытках нормализовать свой «внутренний мир» я даже не заметил, как мы улетели камином в другой паб, мрачный и суровый. Бармен там был под стать пабу, высокий, мощный, бородатый.

— Здравствуй, Аберфорт, — поздоровалась профессор, получив лишь кивок.

Посетителей в пабе не было и задерживаться мы не стали, сразу вышли.

Свежий воздух был невероятно приятен, и я даже позволил себе чуть приостановиться и сделать пару глубоких вдохов.

— Всё в порядке, мистер Грейнджер?

— Да-да, профессор. Воздух тут больно чистый.

— Природа, озеро, лес. Хогвартс находится в очень хорошем месте как с магической, так и природной точки зрения.

— Полностью с вами согласен, профессор.

На улице погода была пасмурная и не удивлюсь, если вскоре разыграется гроза с дождём, впереди, в конце тропинки виднелись деревянные и каменные дома с высокими и острыми скатами крыш. Мягкий свет огней горел в домах и всё бы хорошо, но погода была мрачной. И странное ощущение…

— Вокруг что-то не так, профессор, — заметил я, пока мы шли до Хогвартса.

— В этом году замок будут охранять дементоры, — посуровела МакГонагалл.

— И когда школа превратилась в филиал Азкабана?

— Вы знаете о дементорах и Азкабане?

— Люблю читать и собирать информацию. Это важно.

— Согласна. Такие меры приняло министерство магии в связи с побегом Сириуса Блэка.

— Наслышан. Даже среди обычных людей в вечерних новостях предупреждали.

В голове крутились какие-то крохотные осколки знаний о дементорах, и получил я их явно не в этом мире — тут лишь по книжкам. Заклинание Патро́нуса, относящееся к высшей светлой магии, как её тут называют — вот их слабость. Нужно будет непременно изучить.

Когда мы прошли деревеньку и почти дошли до Хогвартса, буквально перед его воротами я почувствовал резкое похолодание, изо рта пошёл пар, а в магии ощущалось явное присутствие довольно продвинутой нежити. Резко развернувшись на месте и вытащив палочку, навёл её на пятёрку появившихся субъектов. Огромные парящие над землёй черные балахоны. Тёмные провалы под капюшоном, подолы балахонов рваные, как и рукава, лоскуты от которых словно двигались под водой — плавно и медленно.

Профессор не замедлила обернуться и навести палочку на них. По моим эмоциям начали буквально перекатываться какие-то негативные… Негативы негативные, даже и не скажешь по-другому! Словно кто-то отчаянно пытался раскачать мои плохие воспоминания, погрузив меня в депрессию. Не прокатит — на ментал я давно навешал кучу защиты. Но как же мерзко. Даже профессор побледнела.

— Это не тот волшебник, что вы ищете, — строго произнесла профессор. — Здесь нет Сириуса Блэка.

Дементоры повисели в воздухе некоторое время и улетели, а МакГонагалл незаметно перевела дыхание, как и я. Несколько способов борьбы с нежитью у меня есть в заначке, но с волшебной палочкой я их не пробовал, как и многое другое — этот концентратор и проводник довольно уникальный и направляет магию несколько иначе от привычного. О магии без палочки, как я умею, речи не идёт — следует держать такие способности в тайне и тогда они будут тузами в рукаве.

— Следуйте за мной, — строже прежнего сказала МакГонагалл.

Через пару минут мы прошли через высоченные двустворчатые двери главного входа Хогвартса и пошли по довольно тёмным коридорам. Звук шагов по каменному полу гулким эхом перекатывался по коридорам и терялся там, во тьме под потолком, куда почти не падал свет — по вечернему темно за окном, а в замке свет не включили. Время неподходящее что ли? На факелах экономят?

Вот МакГонагалл довела меня до больших дверей, легко толкнула их рукой, и мы зашли в большой зал. Четыре длинных стола тянулись почти на весь зал, а на той стороне был небольшой подиум, на котором стоял другой стол, перпендикулярно тем четырём. За ним уже сидел, скучая, маленький человечек во фраке и зелёной мантии. Усы, аккуратные круглые очки.

Пока мы шли к тому дальнему столу на подиуме, человечек оживился и с интересом смотрел на меня.

— Минерва, — заговорил он. — Это, как я понимаю, юный мистер Грейнджер?

— Именно, Филиус, — кивнула МакГонагалл и обратилась ко мне. — Присядьте пока где-нибудь поблизости, за любой стол. Скоро прибудут другие ученики. Церемонию распределения будете проходить последним.

— Хорошо, профессор.

Я сел на лавку у первого попавшегося стола и стал ждать. Через несколько минут начали собираться преподаватели и садиться за стол, к которому меня подвели.

— Мистер Грейнджер, — раздался знакомый голос позади, и обернувшись я увидел директора.

— Здравствуйте, директор.

Дамблдор улыбнулся в бороду, а свет затейливо отразился в его очках-половинках.

— Как вам Большой Зал Хогвартса?

Я глянул вокруг, осмотрел иллюзию мрачного, затянутого тучами неба на потолке. Директор взмахнул рукой и над столами появились множество горящих свечей, парящих в воздухе.

— Занятные чары на потолке, сэр.

— Очень… Ёмко, да, — кивнул директор. — Что же, ученики уже на подходе. Думаю, мне тоже стоит занять своё место.

Директор подошёл к столу преподавателей и сел на большое троноподобное кресло. Вскоре, все места за столом преподавателей оказались заняты. Это были довольно колоритные люди, от суровых и мрачных, до весёлых и позитивных. Был тут даже здоровенный и лохматый мужик с косматой бородой. Наверное, какой-то полукровка.

Буквально через пару минут в зал толпой повалили ученики разных возрастов. Какие-то они были промокшие немного, помятые, вялые, бледные и напуганные, но быстро приходящие в себя. На каждом была школьная форма и мантии с цветными подкладками. Рассаживались за столы они в соответствии с цветом — я сидел за теми, кто в синем. Рэйвенкло, если верить «Истории Хогвартса».

Быстро достав из рюкзака мантию, я накинул её на себя и развернулся так, словно сижу за столом. На меня внимания обращали по минимуму, разговаривая о своём. Как выяснилось из этих разговоров, дементоры посетили поезд с детьми и многим стало плохо — уж очень пагубное влияние у этой нежити.

Минут десять зал тихо гудел от голосов, а потом двери зала вновь открылись, и профессор МакГонагалл ввела за собой небольшую толпу поступающих. Первогодки выглядели не очень. Потеряно и шокировано, но быстро отходили, глядя на красивые чары иллюзии под потолком.

Профессор подвела их к подиуму. Вынесли табурет, положили на него Распределяющую Шляпу. Та словно ожила и из складок образовалось подобие лица, тут же затянувшее песню, не попадая в ноты.

После столь своеобразного концерта профессор МакГонагалл взяла пергамент и начала зачитывать с него имена первокурсников по алфавиту. Названный выходил из толпы, садился на табурет лицом к столам факультетов и на голову ему надевали Шляпу. Та либо сразу, либо чуть подумав громко, на весь зал кричала факультет, на котором и предстоит учиться первогодке, после чего шляпу снимают, а ученик отправляется к столу своего факультета.

Как я заметил, распределение было плюс-минус равномерное, но на Гриффиндор поступило всё же чуть больше учеников. Хм, а ведь Гермиона на Гриффиндоре учится.

Профессор никуда не уходила, хотя первогодки кончились. Тут встал со своего места директор, подошёл к кафедре, на которой красовалась золотая анимированная сова с расправленными крыльями и пара свечей на подсвечниках.

— Прежде чем закончить церемонию распределения, я хотел бы сказать несколько слов, — заговорил директор. — Для начала, сегодня к нам впервые в качестве учеников пришли не только первокурсники, но и ещё один молодой человек. Два года назад он не смог по состоянию здоровья вместе со всеми поступить на первый курс, и находился на лечении. В этом году он, к нашей всеобщей радости, сможет присоединиться к нашему дружному коллективу.

Дамблдор кивнул, а МакГонагалл посмотрела на меня и громко, как и прошлые имена, произнесла:

— Грейнджер Гектор.

Я встал и бодро двинулся к табурету, резко развернулся, взметнув полами мантии, сел и тут же мне на голову надели шляпу. Тишина. Тишина. Лёгкое ментальное сканирование, не затрагивающее память, но оценивающее личность.

— Как интересно, да… — раздался голос шляпы со всех сторон.

Похоже, некая ментальная трансляция.

— …И куда же мне вас отправить?

— Не знаю, уважаемая шляпа, — так же мысленно направил я слова к этому занятному артефакту. — К такому вопросу я не готовился, а личных предпочтений не имею. Вон, на Гриффиндоре учится сестра.

— Решительный и целеустремлённый, вижу. Вы, молодой человек, неплохо бы смотрелись и на Рэйвенкло. Я чувствую, что вы можете быть очень неординарной личностью. Хаффлпафф с раскрытыми объятиями встретит ваше трудолюбие.

— Не нужно принадлежать какому-то факультету, чтобы проявлять должные черты характера. Это лишь твой собственный выбор.

— Что же, в таком случае…

— Хаффлпафф! — выкрикнула шляпа на весь зал.

Гном внутри меня ликует. Если верить книгам, то меня ждёт дружный коллектив, труд и жизнь в подземелье. Ещё бы эля кто с мясом поставил. Что за бред в голове?